Вернуться или вернуть?

Магазин произвёл на Николая Константиновича самое благоприятное впечатление и приятно удивил. Поддавшись на уговоры Петрова, я провёл и здесь местное электричество. Ассортимент у нас всегда отличался от того, чем торгуют в обычных магазинах XIX века. Хотя в Екатеринодаре появилась пара заведений для дам, которые пытались подражать моему салону, но дела у тех торговцев шли не очень. Не учли они тот момент, что это я могу предложить десяток идентичных костюмов мужчинам, и никто не скажет слова против. Такой номер с женщинами не пройдёт. Им нужно так, чтобы второго такого наряда ни у кого не было. А это уже индивидуальный пошив, а не магазин готового платья. Аксессуары для женщин тоже дорогие. Хотя были и у меня уникальные вещи. Зная, что князь придёт в магазин, я выгреб с секретного склада немного эксклюзива: пяток наручных часов (в магазине уже таких не было, распродали), несессеры с маникюрными ножницами, станочками для бритья, помазком, зеркальцем и так далее. Вовремя вспомнил, что Ташкент — город жаркий, потому Петрову велено было наполнить магазин тем, что уже унесли на склады. Полотняные туфли и соломенные шляпы снова заняли свои места. Но и зонты стояли рядом. С утра пораньше слуги намыли окна. Дворнику было велено подмести всё вокруг с крайней тщательностью. Петрову я по секрету сообщил, что ожидаем особого покупателя: сам Великий князь Николай Константинович инкогнито прибыл в Екатеринодар. В магазине князь как-то сразу завис в отделе с чемоданами. — Вот этот, этот, ещё этот. Это что? Не важно, тоже беру, — указывал Николай Константинович. Выбранные им костюмы тут же начали паковать в чемоданы. Как я и ожидал, князь купил часы, мужские наборы, несколько пар обуви, два зонта и шляпы. Всё это на сумму порядка двух тысяч рублей было отправлено в гостиницу. А у меня по плану ещё поездка в аптеку, которая тоже заметно выделяется на общем фоне существующих в городе. — Пожалуй, я такое заведение в Ташкенте открою, — разглядывая аптеку, сказал Николай Константинович. Фармацевту я дал знак, чтобы принёс из сейфа стрептоцид. Князь столько денег потратил в магазине, что я мог себе позволить подарить ему небольшую дорожную аптечку. — Активированный уголь очень хорошо помогает при расстройствах и других желудочных проблемах, — рекламировал я наш новый препарат. — Настойка йода рекомендуется для поверхностного смазывания любых мелких ран. — Я подробно рассказывал, что для чего предназначается, хотя инструкции у каждого лекарства имелись. Собрали князю специальную сумочку-переноску с аптечкой, в которой был даже пузырёк с марганцем. — Николя, уважил, — расцвёл довольной улыбкой князь. — Поехали ужинать, я плачу. Ресторан князь выбрал по своему усмотрению. И поскольку это было не заведение госпожи Губкиной, я ел с большой опаской. Кроме лёгкого вина, пить ничего не стал, даже от чая отказался. Холера продолжала ходить по региону. Наш фильм об той инфекции посмотрело слишком мало людей, так что у меня не было особого доверия к персоналу ресторана. Артём выкопал из архива информацию, что скоро от холеры умрёт Чайковский. Тоже придёт вот так в ресторан, попросит стакан воды, и через несколько часов Россия лишится великого композитора. Была у нас задумка как-то предупредить Петра Ильича, но так и не придумали, как это сделать. Не станем же изображать ясновидцев и ломиться в чужой дом с предсказаниями. Если Чайковский посещал наши столичные иллюзионы, то мог видеть фильм о холере. Я не поленился, написал в «Петербургскую газету» статью о профилактике. Сделал, что мог, а дальше как судьба повернётся. Князь отметил у меня отсутствие аппетита. Я объяснил это тем, что у Екатерины Михайловны повар лучше. — Несомненно. Тут я с вами согласен, — закивал князь. — Посмотрим, как нас завтра у городского головы накормят. Я послал уведомление, что навещу его со своим компаньоном. — Хм… Ваше Высочество, а вы уверены, что Василий Семёнович в курсе, от кого послание? — Мой слуга должен пояснить самым непонятливым, — заверил князь. — Вот вы же сразу поняли. — Я в Петербурге бывал, о вас наслышан, присутствовал на аудиенции у герцогини Мекленбург-Стрелицкой. — Так вы у нас птица высокого полёта? — удивился Николай Константинович и потребовал историю об аудиенции. Слил я ему облегчённую версию событий. Но рассказ князю понравился. К теме совместного производства киноплёнки мы пока не возвращались, но кинотеатры в Ташкенте обсудили. Я обещал продать несколько аппаратов и предложил прислать в Екатеринодар человека, чтобы обучить его работать на проекторе. Совершенно честными глазами смотрел на князя и заверял, что нет у меня никого уже обученного. Своих мальчишек я этому старому развратнику точно не отдам. Он же не только девочек помоложе ищет, но и мальчиками не брезгует. И в школу его не пущу. Нужно специально дать указание сторожам в воротах. Климов Василий Семёнович, городской голова, по своим каналам быстро разузнал, кто прибыл в Екатеринодар под именем Искандера. Князь имел статус ссыльного и потому по приезде сразу встал на учёт в полиции. А те уже доложили Климову о нём. Моё присутствие рядом с Великим князем вызвало некоторое недоумение у дворян, тоже бывших в гостях у головы. — Мы с любезнейшим Николаем Ивановичем планируем организовать совместное предприятие по созданию фильмов, — решил сразу просветить всех князь. — Моя тётушка, герцогиня Екатерина Михайловна, высоко оценила господина Ситникова. Да вы, наверное, в курсе, что его воспитанникам дарованы награда и дворянство. Эту историю народ помнил. Наконец все сложили два плюс два и то, что я являюсь опекуном близнецов, тех самых, которые производят стрептоцид! Тут же пошли разговоры о новых лекарствах. Меня забросали вопросами. Причём на французском языке, которым я не владел. Коленька хоть и изучал в гимназии этот предмет, но занимался плохо, да и давно это было. В последнее время я больше налегал на немецкий. А тут вдруг все разом стали ко мне обращаться по-французски. Самое паршивое, что зазывали в гости. И зачем мне это? Я и без «высшего общества» неплохо жил. Одно дело — в Петербурге, другое — здесь, в Екатеринодаре. Развлекать скучающих провинциалок у меня желания совсем не было. Я вежливо отнекивался, ссылаясь на свою занятость. Причём отнекивался исключительно на русском языке. — И чем же вы таким заняты? — пристала ко мне одна престарелая матрона. Если бы не присутствие Великого князя, я рассказал бы немного о школе. Но сейчас был вынужден обходить эту тему стороной. С ходу придумать ничего не мог. Магазин и без меня функционирует, о том, что езжу на хутор да ещё лично таскаю мешки с картофелем, точно не стоит говорить. Выбора не было. Сообщил, что сейчас крайне занят тем, что совместно с воспитанниками провожу клинические испытания нового препарата против чахотки в больницах Новороссийска. Моё заявление повергло людей в шок. — Любезнейший Николай Иванович, неужели это правда? — расспрашивали меня. — Я две недели как вернулся из Петербурга. Сам профессор Романовский читал наш журнал проводимых опытов, — абсолютно честно отвечал я. И кто скажет, что дело было иначе? — Простите, сударь, а профессора Склифосовского вы не знаете? — поинтересовался у меня кто-то ещё из гостей. — Да, мы знакомы. Его сын гостил у меня всё лето. Когда я повёз Романовскому документы, то и завёз Владимира Николаевича домой. Местное общество моей персоной озадачилось окончательно. Только Великий князь расположился вольготно на диване и потягивал вино. Весь его вид выражал полное довольство. Похоже, он неплохо развлекался, наблюдая за тем, как меня терзают провинциальные дворяне. В какой-то момент князь поднялся, чтобы взять с подноса другой бокал, и мельком глянул в окно. — Это что за звери такие?! — воскликнул он. Я моментально сообразил, что он увидел собак городского головы. — Извольте наблюдать, Ваше Высочество, кавказская овчарка, — вежливо сообщил Климов. — Это собаки? — продолжал недоумевать князь. — Мне определённо нужна такая. — Позвольте заметить, Ваше Высочество, что у кавказцев густая шерсть. Им и в Екатеринодаре жарко летом. А в Ташкенте точно помрут, — встрял я быстрее, чем городской голова сообразил, как ответить. — Пожалуй, что так, — огорчился князь, разглядывая собак. — Но хороши. Николя, пойдём посмотрим ближе. Вообще-то «смотреть ближе» собаку-охранника весом под сто килограммов я не хотел. Василий Семёнович едва заметно кивнул мне, показывая, что такое вполне возможно. Сам он тоже поспешил перед гостем во двор дома. Кавказцы на незнакомцев сразу отреагировали. Выдали басовито громкое «бгаф», но тут же послушно сели по команде казака, державшего их на поводке. — Ах, красавцы, какие красавцы! — ходил князь вокруг животных. — Люблю собак. Они гораздо честнее людей и преданы безоговорочно. Кто-то из гостей, спустившись следом, начал расспрашивать, какие собаки есть у князя. Тот начал увлечённо рассказывать. Потом предложил вернуться в гостиную, где осталось на столах вино, да и обед уже скоро подадут. Меня оставили в покое, чему я был несказанно рад. Но парой слов с городским головой успел обменяться и даже предложил устроить индивидуальный показ фильмов. Великий князь в общей сложности погулял в Екатеринодаре три дня и лишь потом перешёл к делам. Каждый из нас уже всё просчитал и прикинул. Я не видел никакой выгоды в том, почему князь должен продавать нам киноплёнку. Других покупателей пока ни в России, ни в Европе нет. Как потом оказалось, кто-то из консультантов дал Великому князю немного ошибочную информацию. Николай Константинович рассчитывал пустить на производство плёнки отходы хлопкового производства — подпушек, а не нефть. Не то чтобы это было нереально использовать, но мне казалось, не те объёмы на заводе Великого князя, чтобы говорить о километрах плёнки на продажу. Он же не собирается высококачественный хлопок переводить на неё. Князь же, в свою очередь, не видел резона брать кого-то в долю. Иначе получится, что он продаёт сам себе. Где прибыль? Я посоветовался с Артёмом о продаже лицензии. Когда озвучил цену, Николая Константиновича она не устроила. Он тоже подсчитал, сколько ему нужно выпустить продукции, чтобы она окупилась и начала приносить прибыль. Я мог бы, конечно, сказать, что года через три этот товар станет популярным до такой степени, что деньги потекут рекой, но сдержался. Договорились, что пока князь купит у нас проекторы и фильмы для демонстрации в Ташкенте. Чтобы сгладить негативное впечатление от разговора, я переключился на тему бездымного пороха. Для его производства как раз нужен хлопок. Изобретение Менделеева уже прошло испытание. Потом я посетовал, что российское военное ведомство преклоняется перед французскими технологиями и скорее всего открытие Менделеева в ближайшие годы не найдёт применения в армейском деле. Пользуясь знаниями будущего, я был в курсе, что так и случится. Но князь темой заинтересовался. Пусть он был далёк от петербургских интриг, но за новостями следил. Мы от души поспорили. В результате он назвал меня прекрасным собеседником. И снова резко поменял тему разговора, вспомнив, что видел фильм с участием собак. Подкрепившись у госпожи Губкиной, мы дружно направились к Заряну. Посидели душевно. Два заядлых собачника дорвались до общей темы. Я не обладал такими глубокими познаниями в кинологии, да и выпить столько, сколько хлебали они, не мог. В результате уехал на извозчике в дом на Екатериновской, взяв с Заряна слово, что с Николаем Константиновичем ничего не случится. Великий князь забавлялся самой ситуацией, что распивает вино с городовым. Какого-то щенка он себе всё же выпросил. Не могу сказать точно, какого, я на тот момент был уже сильно пьян. Маруська моё состояние оценила с первого взгляда и проводила в спальню, прошипев за спиной, что господин без тётушкиного пригляда совсем от рук отбился. Раньше не пил, девок распутных не водил, церковь каждое воскресенье посещал и так далее. По многим пунктам я был с ней согласен, кроме распутных девок. Но пререкаться сил не было. С трудом разделся и рухнул в кровать. Павлину Конкордиевну я навестил утром. Маруська сказала, что ей уже лучше, только разговаривать пока не может. Зато к руке чувствительность вернулась. Катерину по какой-то причине она прогнала. Я вежливо посидел рядом, кратко пересказал новости. В первую очередь, что был в гостях у городского головы. Павлина Конкордиевна только посверкала глазами, явно сожалея, что не может прямо сейчас побежать и сообщить эту новость своим знакомым. Кстати, нам стоило подготовиться к демонстрации фильмов в доме у головы. Поэтому я поехал в школу. Мы с Артёмом перебрали весь наш репертуар. Много демонстрировать не стоило, пусть в кинотеатр идут. В результате выбрали всё тот же «Голод», «День казачества в Екатеринодаре», «Хутор» и «Демонстрация техники в Петербурге». Из развлекательных — пару сюжетов по Чарли Чаплину. И добавили ещё три мультфильма. Киномехаников Артём обещал подобрать, только я решил, что Чернову не помешает покрутиться в высших кругах. День прошёл в суете и заботах. Посыльного в Гранд-отель я отправил ещё с утра. Если бы князь захотел меня найти, то узнал бы, где я. На всякий случай ужинать отправился к госпоже Губкиной. Как и предполагал, встретил князя в обеденном зале. — Голубчик, Николя, я тебя искал, — с ходу начал князь. — Только тебя дома не было. — Больную тётушку навещал, — сообщил я, про себя прикидывая, по каким «домам» мог искать меня Николай Константинович. — Меня твой приятель Зарян отправил к доходному дому. Ничего так у тебя девица. Опытная, чистоплотная и расторопная, — поделился князь. Пару секунд я пытался сообразить, о ком идёт речь. Но тут мне было любезно подсказано: — Маша, кажется. Так приняла, с такой теплотой. Всё же опытные женщины в постели хороши. Чем дольше я слушал восхваления своей любовницы, тем выше поднимались мои брови. С князем всё понятно. Он готов «осчастливить» всё, что шевелится. Но Машка?! Нет, кажется, зря я так долго игнорировал выходки девицы. Мастерскую она уже давно не курирует, перепоручив всё Устинье, квартиру в доходном доме убирает служанка. Машка только готовит, и то, когда я появляюсь. В последнее время нечасто. А тут я ещё вспомнил, что Павлина Конкордиевна всё пыталась что-то сказать, издаваемые ею звуки напоминали «Маша», «Машка». А не с ней ли моя родственница поскандалила так, что её удар хватил? Разбираться с этим всем безобразием я начал на следующий день. Маруська мои предположения, с кем скандалила Павлина Конкордиевна, подтвердила. Та в свою очередь активно кивала. — Вы Марию застали в неподходящей компании? — задавал я наводящие вопросы, чтобы выяснить подробности. По кивкам Павлины Конкордиевны и Маруськиным дополнениям получалось, что Машка в моё отсутствие приваживала парней из охраны. Да и князю в предыдущую ночь не отказала. Всё же распутными девками меня не зря упрекали. Выяснять отношения теперь уже точно с бывшей любовницей я шёл решительный и злой. Но разве можно переспорить кубанскую женщину? Машка паковала свои вещи и громко сообщала всем, кто мог её услышать, что она едет с князем в Ташкент, а я ей не чета. Только название, что промышленник, а сам как был купцом, так и остался. — Купец, как есть купец! — выкрикивала она, периодически выходя на лестничную площадку, чтобы было лучше слышно в мастерских на втором этаже. — Мальцы в столице дворянство получили, а тебе кукиш! Петрова я потом попросил поменять замки и больше Марию не пускать ни в мастерскую, ни в мои апартаменты. Что представляет собой Николай Константинович, я знал из хранящейся у нас информации. Естественно, никакую Машку он с собой брать не собирался. Даже с трудом вспомнил, кто это. Ему вполне щенка овчарки хватило. Слуги волокли за князем значительно увеличившийся багаж, а тот не мог нарадоваться на своё живое приобретение, целуя щенка в нос. Зазывал меня в гости, обещал показать всех своих собак. Я еле пережил последние минуты прощания с ним на вокзале. В буквальном смысле готов был бежать следом по шпалам и махать платочком, радуясь, что избавился от такого гостя. Меня дела ждут. Артём рассказал, что пришло письмо от Веры. Она предлагает везти в Петербург лекарство для лечения туберкулёза. Всё равно никто не сможет повторить его технологию без глубокого исследования. Если не рассказывать о технологии, то повторить препарат долго не смогут. — Склифосовский поможет продвинуть препарат и без длительных разрешений, — убеждал меня Артём. — Там его все давно ждут и даже помощь не понадобится, — заверил я. — Вера ещё пишет, что если всё же получит антибиотик, то даже патентовать не станет. Так его точно не повторят долгое время. — Ну да, выкрадут саму Веру или найдут на нас другие рычаги влияния, — не одобрил я идею. — Пока и антибиотика-то нет. А там, глядишь, свою службу охраны организуем. Тебе Зарян ничего не говорил? — Зарян только песни горланил да собак в присутствии князя нахваливал, — ответил я. — Правильно, не нужно о делах при князе болтать, — оправдал действия городового Артём. На самом деле они с Заряном решили организовать свою частную охранную контору. Ездим мы много. И каждый раз нам требуется сопровождение. Обычно я снимаю охранников со школы, оставляя только дедков-сторожей. Это не дело. Нужны профессиональная охрана и тот, кто проверит её надёжность. — Поставил Заряну тридцать рублей оклад, — сообщил Артём. — На нём же ещё будет подготовка собак. — Дело нужное, — полностью одобрил я задумку друга. — И чем быстрее займёмся, тем лучше. — А ты давай собирайся в Петербург. Близнецы должны уже были выехать, — напомнил Артём.