***
Следующие полтора месяца Линали могла охарактеризовать как обманчивое затишье. Тики никоим образом не напоминал о своём существовании, что несказанно радовало. Возможно, он нашёл себе другую «жертву», а может, решил проявить благородство и прислушаться-таки к чужому мнению, — в принципе, причины не имели значения. Главное, что он потерял к ней интерес, — эта мысль, уверенность в которой крепла день ото дня, успокаивала девушку, и её непрекращающаяся нервозность постепенно стала сходить на нет. Примерно четыре раза в неделю Комуи уезжал в поместье семьи Камелот, причём больше не настаивал на том, чтобы Линали отправлялась вместе с ним. Она не изъявляла желания ехать, держа наготове кучу оправдательных аргументов, однако он даже не интересовался, хочет ли она. Девушке казалось это странным, ведь брату практически ничего не должно было быть известно о её непростых взаимоотношениях с Тики. Конечно, в данном случае следовало бы закрыть глаза и не зацикливаться, нежели потребовать разъяснений, тем самым нарвавшись на неудобные вопросы, но со временем Комуи начал настораживать Линали не только потому, что оставлял её дома. Нет, каких-то колоссальных изменений девушка в нём не наблюдала. Она давно привыкла к некоторой эмоциональной отстранённости, которой он придерживался последние несколько лет, но теперь, с переездом в Лондон, не придавать этому значения становилось всё сложнее. Брат что-то скрывал от неё. Недоговаривал, как минимум. Будучи юношей, Комуи значительно отличался от себя нынешнего. Он вёл относительно беспечный образ жизни, много общался, учился и путешествовал, стремясь узнать что-то новое, дабы удовлетворить своё безграничное любопытство. Активный и жизнерадостный, но оттого довольно-таки непостоянный, он то и дело менял планы на будущее, не в силах определиться, какой путь для него будет наиболее приемлем и интересен. Комуи обладал на редкость неординарным умом, который позволял ему достигать определённых высот едва ли не во всех сферах науки. Он с головой погружался в изучение химии, физики и астрологии, но также успевал уделять внимание медицине и лингвистике. Зачастую он представлял себя великим учёным, добившимся известности во всём мире, в чём горделиво признавался своей совсем ещё маленькой на тот момент сестре, которая, смеясь, отвечала, что искренне верит в его успех. И Комуи тоже смеялся, говоря, что без её поддержки его заветные мечты никогда не осуществятся. В Линали Комуи души не чаял. Пожалуй, за всю свою жизнь он ни к кому не относился с такой безмерной преданностью, трепетом и заботой как к сестре, чем она, конечно же, любила злоупотреблять, бесконечно требуя к себе внимания. Ради неё Комуи пришлось также стать талантливым рассказчиком, дабы даже самая скучная и нудная тема, которую он поднимал бы на обсуждение — будь то история или же сомнительная в то время теория об эволюции, — в той или иной мере вызывала у Линали интерес. И она, как губка, впитывала всё, что он говорил, постепенно приходя к осознанию, что научиться писать и читать для неё будет недостаточно. Она стремилась подражать брату во всём, поэтому уже в шестилетнем возрасте начала просить, чтобы он лично взялся за её образование. В итоге Комуи занял место их гувернантки, ведь желания сестры были для него превыше всего остального, да и сама мысль, что она хочет видеть его в качестве учителя, приводила в восторг, невольно заставляя пускать мужскую скупую слезу. Иногда она с ироничной улыбкой вспоминала, что мечтала поступить в университет, о чём Комуи прекрасно знал и всецело одобрял, считая, что навязанные обществом стереотипы — а это мало бы кто оценил по достоинству — вполне можно проигнорировать. Брат всегда был на её стороне, и она могла смело положиться на него. Но не теперь. Потеря родителей всё перечеркнула, заставив изменить планы, взгляды, жизнь. И чем усерднее Комуи пытался приспособиться к новым реалиям, тем быстрее исчезал в нём тот перспективный и мечтательный юноша. — Унаследовать титул барона — не значит, им стать, — как-то говорил он, сидя в кресле у камина и устало снимая очки. — Чувствую себя связанным по рукам и ногам. — Что случилось на этот раз? — Снова приходили конкуренты и требовали, чтобы я продал им фабрику с прилегающими к ней территориями, да ещё и за бесценок, — ответил Комуи, с трудом сдерживая гнев. — Дескать, меня всё равно ждёт банкротство, а так я смогу получить хоть какую-то выгоду. Ублюдки! Всё хотят у нас отобрать!.. Линали глубоко вздохнула, и её ладонь накрыла руку брата, пальцы которой нервно сжимали подлокотник. — Неужели нет способа снизить расходы на производство? — Можно увеличить продолжительность рабочего дня и сократить жалованье, — задумчиво начал он. — Но нет, я не стану превращать труд наёмных рабочих в каторжный. Увольнять также не вариант, иначе время обработки увеличится, да и оставшиеся люди будут вынуждены работать на износ. Если же стану выпускать некачественную шерсть в попытке сэкономить, то из-за конкурентов прогорю ещё быстрее. В общем, какой-то замкнутый круг. Став позади, девушка обняла его за шею и тихо проговорила: — Не переживай, мы как-нибудь справимся. — В следующем месяце придётся влезть в долги, чтобы заплатить налоги, — сухо констатировал собеседник и, шумно выдохнув, положил ладонь на чужое предплечье. — Прости, Линали, но, в отличие от отца, я оказался тем ещё неудачником. Кто-то постоянно вставляет нам палки в колёса из-за того, что мне не хватает элементарной находчивости. — Он усмехнулся. — Мне следовало прислушиваться к отцу и перенимать его опыт, а не тратить время на изучение бесполезной теории, лелея теперь уже бессмысленные мечты. Возможно, тогда я бы сумел избежать стольких ошибок. — Нет ничего плохого в том, что ты занимался тем, что было тебе по душе. — Я оплошал, а значит, подвёл отца, — отрезал Комуи. — Не нужно меня оправдывать. Девушка отстранилась и, оставаясь позади, укоризненно посмотрела на брата. — По крайней мере я тебя ни в чём не виню, — сказала она. — Отныне мы предоставлены сами себе, так что опускать руки не имеем права. Уж ты-то должен это понимать. Брат повернул голову, чтобы увидеть лицо сестры. — Да, ты права, — слабо улыбнулся он. — Я сделаю всё, что в моих силах… Кажется, тогда Линали было двенадцать, — примерно два года с тех пор, как погибли родители. Она переставала мыслить как ребёнок, и мир перед её глазами стремительно менялся, приобретая совершенно иные краски. Поначалу это пугало её, но вскоре она привыкла к тому, что несправедливость, с которой то и дело сталкивался Комуи, была и будет неотъемлемой частью их жизни. И Линали всячески поддерживала брата, пытаясь облегчить неожиданно возложенную на него ношу и помочь смириться с невосполнимой утратой… …дабы продолжить жить дальше. Предаваясь нахлынувшим воспоминаниям, Линали прогуливалась по набережной. За последнюю неделю установилась солнечная и безветренная погода, поэтому девушка старалась почаще выходить на улицу. Неспешно ступая по вымощенной камнем дорожке, она с упоением вдыхала свежий мартовский воздух да любовалась великолепной панорамой Темзы, освещаемой тёплыми лучами полуденного солнца. Если бы настроение не омрачали назойливые мысли, прогулка была бы куда приятней, думала она, приближаясь к мосту Воксхолл, — довольно внушительное сооружение, состоящее из пяти стальных арок с расположенными на них гранитными колоннами. Перейдя на другую сторону, девушка решила немного отдохнуть и, прежде чем устроиться на одной из многочисленных скамеек, установленных по всему побережью, купила хлеб, чтобы снующие повсюду чайки не остались голодными. «Вот бы уговорить Комуи съездить в Йоркшир хотя бы на недельку, — мечтала она, бросая кусочки хлеба изрядно обнаглевшим птицам; они, казалось, так и порывались выхватить лакомство у неё из рук. — Боже, как же хочется вернуться в родные края…» Недавно Линали получила письмо от их экономки — Миранды, после прочтения которого ностальгия по старому дому стала одолевать её гораздо чаще обычного. Девушка тосковала по тем бескрайним зелёным холмам, что окружали их небольшую двухэтажную усадьбу, по тишине, не знающей гула бесконечной городской суеты, и по стенам, в которых она прожила большую часть своей жизни. В конце концов, она скучала и по нему — человеку, благодаря которому ноющая пустота в душе, образовавшаяся после потери родителей, заполнилась… — Вы что, следили за мной? Этот вопрос, адресованный подошедшему к ней мужчине, сорвался с уст Линали непроизвольно. — Я тоже рад вас видеть, мисс Ли, — отозвался тот, расплываясь в слащавой улыбке. — Смотрю, к чужим советам вы не считаете нужным прислушиваться, раз по-прежнему выходите на прогулки в гордом одиночестве. Не сводя с него подозрительного взгляда, от которого так и веяло неприязнью, девушка выпрямилась, дабы придать себе более уверенный вид, скрыв тем самым, насколько она в действительности напугана его очередным внезапным появлением. — Вы не ответили на вопрос, — напомнила она, не без труда сохраняя твёрдость в голосе. — Сомневаюсь, что вы поверите мне, если я скажу, мол, это была чистая случайность. — Значит, следили. — Скорее присматривал, — парировал он всё с той же улыбкой и присел на скамейку на расстоянии вытянутой руки от собеседницы, после добавив: — У меня имеется достаточно слуг для того, чтобы я мог позволить себе такую прихоть, мисс Ли. Девушка отвела взгляд и нервно сглотнула; мысль, что Тики всё это время организовывал за ней слежку, не радовала её от слова совсем. — Это крайне бестактно с вашей стороны, милорд, — с упрёком заметила она, продолжив отщипывать хлеб да бросать его птицам. — Зачем вы пришли? Нам с вами не о чём говорить. Прежде чем дать неоднозначный ответ, Тики принял несколько расслабленную позу, опёршись правым локтем о спинку скамейки. — Как раз-таки наоборот, дорогая мисс Ли: нам с вами есть, о чём побеседовать. — Вы выбрали не то время и не то место, чтобы беседовать с незамужней дамой, милорд, — запротестовала собеседница в надежде избежать предстоящего разговора. — Это, знаете ли, дурной тон. С губ мужчины сорвалась лукавая усмешка. — Хм, а разве пару минут назад вы в очередной раз не доказали мне, что общественное мнение вас мало заботит? Линали бросила пернатым последние несколько кусочков хлеба и повернулась лицом к Тики, не скрывая при этом своего раздражения. — Может, в таком случае мне стоит проявить ответную бестактность и уйти? — Поступайте, как знаете, мисс Ли, но учтите, что этот разговор рано или поздно состоится, — заявил собеседник, на что девушка недоумённо нахмурилась. — Если вы хотите продолжить обсуждение нашей старой темы, то можете быть уверены, что ничего нового от меня не услышите. Мужчина, пристально глядя на Линали, задумчиво поджал губы, после чего улыбнулся; от вида этой улыбки по спине девушки пробежался неприятный холодок, — до того мрачноватой она получилась. — Уж в этом я не сомневаюсь, дорогая, — негромко произнёс он, чуть-чуть подавшись корпусом к собеседнице, затем вернулся в исходное положение и посмотрел куда-то вдаль. — На этот раз я буду с вами предельно откровенен, мисс Ли… — Непривычная серьёзность, появившаяся в его голосе, заставила Линали затаить дыхание. — Я не собираюсь тратить время на долгие ухаживания и уговоры, ведь они всё равно ни к чему не приведут. Пока ваше наивное сердечко принадлежит другому мужчине, вы будете относиться ко мне враждебно, поэтому я вынужден действовать более радикально. Иначе говоря, я намерен жениться на вас, мисс Ли, причём в ближайшее время. Это заявление потрясло Линали настолько, что описать весь тот спектр эмоций, который она испытала, не представлялось возможным; на лбу выступила холодная испарина, а к горлу подступил удушающий ком. Затяжная пауза, повисшая в воздухе, в итоге прервалась её едва слышным шёпотом: — Ч-что?.. Тики снова взглянул на изрядно побледневшую девушку; её фиалковые глаза смотрели на него донельзя растерянно и испуганно. — Понимаю, вас это шокирует, но иного выхода, кроме как пойти ва-банк, я не вижу, мисс Ли, — вкрадчиво продолжил он. — К тому же, заметьте, я предлагаю вам стать моей законной женой, а не любовницей. — Стать законной… женой… — повторила она так, словно не может осознать, о чём идёт речь. — Но я… н-не хочу… — Ну разумеется, не хотите. — Нет, нет… — судорожно завертела головой она. — Этому не бывать! Линали порывисто поднялась и, удерживая подол платья обеими руками, максимально ускоренным шагом направилась вдоль набережной в сторону моста. «Домой… Нужно немедленно вернуться домой! — твердила она. — Там Комуи, он поможет мне…» Тики быстро нагнал девушку и, перегородив ей путь, выставил ладони перед собой. Она хотела было обойти его, но он, играючи переступая то влево, то вправо, не позволил ей улизнуть. — Немедленно пропустите меня, — потребовала Линали. — Так и норовите сбежать, — ухмыльнулся он. — Поймите же, наконец: сделать этого вам при всём желании не удастся. — Это ещё почему?! — Потому что у меня на руках все козыри. — Что? Какие козыри? — Ну, к примеру, моя настойчивость, высокое положение в обществе, дающее мне немало возможностей, — пожал плечами Тики, — господин Комуи, в конце концов. — Комуи? — изумилась девушка. — Если вы намерены прибегнуть к очередному шантажу, то… — Ваш брат всецело одобряет мою кандидатуру, мисс Ли. Уголки губ Линали дрогнули в скептичной улыбке. — Вы лжёте, — уверенно заключила она, правда, дрожь в её голосе говорила о сомнении. — Если бы я не заручился поддержкой господина Комуи, то сегодняшняя встреча вряд ли бы состоялась. С минуту Линали стояла неподвижно, при этом её глаза панически забегали из стороны в сторону. Она отказывалась верить своим ушам. Неужели Комуи всерьёз вознамерился выдать её замуж за этого аристократа? Каким образом Тики вообще сумел убедить брата, что вверить ему, этому двуличному подлецу, свою сестру будет правильным решением? Что сподвигло Комуи на такой шаг, ведь он прекрасно знает, что она не поблагодарит его за это?! Линали подняла на Тики рассеянный взгляд. Его лицо буквально лоснилось от самодовольства, и девушке невыносимо захотелось отвесить ему пощёчину, но она сдержалась, так как совершить подобное на глазах у прохожих было бы верхом бестактности. — Что вы пообещали моему брату? — обманчиво спокойным голосом спросила она. — Пообещал? Оберегать и любить вас до самой смерти, разумеется. — А, ну да, конечно, — закатила глаза та. — Просто поразительно, что мой брат поверил в такую несусветную чушь! — Хм, по-вашему, я лгу? Линали деланно вздёрнула тонкую бровь и скрестила руки на груди. — А разве нет? — Эм, нет. — Ну вот, видите, вы даже не пытаетесь. — Что, отвечать правдоподобно? — Именно. Слова Тики и вправду не соответствовали тому, что отражалось на его лице: карие глаза горели каким-то хищным азартом, а от улыбки так и веяло цинизмом, ведь он не сомневался, что одержит верх. Ему нравилось наблюдать за реакцией Линали и её жалкими попытками найти аргумент, дабы избежать дальнейшей судьбы, которую он вознамерился ей навязать. — Честно говоря, меня не особо волнует, верите ли вы мне, мисс Ли, — признался Тики. — Мне необходимо получить ваше согласие, и только. С губ Линали сорвался нервный смешок. — Смотрю, вас также не волнует тот факт, что я не испытываю к вам какой-либо симпатии, особенно теперь, когда меня переполняют злость и ненависть из-за ваших нелепых намерений, милорд. — Любить меня вовсе не обязательно, дорогая, — невозмутимо заявил он, правда, мускулы на его лице всё же едва заметно дрогнули, выразив не то гнев, не то раздражение. — О, ясно, — едко усмехнулась Линали и, подойдя к узорчатым чугунным перилам, установленным вдоль всей набережной, облокотилась на них. — Я одного не понимаю, — снова заговорила она, с отрешённым видом всматриваясь в мутную толщу воды, сквозь которую усердно пытались пробиться солнечные лучи, — какая вам с этого выгода, ведь у меня ничего нет. Ничего, что могло бы улучшить ваше материальное благосостояние, которым вы и так не обделены. Так зачем вам понадобилась погрязшая в долгах нищенка? Тики, последовав примеру девушки, облокотился на перила в полуметре от неё, после чего издал задумчивое «хм». — К вашему сожалению, я не заинтересован в улучшении своего благосостояния, мисс Ли, и вы сами ответили, почему. Хотя, конечно, было бы разумнее подыскать себе даму под стать, чей отец наделён высоким титулом и имеет значительное влияние в обществе… — Он замолчал, и Линали, повернув голову, столкнулась с его пытливым взором. — Но я не настолько тщеславен и амбициозен, как мой брат. Я не имею никакого желания добиваться чьего-либо расположения ради сомнительной выгоды, в которой не особо-то и нуждаюсь. К тому же я достаточно свободолюбив, поэтому брак, заключённый с девицей из состоятельной семьи, стал бы для меня настоящим бременем. От такого сомнительного откровения Линали обескураженно приоткрыла рот. — Эм, судя по вашим словам, вы вообще предпочли бы не жениться, — неуверенно заключила она. — Всё же мой статус обязывает меня обзавестись семьёй, а потому, встретив вас, я подумал, что просто обязан заполучить такую очаровательную принцессу и сделать её своей королевой, — вкрадчиво произнёс Тики, растянув губы в обаятельной улыбке, отчего щёки Линали предательски запылали. — Может, достаточно издёвок? — огрызнулась она. — Ох, дорогая, я вовсе не издеваюсь, — промурлыкал он, затем вдруг осторожно положил свою руку, облачённую в белую лайковую перчатку, на предплечье девушки, заставив последнюю заметно напрячься. — Мне импонирует ваш несколько своенравный характер и простота, не присущая высокородным особам. В отличие от них, вы говорите то, что думаете, и мне это нравится. Несмотря на свой юный возраст, вы достаточно умны и не лишены чувства собственного достоинства. В вас нет высокомерия и надменности, которыми неизбежно «страдают» все выходцы из высшего общества, а алчность так и вовсе вам чужда. Собственно, поэтому я и выбрал вас, мисс Ли. Последовала продолжительная пауза, после которой Линали резко отдёрнула руку и повернулась к собеседнику всем корпусом. — Мне всё равно, что вы думаете обо мне, милорд, — решительно заявила она, глядя ему в глаза. — Вы никогда не получите моего согласия. Я не знаю, чем руководствовался мой брат, одобрив несуразную идею о женитьбе, но я уверена, что сумею переубедить его, так что… — Не будьте столь самонадеянны, дорогая моя, — рассмеялся Тики, и девушка, пытаясь сохранить хоть какое-то самообладание, сжала руки в кулаки. — Похоже, вы совсем недооцениваете меня. Но ничего, скоро вы измените своё мнение. — С чего вы это взяли, позвольте спросить? — процедила Линали сквозь зубы. На губах собеседника заиграла слабая наигранно-печальная улыбка. — Не хотелось бы расстраивать вас раньше времени, но господин Комуи вряд ли пойдёт вам навстречу, и на то у него есть веские основания. — Девушка озадаченно воззрилась на Тики, тогда как он, одной рукой придерживая свой цилиндр, коротко поклонился и повернулся к ней спиной, напоследок недвусмысленно добавив: — Я всегда получаю то, что хочу, мисс Ли, и ваше сердце — не исключение.***
— Добрый вечер, Зои, — с улыбкой произнёс Комуи, войдя в дом. — Я, наконец, раздобыл для Линали её любимый кофе. — Добрый вечер, господин Комуи, — отозвалась служанка, взяв у него из рук довольно увесистую металлическую банку с ароматными зёрнами. Мужчина снял верхнюю одежду и убрал её в шкаф. Затем бегло осмотрел прихожую и заострил внимание на морщинистом лице женщины. — Вы чем-то взволнованны, Зои? — обеспокоенно спросил он. — И почему Линали меня не встречает? Служанка ответила не сразу; её тонкие губы плотно сомкнулись, выражая явное недовольство, а взор потупился. — Эм, господин, мисс Линали… Она ждёт вас в своей комнате, — таки сказала Зои, на что Комуи, поправив очки, непонимающе нахмурился. — Что случилось, Зои? Женщина бросила взгляд в сторону лестницы, после чего немного приблизилась к мужчине и заговорила так, чтобы только он мог её слышать: — Мисс Линали вернулась с прогулки сама не своя: вся как на иголках, да ещё и с покрасневшими глазами. Я давай спрашивать, мол, что произошло, а она молчит, не хочет говорить, лишь спросила, как скоро вы приедете домой, и заперлась в комнате, попросив её ни в коем случае не беспокоить до вашего возвращения. Комуи заметно помрачнел. Если его догадки верны, то неудобный разговор, который, как он рассчитывал, должен был состояться чуть позже, придётся начать уже сейчас. — Я поднимусь к ней и всё выясню, а ты, Зои, ступай на кухню. Ужин пока никто не отменял, — с мнимым спокойствием сказал он. — Хорошо, господин Комуи, — закивала та и с тревогой выдохнула: — Ох, надеюсь, ничего серьёзного не случилось. — Мне бы очень хотелось на это надеяться, — уже поднимаясь по лестнице, пробубнил мужчина себе под нос. Дверь комнаты сестры оказалась незапертой: он постучал, и та с лёгким скрипом приоткрылась. В комнате царил полумрак, так как за окном уже давно смеркалось, а ни одна свеча не была зажжена. Линали, сжимая в руках подушку, сидела на краю постели спиной к выходу. Комуи осторожно прикрыл за собой дверь и остался стоять на пороге, в то время как девушка даже головы не повернула. Такая изначально неприветливая обстановка определённо не сулила ничего хорошего. — Линали, — наконец заговорил он, — Зои сказала, что ты… — Я виделась с Тики Камелотом, — с ходу выдала она, — и он сказал, что хочет жениться на мне, дескать, ты всецело одобряешь его намерения. Это правда? На секунду Комуи замешкался; враждебный настрой сестры дал понять, что он не был готов к этому разговору. — Да, это правда. Плечи девушки дрогнули, и она слегка повернулась к собеседнику корпусом. На её лице читалось искреннее непонимание. — Но почему, Комуи? — Потому что, в отличие от меня, этот человек может дать тебе будущее, — заявил он, и глаза сестры расширились от удивления. — Дать будущее? В отличие от тебя? — в её голосе появились истеричные нотки. — Что за бред ты несёшь?! — Послушай, Линали, мне полностью понятно твоё негодование, но я был вынужден пойти на такие меры, — сдержанно продолжал собеседник. — Ты уже не ребёнок, а значит, должна осознавать, что в жизни далеко не всегда получается поступать так, как тебе хочется. Ведь со дня смерти родителей мы только и делаем, что приспосабливаемся да миримся с несправедливостью, преследующей нас на каждом шагу… Не просто было выдержать осуждающий взгляд сестры, поэтому Комуи замялся, обдумывая дальнейшие слова. Больше всего на свете он боялся ранить чувства Линали, предать её, однако это не мешало ему при необходимости идти против воли и интересов оной. Он оправдывался, говоря себе, что всего лишь старается действовать благоразумно, принимать взвешенные решения, дабы уберечь сестру от каких-либо нежелательных последствий. И сейчас Комуи выбирал меньшее из зол, будучи уверенным в том, что Линали когда-нибудь поймёт его. — Ты ведь знаешь, судя по тем отчётам, что приходят из Йоркшира последние несколько месяцев, нам не вылезти из долговой ямы без посторонней помощи, и даже то, что моё жалование значительно увеличилось, не изменило этого факта. Иначе говоря, мы рискуем потерять всё, что досталось нам от родителей. Мужчина, пройдя вглубь комнаты, взял на комоде спички и принялся зажигать три свечи на стоявшем рядом бронзовом канделябре, тогда как Линали, с обескураженным видом наблюдая за ним, осмысливала всё вышесказанное. — Именно поэтому ты хочешь выдать меня замуж за этого лорда? — спросила она уже с блестящими от слёз глазами и дрожащими губами. — Чтобы решить наши финансовые проблемы?! — И обеспечить тебе достойную и безбедную жизнь, — добавил собеседник невозмутимо. — Ты бы для начала поинтересовался, а нужна ли мне вообще такая жизнь! — озлобленно выпалила она, порывисто поднявшись на ноги и бросив подушку к изголовью кровати. — Почему ты вечно решаешь всё за меня?! — Потому что я твой старший брат и несу за тебя ответственность, а значит, последнее слово всегда будет за мной, — непререкаемым тоном пояснил он, поправив очки на переносице указательным пальцем. — К тому же я прекрасно догадываюсь, что является причиной твоего негативного отношения к предстоящему замужеству, а точнее — кто. Неужели ты по-прежнему надеешься, что с тем нищим малолетним шулером у тебя может быть какое-то будущее? Тишина. Линали поджала губы и опустила голову; брат говорил о нём с таким презрением, от которого внутри неё всё сжалось от обиды, досады и, пожалуй, раздражения. — Да, надеюсь, — призналась она тихим голосом. — И не называй его так. — Ты меня огорчаешь, Линали, — с укором произнёс собеседник, скрестив руки и облокотившись поясницей о комод. — Похоже, глупо было полагать, что ты образумишься. Тебе не мешало бы уже, наконец, повзрослеть и понять, что тот мальчишка — не более чем твоя мимолётная влюблённость, которая ни к чему не приведёт. Руки девушки непроизвольно сжались в кулаки, и она, с возмущением уставившись на Комуи, максимально твёрдо произнесла: — Ты не прав. Этот мальчишка очень дорог мне, как… и я ему. — Почему ты так уверена в подлинности его чувств, ведь прошло почти полгода с тех пор, как мы уехали из Йоркшира? — подозрительно прищурился мужчина. — За это время он вполне мог… О нет, только не говори, что всё это время ты тайно переписывалась с ним? Это неожиданно озвученное предположение привело Линали в растерянность, и она, испуганно сглотнув, потупилась. Интуиция и проницательность во всём, что касается сестры, практически никогда не подводили Комуи. — Нет, не переписываюсь, — всё же ответила девушка настолько убедительно, насколько это было возможно; как-то уж совсем не хотелось сознаваться, что все эти полгода она нагло врала ему. Но, естественно, Комуи не поверил. — На какой адрес приходили письма? — Линали, старательно избегая зрительного контакта, промолчала. — Все письма доставляют нам на дом, и ты вряд ли стала бы рисковать, надеясь, что тебе удастся перехватить их до того, как они попадут мне в руки. Значит, ты используешь другой. Неужто Миранда приложила свою руку, ведь её родственники живут в Лондоне, и письма вполне могут приходить на их адрес? Девушка, понимая, что оправдаться не получится, со вздохом опустилась обратно на кровать и ответила: — Хорошо, ты меня раскусил. И что дальше? С минуту поразмыслив, Комуи подошёл к окну. Вдоль горизонта тянулась тускнеющая малиновая полоса заката, на которую неумолимо надвигалась безоблачная темнота, а слабое мерцание звёзд затмевалось зажжёнными уличными фонарями. Не поворачиваясь к сестре лицом, мужчина завёл руки за спину и спокойным тоном сказал: — Ты понимаешь, что тебе придётся раз и навсегда прекратить эту бессмысленную переписку? — Иначе что? — Иначе в недалёком будущем рискуешь оказаться неверной женой и опозорить нашу семью. — Но, Комуи, я… — На следующей неделе мистер Камелот приедет к нам, чтобы решить все вопросы, касающиеся помолвки, — резко перебил он, значительно повысив голос. — Так что я советую тебе перестать заниматься всякими глупостями и, наконец, всерьёз задуматься о возможностях, которые даст тебе это замужество. Несмотря на обуявшие девушку возмущение, злость и обиду, она так и не нашлась что ответить. Все слова будто застряли в горле, не позволяя обвинить брата в бессердечности по отношению к собственной сестре. Вот он — человек, что подменил собой её некогда отзывчивого и добродушного брата, стремления которого, прежде всего, зациклены на обеспечении материального благополучия. Комуи учился мыслить холодно и беспристрастно, ставя на первый план логику и здравый смысл, — за несколько лет ему удалось неплохо развить этот «навык». Впрочем, Линали прекрасно понимала его позицию в данном случае, но категорически отказывалась принимать. — Ты, наверное, хотел сказать — даст тебе, а не мне? — Комуи повернулся лицом к сестре и вопросительно посмотрел на неё. Та в свою очередь одарила его переполненным разочарования взглядом. — Почему нельзя найти другой выход? Почему для того, чтобы нам удержаться на плаву и не обанкротиться, я должна выйти замуж за этого лорда? — Я же говорил, Линали, что… — Нет! — она выкрикнула это громче, чем хотела. — Ты не произнёс ни одного весомого аргумента, который сделал бы меня полностью солидарной с твоим решением! Я ни за что не поверю, что ты вознамерился выдать собственную сестру замуж вопреки её нежеланию только из-за того, что долги и прочие неурядицы грозят нам потерей большей части имущества. — Её взгляд стал почти умоляющим, и она, понизив голос, добавила: — По крайней мере я надеюсь, что ты окончательно не превратился в нашего отца и всё ещё способен прислушиваться к моему мнению. В призрачном свете свечей Линали увидела, как на лице Комуи застыла растерянность, которая сменилась какой-то глубокой печалью; его губы при этом изогнулись в слабом подобии улыбки, выразив вину и понимание, и искорки надежды тотчас вспыхнули в глазах девушки. Когда молчание стало казаться слишком громким, мужчина снял очки и, устало потерев двумя пальцами переносицу, сказал: — Я не хотел, чтобы ты узнала об этом так скоро, но, видимо, придётся выложить всё начистоту уже сейчас. — Он замешкался, не решаясь продолжить. — Недавно, точнее месяца три назад, я был у врача… В общем, перенесённая болезнь не прошла для меня даром. Начались осложнения. — Осложнения?.. — тихо переспросила Линали. — Врач утверждает, что болезнь спровоцировала формирование пороков сердца. Будучи шокированной, девушка непроизвольно вздрогнула и прикрыла рот ладонями, не в силах произнести хоть что-то внятное. В своё время Комуи очень много работал, ведь всё то, что было взвалено на его плечи, требовало должного контроля, не говоря уже о том, что одна только борьба с конкурентами, которые так и норовили насолить ему, отнимала немало сил и времени. Он стал частенько забывать про еду и сон, постоянно подвергался стрессам, а любое несерьёзное заболевание переносил на ногах. Прошло примерно четыре года со дня смерти родителей, когда у него начала развиваться чахотка. Тогда-то Линали и убедила его передать управление предприятием их кузену. Интенсивное лечение заставило болезнь отступить, но вернуться к прежнему образу жизни Комуи так и не удалось, поскольку приступы недомогания в виде слабости, одышки и несильных головокружений то и дело напоминали о пережитом недуге. Теперь же выходит, что это были предвестники не менее опасного заболевания. Линали долго смотрела на брата со страхом, жалостью и сочувствием. Затем она встала, подошла к нему и, не сдерживая слёз, обняла в знак поддержки. — Ты должен был мне всё рассказать ещё тогда, — всхлипнув, сдавленно прошептала она. — Прости, но, наверное, я просто побоялся признаться сразу, — судорожно выдохнул он, приобняв сестру за дрожащие плечи. — Не хотелось расстраивать тебя. — Дурак, — бросила та, крепче обняв его. — От того, что ты скрывал правду, легче никому из нас не стало. Комуи горько усмехнулся. — Ты права, я тот ещё болван. — Я уверена, всё обойдётся. Ты поправишься. Линали надеялась услышать от брата хоть что-то подбадривающее, мол, действительно не стоит отчаиваться и унывать раньше времени, но вместо этого он осторожно заставил её отстраниться и, придерживая руками за плечи да пристально глядя в глаза, выдал прямо противоположное: — Раз уж на то пошло, ты должна знать: с таким заболеванием долго не живут, поэтому всё, что я могу делать — отсрочивать неизбежное. Прости, но тебе не следует тешить себя иллюзиями на сей счёт. Собственно говоря, это и есть основная причина, по которой я занял сторону мистера Камелота. — Пребывая в откровенном ужасе, девушка непонимающе завертела головой, поскольку успела напрочь позабыть о Тики. — Пойми, мне было бы гораздо спокойнее на душе, если бы я знал, что в случае чего о тебе есть, кому позаботиться. Я не могу допустить, чтобы ты напрямую оказалась ввязанной во все те проблемы, что обрушатся на тебя, если ты останешься без чьей-либо поддержки. — Но я… — Поверь мне, мистер Камелот неплохой человек, Линали, — всё убеждал он. — И я прошу, ради меня, присмотрись к нему получше. Может, твоё мнение о нём изменится. Девушка рассеянно кивнула. При иных обстоятельствах она непременно озвучила бы свои мысли вслух, нелестно заявив, что Комуи от природы наделён одним существенным недостатком — он совсем не разбирается в людях. Кажется, Линали всё-таки потерпела поражение.