***
Линали уговорила Миранду остаться в поместье на несколько дней, так что ужинать последней предстояло в компании семьи Камелот. Сначала она хотела отказаться, ссылаясь на то, что у неё нет подходящего туалета для такого случая, но Линали, заявив, что это не проблема, порылась в гардеробе, сверху-донизу набитом одеждой, и вытащила оттуда расшитое бисером бархатное платье тёмно-фиолетовых тонов. Позвав свою камеристку, она завела гостью за ширму в своей спальне и приступила к примерке. — Сидит как влитое! — восхищённо твердила Линали, когда Миранда с шокированным видом разглядывала себя в зеркале. — Ну нет, ты слишком красива в этом платье. Роад просто умрёт от зависти! Прежде Лотто не носила столь дорогих туалетов, поэтому чувствовала себя крайне неловко, мечтая надеть что-нибудь попроще, но приподнятое настроение подруги не хотелось чем-либо омрачать, поэтому она смирилась и поинтересовалась: — А кто такая Роад? — Дочь графа Шерила: такая же заносчивая и эгоистичная как Тики, только в несколько раз хуже, — с неприязнью пояснила собеседница. — Гораздо проще найти общий язык с попугаем, нежели с ней. — Ох, вот как. — Миранда не припоминала, чтобы её подруга позволяла себе столь нелестно отзываться о ком-либо. Когда Линали со служанкой усадили её за туалетный столик и начали приводить в порядок причёску, она спросила: — А в этой семье вообще есть кто-нибудь, с кем ты находишься в доверительных и тёплых отношениях? — Нет, — вытаскивая шпильки из её волос, сразу ответила она. — Хотя, к матери Роад я отношусь уважительно, несмотря на то, что временами она бывает излишне дотошной и привередливой. — Ясно, — вконец помрачнев, отозвалась Лотто. Похоже, лучшим другом Линали в этом огромном доме стало одиночество, в котором она души не чает. Какое-то время Миранда сохраняла молчание, после чего, просияв, с надеждой в голосе сказала: — Может, тебе стоит съездить в Йоркшир? Линали замерла; в отражении зеркала было видно, как её бледное лицо сначала выразило растерянность, а затем беспомощную тоску, которую она тотчас попыталась подавить, ответив категоричное: — Нет, не получится. — Но почему? — Тики не позволит. Плотно сомкнув губы, Линали продолжила заниматься причёской подруги, которая недоумённо смотрела на её отражение. — Но что плохого в том, что ты… — Он знает об Аллене, — не отвлекаясь от работы, сухо пояснила та. — Он сказал, что моя врождённая безрассудность не даст мне избежать встречи с ним, поэтому о поездке не может идти и речи. Миранда, округлив глаза, нервно сглотнула и покосилась на свой чемодан, стоящий возле платяного шкафа. Судя по напряжённому взгляду Линали, было рискованно говорить об Аллене в присутствии служанки — она хоть и помалкивала, но слушала внимательно, — так что Лотто поспешила закрыть эту щекотливую тему. — А твой муж всё-таки тот ещё ревнивец, — в шутливой манере сказала она. — Я же говорила, ревность здесь ни при чём. Тики всего-навсего печётся о своей репутации, — уверенно отмахнулась собеседница. — Ну, тебе виднее. Вскоре с причёской Миранды было покончено, и Линали, переодевшись в другое платье, более парадное — из бледно-розового шёлка, расшитое серебряными нитями, — принялась рыться в шкатулке с драгоценностями, подбирая подходящие украшения для себя и гостьи. — Софи, Комуи сейчас должен быть в поместье. Будь добра, передай ему, что я хочу видеть его сегодня за ужином, — обратилась она к служанке, надевая перед зеркалом жемчужные серьги. — Но не говори, что Миранда тоже будет там. — Хорошо, госпожа, — кивнула та и удалилась. Лотто тем временем ошарашенно захлопала ресницами, её щёки порозовели. — А это ещё зачем?! Линали хитро улыбнулась и подмигнула ей. — Ну, пусть для него это будет сюрпризом.***
Несмотря на то, что новоиспечённые родственники Линали вели себя крайне любезно и радушно, Миранда пребывала в постоянном напряжении. Ей ещё не доводилось сидеть за одним столом с представителями высшего общества, поэтому чувство неловкости никак не отпускало её. От Линали же, наоборот, веяло спокойствием. По-видимому, она всё же сумела неплохо адаптироваться к новой жизни, а точнее — научилась играть роль того, кого в ней хотят видеть. Однако глаза всё же выдавали её — слишком уж много было в них фальши, которую другие либо не замечали, либо игнорировали. И Миранда больше склонялась ко второму варианту. Комуи тоже присоединился к ужину. Появление Миранды, безусловно, удивило его, однако их общение закончилось холодным приветствием, поскольку при свидетелях им попросту не о чём было говорить. В итоге Комуи занял место на противоположной стороне относительно неё и Линали. Разумеется, он не сомневался, что как только представится возможность, она непременно выскажется, причём, судя по её испепеляющему взгляду, их диалог будет насквозь пропитан негативом. Линали же, понаблюдав за ними, разочарованно вздохнула. Безукоризненный внешний вид братьев Камелот, их манера держаться говорили сами за себя: типичные представители светского общества — до жути самоуверенные и неприкрыто высокомерные, что больше отталкивало, нежели привлекало. То и дело заостряя внимание на Тики, Миранда убеждалась, что не видит его рядом с Линали. Да, он вежлив и учтив, а внешне обаятелен, но он не создавал впечатление человека добродушного и отзывчивого. И нелестные слова Линали о нём лишь подтверждали это. Сложившаяся ситуация удручала Миранду всё сильнее, в первую очередь из-за осознания того, что повлиять на всё это она не способна. — Как давно вы работаете экономкой в доме семьи Ли, мисс Лотто? — начал интересоваться граф, сидящий во главе стола. — Эм, почти четыре года, милорд, — выйдя из раздумий, сконфуженно отозвалась она. — Правда, последние пару лет я также занимаюсь бухгалтерией на предприятии господина Комуи. — О, должно быть, вы наделены хорошими интеллектуальными способностями, раз он доверил вам такую непростую и ответственную работу. Скептические нотки в голосе Шерила с трудом, но всё же улавливались. На мгновение Линали скривила губы. — Я бы не сказала, что обладаю выдающимся умом, милорд, но да, с порученной работой обычно справляюсь, — застенчиво заулыбалась Миранда, при этом непроизвольно потянулась рукой к уху да потрогала серьгу, будто проверяя, на месте ли она. — К счастью, родители смогли дать мне неплохое образование. Граф, не спуская с неё оценивающего и любопытного взгляда, широко улыбнулся. — Я всегда считал, что незаурядный ум и скромность придают даме особый шарм, значительно выделяя её среди прочих особ, лишённых этих качеств, — признался он, тем самым заставив гостью смутиться ещё сильнее. — А что вы скажете о мисс Лотто, Комуи? Положив столовые приборы на стол, Комуи приложил кулак ко рту и прочистил горло. — Я более чем доволен результатами её работы. Если бы не она, то моё предприятие не продержалось бы на плаву до настоящего времени, так что я многим обязан ей. — Миранда воззрилась на него с изумлением, и Комуи ответил ей слабой признательной улыбкой. Она уже и не помнила, когда он хвалил её в последний раз. — Мисс Лотто самоотверженно боролась за сохранность нашего предприятия, причём даже тогда, когда у всех остальных опускались руки. В общем… я безмерно рад, что мы встретились. Линали успела заметить адресованный Миранде взгляд брата, преисполненный благодарности и уважения, и её губы непроизвольно растянулись в мягкой снисходительной улыбке. Всё-таки Комуи плохо справляется с ролью беспристрастного работодателя, подумала она, и, случайно нарвавшись на пристальный взор Тики, что сидел напротив неё в компании Роад, потупилась и продолжила трапезу. — Право слово, я поражён. Вы действительно потрясающая женщина, мисс Лотто, — без всякого намёка на притворство восхищённо произнёс Шерил и, взяв бокал с красным вином, чуть подался вперёд. — Что вы скажете, если я предложу вам место нашей экономки? Будучи ошарашенными, Линали с Комуи переглянулись, а вконец растерянная Миранда замахала ладонями перед собой, затараторив: — О, что вы, милорд, это исключено, ведь я… — Учитывая, что предприятие господина Комуи теперь получает финансирование с нашей стороны, оно не пропадёт, лишившись вашей поддержки, мисс Лотто, — мягко перебил граф. — Мы с моей супругой уже давно подыскиваем человека, которому можно было бы доверить вести практическую часть хозяйства в этом поместье. И вы, как по мне, идеально подходите. Линали не нравилось, что Шерил с самого начала проявил к Миранде повышенный интерес. Однако насчёт открытой вакансии домоправительницы он не солгал — Трисия не единожды говорила, что их пожилую экономку пора сменить, так как, в силу своего возраста, ей становится всё труднее справляться со своими обязанностями. — Эм, простите, но нет, милорд, я не могу, — глядя на него, как можно увереннее ответила Миранда. — Семья господина Комуи дорога мне. К тому же я привыкла думать о Йоркшире как о доме, поэтому не хочу покидать его. Линали ужасно захотелось обнять подругу после этих слов, но пришлось ограничиться благодарной улыбкой. — Значит, дело в привязанности, — с несколько расстроенным видом заключил Шерил, отпив немного вина. — Что ж, с этим я ничего не поделаю. — С нашей стороны было бы бестактно настаивать, так что, мисс Лотто, мы будем надеяться, что вы измените своё решение, — подхватила Трисия; видимо, кандидатура Миранды её тоже устраивала. — Знайте, двери этого дома всегда будут для вас открыты. — Хорошо, благодарю вас, миледи, — закивала Миранда. Когда начали подавать десерт, Комуи ушёл в библиотеку, сказав, что уже сыт, и ему необходимо до наступления ночи просмотреть привезённую из Йоркшира отчётность. Трисия чувствовала себя неважно, поэтому тоже отказалась от десерта и отправилась в свою спальню. А Тики с Шерилом, будучи увлечёнными обсуждением вопросов касательно политических интриг, также решили уйти, чтобы не докучать дамам темами, которые им неинтересны. Но перед этим Тики обогнул стол, подошёл к Линали и, поцеловав её в щёку, что-то прошептал ей на ухо. В ответ она лишь коротко кивнула, а он, удовлетворённо улыбнувшись, пожелал девушкам приятно провести оставшийся вечер и удалился вслед за братом. Вскоре и Линали с Мирандой вознамерились покинуть обеденный зал, дабы избавиться от нежелательной компании в лице Роад, но та — из вредности или банальной скуки — вынудила их повременить с побегом, так как захотела побольше разузнать о гостье. — Откуда вы родом, мисс Лотто? — спросила она, не без удовольствия поедая сливочное мороженое маленькой серебряной ложкой. Линали насторожилась, и Миранда, озадаченно взглянув на подругу, с натянутой радушной улыбкой ответила: — До совершеннолетия я жила здесь, в Лондоне, мисс. — М, вот как, — протянула та. — А кто ваши родители? — Они много лет работали на прядильной фабрике, но когда отец обзавёлся небольшой пекарней, стали вполне независимыми. С тех пор они получают неплохой доход. Тонкие губы Роад тронула чуть заметная презрительная ухмылочка, и Линали раздражённо закатила глаза. — Как же вы тогда оказались в Йоркшире? Расскажите, мне интересно. — Реакция Линали забавляла Роад, поэтому она не собиралась останавливаться. — Насколько мне известно, семья господина Комуи никогда раньше не проживала в Лондоне. — Ну, в какой-то момент мне просто захотелось сменить обстановку, увидеть мир за пределами столицы, — пожимая плечами, продолжала отвечать Миранда. — Я остановилась в Йорке на несколько дней, дабы поискать себе работу. Этот город понравился мне, так что я понадеялась хотя бы на время обосноваться там. Однако приемлемую для меня работу найти не удавалось и, отчаявшись, я как-то забрела в одну сувенирную лавку. Хозяин лавки оказался очень добрым человеком. Он заметил, что я была не в духе, и принялся утешать меня. В итоге мы разговорились, и он предложил мне поработать у него. И вот, спустя несколько месяцев я познакомилась с Линали. — То есть, вы подружились? — Не сразу, но да, подружились, — кивнула собеседница и задумчиво добавила: — Тогда Линали было не больше тринадцати лет, по-моему. Она была частым посетителем в лавке мистера Уолкера… Миранда почувствовала, как Линали с силой надавила ей на ногу своим каблуком, тем самым недвусмысленно намекнув, что она говорит много лишнего. Лотто виновато посмотрела на подругу, лицо которой выражало что-то среднее между осуждением и злостью. — Хм, что же вынуждало тебя так часто появляться в сувенирной лавке, Линали? — подозрительно прищурилась Роад. — В то время я коллекционировала бабочек, — смотря ей в глаза, невозмутимо ответила девушка. — Моя мама увлекалась этим, но пожар в нашем доме уничтожил всю коллекцию, и я пыталась собрать новую. Мистер Уолкер на протяжении полугода специально для меня заказывал некоторые виды этих насекомых. — И? Получилось восстановить коллекцию? — Почти, не хватает лишь пары-тройки видов, поскольку их труднее всего достать. Если надумаешь посетить Йоркшир, я покажу тебе её. Линали растянула губы в приторно-любезной улыбке, и Роад, только сильнее убеждаясь, что эти девицы что-то недоговаривают, отодвинула от себя металлическую вазочку с мороженым да промокнула губы салфеткой. — Почему же мисс Лотто оставила работу в лавке? — никак не унималась она. — Потому что у мистера Уолкера возникли финансовые трудности, и он не мог выплачивать ей жалованье в полном размере. Тогда-то я и предложила свою помощь, — пояснила Линали достаточно язвительным тоном, словно намекая, что какой-либо компрометирующий материал из данной информации Роад уж точно выудить не удастся. — Хм, ясно, — нарочито сухо произнесла Роад, затем встала из-за стола и сделала неглубокий реверанс. — Что ж, дамы, желаю вам хорошего вечера. И спокойной ночи. — Спокойной ночи, дорогая, — отозвалась Линали. Роад промолчала и, гордо вскинув голову, двинулась к выходу. Как только она скрылась в дверном проёме, девушки облегчённо выдохнули.***
После ужина Линали устроила для Миранды экскурсию. Поскольку уже стемнело, да и заметно похолодало, с прогулкой по саду девушки решили повременить, так что часа полтора они бродили по коридорам поместья, заглядывая во все доступные помещения. На Миранде постепенно сказывался насыщенный событиями день: она то и дело зевала да становилась всё более рассеянной. Тогда Линали, не желая вот так скоро расставаться с подругой, разыскала дворецкого и попросила его достать из погреба бутылку одного из самых дорогостоящих вин с условием, что он никому об этом не расскажет. К удивлению гостьи, дворецкий без всяких возражений выполнил её просьбу. И дабы продегустировать сей напиток вдали от посторонних глаз, девушки отправились в предоставленные Миранде покои. — Ты раньше вроде не любила алкоголь, — подметила Лотто. — Даже от вина нос воротила. Линали полулежала на диване, разглядывая украшенный лепниной потолок. Из-за трёх или четырёх — она не считала — бокалов вина девушка ощущала лёгкое головокружение и приятную расслабленность во всём теле. — Ну, сегодня особый случай, — лениво промолвила она. — Далеко не каждый день меня навещает единственная во всей Англии подруга. Миранда расплылась в улыбке: эти слова льстили ей, но и одновременно удручали. Она устроилась на полу, облокотившись спиной о диван, да периодически потягивала из бокала вино. — И потом, я ведь теперь взрослая замужняя женщина, так что не вижу препятствий для того, чтобы отказывать себе в таком безобидном удовольствии. — О да, в твои-то семнадцать ты о-очень взрослая. — Вот именно, мне уже целых семнадцать лет! — деланно воскликнула Линали, приняв сидячее положение. — К тому же я до жути привлекательная. — А мне казалось, что ты никогда этого не признаешь, — рассмеялась Миранда. — Иначе Роад не завидовала бы мне, — с наигранной надменностью заявила собеседница и потянулась рукой к столику за очередной порцией крепкого напитка, которым ранее она наполнила бокал. — Но думаю, это происходит у неё на подсознательном уровне, так как она скорее покончит с собой, нежели признается себе в этом. Вдобавок, я как-то заставила её приревновать ко мне некоего юношу… Как же его звали? — Девушка задумчиво свела брови к переносице. — Самуэль, кажется. Но не суть. Этот юный джентльмен очень нравится ей. Месяц назад мы были на приёме в доме его семьи, и Роад рассчитывала, что он заинтересуется ею, однако всё его внимание оказалось сосредоточено на мне. Тики тогда не поехал с нами, и мы с тем юношей проговорили весь вечер. В общем, у малышки Роад имеется достаточно причин для того, чтобы невзлюбить меня. Прикрыв рот ладонью, Линали издала злорадный смешок. Лотто, удивлённо округлив глаза, чуть задрала голову, чтобы увидеть лицо подруги. — Ты что, получается, теперь ещё и коварством промышляешь?! — Ну, вообще-то, я тут ни при чём, — отмахнулась Линали, тщетно попытавшись состроить серьёзную мину; ехидная улыбка так и проскальзывала на её лице. — Я же не виновата, что Роад лишена всякого шарма. Если она хочет нравиться мужчинам, то ей не помешало бы сменить для начала свой гардероб, ибо все её туалеты настолько вычурны и безвкусны, что вызывают лишь смех и жалость. Даже не знаю, почему Трисия игнорирует то, что её дочь выглядит как какая-то дешёвая кукла, купленная на лондонском рынке… Миранда напрягла память, пытаясь вспомнить, что было надето на Роад. Она не привыкла критиковать людей за их внешний вид, но не согласиться с мнением Линали не смогла, поскольку наряд той девушки действительно оставлял желать лучшего: фасон, яркая розовая ткань да кружевные рюши с множеством маленьких бантиков в сочетании с её худощавой плоской фигурой создавали образ отнюдь не женственный. Тем не менее, Лотто предпочла не озвучивать вслух свои мысли, отметив другое: — Однако она не показалась мне глупенькой и бесхарактерной девицей. — О, Роад и вправду не глупа, — согласилась Линали, скривив губы. — Она обладает неплохим чутьём и проницательностью, и тот допрос, что она устроила за ужином, доказывает это. Поэтому с ней нужно всегда быть начеку, иначе, как говорится, жди подлянки. — Тебе следовало предупредить меня об этом чуточку раньше, — с деланным укором сделала замечание Миранда. — Ты права, я должна была учесть возможность такого казуса, ведь эта негодяйка наверняка что-то заподозрила. Ей только повод дай уличить меня во лжи или в чём-либо ещё, — злясь на себя, процедила сквозь зубы собеседница. — Неудивительно, ведь ты лишила её потенциального жениха. — Потому что он слишком хорош для неё! — возмущённо выпалила Линали. — Я, к твоему сведению, уберегла его от беды, как бы невзначай намекнув, что связываться со стервозной девицей вроде Роад смертельно опасно. Девушки переглянулись и одновременно прыснули со смеху. — Знаешь, такими темпами ты скоро превратишься в типичную для знати интригантку и сплетницу, — подметила Лотто, потянувшись к столику за бутылкой, которая, как выяснилось, была уже пустой, и девушка, уставившись на неё, безрезультатно попыталась вспомнить, когда они успели выпить всё подчистую. «То-то нам так весело стало…» — усмехнулась она про себя. — Ты правда так думаешь? — Ага. Миранда поставила бутылку на место, встала на ноги и потянулась, подняв руки вверх да скрестив пальцы. Затем опустилась на диван рядом с подругой, приняв полулежачее положение, — теперь её начало всерьёз клонить в сон. Линали же задумалась: сейчас она действительно обсуждала Роад как самая настоящая сплетница, хотя раньше себе такого не позволяла, да и не испытывала в этом никакой нужды. Допив оставшееся на дне бокала вино, она со вздохом произнесла: — Ну и пусть. В этом обществе по-другому нельзя. — К сожалению, это так. Следующие несколько минут прошли в молчании. У обеих девушек на языке уже давно вертелся не дающий покоя вопрос, озвучить который никто первым не решался. И только тогда, когда повисшее в воздухе напряжение стало невыносимым, Миранда прямо спросила: — Почему ты ничего не рассказала Аллену? Линали невольно вздрогнула, несмотря на то, что ничего другого услышать не ожидала. — Он что, приходил к тебе? — За пару дней до моего отъезда в Лондон, — ответила собеседница. — Он сказал, что ты перестала отвечать на письма, и вопреки всем моим доводам намеревался поехать со мной. И только Ривер каким-то чудом сумел убедить его остаться. Так почему ты до сих пор не рассказала ему о своём замужестве? Кусая губы, Линали уставилась куда-то перед собой; её пальцы, что удерживали бокал, сжались. — Просто… не смогла, вот и всё, — шёпотом промолвила она. — Не хватило духу. — Ну, и как долго ты собираешься держать его в неведении? — в голосе Миранды появились нотки неодобрения. Она села ровно и принялась всматриваться в профиль подруги, пытаясь понять, что творится у неё в голове. — Ты не сможешь всю жизнь скрывать от него, что теперь между вами стоит не только Комуи. — Я знаю, но мне нужно время. Миранда покачала головой и, поднявшись, подошла к большому платяному шкафу, где всё ещё стоял её неразобранный чемодан. Вынув оттуда конверт, она молча отдала его Линали, которая озадаченно воззрилась на неё, — на конверте было написано лишь её имя. — Это от Аллена? — спросила она, уже зная ответ. — Да. Я поклялась, что передам его тебе. Ни секунды не колеблясь, Линали поставила бокал на столик, вскрыла конверт и, развернув письмо, с замиранием сердца прочитала его несколько раз. Письмо оказалось довольно-таки коротким. Судя по размашистому и небрежному почерку, Аллен торопился, был на эмоциях. Аллен писал, что безмерно любит её, что столь долгая разлука сводит его с ума, что он не понимает, какая сила до сих пор удерживает его, не давая сорваться, бросить всё и добиться встречи любой ценой. Но строчкой ниже он выражал смирение, вспоминая, что обещал не делать глупостей, обещал быть сдержанным и благоразумным, дабы избежать неблагоприятных последствий для них обоих. Молчание, которое Линали сохраняла в течение нескольких месяцев, было для него невыносимым, и он умолял её откликнуться, написать хотя бы пару строк. Также он признался, что боится того, что она, возможно, охладела к нему, решила забыть или — что самое страшное! — предпочла ему другого. В конце Аллен зачем-то извинился и попросил ничего не утаивать от него. Даже если произошло нечто чудовищное, он хотел знать об этом, уверяя, что никогда и ни за что не осудит её… У Линали мелко задрожали губы, а на глазах выступили слёзы. — Не заставляй его мучиться, милая, — заговорила Миранда, снова присев рядом с девушкой и приобняв её за плечи. — Чем дольше ты медлишь, тем тяжелее ему будет принять правду и смириться. По щеке Линали прокатилась слеза и упала на бумагу, слегка размазав чернила. Шмыгая носом, она отложила письмо в сторону и принялась с излишним усердием тереть пальцами покрасневшие глаза. — Ты права, — наконец отозвалась Линали; её голос дрожал. — Так я делаю только хуже. Причиняю ему боль… Лотто, успокаивающе поглаживая подругу по спине, смотрела на неё с искренним беспокойством и сочувствием. — У тебя ещё есть время, чтобы подумать и подобрать правильные слова, — тихо сказала она. — И не нужно сдерживаться: если хочешь поплакать, то поплачь. Здесь тебя никто не потревожит. Линали с обречённым видом посмотрела на Миранду, кивнула и разрыдалась, закрыв лицо руками. За эти несколько месяцев замужества, которые, казалось, длились целую вечность, она привыкла подавлять эмоции, поэтому, выплеснув их наружу, испытала значительное облегчение, вскоре сменившееся усталостью, но уже не душевной, а физической. — Пожалуй, я пойду к себе, — сказала Линали, когда слёзы иссякли. Не то от опустошённости, не то от вина ей смертельно захотелось спать. — Я пришлю служанку, она поможет тебе переодеться, хорошо? — Да, спасибо, дорогая, — улыбнулась Миранда. Линали поднялась с дивана, сложила письмо в конверт и, поблагодарив подругу за поддержку, направилась к выходу. Дёрнув дверную ручку, она увидела в коридоре свою служанку. Линали поначалу хотела сказать, что та её здорово напугала, но вдруг подозрительно прищурилась и спросила: — Ты что здесь делаешь? — Эм, в-вы попросили меня найти вас не позднее одиннадцати вечера, чтобы подготовить ко сну, госпожа, — склонив голову, проговорила служанка на одном дыхании; она выглядела растерянной, даже слишком. — Неужели уже так поздно? — не поверила Линали. — Да, госпожа. Линали устало потёрла ладонью лоб, вспомнив, что Тики намеревался сегодня прийти к ней, о чём предупредил за ужином, и её это, мягко говоря, не радовало, ибо она была не в настроении, чтобы терпеть его общество. «Что ж, пусть любуется моей недовольной физиономией, — подумала она. — Впрочем, ему не привыкать…» — Всё в порядке, Линали? — спросила Миранда, так как вид у подруги стал каким-то раздосадованным. Линали — скорее по привычке, нежели намеренно — выдавила из себя улыбку. — Да, всё нормально. Спокойной ночи. С этими словами она быстро вышла в коридор, плотно прикрыв за собой дверь. Не хотелось грузить Миранду чем-либо ещё.***
Когда Тики явился, Линали сидела перед зеркалом, расчёсывая свои влажные от воды волосы. Незадолго до этого она успела принять ванну, залпом выпить чашку крепкого кофе и тщательно почистить зубы, дабы скрыть «следы преступления»: покрасневшие от слёз глаза и не самое трезвое состояние вызвали бы вопросы, отвечать на которые не было ни сил, ни желания. Тики вежливо выпроводил служанку и, подойдя со спины Линали, медленно провёл ладонями вдоль её плеч, а после обнял, обхватив руками под грудью. Он уткнулся носом в шею девушки и с шумом втянул воздух, дабы насладиться ароматом её кожи, — от неё пахло фиалковым шампунем, лавандовыми духами и, кажется, едва ощутимо мятой, что ласкало его обоняние, оказывая лёгкий одурманивающий эффект. Затем чуть отстранился и коснулся губами щеки. — Как прошёл вечер? — спросил он, обдав бледную кожу Линали своим горячим дыханием, и посмотрел на её напряжённое лицо в отражении зеркала. — Хорошо, — кратко улыбнулась Линали и положила расчёску на край туалетного столика. Тики обнял супругу чуть крепче и на мгновение будто бы прислушался. — Ты чем-то взволнована? Девушка нервно облизала пересохшие губы. — С чего вы взяли, милорд? — Я чувствую, как сильно колотится твоё сердце. — Может, дело в вас? — парировала Линали, надеясь уклониться от каверзных вопросов. В отражении она увидела, как Тики ухмыльнулся. — Хочешь сказать, что всё ещё боишься меня? — Возможно. — Думаю, причина не только в этом. — В чём же тогда? Мужчина томно вздохнул и, прикрыв глаза, провёл носом вдоль щеки девушки, при этом пальцы его правой руки скользнули по коже над кромкой её капота, беспрепятственно проникли под плотную ткань и сжали грудь. Несмотря на то, что подобные интимные манипуляции уже давно были в порядке вещей, Линали всё равно становилось не по себе, но она не пыталась воспротивиться, лишь замирала, покорно принимая его ласки. — Мне кажется, что ты хочешь что-то скрыть от меня, — прошептал он ей на ухо и поцеловал в шею, из-за чего она судорожно вздохнула, а по всему её телу пробежалась волна мурашек; от таких поцелуев у неё зачастую оставались следы в виде синяков. — В-вы ошибаетесь, — сказала девушка, уверяя себя, что у Тики нет на неё никакого компромата, однако из-за закрадывающихся поневоле сомнений всё же начинало сосать под ложечкой. — Моё чутьё никогда меня не подводит, — мрачным, двусмысленным тоном вдруг произнёс он, и их взгляды встретились в отражении: её — испуганный, и его — отнюдь не добрый, почти угрожающий. — Да ладно, расслабься, я просто шучу. Наверное… Тики рассмеялся и отстранился, а Линали, находясь в замешательстве, промолчала и нервным движением поправила ворот капота. — И хватит уже обращаться ко мне так, словно мы чужие друг другу, — сказал он с укором, опустившись в кресло у камина. — Я твой муж, так что зови меня по имени. — Хорошо, — не поворачиваясь, тихо ответила она, затем взяла расчёску и продолжила расчёсывать свои волосы — нужно было себя чем-то занять. Тики, наблюдая за ней, принял расслабленную позу: закинул ногу на ногу да скрестил пальцы на животе. — Приезд мисс Лотто положительно сказался на тебе, — заметил собеседник. — Ты сегодня была в хорошем настроении, даже улыбалась иногда. Искренне имею в виду. — И что вы, то есть ты хочешь этим сказать? — Ты гораздо милее, когда улыбаешься, — заявил он вкрадчивым, ласковым голосом. — Извечное выражение уныния на твоём лице совсем тебя не красит. — Хм, неужели я настолько плохо притворяюсь? — саркастически усмехнулась девушка. — Мне казалось, я справляюсь с ролью счастливой жены, ведь никто не делал замечаний по этому поводу. — Тебе не хватает артистизма, радость моя, — в той же манере отозвался он. — Что ж, я буду работать над этим. Со стороны собеседника послышалось какое-то разочарованно-протяжное «м». Линали, проигнорировав это, поднялась и сразу ощутила лёгкое головокружение. Вино всё ещё давало о себе знать, и она несильно встряхнула головой, пытаясь избавиться от возникшего недуга. От глаз Тики, конечно же, не укрылось, что общение с её подругой прошло отнюдь не за чашкой чая, тем не менее, он предпочёл промолчать. — Подойди ко мне, милая, — сказал Тики и сел прямо. Она выполнила его просьбу, и он, настойчиво потянув её за руку, усадил к себе на колени да обнял за талию. — Зачем ты всё усложняешь, Линали? Неужели ты до сих пор не свыклась с новой жизнью? Неужели она тебе совсем не нравится? Тики впервые спрашивал её об этом, чем донельзя смутил. Она не знала, что сказать. Что он хочет услышать? Что на него вообще сегодня нашло? Обычно он был достаточно холоден с ней в разговоре, да и сама Линали в принципе не стремилась налаживать с ним отношения. После свадьбы они, по сути, жили порознь и зачастую оставались наедине только тогда, когда Тики хотел близости. Ведь, насколько ей было известно, он много времени уделял работе в министерстве, а также увлекался азартными играми и конным спортом, из-за чего целыми днями попросту не появлялся в поместье. Но сейчас Тики выглядел так, будто действительно обеспокоен душевным состоянием своей супруги. Он испытующе смотрел на неё, терпеливо ожидая ответа, при этом его пальцы то аккуратно перебирали пряди её волос, то нежно гладили бледную кожу щеки. — Я… я не знаю, — пряча взгляд, наконец вымолвила она. Тики взял девушку за подбородок и повернул лицом к себе, заставив посмотреть ему в глаза. — Глупенькая девочка, — улыбнулся он. — Вовсе не обязательно исполнять роль женщины, характер которой тебе чужд. Ты всего лишь должна научиться оставаться собой в новых жизненных условиях. Линали нахмурилась. — Зачем ты говоришь мне всё это? — Ну, мне бы не хотелось, чтобы моя жена превратилась в безвольную куклу, — признался Тики. — Мне такой исход не принесёт никакого удовольствия. — Тебе не угодишь, — буркнула собеседница, и губы мужчины растянулись в хорошо знакомой ей лукавой ухмылочке. — Но сегодня ты заметно оживилась, стала почти прежней. — Он убрал ей за ухо прядь волос. — Уже очень давно я не видел этого чарующего блеска в твоих глазах. И знаешь… я невольно позавидовал мисс Лотто, ведь преисполненный теплотой взгляд ты дарила мне лишь однажды… Линали окончательно запуталась. Что всё это значит? Тики ещё до свадьбы дал понять, что ему всё равно, как она будет к нему относиться. Так с каких пор его стали волновать её чувства? А может, Тики проверяет её? Неужели он и впрямь подозревает что-то неладное?! — Я прислушаюсь к твоему совету, — глухо отозвалась девушка. — Однако, что касается моего отношения к тебе, то… Прости, но ты требуешь от меня невозможного. Я не смогу выражать чувства, которых не испытываю. Тики, не отводя от Линали пристального взгляда карих глаз, задумчиво закусил губу; она не могла понять, раздосадован он её словами или нет. — Очень жаль, что… А впрочем, не важно. В конце концов, я не отрицаю, что поступил подло в своё время, — бросил он небрежно и, обхватив ладонями лицо девушки, прильнул к её губам и замер в томительном предвкушении. — Ну же, поцелуй меня, милая. Поцелуй так, как я всегда целую тебя… Линали прикрыла глаза и подчинилась.***
— Дешёвая кукла, купленная на лондонском рынке?! После ужина Роад вызвала к себе камеристку Линали и приказала ей по возможности выведать как можно больше информации о гостье и, само собой, о её госпоже. Интуиция не подвела Роад. То, что рассказала о себе мисс Лотто, и какая-то неоднозначная реакция Линали показались ей подозрительно странными. В той заурядной истории определённо было ещё что-то. Что-то такое, что Линали пыталась утаить. И, кажется, Роад уже максимально приблизилась к тому, чтобы выяснить, что за скелеты хранятся в шкафу с виду невинной жёнушки её дяди. Вот только когда Софи обмолвилась, что те девицы также не преминули обсудить и её персону, Роад пришла в бешенство, на время позабыв о своей первоначальной цели. «Эта негодяйка глумится надо мной! Вот же тварь! Да как она смеет?! — стискивая зубы да раздувая ноздри, думала она. — У меня нет шарма… Это у меня-то нет шарма?! Ещё и про Самуэля вспомнила, вертихвостка!» — Ну нет, это ей с рук не сойдёт, — уже вслух произнесла Роад, сжимая свои худые маленькие ручки в кулаки и перемещаясь по комнате туда-сюда. Софи, потупившись, стояла на пороге её комнаты и вся дрожала. Наверное, не стоило рассказывать Роад всё это, размышляла она, переживая за Линали, поскольку не желала последней зла. Но разве она могла солгать своей госпоже, семье которой прислуживает уже много лет? Софи всю свою сознательную жизнь прожила в этом доме в качестве прислуги, где её набожная мать постоянно твердила, что лгать — особенно господам! — значит, совершать грех. И Софи, будучи малодушной, верила, что это действительно так. К тому же не хотелось лишиться работы, ведь, уличи её Роад во лжи, и она окажется на улице. Однако её не прекращали одолевать мысли, что она поступила не то чтобы неправильно, а скорее подло по отношению к Линали, к этой милой девушке, что стала лично для неё олицетворением доброты. Как ни крути, но высокомерная и эгоистичная дочь графа с каждым днём вызывала у Софи всё меньше симпатии. — Так о ком они там ещё говорили? Отвечай! — потребовала Роад, глядя в упор на служанку таким разъярённым взглядом, что та из страха перед ней встрепенулась и выдала: — О каком-то Аллене вроде бы… Речь шла о письме, которое он прислал госпоже Линали. — Ах да, точно, — вспомнила Камелот, задумавшись. В её голове моментально созрел план отмщения. Она ехидно заулыбалась, а потом и вовсе засмеялась. — Всё настолько просто, что даже скучно. Эй, ты, — снова обратилась она к Софи, — срочно найди это письмо и принеси его мне. Служанка побледнела так, что даже веснушки на её лице стали едва заметными. — Н-но я… — Иначе будешь выполнять самую грязную работу по дому, — резко перебила Роад, — или же я устрою так, что ты отправишься на поиски другой работы без каких-либо рекомендаций от моего отца. Несколько секунд Софи стояла как громом поражённая, затем чуть склонила голову, еле выговорив: — Я найду письмо, госпожа. — И как можно скорее, — добавила та с самодовольным видом. — А теперь иди, не раздражай меня.***
Линали не сразу осознала, что видит сон. Ей вновь привиделся старый дом в Йоркшире. Везде, куда ни глянь, царил беспросветный мрак, а гнетущая тишина давила с такой силой, что, казалось, её можно почувствовать кожей. И вроде бы ничего не происходило, но девушку постепенно охватывал липкий страх. Предчувствие. Чего-то плохого и неотвратимого… Медленно перемещаясь по дому, девушка то и дело касалась ладонями стен, чтобы ориентироваться в темноте. Линали находилась на втором этаже и двигалась в сторону лестницы. Возле комнаты родителей она остановилась. Все двери, мимо которых она проходила, были наглухо заперты, а эта оказалась приоткрытой. Оттуда в коридор проникал тёплый тусклый свет зажжённой свечи. И девушка, понимая, что ничто не заставит её войти туда, стояла как вкопанная и смотрела на дверь до тех пор, пока тишину не нарушил леденящий душу звук. Надрывный и горестный, он разносился по всему дому, будто исходил отовсюду. Женский плач. Линали стало настолько страшно, что она с трудом нашла в себе силы, чтобы сдвинуться с места. Добравшись до лестницы, она спустилась вниз в надежде отыскать плачущую женщину. И она нашла её. Та стояла в гостиной лицом к окну. В лунном свете был виден её чёрный неподвижный силуэт. Линали решила, что это Миранда, и позвала её, но должной реакции не последовало, только плач затих. Тогда она направилась к ней, и по мере того, как расстояние между ними сокращалось, девушка остро ощущала нарастающую панику, не поддаваться которой становилось всё сложнее. Но вот Линали почти вплотную приблизилась к женщине, и та обернулась лишь тогда, когда первая коснулась её плеча своей дрожащей рукой. Изумлению Линали не было предела. Лицо женщины скрывала чёрная прозрачная вуаль, но, несмотря на это, она узнала в ней… себя. — Она снова идёт за тобой, Линали. Озадаченная и ошеломлённая девушка, чувствуя, как внутри неё всё сжимается от невыразимого ужаса, отступила на шаг и вымолвила едва слышное: — Кто?.. Женщина, кем бы она ни была — тенью, призраком, двойником, — подняла вуаль, и Линали, непроизвольно зажав руками рот, уставилась на неё, ибо вместо слёз по её щекам стекало нечто более густое и совсем не прозрачное — кровь. — Та, что забирает. Ноги Линали подкосились, и она упала на колени, а после сорвалась на истошный и отчаянный крик… …из забытья её вырвал голос Тики. Проснувшись, Линали широко распахнула глаза и в свете ночника увидела его озадаченно-встревоженное лицо. Он навис над ней, опираясь одной рукой о матрас, а другой — гладил её по щеке. Девушка вся дрожала и часто дышала. Она была настолько испуганной и потерянной, что Тики невольно растерялся сам. — Тебе приснилось что-то плохое? — спросил он. Линали судорожно закивала, не в силах что-либо произнести. Кошмар чётко отпечатался в памяти, и испытанные в нём эмоции никак не отпускали её. Тики, видя, что она вот-вот может разрыдаться, слез с постели и налил ей стакан воды из графина, что стоял на прикроватной тумбочке. Затем он помог ей сесть, и она, взяв стакан у него из рук, сделала несколько больших глотков. Когда Линали немного успокоилась, Тики забрал у неё стакан и, поставив его на место, присел рядом с ней. — Что тебе приснилось? Расскажи, милая, — снова заговорил он, стараясь быть деликатным и ласковым, ведь она по-прежнему выглядела так, будто сейчас её поведут на гильотину. — Ничего, — отмахнулась она, глядя в пол. — Да, я вижу, — хмыкнул собеседник. — И часто тебе снятся кошмары? — Нет, не часто, — соврала Линали, и голос её предательски дрожал. — Это всего лишь дурной сон, не нужно обращать на это внимание. Линали до одури хотелось, чтобы Тики ушёл, чтобы оставил её одну. Она никогда не делилась с ним своими страхами и переживаниями, поскольку в плане моральном и духовном они были слишком далеки друг от друга. Он либо не посочувствует вовсе, либо — что ещё хуже — притворится, — так считала она. Но в данный момент у неё не было никаких сил, чтобы заставить его уйти, ведь из вежливости и любопытства он вряд ли станет прислушиваться к её просьбам. В итоге, вопреки всем её стараниям сохранить самообладание, она расплакалась, спрятав лицо в ладонях. Тики, вздохнув, покачал головой и притянул Линали к себе. — Ну вот, а говоришь, что всё в порядке, — усмехнулся он, невольно умиляясь. Такое одновременно беззащитное и очаровательное создание, каким сейчас предстала перед ним Линали, не могло не растрогать его. — Что тебя так тревожит, принцесса? Девушка, не пытаясь вырваться из кольца чужих рук — непривычно заботливых и нежных, — уткнулась лицом в мужскую обнажённую грудь и с всхлипом вздохнула. — Обычно мне снятся родители, — тихо начала она. — Они сгорают живьём прямо у меня на глазах. Снова и снова. И каждый раз всё выглядит настолько реалистично, что я перестаю отличать сон от действительности. Иногда я попросту боюсь засыпать… — Это действительно ужасно, — голос Тики прозвучал вполне искренне. Его и вправду поразила такая новость. Он, конечно, знал, что её родители погибли при пожаре в собственном доме много лет назад, но не подозревал, что она до сих пор так тяжело переживает их утрату. Несмотря на то, что он не питал особой любви к своим родителям, ибо мать умерла, когда он был ребёнком, а отец в своё время сделал всё, чтобы родной сын его возненавидел, ему стало по-настоящему жаль её. Тики, поглаживая девушку по волосам, произнёс сочувственное: — Бедная девочка… — Но в этом кошмаре не было родителей, — продолжала Линали. — В этот раз я увидела… себя. И она, то есть я сказала, что… за мной придёт та, что забирает. Мне стало так страшно, что я закричала, а потом… проснулась. — Та, что забирает? — нахмурился собеседник, догадываясь, что подразумевается под этой фразой. — Хочешь сказать, что считаешь этот сон вещим? — Я не знаю. Просто меня одолевает какая-то навязчивая мысль. — Губы девушки задрожали, и она снова начала всхлипывать. — Теперь я… не могу перестать думать о Комуи… — Ну-ну, не плачь, милая, — полушёпотом сказал Тики и принялся укачивать её в своих объятиях, что вышло у него скорее непроизвольно, нежели осознанно. — Уж с Комуи-то всё будет хорошо. Тебе не стоит зазря угнетать себя из-за какого-то кошмара. Линали произнесла «угу» и ни с того ни с сего улыбнулась уголками губ. Внезапно выяснилось, что Тики может быть довольно милым, если захочет. Возможно, при несколько иных обстоятельствах она отнеслась бы негативно к проявлению подобной заботы, так как привыкла видеть в его словах и действиях одну лишь фальшь. Но в этот раз он в кои-то веки проявил чуткость, что выходило за рамки её представления о нём. Может, Линали и не признавала это в полной мере, но теперь она была даже немножко рада, что не осталась наедине со своими страхами.***
— Ну и? Ты посмотрел отчёты? Что скажешь? — спросила Миранда Комуи, когда отыскала его в библиотеке на утро следующего дня; у него вот-вот должны были начаться очередные занятия с Роад, и он, расположившись за дубовым письменным столом, прорабатывал учебный план. — У меня нет никаких нареканий, — честно ответил он. — Так что мне остаётся только похвалить вас с Ривером. — Это хорошо, — заулыбалась собеседница, гордо подняв подбородок. — А ты прочёл письмо от Ривера насчёт замены оборудования? — Разумеется. В идеале нам не помешало бы провести полную модернизацию, о чём я уже беседовал с графом, и он заверил, что посодействует нам в этом. — Значит, беспокоиться не о чём, я полагаю, — отозвалась Миранда и подошла к зеркалу позади стола Комуи, что висело на стене в узорчатой раме, где стала надевать свою шляпку. Комуи с минуту понаблюдал за ней, с восторгом отметив про себя, что со временем она только хорошеет. — Куда собираешься пойти? — Линали хочет погулять по городу, — сказала она, проверяя, не растрепалась ли причёска. — Ей не помешает развеяться. — Что ж, хорошо. Возникла тишина. Непродолжительная, но достаточно напряжённая. — Ты уверен, что поступил правильно? — наконец спросила Миранда многозначительным тоном. — Скорее да, чем нет. Лотто повернулась лицом к Комуи; если он и чувствовал вину, то тщательно это скрывал. — Ты сомневаешься, — заключила она. — Неужели ты не настолько бессердечен? — Только не начинай, Миранда, — устало выдохнул собеседник и, взяв перо из чернильницы, начал делать какие-то записи в своём ежедневнике. — Ты прекрасно знаешь, что я отвечу на всё это. Моим единственным желанием было обеспечить Линали достойную жизнь, и, учитывая наше бедственное положение, выбирать особо не приходилось. Если со мной что-нибудь случится, кто будет её опекать? — девушка хотела было вставить своё слово, но Комуи продолжил: — Если бы не инвестиции, которыми нас щедро обеспечила семья Камелот, мы бы в скором времени окончательно обанкротились. И это я ещё молчу о том, что теперь мы можем не опасаться конкурентов: они не рискнут пойти против семьи, обладающей столь значительным влиянием в Англии. Хоть его слова и были как удар под дых, но являлись неоспоримым фактом. Замужество Линали уберегло как её саму, так и их всех от отнюдь не радужных перспектив — тут и противопоставить-то нечего, ибо чувства в данном случае, если и можно назвать аргументом, то как минимум нелепым. Пока Миранда мысленно пыталась смириться со всей этой безвыходностью, перо в руке Комуи замерло, и на странице ежедневника образовалась чернильная клякса. На несколько секунд мужчина вперился в пятно задумчивым взглядом, затем убрал перо в чернильницу и, сняв очки, посмотрел на девушку. — Мне меньше всего хочется, чтобы Линали ощутила на себе все прелести нищеты, так что я не считаю свой поступок бесчеловечным и жестоким по отношению к ней, несмотря на то, что она отчасти, возможно, до сих пор придерживается противоположного мнения. Пойми, я всего лишь стараюсь трезво смотреть на вещи. Может, лорд Тики и не самый подходящий для моей сестры спутник жизни, но, по крайней мере, он способен её защитить. А вот я… — Он усмехнулся. — Я уже давно не гожусь ей в рыцари. Во взгляде Миранды читались понимание и тревога. Естественно, она знала, что после перенесённой чахотки здоровье Комуи значительно пошатнулось: даже сейчас болезненная бледность не сходила с его лица, а извечное недомогание в виде слабости ощущалось в каждом движении. Линали лелеет надежду, что при должном лечении недуг Комуи отступит, однако сам он, похоже, не питает никаких иллюзий, — от этой мысли у Миранды сжалось сердце. — Я в очередной раз вынуждена признать — ты умеешь убеждать, — сказала Лотто и, подойдя к собеседнику, похлопала его по плечу. — Тем не менее, я по-прежнему злюсь на тебя и вряд ли когда-нибудь прощу за то, что ты так жестоко обошёлся с чувствами Линали. — Это твоё право, — слабо улыбнулся Комуи. Какое-то время они молча смотрели друг на друга. И сейчас, глядя на Миранду, Комуи всё явственнее осознавал, что стена, которую он когда-то воздвиг, чтобы оградиться от неё, до сих пор недостаточно прочна. В ней было слишком много всего того, что он ценил и… даже любил. Тёплая улыбка и бесхитростный взгляд этой девушки, простота и стойкость её характера никогда не оставляли его равнодушным. И если бы он захотел признаться ей в своих чувствах, то, возможно, не был бы отвергнут. Но его собственное будущее было настолько туманным и неопределённым, что такой шаг казался ему эгоистичным и неправильным. И Миранда понимала причины его душевных метаний и нерешительности, поэтому предоставила ему свободу выбора. Но постепенно обстоятельства стали складываться так, что её некогда зарождающееся чувство привязанности сошло на нет, а это значило, что в их так-и-не-начавшихся отношениях нужно немедленно поставить точку. — Ты должен знать, — без лишних прелюдий сменила тему она. — Мы с Ривером скоро поженимся. Комуи не мог сказать, что был шокирован данной новостью. Это было вполне предсказуемо. Ривер — его кузен и лучший друг — никогда не скрывал, что очарован Мирандой, но был слишком робок, чтобы сказать ей об этом. Однако это не мешало ему отлично ладить с ней, ограничиваясь чисто дружескими отношениями. И видимо, Миранда в какой-то момент решила пересмотреть свои приоритеты. — Ты поэтому вчера отказала графу в предложенной тебе вакансии экономки? — спросил Комуи, чувствуя, как внутри разливается едкая горечь. — Нет, не только поэтому, — отозвалась девушка, ощутив лёгкий укол обиды. — Я не лгала, когда говорила, что вы с Линали дороги мне, и что о Йоркшире я думаю, как о доме. — Я знаю, прости, — виновато улыбнулся собеседник и взял её за руку. — Я не хотел тебя обидеть. — Я и не обижаюсь, почти… — снисходительно улыбнувшись в ответ, пожала плечами девушка. — Ладно, я пойду, а то Линали потеряет меня. Комуи кивнул и с явной неохотой отпустил руку Миранды, а когда она подошла к высоким двустворчатым дверям, он окликнул её, сказав: — Я рад за вас с Ривером. Правда рад. Миранде показалось, что она услышала в его голосе сожаление. «Мне тоже очень жаль…» — подумала она и ответила: — Спасибо.***
Для прогулки Линали выбрала уже хорошо изученный ею район Воксхолл, куда их с Мирандой доставил лакей семьи Камелот на комфортном четырёхместном кэбе. Прежде чем девушки неспешно направились вдоль улицы, Линали дала лакею один шиллинг и попросила его быть неподалёку. Погода, как и день назад, была всё такой же тёплой и ясной. Сначала девушки решили пройтись по парку, где всё было покрыто роскошным ковром из опавших листьев, целостность которого то и дело нарушал лёгкий ветерок, перекатывая, будто играючи, листочек за листочком; отовсюду доносилось щебетание птиц; пахло осенней сухой травой и цветами, а где-то даже яблоками. Миранда посчитала нужным рассказать Линали о своём предстоящем замужестве, из-за чего царящая в парке атмосфера умиротворения на время перестала казаться таковой. — Я не знаю, что и думать, — говорила Линали, остановившись в центральной части парка, где стоял отключённый на зиму фонтан. — С одной стороны, это замечательная новость, но вот с другой… Когда вы с Ривером планируете устроить свадьбу? — Весной, скорее всего. — Почему ты сразу мне об этом не рассказала? — Ну, я знала, что ты не очень обрадуешься… из-за Комуи, — с несколько виноватым видом отозвалась Миранда. — А сам Комуи уже знает? — Да, он… отнёсся к этому нормально. Линали не стала скрывать, что удручена, ведь она до последнего надеялась, что Комуи, наконец, поймёт — Миранда нужна ему, а значит, нельзя её упускать. «Ну, какой же дурак, ей-богу!» — мысленно злилась она. — Ты не подумай ничего, Миранда, — сказала девушка, взяв её за руки. — Я действительно рада за тебя. Ривер очень хороший человек, и вы, несомненно, подходите друг другу. Честно говоря, я и не удивлена, что всё так сложилось, поскольку Ривер всегда относился к тебе с завидным благоговением. Миранда смущённо улыбнулась, и на её щеках появился румянец. — Неужели это было так заметно? — Да ты его глаза-то хоть видела?! — воскликнула Линали. — Они же сияют от восторга при виде тебя! Только слепой не поймёт, в чём тут дело. — И правда, это сложно не заметить, — засмеялась Лотто, и Линали тоже не удержалась от смеха. Ненадолго повисшее в воздухе напряжение окончательно разрядилось, и вскоре девушки продолжили свой путь, обсуждая тонкости предстоящего свадебного торжества. И в какой-то момент Линали мысленно вернулась в прошлое, в тот день, когда она стала законной женой Тики — мужчины, который до сих пор был ей чужд и непонятен. Ненавидит ли она его? Наверное — да. Благодарна ли ему за то, что он делает для её семьи? Безусловно. Способна ли она вычеркнуть из жизни Аллена, любимый образ которого постоянно возникает в её памяти? Она соврёт себе, но ответит — да. — Знаешь, я тут подумала и решила, что обязана сделать тебе предсвадебный подарок, — заявила Линали, когда они расположились в небольшом уютном кафе, дабы выпить по чашке кофе. — Роскошное платье было бы отличным вариантом, я считаю. — Ну что ты, зачем?! — ужаснулась Миранда. — Ты вовсе не должна… Собеседница подняла руку, призывая Лотто к молчанию. — Возражения не принимаются, — наигранно серьёзным тоном сказала она. — Я хочу сделать подарок своей лучшей подруге, и точка. В конце концов, могу себе позволить. — Тут и противопоставить-то нечего, — смиренно вздохнула Миранда. Следующие полтора часа девушки потратили на поиски наряда, который в полной мере удовлетворил бы запросам Линали, ибо Миранду волновал только вопрос цены. Они побывали в нескольких бутиках, но ничего более-менее подходящего не нашли. Затем, пройдя пару оживлённых улиц, наткнулись на большой магазин, состоящий из двух этажей. Что внутренняя, что внешняя отделка поражали своим изяществом и дороговизной, а от разнообразия ассортимента одежды начинала кружиться голова. Линали была удивлена не меньше Миранды, так как сама впервые оказалась в таком месте. «М-да, беднякам тут делать нечего», — усмехалась она про себя, ведя подругу за руку, чтобы та не сбежала ненароком при виде цен. К ним подошла молодая женщина миловидной наружности и любезно предложила свою помощь. Линали детально описала, какой наряд желает приобрести, и дама, заверив, что у них в наличии имеется как минимум дюжина подходящих экземпляров, проводила посетительниц в примерочную комнату, находящуюся на втором этаже, где предложила им присесть и выпить чаю. Ненадолго девушки остались одни, затем в примерочной, помимо уже знакомой им женщины, появилось ещё трое, каждая из которых держала в руках по одному платью. Линали указала на наиболее понравившийся туалет — изумительное синее атласное платье с неглубоким вырезом и рюшами, — и дамы увели растерянную Миранду за ширму да приступили к примерке. Довольная собой Линали присела на пуф и стала терпеливо ждать, думая, что уже давно не была в столь на редкость отличном настроении. Такая беспечная прогулка не сразу, но всё-таки позволила ей немного расслабиться и забыться. — Кого я вижу! Неужели сама миссис Камелот? Линали обернулась в сторону выхода и резко поднялась на ноги. — М-мисс Хэмптон?.. — заикаясь, выговорила она. — Смотрю, вы обо мне наслышаны, — сказала девушка, растянув губы в широкой ослепительной улыбке. — Эм, я видела вас на свадебном балу, — пояснила Линали смущённо. — И… Роад вкратце рассказала мне о вас. — Если мне не изменяет память, то Роад — это племянница вашего мужа? — собеседница кивнула, и Анна, подойдя ближе, продолжила лепетать донельзя дружелюбным тоном: — Честно говоря, я не ожидала встретить вас здесь. Я обратила на вас внимание ещё внизу, но сначала решила, что обозналась. — Мы ведь с вами едва знакомы, так что неудивительно, — пожала плечами та, невольно почувствовав себя дурнушкой на фоне этой яркой и изящной рыжеволосой женщины с пронзительными тёмно-зелёными глазами. «Просто поразительно, что Тики в своё время отказался от неё», — думала она. — И я уже давно хочу исправить сию оплошность, — парировала Анна. — В конце концов, я знаю семью Камелот много лет, поэтому считаю своим долгом подружиться и с вами, дорогая. К тому же мне почему-то кажется, что с такой милой девушкой, как вы, я легко найду общий язык. «Знакома много лет, но при этом с трудом вспомнила, кто такая Роад, — подметила Линали. — Видимо, всё её внимание концентрировалось на Тики…» — Конечно, я только за, — застенчиво улыбнулась девушка. — Вот и славно, — отозвалась Анна с максимально обаятельной улыбкой и протянула ей свою визитку с адресом. — Я принимаю гостей по средам и четвергам, так что буду с нетерпением ждать вас, дорогая миссис Камелот. До свидания. — Х-хорошо. До встречи, мисс Хэмптон. Анна кивнула и в спешке покинула примерочную. Линали опустилась обратно на пуф и ещё долго разглядывала визитку, источающую приятный аромат цветочных духов.***
— Добрый вечер, господин Тики, — сказал дворецкий, стоя у парадной двери. — Добрый, Бернард, — добродушно отозвался мужчина, затем, сняв пальто и цилиндр, отдал одежду дворецкому и неспешно направился к главной лестнице. Сегодня у него выдался довольно трудный день. В парламенте уже давно не утихают споры о необходимости реформ, в частности — избирательного права, а учитывая, что Шерил всерьёз вознамерился занять пост главы кабинета министров, Тики вынужден активно вмешиваться во всё это. Хоть политические интриги и распаляют его азарт, но порой ужасно утомляют, поэтому при первой же возможности он вырвался из Вестминстерского дворца, в котором проходило очередное бесконечное заседание, и намеревался было отправиться в какое-нибудь заведение, где можно было бы сыграть в покер и выпить виски со льдом, дабы хорошенько расслабиться. Но что-то — не то навалившаяся усталость, не то интуиция — заставило его отказаться от этой затеи, и он поехал прямиком домой. И сейчас, поднимаясь по лестнице, Тики мечтал побыстрее добраться до своих покоев и передохнуть до ужина, однако ему перегородила дорогу стоящая в галерее второго этажа племянница. — Здравствуй, Роад, — улыбнулся Тики. — Решила меня встретить? — Да, — ответила та. — У меня есть кое-что для тебя. Тики нахмурился. Роад вела себя странно: она пыталась выглядеть обеспокоенной, но недобрый блеск в глазах выдавал её, сводя на нет актёрский талант оной. — Ты меня заинтриговала. — Руки Роад были заведены за спину, и Тики указал на них взглядом. — Ну, что там у тебя? — Тебе это не понравится, — сочувственно опустила глаза девушка и протянула ему белый конверт. Тики осмотрел его с обеих сторон: никакой информации об отправителе, лишь имя — Линали. — Что это? — его голос изменился, стал нарочито бесстрастным. — Прочти и всё поймёшь, — сказала Роад, и на её лице промелькнула ехидная улыбка, на которую Тики не обратил никакого внимания, так как принялся разворачивать конверт. На пару минут воцарилась тишина. Тики помрачнел, и Роад преисполнилась откровенным злорадством, представляя, как «невинная» Линали тщетно будет пытаться оправдываться перед обманутым ею мужем. — Как это письмо оказалось у тебя? — наконец заговорил он, особо не скрывая, что разгневан тем, что увидел. — Случайно обнаружила, — немного растерявшись, машинально ответила девушка, но затем быстро добавила: — Да разве это вообще имеет значение? — Где Линали? — Ещё утром она со своей подружкой уехала в город. — Ясно. — Тики свернул письмо и, удерживая его в руке, зашагал в сторону своей комнаты. — Если увидишь её, передай, что мне нужно с ней поговорить. — Хорошо, Тики, — глядя ему вслед, отозвалась Роад, и её губы растянулись в ликующей улыбке.***
Линали с Мирандой вернулись в поместье, когда на улице почти стемнело. Линали таки купила подруге платье, взяв с неё клятву, что по возвращению в Йоркшир оно не будет на веки вечные спрятано от посторонних глаз в шкафу. Затем они посетили ещё несколько достопримечательностей в центральной части Лондона, добравшись туда на омнибусе. Так что, в общем и целом, они прекрасно провели время, поэтому пребывали в самом что ни на есть прекрасном настроении. На пороге их также встретил дворецкий и сказал Линали, что господин Тики желает её видеть, — Роад решила остаться в тени, дабы на время отвести от себя подозрения. Девушки недоуменно переглянулись и в итоге договорились, что встретятся за ужином. Линали поднялась на второй этаж, чувствуя, что начинает нервничать. Что Тики понадобилось от неё ни с того ни с сего, ведь он никогда раньше не вызывал её к себе вот так? Что могло случиться? С этими мыслями девушка остановилась напротив двери его комнаты и, глубоко вздохнув, постучала для приличия да вошла. В помещении пахло табаком, и Линали брезгливо поморщилась. Тики сидел в кресле у камина спиной к выходу и поначалу никак не отреагировал на её появление. — Вы, ой... то есть ты хотел меня видеть? — спросила она, когда молчать стало уже невмоготу. — Да, хотел, — отозвался он. — Не стой столбом, милая, присядь. Шурша юбками платья, Линали подошла к креслу, что стояло напротив Тики, и села. Тем временем мужчина чуть подался вперёд, чтобы стряхнуть пепел в стеклянную пепельницу, стоящую на краю столика, и девушка, проследив за ним, едва не оцепенела — рядом с пепельницей лежало письмо Аллена. — Откуда… — Это не важно, — оборвал её Тики. Откинувшись на спинку, он сделал затяжку и продолжил говорить обманчиво спокойным и размеренным голосом: — А ведь я предполагал, что приезд мисс Лотто обернётся подобным казусом. Но знаешь, благодаря этому я выяснил кое-что: первое — у «призрака прошлого» есть имя, и второе — самое интересное — ты водишь за нос не только меня, но и своего страдающего от любви ухажёра. Тебе есть, что сказать в своё оправдание, радость моя? Тики чуть склонил голову набок и вперил в Линали испытующий взгляд, отчего последней невыносимо захотелось встать и уйти. Тем не менее, она, хоть и со страхом, но смотрела на него, не представляя, как ей выйти сухой из воды. «Как это письмо оказалось у него?! Ведь я надёжно спрятала его! — недоумевала она. — Чья это работа? Неужели Роад постаралась? Но как она узнала?..» — Извини, я должна была сказать ему, но… — Но ты решила попытаться усидеть на двух стульях, я правильно понимаю? Теперь Линали уловила в его голосе нотки злости и раздражения; она отвела взгляд и поджала губы. — Нет, не пыталась. — То-то мне вечно кажется, что нас в постели трое, — вдруг заявил Тики, потушив сигару о пепельницу, а девушка, опешив, почувствовала, что краснеет. — Да, радость моя, когда мы занимаемся любовью, сложно не заметить, о ком ты думаешь. — Тебя это расстраивает? — не сумев удержать язык за зубами, съязвила Линали, и их взгляды встретились. Такая дерзость одновременно взбесила и раззадорила Тики. Он поднялся и, подойдя к ней, опёрся руками о подлокотники кресла да наклонился к её лицу, заставив девушку вжаться в спинку. — Скорее мне становится немножко не по себе от этой мысли, — с едкой усмешкой ответил он. — Тики, ты же знаешь, наши отношения основаны отнюдь не на взаимной любви или привязанности, — сказала девушка, думая, что скрывать очевидное попросту нет смысла. — Ты ведь сам добился именно такого положения вещей. И да, я до сих пор испытываю чувства к тому юноше, но от этого я не перестану быть твоей женой, так что тебе не о чём беспокоиться. Тики долго смотрел на неё в упор, не выражая никаких эмоций, при этом его пальцы с силой сжали подлокотники. — Ну, разумеется, не о чём, — наконец произнёс он и отстранился. — В противном случае я буду вынужден принять радикальные меры. — Что ты имеешь в виду? — Боюсь, тебе это не понравится, — неоднозначно ответил собеседник. — В конце концов, мне не составит никакого труда разыскать твоего горе-любовника и самостоятельно вычеркнуть его из твоей жизни. С этими словами Тики взял со стола конверт и бросил в камин, где объятая языками пламени бумага постепенно превратилась в пепел. Линали, осмысливая вышесказанное, невидящим взором наблюдала за происходящим, затем подорвалась с места и приблизилась к Тики. — Ты же не хочешь сказать, что… — запаниковав, залепетала было она, но умолкла, когда Тики больно схватил её за плечи. — Да, дорогая, именно это я и хочу сказать, — заявил он таким пугающим тоном, что у девушки задрожали колени. — Я не допущу, чтобы моя жена прославилась в этом прогнившем лицемерном обществе как шлюха, наставляющая рога своему наивному муженьку. Иными словами, я не намерен втаптывать в грязь свою репутацию из-за какого-то жалкого человечишки, который тебе не безразличен, и поэтому, во избежание фатальных последствий, ты должна сделать всё возможное, чтобы я ни на йоту не усомнился в твоей супружеской верности. Ты всё поняла? Будучи перепуганной до чёртиков, Линали со слезами на глазах закивала, промолвив: — Д-да, хорошо. Я всё поняла. — Вот и отлично, — уже ласково улыбнулся Тики и, продолжая удерживать девушку за плечи, поцеловал её в лоб. — Я рад, что мы так быстро сумели прийти к консенсусу.