Жизнь после игры

В результате суток детективной работы удалось выяснить, что пропало примерно два десятка драконов пепельного клана и штуки три из нефритового. Информация не точная, поскольку все их вольные художники появлялись в родных кланах редко, и порой их не бывало дома столетиями. А поскольку проверить абсолютно каждого дракона я была не в состоянии, то просто попросила кланы дать знать, если кто появится, а сама стала их считать погибшими. Лучше перебдеть и пересчитать, чем недобдеть и обсчитаться в количестве противников. Хуже было именно то, что драконы сами издевались над своими же. Меня перехватила в пустоте некая серебряная дама и просто швырнула под ноги истощенного подростка, на вид лет пятнадцати. — Ты ведь собираешь всякое дерьмо? — почти утвердительно проговорила она ледяным тоном. — Вот и забирай. Холод и безразличие — вот что было ее основой. Ничего примечательного в драконихе не было, да и смылась она очень быстро, исчезла тут же, как я подхватила паренька. Рассчитано все было точно, ведь на корабль она прийти не смогла бы, а в каком-то другом клане ее послали бы куда подальше. Пепельные содрали бы бешеные бабки за лечение настолько истощенного парня. Он был серым. Даже не выцветшим, а именно серым. Серые безжизненные волосы струились по моим рукам. Бледное серое лицо не выражало никаких эмоций. Даже губы посерели. Предугадать цвет глаз мне не составило труда. Естественно, все мои дальнейшие шатания в черной пустоте пришлось прервать. Парня мы поместили в наш корабельный лазарет, вызвали пепельную целительницу посмотреть его, бригаду опытных медиков, уже имевших дело с драконами, и на всякий случай предупредили Шеврина, чтобы не паниковал в случае каких-то неурядиц. А то вдруг что, а все остальные не в курсе. Первые пару часов серебряный парень просто лежал под капельницей в растворе серебра. Ничего нового и необычного, точно так же мы лечили Шеата. Другое дело, что Шеат хоть и выглядел как умирающий лебедь, но был в сознании и пытался даже хохмить, а этот парень в себя не приходил. И поскольку я существо любопытное и немного чокнутое, то решила узнать причину такого состояния. На руках парня на сгибах локтя обнаружились странные синяки. Если бы это был человек, я бы сказала, что ему просто неудачно ставили капельницу, но это дракон. И от нашей капельницы с витаминами и глюкозой никаких синяков на его руках не наблюдалось. Значит, ему что-то вливали довольно бесцеремонным способом. Сам парень не был истощенным скелетом, у него не торчали ребра, а трусы не норовили свалиться с тазовых костей. Просто обычный, слегка похудевший юный дракон. Но с чего бы такое магическое истощение тогда? Куда мог деть силу юный здоровый дракон? Кстати, так ли он здоров? Переместить его в сканер не вышло бы, поскольку капельницу и ванну с раствором в сканер не запихнешь, а вытаскивать настолько истощенного дракона я не решилась. Пришлось учиться пользоваться своим телом, не зря же я тренировалась на нашей семейке, заползая им под шкуру. Я стянула блузку и штаны, расплылась в истинную форму и заползла в прохладный раствор серебра. Тело парня вблизи тоже не казалось измученным, вот только серая кожа несколько меня напрягала. Впрочем, за то время, пока он валялся в ванне, оттенок серости немного схлынул, а лицо так и вовсе стало просто белым. Нырнув в его внутренности, я едва не задохнулась. Вся кровь превратилась в какую-то ужасную черную жижу и отравляла тело парня. Фактически весь он был пропитан каким-то ядом, назначения которого я не знала. Создав здоровенный таз и шмякнув его на пол, я высунула щуп наружу из его грудной клетки и потребовала: — Дайте мне каплю крови драконов серебряного клана. Можно кого-то из наших, — Висс рванулся через экран упрашивать мелкоту выцедить кровь. Сам образец крови мне нужен был как исходный материал, то, что я буду копировать и заливать в его вены. Ведь нельзя же просто выкачать эту жижу из тела, нужно еще и что-то залить в сосуды. Принесенный образец взяли из Энари. Мне было бы проще уломать Шеата, но увы, его кровь не годилась, какие-то заморочки с рожденными и нерожденными драконами. Короче, тот еще гемор. На мою просьбы выйти слабонервным медики только рассмеялись. Впрочем, смех быстро стих, как только я опустила щуп в таз и взялась чистить драконье тело, прокачивая через себя всю черную дрянь и заменяя ее чистой кровью. Процедура была неаппетитной и неприятной. Черная жижа воняла, я мысленно ругалась, внутри было такое чувство, что будь у меня желудок, то меня бы стошнило. Эта дрянь немного напоминала нефть, воняющую чем-то трупным и мерзким. Не удивлюсь, если тут поработал какой-то некромант или чокнувшийся дракон. Впрочем, серебряный клан всегда отличался особыми извращениями в плане исследований тела. Сама процедура была достаточно быстрой, но мне показалась вечностью. Я устало выползла из парня почти вся и уныло взглянула на таз, полный черной дряни. — Образцы Зере, остальное я уничтожу. Кто знает, может оно заразное или еще какое… — расщепитель возник в руке, от выстрела направленного заряда исчез и таз, и черная дрянь. Парень-лаборант, держащий небольшую пробирку с черной гадостью, усиленно отворачивал от нее лицо. Сочувствую, воняет эта мерзость преотвратно. Судя по состоянию пациента, был он скорее жив, чем мертв, и даже порозовел после такого специфического переливания крови. Впрочем, я не спешила покидать это тело, перебирая раз за разом его внутренние органы. Печень — в норме. Почки — немного песка, но вымоется. Он молодой, не страшно. И ведь не удивительно, учитывая, что его тело пыталось избавиться от этой дряни. Кишечник пустой, аж тарахтит, как и желудок. Тоже не удивительно, видя уровень его истощения. Пока я ковырялась в драконьих кишках на живую, парочка медсестер-биоников синхронно сменили капельницы серебряному, воткнув их в обе руки. Дракон даже не дернулся от точно вошедших в вены игл. Алая капля крови на коже меня несказанно порадовала — значит, чистка прошла успешно, и новая кровь не отторгалась его телом. И значит, что его тело больше не вырабатывало черную дрянь. Хотя я сомневаюсь, что такая гадость может сама образоваться в организме. Внезапно кое-что отличное от привычной картины анатомии заставило меня отвлечься от размышлений. Я перебирала горло дракона — трахея, вены, артерии, пищевод, собственно позвоночник, мышцы, связки и… что-то непонятное, не похожее ни на мышцу, ни на связку, ни на что-то драконье, серого цвета, крепящееся от крайнего шейного позвонка к затылочной кости и уходящее куда-то вглубь мозга. Что-то, что приросло к спинному мозгу одним концом и к головному другим. И это что-то мне не нравилось. — Контейнер для образцов! Повышенная биологическая угроза! — прошипела я в тишине, аккуратно отсоединяя это нечто от спинного мозга серебряного и пытаясь не порвать то, что застревало в его голове. Плазма этому уродству не нравилась, оно дернулось в моих руках и заскользило, пытаясь вернуться на место. И тут же было отсечено от драконьего тела частями плазмы. Лаборант тяжко выдохнул и подцепил пинцетом извлеченную из-под кожи дрянь. Выглядело оно как извивающийся толстый глист с двумя парами длинных хоботков на каждом их концов тела. — Ни морды, ни жопы, — пробормотал один из врачей, завороженно глядя на это нечто. — Паразит… такой же, как я, но маленький, — схохмив, я вернулась к дальнейшей проверке. Пока я досматривала тушку дракона на предмет еще таких же красавцев, медики упаковали паразита в прочный контейнер и залили спиртом. Умные ребята — все в защитных костюмах, закрыли лица и особенно глаза, защитились полностью. За что я их уважаю, так это за оперативность и скорость работы. Стоило только сказать о биологической угрозе, как тут же оделись по всем правилам. Тем временем оказалось, что второй такой же драконенок, только поменьше, находится в так называемой мировой помойке. Туда выбрасывают все и всех неугодных. Оттуда я, помнится, как-то вытащила неплохого ученого-демиурга. Пришлось просить Висса сгонять туда, благо экраны открывать я могу даже находясь в чьем-то теле. А вот самой сходить было проблематично. Закончив с этим подростком, я отдала его в добрые руки эскулапов и пепельной целительницы, надеясь, что мозги у него не повредились от того паразита или что оно за гадость. Вытащенный Виссом драконенок оказался девочкой. Такой же тощей, совсем маленькой — не больше семи лет — и очень хрупкой. Я даже подумала, что она не дышит, такой неподвижной и безжизненной она казалась. И выглядела дракошка точно так же — серая, безжизненная кожа, серые волосы, полное магическое и физическое истощение. В отличие от парня, ребрами она светила, что мы узнали, стащив с нее тонкое, какое-то драное платьице. Будто бы серебряный клан настолько нищий, что не может позволить себе нормально одеть ребенка. Пока ее погружали в ванну и закрепляли голову, я нырнула в хрупкое детское тело, оставив большую часть своей тушки снаружи. Вся плазма все равно в ней не уместится, зачем добивать и так держащуюся на волоске жизнь? Черной мути в ней было полно. Более слабое тельце отравилось качественнее, чем старший подросток. Впрочем, меньшие объемы крови вычистить удалось быстрее, благо образец нормальной драконьей крови у меня уже был. Процедура пошла быстрее, поскольку я точно знала, что и где искать. Да и медики, отойдя от первоначального ступора, взялись помогать. Понятное дело, никто из ничего подобного еще не видел. И лучше пусть не видит больше никогда. Из таза с черной дрянью максимально осторожно взяли образец, а как только я закончила вычищать девочку, таз тут же расщепили, правда, немного задели пол. Впрочем, заклеить несколько кафелин мастера всегда успеют, а вот оградить людей от опасности заражения можно и не успеть. Паразит нашелся там же — в шее под кожей, прикрепленный к мозгам, такой же серый и мерзкий. В этот раз отделяться он не желал, извивался, у девчонки начались судороги. Мне пришлось срочно удерживать ее руки и ноги, чтобы она не покалечилась об бортики ванной и не захлебнулась серебром. Оно, конечно, полезно, но полезно для относительно здорового дракона, а не для того, кто и так находится на пороге смерти. Оторвав эту мерзость, я плотно укутала паразита плазмой и только так сунула его в уже заготовленную банку со спиртом. Спирт твари не понравился, червь захлебнулся и затих. — Отнесите, пожалуйста, Зере. Она посмотрит, что это за дрянь… Да, со стороны картина наверняка была как из трэшового ужастика. Одна тварь извлекает из нормального тела другую тварь. Да и вид моих щупов, то погружающихся в тело маленькой девочки, то выскальзывающих сквозь кожу без малейших повреждений, был не для слабонервных. Я прошлась по ее телу, проверила костный мозг и печень, убрала маленький камешек в желчном пузыре, который в будущем обещал нарастить множество проблем… и подумала о том, что синериане небесполезны, просто не умеют себя использовать. Сколько хороших врачей пропало в наркотическом угаре? Ведь это же так великолепно — сунуть руку и избавить больного от множества проблем! Все про все заняло не больше часа, а у нас есть две по крайней мере относительно спасенные жизни. Впрочем… я внимательно прошлась по животу малявки. Что-то не так. Судя по ее женским органам, ей удалили яичники. Должно быть три нормальных, полноценных, еще пока не развитых яичника. Как раз по количеству снесенных за жизнь яиц. Три яйца, три детеныша за одну жизнь. А у нее яичник был один. Внимательно глядя на оставшиеся грубые спайки — казалось, места операции просто прижгли — я задумчиво прошлась щупом по ногам девчонки, расслабила еще немного сжатые судорогой мышцы и полностью покинула ее тело. Не сейчас. Она слишком слаба для того, чтобы пытаться ей прирастить новые яичники. Они могут просто сгнить в ее теле, а на моем счету появится еще одна смерть. Оно мне надо? Вырастет, вспомнит прошлую жизнь и мы поговорим. Думаю, к тому времени, как она станет выглядеть хотя бы на двадцать человеческих лет, я уже смогу без проблем вырастить в ее теле все, что нужно. Если она захочет и посчитает нужным исправить чье-то глупое желание выпендриться.