Пусто… Тихо… Ни звука… Может, он оглох и больше никогда ничего не услышит?.. Хотя это и к лучшему: надоедливый голос волчицы его не побеспокоит, не вырвет из темноты. Так лучше. Так ему хорошо и удобно. Скоро придёт пташка и заберёт его к себе. Он бы уже воссоединился с ней, если бы не эта мелкая дрянь. Почему вокруг ничего нет? Он спит или умер, но пока не покинул тело? Да какая разница…? Главное, что кругом зияющая чёрная пустота. И где-то далеко, в самом центре этой пустоты есть выход. Там его ждёт пташка… Она протягивает ему свою узкую ладошку, как тогда, при первой их встрече… Или как на их первом свидании, когда она доверчиво вложила ручку в его здоровенную ладонь, чтобы он помог ей выйти из такси. Боги, как же нелепо они смотрелись со стороны! Она такая красивая, такая хрупкая, воздушная — хоть карету подавай. Ему впервые стало стыдно за свой внешний вид: уродливый, хромой – последствия спортивной травмы, - небрежно одетый. Тогда все комплексы, спрятанные в самых дальних закоулках памяти, снова вылезли наружу. Напрасно он её пригласил, напрасно она согласилась. Все вокруг пялились на них и недоумевали, как такая красивая девушка могла связаться с таким уродом… Может, он её принудил? Шантажом, например, или угрозами? Он тогда хотел сбежать, провалиться сквозь землю и надеялся, что после первого свидания пташка больше не согласится прийти. Наверное, это было худшее свидание в её жизни. Они просидели в кино, весь сеанс молча пялясь в экран, а затем разошлись в разные стороны и даже не попрощались. Может, надо было проводить её тогда? Хотя какая теперь разница… Разве это что-то изменит? Почему он не обращался с ней бережно, как и надо было с ней обращаться? Он просто завоевал её и воспринимал свою победу над её сердцем как должное. А надо было больше уделять ей внимания, носить на руках и дарить подарки. Он обязательно попросит у неё прощения, как только встретит, просто надо её найти. Но ноги отказываются слушаться, идти тяжело. Приходится делать маленькие шажки, медленно и осторожно выбирая дорогу в кромешной тьме.
Он не умел открыто проявлять свои чувства. А стоило бы, пока была возможность. Как бы он хотел, чтобы боги дали ему шанс, всего лишь один шанс, чтобы всё исправить! Он бы сказал пташке совсем другие слова... И тогда она не рванула бы по скользкой трассе и сейчас была бы жива. А если бы можно было повернуть время вспять, он бы не позволил ей растопить лёд в своём сердце. Таким, как она, лучше бы было держаться от него подальше. Но жизнь, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Слишком много «бы»…
Свет… Такой яркий, болезненно ослепляющий. Там, на той стороне, его уже ждёт пташка, надо просто потерпеть, просто сделать над собой усилие, совершить последний рывок, чтобы воссоединиться с ней… Вместо этого он открыл глаза.
— Собирайся, пора ехать.
Сандор окинул палату пустым взглядом, вырванный то ли из сна, то ли из глубокого забытья. Только что он почти дотянулся до Сансы, а теперь вновь вернулся в ублюдочную реальность, где Арья светит ему в глаза ручным фонариком...
— Что мне сделать, чтобы ты наконец оставила меня в покое? — устало произнёс он и хотел было повернуться набок, но волчица ткнула его фонариком под рёбра. Захотелось завыть от безысходности, со всей дури садануть кулаком в стену, а ещё лучше - задушить мерзавку. Но всё, на что хватило сил — закрыть глаза в надежде вновь очутиться в звенящей тёмной пустоте, полной покоя и отрешённости.
— Вставай. Поднимайся.
Какая же она навязчивая… Привыкла всегда добиваться своего. С самой их первой встречи его бесила и одновременно восхищала эта её черта. Но больше он не позволит ей взять над собой верх… Сандор снова начал проваливаться в сон, но яркий свет фонарика вновь резанул по глазам.
— Вставай, я сказала!
— Человеческого языка вообще не понимаешь, сука? — Здоровой рукой он молниеносно схватил волчицу за горло. Шея тонкая, на горле, прямо под пальцами пульсирует тонкая голубая венка… Сжать чуть сильнее - Арья сдохнет, и он больше никогда не услышит её мерзкого голоса. Она широко распахнула серые, полные стальной решимости глаза, вскинула было руку, чтобы применить защитный приём – он сам её этому учил, - но тут же опустила её и безвольно обмякла. — Почему ты не сопротивляешься? — прошипел он сквозь зубы.
Может, хоть теперь она сгинет из его жизни?.. Сандор сильнее сжал пальцы, и её губы дрогнули.
— Ты тоже не сопротивляешься, — еле слышно прохрипела она в ответ. В расширенных тёмных зрачках отразилось его лицо — перекошенное от злости, мерзкое, гадкое… Пташка бы до смерти испугалась. Он отшвырнул Арью от себя и посмотрел на свои руки, словно впервые увидел. Боги… Когда он успел стать таким? Мгновение назад он хотел задушить свою подругу, чтобы не мешала спать. Лучше бы она дала ему умереть, пока не стало слишком поздно… Пока он окончательно не превратился в чудовище.
— Твоя одежда на стуле. Приведи себя в порядок и выходи, я подожду в коридоре, — она говорила спокойно, без хрипотцы или надрыва, словно не её он душил только что. — Не будь эгоистом. Кому-то эта койка намного нужнее, чем тебе. Я отвезу тебя домой и больше не потревожу, но сейчас, прошу, хотя бы ненадолго возьми себя в руки.
Ненадолго взять себя в руки, выбросить всё из головы, пойти за ней, сесть в машину и всю дорогу смотреть в окно, отрешившись от всего. Волчица привезёт его домой и свалит наконец. А что потом? Что ему делать потом? Погрузиться в бесконечную череду бутылок с алкоголем, запивая своё горе, стараясь хотя бы немного приглушить почти физическую боль утраты? Или же снова попробовать? Может, на этот раз у него получится покончить с собой?..
— Мы едем не в том направлении. — Он глубоко задумался, на какое-то время ушёл в свои мысли и не заметил, что Арья свернула в другую сторону.
— Не в том, — спокойно подтвердила она.
— Куда ты меня везёшь?
— Увидишь, — она ответила безразличным тоном, словно собиралась врезаться в дерево, например, и положить всему конец раз и навсегда. Ни один мускул не дрогнул на её лице. И только когда припарковалась у обочины, Сандор понял, куда она его привезла.
— Зачем? — коротко спросил он. Сердце готово было разорваться на части при виде белых надгробных плит.
— Если собираешься покончить с собой, имей совесть хотя бы в этом мире попрощаться с Сансой. Как думаешь, она простит тебя за то, что ты не пришёл проводить её в последний путь?
Волчица была права. Вот почему у него ничего не вышло, и пташка не забрала его к себе: она была обижена.
— Это здесь, — Арья указала на плиту. Такую же, как и остальные, белую, с выгравированным именем, годами жизни и разрывающей сердце надписью «Здесь покоится Санса Клиган. Любимая дочь и верная жена». — Я подожду в машине. Не торопись, простись с ней должным образом.
Сандор грузно опустился на колени и уставился в надгробье. Санса Клиган… Пальцы сами потянулись к надписи и принялись нежно гладить холодный мрамор.
— Прости… — Слова давались ему с трудом. Язык отказывался слушаться, упрямо прилипая к нёбу. Это было глупо — сидеть здесь вот так и разговаривать с надгробьем, надеясь, что пташка его услышит и смилостивится. — Прости за боль, которую я причинил тебе. Прости, что не пришёл на похороны. Ты ведь сама знаешь, что я иногда бываю редкостным уродом… — Что ещё он мог сказать? Слышит ли она его? — Я не думал, что смогу вновь подняться, после того как сломался в первый раз. Ты ведь помнишь, как меня называли? Король ринга, Цепной Пёс… Я зарабатывал большие деньги за то, что надирал задницы… Разве это не мечта любого мужика? А знаешь, о чём я думал, когда понял, что больше не смогу выходить на ринг? О том, что моя жизнь закончилась. А она, оказывается, только начиналась… Я нашёл в себе силы идти дальше, открыл свой клуб, тренировал этих неумёх, — Сандор усмехнулся, вспомнив, какой неуклюжей была поначалу Арья. — Я встретил там тебя, пташка… Спасибо, что была со мной всё это время...
Обручальное кольцо легко соскользнуло с безымянного пальца и упало на землю. Единственное, что он мог ей оставить. Надо приходить сюда почаще… И цветы принести… Пташка любила цветы.
Волчица ждала его в машине, как и обещала, дремала, откинувшись в кресле. Наверное, ночь у неё выдалась бессонной. Даже не хотелось думать, из-за чего. В кои-то веки она не стала тиранить его расспросами, просто протёрла глаза ото сна и снова взялась за руль.
— Мы едем не в том направлении. — Рука сама потянулась к ремню безопасности. Что он хотел сделать? Выйти из машины на полной скорости?
— Без тебя знаю, — огрызнулась Арья. — Сегодня переночуешь у меня, а завтра поедешь в клуб. Если окончательно решил помирать, то приведи дела в порядок и оставь кого-нибудь за главного. Ты же понимаешь, что многие твои ученики стали ходить на тренировки из-за тебя. Я, например.
Сандор отвернулся, не ответив. Всю оставшуюся дорогу они проехали молча. Её квартира находилась в многоэтажном доме-коробке, напомнившем ему пчелиные соты. Хоть они и дружили столько лет, он никогда не бывал у неё в гостях и даже понятия не имел, где она живёт. Тридцатый этаж – непривычно высоко. В своём доме куда лучше. И места больше. Ему совершенно не нравились подобные жилища, как и пташке. Когда они поженились, то пришли к единогласному решению, что в доме им будет спокойней и уютней. А теперь он возненавидел этот дом.
Вещей мало, мебели почти совсем нет, словно Арья и не жила здесь… Кровать аккуратно застлана. Шкаф, стеклянный столик, пара каких-то книжек, телевизор, пыльные гантели в углу — вот и весь интерьер. Никакого уюта, будто это не частная квартира, а безликий номер в гостинице, куда приходят только чтобы поспать.
— Захочешь есть - в морозилке полуфабрикаты. Просто засунь в микроволновку. Только инструкцию по приготовлению сначала прочти.
— Я не умственно отсталый, — безразлично отозвался Сандор.
Волчица не обратила внимания на его замечание. А может, сделала вид, что не услышала.
— Пульт от телевизора на столике, запасные ключи в шкафу, там же есть полотенце, если захочешь принять душ.
— Ты куда?
— У меня дела. Утром я за тобой заеду.
— Зачем?
— Мне пора. — Арья захлопнула дверь, щёлкнув в замке ключами, и Сандора окутала оглушающая тишина. Нафига он пошёл у неё на поводу? Она просто воспользовалась его растерянностью в этой ситуации и теперь управляет им, как марионеткой. Да в задницу её, пусть... Он открыл холодильник: по-любому у неё должно быть заначено что-то… Пекло! Безалкогольное!
Сандор гневно выдохнул. Всё-таки, надо было её придушить. Она даже не удосужилась позаботиться о бухле, и теперь из-за неё придётся переться в магазин…
— Блядь! — Он ударил кулаком в стену, ободрав костяшки: ключ, который волчица ему оставила, не подошёл к замку. Вот сука! Заперла его в своей квартире с банкой безалкогольного пива в утешение! Тридцатый этаж, в окно не вылезешь… Сандор едва не задохнулся, от охватившего его бешенства. Судя по всему, Арья не вернётся до утра, прекрасно понимая, что он просто прибьёт её с порога, как только она его перешагнёт.
Звук телевизора немного скрасил одиночество, разогнал звенящую тишину. Сандор отхлебнул из банки и скривился. Как ему забыться, если от этого дерьма он не сможет опьянеть? Раздражала нежилая обстановка, ровные белые стены, давившие со всех сторон… Значит, здесь обитала волчица после того, как они с пташкой начали жить вместе? Покинула свой уютный дом и перебралась в эту безликую халупу… За три года могла бы интерьером заняться. Эта бетонная коробка, скудная обстановка… Всё здесь словно кричало о безысходности её хозяйки, которой и дела не было до того, где она живёт, на чём спит, из чего ест… Хотя, судя по слоям пыли на мебели, бывала она тут нечасто.
Кровать жёсткая, будто каменная, неудобная до жути. Придётся торчать тут до утра, уставившись в телевизор и ворочаясь с боку на бок, не в силах уснуть, потому что в голову, как назло, лезут всякие мысли… Интересно, сколько мужчин побывало в этой неудобной кровати? После ночи на такой кровати поди все кости потом болели? А почему он вообще об этом думает? Какое ему дело до тех, кого Арья таскает к себе в постель? Хотя почему бы не подумать об этом? Надо же как-то отвлечь себя от тянущей боли в груди и режущей - в руке. Он никогда не интересовался отношениями волчицы, но иногда поневоле становился их свидетелем, да и пташка часто жаловалась, что её раздражает отношение младшей сестры к парням.
— Она себя совсем не ценит. Зря она связалась с Джейме Ланнистером. Он намного старше её и просто пудрит ей мозги, а она не понимает…
— Я думаю, она сама разберётся, - грубовато ответил тогда Сандор. - Твоя сестра далеко не дура, пташка, и могу поспорить, что если кто кому и пудрит мозги, то это точно не Ланнистер. Сто пудов это Арья вертит золотым отпрыском Тайвина.
И вот опять воспоминание… и опять это чувство. Он столько раз ей грубил… Неужели нельзя было вести себя с ней немного мягче, сдерживать свой дурной характер? Но ему не очень хотелось слушать о шашнях своей подопечной с этим проходимцем, красавчиком Ланнистером, особенно после того, как он застукал её целующейся с Арисом Окхартом, одним из бойцов его клуба, хорошим, уверенным в себе, внешне интересным парнем. Потом не раз наблюдал, как после тренировок её провожал Даарио Нахарис, а однажды видел её в ресторане с Дрого… Этого типа Сандор отлично знал — единственный человек, который смог одолеть Цепного Пса на ринге.
— У неё никогда не было серьёзных отношений. О чём она вообще думает, размениваясь по мелочам? — Санса часто жаловалась ему на сестру. А его раздражали такие разговоры и нравились одновременно, хотя он никогда не признавался в этом жене. В такие моменты она прижималась к нему всем телом и нежно шептала: «Однажды Арья поймёт, что истинное счастье — найти своего мужчину, который будет любить тебя и поддерживать в трудную минуту, а остальное всё ерунда».
Сандор закрыл глаза, снова погружаясь в себя, стараясь не потерять ниточку воспоминаний и ощущения пташкиной близости… Пока она была рядом, всё казалось возможным. Теперь её нет. И что дальше? Рука заныла ещё сильнее: безалкогольное пиво не поможет ему забыться и хоть немного заглушить боль. Шлюха… Он вдруг вспомнил, что в припадке ярости назвал так Арью, а её аж перекосило от этого слова. Никогда не думал, что волчицу можно задеть за живое.
Чего греха таить? Теперь можно было признаться, что из всех учеников, набранных в первый год открытия клуба, Арью он любил и уважал больше всех. Она как-то незаметно вошла в его жизнь, став ему единственной подругой. А он оскорбил, унизил её, ударил словом, видимо, в самое уязвимое место. Санса бы, узнав об этом, поджала губы и перестала разговаривать с ним на несколько дней. Потом бы, конечно, простила, но попросила бы извиниться перед сестрой. Она очень любила её, переживала, беспокоилась… Но и ревновала его к Арье. Глупо…
Он уткнулся лицом в подушку. Глупенькая нежная пташка… Придумала себе соперницу и мучилась потом из-за этого. Хвала Богам, злиться и обижаться она долго не могла и всегда спускала всё на тормозах. Кто теперь будет прощать ему все его косяки? Кто подскажет правильные слова, которые надо сказать Арье, чтобы извиниться? Он не хотел обижать её. Эта девочка — личность, сильная, независимая, настоящий боец. И всегда жила так, как считала нужным. Ему было плевать на её свободные взгляды, но почему Сансу это так раздражало?..
Монотонное бормотание диктора в телевизоре навевало сон, да и успокоительные, которыми его накололи в клинике, всё ещё действовали. Сандор повернулся на другой бок, и пульт упал на пол. Пусть… Плевать…
***
Это ни с чем не сравнимое удовольствие — зарыться рукой в рыжие волосы и пропускать длинные пряди между пальцами. Ему всегда нравились пташкины огненные локоны… Он ласкал её грудь, жадно целовал в губы... Почему у него такое ощущение, будто он давно этого не делал? Вот же она, рядом с ним, томно вздыхает, когда он прикасается к её телу, краснеет, словно девственница, но тем не менее всегда готова принять его в себя, тут же отбрасывая всякую стыдливость. Следы от ноготков на его спине, страстные стоны, рвущиеся из её груди… Как он мог всё это забыть? Ведь она тут, рядом с ним, жаждет продолжения, хотя он почти выбился из сил… Он излился в её сладкое лоно — она всегда просила, - после чего прижал к себе.
— Почему я не прикасался к тебе так долго?.. Почему не вижу твоего лица? — прохрипел он, понимая, что что-то не так. Пташка с силой сжала его плечо.
— Просыпайся.
Слепая холодная паника накрыла с головой. Нет, это не сон! Это не мог быть просто сон! В лицо вдруг попала холодная вода, словно ошпарила… Он рывком сел в постели и распахнул глаза, пытаясь понять, что происходит.
— Доброе утро, — волчица стояла напротив, скрестив на груди руки, в одной из которых держала пустой стакан. — Вижу, в душ ты так и не сходил: от тебя за лигу несёт потом и больницей. Пофиг, собирайся, я отвезу тебя в клуб.
Сандор подавил жгучее желание врезать ей по физиономии. Так и поехал, не переодевшись, разве что разрешил ей сменить повязку на запястье да накинул спортивную куртку с длинными рукавами, чтобы бинтов не было видно. В этом Арья права: он лидер, хозяин клуба, он не должен терять авторитет перед своими учениками, даже если они сегодня увидят его в последний раз.
***
— Ты что тут устроила?
Его клуб, всегда такой чистый, полный людей, сейчас был пуст. Тяжёлый спёртый воздух, грязные следы на полу, всё везде разбросано, всегда аккуратно сложенные маты небрежно свалены в угол…
— Привет, Сандор, — Лорас осторожно выглянул из-за двери своего кабинета, словно боялся, что на него сейчас накинутся с кулаками.
— Что за свинарник вы тут развели?
— Я сейчас всё уберу, — ответила Арья, не дав его гневу разбушеваться на полную катушку. — Все, кто ещё остался, придут на тренировку через час. Времени навалом, я всё успею. Лучше приведи себя в порядок… Здесь тоже есть душевые, забыл?
— Арья, пожалуйста... — Лорас попытался сгладить ситуацию.
Сандор лишь махнул рукой. Пусть будет так, как она хочет. Пусть… Плевать…
***
Она правильно рассчитала. Привезти его в клуб - лучшее решение из возможных. Это его детище, вторая важная для него вещь в жизни, смысл, который он обрёл после ухода с ринга. Его лицо, в последние дни такое безразличное и отстранённое, сейчас было перекошено от гнева, и даже не пришлось специально его провоцировать, чтобы вывести хоть на какие-нибудь эмоции. Он не захотел приводить себя в порядок вчера, но сегодня, зная, что придут те, за кого он несёт ответственность, всё-таки пошёл в душ.
— Мне ещё надо ночевать у него? — тихо спросил Лорас, помогая Арье убирать последствия отсутствия хозяина клуба.
— Нет, — твёрдо ответила она. — Для него и так было сделано слишком много. Теперь он сам должен решить, чего хочет. Больше не трогай его, пусть возвращается вечером к себе. Если надумает вновь наложить на себя руки, пусть так и будет. Если человек не желает быть спасённым, нечего и пытаться его спасать.
— Не слишком ли это жестоко?
— Нет. — Арья оглянулась, чтобы удостовериться, что Клиган не видит, и быстро собрала спрятанные в матах пустые бутылки в пластиковый мешок. Главное, чтобы он не знал, что они тут пили. Она была не против снова увидеть его ярость, но выслушивать гневную тираду не собиралась. Сандор любил свой клуб и относился к нему очень бережно. А узнав, что они с Лорасом нарушили установленные им правила, мог запросто исключить их напоследок. — Мы сделали всё, что могли. Теперь он сам должен решить, каким путём идти или как всё закончить — встать с колен и жить дальше, либо, наплевав на всё, уйти вслед за Сансой. Отныне это только его ноша. — Она подхватила мешок и посмотрела на Лораса: — Помой, пожалуйста, полы, а то скоро начнётся тренировка. А я пока вынесу мусор и переоденусь. Хочу немного успокоить нервы.
***
Она знала: он смотрит, следит за каждым её движением, за тем, как она остервенело месит грушу, вымещая на ней все накопившиеся за это время переживания.
— «Давай, вспоминай, каково это, — хотелось крикнуть во всё горло, — вспоминай, как можно выплеснуть боль, не прибегая к алкоголю, до дрожи в мышцах, до надрыва, когда удары звучат как музыка, и мир вокруг исчезает».
Она работала усердно, словно от её стараний зависело, сможет он начать жить дальше или нет.
— Арья! — его сильный голос с полной гаммой эмоций - жёсткости, властности, силы, - такой же как прежде, прервал её тренировку. — Встань в спарринг с Мирандой.
Она покосилась на включившегося в работу Сандора. Что, захотел посмотреть? Он всегда внимательно наблюдал за ней во время тренировки, фиксировал каждое её движение, высмеивал, если ей случалось облажаться. В такие моменты его глаза сияли — он вспоминал своё время, проведённое по ту сторону ринга… Таким она его и запомнит, если вдруг это их последняя встреча: возбуждённым, вспотевшим, с горящим взглядом, воплощением самого себя в те времена, когда в нём ещё пылал огонь жизни, который, как она думала, невозможно было погасить.
Арья прекрасно знала: вечером, когда тренировка закончится и ученики разойдутся по домам, этот пылающий взгляд опять потухнет. От него останется только измученная пустая оболочка, жаждущая уединения. И надо уйти раньше, чем это случится. В её памяти он останется богом. Да, именно богом.
Она, видимо, задумалась, и так глубоко, что пропустила первый удар. Качнулась, но всё-таки устояла на ногах. Миранда продолжала прессинговать, вдвое больше неё, в другой весовой категории, сильная и ловкая девушка. Что удумал этот засранец? Отомстить ей за всё добро, которое она для него сделала?
Кровь закипела в жилах; все переживания, отодвинутые на задний план, вырвались наружу. Гибель сестры… Это её должны были утешать, это она слабая женщина, которой нужно крепкое плечо, чтобы опереться на него в трудную минуту! Почему все вокруг считают её сильной и уверены, что она сама справится со всеми бедами?
Жар разгорался в груди всё сильнее. Арья перехватила инициативу и теперь не защищалась, а наступала, осыпая спарринг-партнершу ударами и гоняя её по углам ринга.
Её всю жизнь заставляли уступать сестре, потому что она слабая и более ранимая. Но никто не думал о её чувствах - ни родители, ни сестра, ни друзья. Даже Сандор, выговариваясь ей за бокалом пива, ни разу не спросил, что творится у неё в душе.
— Хватит! — рявкнул он, останавливая спарринг. — Ты сегодня не в форме.
— Я в отличной форме! — огрызнулась Арья в ответ. Этого было мало, чтобы выместить весь свой гнев.
— Это бойцовский клуб! Это спарринг, а не уличная драка в выгребной яме! Если не можешь держать эмоции в узде – проваливай!
— Не тебе говорить мне об эмоциях! — Арья распалялась всё больше, чувствуя, что готова прибить его на месте. На них смотрело столько глаз, не понимающих, что происходит… Надо было остановиться, пока не поздно.
— Пошла вон отсюда! — Он тоже был в ярости. — Если хочешь на ком-то выместить злобу, возьми противника посильнее!
— И кого же? — Арья насмешливым взглядом окинула зал. Девушек в клубе было немного и все они ей не ровня, крупнее её и выше, но ни одна из них не обладала такой природной ловкостью, как она. — Может, сам встанешь со мной в спарринг?
Сандор шагнул было вперёд, но осёкся, видимо, вспомнив про раненую руку. Его лицо перекосилось от боли, но в тот же миг вновь приняло безразличное выражение. При своих учениках он старался держать в себе рвущие его изнутри чувства.
— В другой раз. Ты слишком самоуверенна, но твои навыки меня не впечатлили. Надо было усерднее заниматься в моё отсутствие.
— Ты прекрасно знаешь, где я была в твоё отсутствие! — Арья сузила глаза. В венах бился электрический ток: если он скажет ещё хоть слово - она взорвётся, рикошетом зацепив всех невольных свидетелей этой безобразной перепалки.
На плечо легла тонкая рука, и она вздрогнула от чужого прикосновения.
— Арья, не надо, не лезь на рожон, — умоляюще попросил осмелившийся подойти Лорас.
Она угрожающе ткнула пальцем в сторону Сандора.
— В другой раз. Запомни свои слова!
***
— Ты сегодня на редкость молчалива, Арья. Конечно, обычно ты и так немногословна, но у меня такое чувство, что сейчас ты вообще не здесь. Не нравится ресторан? Или блюдо не по вкусу?
— Не разговаривай как педик, — резко оборвала Арья. Обычно ей нравилось общество Джейме, но сегодня всё раздражало, и кусок не лез в горло из-за мыслей о Клигане. Она пыталась убедить себя, что сделала всё правильно и настало время отступить в сторону, но сердце было не на месте, как бы она ни старалась успокоиться.
— Детка, пожалуйста, не груби. Я понимаю, ты всё ещё не оправилась после стресса и всё такое, но я ни в чём не виноват. Если ты не в настроении - оставалась бы дома. А коль уж согласилась встретиться со мной, то будь любезна, заставь свои пухлые губки улыбнуться и сделай вид, что тебе всё нравится. Это довольно дорогой ресторан, знаешь ли.
Арья неохотно взялась за вилку. Он хочет поговорить? Ну что ж, хорошо. Она быстро отобьёт ему охоту.
— Слышала, ты скоро женишься на Лизе Аррен, моей тёте. Значит, мы станем родственниками?
Фальшивая улыбка, которую Джейме дарил окружающим, моментально слетела с его губ.
— Отец считает, что может управлять моей жизнью, что ради его наследства я готов жениться даже на корове в шелках. Не в обиду тебе, Арья, я знаю, что вы родственницы, но всё же… Короче, меня это всё достало, поэтому я решил уехать отсюда, и как можно дальше. Пока отец рядом, он будет продолжать манипулировать моей жизнью как ему заблагорассудится. А я решил иначе. Начну всё с чистого листа.
— Мальчик стал мужчиной? — улыбнулась Арья, на этот раз искренне.
— Эй! — оскорбился Ланнистер.
— Шучу. Просто… необычно слышать от тебя такое. Уж прости за прямоту, но ты всегда был немного… бесхребетным, когда речь заходила о семье. И вдруг решил взять и отделиться от неё. Смелый поступок.
— Так что, возможно, это наша с тобой последняя встреча и прощальное свидание. Прости, если мои слова прозвучали грубо. Вот, — Джейме достал из кармана маленькую, обтянутую бархатом коробочку и подвинул к Арье. — Это тебе.
— Что это? — она развернула подарок и расхохоталась. — Кольцо? Ты что, делаешь мне предложение?
— Успокойся, кругом люди… — тихо ответил Джейме, тряхнув золотистыми волосами. — Собственно, почему бы и нет? Ты мне нравишься. Не знаю, любовь ли это, но мне с тобой хорошо и комфортно. Тебе плевать на деньги и прочую мишуру, ты не заморочена на мелочах, дышишь полной грудью и берёшь от жизни всё. Я даже завидовал тебе в какие-то моменты. Поэтому предлагаю всё бросить и начать с нуля. Со мной.
Арья с шумом захлопнула коробочку и вернула её обратно.
— Я подумаю и дам тебе ответ…
Она давно потеряла счёт их встречам. Они нередко проводили время вместе, но каждое их свидание всегда заканчивалось безудержным, диким и даже немного грубым сексом. А сегодня Джейме был на удивление нежен и мягок. Ни с кем она не чувствовала такого единения, как с ним. Почти четыре года свободных отношений, и вот теперь каждый пойдёт своей дорогой. Несмотря на всю странность их нездоровой связи, он много раз протягивал ей руку помощи и всегда был рядом, когда ей этого хотелось. Арья не ожидала, что прощание дастся ей так тяжело. Она нежно поцеловала его, словно поставив точку в их непростых отношениях.
— Чего же ты плачешь, глупышка? — Джейме смахнул с её щеки скупую слезу. — Ты ведь всегда можешь передумать. А я буду ждать...
***
Утром, переступая порог «Цепного Пса», Арья и не надеялась, что увидит его хозяина. Но он был там и, похоже, никуда не уходил со вчерашнего дня.
Так и повелось с тех пор. Каждое утро было новым поводом для волнения, словно она сидела на бочке с порохом, который в любой момент мог сдетонировать. Но каждое утро он был в клубе. И каждый вечер. Он больше не возвращался в дом, где они жили с Сансой. Наверное, ему так было легче. Их встречи теперь проходили одинаково: Арья тренировалась одна или с кем-то в паре, а он смотрел. Далёкие друг от друга люди, между которыми вдруг выросла стена, — вот кем они стали. Незнакомцы, знающие друг о друге слишком много, чтобы делать вид, что они чужие. Но ей ничего не оставалось, как плыть по течению, позволив ему самому разбираться со своей жизнью.
Через три месяца Сандор первый подошёл к ней.
— Продай его. — Он грубым жестом швырнул ей ключи от дома и немного погодя добавил: — Пожалуйста.
