«Притяжение противоположностей»

— А я сказал, пойдешь, — громко и задиристо заявил Хоук. — Иначе я отправлю туда Мерриль. И можешь себе представить, что она наговорит. — Не надо, — пошел на попятную Фенрис. — Мало мне одержимого, ты еще и магессу крови хочешь впутать? Это заговор магов против меня! — Еще один, — демонстративно простонал Гаррет. — Мало мне рыцаря-командора, которой на каждом углу заговоры мерещатся, так еще и в собственном доме!.. — Есть вещи, которые... — начал было эльф, но Хоук его перебил. — Создатель, я же не на кровавый ритуал тебя отправляю! Смотри сюда, все предельно просто. Приходишь в Клоаку, доходишь до лечебницы, заглядываешь, улыбаешься... Ну, ладно, можно и без этого. Отыскиваешь Андерса, дожидаешься, пока он закончит, если он занят, и говоришь: «Спасибо, Андерс, это тебе». Всё! Дальше можешь просто развернуться и уйти. — Чтобы мне в спину какая-нибудь гадость прилетела? — подозрительно сощурился эльф. — Он мне не поверит! — Да если он в себя после этого придет — уже будет чудо! — махнул рукой Хоук. — Я бы на его месте обалдел. Подумал бы, что свершилось второе пришествие Андрасте или еще что-нибудь столь же грандиозное. Фенрис повел плечами, словно ему было зябко, и обреченно взял в руки металлический сундучок, в котором позвякивали фиалы. — Зря я вообще это сказал, — оставил он за собой последнее слово. — Молчал бы — не пришлось бы идти к одержимому. — И терзаться муками совести, — фыркнул Гаррет. — Иди-иди. Можешь от меня привет передать. — Такого пункта в изначальном задании не было, — усмехнулся Фенрис. — Если боишься позабыть, что нужно сделать и в каком порядке, можешь записать, — любезно предложил Хоук. — Кстати, как твои успехи? — Неплохо, — эльф чуть отвернулся, а на скулах проступил бледный румянец. — Я почти все могу прочесть сам, Авелин меня хвалила. Пишу, правда, хуже... Но самое страшное — прочесть написанное от руки. У Авелин почерк еще ничего, а Донник карябает, кажется, хуже, чем я. — Рад слышать, — Защитник тепло улыбнулся. — Хорошо, что тебе помогают. Я бы тебе помочь не смог — мне и Карвера-то хотелось посохом треснуть, пока он учился. Но он хотя бы не огрызался. Уважал меня... Как давно это было! Раздался стук в дверь, лай Пса, а потом и голос Бодана провозгласил: — К вам пожаловал мессир Тетрас. Мессир Хоук, вы слышите? — Слышу, — на весь дом проорал Защитник. — Пусть идет сюда. — Пойду, — Фенрис сразу заторопился и постарался прикрыть сундучок локтем. — Но если что не так... — Главное — не убивай, — посоветовал Хоук. — А со всем остальным разберемся как-нибудь. Варрик зашел в комнату, когда Фенрис уже уходил и, коротко поприветствовав эльфа, обратился к Хоуку: — Что, друг, замучили мы тебя? — Вовсе нет, — улыбнулся Гаррет. — До прихода Фенриса я пытался сочинить письмо Мередит, но, видишь ли, в чем незадача... Мне все время хочется написать проще и лаконичнее, а после всех исправлений у меня упорно остаются всего три слова — причем каждый раз одинаковые. И хотя они лаконичны донельзя... — Вот и у меня незадача, — со вздохом поведал Варрик. — С тем и пришел. — Надеюсь, попроще незадача, чем в прошлый раз, — пробормотал Гаррет. — Это как посмотреть, — гном прошествовал вглубь комнаты и уселся в кресло перед камином. — Вроде и попроще, а вроде... — Не томи уже, рассказывай, — Хоук принял серьезный тон и уселся напротив. — Позвать Орану, чтобы принесла чаю? — Лучше бы чего покрепче, — поскреб подбородок Варрик. — Покрепче и здесь найдется, — Гаррет поднялся и небрежно подхватил со стола пузатую бутылку в золотой оплетке. — Фенрис балует, но я, в отличие от него, не люблю пить в одиночку. — Вот как раз о Фенрисе... — Варрик окончательно нахмурился и уже за кружкой — Гаррет поленился идти за кубками или бокалами — заговорил. — Видишь ли, друг, мне надоело писать под указку издателей. То есть я и раньше, конечно, находил способы их обдурить, но все равно — контракт, обязательства, все такое прочее... А тут добился возможности писать, что хочу. Огляделся — вокруг столько всего интересного! Ну и издатель мой в чем-то, конечно, прав: и любовная лирика читателю приелась, и печальный финал, и про магов писать... небезопасно. Но я, знаешь ли, творец! И такое у меня вдохновение поперло!.. Несколько дней, не разгибаясь, сидел. Одних чернил перевел! Зато сразу три главы написал, одну сразу в издательство снес... Стейнер аж подпрыгнул, когда прочел. Говорит, совершенно новый стиль. Сразу в печать отправил, две следующие оплатил. Но я-то, дружище, знаю, что там дальше будет... И как первая волна вдохновения схлынула, тут-то мне и не по себе стало. Гаррет задумчиво оглядел друга, но тот сидел, нахохлившись, глядя в огонь и цедя из кружки вино. И молчал. — Мне уже интересно, что ты там понаписал, — заявил Хоук. — Сорвал покровы с тайных извращений Верховной Жрицы? Написал, что Мередит на полставки подрабатывает в «Цветущей Розе»? Неужели биографию семейства де Копьи собрался издать?! Говори, или я от любопытства лопну. — Мне нравятся твои предположения, — хмыкнул Варрик. — Но... нет. Все гораздо проще. Я взялся писать роман, и в качестве прототипов взял хорошо нам знакомых товарищей. — И... что? — не очень понял Хоук. — Так многие делают. Изабела вон вообще хотела главной героиней стать. — Так то Ривейни, — гном поежился. — А вот остальные... Ну, Мрачный эльф — ладно, он вроде бы и читать не умеет. А вот информация, что Блондинчик у тебя в уборной анекдоты почитывает, меня насторожила. Я-то думал, он, кроме своего Манифеста и пособий для магов, ничего не читает. А вот поди ж ты... — Ты про него, что ли, пишешь? — Хоук фыркнул. — Весь из себя мрачный и не понятый обществом герой? А любовная линия там есть? Тогда, уверен, эти чувства трагичны и неразделенны. — Да вот нет же! — Варрик даже заерзал. — Как раз любовную линию нужно завершить более-менее счастливым финалом... — Ты же сам говорил, что такое всем давно надоело? — приподнял бровь Защитник. — ...а чтобы это не было скучно и заезженно, — продолжил гном, несмотря на то, что его перебили, — я подобрал главному герою отличную партию. Хоук даже говорить ничего не стал, поглядел только укоризненно — дескать, колись, я все равно узнаю... — И я подумал, — нарочито-небрежно бросил Варрик, — что ему отлично подойдет такой же мрачный и непонятый ненавистник магов... Понимаешь? И теперь у меня две проблемы. — Кх-х, — Гаррет долго осознавал сказанное, а потом замер и подавился вином. — Две?! Мне кажется, их скоро станет гораздо больше. — Ну, пока две, — задумчиво проговорил друг. — Или три... В общем, во-первых, я теперь опасаюсь, что это дойдет до Блондинчика. У него в лечебнице постоянно кто-то ошивается, и кто-нибудь наверняка поделится замечательной — или напротив — ужасной историей про такого же мага. Во-вторых, Стейнер уже издал первую главу, издаст и вторую с третьей, а когда узнает, что в книге дальше будет, наверняка меня убьет, потому что деньги уже вложены, а история ему явно не понравится. Ну и... — Говори уж, — махнул рукой Хоук. — Чего теперь-то уже волноваться? — Ну и еще я на чувственной сцене застрял, — недовольно закончил Варрик. — Страсть, пыл, поцелуи — и всё, ни взад, ни вперед. — Ну здесь-то я тебе вряд ли чем помогу, — странным голосом произнес Гаррет. — Твоему Стейнеру, если надо, морду набьем. Он издатель, вот и пусть издает, а критиковать — не его дело. Андерс... ну, он точно не будет в восторге, но это еще полбеды. А вот беда-то как раз в том, что Фенрис уже вполне неплохо читает, сам сегодня хвастался. — Ох, — Варрик абсолютно искренне схватился за сердце, сбив тяжелую цепочку на шее на сторону. — Может мне, того, в Ферелден сбежать, пока не поздно? — От них не убежишь, — скорбно заметил Защитник. — Лучше сразу покаяться. Тогда, может, не убьют. А почитать-то хоть можно? — Можно, — Варрик печально вздохнул и извлек из поясной сумки сложенную вдвое тонкую книжицу. — Аккуратней только, еще сильно пачкает краской. Когда я ее взял, она еще теплая была. — Посмотрим, — Гаррет цапнул книжку, сразу же перемазался, но не обратил на это ни малейшего внимания, а раскрыл посередине — там, где листы скреплялись между собой — и начал с выражением читать вслух. — «Адрис до боли прикусил губу — видеть страдания хрупкого эльфа было невыносимо, но и остановиться и прервать бой было невозможно. Фенрил сражался так, словно перед ним раскрылась бездна, а позади бушевал лесной пожар...» — тут Хоук отвлекся и с сомнением глянул на друга. — А ты уверен, что это будут покупать? — Еще как, — кивнул Варрик. — Такого тут еще не видели. Ну и в Орлей письмишко-другое надо написать, там точно заинтересуются. — Поспеши, — серьезно посоветовал Гаррет. — А то вдруг не успеешь? Прямых наследников у тебя нет, а пока завещание вступит в силу... — Что-то шутки у тебя сегодня... не очень, — поежился гном. — Потому к тебе и пришел. Может, поговоришь с ним? С ними, я хотел сказать. Эх, знал бы, что Мрачный эльф учится читать, может, и за другую какую идею взялся... Что ж он молчал? — Он вообще никому говорить не хотел, — пояснил Хоук. — Пока не научится. От такого невольно чувствуешь себя уязвимым — когда тебя окружают те, кто легко владеют тем, чего ты всегда был лишен. И я молчал — из уважения к нему. Но ради твоей безопасности... Не мог промолчать. — Гаррет, — сосредоточенно объявил Варрик, — ты просто обязан мне помочь. Объясни им как-нибудь, что жизнь — одно, а художественный замысел — другое. Что у них просто удачные типажи... Ну, в общем, что-то такое. — А теперь подумай — и скажи, волнуют ли их обоих такие объяснения, — потребовал Хоук. — Ну... Вряд ли, — тактично заметил Варрик. — Но ты любого сумеешь убедить. А еще ты единственный, кого они оба вообще слушают. Не дай погибнуть в цвете лет, я слишком молод! — Обещать ничего не могу... — Защитник вздохнул. — Но попробую, куда деваться-то. А с тебя — еще один сборник, как обещал! — Как же высоко ты ценишь жизнь друга, — хмыкнул гном. — В цену сборника анекдотов из сортира. Я тоже обещать не могу... Но приложу все усилия.

***

— Что значит «спасибо»? — озадаченно потряс головой Андерс. — От счастья слова позабыл? — язвительно осведомился Фенрис. В инструкциях Хоука как-то не было того, что маг с самого начала позовет его в свою комнату. Вообще-то все выглядело вполне логично. В лечебнице хватало народу; Андерсу не давали прохода, постоянно одергивали, окликали... Кто-то постанывал, кто-то норовил ухватить за руку; плакали дети. Маг добрых четверть часа не мог освободиться, когда увидел нежданного посетителя, а стоило ему вырваться ненадолго, как цепко ухватил за локоть — и увел за собой. И буквально втолкнув в убогую спальню, зашел сам, перекрывая собой единственный выход, и изрек: — Ну? В этом коротком слове было больше, чем можно было сказать самой прочувствованной речью: и изумление, и тревога, и насмешка, и злорадство, и... — Спасибо, Андерс, — Фенрис почти насильно впихнул ему в руки сундучок и потребовал. — А теперь дай пройти. Но маг не дал. Он всем своим видом продемонстрировал, что так просто не сдастся, и теперь требовал ответа, постукивая носком сапога по полу. — Ну что ты хочешь услышать? — эльф понял, что обойтись малой кровью не выйдет. А все Хоук! — Ты на меня тратишься, потому что я в бою всегда на передовой, а потом валяюсь тут у тебя. Хотел передать через Хоука, но он уперся. У тебя вон толпы страждущих, им пригодится. И дай наконец пройти! Андерс со стуком отставил сундучок на тумбочку и скрестил руки на груди: — Ну уж нет. Здесь что-то не так, и я должен понять, что. Я держу эту лечебницу уже больше четырех лет. И столько же латаю тебя, но совесть у тебя взыграла только сейчас, что заставляет меня сомневаться в искренности намерений. Фенрис помялся. Объяснение-то было, но говорить об этом — значило почти признать справедливость притязаний мага... Но и выхода не было. — Раньше было... проще, — выдавил Фенрис. — У тебя было меньше... сложностей. Многие хотят вырваться из Киркволла, а ты, одержимый, наверняка помогаешь всем. Да еще и проигрываться умудряешься, будто есть что проигрывать. Играл бы ты получше, мне бы и в голову не пришло... А деньги, тем более от меня, ты бы не взял. — Может, я и одержимый, но еще не настолько низко пал, — фыркнул Андерс. — Я не нуждаюсь в помощи. — Ты, может, и не нуждаешься, — буркнул эльф. — У тебя с твоим демоном все хорошо. А вот они все, — он махнул рукой на оставшуюся позади лечебницу, — нуждаются. И раз уж Хоук почему-то тебе благоволит, то должна же быть от тебя какая-то польза. Утешься тем, что лично тебе я бы и ломаного медяка не дал. Мне все эти притирки ни к чему, не сдавать же обратно, чтобы их же потом тебе продали втридорога. И дай наконец пройти. Андерс довольно долго молчал, после чего посторонился и процедил: — Выходи, чтобы я видел тебя. Фенрис только фыркнул, хотя где-то в глубине души смутно осознавал, что приди Андерс к нему в особняк, он повел бы себя не лучше. А то и хуже — и меч к горлу бы приставить не постеснялся. Протиснувшись мимо мага, эльф с самым независимым видом отправился было к выходу, но за дверями — за обеими — раздались крики и чьи-то спазматические рыдания, а потом оттуда хлынуло множество людей... Или эльфов. Или и тех, и других. Фенрис не разбирал в этой мешанине ничего, только чувствовал запах, который не перепутал бы ни с чем. Запах крови, гари и горелой плоти. — Расступитесь, — голос Андерса взвился, а те, кто ожидали своей очереди или приходили в себя после лечения, послушно пропустили целителя. — Что случилось? — Не знаем, — простонал женский голос. — Мы работали в шахте, а потом грохот, все задрожало... И огонь — со всех сторон. Мы не поняли ничего, нас почти завалило. Рейгар, Рейгар, смотри на меня, слышишь? Не смей! Не закрывай глаза! Рейгар... Фенрис оглянулся. Андерс, бледный, но решительный, как-то разом расправил плечи и воззвал: — Не толпитесь! Самых тяжелых — сразу ко мне. Я сейчас выставлю склянки с отваром эльфийского корня — на время облегчит боль. Если кто-то может помочь... — он не закончил и сразу засуетился. Гремел ящиками, поспешно доставая бинты и лед; сам передвинул походную койку, на которой уже засохла бурыми пленками чья-то кровь... Пострадавшие затаскивали своих товарищей в лечебницу. Те, кто ожидал здесь внимания целителя — не все, правда — тоже подскакивали, перенимали... В дверях народу стало поменьше, и Фенрис хотел бы уйти, но... Не смог. Здесь не было ни одного здорового, но и они, не зная друг друга, старались как-то прийти на помощь. — Чем помочь? — бросил эльф, нагнав Андерса. Тот глянул на него через плечо, как будто уже давно забыл о его существовании, но если и удивился, то никак этого не проявил, а бросил коротко: — Осмотри тех, кто полегче. От ожогов помогает отвар из веретенки и лозы, рыжий такой, я покажу. Будь готов, что в первый миг от него жжет еще хуже, а легче становится только потом. Зелий жизни мало, но если видишь, что кто-то гибнет — не жалей. — Да я же сам их тебе притащил, — обозлился Фенрис. — Отвар из веретенки — его на рану или пить? Андерс глянул на него с ужасом и выпалил: — К ране, конечно! Если его выпить... — Я ж не целитель, — уязвленно буркнул эльф, но Андерс уже не слушал. Маг коротко указал на нужные зелья — действительно какого-то буро-рыжего оттенка — и занялся делом. Фенрис буквально кожей чувствовал, как магия окутывает, пропитывает небольшую лечебницу, но он старался не обращать на это внимания. Присел перед поскуливающей от боли женщиной, что бессильно опустилась прямо на пол, и негромко произнес: — Покажи, где болит. Женщина замолчала, обнажая сжатые зубы, и дрожащей, перемазанной в саже рукой потянула вверх полуистлевшую, обугленную юбку, оголяя ноги. В иной момент Фенрис бы, возможно, даже смутился, но сейчас ему было не до смущения — бледную кожу щиколоток и голеней покрывали рубиново-алые отметины и волдыри, частью прорвавшиеся; колени были разбиты. — Леса... обвалились, — сквозь зубы выдохнула та, — когда сверху упал огонь. Я провалилась прямо на горящие доски. А вот Эрику не повезло — ближе к краю был... — Придется потерпеть, — жестко произнес Фенрис. О боли он знал многое. — Возьми, — он протянул ей кусок бинта, — зажми зубами. Как ни мало понимал в целительском деле эльф, он осознавал, что на такие раны — покрытые сажей, копотью и прилипшей к крови и сукровице пылью — накладывать лекарство нельзя, поэтому рывком поднялся и растерянно огляделся в поисках чего-нибудь... — Мы можем помочь, господин? — кто-то тронул его за руку. — Целитель Андерс вам доверяет. Раньше он никому не позволял тут хозяйничать. Фенрис скривился. «Доверие» мага ему было вовсе ни к чему. — Воды или льда, — потребовал эльф. Кто-то тут же подтащил поближе ведро, и Фенрис оттащил добычу в сторону. Руки его дрожали, когда он смачивал бинт, но женщина, хоть и мерно покачивалась, но беспрекословно закусила скрученную в жгут ткань и всем своим видом показывала, что готова. Если бы Фенрис был так же уверен в себе, как пациенты Андерса были уверены в нем...