—
Заклеймить.
От слов брюнета некоторые поперхнулись.
Для его друзей здесь нет ничего такого. Для них такого рода задания, цветочки, по сравнению с тем, что они вытворяют.
Но подобное задание, где задействованы эти двое, заставляло вылупить глаза и пялиться на эту парочку, как бараны на новые ворота.
Интрига разъедала их изнутри.
Что же сделает Наён? Откажется? Ох, сейчас все с ума сойдут от нетерпения.
— Согласишься ли ты на такой расклад, малышка? — словно смакуя это предложение на языке, Пак отстранился, всё так же разъедая девушку ядовитым взглядом.
Внутри Наён что-то неприятно ёкнуло. Она поняла, о чем идёт речь. Понимала, что это не так страшно по сравнению с тем, что могло бы быть. Покоя ей не давало лишь то, что сейчас, она — Ким Наён, человек который краснеет от обыкновенных взглядов в её сторону со стороны противоположного пола, сейчас будет терпеть как этот садист — извращенец будет ставить на ней отметины. Снаружи она источала хладнокровность и уверенность. Полный контроль над ситуацией.
А вот внутри…
Внутри бушует торнадо.
Две стороны девушки бьются за правильный выбор.
Всё чаще в голове проскальзывала мысль: «А может действительно, ну её, эту победу?»
Разве это того стоит…
Но стоило Наён опомниться, вспомнить, что на кону поставлена её собственная репутация и то как подруги отзывались о ней, то как без малейшего сомнения констатировали её победу и то что она, Ким Наён, просто напросто не умеет проигрывать, внутренний голос твёрдо, решительно вторил:
Стоит.
Казалось бы, из-за чего так переживать?
Это ведь обычная детская игра.
Да вот только проблема в том, что играют в эту игру совсем не дети, да и сами задания вовсе не детские, что бы надеяться, что никаких последствий не будет.
Хотя, возможно, это просто заморочки девушки…
Она уже вбила себе в голову, что выйдет отсюда только победителем. Других вариантов для неё нет.
Так уж у неё заведено с детства.
Либо все — либо ничего.
Демонстративно фыркнув, Наён всё-таки поднялась с места.
Девушка нагнулась за стаканом, наполовину осушив его. Крепкий алкоголь сильно резал горло, заставляя немного встряхнуться и неприятно щурится. Она не любит спиртное, но а как сейчас по другому? Делать всё это на здравый рассудок, идея так себе.
Чувствуя на себе пристальные взгляды девяти пар глаз, Наён сделала уверенные шаги, полностью огибая брюнета. Оказавшись позади и взяв того за руку, она поволокла его в дальнюю комнату, под возгласы ребят.
— Эй, эй, куда?! А мы что? Нам ведь тоже интересно посмотреть! — обиженно кричали вслед парочке друзья парня, наблюдая за тем, как те и вовсе скрылись за дверью комнаты.
— Эгоисты… я уже попкорн готовил… такое зрелище испортили! — пробубнил Чонгук, на что получил пинок в плечо от Хи.
Войдя в комнату и волоча Чимина за собой, девушка резко остановилась около входа.
Да так, что тот аж слегка покачнулся, и уже в который раз прибывал в лёгком недоумении от девушки. А в частности от того, как она реагировала на ситуацию.
В комнате стоит полумрак. Как только глаза привыкают к плохому освещению и получается хоть как-то адаптироваться в пространстве, можно разглядеть более мелкие детали, помимо бесцветной занавески, что шелестилась в разные стороны от лёгкого и холодного ветра, который обвил в свои руки два разгоряченных тела, как только Наён и Чимин ступили на порог этой комнаты, пролезая под рубашки и обволакивая гладкую, молодую кожу. Блёклый свет, что даёт жемчужная луна сквозь окно настолько тусклый, что освещения едва ли хватает на один квадратный метр.
Странная атмосфера…
Нервный страх девушки, который преследует её колкими мурашками по всему телу, что появляются не только от поглаживания ветра. Удивление Чимина, что до сих пор кривится в довольной полуулыбке, и загадочный взгляд, скользящий по каждой клеточке девичьего тела.
Паку кажется, что девушка отсюда просто так сегодня не выйдет.
Хотя, нет… Ему не кажется.
Он уверен в этом.
Два тела стоят в проходе комнаты, не слушая своих хозяев. Одно из них боится последствий. Другое же, напротив, сладостно и тягуче их желает.
Чимин продолжает испепелять девушку взглядом, а она же старается смотреть куда угодно, лишь бы не на брюнета. Но несмотря на это, тишину которая длится уже секунд двадцать, прервать решает девушка.
— Делай уже, что нужно. — проговорила она громко выдохнув и прикрыв глаза. Дрожащими руками, Наён принялась расстегивать пуговицы на рубашке. И если бы не отведённый куда-то в сторону взгляд, она бы видела сейчас огоньки в глазах Чимина, что так жадно скользят по тонким изгибам шеи и ярко выраженным ключицам. Расстегнув две, Наён сглотнула, стараясь произнести следующее, как можно спокойнее.
— Быстрее начнём, быстрее закончим, — Пак ухмыльнулся словам Наён, облизнув кончиком языка нижнюю губу. И сократив расстояние между ними, прошептал в самое ухо.
— Нет уж. Быстро точно не получится, крошка, — нагнувшись к шее, Пак вздыхает еле уловимый цветочный аромат, решая подразнить девушку.
Дотронувшись губами до хрупкой шеи, парень расплывается в самодовольной улыбке. Улыбке, которую Наён так мечтает стереть с его лица.
Ему доставляет неимоверное удовольствие осознание того, через какую силу даётся девушке терпеть это всё. Глухо выдохнув, Чимин дотронулся кончиком языка до нежной кожи, почувствовав, как вздрогнула брюнетка.
Очерчивая шершавым языком каждую линию и изгиб, Пак оставлял влажные, мокрые дорожки. Остановившись, парень прислушался к дыханию брюнетки.
Она похоже, совсем перестала дышать.
— Хватит, — сделай уже, и покончим с этим.
Наён пыталась вести себя равнодушно, но голос подрагивал, выдавая её состояние.
— Как скажешь.
Чимин издал короткий смешок, после чего словно зверь, вгрызся в острые ключицы девушки.
Простонав от боли, Наён сжала кулачки, пытаясь не издавать ни звука.
Поочередно кусая и всасывая нежную кожу, парень оставлял багровые отметины на ключицах. Наён пыталась противостоять столь сильному напору, но Чимин лишь сильнее вжал её в холодную стену, расстёгивая ещё одну пуговицу и постепенно переходя на зону декольте.
Терпит такую близость, переступает через себя, лишь бы не упасть в грязь лицом и держать планку.
Как же нелепо.
Парень отчётливо чувствовал, как вздрагивает девушка при каждом прикосновении.
Для Чимина это всё настолько привычно, обыденно и повседневно… Когда для Наён, напротив, всё это — сущий ужас.
Брюнет «метил» абсолютно каждый миллиметр. Терзал, словно зверь. Болезненно покусывал и оттягивал зубами кожу так, что в некоторых местах даже появились кровавые капельки, которые он после тщательно зализывал.
Слишком стыдно. Слишком низко. Слишком интимно.
Больше не в силах терпеть такой натиск и смущение, Наён уперлась ладонями в грудь парня, легонько отталкивая его.
— Хватит. Этого должно быть достаточно, — тихо пробормотала она.
Чимин, как ни странно, прекратил свои действия. Усмехнувшись, парень отодвинулся и запустил пальцы в волосы, блаженно прикрыв глаза.
— Сладкая… — измывался он над брюнеткой.
Похотливо проговорив это и манерно облизнувшись, Пак вновь приблизился к уху девушки, и, легонько дотрагиваясь пальцами до отметин, произнёс:
— Прости. Просто не мог остановиться.
Полностью отстранившись, он поправив чёлку и запустив руки в карманы, открыл дверь уже душного помещения, под возгласы друзей.
Быстро опомнившись, девушка всё ещё дрожащими руками принялась застегивать по пути пуговицы, вновь пытаясь надеть на себя маску спокойствия.
— Мы уж думали, вы там к кое чему другому перешли. Чего так долго?!
У всех прекрасное настроение. Алкоголь, приглушенная музыка и хорошая компания — делают своё дело.
Всем весело. Все наслаждаются моментом.
А вот Наён мечтает поскорее ускользнуть отсюда. Залезть в душ и простоять там всю ночь.
Дабы смыть с себя весь этот позор…
Ни дрогнув ни одним мускулом на лице, Наён медленно прошла на своё место. Заметив поведение девушки, подруги напряглись.
Они изучили её. Знают всю её подноготную от и до, поэтому и заметили, что что-то не так, отчего заметно занервничали. Бин Бин только попыталась открыть рот, чтобы разузнать причину такого поведения, как её прервал бодрый голос парня.
— Доказательства? — игриво заиграл бровями Тэхён, смотря на Чимина, который в свою очередь, развалившись на диване, кивнул головой в сторону Наён. Все как один, словно роботы, развернулись в сторону девушки, у которой сейчас был затуманенный и стеклянный взгляд.
Опустив глаза чуть ниже, всем представились искусанная шея и багровые отметины чуть просвечивающие сквозь полупрозрачную рубашку. Парни присвистнули. Девушки прикрыли рот рукой от шока.
Она действительно дала это сделать.
— А в тихом омуте, как оказалось, те ещё черти водятся, да, Наён? — выдал Намджун, всё так же шокировано скользя взглядом по девушке.
Брюнетка на это лишь усмехнулась, и, потянувшись за бутылкой почти пустого вина, допила последние глотки, смакуя сладкую горечь на языке.
— Ты ещё не знаешь, на что я способна, Джун~и, — подмигнув парню, Наён крутанула на столе ту самую бутылку, откинувшись на диван.
***
— Ну нифига себе выдалась ночка… — прыснул от смеха Юнги, отпив немного воды, от которой хоть немного, но становится легче.
— Господи. Я же… Мне же… Теперь будет являться это в кошмарах… — с неподдельным шоком протараторил Хосок, вспоминая, как без капли стеснения, едва ли не оседлал колени друга. А Юнги будто, даже пофиг.
— А у тебя талант, Чон. Двери в мой клуб для тебя всегда открыты. В качестве танцора, конечно, — подкалывал друга парень, находя в себе силы смеяться с выражения лица Хосока.
Проходит десять минут. Двадцать. Тридцать…
И вот, на устах остальных прозвучали последние два задания. Совсем забыв о том, что нужно дышать, Наён вслушивалась в то, что вытворяли остальные, а в частности она и Пак, который как царь расселся на кресле, сверля глазами в Наён дыру. Он всё прекрасно помнил. И ему очень нравилось выражение лица девушки в данный момент.
В комнате воцарилось молчание. Такие экспрессивные, энергичные рассказы о том, как же всё-таки эта компания провела последние двенадцать часов, прекратились. И сейчас, осознавая всё то, что творилось здесь на пьяную голову, уже кажется не таким весёлым.
— Я… я наверняка была в нетрезвом состоянии… — дрожащим голосом проговорила Наён, вспоминая то, отчего у неё на шее багровые пятна.
Нервы на пределе. Тонкая струна, под названием терпение, сейчас лопнет. Но последней каплей… Стал глухой, ненавистный смех, что так резал слух.
Да, этому ублюдку всё мало.
— Детка, тебя никто к этому не принуждал. Не стоит так реагировать.
Дёрнувшись, Наён медленно подняла взгляд на человека, которого за такой короткий срок успела возненавидеть каждой клеточкой своего тела.
— Придётся поносить некоторое время водолазки, с такими-то прекрасными узорами, — кинул он взгляд на виднеющееся багровые пятна.
Он прекрасно знает, как тяжело далось Наён выполнить такого рода задания. И в чём, собственно, причина. И зная это, он продолжает провоцировать, выводить из себя. Девушке кажется, что вот-вот, и эта тоненькая ниточка порвётся, и она дойдёт до точки невозврата.
—
Ммм… А последнее задание… — будто, с наслаждением прикрыл глаза Чимин.
— Закрой свой рот, — прошипела сквозь стиснутые зубы брюнетка.
— Мне хочется прокручивать это в голове снова и снова, Наён. Ты была так горяча.
Друзья парня видят, что Чимин путает грань между шуткой и реальностью. Но и вмешаться они тоже не могут.
Зажмурившись и болезненно сжав кулачки, Наён пыталась держать себя в руках.
Но последнее, выбило её из колеи окончательно.
— Стоит только вспомнить, с каким энтузиазмом ты выполняла его, я уже возбуждаюсь, — заглянул он девушке в глаза, будто прыская в них ядом своих. Ядом, что словно кислота, разъедает всё изнутри.
— Тебе ведь понравилось заниматься подобным, я прав?
— Помолчи! — сорвалась на громкий крик брюнетка. — Заткнись!
Истерика накрыла с головой. Наён не могла совладать со своим телом.
Он довёл её.
— Я ненавижу тебя! Ты Пак Чимин — мерзкий ублюдок!
Тишина в секунду накрыла собой всю территорию этого хаоса, который с каждым разом разжигался словно пожар, пожирая и обволакивая всё в себе. Все молчат, слова не могу вставить, потому что знают — у одной терпение сломалась словно сучок, а у другого всё к этому идёт. Сейчас главное дать им выговориться, и может тогда они хоть что-нибудь из этого решат для себя. Наён смотрит, взгляда не отводит. Смотрит так, словно хочет дыру проделать в парне, чтобы эта улыбка, которая так красиво нарисована на его лице стёрлась вмиг и разводами красок стекала по нему.
Чтобы все поняли — он, лишь шут, лицемер, который играет свою роль, показывая свою нейтральность и холод ко всему. Наён не железная, и Чимин давно перешёл дозволенное.
Так почему, чёрт возьми, нельзя ей?
— Я никогда не встречала человека, хуже тебя. Ты прекрасно знаешь, почему я сделала так… — не останавливалась девушка. — И ты продолжаешь провоцировать! Твой характер невыносим! И настолько гнусен, что ты думаешь что тебе всё дозволено! Ребенок, что вырос в золотом замке! Который не знает что такое беды, и как люди справляются с чёрной полосой в жизни! Потому что я уверенна, у тебя их никогда и не было! — на одном дыхании проговорила девушка. Но, судя по всему, она не закончила. — Любимый сын своего отца! Да тебя все с ложечки кормят!
— Наён, — строго и довольно громко произнёс Сокджин, следящий за развернувшейся сценой. На что рука Чимина взмахнула в воздухе показывая то, чтобы остальные не вмешивались.
— Погоди, хён. Дай ей договорить, — всё так же скользко процедил Пак. Для него это всё сейчас — спектакль. И ему очень интересно, каков же будет исход.
Бин Бин и Хи очень испугались. Их подруга сейчас не следит за своим языком, и это может повлечь за собой серьёзные последствия. Хи дотронулась до руки Наён, но та резко отдёрнула её. На лице девушки появилась горькая усмешка, а в глазах лишь та ярость, что раздавит его в эту минуту.
— Пак Чимин… А где же твоя мать?
Все парни переглянулись между собой, напрягшись так, как никогда.
Но теперь, судя по всему, поздно. Воздух был пропитан густой яростью и чем-то ещё.
Неужели…
Открытой раной прошлого?
— Где же твоя мать, что родила тебя?
Помолчи. Не смей. Ты не думаешь так.
— Ты её в могилу свёл своим характером?
Точно так же говорила Ририко.
Неужели ты опустишься до её уровня?
Отступись. Сейчас. Иначе будет поздно.
Глубоко внутри, внутренний голос пытался вернуть девушку в реальность. Пытался так отчаянно заставить промолчать сейчас.
Но теперь… Теперь уже поздно.
Девушка выдала что-то наподобие улыбки.
— Ты с детства был таким говнюком, что твоя мать настолько пожалела о твоём появлении и сплавила тебя на попечение к отцу? А сама свалила, лишь бы никогда не связываться с вашей семейкой, а тем более с тобой?
Получилось.
Единственное что ударило в голову, когда Наён буквально следила за тем, как улыбка с лица брюнета медленно сходит на нет, а в карих глазах что так яро излучали пофигизм, проскальзывают кровоточащие раны сердца, которое в этот момент колит под рёбрами.
Лишь бы забыть, лишь бы не помнить.
Но мыслям же не прикажешь. Так ведь?
Наён видит, как стена Чимина рушится, кирпич за кирпичом. В этот момент ей стало так тошно и так мерзко от самой себя, что хочется отмотать время и вернуть все эти слова назад.
А взгляды остальных лишь усугубляют это чувство, ведь задела она явно то, что никогда и не думало заживать, а лишь притуплялось.
— Правда? — без единой эмоции на лице произносит Пак. Лицо озаряет горькая усмешка, и, неожиданно для всех, парень привстаёт. Схватившись за оставшуюся после вчерашней ночи полупустую бутылку виски, Чимин делает несколько глотков. — А твоя мама, выходит, вообще на дух тебя не перенесла, и судя по всему, заранее знала о твоём блядском характере, раз после родов сразу же помчалась на тот свет, да?
Оба задели сейчас то, что не стоило бы.
— Ты, блять, это так хотела услышать? Добилась того, чего хотела? — не давая Наён вставить и слова, Чимин отбрасывает бутылку левее от неё, что с таким громким, звенящим треском разбивается о стену.
Напряжение возросло донельзя. Несколько друзей вскочили, заметив побелевшие костяшки и вздутую вену на шее. Лишь бы он не наделал глупостей.
— Обиженная на жизнь, трусливая, маленькая девочка, которая не знает, чего хочет. Что будут говорить о тебе в клане? А важнее, что будут говорить обо мне? — стальной тон брюнета дёргал нервы девушки за ниточки. —
Позорище, — выпаливает Чимин, с презрением смотря на девушку.
— Чимин… — Хосок сделал шаг в сторону парня.
— Нет, хён. Успокойся.
Брюнет понемногу отходил и приходил в себя. А после, неожиданно для всех, глухо посмеялся.
И кинув последний взгляд в сторону Наён, произнёс:
— Она этого не стоит.
После чего, развернувшись, моментально покинул комнату, громко хлопнув дверью.
***
So far — Alivvve
В доме царит мертвая тишина. Возможно, все уже разъехались.
Погода, на удивление, под стать настроению девушки.
От утренней жары не осталось и следа. Сейчас она мрачная, холодная и пасмурная.
Развернувшись к окну, можно заметить то, как от холода оно немного запотело. Создаётся ощущение, что смотришь сквозь какую-то матовую преграду, за тем, как покачиваются из стороны в сторону кучки деревьев.
Душевное состояние, конечно, не лучше.
Сколько времени прошло.
Час, два?
Не важно.
Важно то, что всё это время Наён просидела в своей комнате, облокотившись о стену и
удобно расположившись на полу.
Поджав к себе колени, она продолжала разглядывать портящуюся с каждой минутой погоду.
Наён не понимала, в какой именно момент на её щеках остались следы от засохших слёз. В какой именно момент она заплакала.
Так странно…
Она никогда не давала волю своим слезам. Тхан приучил её к этому с самого детства. Нужно всегда оставаться сильной и никогда не показывать людям свою слабость. Но в данный момент, это скорее не слабость, а нервный срыв.
В голове так и всплывали фразы и реплики брюнета. Сколько бы она не пыталась выкинуть их из своей головы, всё бесполезно.
Сейчас, она не жалела буквально ни о чем. Ни о чем, кроме одного…
Хочется вырвать себе язык, за то что девушка позволила себе выкинуть такое о матери Чимина. Это было равносильно словам Ририко. И от этого становится так тошно, что хочется просто умереть.
По его глазам было видно — что для него это больная тема.
Но и он ведь, не остался в стороне.
Наён уже в тысячный раз пожалела о том, что попросила подруг оставить её на некоторое время одну. Потому что справляться со всеми этими мыслями в одиночку — ох, как не просто.
Плакать вовсе не хочется.
Хочется кричать.
Кричать, сдирая себе глотку. Может от этого девушке станет легче.
Мысли о клане, дяде и Чимине не давали покоя.
Всё происходит слишком, слишком быстро. И Наён не уверена, сможет ли она с этим смириться, а уж тем более справиться.
—
Боже, ну за что мне всё это,— тихо пролепетала она, зажмурившись и ещё больше уткнувшись носом в колени.
Но из глубоких размышлений её вывели посторонние звуки за дверью.
Резко подняв голову, девушка стала прислушиваться к чьему-то приглушенному шарканью по паркету и знакомому, довольно раздражённому голосу.
С большого расстояния было невозможно разобрать, о чём разговаривает человек по ту сторону двери.
Наён тихо шмыгнула носом, а после затихла. Опухшие глаза слегка пощипывали, да и всё состояние никуда не годилось для здравого рассуждения, но девушка всё равно решила навострить слух.
Копошения по ту сторону всё никак не утихало.
Бесшумно поднявшись с пола, Наён так же тихо направилась к двери, приложив ухо в деревянной поверхности.
— Да, я понял,— послышался твердый, но уставший мужской голос.
— Не бесись, всё сделаю. Я сообщу ей о вечере, и то, как следует ей там себя вести. Всё-таки, если ты так недоверчив по отношению к ней, хотя бы не делай из неё глупышку. Она умная девушка, и думаю всё поймёт.
Сплошь толщу боли и ощутимого дискомфорта, до Наён потихоньку начало доходить то, о чём идёт речь.
— Слушай, блять! — выругался Чонгук, которого девушка узнала по голосу после минутной перезагрузки своего мозга.
— Хватит мне мозги ебать! Я и так уже заебался от вашего скандала, что был в гостиной. Ладно она, её можно понять, на неё всё разом навалилось.
Но ты то. Ты мог хотя бы свои шуточки держать у себя глубоко в заднице и молчать? Сложно было, Чимин?! Знаешь, хён, иногда мне кажется, что самый младший из нас не я, а ты, потому что иногда твои шутки выходят не то что из-под контроля, а из грёбанной вселенной! А сейчас, ты валишь от проблем, избегаешь разговора с ней, свалив всё на меня. Поэтому будь добр не орать на меня, потому что если кто и должен орать, так это я!
После этого наступила резкая тишина.
Наён услышав слова Чонгука, слегка успокоилась, ведь он пришёл с миром, и точно не сделает ей ничего плохого, потому что второй бури она точно не сможет вытерпеть.
— Всё, я сделаю как надо, не беси меня! Пока! — последнее что послышалось, а после протяжный и раздражённый вздох дошедший до ушей Наён.
Спустя десять секунд, слышится стук в дверь.
Опомнившись, девушка быстро подтирает заплаканные глаза, после чего, подумав немного, отворяет дверь.
В дверном проёме стоит уставший Чонгук, улыбающийся девушке самой искренней и доброй улыбкой, от которой невозможно не улыбнуться в ответ.
— Привет. Я могу войти?
Девушка улыбнувшись, кивает в сторону, показывая этим, чтобы парень прошёл внутрь.
Чонгук пройдя в комнату, осматривается. Одна его рука скрещена за спиной, судя по всему держа что-то.
— Ты как? Всё хорошо? — слышится осторожно и ненавязчиво.
Наён доверяла парню. С первой их встречи он оказал на неё очень хорошее впечатление. Из всей шайки Чимина, Чонгук казался близким ей по духу. И за время, проведённое в их компании, она поняла, что он прекрасный человек, а уж тем более, друг.
— Чонгук, не парься. Я слышала ваш разговор с Чимином. Говори мне всё, как есть, — тепло проговорила Наён.
Почесав затылок, парень опустил глаза, всё не зная какие лучше подобрать слова.
И, спустя минуту, с решительностью заглянул в глаза девушке.
— В таком случае… — Чонгук громко выдохнул. — Наён. Сегодня очень важный день.
— О чём ты говоришь? — поинтересовалась брюнетка.
— Я сейчас о мафии, Наён, — всё так же решительно проговорил парень. — Мы должны официально представить тебя кланам, как новую наследницу, мать, предводительницу и, — он замешкался на секунду. —
будущую жену Чимина.
По телу пробежались неприятные мурашки. Наён знала, что всё к этому и ведёт, но не предполагала, что знакомство с кланами произойдёт так скоро.
Естественно, брак будет фиктивен. Для остальных, Наён и Чимин будут женаты. Но для себя, они по прежнему будут для друг друга никем. Лишь объектом для ненависти.
— Всё случилось слишком неожиданно. Пропавший наследник, а точнее, наследница клана объявилась, чем вызвала всеобщий резонанс. Я думаю ты и сама это понимаешь, Наён, — виновато сказал Чонгук.
— Я всё поняла, — сглотнув неприятный ком, скопившийся у горла, девушка выдавила из себя что-то наподобие улыбки. И только сейчас, Наён обратила внимание на вещь, что Чонгук держал позади себя.
— А что у тебя за спиной? — поинтересовалась она.
Чонгук, совсем позабыв о предмете в своих руках, щелкнул себя по лбу, после чего протянул девушке небольшую глянцевую чёрную коробку с золотыми узорами и инициалами какого-то дорогого магазина.
— Это от Чимина. Сказал что ты должна быть в этом на вечере.
Взяв предмет с рук парня, Наён повертела коробку у себя в руках.
— На этом, пожалуй, всё. Будь готова к восьми. За тобой заедут, — вновь улыбнувшись девушке, Чонгук покинул её комнату, оставив девушку наедине со своими мыслями.
Ну вот. Ещё одно приключение на мою голову…
