Осколок

      Инк вновь оказался в палате и в этот раз надолго. Блу и Дрим хватались за голову от обилия работы и уже позвали на помощь Лава и Оутера. Вчетвером им хватало сил давать отпор команде кошмаров.       А Инк продолжал лежать в палате и рваться на свободу. Но его не пускали как здоровье, так и Саенс. Вновь начался дефицит магии. Вновь пришлось заменять ее плохо усваивающимся искусственным аналогом. Ел он его весь шестой месяц. И действовала эта смесь на него не лучшим образом. Инк стал импульсивным, раздражительным и не всегда понимал, что он делает и чем для него это кончится.       Переломный момент случился, когда звездная четверка стала проигрывать. Найтмер сумел извратить один мир, а затем второй.       — Инк, прости! — кричал Дрим и пытался удержать рвущегося в бой хранителя альтернатив. — Мы будем стараться лучше! Поэтому, прошу, не надо! До рождения детей ты не должен вмешиваться!       Но Инк не слушался. Будто одержимый, он рвался в бой, даже не думая о том, что его сил не хватит, даже чтобы одному плохому Сансу противостоять, не говоря уже о команде.       Пришлось идти на радикальные меры.       — Так было нужно, — Саенс спрятал пустой шприц за спину, а Дрим поднял с пола тело друга.       Блу посмотрел на это и предложил:       — А может, мы его вообще свяжем?       Скелеты переглянулись.       В следующее свое пробуждение Инк обнаружил себя на кровати с ремнями для удержания душевнобольных. Выкрутиться у него не выходило. А в чернила превращаться он не мог из-за нехватки магии.       — Прости, Инк, это для твоего же блага, — сказал Саенс и услышал о себе много нового и нехорошего. — Однажды ты сможешь это понять.       Выбрался хранитель лишь на седьмой месяц.       — Ну и куда он удрал? — обессиленно спросил Дрим, обнаружив кровать пустой, а ремни развязанными.       Саенс выкручивал руки и хватался за голову. Он знал, что беременность может сделать скелета неадекватным и склонять на безумные поступки, но не ожидал, что бездушный Инк тоже пойдет на поводу сбрендившего разума и его даже ремни не остановят. Так еще этот чертов синтетический заменитель магии внес в его разум окончательный разлад.       Искали хранителя всем миром. И не нашли.       — Только бы он был в порядке, — хныкал Блу.       — Он сильный, справится, — полным сомнения голосом обещал Дрим.       — Но ему нужно пополнять магию и много отдыхать, а он носится незнамо где. Вдруг магия кончится, и он не сможет позвать нас на помощь. Или на него кто-нибудь нападет и ранит?       Такие мысли не добавляли оптимизма и заставили пойти к тому, к кому в обычное время их бы силком не затащили.       — Здравствуй, Эррор, — поприветствовал разрушителя Дрим. — Можно тебя на минутку. Это касается Инка.       Если при первых двух фразах разрушитель хотел вытолкнуть гостей прочь или, вообще, из них куклы сделать, то последняя заинтересовала.       — Чего вам?       — Инк пропал. Он сбежал из палаты Саенса и носится незнамо где.       — И что?       — Он не в себе, Эррор. Это все из-за болезни. Она делает его немного импульсивным.       Эррор усмехнулся:       — То есть вы залечили его до того, что он от вас сбежал? Хороши друзья.       Блу и Дрим смутились.       — Помоги его найти. Пожалуйста!       Эррор обжег звездных взглядом, полным отвращения, однако любопытство пересилило. Очень уж интересно было посмотреть на неадекватного Инка. Ну, или мертвого, если уже поздно.       От подобных мыслей у него засосало под ложечкой. Но он зарыл поглубже проклюнувшееся беспокойство и, не говоря ни слова, ушел в портал. Начал с миров Свапа, Оутера и остальных популярных и позитивных. Вот только внутри него будто компас появился, и он говорил, что ищет Эррор не там, где следовало. И указывал в противоположную позитивным мирам сторону.       И если вначале Эррор отмахивался от навязчивого ориентира, то позже отдался на волю шестого чувства и шагнул в портал в мир Найтмера.       — И что Инк тут забыл? Если Найтмер его нашел, то вряд ли мудак жив.       Пришлось идти к Найтмеру и его кошмарам в замок. И очень удивиться, поняв, что они в глаза Инка не видели. Каждый был занят своим делом, и никто не знал о незваном госте. Только Найт немного удивил:       — А мне казалось, ты тут уже третий час якшаешься. Чего искал?       — Просто гулял. А что?       Компас продолжал уверять, что Инк где-то в этом мире. Но тогда почему Найтмер его не ощущает и не ловит? Да еще утверждает, что ощущал в своем мире Эррора за пару часов до его появления.       Может, все это просто происки больного воображения?       Эррор покинул замок, и его потянуло на задний двор, к заброшенному парку. Было там одно место, которое Найтмер изредка использовал для пленников.       Старый заброшенный колодец с удивительными и опасными силами блокировать магию. Как-то раз в него попал Даст. Просидел три дня, пока его не нашли и не вытащили. После пережитого у пыльного крыша съехала несколько сильнее. С тех пор у него появилась привычка перед сном приходить к колодцу и заглядывать в его темное чрево. Вдруг он еще там, а остальное ему кажется.       Колодец стоял, где и раньше, вот только рядом с ним лежала хорошо знакомая кисть.       — Вот же дебил!!! И какого его сюда понесло?! Он что, туда прыгнул? В прятки с кошмарами решил поиграть?       Сделав петлю вокруг колодца, Эррор начал спускаться. Глубокий, зараза! И увидел внизу блеклое пятно. Которое размахнулось и кинуло в него камень. Попал, зараза!       — Ты идиот!!! — все, что мог сказать разрушитель, когда отплевался от тухлой воды старого колодца. Нить он благополучно отпустил, а новую создать не мог. — Теперь мы оба здесь застряли!       И только после гневной тирады заметил, что с Инком, мягко говоря, не все в порядке. Даже совсем не в порядке. Художник нервно осматривался по сторонам, иногда начинал мотать головой, его шатало из стороны в сторону, и он говорил сам с собой. В общем, вел себя, как лайт версия Даста.       — Так, я начинаю сожалеть, что не выбил у Саенса поточнее, чем ты болен, — Эррор прижался к противоположной стенке колодца, подальше от хранителя.       Услышав его голос, Инк встрепенулся и даже смог надолго задержать внимание на новом госте колодца.       — Эррор? — дрожащим голосом позвал он.       — Нет, блин, Дрим! — зашипел разрушитель.       — Ты не похож на Дрима, — на полном серьезе заявил Инк и вновь пошатнулся. — Он хороший, заботливый и много улыбается.       — А еще он слепой придурок, который любит до последнего игнорировать проблемы, пока не окажется в полной заднице!       Инк на это не ответил. Он явно бредил. А еще, чем бы он ни болел, ему становилось хуже.       Инк вдруг пошатнулся. Ноги устали держать тело и уронили. В глазах стремительно темнело. Его кости покрылись капельками пота, в глазницах царила пустота, а зубы плотно сжаты, будто сдерживали крик. Ему казалось, он вот-вот превратится в пыль. В голове резко просветлело. И Инк понял, какую глупость совершил, уйдя от ученого. Нужно назад! Срочно назад!       — Саенс, — выдавил художник. — Нужен Саенс.       — Да где я его тут возьму?! — Эррор даже огляделся по сторонам. Будто на дне мог открыться портал, и оттуда мог выскочить ученый.       Все шло наперекосяк. Ему до одури больно, он находится не в больничной палате в окружении врачей, а на дне сырого колодца в закрытом от перемещений мире, где единственный врач — Эррор.       — Эй, хорош дурака валять! Ты же не умираешь, да? — который в упор не понимал, что с его недругом происходит и почему он лежит в тухлой воде, корчится и просит о помощи.       — Мне очень больно, Эррор, — признался Инк, и в его пустых глазницах загорелись черепа. — Кажется, я это не переживу.       — И что я могу сделать? Ты на кой полез сюда?       — Не знаю!       — В мир Найта?       — Не знаю!       — Совсем рехнулся?       — Да! Я уже месяц не в себе! Помоги мне!!!       — Чем я тебе помогу?       — Не знаю!       — УУУУ дебил!       Эррор метался по дну колодца, как тигр по клетке в поисках выхода. Безрезультатно, стены гладкие — не залезть. Инк изредка вскрикивал, сжимался и вновь начинал бредить.       — Инк, твою мать! Держись! Выберемся, и доставлю тебя к Саенсу. Потерпи! Так, щас вечер? Да! Значит, скоро один из полудурков явится колодец проверить.       Инк не ответил. Он молчал так долго, что Эррор успел свыкнуться с мыслью, что помощи он будет дожидаться в компании праха.       — Эррор, помнишь тот случай? Ну, когда ты посетил ЛастТейл, а после натолкнулся на меня.       Эррор поморщился. Вот уж чего он не хотел вспоминать. А еще смутился. Помнил, чем кончилось столкновение.       — Ну, помню.       — Я должен был с тобой сразу поговорить и все рассказать. Когда принял решение оставить все как есть, — начал сбивчивое признание хранитель. — Но мне казалось, что ты не будешь заинтересован. Возможно, даже воспримешь новость в штыки. И добавишь мне проблем. Но все же я был не прав, оставив тебя в неведенье. И вдвойне не прав, рассказывая все сейчас. Но мне нужна помощь.       — Да что с тобой?! Я из твоих пространных речей ничего не понял.       — Я ношу твоего ребенка. Двух.       Когда перезагрузка закончилась, Эррор сипло попросил:       — Повтори, пожалуйста.       — Я беременный. Не было никакой таинственной болезни. Все это последствия моего необдуманного решения: оставить и родить.       Эррор вновь ушел на перезагрузку, и пока его не было, Инку стало еще хуже. В сознании он оставался лишь за счет силы воли. Первые вопли будущего второго отца пропустил мимо ушей, не осталось сил воспринимать что-либо не по делу. Время утекало сквозь пальцы. Сознание вновь мутнело и в этот раз могло не вернуться.       Инк представлял, что его ждет. Он рассыплется в прах, отдаст последние силы на воплощение ребенка в этом мире. Одного. Сил на второго не останется. Но даже если он спасет одного, его судьба может быть ужасной. Вряд ли Эррор захочет быть отцом. Может даже избавиться от нежелательного потомства. Но, может, Саенс прав, и он просто сгущает краски. Может быть, Эррор может помочь своим детям воплотиться. И тогда, может быть, только может быть, Инк выживет.       — Эррор, помоги мне, пожалуйста, — все, что смог вымолвить вымотанный художник.       — Да чем я помогу???       — Помоги детям воплотиться. О большем просить не могу. Твои нити… могут…       — Но мы в месте, где магия не работает, олух!!! … Инк? Инк!!!       Даст мог не успеть. Когда там он спать пойдет? Может, до середины ночи буянить будет.       В воде плавала последняя созданная Эррором нить — хрупкая надежда на благополучный исход.       Попеременно хватаясь то за голову, то за душу, Эррор решился на безумный поступок. И только убедившись, что нить его слушается, хоть и плохо, задумался над тем, зачем так старается ради Инка и его нерожденных детей. Ответа не нашел. Послав нить в тело хранителя и убедившись, что она проникла куда-то в неведомые дали, начал считать месяцы и понял, что прошло слишком мало времени с момента их секса и этого дня. Дети могут не выжить. Им еще рано рождаться. Но если они не родятся сейчас, то Инк и они сами умрут.       Эррор никогда не делал ничего подобного. Но знал, что ему надо найти и вытянуть в мир две души. Это не должно быть сложнее, чем его игры с живыми персонажами. Не должно, но было. Нить искала души везде, где только можно было. И, наконец, нашла. Ощутив знакомое покалывание, которое возникало у Эррора, когда в его путы попадала душа, он начал тянуть.       В этот момент Инк выгнулся и закричал. Громко, протяжно и болезненно. От его тела медленно отделились две ниточки света.       — Держись! Почти вытянул.       И вот он их увидел. Одна обычная, но тусклая. А от второй остались одни осколки. Нужно было действовать быстро. Он как мог туго стянул осколки и вытянул их из тела Инка. И следом тусклую душу. Расстелил свою куртку на собственных коленях, и вскоре на ней появились пока еще призрачные тела будущих скелетиков. Тела формировались быстро, как-то судорожно. Кусками. Но вот уже два младенца лежали перед ним, и у Эррора не осталось причин не верить. Дети были точно от него.       Вопрос: выживут ли? Видно, что недоношены. Дети выглядели вялыми, не вякали, казались тряпичными, почти не шевелились, а их глазницы оставались пустыми, без проблесков жизни. Но души потихоньку мерцали и пока гаснуть не собирались.       Особое волнение вызывал малыш с осколками вместо души. Эррор оставил их туго связанными. Даже не заботясь, какой несуразной формы получится душа, лишь бы была.       В любом случае у них был шанс дождаться помощи, а вот у их отца…       — Инк?       Инк казался восковой куклой. К его костям все никак не возвращалась привычная белизна, они болезненно желтели. Он вдруг сделался таким холодным, будто ненастоящий, будто перед Эррором лежит не он, а выбитая из камня статуя.       Еще никогда Эррор не ощущал себя таким беспомощным и испуганным. С двумя младенцами на руках, возле умирающего недруга, он вдруг осознал значение выражения «когда пол уходит из-под ног».       В одночасье произошло слишком много для его существа.