Stay With Me

      Темнота. Она окружает.       Вэй Ину не привыкать. Он видел ее всегда: после смерти родителей, спасения А-Юаня, в деле о Мо Сюаньюе… Но всегда она была рядом с Лань Чжанем.       Потому что он был его тьмой.       Даже сейчас.       Сейчас, когда Вэй Ин не чувствовал свои конечности и не видел ничего. Только тьму. Потому что это Лань Чжань. Потому что он добился цели — сделал его своим, не оставив ни одного пути отступления. Запер его в доме, в той закрытой комнате, так же, как и голову убитого им человека. Запер и… Использовал. Со всей грубостью, силой и страстью, которая съедала его многие годы. Которая не давала ему покоя, которая заставляла наблюдать за объектом вожделения издалека, которая сделала его таким, какой он есть. Которая сказала ему взять Усяня силой. И он взял.       Именно поэтому Вэй Ин сейчас не чувствовал своего тела. Он был распят на секционном столе: руки и ноги привязаны веревкой к ножкам стола так долго, что из-под нее была видна покрасневшая кожа. Из-за этого тело отекло, однако между ним и поверхностью можно было протиснуться кулак. Что было бы очень хорошо для Вэй Усяня. Секционный стол был холодным, ледяным, а сам молодой человек голым, что доставляло дискомфорт. Но это было не самой главной проблемой. Его гэгэ об этом позаботился.       Самая главная проблема — ощущения. Глаза были закрыты белой лентой, из-за чего все прикосновения или звуки, даже малейшие шороки, чувствовались гораздо острее. Звуки — это шаги Лань Чжаня, который ходит вокруг своей жертвы. Прикосновения — это неожиданные и лёгкие касания стека. Везде. Шея, ключицы, грудь, соски, живот… И ниже. Ниже живота горело пламя: напряжённая плоть была настолько возбуждена, что уже лежала на животе Усяня, выделяя из головки естественную смазку. Но это было терпимо.       А невыносимо — это чувствовать, как внутренние стенки распирает резиновый член в то время, как из дырки вытекает излишняя смазка. Игрушка была самая длинная и толстая, до этого были и поменьше. Лань Чжань тщательно его разрабатывал. Подготавливал для себя. Начинал с маленького, размером с мизинец, постепенно увеличивая размер. Вэй Ин больше не мог этого терпеть: такая забота Лань Чжаня заняла длительное время. — Л-лань Чжань… П-пожалуйста…       Вэй Усянь и сам не знал чего просит: его мучитель мог сделать с ним что-угодно.       Проведя стеком по напряжённой плоти, Лань Чжань наклонился к губам своей жертвы, запустив руку в длинные волосы лежащего: — Скажи мне все свои желания.       От этого хриплого голоса Вэй Ина пробрала дрожь. Ещё и натянутые волосы добавляли пикантности. — Поцелуй. Х-хоч…       Ему не дали говорить: его поцеловали грубо, с чувством голода. Это был не первый поцелуй Усяня от Ванцзи, однако так тот целовал его впервые. Не давая вздохнуть, вылизывая рот жертвы, сплетая языки и натягивая волосы. От такого у Вэй Ина из глаз пошли слезы, сразу впитываясь в ленту. Ему хотелось большего.       Чуть-чуть разведя ноги (благо, что веревки ослабли), он напряг мышцы живота, и через некоторое время игрушечный член вылез из него, с глухим стуком соприкоснувшись о поверхность стола. Этот мимолётный звук отвлёк Лань Чжаня: он оторвался от рта Усяня, рукой убрав тонкую паутинку слюны между ними. Это дало возможность заговорить Вэй Ину: — Лань Ванцзи! Лань Чжань, возьми меня! Я уже готов, поэтому просто войди в меня! Ну же, гэгэ… Ты ведь хочешь меня… Хочешь овладеть, заставить кричать, дать знать всем, что я только твой!       Белая лента была убрана с глаз. Проморгавшись, Вэй Ин увидел перед собой Лань Чжаня, во взгляде которого читалось неприкрытое желание. Одну руку он держал у лица, другую, та, в которой недавно находился стек, — возле ног Усяня. Немого подумав, Вэй Ин посмотрел прямо в глаза Лань Ванцзи с озорной улыбкой: — Или господин Лань считает, что я недостаточно готов? Если он так сомневается, то может сам проверить. — после чего максимально, насколько позволяли веревки, раздвинул ноги. Все, что Усянь хотел, так это подразнить Лань Чжаня и получить удовольствие, поэтому он никак не ожидал, что тот его полностью развяжет и встанет у ног на небольшом расстоянии. — Покажи. — Что? — Покажи, насколько ты готов, — повторил Ванцзи.       Вэй Ин чуть не поперхнулся воздухом: одно дело, когда касаются другие, и совершенно иное, когда… Усянь хмыкнул. «Почему я должен стесняться своего гэгэ?» Соблазнительно улыбаясь, Вэй Ин сел, не обращая внимания на ноющую боль во всем теле. Раздвинув ноги, он ввел в себя один, а потом, уже почти сразу, оставшиеся два и начал ими медленно двигать, откинув голову назад. Опираясь на одну руку и другой трахая себя, Усянь протяжно простонал и хотел было кончить, но ему этого не дали.       Осторожно вытащив пальцы из тела, Ванцзи поставил Вэй Ина на трясущиеся ноги, заставив грудью лечь на стол. После чего без предупреждения вошел на всю длину. Вэй Усянь закричал: несмотря на то, что его тщательно растянули, плоть, находящаяся внутри него, была больше всех тех игрушек. Сделав глубокий вздох, Вэй Ин одну руку завел назад, на место проникновения, и сказал: — П-помедленней, господин Лань. Ваш Ванцзи слишком большой даже после долгой растяжки.       Однако тот его не послушал. Положив одну руку на рот Вэй Ина, другую — на таз, Лань Чжань начал быстро двигаться. С напором, проникая все глубже и задевая «волшебную» точку внутри любимого.       Вэй Усянь оказался в ловушке. Стоял он только за счет стола и Ванцзи: ноги совершенно не держали, они, по ощущениям, больше напоминали желе. Не мог крикнуть — мешала рука. Не мог отодвинуться — другая рука Лань Чжаня крепко держала за таз, раз за разом насаживая на возбужденную плоть. Ощущения убивали: было превосходно, прекрасно, будто Вэй Ин взлетел на небеса. Еще и контакт с одеждой Ванцзи заставлял кожу краснеть, а там, где растегнутая ширинка соприкасалась с ягодицами, полыхал огонь. Не в силах больше выносить такие мучения, Вэй Ин кончил. Следом и Лань Чжань, напоследок загнав свой член как можно глубже в Усяня.       Теперь, лежа на Вэй Ине, Лань Ванцзи убрал влажную прядку со лба любимого и, развернув лицо к себе, поцеловал, сразу сплетая языки. Усянь любил целоваться с Гэгэ. Это всегда приносило непреодолимое удовольствие и покой.       Когда поцелуй закончился, Лань Чжань вышел из Вэй Ина и перевернул того на спину. Посмотрев ему в глаза, он сказал: — Мой.       На что молодой человек рассмеялся. — Твой, твой. Я только твой, Лань-гэгэ. Всегда. И навечно.

***

Да, я убил концовку. Да, есть ошибки. Тапки принимаются. ПБ тоже Теперь до 10 точно не ждите.