Winged story \ Крылатая история (Новый год 2021)

Йохансену, честно признаться, было немного стыдно за длиннохвоста, хоть он и не имел к нему почти никакого отношения. Так пугать людей — это надо постараться. Вот и думай потом, что за ужасные это создания эйло. Так эта наглая сорока ещё и вернулась вместе со всеми! Лекарь провёл рукой по глазам тёмношёрстого. Судя по сигналам, которые он услышал после, это немного успокоило эйло. Он сразу переключил внимание на почтальона. — Тучка всегда так себя ведёт, не пугайтесь, — оглянулся он к остальным. Человек ещё раз изучил новое крылатое существо взглядом, как и оно бескрылого. «Что?» — спросил Йохансена длиннохвост, показав глазами на незнакомое существо. — …Она? — покосился радониец. — С чего ты взял? И вправду. Любой более-менее подобный человеку эйло больше походил на парня либо на что-то среднее между парнем и девушкой. По короткой причёске и глазам-очкам было совсем не понятно, что Тучка из себя представляет. Да и по фигуре тоже. Такая же, как и Джеспер, тощая «шпала» без намёков на женственность. Но по общим очертаниям были небольшие различия, которые почтальон заметил, когда присматривался к тем же длиннохвостам. — А что? — обернулся лекарь к «детёнышу лери». — На ней написано должно быть «я девочка»? У вас, людей, просто глаз на эйло не намётан. Хоть и были представители одного вида почти одного роста, почти неотличимы друг от друга, как животные, однако, внимательно изучив их внешность, можно было заметить эти особенности. Те, чьими исходником был мужской род, выглядели немного массивнее, ну, от случая к случаю. У некоторых природа сохраняла пропорции, кому-то исправляла до неузнаваемости. Но Джеспер хотел верить Ирланду. — Но сейчас это уже не имеет значения, — продолжил крылатый. — И она — полностью дикая. У Тучки совершенно другое мышление, и она не говорит, как мы. К сожалению, узнать её прошлое будет очень затруднительно. Языком простых песенок Джеспер и среднекрылому объяснил, что за существо ему встретилось. Диковинные люди… Да, и такое может быть. Заявлять о том, что радониец никакой опасности не представлял, человеческий лери не спешил. На всякий случай. Пусть птица будет осторожной. Тучка отвечала что-то жестами, по привычке: двигала хвостом, крыльями, перами, руки же оставались на месте. — А это что тогда за брачные танцы у вас? — спросил охотник, смотря, как существа подняли антенны и смотрели в глаза друг другу. — Всё-таки имеет значение, верно ведь?.. Да и как-то думаю, людей здесь не так много появляется, чтобы откуда-то взялось так много лери. Мы не захотели в вас превращаться, тогда вы, стрекозы, расплодились сами. Ага? Мужчина почесал затылок, заметив, что Ричард постепенно привыкал к присутствию Тучки. Тот старался это сделать: — Надеюсь, она не захочет разобрать нас на кусочки ради интереса. — Нет, она даже не лекарь, как я. Работает, хмм, курьером, — успокоил англичанина Джеспер. — Собирает разные металлы, которые её попросят принести. Молодец, одним словом, но чересчур уж игривая и любопытная. — Любопытная? О нет, этого только не хватало. Эйло в костюме старался держаться подальше от Тучки, которую он, к счастью, и не интересовал. Заметив, что у него нет инструментов, она только попросила лекаря помочь этому «бедняжке», и всё. Охотник показал на тёмношёрстого, когда тот снова повернулся к нему после того, как обошёл кругом: — Прикажи ей, чтобы сейчас же улетела обратно. Из-за её «любопытства» я могу лишиться работы или лишить её сознания. — Я? — слегка двинул крыльями сизошкурый. — Приказать, в смысле? — Ну ты же вроде выше её стоишь по разуму, а значит, и по рангу, — стрелок повесил арбалет на ремешок, подозревая, что новый лери угрозы не нёс. — Или как это работает? Скажешь, жучок? — Ох, если бы. Это только вожак умеет. Я могу лишь сделать «анестезию», — ответил Джеспер, осматриваясь вокруг, чтобы среднекрылый никуда не пошёл. — Только куда мы спрячем спящего эйло посреди города? — Можно у меня дома. Он как раз недалеко отсюда, и живу я сейчас с иххом. Но он сейчас тоже на посту, и надолго. Нам специально так распределили дежурство, чтобы все спрятаться успели в случае чего. Вы думали, мы не готовились к тому, что вы все разом на нас нападёте? — Массовая атака? Это, это смело. Но почему вы так быстро решили оставить Тучку? А если она, к примеру, металл ест? — Тупица. Ты её усыпишь, как только мы дойдём. — Я не знаю, насколько долго это работает. Вы не поверите, во что этот ангелочек за неделю может превратить Радонию, если не держать его в узде. Тучка ни малейшего внимания не уделяла этим скучным звукам, издаваемым разными существами. Вновь настала очередь Ричарда, который надеялся на обратное — что его не заметят, и на всякий случай застыл на месте, не проявляя признаков жизни. Длиннохвоста это насторожило ещё больше, чем игнорирование его слов. Он изучил затылок Мелона ещё раз, потрогал его одежду и раненое крыло. «Зову ближайшего лекаря» — вновь послышалась знакомая трель. — Ну я же сказал, что он в порядке, — оглянулся Джеспер. — Не отвлекай. «Я занят» — пропел он. «Хорошо» — вяло поднял антенны дикий эйло. — Тучка понимает тебя, но не может говорить. Верно? — обратил внимание человек. — Нет, она, конечно, говорит, но, как сказать… На особой частоте. Почтальон расставил в стороны маленькие «троллейбусные рожки» и повернулся боком, так как не мог их просто протянуть вперёд, как другие перы. Они туго гнулись, как удочки, того и гляди, сломаешь таким жестом. — Это — наш второй голос. Дикая стая только на нём и говорит. — Неужели я не в курсе? Это похоже на радио, да? Как по ощущениям? — радониец подхватил рукой одну из антенн, проведя до ромбовидного наконечника, «украшенного» резными узорами. — Ну, как сказать, и да и нет. Радиоволну я смогу подслушать, но понять нет. Это всё, что я знаю. Мелон тронул собрата за плечо: — Она, кажется, уходит. Может, оставим Тучку в покое? Джеспер посмотрел куда-то вдаль: — Так и знал. Он старался как можно тише и быстрее добраться до тёмношёрстого, уже заприметившего кое-что для себя, скрывавшееся в корпусе небольшого электромобиля, стоящего под навесом в нише здания. Тот отдёрнул руки от капота, когда хорошенько получил по ним. Йохансену пришлось оттаскивать Тучку в центр улицы, кое-как удерживая её на месте. — Как ребёнок, ей-Богу… Лекарь так и не смог придумать, чем закрыть ей глаза, хотя в первую очередь стоило подумать об этом. Ничего подходящего в сумке, как назло, не было. — Успокоить надо её, — обернулся к остальным сизошкурый. — Есть чем глаза завязать? Охотник снял платок со своей шеи, ощутив неприятный в первые минуты покалывающий морозец. Он не стал рисковать сам и передал вещь крылатому, который быстро обернул им голову непослушной «птахи». Увидев перед собой лишь складчатый бирюзовый фон, Тучка опустила приподнятые перы и стояла спокойно. Среднекрылый лишь оглядывался на звуки, которые теперь служили ему ориентиром. — Вот так она не будет лазать где ни попадя. — Да, про это я знаю, — говорил стрелок. — Совсем как птицы. Одной темноты хватило, чтобы её успокоить. — Но теперь мы полностью ответственны за Тучу… Джеспер повёл Тучку за руку, продолжив по пути отвечать местному на его вопросы, только тихо, чтобы никто не услышал. Ну, и массу всего прочего заодно старался рассказать, пытаясь внушить мысль о безобидности лери. Вроде как местный слушал, вроде как понимал что-то. Ричард опасался подходить к тёмношёрстому, одни его «катаны» не внушали доверия, хоть и предназначались всего-навсего для линьки. А ещё он заметил странную спицу, что была тоньше антенн и выглядела, как ивовая ветвь с острыми краями. Она могла без труда впиться в мягкую плоть всеми своими иголками, как жало, да и гнулась хорошо во все стороны. Думая об этом, эйло в смокинге старался отвлечься на что-нибудь, но невольно спросил про этот единственный инструмент, не имеющий пары. — Этот? — Джеспер осторожно раздвинул перы длиннохвоста в стороны и взял в руку центральный. — Да, это для чего ей? — старался Мелон быть на безопасном расстоянии. — Точно не для того, чтобы залезть тебе в мозги. Им Тучка оставляет пометки: чтобы она и другие знали, что это за место или вещь. Я читал. — Она вообще безобидна? Да? — Как сказал один мой знакомый — лери созданы создавать. Даже я представляю опасности больше, чем этот длиннохвост. Но я держу себя в руках. Йохансен тут же ответил на вопрос, который вероятнее всего задал бы охотник. — Ну да, я скорее исключение. Лери могут разрушить город, но только ради ресурсов. Ну и, помнится, вы начали хозяйничать тут первыми. Мне, кстати, Туман так рассказал. — Ой-ой, ты совсем здесь крышей поехал, — уставился на него Ричард. — Туман? — Да не думай, — сказал ему радониец, оглянувшись. — В каждом лери обязательно есть какие-нибудь жучки в голове. У тебя их, правда, поменьше. Неодетый понял, что сказал что-то не то, и быстро опомнился: — Ну… То есть, его зовут так. Эйло, конечно же. Говорит тоже голосом и помнит всё, что здесь было. Все двинулись дальше, по-прежнему переговариваясь полушёпотом. — А это случайно не Троллейбусорог? — поинтересовался стрелок. — Поговаривают, дети его так начали звать — письма ему присылают. Он недавно неудачно упал где-то в руинах и не появлялся тут. Он один такой. Крылья размером с телегу, таскает их за собой, как улитка раковину. Сам тоже не маленький, и антенны — как столбы. «А не скажет ли этот человек, по чьей вине этот лери так "неудачно" упал?!» — будь Джеспер человеком, он бы смотрел на «глупого детёныша» с презрением. Крылья даже дёрнулись от прибывающей злобы, но телендор сдержался, чтобы не проткнуть ему насквозь черепушку всеми своими перами. — Он самый, я лично с ним знаком, — кивнул Йохансен, его грани выровнялись с шести до восьми. — И этих «жучков», как вы выразились, у него тьма тьмущая. — М, хорошо! — «вот, ещё и за найденного, пусть если мёртвым, птаха награду получу. Лучше не бывает, хоть и жаль пернатого. Он мне так и не рассказал, почему так иногда засматривается на небо, будто там собратьев живых увидел». — Ну и, собственно, чего скрывать — это он меня изгнал. Оказался вожаком эйло! Выпер в люди за моё поведение, и вот я здесь. Ричард не стал никак комментировать всё это, ведь еле понимал рассказанное. Но радониец удивился пуще прежнего: — Вот это новость! Так это его антенн дело, хе, что он пригнал ту огромную стаю пернатых? — Да, — с сомнением ответил лекарь. — И я не уверен, что Туман после такого сюда вернётся. — Ладно, дошли, — мужчина свернул к нише в стене, где располагалась дверь в подъезд. — Дома всё расскажешь. В доме, как и ожидал Джеспер, было темно, но прибрано. Он специально притушил свои глаза, чтобы не выделяться на фоне туманного города. Да и чувствительны они были к такому малому свету, как из небольших окошек на этажах. — Уважаемый, можно к вам вопрос один? — подал голос Ричард, заходя в проём боком, чтобы не задеть косяк «своими нежными» крыльями, одно из которых до конца сложить не мог. Охотник помог ему, придерживая тяжёлую скрипучую дверь: — Валяй. — Почему вы всё время прячете от нас глаза? Я понимаю, простые серые лери вызывают отторжение у человека, но я стараюсь выглядеть как можно более презентабельно, — крылатый поправил волосы. — Такие уж глаза у меня — ничего с ними не сделаешь. Ими я пожертвовал для полёта. Подкрашиваться смесями я считаю безвкусным решением, и выглядел бы я ещё страшнее с человеческим цветом кожи. — Не в этом дело, — говорил радониец, смотря собеседнику под ноги. — Нам положено делать так. Говорят, ваш взгляд нехорошо сказывается на людях и хинах. Не знаю, правда ли это, но рисковать не буду. Следом за эйло в смокинге прошёл Джеспер, проведя с собой Тучку, вяло идущую следом. Большие крылья потёрлись об дверной косяк, и их хозяйка даже не заметила этого, но прижала к себе плотнее. Мелон, идущий впереди, помог — взял её за руку, чтобы довести до нужного этажа и в квартиру. Но длиннохвост, дойдя до лестницы, пнул её вместо того, чтобы подняться. — Ладно, всё под контролем. Просто так мы никогда не заставим её подняться, — сказал Джеспер, приподняв повязку с глаз эйло. Затем немного подтолкнул «птицу», которая, подавая голос, слышала успокаивающие слова в свой адрес. Это заставило её сделать шаг наверх по лестнице, затем ещё, и так до лестничной площадки. Каждый раз, касаясь стены хвостом или крылом, тёмношёрстый сжимался. Ему было неудобно в таком тесном помещении. Тучка была как маленький сателлит, который следил за всем своим телом. «Плохое место» — часто слышалась одна из её песенок. — Давай, почти дошли, — Джеспер погладил её по крылу и повёл дальше. Мужчина первым делом оставил увесистый арбалет на столике в прихожей. Просто так таскать с собой это оружие было изнурительно трудно. — Проходите в спальню. Только ничего не трогайте, — сказал он, оглянувшись на трёх «птиц» и держа дверь нараспашку. Вести среднекрылого эйло по ровному месту было куда проще. Но лекарь остановился на пороге в упомянутую комнату: — А, может, здесь её оставим? Там как-то мало места. — Да не бойся ты, уложим как-нибудь крылья этой ласточке, — услышал он голос позади. — Сейчас здесь приберу, а ты пока усыпи её. Я дверь потом закрою, сосед не будет меня будить. Почтальон прошёлся взглядом по жилам, на которых у Тучки держались длинные согнутые крылья. Они были сложены — меньше работы с тем, чтобы затащить её и уложить в комнате. Длиннохвост потянулся к глазам, став вяло снимать с них повязку, Джеспер же аккуратно перехватил его руку. «Это хорошо. Я сделал», — успокаивал он среднекрылого своей песенкой. — Эй, Рич, — обернулся к другому сородичу лекарь. — Подержи её. Только аккуратно. Видишь у Тучки эти железки на ногах? Постарайся ничего не сломать и не помять, они ей нужны. Ричард смерил её взглядом, особенно крылья, которые наверняка весили столько же, сколько и сам индиговый эйло: — Хорошо. А она не тяжёлая? — Вдвоём поднимем, мы ж не люди. Ты, главное, крылья держи. Мелон боязливо прикоснулся к перьям, слегка погладил их. В ответ никакой реакции существо не проявило, кроме того, что слышал только обладатель антенн. И тогда лери в костюме взялся за крылья, стараясь держаться подальше от острых предметов, стелящихся по иссиня-чёрной «войлочной» спине. Придерживая длиннохвоста за бок, Джеспер медленно провёл рукой ему в области карата. Послышалось два синхронных щелчка, будто закрылся фото-объектив. Тучка ослабла, и Йохансен сразу положил её на небольшой коврик на полу, развязав платок. Под ним в тёмных потухших стёклышках были видны тонкие линии, сходившиеся в центре. Ричард разложил вялые крылья по длине, закрыв ими всё тело тёмношёрстого. Они уходили длиннее хвоста, как у стрижей. — Добрых снов, — лекарь пригладил чёлку крылатой и поднялся с колен. Она лежала на животе, прижав сложенные руки к себе, в позе полёта, чтобы крылья не взбесились в самый неподходящий момент. Уж любой эйло знал это наверняка. Опахала застилали всё тело, делая Тучку совсем уж похожей на птицу, как тогда, на ферме, та взлетела на дерево. Серебристая чёлка напоминала какой-нибудь забавный хохолок. Перы своей неестественностью для земных пернатых немного портили впечатление от вида этого зесамского «ангелочка». Приоткрытая в спальню дверь скрипнула — вернулся хозяин, переносивший свои вещи в другую комнату. — Уже всё? — посмотрел на спящую «птаху» человек. — Быстро, однако. Как ты это сделал? Спел ей колыбельную на своём радио-языке? — Можно и так сказать, — ответил ему лерский врач. — Я бы назвал её «Приказываю тебе уснуть». — Пахнет здесь чем-то, — радониец сделал паузу, чтобы убедиться, что так и есть. — Я думал, показалось. Как стиральный гель. Ричард засучил рукав пиджака, поднёс к носу свою живую войлочную шкурку: — Это не от меня. Это от него так тащит, — и показал на Джеспера. — Каким бы чистым ты не был, Рич, ты всё равно лери, — ответил почтальон. — И от тебя тоже тянет гелем, просто ты к своему запаху привык. Вспомнив о запахе шкуры, пернатый вспомнил о том, как чесалась лопатка, когда он заходил в дом. Но лекарь сорить не хотел, так что спросил хозяина квартиры, где здесь находится мусорное ведро. Узнав это, сизошкурый быстро пошёл на кухню, чтобы вычесаться как следует. Другой крылатый поправил свою одежду: — А от меня сильно тянет? — Нет, немного, — ответил охотник. — Надо будет проветрить квартиру от этого живого освежителя воздуха. — Да, лучше вам долго этим не дышать. А то, наверное, голова закружится. Ричард подошёл к зеркалу в прихожей, чтобы осмотреть себя. Он подправил ремешок на сумке и крылья, сняв его, чтобы завязать плотнее. Затем услышал: — А перья… можно потрогать? Редко живые лери у нас бывают. — У вас они такими надолго не задерживались, как я понял. И ощутил, как тёплая ладонь взялась за опахало и раскрыла его. Перо за пером оно стелилось веером. Среди перьев можно было различить, что предпоследнее было длиннее остальных, наверное, для манёвренности. Крыло было прохладное на ощупь, как будто заполненное ледяной водой в маленьких трубочках, пронизывающих его. — И я, между прочим, ещё не разрешил так делать, — заметил эйло и потянул пернатую конечность к себе. — Хоть вы здесь главнее нас, но имейте совесть. Человек отпустил её: — Да просто… Ну что тут такого? Это как взять за руку. — Это дурной тон. Если я буду спрашивать, можно ли потрогать ваши волосы, то что бы вы ответили? — То есть ты не считаешь себя лери? — По факту я им являюсь, но это как дополнение для моей жизни, — достав носовой платок, аккуратно сложенный в кармашке на груди, Мелон протёр пыль со стёклышек глаз. — Внутри я такой же, как и вы все. Так что нечего принимать меня за какое-то животное. Захотели потрогать — выслушайте меня, пожалуйста. — Привыкнешь, — на это пернатый лишь хмыкнул. Вскоре Джеспер вернулся подчищенный. На шкурке проявились пятна, где синева виднелась чуть ярче. Стрелок закрыл дверь в свою комнату на замок, положив ключ к себе. — Если я доверяю своим возможностям, то, пока я не скажу ей «проснись», она так и будет лежать, — утвердил лекарь. — А я тоже так умею? — спросил другой крылатый. — Смотря какой вид, — ответил Йохансен, решив не высказывать свои догадки насчёт того, что это за «птица». Отношение к ним в городе было, думал Джеспер, ещё хуже, чем ко всем остальным лери. Мелон отвёл глаза в сторону и прошёлся взглядом по прихожей, словно задумавшись: — Ну, я эйло. Не видно разве? — Ты что, в видах не разбираешься? — не понимал лекарь. Человек, зная, что обоих гостей прекрасно слышал, пошёл на кухню что-нибудь перекусить, пока телендорские существа осмысленно разговаривали своими необычными голосами. — Ну, это, у меня глаза другого цвета в сравнении с тобой, — показал Ричард. — Но и у людей тоже так бывает. — Я имел в виду твою профессию. Чем тебя наградила природа? Может, есть с собой какие-то документы? В паспорте лери должно быть сказано о видовой принадлежности. — Мне говорили, что я не дорос, так что всех свойств моего вида не имею, и решили в паспорте его не указывать. К сожалению, мы этого не узнаем, — ответил англичанин, достав платочек и снова аккуратно протерев глаза от насевшей пыли, сгустившийся в доме так же тучно, как туман на улице. — Ладно. Но ты не лекарь — это точно. У меня и в моей лерской молодости не было такой длинной шеи. — Заметил? — Мелон невольно потянулся к ней, ощупывая галочки, сжавшиеся вместе и вернувшиеся обратно. — У тебя совсем другой вид. А чтобы точно его узнать, я мог бы сразу собрать твою информацию. Но антенн нету, ты меня не услышишь. — Вот эти штуки больше всего мне мешались, — охотно высказался собеседник. — Я не привык спать на боку. Подровнял их, когда крылья доросли. Да, говорили мне, что перы важные, но я и до этого не пользовался цифровой связью. Поэтому вот… Лекарь решил сделать вид, что не слышал грубейшей «цифровой» ошибки, чья суть была причастна к земным примитивным механизмам. Ведь отнюдь не цифрами думали и общались телендоры, а электронными сигналами. Это было просто стыдно не знать тому, кто прожил на Зесамоэ хотя бы один дождь. — То есть ты не помнишь, какие перы у тебя были? — спросил Джеспер. Человек, вернувшись с кухни, прервал беседу, несмотря на то, что сам её с удовольствием слушал. — Интересно вы разговариваете. Никогда бы не поверил, что такие существа могут вот так беседовать. Лекарь оглянулся к нему: — То есть вы никогда не удосужились даже проверить это? — У нас эйло держат в живых лишь до трофейной церемонии. Мы и так достаточно изучили повадки Троллейбусорога, чтобы нам хватало знаний про, так сказать, человеческих лери. Они все, как мы думали, умом не блещут. Ричард, глядевший в небольшое окно прихожей, обернулся. Всё равно там было ничего не видно, кроме чёрных размытых силуэтов домов. — Эм, уважаемый. — Спрашивай, если что-то нужно, — обратил радониец внимание. — В пределах достижимого, конечно. «Я буду держать их доверие… до поры до времени». — У вас есть простая вода? Можно из-под крана. А то устал я от этого полёта, пить хочу просто жуть. Хотя бы один стаканчик. — Всегда пожалуйста. У нас вся вода из скважины. Морскую только на бытовую химию пускаем. Сейчас принесу. Охотник снова ушёл на кухню. Вернулся он уже с блестящим металлическим графином и такой же кружечкой. — Я сразу здесь родился, Земли я не видел, — хозяин поставил всё на столик для ключей в прихожей. — А там, говорят, металлы от воды разрушаются — ржавеют. Как же это неудобно, наверное. В ответ крылатый непритворно удивился: — А я думал, здесь вообще нет металлов, что это просто материал похожий. Мелон взял кружку с графином, который поставил обратно, как налил себе воды. Снова глянул в окно, надеясь, что туман хоть немного развеялся. Погода явно была сегодня нелётной. Джеспер продолжил разговор: — Вернёмся к лери? Вы зачем стреляли в Ричарда, если его можно было приманить? Просто интересно. — Да он сам напросился. Кто-то заметил, сообщил, и мы собрались ждать, пока сам приземлится. А он всё парит и парит над нами. И что? Приманка не сработала, мы и решили пустить в него несколько гарпунов. — Мне кажется, — добавил Ричард, — город и так для дикарей хорошая приманка. Стоит себе тихонько, мало ли, кому из них станет интересно. — А про сигнальник ты знаешь? — спросил радониец сизошкурого. — Это не то, о чём я… — вспомнив, лекарь резко вздохнул. — Говорящий цветок, да? Говорилка. — Да, оно самое. Я тоже думал, что эта штуковина похожа на земной цветок. Не знаю, как в жизни они выглядят, но рисуют их очень красиво. Такая штуковина здесь, на острове, была, осталась нам с прежних времён, когда твои сородичи адекватно себя вели. Я слышал: если её грамотно использовать, то эйло слетятся к ней, как птицы на зерно. — Без сомнений, это очень коварная ловушка, — ещё добавил эйло в смокинге, отхлебнув вторую порцию воды. — Мы бы, наверное, так и делали, но к этому моменту говорилка пропала куда-то. Наш фермер сказал, что видел, как сигнальник унёс кто-то из птиц. Умные они или нет, но факт фактом. Этого прибора у нас теперь давно нету. — Ну что? Тогда пойдём поскорее? — сказал Ричард. — А то у меня сейчас пар из носа повалит. Вы же не хотите потом соскребать сосульки с потолка или вытирать лужи? Он направился к двери, чтобы ждать там. Джеспер согласился и тоже, не торопясь последовал за пернатым. А стрелок, взяв графин, чтобы отнести обратно на кухню, не ожидал, что ёмкость так заметно полегчает. Он мог поклясться, что наливал его до краёв, но сейчас, когда мужчина откинул крышку и заглянул в ёмкость, даже на дне ничего не плескалось. — Поверить не могу. Ты как всё выпил? Мелон оглянулся. Несмотря на постоянное «выражение» глаз, в них ощущалось такое же удивление. — Извините, что источил ваши запасы. Как-то я и не заметил этого, честно! — Раскидистый у тебя желудок, Рич, — тоже заметил почтальон, хотя был наверняка в этом уверен. — Да ничего, — махнул рукой радониец. — Я думал, только Троллейбусорог так хлебает, как не в себя. Однако вы все так делаете. Лекарь, вспомнив, как за раз с лёгкостью выпил даже больше, чем его собрат сейчас, немного сомневался, что прожорливость — признак лишь этих эйло, один из который живёт с Ирланду рядом. — Ну всё, — сказал Ричард, выпустив облачко пара, который начинал идти уже и из носа. — Пойду лучше на улицу, а то тут всё инеем покроется. За ним последовал другой эйло: — Да, идём. Тучка теперь в безопасности. — Стоп, стоп, стоп, как там тебя. Рич! — названный оглянулся на эти слова, прикрывая нос рукой. Охотник собрал ключи и вышел: — А как тебе ощущения, что после питья начинаешь дымить, как паровоз? — Самому не нравится: как будто не воды выпил, а дымную шашку проглотил. В полёте нормально, а вот на земле всё клубится перед глазами, если отводную маску не надеть. Но ничего не поделаешь: я так превращаю жидкость в электричество, как мне сказали. Это естественный процесс. Этим Мелон «выговорил» целое облако, постепенно всплывающее к потолку. Останься он здесь подольше, подъезд стал бы похож на баню. Стёкла глаз мгновенно скрылись за полупрозрачной пеленой, которая так же быстро растворилась, тонкой плёнкой воды стекая с «очков», приспособленных для такой ситуации. — Да, на Земле бы такого даже простого лери с руками бы оторвали, — сказал радониец, запирая дверь. — Там, я слышал, нет таких систем, чтобы работали на пару без угля, хе-хе. — К сожалению, для нашей родной планеты это навсегда останется секретом, — ответил крылатый в одежде, спускаясь вниз по лестнице. — Испарение мне не особо нравится, поэтому обычно я отдыхаю на подзарядке. В двести сорок вольт. Если прибавить напряжение чуть выше этого — начну метать молнии, а это не очень-то экономично и приятно для окружающих. Ричард, оказавшись на улице, достал из ножной сумки и показал человеку футляр, по размеру в котором мог уместиться смартфон. Внутри в специальной нише оказалась коробочка размером с зажигалку «Зиппо», на которой, заключённая в прозрачную плёнку, лежала двойная дуга с проводами по краям. — Вот она такая, — представил Мелон. — Обычная стоит совсем недорого, но я же не такой: у меня зарядка в футлярчике, а не в мешочке, как обычно. Ни за что не вздумайте пробовать на себе, хотя вы, наверное, знаете. Джеспера тоже привлекла эта вещь, которую он тоже видел впервые: — Да, на обычный аккумулятор похоже. Правда, разъём другой совсем. Это куда вставляется? — он показал на дуги. — Похоже на какую-то навороченную вещицу будущего? — оглянулся к нему другой эйло. — Я не ставил себе цели в них разбираться, купил вот это, чтобы в дороге отдыхать. Надеюсь, у вас здесь не каменный век: эта штука и от сети работает, но сидеть с ней от розетки, правда, долго. Лучше гулять и носить её. Идём же! Из-за густого тумана можно было легко обойти патруль на улицах, особенно с острым слухом электронных существ. Охотнику утаить двоих, или даже троих, лери тоже играло на руку. В ином случае награду придётся делить с кем-нибудь ещё… Все трое вышли на ту самую площадь с жертвенным столом, который, как и прежде, красовался в её центре. Сколько лери закончили здесь своё существование? Джеспер посмотрел на монолит, затем в сторону, и мельком снова глянул на эту местную достопримечательность. Но его внимание отвлекло выглянувшее из тумана главное здание, возле которого было множество невысоких пристроек. Небольшие окна на первом этаже уступали своей высотой второму, видимо, там располагался какой-нибудь главный зал, или тот этаж просто был сделан вычурным в угоду одному из глав общин. А, несмотря на всё это, такой же «взъерошенный» металлический холодный дом, как и все другие. Ни одна стена не пролегала без того, чтобы не иметь на себе какие-нибудь порожки, балконы на мощных балках-рельсах или пристройки с треугольными окнами. Сразу видно, что планировку здесь разрабатывали годами, попутно приделывая к ратуше всё больше составных частей. Хорошо хоть они гармонировали друг с другом. Верхушки Джеспер не видел, ту скрывал туман. Но из того, что он видел во время полёта, шпилей на крыше здания было предостаточно, и там даже стояла небольшая статуя стрелка, целившегося в небо. Разглядеть её можно было разве что на рисунках или фотографиях, если ими в городе пользовались. А на крыше этот неприметный «радонийский страж» был скорее как оберег, а не часть оформления. Вскоре двери ратуши появились из завесы: разукрашенные резьбой, они были втрое выше человеческого роста и находились здесь разве что для красоты. А роль основного входа помимо множества остальных парадных террас выполняла обычная дверца в нише, немного сбоку от главных «ворот». Такие внушительные двери, как по центру фасада здания, открывались лишь по праздникам или по другим важным поводам, как сказал местный житель. Йохансен, недолго думая, положил руку на зеркальную поверхность простого входа: — Заходите, я подержу. — Подожди, — послышался голос другого эйло. Лекарь оглянулся, прибрав перы. Дверь он оставил. — Я ещё не всё, — продолжил лери в, пусть и немного драном, но костюме. — Как я зайду к ним в таком виде? В тумане особо не было заметно, но на фоне мрачной стены было хорошо видно, что от Ричарда даже без разговоров пар исходил так же интенсивно, как и возле дома охотника. Кажется, пернатого не волновало состояние его одежды, а больше тревожил парящий нос, на который он показал, сказав всё это. Мужчина помахал перед собой ладонью, чтобы эту «дымную шашку» было хоть как-то видно: — Ну, останови это тогда как-нибудь. Мы ж не будем полдня здесь стоять, пока из тебя всё не выпарится. — Я это не контролирую, — ответил Ричард. — Зажми нос и запрокинь голову. — Но у меня не кровь идёт, это естественный процесс. — Научись сдерживаться! — Всё, что я могу сделать — это выйти на улицу. А дальше… Сейчас, подождите. Мелон резко выдохнул всё, что было в лёгких, и даже прокашлялся пару раз. На секунду он исчез в своём пару на фоне тумана. Кажется, возле лица уже ничего не клубилось. Джеспер, до этого просто сложив на груди руки и смотря на такого же птенчика, каким недавно был сам, лишь закатил глаза и опустил крылья, чьи концы коснулись брусчатки. — Интересно, а там, где ты живёшь, запрещено делать это в общественных местах? — хихикнул радониец. — В помещениях запрещено, а так — это же просто пар. Но, по правилам приличия, лучше отойти в сторонку, и тем более не вести разговоры в тумане. На последних словах англичанин вновь вернулся к своему парящему состоянию. По маленьким клубам дымка выходила изо рта вновь. — Теперь убедились? Это не так просто. Так что лучше я подожду вас здесь. А вы там… подготовьте их, предупредите о моём визите… Ричард присел и задрал хвост, чтобы сесть на последнюю ступеньку, где ничего бы ему не мешало. — Рич, постой! Крылатый поднялся, услышав лекаря, недавно стоявшего и высматривающего других охотников. Джеспер был всегда настороже, что Мелона немного тревожило. Но зато этот полудикий лери всегда что-то придумывал, чтобы уберечься от лишних глаз. На него можно было положиться. Наверное… — Может, отключить тебе пар? — зрачки сизошкурого стали на грань больше, этого почти никто не заметил. — На время, пока будем в здании. — Что ж, попробуй, — крылатый выдохнул в сторону, смерив взглядом перы сородича. — Я, конечно, тебе доверяю, как врачу, но любые последствия уже на твоей совести. — Если ты на каждое моё движение будешь так паниковать, ты здесь точно не выживешь. Спокойней. Не буду я тебя вскрывать. Подойдя ближе и приложив свою ладонь к груди «птицы», Йохансен словно видел телендора насквозь. Как работают его органы, даже микроскопические сигналы нервов не оставались незамеченными. И, конечно же чувствовал, как источник энергии понемногу перетекал в лёгкие, и истончались желудочные ветви. И вот, внимая одному-единственному, не песенке, а простому сигналу, переданному рукой лекаря, поток замер, а с ним пропало чувство бесконечного выдоха. Ричард снова протёр глаза, на этот раз от остатков пара. — Вот и всё. Теперь можешь идти с чистой совестью, — сказал Джеспер, и его зрачки упали до восьмигранников. — Пока я не трону твой карат снова — ни грамма пара ты не выдохнешь. Эйло ощупал свои рёбра, глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Обещания, однако, сбылись. — Просто замечательно! И где лери учатся таким вещам? — Ну, когда ты уже взрослый лери, ты как-то всё сам знаешь. Ну, или знал лишь тот, кто вставал на место человека в этом теле.