Она очнулась на полу в луже крови. Слишком большой, если уж на то пошло, чтобы предположить, что это — ее кровь. Определенно не самое приятное пробуждение, хотя и не сказать, что самое шокирующее и удивительное. И ей не хотелось думать, что это говорит о ней и ее жизни. Кацураги застонала, когда ее осторожно перевернули. Голоса вроде бы и слышались хорошо, но разобрать их она никак не могла. В глаза ударил яркий свет, поморщившись, она попыталась отбросить руку, но ее перехватили.
— Вы меня слышите? Сожмите кулак, если не можете говорить…
— Я могу, — ворочая языком, полковник начала приходить в себя. Спина немного побаливала от «отдыха» на твердом холодном полу, но судя по состоянию лужи, полковник пролежала в таком состоянии недолго.
— Хорошо, вы понимаете меня? Можете назвать имя и сегодняшнюю дату? — она почувствовала укол, что-то теплое разлилось по телу.
— Кацураги Мисато, — она назвала дату и номер своего пропуска. Вытерла засыхающую кровь с слипшегося глаза и, наконец проморгавшись, попыталась встать. Медик посмотрел на это с неодобрением, но руку, чтобы помочь, протянул. — Как давно я в отключке?
— Достаточно, чтобы пропустить несколько важных событий, — ответил голос командующего. Он кивнул в сторону выхода и медик, сразу же собрав свои приборы, удалился. Пусть и быстрый, но профессиональный, осмотр уже подтвердил, что жизни Кацураги ничего не угрожает, поэтому ее в срочном порядке привели в сознание.
— Я готова, командующий, — Мисато поморщилась от боли, коснулась раны на лбу. Ничего серьезного, как говорится, видали и хуже.
— Синдзи сбежал. Геофронт поднят по тревоге, второй Апостол вернулся, но особой активности вне радиуса поражения не проявляет, занимается расчисткой территории. Русские стягивают силы оставшиеся в Европе, но пока выжидают, — Акаги подошла ближе, оценивая ущерб профессиональным взглядом. Одна рука ученой была загипсована, и вид у нее был очень потрепанным. — Хорошая новость: ты не мертва, твой череп не поврежден и с большой вероятностью не получила чего-то серьезней легкого сотрясения от падения. Сама понимаешь, делать полный осмотр сейчас некогда.
Ладно. С «видали и хуже» Мисато немного поспешила. Ситуация выглядела дерьмово, в общем-то, пора было бы уже привыкнуть.
— Что там с Синдзи? — Кацураги не понравилась лаконичность, с которой говорили о пилоте. Она снова вытерла глаз рукавом; рана все еще кровоточила, значит, простой царапиной все же не обошлось.
— Убил одиннадцать охранников, еще один без сознания в реанимации, — сухо произнес командующий, внимательно рассматривая помещение, словно побег сына и столько смертей не волновали его.
— Я была в этом же крыле, услышала взрыв, — Рицуко начала забинтовывать полковнику голову, чтобы кровь, вытекающая из рассеченного лба, не заливала глаз. — Однако меня задело вторым, едва я завернула за угол. Когда очнулась, прибыл командующий, Синдзи уже не было. Так что подробностей не знаю.
— Я… — Мисато с трудом сглотнула. Она ведь надеялась, ослушалась приказа командующего. И вот последствия. Каждая смерть, которую теперь принесет Синдзи, на ее совести. Она хотела спасти хотя бы одну жизнь и обрекла десяток. Как глупо. — Это моя недоработка. Я возьму ответственность за инцидент на себя и готова принять любые меры…
— Для начала, что произошло у вас? — нетерпеливо перебил Гендо, поднял деформированную пулю с пола и нахмурился. Он не увидел наручников, в которых должны были привести для допроса Ватсон. Убегать в таких тяжелых и сковывающих кандалах было бы крайне проблематично, проще избавиться от них на месте. Он осмотрел пояс одного из охранников: связка ключей, в том числе и ключ от наручников, исчезли, впрочем рация, спецпропуск и прочее Элис не тронула, а эти предметы могли бы помочь ей сбежать. Это подтверждало догадку о том, что ей помогали. Сейчас, конечно, все доступы и пропуска убитых охранников были закрыты. Но если так, то в чем был бы смысл таскать с собой пяток кило цепей? — Наказать виновных всегда успеется, сейчас, пока есть время, мы должны сосредоточиться на решении первостепенных проблем.
Он не был специалистом и тем более не занимался баллистикой, однако внимательный осмотр повреждений вокруг и солдат намекал на то, что один из них попытался выстрелить в Кацураги, пока второй стрелял в психолога. И как минимум у первого даже получилось, пока ему не сломали шею — судя по гематомам и его положению тела, этот кто-то сильный. Возможно, сломал позвонок одной рукой. Значит, в определенный момент никто не контролировал вход, появился некто; крепкий мужчина и атаковал голыми руками? Нелогично. Любые выводы, которые Гендо мог сделать самостоятельно, выглядели, как бред. Он не был до конца уверен что думать, все же не его специальность, стоит вызвать сюда профи. Но тут определенно было какое-то послание, то, что он должен был понять…
Что-то простое, но то, что упустит другой человек.
— Я плохо соображаю, — полковник виновато покачала головой, — сейчас в голове словно туман, помню, мы привели сюда Ватсон и она пыталась спровоцировать меня, утверждая, что убила моего отца.
Элис говорила о настоящем международном заговоре, главы могущественных государств или кто-то, близкий к их уровню, должны были быть замешаны. И с большой вероятностью начальники отделов НЕРВ. Акаги она тоже не могла доверять. Кацураги опустила взгляд на убитого солдата, Ватсон работала против Seele, но не на какое-нибудь правительство. На ум пока приходил только Цербер. Харпер определенно был посвящен во многие детали, недавно он занимался какими-то крупными перевозками из Европы и Африки, у него были возможности, доступ и достаточно мозгов, чтобы провернуть подобное. Но каковы были его мотивы? Именно Джек никогда не контактировал с Элис — разные должности и специализации. Примкнули в разное время разными путями. Зыбкая догадка, но стоило поработать в этом направлении, как минимум пока не появятся другие варианты.
— Вот, значит, как, — задумчиво протянул командующий. О Ватсон он уже слышал от Макото, что-то про использование ингалятора с жидким азотом. Он лично видел, как она пару раз сама пользовалась им по прямому назначению. — Стоит иметь в виду, что у Элис могут быть и настоящие проблемы с дыханием, и все же нормальным ингалятором она пользовалась. Аптек в разрушенном Токио нет, медицинские центры строго регулируются, попробуйте вычислить ее по этому направлению.
В этих указаниях, в общем-то, не было особого смысла: Кацураги и сама могла дойти до этого. Командующий по большей части говорил скорее для себя, пытаясь проанализировать непонятную ситуацию.
— Мисато, помещение и сама ячейка Геофронта, в которой содержали Синдзи, была изолирована. Он никогда раньше не был в той части и не смог бы сбежать так быстро, — вмешалась Рицуко, ее нервы были на пределе, хотелось закурить, но, как назло, сигареты она забыла. Хотя, возможно, и хорошо, если бы она от нервов не отошла, чтобы их взять… возможно, сейчас лежала бы фаршем в тех же стенах. — Ты не знаешь, с кем еще он общался? Кроме пилотов. Все они и ты вне подозрений, но мне кажется, что кто-то помог ему сбежать. Кто-то, кто хорошо знает зеленую зону.
Гендо, в это время, подумал о том, что ключи охраны могли пригодиться для открытия некоторых технических дверей. В конце концов их отделение несколько раз достраивали и дорабатывали, а строительство не было завершено, так что некоторые двери, в основном для технического обслуживания, все еще запирались только механическими замками.
— Тодзи и Кэнсуке, первый из мелких хулиганов, второй — типичный тихий ботан с тараканами, — задумалась Мисато, подбирая свой пистолет и рефлекторно проверив, прежде чем вернуть в кобуру. — Немного с старостой Хикари общался, поддерживает дружеские отношения с Майей.
— Ибуки? — командующий ненадолго прервался от осмотра и задержал взгляд на обоих женщинах. — Майя Ибуки? Оформлена как его старшая сестра.
— Вы назначили ее, — полковник коротко кивнула, всю волокиту с хакерской атакой она фактически спустила на тормозах. Что могло быть расценено как грубое нарушение, однако тогда она считала, что лояльность группы хакеров, пришедших им на помощь, важнее поимки одного человека. И Фуюцуки согласился прикрыть это дело, оставив Майю под наблюдением. Возможно Кодзо не посчитал необходимым докладывать о том, что должна была оформлять Кацураги, возможно он забыл или не успел, а возможно командующий и так все знал.
Но факт был в том, что обе женщины умолчали о важных вещах. Обе считали, что никому нельзя доверять.
— И она хорошо себя показала во время пятого вторжения, — кивнул Гендо, снова вернувшись к осмотру. Русская разведчица входила в его планы, — однако сейчас я хочу, чтобы вы нашли ее и задержали. Временно, попробуйте что-то узнать, полковник.
Майя стабильно отправляла отчеты в Москву, а его люди также стабильно перехватывали сообщения. В целом ничего, что требовало бы редактирования, Гендо старался сохранять сообщения в первозданном виде, чтобы вызывать меньше подозрений. С Ибуки ситуация была в чем-то схожей с Кадзи. Он позволял ей наблюдать и делать свою работу, пока она не мешала ему. И она не мешала, ее отчеты оставались удобными ему, поэтому только сейчас командующий задумался над тем, что русская разведчица была слишком пассивной. Теперь это выглядело подозрительно. Теперь он считал, что правильней было избавиться от Майи раньше.
Мисато молча кивнула. Она точно попытается что-то сделать по-своему, но он решил не вмешивался. Кацураги поняла свою ошибку: она найдет Синдзи и убьет его, ей будет неприятно, и она возненавидит себя и его, но сделает это — в этом он не сомневался.
Командующий вздохнул.
Она разделяла их, он видел это, читал в движениях тела, в их взглядах. Сейчас они, вместо того, чтобы быть единым щитом, разделились. Стали уязвимее.
Недоверие. Подозрения. Обиды. Вот чего
она добивалась?
Стоит ли за всем этим Ватсон, или она очередная пешка? В НЕРВе было слишком много людей Seele, даже он сам не мог доверять старым работникам. Именно поэтому и нанял Мисато, потому что мог быть уверен, что она не работает на внутренний круг Seele.
В Кацураги, Акаги и Фуюцуки. И Юи.
Как говорится, прежде, чем атаковать генерала, выбей его коней. Элис могла убить Мисато, в этом Гендо тоже не сомневался. Как и в том, что эти двое не вместе. Так в чем была причина оставлять полковника в живых? Слишком много загадок для простого психолога.
Многие полагали, что ядерное оружие самое пугающее и разрушительное. Огромные разрушения, радиация, смерть. Другие в последнее время называли вирусы. Тихие невидимые убийцы, от которых не защитит бронежилет или стены и от которых не отбиться автоматом, медленно пожирающая твою жизнь болезнь пугала. Информация — вот самое страшное оружие; тот, кто владеет им и умело использует, владеет судьбами. Начинает войны. И сейчас он не владел ключевой информацией, а его враг — да. Эту битву можно считать уже проигранной, если ничего не предпринять; у него осталось мало фигур, но ради человечества он должен дойти до конца, даже если нужно будет пожертвовать всеми оставшимися пешками.
— Понятно, тогда доложите о ходе допроса позже, а сейчас я попрошу вас вернуться к исполнению обязанностей, полковник, штаб уже подготовил евангелионы и отслеживает перемещение Зеруила, — командующий поднял с пола винтовку и начал изучать. Разговор был окончен, Кацураги снова коротко кивнула и вышла.
Акаги же следила за Гендо. Он что-то знал, но не делился с ней. У них под ногами серийные евы, все тесты были прогнаны, искусственный интеллект подчинялся приказам, рефлексы и система распознавания работали прекрасно. Никаких пилотов, никакого риска для детей. Но он все еще хотел отправить живых пилотов. Двоих, без поддержки. Рицуко сжала сумку сильнее, она не выпускала из поля зрения свой новый ноутбук, после потери старого во время вторжения Маториила. Данные там были дистанционно уничтожены, сразу как только Акаги добралась до штаба. В любом случае, при открытии посторонним или не введении специальной комбинации в течение суток данные автоматически стирались системой безопасности. Но она не была уверена, что этот прохвост Кадзи не успел скопировать что-то важное, несмотря на все системы защиты. Не было необходимости рисковать Рей и Мари. Зачем командующий тянул с активацией серийных ев?
Он умалчивал, и они теперь делали то же. Мог ли он винить их? Но они не смогли бы понять. Возможно, он боялся, что они не поверят и наоборот своими действиями лишь разрушил возникающее доверие. Возможно, он должен был довериться им, но прошлого уже не вернуть.
— Акаги, ты не хочешь ничего мне сказать? — командующий проверил обойму, снова зарядил оружие.
— Синдзи опасен. И он убийца, что и подтвердил недавно, — ее голос не дрогнул, но он знал, когда она недоговаривала.
— Ты ведь не провоцировала его? — он медленно развернулся, недвусмысленно переведя направление ствола на нее.
— Давай, сделай это, — с вызовом ответила Рицуко, не сводя взгляда, — я не справилась. И я признаю это, но я не моя мать. Я не буду искать отговорок, я буду решать проблему.
— И это решение — убить моего сына? — его голос был спокойным. Холодным, расчетливым, но безумно спокойным.
— Мы оба знаем, что ты бы принял то же решение.
— До недавнего времени я бы ответил да, — командующий глубоко вздохнул, отложил оружие и медленно подошел к ней, — но разговор с Кацураги заставил меня задуматься. Возможно, если бы мы дали ему шанс, Синдзи бы смог жить где-то тихо.
— Синдзи не человек, существо, которое на уровне инстинктов создано охотиться на людей, — покачала головой Рицуко, прямо встречая тяжелый взгляд Гендо, — и в средней школе показал, кто он. Убийца, неопытный, не злой, может, даже способный любить. Но он чудовище, сможет ли он контролировать свои инстинкты годы, десятилетия спустя? Он уже нуждается в человеческой крови, лишь вопрос времени, когда он начнет убивать. И когда ему это начнет нравиться.
— Я осуждаю не это. Не твое решение, — покачал головой командующий, приближаясь почти вплотную. Акаги пришлось немного задрать голову, так как Гендо превосходил ее в росте, но она не отступила. Ее дыхание сбилось от этой неожиданной близости, его же оставалось ровным. — Я разочарован потому, что ты солгала мне, — он мягко положил свою ладонь на ее плечи и, не разрывая зрительного контакта, прошептал: — Не делай так больше.
На этом Гендо собирался закончить свое внушение, но Рицуко внезапно положила свою руку поверх его, не давая убрать. Не настолько сильно, чтобы он не мог ее вырвать, приложив немного больше усилий, но достаточно настойчиво, чтобы не дать ему отойти.
— Почему? — прошептала она, и влага начала скапливаться в уголках ее глаз.
— Не делай этого, — предостерег он, но они оба понимали, что для Акаги некая черта уже преодолена. Слишком рано, но она испытала очень много стресса, на нее оказывалось чрезмерно большое давление и последнее решение ликвидировать Синдзи надломило ее. Она пыталась не показывать этого, но себя обмануть было невозможно. Пусть и помешанная ученая, далекая от нормальных этических норм, но еще она была и обычным человеком. Женщиной со своими желаниями и своими горестями.
— Почему ты так холоден, ты ведь всегда знал, как я отношусь к тебе? — всхлипнула она, второй рукой сильнее сжимая ремешок сумки с ноутбуком. Рука под гипсом от этого заболела сильнее, но она уже не обращала внимания.
— Я был женат, у нас разница в возрасте, мы коллеги, и смешивать работу и чувства не профессионально, — выверенно отапортировал он.
— Лгун, — прошептала она, всхлипнув громче, схватила его за шиворот целой рукой и закричала: — Ты лгун! Ты просто использовал меня! И собираешься выбросить, когда необходимость исчезнет, ненавижу!
Она ударила его в грудь. Слишком слабо, хоть и старалась. Она была всего лишь хрупкой ученой; от неправильно поставленного удара у нее лишь разболелась кисть, и она наконец заплакала.
— И я дура… — командующий медленно и немного скованно обнял ее, ничего не говоря. — Чего я ждала? Я ведь знала, что ты из себя представляешь, и все равно старалась изо всех сил. Будто бы твоя дурацкая похвала и признание были сокровищами.
— Мне жаль… Рицуко, — он вздохнул и прикрыл глаза, такие разговоры никогда не были его сильной стороной. Вообще вся эта ситуация как-то слишком внезапно обернулась против него, хотя он должен был наседать на нее, а не наоборот, — прости.
— Ненавижу, — тихо шмыгнула она, тем не менее не отстраняясь, злясь, что даже такие вымученные объятья греют ее сердце. Понимая, что он не ответит ей взаимностью и она все равно останется с ним. Это было так невыносимо больно, что, казалось, лучше бы он сейчас не жалел ее, а хладнокровно оставил. Бросил одну. Тогда бы ненавидеть было легче.
— Когда-то я был идеалистом, как Кацураги, — не открывая глаз, прошептал он, немного склонив голову, чтобы она могла лучше слышать. Акаги перестала плакать и затихла, но он продолжал ее обнимать. Все еще дружески, но, по крайней мере, он не отпускал ее. — Я хотел сделать мир лучше, и Seele обещали мне это. Не какая-то утопия на картинках и пустые обещания с трибун. Планы, чертежи, образование, культура проекты на бумаге, ресурсы, технологии. Создать новое поколение людей, очищенное, выращенное в условиях доброты и заботы, взращенное милосердием и трудолюбием. Честное общество, чистый мир.
Он вновь увидел себя университетским мальчишкой, талантливым, умным, амбициозным. Но до горечи одиноким и замкнутым. Юи открыла ему новые краски, заставила улыбаться по-настоящему, внесла свет. После окончания обучения она ввела его в круг тайного общества, наделенного практически неограниченной властью. Но не упивающегося ей, достойных людей, как он думал.
— Благодаря этой организации я увидел новый завораживающий мир. Мир, где наука граничила с мистикой, почти настоящее волшебство, которым я был покорен также, как ты, когда начала заниматься Апостолами, — она вздрогнула в его руках, подняла глаза с потекшей тушью, — я тот, кто причастен к их созданию. Я думал, что мы работаем над альтернативным источником энергии, потом начал что-то понимать, но не хотел верить. Не хотел видеть. Selee прикрывались какой-то нелепой Шестой Программой, неизбежным уничтожением человечества, говорили, что создают оружие против нее. Слишком поздно я понял, что они задумали настоящий полномасштабный геноцид. Миллиарды жизней постепенно должны были стать жертвой их проекта. Очистить зло из мира путем уничтожения старого человечества и созданием нового. Лучшего. Первое вторжение Апостола начало план совершенствования человечества. Я опоздал, мои амбиции создали монстров, непомерное эго и самоуверенность погубили тысячи… возможно, миллионы.
— Это был не ты, — Рицуко отстранилась, смотря на командующего шокированным взглядом. Ожидать, что такой холодный человек внутри искренне мечтал создать утопию, мир во всем мире, было настолько удивительно, что казалось почти невозможным, — не ты использовал это оружие, не ты один его создал и ты не знал всей правды.
Он внутренне усмехнулся. Создатель атомной бомбы тоже мог бы так оправдать Хиросиму? Кто-то может сказать, что это было целесообразно и закончило Вторую Мировую Войну, сократив будущие жертвы. Он, даже учитывая те ужасы, что творили японцы, никогда не сможет назвать применение ядерного оружия оправданным. Сброс бомб на его Родину — что это, если не терроризм на государственном уровне? Еще одно доказательство того, что те, кто у власти, законом могут оправдать любой аморальный поступок. Еще одно напоминание, что будь все наоборот, будь такое оружие у них, Япония могла поступить еще жестче. Именно поэтому он никогда бы не принял их планы, какими бы благими не были намерения Seele.
— Тогда мне было все равно, я просто хотел быть лучшим, я раздувался от гордыни, успехи затмили мне глаза, — покачал головой Икари, прикрывая дверь. Это место намеренно оставляли пустым, и он всех разогнал, но об элементарной осторожности не стоило забывать. — Юи была такой же, как я, идеалисткой, она поняла раньше, она открыла мне глаза. Вместе с ней мы начали готовиться. Я знал о нападении Зеруила, но ничего не сделал, потому что мы не были готовы. К сожалению контроль над нашим проектом тоже оставлял желать лучшего…
— Третий удар, — догадалась Рицуко, закусывая губу до крови. Гендо не преуменьшал, когда говорил, что причастен к миллионам убийств. Вот почему нападение на их отделение было последним и провалилось. Сакиил, Самусиил и Рамиил изначально не должны были победить. Все это было частью его плана. Гендо и Юи создали Апостолов и ударили по Seele одновременно с их ударами по НЕРВу. Это было не единое вторжение, а два разных нападения, которые должны были выглядеть как одно. Сказать, что она была в шоке от развернувшегося масштаба и сложности такой операции… ничего не сказать.
— Я думал, что мы обезглавили их, лишили ресурсов, без которых они не смогут действовать. Но Seele всегда были на шаг впереди. Они выжили, стали лишь сильнее и ударили в ответ. Их Апостолы были совершеннее, и с каждой атакой наш противник учился.
— Но почему Апостолов всего двенадцать или тринадцать? Почему вы не использовали Апостолов для нашей защиты? — резонно спросила Акаги, вновь входя в колею ученого. Немного безумного. Возможно, что не немного.
— Тринадцатый — источник или проводник, больше двенадцати не будут работать, не могут быть созданы, — Гендо недовольно поморщился: ему как ученому было крайне неприятно оставлять такой момент без научно обоснованного или хотя бы какого-нибудь логичного ответа, но они были слишком сосредоточены на способе повтора системы из двенадцати искусственных ев по принципу работы Апостолов, и решающим компонетом должно было стать ядро Акаги. К сожалению оно не работало должным образом, — Считайте это неким мистическим ограничением, в котором у нас не было времени разобраться. Намеренное несовершенство нашего проекта, будь ты с нами раньше, мы могли бы сделать больше единиц. Но мы не хотели рисковать, создавая таких существ, не до конца понимая, как ими управлять и принципы их работы. Сейчас я бы кое-что поменял, улучшил, оптимизировал, но тогда мы с Юи даже не знали, сможем ли вбить в систему двенадцати Апостолов хоть одну свою подделку.
— Вы не смогли создать больше Seele, но рано или поздно обе стороны должны были упереться в потолок, — понимающе кивнула Рицуко.
— У нас было гораздо меньше ресурсов и времени, к тому же это все нужно было делать в тайне, что, учитывая количество сотрудников из обоих организаций, довольно непросто, — признал командующий, — не все из Seele, разумеется, наши враги и шпионы, но ставки были чрезвычайно высоки. При таких серьезных ограничениях даже три короткоживущих Апостола были огромным достижением.
— Вы создали трех, они — девятерых, — сложила факты Акаги, с разочарованием похлопав по карманам, сигареты бы сейчас ну очень пригодились. — Когда вы не смогли создать еще одного Апостола, они у себя тоже не смогли создать десятого. И, пока Seele не сообразили, кто предатель, вы ударили первыми. Они в ответ ударили по пилотам раньше, чем планировали. Даже при всех перестраховках и запасных планах убить одновременно несколько сотен человек, учитывая, что они еще и в разных частях мира, не простая задача. Кто-то, вроде Каору, с достаточно гибким графиком, некоторые были психически сломлены и изолированы, кто-то просто был исключен. Слишком много факторов. Поэтому часть пилотов выжила. Поэтому ты спрятал Синдзи в закрытой лечебнице и свел общение к минимуму, чтобы они тогда не смогли отследить вашу связь. Ты защищал его.
— Несколько пилотов мне удалось надежно скрыть, но многих все равно нашли и ликвидировали. Не знаю как, мы с Юи были очень осторожны. Но с Лэнгли, Макинами и Нагисой нам более-менее повезло. Поначалу мы планировали оставить немецкое и американское отделение, чтобы распылить ответные меры Seele. На случай, если план не сработает, — продолжил объяснять Гендо, немного помешкав, он все же вытащил платок и протянул Рицуко, у которой потек весь макияж. Она также неловко взяла его и покраснела, вспомнив, какую сцену закатила недавно, в полной мере осознав выражение: «хочу провалиться сквозь землю». — Однако американцы переусердствовали и случайно задели наше отделение в Америке, свалив все на Сакиила. А Рамиил, возможно, слишком явно проигнорировал немецкое отделение, двинувшись в нашу сторону. План сработал отчасти, не идеально — в конце нами был почти полностью утерян контроль, но, в целом, приемлемо. Через американцев, русских, китайцев и прочих Seele пытались уничтожить нас, но не преуспели. Или это не было их главной целью.
Он подозревал, что Кадзи одна из их не посвященных пешек, иронично, что этот идеалист помогает им. Следуя своим глупым принципам, помогает убить миллиарды.
— Тогда зачем было это все? — задумалась Акаги. — Гагиил и Израфил. Пятое вторжение, а во время шестого они напали на немецкое отделение.
— Я не знаю, и меня это сильно беспокоит. Что если нападение и уничтожение японского отделения не были главной целью… то что? — Гендо снял очки и встревоженно покрутил в руках. Все же решился, словно он увидел тут достаточно, чтобы принять решение, рискнуть. — Аянами работает на них.
— Рей? Невозможно, — скорее в удивлении, чем в недоверии протянула Рицуко. Черт побери, ей срочно нужны сигареты. Год жизни за пару затяжек.
— После пятого вторжения она пришла ко мне и предложила сделку, — сломлено произнес командующий, снова наклоняясь. — Я должен допустить ее до пилотирования третьей евой, она взамен вернет мне Юи.
— Ты не должен был соглашаться, — покачала головой Акаги. — Очевидно, что они добьются своей цели и все, ради чего ты сражался, все эти потери будут напрасны. Подумай, что бы сказала Юи…
— Я уже согласился, — перебил командующий, направил на нее заряженную винтовку, с сожалением добавил: — Мне действительно жаль, Рицуко.
Она лишь успела открыть рот, когда он выстрелил, но в последний момент отвел оружие.
Она успела лишь вздрогнуть от чересчур громкого выстрела, рефлекторно провела по телу рукой, хотя здравый смысл и подсказывал, что, попади в нее пуля, она бы не стояла на ногах. Командующий бы не промахнулся с такого расстояния.
— Не смог, — констатировал Гендо, с брезгливым отвращением разрядил и выбросил оружие. Продолжил более формальным тоном, словно только что не пытался ее убить. — Бегите, доктор Акаги, я уже перешел черту, но постараюсь исправить, что успею. Такому человеку, как вы, не нужно умирать.
Она должна была злиться. Кричать на него, ударить. Разум подсказывал ей послушать дельного совета и бежать. Вместо этого она медленно, но уверенно, покачала головой, осталась. С ним. До самого конца.
Таким было ее решение, даже если она понимала, что обрекает себя на смерть.
— Семь раз упади, восемь раз поднимись, — усмехнулась она, протягивая ему руку. — Пусть мы не станем любовниками, но мы все еще друзья. Давай подумаем, что мы можем еще сделать…
***
«Учти, он спрятал своего демона, но это не значит, что однажды его вторая сторона не проснется», — эти слова Акаги всплывали в голове Кацураги снова и снова. Она пыталась убедить себя, что тот скромный и тихий мальчишка не убийца. Но теперь это получалось плохо.
Сейчас третью и четвертую еву крепили на огромных летунах. Ее люди согласовывали воздушный путь и поддержку у военных. Генерал Вэйдун уже выделил им солдат для охраны нового аэродрома, отстроенного на уцелевших участках старого и усиления внешних патрулей. Адмирал Лэнгли поднял в воздух звенья истребителей и уже начал перестраивать ордер в походный порядок. Макото хорошо постарался, скоординировав общий план наступления, вспоминая свои первые потуги, Мисато не могла не содрогнуться. Поймав его вопросительный и взволнованный взгляд, она улыбнулась и показала большой палец, Хьюго нахмурился заметив ее состояние, но просто кивнул и вернулся к разговору с техниками. Ни лишних расспросов, ни паники, всегда собранный и надежный — это определенно подкупало. Да и перебинтованная голова лучше, чем пробитая пулей. Без Фуюцуки и командующего в штабе было какое-то ощущение неполноценности. Лишь Харпер сидел в углу, задумчиво постукивая пальцем по подбородку и поглядывая в левую часть с аналитикой, сверяясь с только ему понятными данными.
Кацураги незаметно сжала крестик в кармане и мысленно помолившись, пошла к своему месту, чтобы собрать последние новости по Апостолу. Итак, второй был чрезвычайно опасен. Уничтожил целую группу пилотов готовившихся к совместному бою, а сейчас они отправляли всего двух ев, причем одна из которых вообще была учебной. Полковник страшно волновалась, но старалась не показывать вида. Ее все еще одолевало множество тяжелых мыслей и сомнений, но именно в такое время она словно погружалась в боевой транс. Все лишнее отсекалось, позволяя сосредоточится на текущей цели.
Зеруил разравнял ближайший город, однако дальше продвигаться не стал. Вместо этого, он начал строить что-то из обломков. Судя по прогнозам аналитиков, должно получиться двенадцать строений, расположенных на равном расстоянии кругом. Радиус километр, в центре уже было расчищено место. Бомбардировка N2 бомбами не дала результата, как и обстрел подоспевшего флота. Зеруил развернул поле, похожее на то, что создавал Маториил, вот только еще и с каждым часом купол становился более темным, а значит, менее прозрачным. К тому времени, как прибудут пилоты, поле Апостола, возможно, уже полностью перекроет им обзор.
Мисато была уверена, что ублюдок ждал их. В то время как остальные Апостолы нападали на них, этот намеревался принять бой на своей территории и условиях. Отсутствие возможности подключить кабель, а значит, и ограничение работы евангелионов в менее, чем пять минут, не делали общую картину радужнее.
Полковник быстро перевела взгляд на одного из безопасников, но тот лишь отрицательно покачал головой: сигнал от маячка вживленного в Синдзи не отслеживался. На самом деле, Кацураги перестраховалась, вживив два устройства. Об одном она сказала Икари, о втором умолчала. Она коснулась пальцами маленького предмета в кармане мундира рядом с крестиком. Судя по тому, как профессионально извлекли первый маячок и по ране на шее мертвого охранника, он был извлечен тем, кто помог Синдзи сбежать. Второй маячок, о котором знала только она, Хьюго и врач проделавший операцию, пока пилот был в отрубе, вероятно, был еще в нем, но Синдзи прятался в каком-то месте, куда сигнал не проходил. Таких мест в Геофронте было немного, и большая часть оставалась в зеленой зоне, а значит, с приемлемой вероятностью он может находиться еще тут и ему кто-то помогает. Может ли быть, что это Элис?
Будет глупо недоглядеть внутри штаба в самый ответственный момент, перед нападением на Зеруила.
***
Синдзи не оглядывался. Он убил, защищаясь, но он убил людей. Своих, тех, кого считал союзниками. Когда адреналин в крови перестал насыщать его тело, а мысли наконец успокоились, он принял тот факт, что НЕРВ стал его врагом. Это было неприятно, нельзя было говорить о предательстве, не зная всей ситуации, но он чувствовал себя преданным и опустошенным.
— Значит, с Аской и Рей все в порядке? — повторил он, скорее пытаясь убедить себя, но мама ответила.
— Да, Лэнгли ничего не угрожает, о ней можешь больше не беспокоиться, вторая ева повреждена слишком сильно, так что в поле ее больше не выпустят. А с Рей… — Юи что-то прикинула в голове, — думаю, вы с ней еще встретитесь.
— Но объявили седьмое вторжение, разве я… — он запнулся и уставившись на свежий надрез, уже почти заживший, остановился. Мама торопливо дернула его за руку, и он вновь пошел. А действительно, он что? Что он такое теперь? Явно не пилот, и раз его пытались убить солдаты НЕРВ, то он их враг. Он… один из них?
— Мы скоро придем, потерпи еще немного, — Юи опасливо оглянулась вставляя ключ в очередную дверь, быстро проверила висящий на шее прибор, похожий на медальон. Она торопилась, он открыл рот, не уверенный, хочет ли услышать ответ.
— Мама… чем я стал? — тихо спросил он, поворачивая в какой-то проход, скрытый за декоративной панелью.
— Ты мое величайшее достижение, — она остановилась и мягко улыбнулась. — Синдзи, просто верь мне и все будет хорошо. Ты веришь мне?
— Да, мама, — он кивнул более уверенно, входя в место, похожее на больницу и одновременно рабочий кабинет. В ноздри ударил запах консервов и лапши быстрого приготовления. — Но что с тобой случилось? Почему ты не связалась со мной?
— Я не могла, — она устало налила из нового термоса горячий напиток и, протянув ему, приглашающе кивнула в сторону диванчика. Синдзи поморщился, вспомнив, как нашел ее старый термос, покрытый кровью, но взял теплую кружку и сел рядом с матерью.
С минуту они сидели в тишине, наконец Юи решилась.
— Твой отец задумал нечто ужасное, для своих планов он хотел использовать тебя, а я выступила против. Он… ты ведь знаешь Гендо, он умеет найти правильные слова, убедить, — мать прикрыла глаза и тяжело выдохнула, — я пыталась увезти тебя, но не успела.
— То есть это он напал на тебя? — угрожающе зашипел Синдзи, чувствуя, как накатывает знакомая вязкая злоба. Отец предал его, и это было просто неприятно, но то, что он предал маму… это было очень больно.
— Это была Элис, психолог, если ты ее помнишь, — признала Юи, смотря прямо на него озабоченным взглядом. — Я видела, как она перехватила управление пауками Маториила, покрыла черной субстанцией. Такой же, как та, что изменила первую еву во время твоего сражения с Бардиилом.
Икари сглотнул, в горле внезапно пересохло. О, он ее помнил. Синдзи снова уткнулся в кружку. Мисс Ватсон была не человеком. Она Апостол, она враг. Нужно убить ее и положить войне конец, а потом разобраться с отцом. Он пока не был уверен, что хочет с ним сделать. Идея хладнокровного убийства Гендо ему не нравилась, но не потому что он был его отцом или ему бы было сложно это сделать.
Икари не нравилось, как легко он пришел к этой мысли. Как вообще изменилось его восприятие с самого прибытия в Токио.
— Я сражался с ним. С Бардиилом, — уточнил Синдзи, ненадолго прикрыв глаза, вспоминая те страшные секунды. — Он назвал меня фальшивкой. Я… это они?
Он точно не хотел произносить это вслух.
— Между вами есть связь, но ты не Апостол, — обнадеживающе улыбнулась Юи, доливая в кружку еще ароматного напитка. В запахе ощущались успокаивающие травы. Он не знал, откуда это понимание, и уставился на свое размытое отражение в жидкости. — Что еще ты помнишь? О сражении с Бардиилом, что он сделал?
— Мы сражались в классе, какая-то обычная старая школа, но там было так жутко тихо, — против воли пальцы Икари задрожали, он глубоко вдохнул, снова открывая глаза и прогоняя видение. — Там были пустые классы, везде висела одежда, словно люди были там и в одно мгновение стали жидкостью растекшейся по полу. Вязкой, холодной и склизкой. Я… мне кажется что я задыхался там, не так когда не хватает воздуха. Иначе… не могу описать, неприятное… что-то отталкивающее, — речь становилась все путанее и сбивчивее.
— Понятно, это потому что, первая ева была напитана душами учеников погибших в одном из терактов. Когда евангелион был уничтожен, запертые души освободились. Это хорошо, — задумчиво ответила Юи, кивая каким-то своим мыслям, — возможно, Элис и Гендо пытаются создать новых Апостолов из пилотов и ты новый прототип.
Он хотел что-то сказать, но остановился кое-что осознав.
Новый. Не первый. Потому что первой была Аянами. Официально пилот откуда-то из Шотландии, он так и не запомнил название иностранного города. Да и Шотландию он запомнил с трудом, воспринимая ее скорее, как часть Великобритании. Новый прототип. Синдзи почувствовал, что мать неспроста подобрала именно это слово.
— Ты знала о Рей? — прямо спросил он, не давая возможности увильнуть от ответа, тело рефлекторно напряглось в ожидании ответа.
— Она первый прототип. Неудачный для целей Seele, — честно ответила Юи, тщательно обдумывая дальнейшие слова. Они оба понимали, что такой краткий ответ не удовлетворит его. — Аянами может частично управлять Апостолами, но ее контроль и уровень синхронизации не достаточный для того, чтобы завершить ритуал. Я помогла ей сбежать и скрыться.
— Да, что черт возьми творится?! Seele держали ее в своих лабораториях! Проводили незаконные и болезненные эксперименты, а ты говоришь так будто это норма жизни. — раздраженно вскочив с дивана, Икари в ярости бросил кружку об стену. Керамика звонко разбилась, разбрызгивая темную жидкость, оставляя на серой стене грязный след. Он дышал тяжело и прерывисто, чувствуя накатывающие волны жара и усталости от всего этого дерьма. — Что за ритуалы? Достаточно тайн и полуправды, мама, ответь мне, что происходит? Почему ты говоришь о таких вещах так спокойно?
— Я говорю так, потому что это было необходимо, Синдзи, — жестче произнесла она, тоже поднимаясь и откладывая в сторону термос. — Человечеству грозит полное уничтожение. Шестая Программа не миф. Она на нашем пороге, и это теперь уже не фигура речи. Ее не победить и не остановить, единственный выход, который Seele нашли — это обмануть ее. Они создали Апостолов, чтобы сократить численность людей и, соответственно, их угрозу Миру.
— Допустив вторжения, все эти жертвы?! Какая это защита людей? — закричал Икари, отмахиваясь рукой. Он чувствовал себя потерянным и разбитым, одиноким и непонятым. А как теперь оказалось, он еще и был соучастником массового геноцида.
— Я тоже была не согласна, — уверила его Юи, медленно приближаясь и беря его руки в свои, — каждая жизнь ценна. Каждый невинный, чья жизнь потеряна настоящая трагедия. Именно поэтому, я и твой отец откололись от Seele и создали в НЕРВ еще одну зону ниже зеленой. Терминальная Догма, секретная зона, не нанесенная на карты, в которой нет людей. Для питания используются ядра, похожие на то, что демонстрировала Акаги на встрече Цербера и НЕРВ по поводу джетов. Но они тоже не подходят, а твой отец слишком запутался и забыл о нашей первоначальной идее. В Терминальной Догме я создавала свой идеальный проект. Решение всех проблем сейчас и в будущем, конец противостояния Алайи и Гайи.
— Тогда почему вы не задействовали его, не спасли тех, кого могли? — против воли, осуждающе произнес он. Ему не хотелось винить ее, но он злился, что ему не рассказали всего этого раньше.
— Для ритуала необходима жертва. Двенадцать Апостолов и ядро. Ключ, что запустит проект идеального мира, без зла и без боли, — с воодушевлением и радостью объяснила Юи. Синдзи зашатало, он потряс головой и бросил на мать разочарованный взгляд.
Его тело продолжало слабеть, Синдзи неловко пошатнулся и с трудом оперся о спину дивана. Юи осторожно помогла ему лечь на диван и нежно поцеловала в холодный лоб. Он просто отрубился и сейчас выглядел таким умиротворенным, что ей было искренне жаль. Но хорошо, что не пришлось говорить всего, пусть Икари отдохнет еще немного.
Рей никогда не убегала, Seele позволяли ей так думать, потому что им нужно было наблюдение за образцом в условиях свободы. Каждый шаг Аянами был уже вписан в их игру, контролировался. Юи управляла ей, когда это требовалось. Но самое главное, Рей так и не стала ключом. Если бы не аналитические способности Рей, Юи бы не смогла провернуть все настолько хорошо. Еще одна кукла, думающая, что она свободна. Память Аянами, ее действия всегда были и оставались под контролем Юи. Аянами была инструментом, продуктом. И, как и любой продукт после того, как в нем отпадает необходимость, она будет утилизирована, чтобы не представлять угрозу новому лучшему миру.
Акаги тоже сыграла свою роль, она была полезна, бесспорно, но, как и ее мать, не была достаточно гибка. Мораль и этика — лишь точки зрения, ученый должен смотреть на результат. В других обстоятельствах она бы бросила ее в Кото, паукам Апостола. Но тогда бы не смогла воспользоваться Маториилом и Ируилом, чтобы тайно скопировать необходимые данные с ноутбука Рицуко и блока МАГИ. Пришлось заморочиться, чтобы установить глушилки в Кото и отрезать исследовательский центр от штаба перед вторжением, но в целом оно того стоило.
С Гендо оказалось, на удивление, проще. Ослепленный горем и любовью к ней он стал удобной марионеткой. Умной и влиятельной. Но уже безвольной. Не то чтобы она тоже не любила его, нет, Юи завязала отношения с ним по собственной воле. Она ценила его таланты и с теплотой относилась к его чувствам. Но он тоже не мог посвятить себя науке и прогрессу полностью. Он тоже упирался в мораль, не видя, что результат важнее.
Как ни странно, особенно опасна стала эта ищейка Гайи Элис, каким-то образом она подошла слишком близко к тому, чтобы вычислить Юи. Так что пришлось устроить пятое вторжение и сбросить на нее Сахакиила. Но либо в этот день Элис не посещала аэродром как обычно, либо смогла пережить удар. Прямая атака луча Маториила тоже не убила ее, но позволила Юи вырваться из окружения оскверненных пауков, хотя был небольшой риск, что кто-то заметит, как Апостол отвлекся, чтобы поддержать ее. Да и захватить Синдзи тоже не получилось, по крайней мере, теперь Юи знала, что Ибуки Майя официально работает не только на НЕРВ и тайно на русских. Но и на Ватсон, которая снабдила ее оборудованием, способным противостоять некоторым концептуальным атакам Апостолов.
Связь Ватсон и пилота Икари теперь несомненна. Похоже, Бог Зла Всего Мира прибыл и через Синдзи проецирует свою силу, чтобы помешать ей. Нужно спешить.
Но в этот раз Ангра-Манью падет. Человечество возвысится, и даже богам уже не уничтожить его. Наступит мир без войн — идеальный мир. Утопия.
Юи обернулась к своему второму проекту и ребенку. Ни Гендо, ни старики из Seele не понимали ее. Поэтому пришло время привести план в исполнение самой, ведь теперь у нее есть ключ. Нужен был живой, чувствующий носитель, но деформация личности Аянами была слишком близкой к оригиналу. Слишком искажена.
Она с любовью погладила Синдзи — не сына, бесценный продукт их будущего. Шестая Программа будет остановлена.
Все это ради лучшего мира.
