Paris: Become Deviant

— Мне правда жутко неловко, — Адриан виновато улыбнулся, запустив пятерню в волосы. Он растерянно посмотрел на услужливо поставленные перед ним чай и круассаны: обычно ему всегда удавалось отговариваться от еды модельной диетой, но подобная отмазка после того, как Маринетт кратко, эмоционально и жалостливо обрисовала родителям ситуацию, прозвучала бы крайне глупо. Необходимо упомянуть одну крайне важную деталь: рано или поздно сделать это придётся, и лучше сразу, чтобы не обманывать ничьё доверие. — Я не ем. Совсем. Том озадаченно нахмурился, Сабина — напротив, удивлённо приподняла брови. Маринетт успешно доказала, что мелкие привычки тоже успешно наследуются, и сначала недоуменно приподняла брови, а затем — догадавшись, к чему клонит парень, — неодобрительно нахмурилась. — В каком смысле? — всё ещё не догадывающийся Том Дюпэн по-отечески коснулся плеча Адриана, и тот виновато потупился. Сейчас-сейчас, надо только собраться и собрать остатки своей смелости. В конце концов, Маринетт же в итоге его приняла, а её воспитали именно эти люди, верно? А если что-то пойдёт не так — так, с душой или без, он машина, и смерть от голода ему точно не грозит. Хоть какие-то плюсы. — Я девиант, — не решившись поднять взгляд, признался Адриан, опустив промежуточное «я андроид». И так догадаются. Наверное. Он медленно поднял голову, не выдержав вполне ожидаемой, но оттого не менее внезапной тишины. Система прилежно опознала лица и развернула краткую справку по состоянию каждого из людей: уровень стресса резко подскочил. Руку Том одёрнул. Ожидаемо, да. — Но это же ничего не меняет, верно? — Маринетт резко развернулась на пятках так, чтобы повернуться лицом к родителям и — пусть и очень условно — заслонить собой Адриана. — Все остальное, что я вам рассказала, всё ещё правда, и Адриану всё ещё нужна наша помощь. Адриану даже не нужно было смотреть в сторону Маринетт, чтобы знать, что сейчас она упрямо задрала подбородок: Ледибаг всегда так делала, когда что-то шло не по плану. Том и Сабина настороженно молчали. Переглянулись, обменялись полными недоверия и лёгкой паники взглядами, и Адриан задумался, насколько хуже была бы реакция, если бы в Детройте прошёл не мирный протест. Хотя... тогда бы его и Маринетт не пригласила. — Эм, Маринетт... — осторожно начал Том, подняв руки в примирительном жесте, и Адриан мысленно усмехнулся: кажется, месье Дюпэн знал дочь не настолько хорошо, как предполагал, потому что на лице мужчины отразилось удивление, когда Маринетт упрямо сощурилась, скрестив руки на груди. Может, Адриан и не общался с Маринетт уже продолжительное время, но он знал как облупленную Ледибаг. И это упёртое выражение не сулило окружающим ничего хорошего. Маринетт мигом оправдала все ожидания: — Хорошо, хотите полную историю? Я, — девушка ткнула пальцем себе в грудь, — Ледибаг, это — Кот Нуар, и я очень прошу помочь ему под мою ответственность. *** Полная история у семьи Дюпэн-Чэн заняла почти час и по три чашки чая, но, к счастью, все осторожные ремарки Адриана были встречены без агрессии, а с простым настороженным вниманием. Это настолько воодушевляло, что под конец разговора Адриан даже расправил плечи, чувствуя себя донельзя наглым девиантом. — М-да, — коротко заключил Том Дюпэн, — даже не знаю, по какому поводу волноваться больше: что ты Ледибаг и постоянно рисковала собой весь этот год, что ты привела домой девианта или что Бражник теперь знает, кто ты. — О последнем можете не беспокоиться, — поторопился избавить месье Дюпэна хотя бы от части сомнений Адриан. — Я его предупредил. И он знает, что это не пустые угрозы: в конце концов, я его сын. Маринетт обернулась. Задумчиво, оценивающе смерила его взглядом, словно пыталась заглянуть в душу, и Адриану невольно вспомнилась пятнадцатилетняя Маринетт: немного неуклюжая, слишком часто смущающаяся, тем не менее — порой поражающая своим упорством. Она когда-то была очень милым и хорошим другом и очень талантливой девочкой. Теперь девочка выросла и научилась смотреть своими синими глазами так, что, вопреки всем логическим показателям, тириум, кажется, вскипал. Система, наконец, уловила и вывела на внутренний экран все необходимые предупреждения, и Адриан торопливо погасил избыточную реакцию. Не сейчас. Никогда. — Не стоит совершать опрометчивые поступки, ты же знаешь, Адриан? — без тени улыбки спросила она, и Адриан не удержался от имитации вздоха: некоторые человеческие привычки его так и не оставили. Хорошо это или плохо, он ещё не решил. — Я от слов своих не отказываюсь. Я обещал защищать тебя, когда мы только начали работать вместе, и не собираюсь отступать сейчас, — Адриан пожал плечами. — Ты не его сын, — скептически поджал губы месье Дюпэн, подозрительно сощурившись, когда Адриан с Маринетт, будто вспугнутые звуком чьего-то ещё голоса, отвели взгляды. Адриан кивнул. Да, сейчас он вообще ничей сын, физически, по крайней мере. Разве что Камски — как создателя данного прототипа. — Но это всё равно не отменяет моего обещания, — доказывать что-то, пытаться переубедить Тома Дюпэна сию же секунду Адриан даже не пытался: опыт подсказывал, что иногда человеку лучше дать самому сделать те или иные выводы, чем рьяно настаивать на своём. Если ему сейчас позволят остаться, то, возможно, отец Маринетт поменяет своё мнение об андроидах и девиантах, если запретят — что ж, Адриан был бесконечно благодарен своей Леди хотя бы за попытку. — Пап, понимаю твои опасения, но не ты ли мне говорил, что главное — то, что у человека внутри? — Маринетт упрямо скрестила руки на груди, насупившись, словно Леди после очередного не слишком удачного подката во время патруля. — Говорил, — Том Дюпэн задумчиво-нервно побарабанил пальцами по столу, прежде чем его крупную руку накрыла сверху изящная женская ладошка. Тем не менее — несмотря на предупреждающий взгляд Сабины — мужчина буркнул: — Другой вопрос, что у него внутри. Ответили Адриан и Маринетт хором — хоть и не слишком сошлись во мнениях: — Душа. — Тириумный насос и биокомпоненты, могу спецификацию показать, — на губах Адриана скользнула нуаровская ухмылка: шуточки на тему того, что он не человек, давно вертелись у него на языке, но парень успевал вовремя замолчать. Ледибаг без маски укоризненно покачала головой, а Адриан только пожал плечами: — Я не говорил, что душа в спецификацию не входит. — Балда, — Маринетт фыркнула, и Адриану подумалось, что даже без всякого анализа данных не узнать в девушке перед ним Ледибаг может только слепой и бесконечно глупый человек. — Я серьёзно. — Я тоже, — губы всё равно дрогнули, не спрятав в уголках тень улыбки. Маринетт бросила на него задумчиво-возмущённый взгляд, но Адриан не торопился изображать деланное покаяние. Смысла в этом не было: ни месье Дюпэна, ни мадам Чэн оно не убедит, а Ледибаг без маски от подобных подколок обычно становилась только сильнее. Уровень стресса у Маринетт немного подрос: в разумных пределах, даже не приблизившись к критическому, а вот у её родителей — и это уже куда интереснее — упал. Похоже, искренние лединуаровские подколки, которые нередко попадали в эфир после очищения акумы, действовали успокаивающе. Адриан, засмотревшись на свою бывшую напарницу, едва подавил инстинктивное желание вздрогнуть, когда Том Дюпэн кашлянул, привлекая к себе внимание. Маринетт — вздрогнула, сначала побледнев на полтона, а затем — утонув в румянце. — Сделаем так, — деланно недовольно начал отец Маринетт. — Адриан действительно может остаться... под твою ответственность. Неодобрительный тычок локтем от Сабины Том проигнорировал, и тогда мадам Чэн, тепло улыбнувшись, чуть склонилась вперёд: — Добро пожаловать в семью, Адриан. — Вот и проверим, входит ли в спецификацию душа, — Том Дюпэн вздохнул, покосился на неодобрительно сдвинувшую брови супругу и, хмыкнув, протянул Адриану ладонь для рукопожатия. В квартире над пекарней «TS» завёлся ещё один житель. *** Утро в пекарне начиналось очень рано: в полпятого. Для Адриана это, в общем-то, не было проблемой: он мог имитировать сон (Камски предупреждал, что для данного прототипа полностью отказываться от «сна» не стоит, чтобы система в состоянии покоя удалила лишние данные и привела в порядок корневые процессы), но недосып остался где-то там, в человеческом прошлом. Поэтому едва внизу послышались первые звуки утренней возни на кухне, Адриан откинул тонкое гостевое одеяло и поднялся с софы. Бросил короткий взгляд на свернувшихся в алый и чёрный клубки квами, спрятавшихся в складках одеяла в кровати Маринетт, задумчиво оглядел и саму девушку: та крепко спала, невообразимым образом уткнувшись лицом в подушку. Будить Маринетт Адриан не стал: нужно ли ей вставать так рано он не уточнил, понадеявшись, что у неё есть будильник, да и жалко было: слишком уж очаровательно девушка обняла угол одеяла. Оторвавшись от созерцания, Адриан, осторожно ступая по ступеням, бесшумно спустился вниз. На кухне не спеша суетились супруги Дюпэн-Чэн; немного заспанные, медлительные, они неумолимо заполнили помещение каким-то непередаваемым уютом, и Адриан с большой неохотой осторожно постучал костяшками по косяку, чтобы хоть как-то обозначить своё присутствие. — Ох, Адриан! — Сабина удивлённо вскинула брови, на мгновение запнувшись и не очень удачно запихнув коробку овсяных хлопьев на полку. — Доброе утро, что-то случилось? Адриан мотнул головой, стараясь выглядеть как можно более дружелюбно, хотя сегодня уровень стресса у Дюпэн-Чэнов был крайне мал. — Доброе утро. Просто... хотел узнать, могу ли я чем-нибудь помочь? — Адриан, переживая за уровень стресса окружающих, перенервничал сам и, чтобы успокоиться, запустил пятерную в волосы. — Не могу сказать, что я умею готовить, но я постараюсь выучиться как можно быстрее. Разложивший на тарелке свежие тосты Том Дюпэн фыркнул, старательно пряча улыбку в густых усах: — Вы же живые и свободные, а ты решил отработать проживание кухонным рабством? На мгновение настороженно застыв, Адриан столкнулся с месье Дюпэном взглядом и облегчённо выдохнул: — Типа того, — он пожал плечами. — Вы позволите? Том Дюпэн благостно кивнул, махнул рукой в сторону висящих на крючках фартуков. Сам он был только в домашней одежде, но на удивлённый взгляд Адриана со смешком покачал головой: — Что, перепачканного в муке андроида отмыть принципиально легче, чем человека? — М-м-м... нет, — Адриан решительно снял с крючка фартук: розовый в белый горошек — наверняка Маринетт шила. Готовка не фехтование и не китайский, вряд ли это ему не по плечу, верно?.. — То-то же, — Том махнул жене и кивнул в сторону лестницы, ведущей в магазин. — Пойдём-ка на другую кухню! Вопреки показаниям системы, где-то в груди у Адриана засела приятная лёгкость. *** Поёжившись, Маринетт натянула кофту: утро выдалось холодным. На нижних этажах уже вовсю кипела жизнь, и девушка ощутила лёгкий укол стыда: ведь могла же проснуться с родителями и помочь, а не спать, но с другой стороны — она же не виновата, что сегодняшние пары у неё начнутся только в три?.. — Доброе утро, соня, — Тикки подлетела над планшетом и улыбнулась. — Доброе, Тикки и... эм, Плагг, верно? — Маринетт закусила губу, невольно смутившись: вчера Адриан, взяв-таки кольцо обратно, познакомил её со своевольным чёрным квами, но после обилия эмоций и тяжёлого, беспокойного сна имя чуть не вылетело у неё из головы. Чёрный котёнок смерил её светящимся взглядом и кивнул: — Верно, Ледибаг, — квами фыркнул и перевёл взгляд на открытую вкладку с фансайтом Джагетта Стоуна, невинно заметив: — Я бы на твоём месте поторопился на кухню, иначе рискуешь остаться без завтрака: Адриан, конечно, не ест, но я ем за двоих, особенно если там есть сыр! — Плагг! И как ты ещё не лопнул?!— Тикки пихнула собрата в плечо, но Маринетт только усмехнулась: — Хорошо, вам что-нибудь после завтрака принести? — спросила девушка уже в дверях. — О чём разговор, конечно, нести — сыр! Тикки, разочарованно застонала, плюхнулась в экран планшета лицом, а Маринетт, рассмеявшись, кивнула. *** На кухне Маринетт поджидал сюрприз, а именно — явление снежного человека. Андроида, если говорить точнее. Покрытый ровным слоем муки Адриан счастливо улыбался, перешучиваясь с отцом Маринетт, и раскладывая ещё сырые круассаны на противне. Хорошей новостью было то, что отец вполне благосклонно рассказывал Адриану о температуре выпекания для различных десертов, пока андроид, на мгновение деактивировав кожу на ладони, провёл кончиками пальцев по панели управления духовки, минуя долгую настройку нужной температуры. Кожа мигом вернулась на место, а сам Адриан, обернувшись, доброжелательно улыбнулся: — Доброе утро, Маринетт, — он проследил за задержавшимся на его ладонях взглядом и мигом посерьёзнел. — Понял, выпендриваться больше не буду. Хватанув ртом воздух, Маринетт запуталась в словах, разрываясь между необходимостью поздороваться и объясниться. Второе было важнее, и, покраснев из-за дурацкой заминки, Маринетт всё-таки выпалила: — Н-нет, всё в порядке, просто... я никогда этого не видела в живую, то есть так близко, то есть... — она шумно выдохнула: — Не бери в голову, короче, и да, доброе утро! Выдавив одну из отчаянно-растерянных улыбок, девушка торопливо оглядела кухню ещё раз, ища, за что бы зацепиться в разговоре. Взгляд привлёк небольшой телевизор, висящий в углу кухни с привычно выведенным на минимум звуком: во время готовки они часто включали что-нибудь фоном. Сегодня были новости. Маринетт не могла услышать диктора, но репортаж был явно из Детройта: какой-то сожжённый дотла склад, укрытый снегом. Снег частично скрыл так же и почерневшие детали андроидов. «Раскрыт нелегальный центр по уничтожению андроидов», — гласила жирная надпись на красной полоске внизу экрана. Репортёр что-то уверенно говорил в микрофон, то и дела указывая рукой на стоящую вдали полицию. — Всё утро в новостях, — хмыкнул отец, вырвав Маринетт из оцепенения. — Там уже и этот, главный у девиантов... — Маркус, — услужливо подсказал Адриан, запихивая стеклянную чашу в посудомоечную машину. — Ну, да, Маркус выступал. Вроде как они собираются придерживаться мирной политики, но требуют наказать виновных. — А у нас пока никаких заявлений по андроидам? — Маринетт запустила пальцы в спутавшиеся волосы, наконец вспомнив, что совсем забыла расчесаться. — Увы, — Адриан пожал плечами и, помыв руки, подвис: определённо, водные процедуры только ладонями ограничивать не стоило, но и отмыться в кухонной раковине не представлялось возможным. Видимо, решив отложить умывание до лучших времён, андроид потянулся за полотенцем. — Во Франции их слишком мало, видимо, правительство хочет дождаться окончательного разрешения ситуации в Детройте. Нас, то есть. Никак не привыкну. Помедлив, девушка кивнула, не зная, что ответить. Взгляд Маринетт снова метнулся к экрану: теперь репортаж шёл уже из какого-то помещения — обжитого, но не слишком чистого. Стены были исписаны нервным повторяющимся «RA9» — фразой, частенько сопровождавших девиантов. Что она означала — никто не знал, но теории строили все, кому не лень: даже в ЛедиБлоге Алья настрочила статью на тему. Хотя почему — никто?.. — Адриан, — Маринетт дождалась, когда он заинтересованно повернётся, — а что такое RA9? Андроид медленно повесил полотенце обратно на крючок и, задумчиво почесал кончик носа: — RA9 спасёт нас. Это всё, что я о нём знаю. Это... странно, но после того, как я стал андроидом, это просто было у меня в голове. Ну, как сказки о Санте или зубной фее — всё детство в них веришь, но вообще не помнишь, когда в первый раз о них узнал. Подозреваю, что точно на этот вопрос сможет ответить только Камски... но не думаю, что он ответит. Маринетт заинтересованно склонила голову и, подойдя поближе, прислонилась к остову кухни. Даже отец притих, перестав раскладывать уже чистые приборы в ящик. — Почему? Хмыкнув, Адриан прислонился к фасаду кухни, встав напротив Маринетт, и сощурился, глядя куда-то вдаль: — Он... непростой человек. Думаю, ему это нравится: манипулировать и контролировать, играть людьми и андроидами будто в шахматы. Нельзя сказать, что я прям хорошо его знаю, но в те недолгие встречи он, скажем так, произвёл впечатление. Чем дольше я об этом всём думаю, тем больше мне кажется, что вся эта девиация — это не ошибка в программе и уж точно не случайность. — Думаешь, это план Камски? — Маринетт нахмурилась: что же это за человек такой, который выпустил в продажу потенциально опасный — и потенциально живой продукт?.. — Если это и так, то он никогда в этом не признается, — Адриан усмехнулся краем губ и мотнул головой, отчего светлые пряди совсем по-нуаровски разметались и спутались. Маринетт не удержалась: подалась вперёд и провела пальцами по щекам Адриана — по три раза с каждой стороны, дорисовав кошачьи усы. Рассмеялась, поймав сначала непонимающий взгляд парня, а потом отступила на шаг и, всё ещё улыбаясь — на этот раз совершенно искренне, — поймала задумчивый взгляд отца и потупилась: — Ну, ладно, я пойду маме помогу, спускайтесь и вы на завтрак скорее, ладно? — Щёки предательски заалели, и Маринетт поспешила отвернуться к выходу, не дожидаясь ответа. Её дурацкая выходка, помноженная на будто бы прежнего Адриана, дико смутила Маринетт, а сердце неожиданно вернулось в прошлое на пару лет, восторженно замирая от вида одного почти человека. Почти. *** — Иди в душ, парень, — Том похлопал андроида по плечу, вырвав из задумчивого оцепенения: сегодня кухня стала для молодёжи прямо-таки местом, где можно постоять и подумать посреди разговора. Впрочем, это казалось мелочью — по сравнению с теми взглядами, что кидал на Маринетт Адриан. Пока она не видела, разумеется. Вчера, когда она только привела андроида домой, Том решил, что ему это показалось, а может, девиант просто старался держаться единственного на тот момент дружелюбно настроенного человека в доме. — А, да, конечно, месье Дюпэн, — Адриан стянул фартук через голову и бросил его в корзину для грязного белья и полотенец по примеру Тома. — Том, просто Том, ладно? — он обеспокоенно нахмурился, и Адриан тут же насторожился: — Я что-то сделал не так? Том Дюпэн вздохнул. В зелёных глазах плескалось совершенно искреннее смятение, выглядел покрытый мукой парень с всё ещё нарисованными усами до невозможного комично и человечно, но... — Просто... ты и Маринетт, — ещё один вздох, — не знаю даже, как помягче... — Том покосился на Адриана и замолк, как понуро опустились голова и плечи у парня. Как у пойманного за шалостью кота, тут же пришло в голову сравнение. Андроид поджал губы, вздохнул, покачав головой, и тихо сказал: — Не беспокойтесь, месье Дюпэн. Если бы я всё ещё был человеком, я бы приложил все усилия, чтобы завоевать сердце вашей дочери, но я прекрасно понимаю, что Маринетт мечтает о семье, о детях и хомячке, и всё это — ну, за исключением хомячка, разумеется, — мало сочетается с андроидом. Она достойна большего, и... — Адриан запнулся, словно не был уверен, стоило ли продолжать, но, на мгновение зажмурившись, всё же решился: — Она мне слишком дорога, чтобы лишать её будущего. Поднять взгляд на Тома девиант так и не решился. А что ответить на подобное искреннее признание — Том попросту не знал. Мужчина снова словно на автомате похлопал Адриана по плечу, отрешённо проговорив: — Ладно, иди скорее приведи себя в порядок, а я пока придумаю, что тебе надеть. Андроид дёргано кивнул и не проронив ни слова вышел. На душе у Тома Дюпэна после последних слов Адриана заскребли кошки: всё сказанное было логичным и правильным, рациональным. Как и голос у Адриана в тот момент — тихим, почти механическим и правильным. Но отчего-то казалось до ужаса несправедливым.