У неприкаянных душ есть невероятное свойство – способность узнавать подобных себе и сближаться с ними, умножая собственные горести.
***
Flashback start.
Два дня назад.
50 cent - Too Rich For The B*tch
Старый, давным давно заброшенный и пропитанный промозглостью спортзал напоминающий бойцовский клуб, на данный момент является местом неких «переговоров», на которых, как правило, присутствуют самые приближенные люди клана. Местом переговоров, мы пожалуй, деликатно назовём помещение, где Пак Чимин разминает костяшки на чьих то рёбрах или скулах. Когда у будущего якудзы не получается решить проблему путём диалога, он решает устранить проблему по своему собственному методу. Хотя, можно ли назвать подобные вещи новшеством? В кругах мафии всегда всё решалось именно так. И конечно же, это уже давным давно не новость для всех. Кто-то неторопливо закуривает, кто-то просто стоит на шухере, в стороне. А кто-то сторожит виновника сея торжества, либо насильно удерживая на стуле, либо перевязывая запястья тугими узлами, лишь бы не брыкался во время разговора с наследником. На сей раз жертвой оказывается двадцатилетний японец из Осаки, работающий пару лет назад на порту в Хонсю. Именно с этого порта перевозят груз с оружием и наркотиками, доля которых попадает через поставщиков прямиком в клан. После нескольких неудачных переговоров переросших в перестрелку, Намджун тщательно навёл справки. Именно так они и вышли на крыс, подкупающих поставщиков и подкладывающих в посылки поддельный или разобранный товар. Одной из этих крыс оказался этот самый паренёк, работающий и сливающий информацию шишке поважнее. В этот бойцовский клуб, с развешанными повсюду потертыми плакатами каких то известных личностей в этой сфере, запылившихся блинов от штанги и ринга, впитавшего в себя кровь и пот тех кто боксировал тут раньше, Пак Чимин, на котором надета не привычная для подобных мест футболка, обтягивающая каждую мышцу и открывающая вид на татуировку, рваные джинсы, полукеды того же цвета и серьга гвоздик, а выглаженный, чёрный костюм, пиджак которого он повесил на один из стульев, выглядит весьма необычно. Что-ж. Идеально вписывается для очередного мордобоя. — Ещё не выдохся? — усмехается брюнет, окидывая взглядом опухшие скулы и разбитую губу бедняги. У самого Чимина все костяшки в крови от нескончаемых ударов, от которых он и сам уже немного подзаебался. — Отморозок, я ведь не успокоюсь, всю твою рожу в кровавую кашу превращу. Ты сомневаешься? — брюнет злостно скидывает парня со стула, с силой пиная носком отполированных ботинков по солнечному сплетению, отчего японец начинает жадно глотать воздух словно рыба на суше. — Да пошёл… ты… — огрызается обрывисто паренёк, сразу же сплевывая скопившуюся кровь. Чимин издаёт громкий смешок, перерастающий в неконтролируемый смех, удивляясь то ли смелости, то ли глупости японца. Кто то хмыкает одновременно с Паком, после чего раздаётся характерный щёлк зажигалки. — Basúra… Шепчет хриплый, грубый голос, застыв в сумасшедшей ухмылке, параллельно делая последнюю затяжку. Влажная челка, обычно строго зачесанная назад, свисает со лба, немного прикрывая шрам. От этого парень кажется ещё большим безумцем. С утра Кастильо только и делает, что разминает костяшки уже стертые в кровь, на пару с Паком, который в присутствии друга становится ещё более безбашенным и агрессивным. — Клемент, — обращается парень к другу стоящему в нескольких метрах от него, внимательно следящего за ситуацией, — разве можно так разговаривать с молодым господином? — Определённо нет… — издевательски тянет испанец, доставший из кобуры симпатичный глок, подкинув его другу. Чимин не оборачиваясь ловит пистолет, прилетевший прямо в его ладонь. Он берет парня за воротник и снова грубо усаживает на стул. — Вот и я так думаю. Без лишних прелюдий, Пак секундно целится, направляет пистолет и нажимает на курок. Выстрел. В помещении раздаётся громкий крик, перерастающий в истошный вопль. Пуля попадает прямиком в левое колено, засев там глубоко внутри. — Я повторяю в последний раз, — полушёпотом произносит парень, теряя крупицы самообладания с каждой секундой всё больше. Терпение заканчивается, но Чимин тщательно старается это скрыть. Брюнет немного приседает, чтобы быть на одном уровне с лицом побледневшего от испуга и ужаса японца. — Кто. Твой. Заказчик. Пак вцепляется и давит ладонью на коленную чашечку в которую только что выстрельнул, отчего помещение заполняет пронзительный и болезненный полу крик, полу стон парня. — О-они не… они не называли имён… Всё проходило инког-гните, господин, умоляю, поверьте… — отчаянным зверем завопил взмокший брюнет. Губы Пака трогает по-дьявольски пугающая ухмылка. — Ты не очень убедителен. Пропуская сопливую тираду мимо ушей, Чимин продавливает ладонью колено в разы сильнее, ощущая подушечками пальцев то, как ткань брюк постепенно пропитывает алая кровь. На секунду, мужчина падает в обморок от невыносимой боли, отдающейся разрядами по всему телу, но сразу же приходит в себя, продолжая отчаянно вопить, заполняя своими истошными криками всё помещение. — Захлопнись, блять, — рычит Пак, схватив мужчину за воротник и вмазав кулаком по лицу, так, что бедолага в пространстве потерялся, оглушенный от неожиданного удара в челюсть, — скулишь как баба, выродок. Удары следуют один за другим, превращая лицо бедолаги в один сплошной синяк. Пелена злости окутывает с головой. Они снова не могут ничего нарыть. — В кого же ты такой грёбаный садист? Даже отец твой, пожалуй, посдержаннее будет. Рука, замахнувшаяся для очередного удара, повисает в воздухе. Знакомый голос заставляет остановиться, сощурившись. Увидев и то, как люди Пака моментально согнулись в традиционном корейском поклоне, парень догоняет. Кастильо неспешной походкой движется в сторону мужчины, сжав ладонь в рукопожатии и похлопав того по спине. Всё таки поняв, кому принадлежит сей голос, Чимин приподнимает уголки губ, нехотя отстраняясь от тушки полуживого паренька, встряхивая одежду. — Тхан, — Чимин вновь ослабляет галстук, делая глубокий вдох дабы восстановить слегка обрывистое дыхание, — рад видеть. Мужчина стоит облокотившись о железобетонную дверь у входа. Взглядом обводит каждого, кивнув в знак приветствия знакомым лицам. В руках он вертит ключ от своего сверкающего мерседеса, то подкидывая их в воздухе, то крутя кольцом вокруг пальца. — Поговорим? — хриплым басом проговаривает Тхан. Не навязывается, пока только лишь интересуется. — Здесь? — Прокатимся до твоего офиса. — спокойно отвечает, смотря на парня сквозь полуопущенные веки. Чимин сразу же соглашается, одобрительно кивнув. Он взъерошивает волосы, огибая резиновые прутья ринга и натягивая на себя пиджак висящий на очередном стуле. Настораживает его спокойствие… без веской причины Тхан его никогда не беспокоит. — Хён, — окликает друга Чонгук, — с этим что делать? — парень указывает подбородком на полуживого парня валяющегося на ринге, скрестив руки на груди. Пак останавливается на секунду. — Не убивайте. Пока что. Друзья хмыкают, удивляясь. — «Побеседуйте» с ним ещё немного. Не родит ещё какую нибудь информацию, избавьтесь. — равнодушно проговаривает брюнет, обернувшись на японца и смерив его презрительным взглядом. — Поедем на моей. — говорит Тхан перед тем как покинуть старый спортзал, кротко помахав парням в знак прощания. — Тэхён-и, отгонишь? — Чимин достаёт из кармана брюк ключи от порше, кидая их другу, который с легкостью их ловит. — А у меня есть выбор? — саркастично разводит он руками, тяжело вздохнув. — Хоть царапинку увижу на своей малышке, убью тебя. — шутливо подмигивает брюнет другу, покидая спортзал в след за Тханом, услышав напоследок лишь издевательское: «слушаюсь».***
Даже самым ранним утром центр столицы кажется людям чем то неземным. Все плывёт в своём размеренном ритме, не предаваясь присущей Сеулу суете. Но несмотря на это, небоскрёбы с многочисленными этажами и офисами внутри, в свету горят двадцать четыре на семь. Один из таких небоскрёбов - компания Пак, кишащая работниками, которые, завидев молодого господина за спиной которого идёт и сам Ким Тхан, что вальяжной походкой движется вслед за Чимином, моментально поднимаются для поклона молодому господину и ганпхэ. Ключ быстро поворачивается в замочной скважине и со своеобразным звуком покидает её. Чимин открывает дверь своего кабинета, приглашая «гостя» зайти первым. До сих пор Пак не прочёл на лице Тхана ни единой эмоции и не мог угадать ни его мыслей, ни настроя. По чёрному мрамору стучат лакированные туфли, и в стуке этом словно слышится некое чувство недовольства и гнева. Чимин хмыкает про себя, прикрывая дверь, хотя у самого уже глаз дёргается от отстраненности мужчины, который за всё время поездки даже слова не обронил. Видит. Прекрасно видит, что тот еле сдерживает себя перед чем то. Это и не даёт расслабиться. Парень развернулся на пятках и спешно снял с себя пиджак, повесив его на высокую аристократичную вешалку. Тхан прошёл дальше, к массивному столу. Стоял он спиной, тело его застыло в прямой позе, а взгляд, наполненный стеклом и серебром, смотрел куда-то вдаль. В этой совершенно безмолвной тишине шаги Чимина звучали по особенному громко. Он прошел к любимому шкафчику, нажал на какую-то его точку и дверца отъехала, предоставляя выбор самых разных видов алкоголя, хоть и было его немного. Перебирая пальцами по крышкам, он захватил хрустальный бутылёк с надписью dalmore 50. Нужно было что-то покрепче. Определённо, на этот случай. — Что ты хотел обсудить? — проговаривает Чимин, параллельно делая глоток выдержанного виски, теперь облокотившись о громадный сейф, просунув одну руку в карман брюк а другой вертя янтарной жидкостью в стеклянном сосуде. Он до сих пор не понимал, по какому поводу Тхан так срочно захотел поговорить с ним, еще и в его офисе. Воздух вокруг то и дело сгущался, а мужчина так и стоял, ни разу не шелохнувшись, словно какая то скала. Вдруг он шумно втянул воздух и развернулся к столу. На его лице виднелись непроницаемый взгляд и сжатые скулы, выделявшиеся теперь ещё более отчетливее. Тхан, неожиданно, выдал: — Я жду объяснения, — он будто предупреждает, предостерегает перед грядущей бурей, которая может обрушиться на парня за долю секунды. Чимин завис. — Что? — непонимающе прищурился Пак. На лице Кима проявляется испарина. Сейчас, несмотря на многолетнюю дружбу с Бао и то, что Чимин ему как родной сын, Тхан готов порвать его на части, впридачу разломав этот кабинет к чертям. Но пока он стойко держит себя в руках.По крайней мере, старается…
— Расскажи мне, что такого сделала моя племянница, что ты посмел отдать приказ о наказании? — голос понизился на несколько тонов, а в глазах вмиг разбушевался огонь. В кабинете повисает гробовая тишина. Ким терпеливо ждёт слов брюнета, играя желваками на лице и параллельно выталкивая из головы мысли о том чтобы хорошенько проехаться кулаком по Чиминовым острым скулам. Чимин горько усмехается, делая очередной обжигающий глоток. — Что, пёсик уже нажаловался? — насмешливо растягивает слова парень, представляя как колошматит Сондже на ринге спортзала, в котором у него сейчас должна быть тренировка с Наён. Тхан громко ударяет кулаком по столу. — Не зли меня, Чимин. Плохо кончится. — низким басом проговаривает мужчина, сверля брюнета испепеляющим и тяжелым взглядом. — Что она сделала? — шипит Ким, хватаясь за остатки трезвого рассудка. — Ослушалась меня, — ни капли не растерявшись отвечает Пак, облокотившись ладонями о стол, теперь смотря на Тхана в упор. — Она ослушалась меня, за это понесла справедливое наказание. Есть ещё вопросы? — парень мысленно даёт себе пощёчину за то что позволяет себе подобный тон по отношению к мужчине, но это мало чем помогает, потому что мозг уже давным давно живет отдельно от языка. Не может заткнуть себя вовремя. Да и не хочет. — Ослушалась тебя? — тише произносит Тхан, усмехнувшись. — А может это просто оправдание твоим очередным мразотным выходкам?! — шёпот перерастает в рёв. С каждой секундой держать себя в руках становится всё тяжелее. Стоит только вспомнить заплаканное лицо племянницы и её дрожащие ручки, тихие всхлипы и покрасневшие икры, которые она кое-как попыталась спрятать за махровыми носочками и Тхан впадает в неконтролируемое бешенство. Именно этого он и боялся. Того, что его малышке причинят боль. — Тхан, — чеканит Чимин сквозь нескрываемую пелену злости. Не слышит и не понимает себя уже давно. Будто не он вчера готов был сжечь весь грёбаный Сеул, стоило только вспомнить звук трости, разрезающей воздух. Будто не он вчера хотел набить себе морду за то, что позволил стать причиной слёз у девушки. Будто не он, такими аккуратными и воздушными движениями, полными раскаяния и сожаления, обрабатывал ранки и ссадины несколько часов назад, проклиная себя в мыслях по тысячу раз. — При всём уважении. Не учи меня. Со своими проблемами, я разбираться буду сам. Не вмешивайся. — Ты ещё смеешь говорить мне не вмешиваться? — звереет мужчина, крепко сжав кулак и стиснув челюсти. — Как ты разговариваешь со мной? — щурится брюнет, — в чем проблема? Я не оказываю тебе должного уважения? — Ты не оказываешь его своей будущей жене! — срывается на крик мужчина, грубо обрывая Пака и смеряя строгим взглядом. — Ты вообще осознаёшь, что, блять, вытворяешь?! — Тхан буквально кричит в приступе ярости. Пытается донести, вбить парню в голову его неправоту.И даже несмотря на весь гнев, Ким парня сейчас вовсе не узнаёт.
Он соврёт, если скажет что не видит и не слышит в жестах и словах парня сожаления. Соврёт, если скажет что не видит время от времени сжимающиеся кулаки. И даже опустив всё это, Тхан не может не подметить очень важную вещь. Чимин не держит зрительного контакта. Не смотрит с уверенностью, переполняющую его изнутри, хоть и пытается доказать свою правоту даже в такой ситуации. Этого у Паков не отнять. Гордость и неумение идти на попятную - их пожизненное кредо. В очередной раз Чимин не выдерживает и, поджав губы, отводит взгляд в сторону. Редчайшее явление. Не может он спокойно смотреть ему в глаза после случившегося. Не может заставить себя смотреть в глаза человеку, заменившего Наён отца. Сам себя до сих пор корит и хочет этой же тростью до шрамов искалечить, но показывать этого не хочет, хоть и язык тела говорит совершенно об обратном. — Сука… — буквально прошептал Чимин, будто дав себе отрезвляющую пощёчину, возвращающую его в этот мир. Он оседает на своё кожаное кресло, отложив стакан с алкоголем в сторону и нервно потирая пальцами переносицу. Слова Тхана эхом вертятся в голове, вновь заставляя вспомнить тот вечер и ненавистный звук разрезающей воздух трости. Невозмутимое лицо Наён, скрывающее за многочисленными масками гримасу боли. Чёрт, от самого себя тошно в данную секунду. — Не добивай, Тхан. Итак хуёво, — на выдохе произносит Пак устало прикрывая глаза, всё же сдавшись под натиском и строгим взором. Мужчина теряется. Мгновенно смягчает свой настрой, стоит ему лицезреть такого Чимина. Это правда Пак Чимин? Безжалостный, никогда ни о чем не жалеющий наследник-тиран, идущий по головам ради собственных целей и выгоды? Сейчас Ким очень сомневается, потому что ясно слышит в голосе собственное порицание. Тхан тяжело и вымученно вздыхает, так же потирая переносицу. Старается выпустить весь пар, сохраняя здравый рассудок. Между молотом и наковальней стоит. И не смеет против законов клана идти, и не позволит никогда племяннице боль причинить. — Я и не добиваю, — мужчина придвигает к столу второй стул, осев на него и облокотившись локтями о мраморную поверхность. — Ты сам себя когда нибудь добьёшь своими качелями. — говорит без упрёка, по отцовски. — Чимин, ты умён и очень силён. Как никто другой достоин статуса наследника. Чимин в эту же секунду поднимает взор на мужчину, смотря сквозь полуоткрытые веки и сканируя каждое слово. — Не позволяй характеру и темпераменту всё это перечеркнуть. Мне казалось, что за девятнадцать лет ты научился удерживать своих демонов, — произносит Тхан с иронией.Племянница твоя. Вот – кто этих демонов с цепи срывает.
— Ты думаешь, я не знаю её характера? Внутри что то неприятно щёлкает. По новой себя Чимин корит. Сам факт того, что Наён смолчала о наказании и выносила все это в одиночку, по больному бьёт. Не ожидал. От этого кошки ещё сильнее на душе скребут. — Что она сделала? — вновь твёрдо переспрашивает, ожидая ответа. Чимин, каким-то уставшим и хриплым голосом, все же отвечает. — Драка с другой девушкой. Домой вернулась вся потрёпанная. Не хотела, чтобы я видел. — Кто ударил первым? Пак сглатывает вязкую слюну, тяжело выдохнув. Наполняет помещение своим тяжелым молчанием. — Чимин! — Не она. Ким молчит пару секунд, обрабатывая услышанное, после чего горько усмехается от вновь нарастающего напряжения из-за которого он готов раскрошить себе зубы. — Идиот… — мужчина старается погасить в себе новую волну агрессии, что пока получается с трудом. — Шестой закон который всем нам ещё в детстве в память вдалбливали, ни о чем, блять, тебе не толкует? — Тхан, — пытается отмахнуться Чимин, не желающий слушать о своём таком очевидном проёбе. — В не касающихся клана драках не бить первым до того момента, пока это возможно. В ином случае, последует наказание, — диктует Ким уже давным давно заученные слова, — Но как только на вас замахнутся… Можете убить. Тхан уже давным давно понял, что в тот момент Чимином завладел гнев. Когда он теряет самообладание и в глазах черти начинают плясать, он не видит и не слышит ничего вокруг себя. В таком состоянии для него не будет проблемой и весь чёртов Сеул поджечь, заставив всё полыхать в огне. — Облажался, — констатирует факт брюнет, облокотившись о спинку стула и массируя переносицу. — Слишком слабо сказано, — напоследок хмыкает мужчина, приподнявшись со своего места. — Это первый и последний раз когда я вмешиваюсь. Вы будущие супруги, Чимин. Вместе будете кланами управлять. Не утеряйте доверие друг друга. — заглядывает в глаза парню Тхан, видя в них абсолютное спокойствие и покорность. — Ты мне как сын, — с искренностью в голосе произносит, — и отец твой мне стал братом, — Тхан кладёт ладонь на плечо парня, несильно сжав. — Но не приведи Господь, чтобы Наён однажды явилась ко мне в слезах. Увижу хотя бы малейший намёк на обиду в её глазах... — Что, убьешь? — спокойно проговаривает Чимин, застыв в провокационной ухмылке. — Убью, — вновь резко холодеет. Режет своей сталью. Взгляд тяжелеет, направив свой взор на Пака, восседающего на кресле. Не блефует. Чимин отчётливо слышит это в его голосе. Видит во взгляде. — И уж поверь, рука не дрогнет. — уже привычным для Чимина тоном проговаривает мужчина, слабо ухмыльнувшись.Flashback and.
***
Почти весь дом наполнен приятной тишиной и небывалым умиротворением, включая террасу и тот же дворик. На первом этаже время от времени слышится треск зального электрического камина, а ароматические свечи, расставленные по всему дому по инициативе Наён, позволяют вдыхать мягкий - пудровый аромат ванили и миндаля. Хочется заполнить этим невесомым запахом все лёгкие. Девушке нравится это ощущение спокойствия и безмятежности. Нравится ощущение расслабленности и того, что она находится в своей тарелке. В этом доме она чувствует себя как в крепости. Наконец таки, открыв глаза, ощущает безопасность, что её окружает. И дело даже не в охране, расставленной по всему периметру. Просто, ей комфортно находится здесь. Очень комфортно. Весь свой выходной день Наён проводит в коттедже, более подробно изучая каждый уголочек, и непременно, находя для себя что то новое. Она уже забыла, сколько времени сидит в Чиминовом офисе на третьем этаже, разбирая и собирая вновь оружие, развешанное в «тайных» местах, о которых Пак сам же ей поведал. Кто то пальцы разминает игрой на пианино, а кто-то, в сотый раз вновь разбирает и собирает новейшие итальянские беретты и немцев - вальтеров, так маняще лежащих в первом отсеке шкафчика. Заряжая последний калибр, Наён плавно вертит им в руке, внимательно рассматривая под разным ракурсом. Смотрится наверное, забавно. Красивая, нежная девушка в длинной шёлковой ночнушке стоит и своими изящными пальчиками «вертит» ружьём в руках словно какой то жонглёр. Наконец собрав по новой очередной пистолет и отложив его в сторону, Наён устало вздыхает, присев на краешек кожаного офисного кресла. Она слегка вдыхает приятный, впитавшийся в стены комнаты чиминов парфюм, прокрутив ненароком в голове все краски вчерашнего вечера, определенно удавшегося на славу. Девушка вспоминает шутки Клемента и гримасу возмущённого, подвыпившего Чимина, при упоминании очередной истории с их детства. Вспоминает приятную музыку и атмосферу царившую в воздухе. Правда, от нескончаемых звонких мелодий переполнявших помещение немного разболелась голова, но это мелочи по сравнению с прекрасно проведённым временем в компании Чимина и его друга. Девушка оглядывает всю комнату. Сканирует каждый миллиметр, каждую деталь. Вдруг она останавливается на столе. Берет в руки какие то бумаги с ручкой, вчитываясь в строчки. Вновь что то связанное с поставщиками и перевозкой товара. То, во что Чимин девушку пока не просвещает. Считает что в первое время будет справляться с этим сам, без посторонней помощи. А Наён и не давит. Не хочет очередных ссор и ругани. Только всё наладилось. Витая где то в своих мыслях, девушка даже не понимает как вдруг фокусирует своё внимание на фотографии в серебристой рамке. Она бережно берёт её в руки, будто боясь сломать от малейшего прикосновения. На фотографии Бао и… какая то… женщина? Наён внимательно рассматривает фотографию, подмечая такие знакомые черты лица и глубокий, лисий взгляд. От игривой улыбки не остаётся и следа, как только приходит состояние осознанности. Вместо неё на лице теперь застыла чистая растерянность и замешательство. — Это же… — девушка слабо сжала фотографию в руках, поняв почему эти черты лица кажутся ей такими знакомыми.Тётя Йонг…
Быстро пролетает в голове. Девушка припоминает, как Тхан с грустной улыбкой и свинцом налитым в сердце, рассказывал в двух словах о женщине. О том, как сразу после рождения Чимина у неё выявили онкологические заболевания, с каждым годом поражающие клетки с новой силой. Муж и сын всегда окружали Йонг любовью и заботой, несмотря на суровость мафии. Всегда старались не вмешивать её во внутренние дела, прекрасно зная чем чревато малейшее переживание. Но несмотря на всю эту преданную, бескорыстную любовь, по исполнению четырнадцати лет Чимина, женщина скончалась. Бао изменился… Хоть и не смел показывать слабости перед сыном, для которого являлся самой надёжной защитой и опорой, мужчина утерял часть себя. Он опустел. И с того момента единственным смыслом его жизни стал самый родной и близкий человек. Его бесценный сын. Мальчишка, который несмотря на собственную боль всегда старался заглушить боль отца. Наён всё же надеется, что Чимин решится рассказать ей о матери. Хочется узнать об этом от него. Именно от него. Из раздумий девушку вырывает стук в дверь. Немного испугавшись, она быстро ставит рамку на место, откликнувшись. Массивная дверь распахнулась, а на её пороге стоял приятный на вид мужчина лет тридцати, в белых перчатках. — Госпожа, — почтительно поклонился он. — Вы пообедаете на кухне или у себя в комнате? Наён вдруг стало неудобно оттого, что мужчина вдвое старше неё склонился в поклоне. — Донхён, пожалуйста, не называй меня так. Я чувствую себя старой… — отшутилась девушка. — Я пообедаю на кухне, спасибо. — Как скажете, — слегка улыбнулся он, вновь поклонившись и покинув комнату. Наён вновь откинулась на спинку стула, вдруг подумав о «женишке», которого она не видела уже с утра. И, судя по всему, у Чимина с Наён телепатия, потому что в эту же секунду на её мобильный приходит новое уведомление. Девушка взяла телефон в руки, взглянув на адресанта. ☞︎Психопат☜︎ Наён приподняла одну бровь, усмехнувшись. Разблокировав телефон, она прочитала сообщение: — «Чем занимаешься?» Наён сразу же печатает ответ: — «Да ничем особенным.» .... — «Голени ещё болят?» Слишком неожиданно выдаёт Пак. Девушка аж проморгалась, уставившись в экран. Как будто забыла в этот момент, как несколько дней назад вела с ним искренний разговор, под бокал хорошего вина. — «Совсем нет. Всё уже зажило.» .... — «Ты разве не хотела встретиться с подругами? Целыми днями в этих четырёх стенах.» .... — «Не сегодня. Лучше в другой раз.» Как бы эгоистично не звучало, сил на какие то посиделки не было. Девушка проболтала с подругами по видеозвонку всё утро. Сейчас хотелось просто релакснуть. Наён сразу же печатает новое сообщение: — «Где ты шляешься с утра?» Как то неожиданно даже для самой себя выдаёт девушка. .... — «У меня дела.» .... — «Дела, в которые ты меня до сих пор не соизволил просветить.» — саркастично и с долей некой обиды выдаёт Наён. — «Дела, которые пока что тебя касаться не должны, зайка.» Отправляет Пак, в уверенности что у девушки сейчас из ушей пошёл пар. — «А ты чего так распереживалась? Так сильно хочется моего присутствия?)» .... Наён закатывает глаза, слабо усмехнувшись. — «Пф, размечтался. Опять бухаешь наверное с кем то, да?» — в той же манере пишет девушка. .... — «Детка, мы ещё даже официально не женаты. Рановато ты с такими фразочками ;)» Ким уверена, что на лице Чимина сейчас застыла его фирменная усмешка, а глаза по хитрому блеснули. — «У нас вечером семейный ужин.» Девушка обомлела. — «У нас?» .... — «Отец, Тхан и мы. Родственнички хотят взглянуть на своих отпрысков, держащихся за ручку. Так что готовься.» В своей привычной манере отвечает Пак, сразу же выйдя из сети. Медленно отложив телефон в сторону, Наён запустила пальцы в волосы, сразу же составляя в голове образ для сегодняшнего ужина.***
Вечер подкрадывается незаметно. Обеденные краски плавно переплетаются с сумеречными, создавая новую палитру. Шум ветра за запотевшими окнами невероятно успокаивает, как и тишина, заполняющая дом до сего момента. Внизу шуршит прислуга, заканчивая с приготовлениями. А в комнате у Наён полная идиллия.Когда я стану взрослой, достаточно взрослой, чтобы уехать куда-то одной, я отправлюсь далеко-далеко… на далёкий остров, на остров, где нет ни одного человека. На остров, где нет ни боли, ни печали… Там я смогу когда угодно забраться на любое дерево, когда угодно плавать в море и когда угодно ложиться спать. На душе становится легко, когда я думаю о городе, в котором нет меня...
Вторит как мантру главная героиня аниме, которое Наён решила поставить на заднем фоне, чтобы сборы не были такими скучными. Сделав на плазменном телевизоре звук чуть по-тише, девушка, увидев время, начинает поторапливаться. Она перебирает весь гардероб в поисках подходящего наряда. Нужно что-то простое, повседневное, но в то же время женственное и изящное. Роясь в очередном отсеке, Наён фокусирует взгляд на одной вещи. Нашла. Выбор падает на белый, хлопковый сарафан с открытыми плечами и длинными рукавами. Аккуратно надевая платье и стараясь не задеть лёгкий макияж который девушка шустро нанесла, Наён вновь смотрит в зеркало. Сарафан смотрится очень нежно. И даже кажется, что он немного простоват, но открытые плечи и небольшой вырез на спине, добавляют этому образу изюминки. С минуты на минуту Тхан и Бао будут, а может даже быть они уже здесь, поэтому, Наён заканчивает свой образ, заплетая высокий, пышный пучок и выпуская передние пряди. — Ну ты просто богиня, Ким Наён, — шутливо подмигивает девушка сама себе, взяв в руки телефон и быстро щёлкнув пару фотографий.— Я уже давным давно составил все отчеты, на кой хрен мне вся эта макулатура? — А на тот «хрен», сынуля, что без всех этих документов ты чисто юридически не можешь считать себя собственником. Относись к этому серьёзнее, почему я должен разжевывать тебе такие элементарные вещи?! — Ну ну, Бао. Если я сейчас при нём припомню что вы с Джин Хо вытворили со всеми документами на частную собственность когда вам по пятнадцать было, он в обморок упадёт. — Ах так?
Слышится фрагмент какого то коротенького разговора, от которого на сердце разливается тепло. Дядя и Бао вновь «на коне». После всех испытаний посланных им чтобы обессилить, недомолвок и вражды, они вновь поверили друг в друга, безумно жалея что не сделали этого раньше. Все семнадцать лет они прикрывались жгучей ненавистью друг к другу, стравляя клан и как малые дети отмахиваясь от прошлого, пытаясь забить его в глубину своего сознания. Ненавистью, за которой прятались разбитые души. А сейчас, Наён сама видит как пустота, с которой Тхан жил все эти годы заполнилась. Это ли не безусловная преданность? Преданность другу, клану, себе. Это вызывает лишь восхищение, переплетающееся с облегчением. Теперь всё на своих местах. Теперь всё так, как надо. Девушка переступает через последнюю ступеньку, разворачиваясь и видя такую картину: Мужчины спокойно, с серьёзным видом что-то обсуждают. Чимин, которого брюнетка привыкла видеть «во все оружии», сейчас сидит в обыкновенных джинсах и чёрной футболке. Он сидит у конца стола как хозяин этого дома, а Тхан и Бао расположились по обе стороны от него. Наён подмечает незначительные царапины на скулах у обоих, но даже не придаёт им значения. Дядя с отцом Чимина теперь вместе двадцать четыре на семь, есть ли повод для каких то переживаний? Однозначно нет. Все трое уже давным давно приступили к трапезе, дожидаясь девушку. Ступив на белый паркет Наён раскрывает своё присутствие, отчего три пары глаз синхронно метнули взглядом в её сторону. — Привет, — как то робея произносит она, помахав изящной ручкой. Настрой у всех секундно меняется. Тхан скользит глазами по лицу Наён, понимая как сильно соскучился за племянницей. Бао просто напросто не может насмотреться, глядит по-отечески, с искренним восторгом. А Чимин же, сразу расслабляется, слабо улыбнувшись и пригласив девушку взглядом за стол. — Привет, принцесса, — улыбается Бао, встав с места и обняв уже подошедшую к ним Наён, — я так рад видеть тебя, — мужчина слегка наклонился, поцеловав брюнетку в лоб. — И я вас, — произнесла Наён, одаривая Бао нежной улыбкой. — Ты решила стариков до инсульта довести? — теперь уже вредничая произносит Тхан, посмотрев на образ племянницы и придирчиво осматривая коротенький сарафан и оголенные места, словно строгий отец. — Да ладно тебе, Тхан. Она молодая, есть что показать и преподнести. Вспомни нас в её возрасте. — смеясь закатил глаза мужчина, проводив Наён за руку к дяде и вновь сев на своё место. — Не припомню, чтобы ты надевал на себя платье с такими вырезами, — мужчина сверкнул глазами, завидев угрюмость друга, довольно хмыкая. Наён рассмеялась, обнимая дядю и целуя в щёчку. С Паком она лишь перекинулась взглядами, сев за столом напротив него. Тхан и Бао, как истинные свахи, завидев этот жест, перекинулись друг с другом хитрыми взглядами. О еде девушка даже не думала. Хотелось только разговориться до самого утра. — Какая же ты красивая, — не может наглядеться на Наён Бао, — копия Сон Ри. — Ну прекратите, — смущается девушка, держа нежный образ мамы в голове. — Всё это произошло так неожиданно, мне так хочется обо всём тебя расспросить… Наён хихикнула. — Спрашивайте! — Ну, для начала я просто не могу не узнать, — мужчина делает глоток напитка, промачивая горло, — мать клана справляется? — прищурился старший Пак. — Да справляться пока что особо не с чем. Кое кто, не будем показывать пальцем, — Наён специально указала пальцем прямо на Чимина, — со всем разбирается сам, никак не задействуя меня. Я вообще не в курсе что да как. Хотя бы вы поспособствуйте его упрямству, — возмущённо возразила Наён, в ответ услышав несдержанный смех Тхана, который подхватили и Паки. Девушка злостно зыркнула в сторону дяди, который одновременно и умилялся и смеялся с племянницы. — Чимин, что за дела? — резко переключился Бао. — Да я если с ней поеду вместе на задание, она мне двести процентов либо склад с оружием взорвет, либо наших подпалит. — пожимает плечами Чимин, который видя то, как девушка прожигает его убийственным взглядом, сразу же подмигивает ей. — Ну это мы ещё посмотрим, — в один голос произносят Кимы, гордо сложив руки на груди. — Ёни, мне кажется, Чимин пока что не просвещает тебя во все внутренние дела, потому что побаиваться. Он ведь с самого детства в этом плавает, а готова ли ты к этому, он пока не знает. — Я готова, — без какого либо сомнения чеканит брюнетка, а в глазах, как всегда, читается только одно. Уверенность. Гордый Тхан ухмыляется, толкая язык за щёку. — Поверьте, Бао, Чимин ещё со мной в лидерстве тягаться будет, — говорит девушка в упор смотря на Чимина, в глазах которого проскальзывает огонёк. — Не слишком смелое заявление, Ёни? — передразнивает Пак отца, облокачиваясь локтями о мраморный стол и принимая игру девушки. — Вовсе нет. Ты даже не даёшь мне проявить себя. Разве это соответствует поведению будущего ганпхэ? — приподнимает девушка одну бровь, провокационно улыбаясь. Бао и Тхан переглядываются друг с другом, хмыкая и внимательно следя за развернувшимся диалогом. — Хах, — усмехается парень, сложив руки на груди. — Завтра поедем на совместное задание. Там и посмотрим, как ты проявишь себя, — заводится брюнет, резко вынося неожиданный вердикт. — Договорились, — довольно облокачивается о стул Наён. Конечно же, она определенно добьётся своего. Бао смотрит на Наён, весь онемевший. На секунду даже теряет дар речи, потому что будто не семнадцатилетнюю девушку перед собой видит, а своего друга… Видит Джин Хо в её жестах, чертах лица, характере.Видит то самое сумасшедшее, незатухающее синее пламя в глазах.
Бао уверен, что именно Наён помогла Тхану заглушить боль об утрате. Потому что теперь понимает, что смотря на девушку он видит в ней буквально все черты родного брата. Мужчина глухо посмеивается, обращая на себя внимание девушки. — Слушаю тебя и ощущение, что слышу твоего отца, — потирает Бао переносицу, так же улыбаясь. — Она слишком сильно похожа на него. Даже привычки те же, — подключается Тхан. — Какие привычки? — загорелась Наён. Обсуждать папу с самыми близкими на тот момент для него людьми, ей кажется чем то нереальным. — Ох, да так и не перечислишь… — зарывается в волосы мужчина. — Расскажете? — в глазах блеснул детский интерес, из-за которого оба сразу же растаяли. — Конечно расскажем, принцесса.Лучший вечер. Однозначно, прекраснейший.
***
Aaryan Shah - Renegade
Просторная и проветренная комната освещена тусклым белёсым светом, за счёт одной лишь светодиодной ленты и серебристых бра, развешанных по бокам от бархатистого изголовья кровати. После ухода мужчин и ужина прошло уже часа три, а Наён до сих пор не может убрать с лица улыбки. Она столько всего узнала об отце… о том, как схожа с ним. Как не быть счастливой, узнав наконец обо всём, чем жили и дышали её родители? Завтра она будет прокручивать это у себя в голове ещё очень долго, потому что именно сейчас, Наён думает лишь о том, что ждёт её завтра на совместном задании. Девушка, включив на телефоне любимую мелодию, наслаждается одиночеством. На фоне звучат плавные биты мелодии, создающей приятную атмосферу, которая отлично гармонирует с сумраком наступившей ночи. Сама брюнетка, запрокинув ногу на ногу сидит напротив будуара. Шёлковый пеньюар надет на хрупкое нежное тело, будто нарочно свисая и обнажая белоснежную кожу плеча и лопатки, на которой выбит чернильный дракон, показывая, что девушка всё таки, не так проста. Что не такая, как все. Ноги оголены до бедренной кости, слегка покачиваются под ласкающие слух биты. Шелковистый пояс очерчивает тонкую девичью талию, а волосы лёгкими локонами вьются, аккуратно спадая и располагаясь на правом плече. Наён поднимается с места, и, приблизившись к огромному зеркалу оглядывает себя. Пухлые губы расплываются в полуулыбке, она несомненно довольна собой. Рука тянется к ароматическим маслам для кожи, стоящих на туалетном столике. Девушка капризно рыскает глазами среди множества тюбиков и, всё таки остановившись на своём любимом аромате вишни, открывает колбочку и мягким движением руки втирает его в гладкую кожу шеи, прикрывая глаза от лёгкого удовольствия своих же прикосновений. Она тихо подпевает спокойной мелодии, до того момента как позади слышит чей то едва уловимый шорох. — А я то думаю, чем это от тебя так пахнет, что просто крышу сносит… — слышится хриплый шёпот на уровне уха. Наён вздрагивает, распахивая глаза. — Ты напугал меня, — брюнетка обескуражено смотрит на Чимина, который словно вырос из под толщи мрака. Стоит позади неё, удовлетворённо усмехаясь её реакции. Рука девушки также расположена на шее. Они с Паком будто зависли, смотря друг на друга через зеркало, не прерывая зрительного контакта. Чимин делает то о чем очень сильно жалеет. Он метнул глазами вниз, уставившись на шёлковый пеньюар, улыбаясь уже по другому. Как то более развязно. Наён на секунду разворачивается к парню лицом. — Тебя манерам не учили? В особенности с девушками? — хмыкнула Ким, скептически подняв бровь и вновь возвращаясь к своим делам. — Увы, этот момент я, похоже, упустил… — Чимин ловит усмешку брюнетки, которая так и говорит: «оно и видно», вновь возвращаясь к разглядыванию девичьего тела через отражение. Вблизи – лучше. Определённо лучше. Он стоял в дверном проходе минуты три, облокотившись о косяк и любуясь мечущейся туда сюда брюнеткой. Со счёту уже сбился, сколько уговаривал себя развернуться и уйти прочь, но после последних действий девушки послал всё к черту и всё таки принял правила своей собственной игры. Он скользит взглядом по обнажённым острым ключицам, небольшому раскрытому запаху халата около декольте, тонкой очерченной талии и стройным ногам. На лицо смотреть не смеет, понимает, что не к добру. — Так и будешь столбом стоять? — Наён возвращает своё внимание Чимину, глазами указывая ему на дверь, в то время как сама хочет раствориться в эту самую минуту. — Обычно, когда девушка говорит такие слова парню, это заканчивается кроватью, — Чимин не сдерживается, даёт заминку и аккуратно проводит подушечками пальцев по выбитому на левом плече дракону. Оглаживает легкими касаниями чернильный рисунок. Пак старается не терять явь между эмоциями, едва касаясь бархатистой кожи. Не хватает сил, чтобы показывать своё безразличие. — Но мы ведь до брака оба дали обет монашества, так ведь, «жёнушка»? — хрипло посмеивается, поглаживая место где набита драконья голова. Наён смотрит в глаза Чимину, пытается лишний раз не дышать. Расческу до красных пятен на руке сжимает. Мелодия на заднем фоне придаёт полноты моменту, создаёт атмосферу, развязывает руки и воображение. — Так мы же с тобой теперь друзья, верно? — специально шепчет в ответ, чувствуя мужской парфюм, который затуманивает и сливается с касаниями, — а друзья друг с другом не спят, — отшучивается девушка, щёлкнув парня по лбу. — Тебе не кажется, что ты слишком просто разговариваешь об этом со мной? Он не останавливается. Очерчивает изгибы рисунка, поднимается все выше, доходит еле касающимися движениями до плеча, уже оглаживая его и касается шеи, слегка наклоняясь к ней дабы вдохнуть масляный запах манящей вишни. — Чимин, ты пьяный? — спрашивает со смешком Наён, ибо не понимает, отчего он ведёт себя так свободно. — Нисколько. Чимин, неожиданно для девушки, вновь разворачивает её к себе, взяв за подбородок и приподняв голову, тем самым заставляя смотреть на себя. Наён по инерции облокачивается о туалетный столик, в то время как Пак оставляет между ними ничтожные сантиметры. Обескураженная девушка даже не успевает подумать, врезаясь в туманный, потускневший взгляд. Пак вклинивается меж стройных ног, медленно и плавно разводя их коленом, а рукой добирается до скулы, поглаживая щеку подушечкой пальца. При этом, взгляд обоих направлен друг на друга, придавая интимности моменту. Наён сдаётся, слегка прикрывает глаза, моментально слыша приглушённый, довольный смешок брюнета. — Друзья делают так? — задаёт риторический вопрос, сдерживая себя при виде этой чистой лебединой шеи, которую так и хочется обсыпать бутонами. Чимин прокрадывается в сознание, забирает без остатка словно дьявол, искуситель, желающий испить до дна девичью душу. — Нет. Поэтому, прекрати, — спокойно проговаривает девушка. Не боится его ничуть. Уверена, что не причинит больше боли. Не сделает всё лишь по-своему. Но даже не догадывается, что с огнём играет. Чимин усмехается. Борется с собой внутри, но всё же убирает руку с лица девушки. — Выспись хорошо. Завтра ответственный день. Для тебя. — вновь ухмыляется Чимин, отодвинув прядь шелковистых волос с плеча. Парень медленно отстраняется, покидая комнату. Как только дверь захлопывается, Наён жадно вбирает в легкие воздух. Она будто всё это время не дышала. Прикосновений на коже нет, как и самого Чимина, стоящего здесь всё это время. Тело бьет крупной дрожью, всё что было минуту назад кажется воображением, если бы не мужской парфюм, который заполняет всю комнату и не чувство стыда и горечи от произнесённых слов. Первое от своей податливости, второе от своих же выставленных рамок. Девушка плюхается на мягкую кровать, прикрывая глаза и стараясь игнорировать горящие от прикосновений участки кожи. — Завтра ответственный день…