Два дебила — это сила

      — Что? — взбеленилась Джинни и вскочила, вырвавшись из объятий Дэдпула. — Это такая неудачная шутка? Тебе жить надоело?       — Да ладно, мне всё равно ничего не будет, — лениво откинулся на стену тот. — Только постарайся не увлекаться расчленёнкой, особенно это касается головы, а то обратная сборка затянется в ущерб нашему свиданию.       — Свиданию? — она решила, что ослышалась. Какое к соплохвосту свидание, да ещё и с трупом? Или его частями…       — Я не приглашаю на тако кого попало, — тем временем пояснил Дэдпул. — Это очень серьёзное предложение.       — Только психичек-убийц? — хмыкнула Джинни.       — Мой любимый тип женщин, — подтвердил он с самым серьёзным видом. — Так что?       — Ты же не можешь действительно такое предлагать.       — Почему?       — Потому! Ты совсем дурак?       Дэдпул встал и подошёл к стене, раньше пострадавшей от заклинаний Джинни; колупнул пальцем оставшуюся от одного из Секо щербину.       — Было бы чертовски больно, — в его голосе отсутствовали ужас или осознание того, чего ему удалось избежать. Так, лёгкий интерес. — Почти так же больно, как это, — он вытащил из-за спины один из своих мечей странной формы и наотмашь полоснул себя по груди.       — Беги, — выдохнула Джинни. Это было всё, что она могла сделать для него в данный момент. Он что-то ответил, но все звуки заглушила похожая на набат пульсация в мозгу, созвучная тому ритму, в котором из раны Дэдпула толчками выплёскивалась кровь.       Сейчас ей было плевать, что он спас её и не был плохим человеком, а совсем даже наоборот, настолько, что возился с ней всё это время и решил принести себя в жертву. Она могла думать только о том, как прекрасно пересекает багровая линия широкую грудь и как ей там одиноко. Палочка сама прыгнула в ладонь.       Секо, ещё одно, ещё и ещё.       Большая дружная семья порезов уютно устроилась на новом месте, и Джинни хихикнула, представляя, как порез-папа и порез-мама станут собирать маленьких порезиков в школу. Им определённо недоставало домашнего животного. Или даже двух? Секо, Секо. Так-то лучше.       Кровь просто невероятно сочеталась с красной тканью костюма, сейчас уже не казавшегося таким нелепым, но ей категорически не нравилось его молчание. Из-за него — и дурацкой маски — можно было подумать, что это не человек перед ней, а какая-то особенно продвинутая кукла для удовлетворения маньячных потребностей. Она должна была его услышать. И увидеть искажённое от боли лицо.       — Круцио.       Он выгнулся, пошатнулся и едва слышно захрипел. Слишком тихо.       — Круцио!       Дэдпул дрогнул и тяжело опустился на колени.       — Круцио!       Его плечи непроизвольно подёргивались, голова запрокинулась, но Джинни так и не сумела добиться от него крика или даже хотя бы стона. Тогда она, наколдовав верёвки на руках и ногах Дэдпула, подошла к нему ближе и сильным толчком в плечо опрокинула его навзничь, а затем оседлала спелёнутое тело. Нежно проведя пальцами по двум самым глубоким ранам на груди, Джинни запустила в них ногти и с силой нажала, царапнув рёбра. Он снова захрипел, и у неё не осталось сил терпеть дальше.       — Диффиндо! — она стащила с него обрывки маски.       Дэдпул был похож на обгоревшего.       — Это так же больно, как выглядит? — возбуждённо прошептала Джинни и, не удержавшись, склонилась к его лицу и провела языком по щеке: от виска к уголку губ. Чуть шершавая неровная кожа восхитительно щекотала её язык.       — Да, всё время, — просипел он со сдавленным стоном.       — Красивые глаза, — облизнулась Джинни, поймав затуманенный взгляд Дэдпула. — Но стоны ещё лучше.       Она вытащила пальцы из порезов и обхватила его лицо окровавленными ладонями. Наклонившись совсем низко и тесно прижавшись к его груди, Джинни промурлыкала:       — Давай, сделай это для меня ещё раз. Не молчи. Круцио!       Он содрогнулся и послушно застонал.       — Хороший мальчик.       Чуть отодвинувшись, Джинни сползла ниже и прижалась ухом точно напротив сердца; несколько секунд она с наслаждением слушала частый неровный стук.       — Авада Кедавра.       Эти два слова и наступившая после них тишина привычно принесли ей ощущение невероятного облегчения, почти физического удовольствия.       — О да, — выкрикнула Джинни, но уже через мгновенье в ужасе отпрянула, зажимая рот рукой. — О нет! Нет! Мерлин, что же я наделала?!       Она не сдержала жалобного всхлипа и с рыданиями упала на неподвижную израненную грудь — в отчаянии. Только что Джинни перешагнула установленную для себя черту, за которой её ждала смерть. К этому давно шло, но умирать не хотелось. Было очень жалко друзей, Гарри, родителей, но больше всего себя; и совсем немного — несчастного идиота, так глупо погубившего их обоих. Джинни в сердцах ударила его кулаком куда пришлось, но легче ей от этого не стало… и в испуге подскочила, когда чья-то рука погладила её по волосам. Подняв голову, она наткнулась на любопытный взгляд ещё минуту назад совершенно точно мёртвого Дэдпула.       — Ты так сильно расстроилась из-за моей смерти, — сказал он довольно.       — Ничего подобного, — возмущённо запротестовала Джинни и от избытка чувств залепила ему хорошую оплеуху. — Ты псих! Я так испугалась! Зачем ты это сделал? Как ты выжил?       — Ты. Меня. Оплакивала, — он расплылся в довольной улыбке и, проигнорировав все вопросы и возмущения, крепко стиснул её обеими руками, плотно прижав к себе. — Обнимашки!       — Мечтай, — пробурчала Джинни, смущённо ёрзая в попытке высвободиться, но быстро перестала, осознав бесполезность своих действий — всё-таки он был физически намного сильнее. И когда только успел снова порвать верёвки? Она послушно обмякла, позволив себе расслабиться и какое-то время просто порадоваться, что конец света отменили.       — Слушай, прости за это всё, — решилась Джинни спустя несколько минут. — Я же говорила, что бываю иногда просто не в состоянии себя контролировать.       — Женщины и раньше теряли от меня голову, но вот так — впервые, — Дэдпул самодовольно усмехнулся и ослабил хватку, так что она смогла сесть прямо.       — Я серьёзно! Какого вообще дементора было себя резать и меня провоцировать? Я ведь предупреждала…       — Хотел показать товар лицом, — перебил он её. — В смысле, мой исцеляющий фактор. Я не мастер долгих объяснений.       — Выпендрёжник, вот ты кто, — отрезала Джинни недовольно и пригляделась к его ранам: самые мелкие порезы уже затянулись; ей захотелось их пощупать и убедиться, что это не обман зрения, но она сдержалась. — И твоя рука всё ещё на моём колене!       — Хочешь, чтобы я передвинул её выше?       — Нет, — Джинни снова принялась ёрзать, на этот раз с целью сползти с него со всем возможным достоинством, если вообще можно говорить о каком-то достоинстве после произошедшего, но внезапно застыла. — Что это?       — Это пистолет у меня в штанах, — хмыкнул Дэдпул, — но это не значит, что я не рад тебя видеть.       — Хочешь повторить свой смертельный номер на бис? — прищурилась мигом позабывшая о терзавшем её совсем недавно раскаянии Джинни.       — Только если с более обстоятельной прелюдией.       — Это та часть, где я тебя пытаю?       — Это та часть, где ты меня облизываешь, стонешь и говоришь комплименты.       Правильный стимул творит чудеса, и она вскочила одним лёгким, невероятно быстрым движением, после чего несильно пнула Дэдпула ногой по рёбрам, выбрав наименее пострадавший участок — чтоб не задавался, а затем отвернулась, желая скрыть своё смущение от его последних слов, и преувеличенно бодрым голосом протараторила:       — Ты вроде бы что-то говорил о какой-то там кафешке?       Он встал и подошёл совершенно бесшумно, поэтому от его вкрадчивого шёпота, прозвучавшего прямо над ухом, Джинни дёрнулась всем телом.       — Я как-то запутался в процессе, чего ты хотела на самом деле — сделать мне больно или соблазнить, но знай: меня от тебя в дрожь бросает.       Каким-то чудом она сумела удержать на кончике языка ответное «Меня от тебя теперь тоже!» и повернулась к нему, постаравшись изобразить на лице недовольство. Дэдпул демонстративно отстранился, поиграл бровями и как ни в чём не бывало продолжил уже совершенно нормальным голосом:       — Прошу за мной, цыпа, тут недалеко.