Можно купить всё, но не любовь

Е: «Ты правда так считаешь?» Я: «Мне незачем лгать.» Е: «Мне очень приятно слышать от тебя эти слова… Чем ты занимаешься?» Я: «Музыку слушаю, а ты?» Е: «Правда? И какую же?» Я: «Рок» Е: «Энни, это мне давно известно. Что именно ты сейчас слушаешь?» Я: «Металлику» Е: «Понятно…» Я: «Послушай, я очень сильно хочу уехать с тобой куда-нибудь.» Е: «Куда?» Я: «Какая разница? С тобой хоть на край света!» Е: «Я тоже этого хочу.» Я: «Может быть когда-нибудь мы сможем вдвоем выбраться за границу.» Е: «Ты сейчас одна дома?» Я: «Да» Е: «Я так хочу к тебе…» Я: «Взаимно» Е: «Может, если муж соберется куда-нибудь поехать с дочерью, я приеду к тебе» Я: «Хорошо. Ну, ладно, я спать. Сильно устала» Е: «Сладких снов:)» Я: «И тебе, любимая)» Я улыбнулась, откинула телефон и выключив свет, подобралась под одеяло. Этой ночью мне спалось невероятно хорошо. Даже, кажется, сны не посетили меня этой ночью… Настал день отъезда в Лондон. Точнее, вечер. На улице было семь часов вечера. Мне не терпелось оказаться наедине со своей любовью. Ведь мы с ней практически не оставались одни уже два месяца. А сейчас мы должны были жить вдвоем в шикарном номере. Родители стояли в аэропорту рядом со мной. С нами ехали двадцать два человека. Все родители прощались с детьми, давая им наставления. Мои же родители лишь всунули мне в руки конверт с деньгами. Мне это даже нравилось, я чувствовала себя взрослой. Вдруг я словила на себе взгляд Елены Владимировны. Рядом с ней стоял высокий стройный мужчина. Я поняла, что это — её муж. По другую сторону стояла очень красивая высокая девушка — её дочь. Ей было столько же, сколько и мне, но выглядела она немного старше. Наконец объявили регистрацию на рейс, родители стали прощаться с детьми и расходиться. Мы уже зарегистрировались и сидели в комнате ожидания. Я оглядела своих одноклассников. Все они о чем-то разговаривали и смеялись. Я вдруг стала рассматривать их одежду. Сегодня я надела, пожалуй, лучшее, что было в моем гардеробе — легкую белую рубашку «Armani», синие брюки и белые кеды. Мой взгляд упал на самую красивую женщину в зале ожидания. На ней были джинсы, белая большого размера толстовка и белые кроссовки. Она сидела и улыбалась мне. Ко мне подсел Илюха. — Ну, что? Вот твой план и удался! Я надеюсь, эти дни будут лучшими в нашей классной жизни. А ты как считаешь? Мои мысли были полностью сосредоточены на Елене Владимировне. Она сегодня была такой красивой… Её русые волосы были уложены… Она заметила на себе мой взгляд и смутившись, убрала рукой за ухо прядь волос. О, как я обожаю, когда она так делает. Будто бы она становилась на 10 лет моложе, будто бы делала этот жест только для того, чтобы разжечь во мне огонь страсти. — Оль? — переспросил Илья. — Да, да. Илюха, это будет очень круто, я обещаю. Устроим тусовку. Он засмеялся и похлопав меня по плечу, встал и пошел к моим одноклассницам. Я тоже встала и почти незаметно подмигнув учительнице, пошла в туалет. Через минуту она пришла ко мне. Я закрыла кабинку и прижала её к стене. — Ты что, позвала меня, чтобы изнасиловать? — засмеялась она и посмотрела в мои глаза. — Нет, просто у меня появилось непреодолимое желание поцеловать тебя. — Почему? — Потому что сегодня ты просто очаровательна. — Да? — спросила она, перевела взгляд с моих губ на глаза, и поцеловала меня в губы. — Да… Я схожу с ума, когда ты убираешь за ухо прядь волос. Она засмеялась и сказала: — Ты даже в самых простых вещах находишь что-то особенное. — Да, но ведь на то есть причины… Я люблю тебя. — Я тебя тоже. — сказала она и чмокнув меня в щеку, закончила. — Идем в зал, а то так и останемся здесь… Самолет без нас улетит. Я улыбнулась и вышла первой, она — следом за мной. Через сорок минут мы уже сидели в самолете. Я сидела с одноклассницами и мне было уже тошно слушать их разговоры о моде, о парнях, о косметики… Вдруг до меня дотронулась чья-то рука. Илья стоял надо мной с недовольным лицом. — Илюха, ты чего? Что за кислая мина? — спросила я. — Да, блин, с местами мне очень повезло. — А что не так? — Знаешь с кем я сижу? — саркастически проговорил он. — Ну, и с кем? — усмехнулась я. — С Еленой Владимировной. Хреново мне придется всю дорогу лететь. Ни фильмов нормальных посмотреть, ни с девочками не поговорить, ни с пацанами. Я обернулась и прошептала: — Давай махнемся? Мне всё равно на учителей, главное, не сидеть с этими модницами. — указала я взглядом на девочек. — А тебе с ними вроде нормально, и пацаны вон через сидение. — Ты серьезно? Ты готова поменяться? — Ну, да. — Оль, я тебя обожаю. Буду должен тебе. Спасибо. — Ну… Спасибо в карман не положишь. Мы засмеялись. Илья отдал мне свой билет, я ему — свой. Я пошла к своему месту. Елена Владимировна стояла в проходе и пыталась засунуть сумку в отсек. — Давай помогу. — тихо сказала я и выхватив из её рук сумку, ловко закинула её в багажный отсек. — Спасибо. — улыбнулась она. — Не за что. Кстати, мы с Ильей местами поменялись… Я теперь с тобой сижу. — Серьезно? — улыбка не сходила с её прекрасного лица. — Да. — Это отлично! — её голубые глаза сияли. Она оглянулась и сказала. — Нам очень повезло, что рядом нет наших. — А что это меняет? Не будем же мы на глазах у других… Ты поняла. — прошептала я, усаживаясь рядом с ней. — А ты в самолетах спишь? — спросила она, раскладывая плед. — Нет, никогда раньше не спала. Но я и вылетала в основном по утрам. А ты спишь? — Я и летала всего два раза в жизни. Так что не знаю. Хотя, меня уже клонит в сон. Мы взлетели и вскоре нам предложили напитки. Я взяла колу и взглянула на учительницу. Она пила апельсиновый сок. Вдруг, я засмеялась. — Ты чего смеешься? — недоумевая спросила Елена Владимировна. — Да, нет, просто. — Что значит «просто»? Разве я что-то смешное делаю? — Нет, Лен, просто ты так мило выглядишь. Так сосредоточенно. — Ой, иди на фиг. — засмеялась она. — Даже пить при тебе нельзя. — Да, можно, можно. Мы сидели на трехместных сидениях. К великому счастью, третьего пассажира не было. Мы с Еленой Владимировной полтора часа смотрели комедию в наушниках. Было весело. Под конец фильма я стала замечать, что учительницу клонит в сон. Она вынула наушники и посмотрела на меня. — Холодно как-то… — сказала она и съежившись, стала расправлять плед. Плед в самолете — странная вещь — никогда не укроешься полностью. Либо ноги, либо остальная часть тела. Я достала свой плед и укрыла её. Она улыбнулась и поцеловала меня в щеку. — А тебе разве не холодно? — спросила она. — Нет, я никогда не мерзну. Она улыбнулась и положила свою голову мне на плечо. Через полчаса она уснула. Было так приятно видеть её спящей, беззащитной. Посреди ночи она проснулась. — Оль, выпусти меня. — Куда ты? — спросила я, потирая плечо. — Пить хочу. — Сиди, я принесу. — Спасибо. — прошептала она и поправила плед. Я принесла ей воды и села рядом. — Ты совсем не спала? — спросила она, потирая глаза, и отпивая глоток воды. — Нет, я ведь не сплю. Она взглянула на меня и спросила: — Нам еще долго лететь? — Прилично. Часа четыре точно. Ты еще будешь спать? — Нет. Хотя… Да. — она улыбнулась и снова облокотилась на меня. «Боюсь мое плечо больше не выдержит таких нагрузок.» — пронеслось в голове и я ухмыльнулась. Спустя полчаса Елена Владимировна снова уснула, и проснулась только тогда, когда мы уже приземлились в аэропорте Хитроу. Мы похватали с ленты свои чемоданы и направились к выходу. Нас уже ждал автобус. Он был двухэтажным, людей в нем было много, и все были русские. Марина Сергеевна села рядом с Еленой Владимировной и они все время о чем-то разговаривали.