Зло из Прошлого...

Беззубик уклонился от странного чудовища, столь по образу напоминавшего его самого. С трудом отскочив влево, он попытался мысленно связаться с красноглазым монстром. Однако тот лишь рыкнул в припадке агрессивной волны злобы, и из его крыльев собрались электрические заряды, что были сравнимы по своей мощи лишь с самим адом. Жуткий хруст и треск пронизывали слух Беззубика, а изданный вопль готов был вырвать душу из дракона. Затем сформировавшийся шарообразный заряд чудовище запустило взмахом крыльев. Но дракон чудом отпрянул от земли, взлетев немного над ней — столь сильная цепь молний мгновенно убила бы его. Беззубик не видел иного выхода, кроме как драться со взбесившейся Ночной Фурией. Пара пущенных ответных залпов по чудовищу не дала нужного эффекта. Существо запросто накренилось в правый бок. Огни сузились, а из пасти показался чёрный дымчатый заряд. Затем в голову снова врезались слова, насыщенные яростью: «Помнишь это?!» Чёрно-серый туман, подобно плотному густому дыму, обрушился на Беззубика. Его языки мигом обожгли передние лапы дракона, и тот взревел от жуткой боли. Держась ещё в воздухе, стараясь не потерять контроля, Беззубик отлетел подальше от клубов жгучего облака. В ответ дракон попытался перенаправить их на монстра. Тот ожидал подобных действий от Беззубика, и вмиг просто… вдохнул его в себя ноздрями. Глаза Ночной Фурии расширились до предела. — Что ты такое?! — провопил Беззубик по-драконьи. — Я, это ты — Темирилл!!! — вторило чудовище, на лице которого виднелось выплеснувшееся наружу море гнева. — Я — не Ты! — рыкнул он в ответ, начиная скалиться. Как нарочно в мыслях возникли жуткие картины из прошлого: руины… смерть… горы людских трупов… крики отчаяния и боли… дворец… этот зал… посланники людей… и вдруг… он услышал в себе тот самый дикий, полный беспощадности вопль, рвущийся за пределы драконьего тела. Гнев, что обрушился на своих… Но откуда… Существо воспользовалось моментом, и с его крыльев с режущим слух треском слетел мощный залп из фиолетовых молний. Их удар впечатал Беззубика в стену. Того же поглощали страшащие душу образы из прошлого, давно стёртого… Кем? И почему это жестокое создание называло его Темириллом? Ведь у него… не было имени… Или же?.. Видения усугубляли положение Ночной Фурии в схватке с чудищем со скоростью нарастающего грозового фронта, в сердцевине которого свинцовый оттенок мерцал жуткими белыми всполохами внутри. Беззубик пропустил ещё один удар в виде вызванных чудовищем ураганных потоков ветра, что выхватили его из камней и взвихрили в зале, подобно смерчу. И чем сильнее существо стремилось в своей неистовой злобе, тем глубже образы окунали сознание Беззубика в себя, как бушующий во время шторма океан. Ночная Фурия тяжело дышала, бившись будто в конвульсиях, в попытке отогнать от себя кошмары прошлого. — Мы — единое целое! — пронёсся среди образов голос красноглазого чудовища. — Не смей отрицать меня, Темирилл! — яростно рычало оно. — Я — не Ты! Я вижу, что было в прошлом! ТЫ принёс в мир боль и страх, ужас выживания и смерть сотен несчастных! — отчаянно вопила Ночная Фурия. — Прими меня! Не смей закрываться! — гневалось с новой силой чернокрылое существо. — Нет! Я — не то жестокое, отвратительное чудовище! Ты — зло, что поглотило меня! Ты — ненависть, что пробудила во мне жажду власти! Ты — тварь, что опутала меня мыслями на Земле! Это ты виноват в бессмысленных смертях! — Тогда загляни ещё глубже, Фурия! — по-тигриному рыкнув, существо мощным потоком, словно жестокая морская волна, бьющаяся о скалу, вторглось в сознание дракона. Беззубик увидел себя со стороны! Как сам же, ощущая доселе невиданную злость, уничтожал всё, что встречалось на пути — здания, целые кварталы… людей… один за другим они умирали от его дыхания смерти, молний, спадающих с его крыльев, ураганов, что подбрасывали в воздух несчастных, а затем погибающих от его когтей. Тут же он заметил не просто себя… на его шее, на месте, где крепился ошейник, на груди посередине он заметил предмет, переливающийся фиолетовыми бликами. В виде… Кристалла! Это был кристалл! Вот, что сгубило его тогда… и всех его подданных… И теперь Беззубик осознал, что случилось… Внутренней силой, с трудом сдерживая внешнюю боль, причиняемую чудовищем, которое запускало в полубезжизненного, лежащего на полу дракона, молнию за молнией, он заставил пробудить в себе самые сокровенные воспоминания. Некий… человек… которого он не знал из своих подданных, но был одет, как они… принёс реликвию… Имя стёрлось из памяти, однако, приняв её, Ночная Фурия стала слышать странный голос… Который не был доступен никому из подданных… Единое целое… дракон и этот кристалл… их соединение восстанавливало целостность… Как ключик, что отпирал замок и открывал новые возможности… И правда, так было… Но затем… субстрат будто завладел его душой и мыслями… вспышки злости, ненависти… сначала к… белой Фурии… но затем… всё и повсюду вызывало чувство неимоверного гнева… Объявленная война белой Фурии… И тем, кто, спасаясь от него, бежали к ней за поддержкой… Пробуждение первобытной ярости и… всё, словно почернело в глазах… беспамятство… и… — Нас заточили в нашем же жилище!!! Возлюбленная наша похоронила нас под тоннами песков!!! Темирилл! Восстань из воспоминаний, как феникс восстаёт из пепла! Мы жаждали мести всю жизнь! И теперь этот момент настал! Она — здесь!!! Я чувствую её! Ты обязан покончить с ней, Темирилл!!! — оглушительно орало чудовище. — Нет!!! — провопила в ответ Ночная Фурия. — Она не убила меня, — Беззубик нашёл в себе силы подняться на лапы, едва стоя на них. — Она лишь хотела остановить меня. Чтобы никто больше не пострадал! Я не позволю гневу ещё раз завладеть мной. Не позволю враждебной магии уничтожить меня и всё, что мне дорого! Я создавал, правил, а ты… — агрессивно рыкнул он, — Ты ничего не создаёшь! Ты лишь сеешь повсюду смерть и боль! — Я — часть тебя, Темирилл! — угрожающе прорычало, словно медведь, существо. — Я отказываюсь от такой части! И я больше не Темирилл!!! — найдя в себе силы подняться в воздух, сравнявшись с противником. Крылья с трудом шевелились после жуткого приземления после кружения в воздушных шквалистых вихрях. — Я — Беззубик! — издал он оглушительный рык, и, собрав всю волю в кулак, пустил сгусток плазмы. — Ты промахнулся! — с маниакальной ухмылкой ответило создание, чуть округлив красные огни. — Разве? — улыбнулся Беззубик. В момент, когда чудовище увернулось, плазменный заряд достиг ковша с маслом. Гигантский котёл наклонился, наполнив по краям зала узкие каменные приёмники. Ещё один пущенный залп зажёг огонь в зале. Тут же Беззубик заметил кусок дымчатого твердограна, вставленный в плиту с именем Темирилл! Дракон был готов поклясться, что искомое сокровище находилось там. И он не сомневался, что это чудовище вызвано энергией кристалла. — Что ты задумал? — гнев сменился удивлением вперемешку с паникой. — Уничтожу это зло раз и навсегда! — Нееет!!! Без меня вы все умрёте!!! — завопило чудовище от ужаса. — Ты — лишь образ кристалла! — Вовсе нет! — возразил дракон. — Я — часть тебя. Всё, что ты делал в прошлом, делал и я! Я — порождение мыслей кристалла в твоей душе. И я считываю с тебя все мысли, которыми ты одержим. И которые привели тебя сюда… Ты ведь хочешь спасти мальчика, который верит в тебя… Единственный ребёнок на свете. Уничтожив кристалл, ты обратишь его в прах… — просипело существо. — А меня тебе не будет хватать. Ведь, без меня ты — не больше, чем раб, покорившийся воле злых людей… — враждебно усмехнулось чудовище. — И лишь твоя смелость и героизм привели тебя сюда. И страх за мальчишку. — Из-за тебя, меня называют «злобным порождением молнии и самой смерти»! Я поступлю так, как должен. И я спасу мальчика. Но сперва расправлюсь с тобой! А точнее… — поглядел он ещё раз на символ со своим именем на плите, — с ним! Столь стремительный заряд плазмы чудовище не успело принять на себя. Достигнув цели, произошёл мощный взрыв. Тварь истошно заревела, сжавшись в комок, а затем, раздался звук, будто её разорвало на части. И в одно мгновение чудовище исчезло. Небольшой кристалл, фиолетовые блики по которому скользили свободно и легко, треснул, как стекло. Расколовшись надвое, образовался столб из странной светло-фиолетовой энергии. Он пробился через толщи камней и песка, под которыми был захоронен дворец Ночной Фурии. Этот гигантский по своей ширине луч узрели все в Шахааре. Из внезапно наступившего затишья в городе только один голос, будто раскатный гром, прозвучал из стен дворца. Так громогласно, что ассасины тут же последовали приказам: — Испейте энергию! Станьте богами! Ха-ха-ха-х… — злобная ухмылка взыграла на лице султана. Затем он добавил про себя: — Один кристалл уничтожен. Осталось добраться до второго… Высокий, на голове которого сверкал с чёрным камнем посередине тюрбан, коренастый мужчина, глаза которого сверкали свинцом, а лицо было ровное, без дефектов — разрез очей, прямой нос, обыкновенные губы, смотрел в окно из своих палат, украшенных золотом, красивой расписной мебелью. Трёхметровое узкое окно, одно из многих, выходило как раз на ту часть в каньоне, где покоился дворец Ночной Фурии. Ассасины помчались со скоростью ветра, желая пропустить через себя новую энергию, которая наделит их ещё большим могуществом, невиданной яростью, способной сокрушать абсолютно всё на своём пути. Султан хлопнул в ладоши, выставив их на груди, и во мгновение ока оказался напротив столба тёмной энергии. Он просунул правую руку внутрь кристальных потоков, пальцами касаясь ядра наполняемой мощи. Через мгновение глаза сменились на чёрно-фиолетовые оттенки, верхние клыки выросли в длине, а посередине головы образовался гребень. Нос и рот чуть вытянулись вперёд. Вся кожа покрылась чёрно-фиолетовыми чешуями. Руки затвердели, словно камни, хоть и стали по ощущениям крайне подвижны. Ассасины, что прикоснулись к этой энергии, ведомые алчностью и жаждой власти, как их господин, начали превращаться в подобных чудовищ. И первый приказ слетел с уст повелителя «грамхаров» — алчных полудраконов-полудухов: — Убейте рабов! Всех до единого! Больше они нам не нужны! — прорычал, словно разъярённый волк, Осман-Хали. Среди ассасинов-грамхаров был надзиратель, что стерёг вход в склеп, куда отправился Беззубик. Тот самый, по чьему приказу мальчишку, Талира, привязали за руки лицом к столбу. Он вернулся к ассасинам, что охраняли мальчишку. — Идите и испейте божественную мощь, собратья! А я займусь мальчишкой! Талир сплюнул кляп, и, пытаясь всячески пошевелиться, заговорил: — Вы очевидно получили, что хотели! Отпустите меня! — О, нет, дорогой. Султан отдал чёткий приказ — убить всех рабов! — Что! Нееет!!! — воскликнул юнец. Беспощадный свист вмиг пронёсся по опустевшей округе. А вслед за ним жуткие крики о помощи, вторящими каждый раз имя «Беззубик». Но дракон не появился. Не спас его. Оставив на теле мальчика два следа от жутких увечий, причинённых ударами плети, надзиратель замахнулся ещё… в последний раз. Заслышав стенания ребёнка, Беззубик, погребённый под камнями дворца в густой кромешной тьме, изо всех сил приподнялся и скинул с себя проклятые куски породы. Он вмиг осознал — борьба с самим с собой и кристаллом дала злу шанс не на выживание, а на творение безумия, в которое оно устремлялось, словно в чёрную дыру. А последний всхлип мальчишки, единственного друга, и нерушимое молчание, которое наступило почти в одно мгновение, дало осознать, что чудовище… было право. Беззубик должен был объединиться с ним… Чтобы спасти маленького друга. Но энергия кристалла, выпущенная им, ещё не иссякла, хотя столб энергии стал постепенно сужаться. Тогда, восприняв зов субстрата, как знак судьбы, он подлетел к источнику, перекрывая луч собой. В результате столб на поверхности исчез — лишь около трети ассасинов получили новые силы. А Беззубик, как бы отвратна ни была ему та половина, что билась с ним, нуждался в ней. Через минуту, полностью поглотив в себя оставшуюся мощь кристалла, его чёрные кошачьи зрачки сверкнули фиолетовым заревом, а крылья опутывали фиолетовые молнии. — Я отомщу за тебя, мальчик! — в сердцах прорычал дракон, и, разрушая на своём пути всяческие препятствия, выбрался из обрушившегося дворца, проделав внушительную дыру в скале. Его исполненный яростью взор искал ту душу, что посмела убить его друга. И тут, в его голове вдруг зазвучал жуткий голос — скрипучий, и при этом гробовой. — Ты не сможешь побороть мою волю! Ха-ха! Ты добровольно вошёл в мою ловушку! — Нет, уйди! Уйди прочь!!! — рычал дракон, истерично мотая головой. — Теперь ты снова подчинён мне! Какая ирония! — усмехался Осман-Хали. — И я отправлю тебя на битву с твоей любимой. Настало время выместить тебе всю злость! За все твои страдания! Тело перестало слушаться, а сознание опять устремилось во мрак. Зов кристалла вновь довлел над душой Ночной Фурии. Не в силах побороть его, измотанный дракон подчинился воле источника самого беспощадного гнева на свете.

***

— О, нет… — Дневная Фурия остолбенела, заметив яркий светло-фиолетовый столб вдалеке. — Что это, Синерия? — предчувствовал нечто ужасное в этой вспышке Шахидир. — Он заполучил энергию кристалла моего Темирилла… — тяжело вздохнула она. Затем её взгляд преисполнился жёсткости, решительности. — Если мне суждено умереть дважды, я сделаю это. Но я остановлю султана и его прихвостней. Синие очи вобрали в себя все ностальгические чувства. — Если Темирилл с ними в этот раз, я остановлю его, — в голосе больше не слышалось печали и сострадания. Потом она добавила единственное слово, что сказало обо всём. — Навсегда. — Постой, куда ты? — заметив, как она собирается улетать, спросил Шахидир. — Мы поможем тебе. Научи нас драться с ними! — Я научила бы вас, если бы они пошли на нас, не прибегая к мощи кристалла, — пояснила она. — Но теперь, даже моя магия не поможет вам. Всё, что вы способны сейчас сделать — укрыться в Нижних Болотах. Затем рыкнула, что есть мочи, взывая к разуму голубоглазой блондинки. — Враги приближаются. Гораздо сильнее прежних. Отправляйся с Иккингом в Мастирию. Разыщите в этих топях сапфировый субстрат. — Да, госпожа! — ментально ответила девушка.