Записки (THE NOTES)

Сокджин 2 марта 2019 года       Я шагнул в кабинет директора вслед за отцом. Все пропахло плесенью. Прошло уже десять дней с тех пор, как я вернулся из штатов. Буквально за день до этого я узнал, что буду учиться на класс младше из-за разницы в школьных системах. — Пожалуйста, позаботьтесь о моем сыне, — я вздрогнул от руки отца, поместившейся на моем плече.       — Школа — опасное место. Она должна быть под жестким контролем, — директор посмотрел прямо в мои глаза. Он был одет в черный костюм, его лицо было дряблым, а уголки губ слегка искривлялись каждый раз, когда он открывал свой рот. С внутренней стороны его губы были потемневшими.       — Тебе так не кажется, Сокджин? — я замялся с ответом на такой внезапный вопрос, и отец усилил хватку на моем плече. Боль охватила мое тело.       — Я уверен, ты будешь вести себя хорошо, — директор пытался поймать мой взгляд, пока отец давил на мое плечо все сильнее и сильнее. Я сжал кулаки, когда его тиски чуть не сломали мою лопатку.       — Ты же знаешь, что должен докладывать мне обо всем? Ты же будешь хорошим студентом? — директор прожигал во мне дыру. На его лице не было и намека на улыбку.       — Да, — как только я выдохнул свой ответ, боль на моем плече исчезла. Отец и директор разразились смехом. Я не мог даже поднять голову. Я продолжал смотреть на коричневые ботинки отца и черные ботинки директора. Блики отражались от их обуви. Я не понимал, откуда исходит свет. Чимин 12 марта 2019 года       Прошло уже несколько дней с начала нового семестра, но одноклассники все еще были для меня незнакомцами. Было нетрудно догадаться, что они сплетничали обо мне. Я старался выглядеть равнодушно, но это ни к чему не привело.       — Мы слышали, ты живешь на другом берегу реки. Так почему ты пошел в эту школу? — я сделал вид, что не услышал вопрос. Мне нечего было сказать. Я просто прошел мимо, наклонив голову.       — Эй, ты что, глухой? — мой шаг ускорился. Я был переведен из одной школы в другую, когда находился в больнице. В моем районе больше не осталось школ, в которые можно было бы перевестись.       Я направился в кабинет, отданный под хранилище, который убирал в наказание за опоздание. Как только открыл дверь, я услышал голоса. Кто мог быть тут в такое время? Я уже собирался тихо закрыть дверь и уйти, как кто-то окликнул меня:       — Эй, ты Пак Чимин, верно?       Это были ребята из старших классов, которые вместе со мной вычищали это помещение. Я не был уверен: должен ли ответить или же просто уйти. Кто-то похлопал меня по плечу.       — Не собираешься зайти? — я сделал шаг внутрь, даже не осознав этого.       — Клево снова встретиться с тобой. Не помнишь меня? Я Тэхен. Мы в одном классе.       Не успел я опомниться, как уже сидел на стуле. Дверь в подсобку открывалась и закрывалась. Все семь студентов были здесь. Никто не задавал вопросов. Мы просто слушали музыку, читали книги, танцевали и дурачились. Будто знали друг друга вечность. Юнги 12 июня 2019 года       Не особо задумываясь, я прогулял школу, но мне некуда было податься. Было жарко, у меня не было денег, и я не знал, чем заняться. Намджун был тем, кто предложил отправиться на пляж. Все были в восторге, но я так и остался безучастным.       — У вас есть деньги? — услышав вопрос, Намджун сказал остальным порыться в своих карманах. Пара монет и несколько купюр.       — Мы не можем поехать.       — Почему бы нам не пройтись? — должно быть, это был Тэхен.       Намджун выглядел так, словно хотел сказать ему использовать голову и думать, прежде чем говорить. Все, кроме меня, болтали и смеялись без причины. Я отошел, поскольку был не в том настроении. Солнце пекло. Это был полдень, и деревья не отбрасывали тень. Вдоль дороги отсутствовали тротуары, и каждый раз, когда проезжали машины, они оставляли за собой густые облака пыли.       — Ну же, пойдемте, — это был Тэхен. Или Хосок? Я не обратил внимания, но это был кто-то из этих двоих. Я не видел смысла идти туда. Должен ли я сказать им, чтобы они шли без меня? Я отвернулся и чуть не врезался в кого-то. Это был Чимин. Он стоял неподвижно, словно статуя. Его лицо исказила гримаса ужаса.       — Ты в порядке? — казалось, будто он не здесь. Его взгляд был прикован к указателю «2.1 км до Дендрария». Пот скатывался по его лицу, а выглядел он мертвенно-бледным, будто вот-вот потеряет сознание.       — Пак Чимин! — я снова позвал его, но он не шелохнулся. Он просто стоял там и глазел на указатель.       — Эй, слишком жарко, чтобы идти в дендрарий. Давай просто пойдем на пляж, — я пытался сказать это настолько решительно, насколько мог. Я не знал, что там с этим дендрарием, но я чувствовал, что мы должны избегать это место.       — У нас туго с деньгами, — Хосок был против.       — Мы можем прогуляться, — опять же, это был Тэхен.       — Я думаю, мы что-нибудь придумаем, когда доберемся до железнодорожной станции. И, конечно же, нам придется пропустить ужин, — Намджун вмешался. Чонгук и Тэхен начали скулить. Чимин очнулся, как только все начали собираться на станцию. Чимин, со своей низко опущенной головой и ссутулившимися плечами, выглядел как маленький мальчик. Я снова бросил взгляд на указатель. Слова на нем начали медленно исчезать. Чонгук 12 июня 2019 года       Солнце все еще палило, когда мы прибыли на железнодорожную станцию около моря. Наши тени были практически незримы, касаясь лишь ног. Негде было спрятаться от солнца. Мне показалось, что я слышал шум волн, и вскоре взгляду открылся вид на красивый песчаный пляж. Было начало лета. Люди, что уже смогли отправиться на свой законный отдых, развалились под зонтиками. В море было что-то такое, что создавало бурю эмоций внутри меня. Тэхен и Хосок что-то восторженно прокричали и бросились вперед. Чимин и Сокджин присоединились к ним, когда те их позвали.       Они окликнули меня:       — Чонгук!       Я помахал им и радостно улыбнулся. Нет, я улыбнулся так, чтобы это выглядело радостно. Я все еще не мог раскрыть свои чувства и принять все те странные вещи, что происходят вокруг меня. Кое-кто однажды сказал мне, что я веду себя как неуверенный и запуганный ребенок. Это было в этот же день. Я чувствовал себя немного не в своей тарелке в присутствии остальных, будто я не был частью всего этого.       На пляже не было особых развлечений.       — Давайте наперегонки, — внезапно предложил Хосок и помчался. Все остальные погнались за ним, но вскоре сдались. Было слишком жарко. Намджун принес дырявый зонтик, который где-то нашел. Все семеро уместились под ним. Солнечные лучи пробивались сквозь небольшие дырки в зонтике. Солнечные пятнышки понемногу продолжали свой путь, и мы пытались увернуться от них.       — Хочешь увидеть эту скалу? — Хосок приподнял свой телефон. Там было фото большой скалы.       — Говорят, если ты прокричишь свою мечту морю, стоя на этой скале, она сбудется, — Чимин взял телефон и посмотрел на фото.       — Разве это не слишком далеко? Здесь как минимум 3.5 километров отсюда. Юнги перевернулся:       — Я не иду. У меня нет мечты. А даже если бы была, то я бы не подписался на 3.5 километра в такую жару… Ни за что. Тэхен подскочил на ноги:       — Я иду.       Мы начали свою дорогу под дырявым зонтиком. Песчаный пляж плавился под палящим солнцем, а воздух был настолько горячим, что едва можно было дышать. Мы шли по пляжу, словно отщепенцы, а наши ноги тонули в раскаленном песке. Хосок пытался шутить, но никто не отреагировал. Тэхен свалился на землю и объявил, что он сдается. Намджун вновь поднял его на ноги и подтолкнул в спину. У всех лица были ярко-красными, а пот стекал ручьями. Мы обмахивали себя футболками, чтобы хоть как-то спастись, но это лишь усугубило ситуацию. Тем не менее, мы продолжили идти дальше.       Незадолго до того, как мы пришли, я поинтересовался, какие у них мечты. Сокджин сказал, что мечтает стать хорошим человеком. Юнги сказал, что это нормально — не иметь мечту. Хосок просто пожелал быть счастливым. И Намджун. Что он сказал нам? Я не могу вспомнить, но в этом не было ничего особенного. По сути, ни у кого из нас не было чего-то существенного. Так почему мы шли к этой скале в 3.5 километрах, которая якобы исполняет желания, по этому горячему песку под раскаленным солнцем?       В пути мы выбросили зонтик, который Намджун, Хосок и Сокджин держали по очереди. Да, он немного скрывал нас от солнца, но был слишком тяжелым из-за стального держателя.       — Прекрати делать это, — это то, что сказал мне Юнги во время короткого перерыва. Я был озадачен. Более того, я редко разговариваю с Юнги и даже не понял, что он обращался ко мне. Юнги показал мне свои пальцы.       — Или они станут такими же, как у меня. Он тоже грыз кусочки кожи вокруг ногтей. Я неуверенно засунул руки в карманы. Я не ответил, потому что не знал, что сказать.       — Какая у тебя мечта? Ты не рассказал нам ее, — спросил Юнги. Он не выглядел по-настоящему заинтересованным в моем ответе. Выглядело так, словно он спросил, только чтобы поддержать беседу.       — Я не знаю. Никогда не думал об этом.       — Что ж, в этом нет ничего страшного.       — Кстати, какая она, мечта? — спросил я после небольшой заминки.       — Я уже говорил, у меня ее нет, — Юнги ответил своим тягучим голосом       — Нет, я имел в виду… — я запнулся и продолжил, — Мне интересно, что такое «мечта». Что люди понимают под этим словом? — Он посмотрел на меня, а после перевел свой хмурый взгляд на небо.       — Что-то, чего ты хочешь достичь, полагаю? Хосок перевел внимание на себя, размахивая мобильным телефоном перед нами.       — Первое определение в словаре — серия воображаемых событий, которые вы переживали во сне. Второе определение — идеал, которого вы хотите добиться. Третье — нереальные ожидания или идеи, которые невозможно, или практически невозможно, воплотить в жизнь.       — Разве третье определение не звучит странно? Как что-то, что невозможно воплотить в жизнь, может быть мечтой?       — Порой люди говорят «прекращай витать в облаках». Так что, если ты сейчас грезишь повернуть время вспять и пойти домой вместо того, чтобы продолжить путь, то прекращай витать в облаках! — ответил Хосок. Кто-то взорвался смехом, но остальные никак не отреагировали, возможно, просто потому, что у них не осталось сил на это.       — Это странно. Как что-то, чего ты хочешь добиться больше всего в своей жизни или что-то, что невозможно воплотить в жизнь, может означать одно и то же слово?       — Возможно, это отчаяние говорит в людях. Они не могут просто опустить руки, даже если знают, что не смогут достать до звезды. Лучше отпустить мечты, — хихикая, сказал Юнги. Я удивленно посмотрел на него.       — Почему? Юнги начал грызть свои ногти, но почувствовав мой взгляд, поспешно засунул руки в карманы.       — Потому что даже одна мечта — слишком тяжкий груз.       Мне было любопытно, почему он начал грызть ногти, но я не озвучил свой вопрос. Вместо этого я посмотрел на собственные пальцы. Привычка вредить себе пошла еще из детства. Я уже и не вспомню, когда это все началось. Единственное, что отдается у меня в памяти, — острая боль от пореза ножом. Как только боль перестала застилать мои глаза, я увидел кровь, что сочилась из раны. Вместе с онемением пришло легкое покалывание. Мама отвезла меня в больницу, где рану зашили, продезинфицировали и обмотали бинтом. Перед врачом она делала вид, что беспокоится обо мне, но, когда мы вернулись домой, она не позаботилась даже о том, чтобы приготовить мне ужин или помочь с приемом лекарств. Но я этого и не ожидал. Она стала такой после ухода отца.       Рана заживала очень медленно, потому что я продолжал подковыривать ее ногтем. Каждый раз, когда я делал это, резкая боль пронзала мой палец. Иногда это было настолько больно, что я был готов заплакать. Но это помогало мне чувствовать реальность. Порой, я все еще чувствую ту пустоту. Все теряет всякий смысл, и силы покидают меня.       — Сколько нам еще идти? — Хосок выглядел немного растерянным из-за вопроса Тэхена.       — Странно. Я уверен, что это где-то здесь, — мы все остановились и огляделись. Только шум волн под голубым небом разрезал тишину, повисшую над пляжем. Сотни тысяч камешков, что были разбросаны по всему пляжу, выглядели лишь песчинками. Скалы, что была на фото, нигде не было видно.       — Может, нужно пройти немного дальше?       — Я уже не могу шевелить ногами.       — Я голоден и хочу пить.       В середине разговора Чимин вздохнул, уставившись на свой телефон. Тэхен, чей взгляд был прикован к телефону Чимина, злобно пнул камешек. Чимин вслух прочитал статью. На этом пляже будут строить элитный отель, и строительная компания разгромила скалу на кусочки, потому что она портила вид с первых и вторых этажей. Мы одновременно подняли свои глаза. Желтые ленточки были установлены вдоль пляжа, чтобы отграничить территорию, отданную под строительство. Чуть поодаль стоял огромный экскаватор. Перед нашим взором возникла табличка, на которой было написано «Стройплощадка».       — Полагаю, мы на месте, — произнес Хосок, отшвырнув носком своих кроссовок камешек. Должно быть, все эти камни, застилающие берег, — всего лишь след, оставшийся от скалы.       — Ну, ладно. Все равно какая-то там скала не могла осуществить наши мечты, — Намджун утешительно похлопал Хосока по плечам.       — Раз на то пошло, то изначально ни у кого и не было мечты.       — А даже если бы и была, то у нас все равно нет возможности исполнить ее.       — Мечта — роскошь для нас. Все пытались сказать что-то ободряющее, но это не работало. Мы не ожидали многого, но и не проделывали все это ради ничего. Только Юнги, что сказал мне отпустить мечты, потому что это слишком тяжелый груз, никак не отреагировал. Он отчужденно смотрел на море пару минут, а после вновь принялся грызть ногти. Казалось, он и не замечал того, что делал.       — Юнги, — он повернулся ко мне, — Не… — мои следующие слова были прерваны грохотом: возобновили строительные работы. Грохот походил на звуки крушения огромных скал, что заставляли дребезжать землю. Юнги нахмурился и постучал по моему плечу.       — Что ты сказал? — пробормотал он.       — Не делай так, — прокричал я и обвел руками рот. Юнги выглядел так, словно не услышал моих слов. Он покачал головой и нахмурился. Я хотел повторить, но он уже перестал грызть свои ногти. Я видел, как переливается море за его плечами. Бесчисленное количество камней трещали под моими ногами. Должно быть, скала была огромной, мощной и достаточно старой, чтобы превращать мечты в реальность. Но сейчас, это было не более чем кучкой гравия.       — Жизнь для тебя тоже слишком тяжкий груз? — спросил я. Как и ожидалось, сокрушительный грохот поглотил мой голос. Озадаченный взгляд Юнги говорил о том, что он не понимает меня.       — От жизни ты тоже хочешь отказаться? — на этот раз он пробормотал что-то в ответ, но я не смог разобрать. Я покачал головой, и Юнги вновь прокричал. Увидев наши лица, Хосок и Тэхен закатились смехом. Их смех тоже тонул во всем этом шуме, но лица говорили сами за себя.       В следующую минуту мы все посмотрели на море и выкрикнули наши мечты. Хосок закрыл уши обеими руками и широко раскрыл рот. Казалось, что он мог составить конкуренцию этому грохоту, но его все равно не было слышно. Так же, как и Тэхена, Чимина, Намджуна. Каждый из нас кричал историю, которая так и не обретет конец. Сначала я стоял позади Юнги и Сокджина, но после пошел на звук поднимающихся волн. Я будто ожил. Голоса остальных переплетались между собой и попадали в паутину морского освежающего воздуха. Легкий ветерок гулял между моих пальцев. Даже не осознав этого, я крикнул, стоя напротив моря. Моя мечта затерялась среди оглушительного шума.       Грохот прекратился так же неожиданно, как и появился. Мир погрузился в тишину, будто весь шум был начисто вырезан. Прямо как сейчас. Но наши крики все еще повисли в воздухе. В попытке быстро закрыть рот, Тэхен закашлялся. Чей-то голос взял до смешного высокие ноты. Последнее, что мы услышали, было: «… пожалуйста!», — выкрикнутое Сокджином. В мгновение ока мы закрыли рты. С секунду никто не двигался, а после вместе засмеялись. Мы держались за бока, сотрясаясь в смехе, и тыкали друг в друга пальцами.       — Давайте сфотографируемся, — после предложения Сокджина мы выстроились в ряд, а позади нас поблескивало море. Сокджин установил таймер на камере и подбежал к нам. Щелк! Этот знойный день в начале лета запечатлен на фотографии. Назад мы добрались быстрее. Когда подумали, что прошли уже половину, брошенный зонтик возник перед нашими глазами. Вскоре мы уже могли видеть железнодорожную станцию.       — Я могу оставить фотографию? — Сокджин достал фотографию, сделанную на полароид, и подписал на другой стороне «12 июня».       — Та мечта, которую ты прокричал, она сбудется, — я посмотрел на него.       — Ты слышал? — Сокджин просто похлопал меня по плечам, не сказав ничего в ответ, а после — шагнул вперед. Сокджин 25 июня 2019 года       В подсобке никого не было. Мы никогда заранее не договаривались о встрече, но это место практически всегда было заполнено людьми и их бормотанием. Такая тишина была редкостью.Когда я шагнул внутрь, заметил растение в горшке, которое стояло возле окна. Кто вообще притащил его сюда? В помещении не было электричества, и оно постоянно было погружено в темноту, но зеленые листья становились ярче, когда небольшая полоска света просвечивалась сквозь грязное окно. Я сделал фотографию на телефон. Как и ожидалось, вышло не очень хорошо. Я всегда считал, что фотографии не могут в полной мере передать то, что видят наши глаза.       Приблизившись к горшку, я заметил букву «Х», написанную на подоконнике. Она была наполовину прикрыта горшком. Я отодвинул его, и передо мной открылась нацарапанная надпись «цветок Хосока». Я хихикнул. Должен был догадаться. Я вернул горшок на место, закрыв при этом надпись целиком, и осмотрелся. Я не заметил этого прежде, но подоконник был покрыт граффити и каракулями. Подоконник, стены и даже потолок — все было разрисовано фразами, вроде «поступление в колледж или смерть!», словами о безответной любви, датами и бесчисленными именами, которые уже невозможно разобрать. Когда-то это помещение так же было полноценным кабинетом. Когда-то ученики приходили сюда каждое утро и уходили вечером. В новом учебном году эта комната, что пустовала на каникулах, заполнялась учениками и их болтовней. Кто-то из этих учеников нес наказания за опоздание и прогуливал уроки, прямо как мы. Видел ли этот кабинет жестокость учителей, бесконечные тесты и домашние работы? Были ли здесь студенты, которые так же, как и я, докладывали о своих друзьях директору?       Внезапно мне стало интересно, есть ли где-то на стене имя моего отца. Он тоже выпустился из этой школы. Он верил, что, если из поколения в поколение мы будем посещать те же школы, учиться в том же университете, это добавит нашей семье престижа. Я пробежался по каждому имени и, наконец, нашел имя отца, написанное среди других в левом столбце. Под его именем было написано кое-что еще: «Все началось здесь».