Две крайности одной сущности

В которой душу Вергилия собирают.

***

— Ван тут всех на уши подняла, черт возьми!.. — Квентин встал как вкопанный, глядя на недвижимое тело на руках Коллинза. Ренна. — Так? — высокоинтеллектуально спросил он. — Спокойно, ее контузило, — правда, успокоил. — Мы не видели, что случилось, а Синица двух слов связать не может. — Я уже все сказала, что видела! — крикнула девушка и запнулась. — Ван в себя пришла? — Да, — было видно, как Квентин с облегчением выдохнул, узнав, что Ренна всего лишь не в себе. — В медчасть ее, — он покосился на демоническое тело в руках Данте. — Этого голубчика тоже, пока не очухался. Гаваец все-таки привязал Ван к койке крепкими кожаными ремнями — возникали сомнения, что они медицинские. Шаманка лежала с руками по швам, яростно вертела головой и материлась на вьетнамском. — Ван, ты очнулась! — Синица в один прыжок сократила расстояние между собой и азиаткой, крепко ее обняла и расцеловала в обе щеки. — Как же я рада! — Отце… гр-р-р-р, — прорычала Ван, не в силах увернуться от дружелюбия охотницы. — Все с ними в порядке в итоге, а ты тут концерты устроила… — Квентин замолчал на полуслове, глядя на «Копье Кей» за плечами Синицы. Точнее на то, что от винтовки осталось. — Да вы охерели, — констатировал он. — Если бы я волновался за целостность Копья — я был бы мертв, — Коллинз уложил Ренну на койку рядом с Леди. — В свое оправдание могу сказать, что я сам не в восторге от того, что пришлось пожертвовать таким произведением искусства. — В задницу можешь свое оправдание засунуть, — Квентин схватил винтовку и — о, Боже — кажется, у него реально глаза на мокром месте оказались. — Да вы совсем ебнулись, что ж вы наделали?! — Э-э-э, — Коллинз не очень понимал, как на это реагировать. — Тебе заплатить за нее что ли, я понять не могу? Я едва не сдох в схватке со Смертью, Ренна в себя ушла от шока, а тебя какое-то ружье волнует? — Год он ее конструировал и собирал, — ирландец не услышал, как Донован и Вестал вошли в медчасть, но теперь вся компания была в сборе. — Дай ему неадекватно себя повести и поплакать. Коллинз лишь махнул рукой, переводя взгляд на Ренну. Все еще в ступоре. — Так, — Квентин протяжно шмыгнул носом, бережно убрал останки возлюбленной винтовки в соседний ремонтный отдел, глубоко вдохнул, успокаиваясь. — Ладно. Блять, что с Ренной на этот раз? — Синица может рассказать, — Данте кивнул в сторону охотницы, тем временем небрежно кидая тело Смерти на хирургический стол. — Так, — охотница сжала кулаки, собираясь с мыслями, потом закурила. — Данте и Триш побежали спасать Коллинза и выводить из строя Смерть. Мы с Ренной остались отвлекать внимание Ярости и Хитрости на себя. Потом Ярость стала использовать, видимо, какие-то свои уличные колдунства, притупила чувства, будто в сон уводила. Хитрость воспользовался моментом. И нанес удар. Синица остановила свою тираду, глубоко затянулась и продолжила: — Она должна была умереть. Хитрость скопировал клинок Данте — да бизон бы от такого удара не выжил бы. Но случилось следующее: меч как горошина от стены отлетел. Будто кто-то, в момент, когда он должен был пронзить ее тело, с такой же силой, что и сама Хитрость, парировал удар. — Отлетел… отлетел… — бормотал Квентин, проверяя реакцию зрачков Ренны на свет. Она даже не моргала. Гаваец отошел от нее к шкафам с медикаментами, уверенно вытащил пару ампул и шприц. Наполнил инструмент непонятными эмульсиями и вколол их в вену охотницы. Пара минут и Гербон, тряхнув головой, проморгалась. Сейчас, приходя в себя, охотнице казалось, что в момент удара Хитрости мозг принял момент смерти и отказывался переключаться на то, что его не произошло. Адреналин отхлынул, ребра взорвались тупой болью, паника запоздало заполнила весь организм. Охотница, слабо держась за койку, свесила голову, прощаясь с содержимым желудка. Квентин схватил ее за руку, чтобы она не грохнулась на пол. — Как же я заебался отмывать пол, — со вздохом протянул он. — С возвращением. — Ага, — Ренна сплюнула желчь — на большие ответы ее еще не хватало. Донован уже давно перестал различать вкусы из-за налипшего дыма и смолы от сигарет на горло — он курил, не прекращая. Вот и сейчас курил. Затянувшись ментолом, он окинул взглядом всех присутствующих, задерживаясь на Ван. — Сколько тебе надо времени, чтобы набраться сил и провести ритуал возвращения Вергилия? — Глупый бугай, привязать меня — ничего делать не буду! — злобно ответила шаманка. — Я тебя развяжу, если пообещаешь больше не порываться никуда бежать, как в жопу ужаленная! — в таком же тоне ответил гаваец. — Ван торжественно клясться, на Библии, если хочется! — шаманка повертела руками в ремнях, пытаясь ослабить путы — безуспешно, в этом Квентин был мастер. — Руки-ноги уставали, затекают, — она бессильно обмякла на койке, принимая свое поражение. Гаваец помог Ренне поудобнее устроиться на кровати — его немного волновала ее почти мертвенная бледность — и подошел к вьетнамке. — Ловлю на слове, — он резво освободил ее руки и ноги. Ван тут же села, потирая конечности с покраснениями от ремней.  — Ван поест, — сказала девушка. — Поест и возвращать вам вашего блондина. Ван начинать уставать от сучий Зен-сити. Эта фраза стала уже крылатой. — Все живы, все здоровы, все хорошо. Синица, вставляя истеричные смешки, монотонно вертела крышку бутылки с мартини, думая воплотить свой план в жизнь — напиться до потери памяти. А Донован ей не мешал. Более того, решил присоединиться. — Чего твой отец посычевать решил? Заперся в своей пещере, никого не пускает, — спросил рыжий, выхватывая из рук девушки бутылку и в два счета открывая ее. — Пес его знает — пусть побудет в тишине, — Синица подхватила два широких квадратных стакана и подставила их под горлышко бутылки. — У вас тут не ровен час с ума сойти можно, так что я его понимаю. Донован кивнул с выражением лица «Справедливо» и заполнил оба стакана почти до краев. Взяв один из них из рук охотницы и отставив основную емкость, мужчина приподнял стакан. — Ну, за что можно выпить… — протянул он. — За то, чтоб в кратчайшие сроки жопа Пифона была размазана по всей вселенной, ебать его переебать! Информатор и охотница чокнулись и в пару глотков осушили содержимое стаканов. — Господи, какая же срань сладкая, — сморщившись, выдохнул Донован, но на безрыбье, как говорится. Алкоголя в бункере было крайне мало, о его существовании знали только «главы», а простым гражданским и военным вообще не было известно о крепких напитках на территории убежища. А Синице все нравилось, судя по ее довольной улыбке. — Я чуть ежа не родила, когда Ренну почти зарезали, — сказала она, наливая себе еще мартини. — Ну вы тут дров наломали, я скажу. Это правда все из-за… эм… — она попыталась корректно подобрать слова. — Из-за того что у некоторых дам свербит между ногами от полудемонов? — продолжил за нее Донован. — Частично. — Мне уже интересно, что это там за Вергилий, — Синица сделала небольшой глоток напитка, процедив его между зубами. — Вот искренне, по-бабски, занятно, снесет у меня так же крышак? — Надеюсь, что нет, — Донован устало откинулся на подушку — он сидел на кровати, как и охотница. — Первое, что сделает этот говнюк — попытается убить меня, мне хочется следить за собственной задницей, а не за чужой. У тебя для этого отец есть. А вообще, лучше не спрашивай, с чего все это заварилось, как вспомню — так мигрень сразу начинается. То, что я рассказал вам при первой встрече — вполне объясняет ситуацию. Рыжий снова наполнил себе стакан, и они молча пили. — Как вы познакомились с Коллинзом? — нарушила тишину Синица. — Пиздец это давно было, — кажется, Донован сам удивился, сколько времени с того дня прошло. — У нас охотников не осталось, а Ренна была еще слишком маленькая, чтобы полноценно за меч браться — только проходила обучение в Ордене Меча. Тогда я запросил помощи у британской диаспоры. Прислали Коллинза. Так и познакомились. — Поня-я-ятно, — и снова тишина. Впрочем, информатор догадывался, к чему был этот пролог. — Почему вы с Коллинзом расстались? — нарушила тишину Синица. Донован, застыв со стаканом у губ, выдержал вопросительный взгляд на девушке. — А почему у него не спросишь? — наконец отмер он, делая глоток. — Он не отвечает, — охотница пожала плечами. — Сказал, чтобы я больше не поднимала эту тему. — Вот и я не буду, — ирландец чуть не подавился, увидев жалостливый взгляд Синицы — ну точно Кот из Шрека. — Ох-х-х… Скажем так, твой отец облажался. По-крупному. Повел себя не правильно. И я его выгнал из Зена. — Что он такого сделал? — девушка даже подавилась — она планировала услышать другой ответ. — А вот это допытывай у него — я сказал все, что смог, — в этот раз информатор явно дал понять, что продолжать не будет. — Скажем так, тема действительно неприятная и лучше он сам тебе когда-нибудь расскажет, чем я буду крысить за спиной. Что ж, может быть, позже. Дальше они пили молча, ровно до момента, когда дверь в их комнату распахнулась с Вестал на пороге. — Ван готова проводить ритуал. И снова все собрались в медчасти. Одни и те же лица, из раза в раз. Коллинз подпирает стену рядом с дверью, чуть более оживленный, чем раньше. Данте стоит на стреме рядом с металлическим столом, на котором лежит Смерть, утыканный капельницами с транквилизаторами. Синица, оживленно о чем-то треплющаяся с Леди и Триш. Вестал и Донован, вполголоса обсуждающие ритуал — между ними уже нет той неприязни, что раньше. Квентин, продолжающий следить за состоянием ослабшей Ренны. И Ван, сидящая в позе лотоса на том же столе, что и Смерть, у его ног, с Ямато поперек коленей и сжав амулет Евы в замке пальцев. Все ждали. — Есть, — Ван распахнула глаза. — Сейчас пробовать. Должно получиться. Она не стала озвучивать мысль, что она сомневалась. В голове крутились какие-то догадки, за которые она не могла уцепиться и рассмотреть поподробнее. Ладно, сначала надо попробовать вытащить этого сына Спарды, а потом уже размышлять. Хотя, обычно, импровизация ни к чему хорошему не приводит. Все затихли, все взгляды устремились на шаманку. Девушка еще крепче сжала амулет, перекинув его в левую руку, после чего правой ухватилась за Ямато. Минута медитативных напевов — как и в прошлый раз, ее глаза закатились, и она упала на спину. Данте поддержал девушку, чтобы та не свалилась на пол. — Помяните мое слово — добром это не кончится, — Донован закурил. Здесь как обычно холодно, ветрено. Растерев голые плечи, шаманка повертела головой, вглядываясь в бесконечную пургу — повторять прошлый интересный комичный опыт ей не хотелось. — Ты долго, — раздалось сзади. Видимо, демонов и вовсе в этой тюрьме не осталось, раз Вергилий говорил в полный голос без опаски. — Ой-ой, смотри, какой выискался, царь во дворца, — фыркнула Ван. Помолчав, она протянула ему Ямато и амулет. — Твое, типа того. Вергилий, не сводя пристального взгляда с Ван, будто ожидая подставы, принял оружие и украшение. Шаманка же просто стояла и смотрела на него, прыгая на месте, чтобы не замерзнуть. — Убьешь эту душу — навсегда застрянешь в долинке чудоватой, — предупредила вьетнамка. — Ладно, беловолосый, надо начать. А то я снова обмораживаться до корка, типа того. Стоять смирно, я перетаскивать тебя в мир живые, к любимому братцу. Она начала отплясывать прям по снегу, в голос распевая народные вьетнамские песни, связываясь с духами, не боясь теперь демонов. Основной кусок души Вергилия, тот, что и предстал в его человеческом облике, смутно замерцал синем пламенем перед закрытыми глазами. Сила. Холод. Потаенная злоба. Тяготение. Второй кусок — Ямато. Демон. Ключ. Наследие. Сын. Третий — амулет. Память. Человек. Боль. Любовь. Тугая боль в затылке, терпкий запах дыма от сигарилл Квентина. Неприятно. Горько. — Объедини душу проклятого, дабы грехи пред светом целым искупил, — начала бормотать Ван на вьетнамском. — Я, склонившись перед духами предков моих, даю шанс полудемону. Соберите его воедино, верните к живым! В этот момент в глазах и движениях девушки не осталось какой-то комичности — она выглядела безумно и угрожающие, как шаманы древности. На последнем слове она сделала несколько пассов руками и раскрытой ладонью ударила Вергилия в грудь, выталкивая душу в мир живых, в тело Смерти. Сын Спарды даже не пошатнулся. Ван подняла голову — они все еще в тюрьме. Вергилий стоит перед ней. — А? — она тряхнула головой, после чего глянула на свою руку, будто от нее все и зависело. — Дисконнект с предками? — поинтересовался мужчина. — Не-е-е-ет, нет, нет, нет! — Ван зашипела — ну точно, кошка. — Ван не ошиблась, Ван не могла! Ван сильная! — Да ну? — Вергилий уже давно понял, что торопиться некуда. Наверное, ровно в тот момент, когда увидел, что за ним послали шизанутую вьетнамку едва говорящую по-английски. Данте издевался над ним, впрочем, ни сказать, что если бы Вергилию засвербило бы спасать откуда-нибудь брата, он послал бы за ним кого-то более адекватного. — Бля-я-я-я! — протяжно крикнула Ван. — Никуда не уходи, я скоро вернусь, — почти без акцента. Они в тишине ждали возвращения. Наверное, Донован был не удивлен, когда Ван пришла в себя, а вот Вергилий — нет. — БЛЯТЬ! — в такой ярости шаманку никогда еще не видели. — Ван что-то упускать! Что-то… Она звучно чихнула — лишь Данте не дал ей свалиться от такой отдачи. — Да почему ж вы так вонять… — прорычала она, хватаясь за голову и начиная массировать виски. — Думать… Думать, Ван, думать… Оставалось только переглядываться. Ренна, выглядящая еще хуже, откинулась на подушку, прикладывая ладонь к холодному лбу. — Не получилось? — спросила она у Квентина. — Пока нет, — тот пожал плечами и выдохнул табачный дым в сторону от Гербон. Ван яростно думала. Она никогда в жизни так не напрягала мозг, кажется, сейчас он работал на все сто процентов. И снова чихнула. Этот запах рано или поздно сведет ее с ума. Мысль раскрылась в голове, подобно ядерному взрыву. Три осколка души найдены — а четвертый? Дым от сигарилл Квентина — его не должно быть в тюрьме Вергилия. Это была проекция от последнего куска души. Запах Данте походил на запах Вергилия — все же, они были близнецами. Но явные различия были, только сейчас Ван это понимала. Она словно Будда — прозрела. — Есть, — девушка отпустила голову и глубоко втянула воздух через ноздри. — Ван действительно ошиблась. Она сощурилась и повернула голову в сторону Ренны, которая слегка подняла голову, глядя на потуги шаманки. — Частей души было больше, — она указала на охотницу. — И в ней — четвертая. Легкий шорох — упала сигарилла — Квентин перекусил фильтр зубами. — О да, — подал голос Донован. — Я как будто оказался в Инстаграм-аккаунте пафосной девицы с ванильными цитатками. Давайте еще попиздите мне про то, что Вергилий душу ей свою отдал, — он усмехнулся и затянулся от сигареты. — Я бы еще поверил, если бы он ради тебя, Ренна, горы свернул, без обид. А тут перепихнулись разок, и такие пред… Кашлянув, он замолчал. Тишину нарушал шум мигающих ламп. — Да вы, нахуй, шутите, — в голосе ирландца был весь шок и обречение мира. — Она что, беременна?