***
Да, колокол, как всегда, я его уже ненавижу. Лука поспешил к стойке. -Здравствуйте. Бесчувственно сказал Лука. — Доброе утро, Лука. Сказал парень, а потом понял, что допустил ошибку, назвав имя покупателя, сдав себя, что пролазил много где, чтобы найти имя. -Эй, откуда ты знаешь мое имя? — С удивлением спросил Лука. — Я просто угадал, а ты сейчас подтвердил мое предположение.- С улыбкой на лице сказал кареглазый. -Так что ты будешь? -Сэндвич с курицей и капучино. Но мы вроде не переходили на «Ты». — О, простите, сеньор, я не хотел вас задеть. Сейчас все выполню. — с насмешкой сказал бармен и ушел делать сэндвич. На самом деле Лука был даже рад, что парень обратился к нему на «ты», но он не хотел показаться доступным или что-то вроде того. Когда заказ был выполнен, Лука занял тот же столик, что и вчера. Но он чувствовал на себе взгляд карих глаз, который время от времени уходил смотреть на сэндвичи, но все же возвращался по сверлить взглядом посетителя евшего сэндвич. Как только Лука доел, он потянулся за салфеткой лежавшей на его подносе. Он заметил синюю ручку на одной из салфеток. Взяв именно ее он прочел неаккуратно выписанные буквы " Ищи меня в тиндере» и легкий смешок бармена, который все это время смотрел на Луку. Посетитель положил салфетку в карман своих джинс и вышел из кафешки.***
14:49 Автобус остановился в пригороде. Куча маленьких деревянных домов с террасой и бассейном. Дом №56 интересовал Луку, ведь это дом, где он вырос. Он осторожно нажал на звонок и раздался громкий звук. Дверь открыла радостная мать, которая сразу заключила в объятья сына. --Мамма мия, ты приехал! И я не услышала отговорок! Геральд скорей иди сюда, Лука приехал! Но маленькая девочка добежала до двери быстрее, чем отец. Девочка 10 лет напрыгнула на Луку. У нее были русые волосы, голубые глаза и яркая детская улыбка. -Лукаааааа! Кричала Амелия. — Я так рада! — Амелия, дай хоть пройти Луке.- сказала улыбавшийся мать. Лука прошел в большой дом, с длинным коридором с дверями и лестницей, которые вели в разные комнаты. Мать повела его на кухню где уже был накрыт стол нормальной еды. — Ну что, рассказывай, ты поступил на экономиста? с интересом спросила мама. — Ну мам, я же говорил, что хочу на музыканта. А экзамены на поступление в тот университет, который я хочу в следующем месяце. -Чем сейчас зарабатываешь на жизнь? У тебя же нет работы, причем я узнала это не от родного сына! -Ничем. Иногда играю на улице. — Божечки, что же ты не говорил? Геральд! Иди сюда и неси мой кошелек. — крикнула отцу, который видимо не горел желанием видеть сына. — Дженна, я не выйду из гостиной, если тебе что-то нужно, возьми сама. Со злобой сказал отец. — Прости его, Лука. Он все еще не пережил, что ты не хочешь идти по его стопам. Я дам тебе немного денег, потому что я не допущу, чтобы ты находился без гроша в кармане в большом городе. Тут на кухню зашел грозный мужчина с пивным пузом. У него были так же русые волосы. — Я не дам ему ни гроша.-Сказал отец, не смотря в глаза сыну. -Спасибо мам, но я сам найду деньги.- сказал Лука, давая понять, что он не хочет, чтобы родители ссорились из-за него. — Где найдешь? Ты не сможешь поступить в свое нищебродское учреждение посвященное музыке и таким же дуракам, как ты! Тут, у меня есть связи, тебя бы взяли в лучшее заведение по экономике! У тебя бы было все, но ты решил, что тебе это не надо! — Крича говорил отец, заставляя чувствовать сына ничтожеством. Вот почему в 19 лет Лука страдал от комплексов к себе. Ему нравилось в себе ровно ничего. — Спасибо за ужин.- сказал Лука и поспешил к выходу. На лице матери виделось явное разочарование в том, что ее сын покидает дом так рано. Лука одевал ботинки у двери, с грустью. Он не понимал, что такого в том, что он не хочет быть Экономистом и всем в этой сфере, ему нравилась музыка, пианино, то как звуки переливаются, гитара ее жесткие струны, но которые издают самый прелестный звук на планете. Дженна и Амелия вышли из кухни проводить сына, там же стоял и отец. На щеках сестры появились слезы. -Пожалуйста, побудь еще. Я так скучала по тебе, а ты и часа не посидел.- плача говорила Амелия. — Нет! Я не хочу, чтобы он оставался в этом доме! — Грозно сказал отец провожая сына, который уже выходил из калитки их дома.