Преодолеть судьбу

      Белый иногда пропадал на пару дней, возвращался со свежей порцией мяса. А когда был в деревне, очень много времени проводил с Лютом. Они разговаривали, Драт рассказывал где был, что видел. Старался как-то развеселить Люта, но тот с каждым днем все больше скучал по дому и мечтал сбежать. Он не боялся, лес давно замело снегами, и если выбраться в метель, то уйти не составит труда. Только вот Лют не знал, куда идти, да и просто сбежать, не сказав Драту, не хотел. Волк ему нравился. За прошедшие недели, проведенные вместе, Лют привык к белому, полюбил разговоры с ним, а просыпаться по утрам, чувствуя на себе вес его морды, было волнующе и так сладко. Мать редко бывала нежна с ним даже до смерти отца, а после его ухода и вовсе охладела, наверное, поэтому волчонок так тянулся к Драту, пусть и врагу, но такому заботливому.       За окном завывала очередная метель, и спать было немного прохладно. Лют привык засыпать под теплым боком белого и одинокими холодными ночами долго не мог отойти ко сну, ворочался, перебирался с места на место, то сворачиваясь в клубок, то вытягивая морду вдоль лап. Вот и сегодня он мучился от бессонницы. Драт был в деревне, волчонок отчетливо слышал его запах, но в хижину не шел. Лют в очередной раз встал, покружил по шкуре и улегся на новое место, но только прикрыл глаза, как в хижину вошел Драт.       – Не спишь опять? – устало спросил волк, присаживаясь рядом.       – Нет, – отозвался парень, обернувшись, но не вставая с подстилки. – Холодно.       – Да, погода отвратная. Вся шкура промокла.       – У вас что-то происходит? Там шум снаружи и запахи…       – Не переживай, это просто испытание волчонка. Один из наших совсем недавно встал на лапы, а сегодня доказывал свое право быть в стае.       – Это хорошо, – невесело проговорил Лют, понимая, что теперь на одного врага у его клана стало больше. А в стае Тамана из невставших на лапы осталась только Шая, и больше малышей не ожидалось.       – Не очень. Он провалил испытание, и его изгнали.       – Как изгнали? – от удивления Лют даже сел и всем корпусом повернулся к волку.       – Он оказался недостаточно силен.       – Там метель. Он уйдет сейчас?       – Он уже ушел. Скорее всего, погибнет в ближайшие дни.       – Так нельзя! – парень не понимал, почему Драт так спокойно говорит об этом.       – А в твоем клане щенков оставляют в стае до весны?       – У нас не изгоняют волчат. Нельзя не пройти испытание. Любой волк может участвовать и показать, на что способен. Там не ищут сильнейших и не изгоняют слабых. Иначе меня бы вообще не тренировали. Какой в этом был бы смысл?       – Вы сильно отличаетесь от нас. Не думай обо мне как о звере. Это не мое решение. Наш клан живет так уже очень давно.       – Я ничего не думаю, я просто не понимаю. Как ты можешь сидеть здесь и греться у огня, зная, что там замерзает твой товарищ.       – Товарищ? Лют, у нас нет товарищей, друзей или хотя бы приятелей. Здесь каждый сам за себя.       – Понятно почему вас не берут в другие кланы, – на волчонка накатила какая-то злость. – Дело не в вашем запахе – вы просто не умеете жить в стае. Двуликие не зря принимают облик волка. Волки – стайные животные, и двуликие тоже. Мы живем только благодаря поддержке и заботе друг о друге. А вы живете в одиночестве и подыхаете одни.       Лют перекинулся и демонстративно ушел в дальний угол хижины. Он не хотел сейчас разговаривать с Дратом, не хотел его видеть. Не ответил на зов белого, улегся, свернувшись клубком, и обиженно засопел. Он слышал, как волк какое-то время шуршал по хижине, как подкинул поленьев в печь, а после ушел. На душе у волчонка стало одиноко и тоскливо.       На четвертый день, как ушел Драт, Лют не выдержал. Запасы воды и мяса закончились еще два дня назад, и парень чувствовал, что теряет силы. Он отчаянно пытался учуять запах белого, но разбушевавшаяся метель по силе была сравнима с той, что забрала жизнь его отца. Он с трудом улавливал запах меток Драта, оставленных на доме. Иногда вьюга доносила до него запахи чужих волков. Голодных, злых, жаждущих крови. Лют в последний раз прошелся по комнате, подошел к двери, прижался носом к щели под ней, но узнать наверняка, есть ли поблизости враги, не смог. Отчаявшись дождаться возвращения белого в ближайшее время, Лют рискнул бежать. Осторожно выбрался на улицу, осмотрелся. Видимость была практически нулевая – волчонок с трудом различал собственный хвост. Стараясь сосредоточиться на запахах, носимых ветром, Лют медленно и осторожно побрел вглубь леса. Ветер трепал черную шкуру, иногда чуть не сбивал и так не сильное, но измученное голодом и жаждой тело с ног. Волчонок упорно шел. Он понял, что покинул деревню клана Дороса, так как запах меток вожака стал слабее. Это придало сил, и Лют ускорил шаг. Идти было трудно, колючий снег забивал ноздри, залеплял глаза, но волчонок не сдавался, шел вперед, подальше с территории врага. Сбежать под прикрытием метели.       Ветер еще доносил до носа Люта запах чужаков, но силы уже покидали волчонка. Он с трудом держался на лапах, борясь с порывами ветра, когда вдруг заметил белую тень, мелькнувшую сбоку. Лют замер, принюхиваясь. Запах клана Дороса, но метки это или живые волки – не разобрать, слишком сильна метель. Тень снова промелькнула, но уже с другой стороны. А следом еще одна. Его нагнали. Волчонок оскалил зубы, готовясь к бою. Он знал, что его нашли белые, и в их числе не было Драта, а значит, его ждет скорая смерть. Но сдаваться без боя он не собирался. Один из чужаков метнулся в его сторону, целясь в бедро, но Лют был быстрее. Жаль, зубы клацнули в дюйме от белой шкуры. С разных сторон послышался угрожающий рык – его окружили. Лют дыбил шерсть, скалил зубы и рычал, уворачиваясь от острых зубов белых. Волки ходили вокруг, Лют не видел их, лишь иногда то там, то тут показывалась белая шкура, тут же пропадая в снежной вьюге. Они рычали, иногда коротко выли, кружа и издеваясь над жертвой. Белые по одному выскакивали на Люта, и чем больше волчонок сопротивлялся, тем слабее становился. Первый удар он пропустил в бедро. Чужие зубы болезненно впились в плоть, но тут же отпустили, а следом укус в лопатку, с другой стороны. Лют пытался следить за всеми, но врагов было слишком много, и их скрывала пурга. Удары сыпались один за другим, и вот уже волчонок с трудом держится на лапах, истекая кровью. «Интересно, отцу было так же страшно умирать?» – вдруг подумал Лют, пропуская очередной удар. Он вспомнил, что отец не сдался и смог смертельно раненый забрать с собой одного из нападавших. Это придало сил. Он замер, втянув носом воздух и уловив запах ближайшего врага. В отчаянной попытке он бросился вперед и впился зубами в белую шею прямо под нижней челюстью. Враг, не ожидавший сопротивления от жертвы, взвыл и тут же захрипел, а в следующую секунду в спину Люту вцепилась еще пара волков. Его пытались то ли оторвать от белого, то ли просто разорвать на части, Лют уже не понимал. Он с отчаянной злобой сжимал зубы, чувствуя, как в глотку течет горячая кровь белого, почувствовал, как его самого рвут враги, но отпустить чужака не мог. Отец не отпустил, и он не пустит. В тот момент ему даже показалось, что он слышит его одобрительный вой, а через мгновение услышал страшный рык и визг. Волки, что до того рвали его спину, исчезли, и Лют понял, что совсем рядом с ним началась драка. Он не знал, что происходит, кто-то напал на белых, и теперь те отчаянно отбивались, или сами белые что-то не поделили и сейчас рвали друг друга. Силы покидали волчонка, и он медленно опустился на снег, слыша только вой ветра, вой белых и хриплое дыхание умирающего врага, которого он так и не выпустил из хватки. Тот тоже не собирался сдаваться, пятился, хрипел, бил лапами черную морду, но сбросить волчонка не мог, а потому слабел вместе с Лютом. В какой-то момент белый дернулся в последний раз и затих. Лют разжал челюсть, когда понял, что враг мертв, развернулся туда, где шел бой, но из-за метели разобрать ничего не смог. Попытался втянуть воздух, почуять запахи, и нашел тот, что был рад слышать больше всего. Драт. Там, в снежной пурге, бился его Драт. Лют отчаянно тявкнул, надеясь, что волк услышит его, и в ту же секунду бой стих. Волчонок с надеждой всматривался в снежную стену, тянул носом морозный воздух. Заметил движение справа, дернулся защищаться, но перед ним появился Драт. Ткнулся носом ему в шею, требуя идти следом, и Лют с охотой подчинился. Лапы не держали, каждую секунду норовили подкоситься и повалить тело в снег, но Лют шел, иногда волочил сильно израненную левую заднюю, иногда припадал на передние, но поднимался, влекомый белым волком. Тот шел быстро, но часто останавливался, оглядывался, помогал подняться упавшему волчонку и продолжал идти. Лют перестал чуять его запах, почти не видел бредущего впереди всего на полкорпуса волка, но упорно шел, вывалив язык из пасти и чувствуя, как холодеет горло, как стынут внутренности. Он знал, что не дойдет, куда бы ни вел его Драт, но понимал, что остановится только тогда, когда остановится его сердце. Шаг, еще один. Белый оглядывается с мольбой, но Лют не может идти быстрее. Левая задняя лапа отказала еще пару минут назад, и теперь волчонок лишь волочил ее за собой. Шаг, еще один, и черный волк без сил падает в снег. Драт обошел вокруг, принюхался. Белые не идут по следу, вернулись в деревню или забились под ели, зализывать раны. Но Лют умрет на открытой местности. Истечет кровью, замерзнет. Драт в отчаянной попытке разбудить волчонка ткнулся носом в шею, слизал кровь с морды Люта и завыл. Горько, отчаянно. Он не мог потерять его так. Ему подвывал ветер, как вдруг на несколько секунд затих. Драт втянул носом воздух. Река. Совсем близко. Ветер снова поднялся, но белый волк уже нашел выход – схватил волчонка за шкирку и поволок, надеясь на удачу. Увидел старое поваленное дерево, заволок Люта под его корни и лег сверху, согревая и молясь, чтобы тот выжил.       На краю сознания в нос прибивался запах солнца, снега, старого дерева. Лют с трудом приоткрыл глаза, вздохнул, и все тело прошило болью. Он лежал в какой-то берлоге, куда сквозь корни пробивались солнечные лучи. На улице был день. Лют приподнял морду, втянул воздух, уловил запах Драта. Тот был где-то совсем неподалеку. Значит, не приснилось, и Драт действительно спас его. В сердце разлилось приятное тепло. Лют попытался подняться, но истерзанное тело было слишком слабо. В логово протиснулся белый волк.       – Очнулся, – моментально перекинулся Драт и подошел к волчонку. Ему приходилось сильно пригибаться, передвигаясь по логову. – Попробуй обернуться. Тебе надо залечить раны.       Лют втянул ставший родным запах. Оборот дался с большим трудом, и теперь все тело словно опустили в ледяную воду.       – Все хорошо, – прижал его к себе волк, – ты молодец. Потерпи немного и попробуй снова.       – Спасибо, – с трудом проговорил юноша.       – За что?       – Ты мне жизнь спас.       – Я не мог иначе. Я подверг тебя опасности. А теперь давай оборачивайся.       – Я испугался. Тебя не было четыре дня. У меня давно закончилась вода и мясо. Я не знал, когда ты вернешься.       – Я не планировал задержаться так надолго. Пошел искать того волчонка, которого изгнали накануне, с трудом встал на след, а в итоге вышел на вас.       – Это были изгнанники?       – Нет, это были мои соклановцы. Того щенка я так и не нашел, прости. Тебе нужно обернуться, волчонок.       – Мне очень больно, и я устал, – Лют не боялся казаться слабым. Драт и так знает про него все.       – Я знаю, волчонок, поэтому тебе и надо перекинуться.       – Ты побудешь со мной немного?       – Конечно. Я не уйду.       Лют кивнул, на секунду прижался к груди Драта и, оттолкнувшись, перешел в четвероногую форму. Стало чуть полегче. Раны затянулись, а боль немного надтихла.       – Вот и умница, а теперь полежи, я принесу воды.       Драт выбрался из логова, но вскоре вернулся и принес чашу, сделанную из снега. Лют бы подивился изобретательности волка, но жажда и усталость перекрывали все остальные чувства. Он с жадностью лакал воду, а когда она закончилась, прикрыл глаза и провалился в сон. Новое пробуждение было вызвано одуряющим запахом свежего мяса. Лют открыл глаза, с жадностью втягивая дурманящий аромат.       – Просыпайся, тебе надо поесть, – Драт сидел рядом. – Конечно, не оленина, но я тут один, а охотиться одному на крупную дичь – дело бессмысленное. Так что…       Драт не договорил, Лют с жадностью набросился на тушку зайца. А когда закончил, с тоской посмотрел на волка.       – Не наелся? Я пойду поймаю еще что-нибудь. Побудешь один?       – Не надо, – перекинулся Лют и осторожно сел.       – Тебе лучше?       – Да. Я в порядке, – волчонок осмотрел логово, явно звериное.       – Не очень удобно, – усмехнулся белый, – но выбирать не приходилось. Тебя нужно было срочно в тепло, а это единственное, что я нашел.       – Тут уютно, – улыбнулся парень, – ну, хотя бы не дует.       – Ветра нет. Прости меня, волчонок, из-за меня тебя неслабо порвали.       – Тут нет твоей вины.       – Есть, если бы я не притащил тебя в деревню, этого бы не случилось.       – Если бы ты не притащил меня в деревню, я бы утонул в той реке. К тому же, я же жив, так что, к чему теперь сожалеть о чем-то.       – Ты потрясающий, Лют, ты знаешь?       – Силой боги не наделили, так хоть оптимизма дали с лихвой.       – Не наделили? Ты очень силен, волчонок. Я дважды видел, как ты сражался. Ты силен духом, ты ловок и не сдаешься. Да и физически можешь потягаться со многими.       – Куда уж там, – грустно отозвался парень, потирая левое бедро. Раны затянулись, но связки еще не зажили до конца и ныли.       – Ты убил взрослого белого волка, Лют. Убил, будучи раненым и окруженным врагами, измученным жаждой, голодом и метелью. Если это не показатель силы, то половина моего клана просто слепые щенки.       Парень напряг память и вспомнил. Да, действительно, он вцепился противнику в глотку и, кажется, помнит, как тот перестал сопротивляться.       – Мне просто повезло.       – Лют, не прибедняйся. Ты отлично сражался против семерых взрослых волков. Поверь, в такой ситуации ни у кого не было ни единого шанса победить или вырваться.       Волчонок смотрел на Драта и чувствовал гордость напополам с облегчением. Волк признал его силу и, кажется, даже немного восхищался ей. От этого в сердце разливалось тепло.       Волчонок проснулся посреди ночи и приоткрыл глаза. Рядом, прижимаясь всем мохнатым телом и по привычке сложив морду ему на шею, мирно спал белый. Тело больше не болело, наливаясь новой силой. Стоило возвращаться домой, вот только Лют не знал, как уговорить Драта пойти с ним. Он долго лежал неподвижно, наслаждаясь тяжестью и теплом волка, слушая его размеренное дыхание, втягивая носом морозный воздух. Драт проснулся с рассветом, зевнул, потянулся и сразу перекинулся.       – И чего это ты не спишь? – протянул белый лениво.       – Думаю, – отозвался парень, тоже оборачиваясь.       – Среди ночи? И о чем же ты думаешь?       – Пора домой возвращаться.       Драт замер, после медленно сел.       – Ты хочешь вернуться?       – Там моя стая.       – Да, стая и невеста.       Люту показалось, что он услышал в голосе волка ревность и обиду.       – Я могу разорвать помолвку. Когда пройду испытание.       – Зачем?       – Я не хотел этого. Меня помолвили, когда мне было девять, чтобы спасти от притязаний волка из другого клана.       – Притязания на девятилетнего волчонка? И я себя еще считаю странным, – усмехнулся Драт, но ухмылка быстро сошла с его лица. – Останься, Лют. Зачем тебе возвращаться?       – Там моя стая, – снова повторил волчонок и вздохнув, добавил: – Пошли со мной, а? Я поговорю с Таманом, он послушает меня. Тебя примут в клан.       – Боюсь, это невозможно. Я останусь здесь.       – Не вернешься к своим?       – Вряд ли меня там ждет теплый прием. Я напал на членов стаи.       – Из-за меня? Прости, Драт, – Лют рывком сел и постарался поймать взгляд волка.       – Они напали на тебя, я не мог позволить им убить тебя. Я скорее умру, чем позволю причинить тебе боль.       Сердце волчонка кольнуло от услышанного. Драт говорил так, словно они были парой. В его родном клане такими словами не разбрасывались. Лют задышал чаще, боясь уточнить, правильно ли он понял белого.       – Пообещай мне, волчонок, что будешь приходить иногда.       – Сюда? К тебе? – с надеждой спросил Лют.       – Да. Я буду ждать тебя. А ты приходи, когда сможешь.       – Я приду, – тихо отозвался волчонок и прижался к волку. Его сердце бешено колотилось в груди.       Ему было страшно и радостно. Он не хотел оставлять Драта одного, ведь волку-одиночке в лесу придется очень туго, но и остаться с ним он не мог. Переживал за мать, за Стора. Нужно было хотя бы сказать, что он выжил. А еще постараться уговорить всех принять Драта в стаю. Он сильный, смелый и честный. Он отличный боец и принесет клану много пользы.       Днем они охотились в паре, вечером вдвоем ели с легкостью пойманную косулю, а с наступлением ночи на небо вышла полная луна. Первым завыл Драт, Лют подхватил спустя мгновение. Они пели долго, призывно, пока не перестало хватать воздуха, пока не захрипели голоса. Вдвоем встретили рассвет, сидя совсем рядом и чувствуя тепло друг друга. А когда взошло солнце, Лют ушел, с горечью в сердце оставляя своего белого. Он знал, что скоро вернется и позовет Драта с собой, в клан. А если не выйдет, уйдет к нему навсегда, попрощавшись с семьей.       Лют уже несколько часов шел по снегу, вылавливая запахи родной стаи, когда уловил тот, который не надеялся учуять больше. Фрей жива! Его мать была рядом. Лют со всех лап бросился по ее следу. Он стремительно приближался к ней, когда услышал предупредительный рык. Волчонок замер, медленно вышел вперед, нашел ощерившуюся волчицу и перекинулся.       – Мам? – позвал он несмело. Он не понимал, почему волчица рычит на него. Она же не могла забыть его за эти три месяца.       – Лют, это ты? – обернулась Фрей и с подозрением посмотрела на сына. – Как такое возможно?       – Это я, мама.       – Я не понимаю. Таман сказал, что ты погиб в реке.       – Он ошибся. Меня спас Драт.       – Из клана Дороса? Ты провонял их духом.       – Я все это время был в их деревне. Драт спас меня, но не отпустил сразу.       Волчица медленно приблизилась к парню, после чего порывисто обняла его.       – Что они с тобой сделали?       – Ничего мам, все хорошо.       – Ты не ранен, мой мальчик? – с волнением мать заглянула в его глаза.       – Уже нет, я залечил раны. Ты не ушла за отцом? Я так этого боялся.       – Я хотела уйти, но потеряв тебя, решила остаться и мстить.       – Некому мстить. Отец отомщен, а я жив.       – Ты нашел убийцу отца? – с надеждой спросила Фрей.       – Да. Тот волк, что упал вместе со мной в реку. Это он убил отца. Он ведь погиб?       – Да, Таман сам видел, как его утянуло под лед вслед за тобой.       – Мама, я хотел сказать тебе кое-что, – несмело начал Лют, отходя на пару шагов.       – Что случилось?       – Драт, волк, что спас меня из реки… я хочу просить Тамана принять его в нашу стаю.       – Доросова ублюдка? Ты с ума сошел?! – зарычала мать.       – Он не такой, как они. Он честный и смелый, и я люблю его.       – Он враг! Он задурил тебе голову.       – Неправда. Он спас меня. Я сбежал из деревни, а белые настигли меня. Я бы погиб, если бы не Драт. Он бился против своей стаи ради меня.       – Ты доверяешь ему, Лют? – вдруг успокоилась мать.       – Да. Доверяю как самому себе.       – Поговори с Таманом, мой мальчик. Может, он послушает тебя, но на многое не рассчитывай. Его ненависть к клану Дороса не знает границ. А сейчас пойдем домой. Стор и Алеб с ума сойдут от радости, увидев тебя живым.       Они обернулись и бодрой рысью поспешили к деревне. Лют бесконечно радовался тому, что Фрей жива и что она поняла его и поддержала. А еще очень надеялся, что вскоре познакомит мать с Дратом, и он ей понравится.       Маленькая деревушка двуликих превратилась в разворошенный пчелиный улей. От поднявшегося шума Люту хотелось прижать уши и спрятаться куда-нибудь под корни большого дерева, что росло на окраине деревни. Волки ругались, стараясь перекричать друг друга, и Лют боялся, что может дойти до драки. И виной этому хаосу был он, а волчонок еще надеялся уговорить Тамана принять в стаю Драта. Какой там Драт, самого вот-вот погонят. Предатель, изменник, шпион, подстилка... вот только некоторые из эпитетов, которыми его наградили сегодня. На его сторону встали немногие – мать, Стор, да еще пять или шесть волков. Остальные поддерживали вожака и требовали если не разорвать волчонка на месте, то как минимум выгнать из стаи. Он бы хотел защитить себя, объясниться, но ему пока слова не давали, а мать велела молчать. Он и молчал, пока гомон не стих и Таман резко не подошел к нему, сверкая глазами.       – Что ты можешь сказать в свою защиту? – прорычал вожак.       – Я не предавал клан, – уверенно проговорил Лют, глядя в глаза старому волку.       – Ты зиму жил в стае врага. Пропах их запахом.       – Я жил там не по своей воле и не гулял по их лесам. Я сидел в тесной хижине с закрытым ставнем.       – Но ты позволил покрыть себя врагу.       – Не было такого! – в отчаянии возразил Лют. Драт даже после того, как он сбежал и три дня провел под тем поваленным деревом, не пытался ничего такого сделать.       – Я не верю тебе. Но твоя мать верит. Так ответь, есть ли у меня причины оставить тебя в стае?       – Я верен клану. У меня нюх во много раз лучше, чем у любого из здесь присутствующих. Я убил одного из волков Дороса, поймавших меня в засаду.       – Ты? Убил взрослого волка? Враньем ты себе имя не сделаешь, Лют. Постыдись порочить имя отца.       – Твое право не верить мне. Можешь изгонять, если решишь, что для клана так будет лучше. Потеряешь еще одного волка в своем и так вымирающем клане.       Таман взрыкнул и спешно ушел в свою хижину. Остальные волки немного погодя тоже стали расходиться.       – Лют, послушай, – подошел к парню Стор, когда волки разошлись. – Таман взбешен, но ты не отчаивайся. Я еще поговорю с ним, когда он немного успокоится, но и ты постарайся доказать ему свою верность. Постарайся доказать, что ты нужен клану. Он не изгнал тебя сразу, значит, сомневается, и это хороший знак. Прояви лояльность, докажи полезность. Я верю, что ты сильный воин, а твой нюх давно уже стал достоянием стаи. Тебе нужно лишь вести себя тихо, стараться на охоте и не пересекаться с кланом Дороса. А если встретишь их – бейся, Лют. Не бойся, стая будет за тебя.       Стор ушел, а волчонок поник. Да, наставник был прав, чтобы сохранить свое право жить в стае, ему придется доказывать его. И в этот план никак не вписывается Драт. Вот только отказываться от своего волка Лют не собирался. Он знал, если не получится убедить стаю в своей правоте, он уйдет к Драту. Пусть будет тяжело, но вдвоем они справятся. А Фрей и Стор поймут. Осталось дождаться испытаний, доказать свое право голоса и поговорить с Таманом еще раз. Не захочет принять белого – Лют уйдет. Оставит стаю.