Возможно, нужно попасть в другой мир, чтобы понять...

Саймон Миньярд

Я плюхнулся в красное кресло близ угла ресторанчика. После такой адской тренировки трудно держать себя в руках. Я чувствую, как мускулы разрываются и дрожат. — Так трудно привыкнуть к новым тренировкам? — забавлялся этот привлекательный засранец, выставив на обозрение ряд белых зубов. — Иди в задницу, Фил. — Обиженно отвернулся я, потирая мышцы пресса и рук. — Да ладно тебе, это всего лишь два комплекса на грудь и руки, всё хорошо. — идиот подозвал к себе официанта. — Такому мезоморфу, как ты, не понять такого эктоморфа, как я. — Пробубнил под нос, хмуря брови. Это получалось как всегда. Привычка хмурить брови появилась у меня очень давно, буквально ещё с малых лет. — Ой, Лимончик, конечно, — насмешливо выплюнул он. — По-моему, ты просто исхудал ещё больше. Тебе нужно кушать. Больше кушать. К тому же, не такой уж ты и высокий для эктоморфа. — он ещё шире улыбнулся и посмотрел в сторону миловидной брюнетки, сидящей за столиком у окна, которая погладывала то на него с самого нашего прихода в это заведение. Потирая точку на лбу, пытаясь расслабить мышцы, которые сами собой сводились в постоянном рефлексе, произнёс: — 168 достаточно для того, чтобы быть эктоморфом, — пытался донести я, но он явно меня не слушал. —Достаточно для кого? Для гномов? — Передразнил гад меня, вздёргивая бровь. Ухмылка, которой он меня одаривал, искажала его шрам около рта, пересекающий верхнюю губу. Он выглядел так, будто маленькая ниточка перечёркивала уста Зилфа. Иногда мне и правда хотелось поставить на стоп поток язвительных слов. Этот шрам он получил несколько лет назад, когда только заступал на службу. Отучившись в колледже и сдав экзамены, он поступил как рядовой патрулирующий и как раз в один из таких патрулей нарвался на какого-то барыгу с ножом-бабочкой. Тогда тот тощий дебил, по словам моего друга, начал размахивать своей "пукалкой" прямо у его лица и порезал рот и подбородок. Он рассказывает эту историю с улыбкой и смехом, но на самом деле, когда он скрутил того парня, в спину ему прилетел второй ножевой, отчего на спине у него ещё больший шрам. Примерно чуть выше правой лопатки. Когда подонок вырвался из захвата Филипа, то нанёс ещё раз удар, по тому же самому месту. Даже с ножом в спине, этот шкаф нанёс ему такой удар в челюсть, что барыга даже выдвигал обвинения, но полицейские лавры дали ему возможность всё спихнуть на самозащиту. Друга барыги скрутил уже его напарник, возвратившийся с пончиками. Сладкое оказалось размазано по асфальту, когда его партнёр узрел картину "Нож в спине у копа". Первый порез зажил, не оставив после себя ничего, но второй, более глубокий, образовал шрам. Впрочем, это добавляло некого шарма и ещё большей необычности лицу Фила. В тон тем трём родинкам около его правого глаза и их загадочному насыщенному зелёному оттенку. Помнится в детстве я часто любил обводить их ручкой или фломастером и этот недоделок просыпался с треугольником под глазом. Тогда мне это казалось невероятно забавным. Особенно мне нравилось наблюдать как меняется цвет его глаз. Иногда они становились темнее. Особенно когда Фил злился. В изумрудном оттенке утонуло немало девушек в студенческие годы, но покорила неприступное сердце только одна из них. Глаза Филипа были направлены на ту брюнетку, которая явно предвкушала то, что Зилф закажет ей пару коктейлей. Наверное, уже раздумывала стоит ли ему дать номер телефона. И, конечно же, она даст и не только номер телефона. — Как у тебя с Викторией? — Спросил я, добавляя дёгтя в бочку мёда, которая наклёвывалась у этого подобия приличного копа. Его лицо поменялось со слегка улыбающегося на отрешённое, а брови стремительно поползли к переносице и он о чём-то глубоко задумался. Помолчав, всё же ответил: — Она была недостойна моей красоты и шарма, — он изобразил лёгкую полуулыбку, но, очевидно, слишком грустную для настоящей и искренней. Раздумывая над тем, съязвить ли, как он пару слов назад, сложный мыслительный процесс прервал официант подошедший к нам только что. Только что паренек, наконец, закончил обслуживать большую шумную компанию, явно перепутавшую приличный ресторанчик с баром. Молодой парень, лет двадцати, со смеющимися глазами и яркими, словно солнце, волосами. — Что будете заказывать? — певуче поинтересовался парнишка. — Мне, пожалуйста, бокальчик пива и, в общем, всё как обычно. — А ваш... — блондин замялся. — Друг, — пожалуй, чересчур раздражённо ответил я. Выдохнув, продолжил. — Мне рома с колой и всё то же, что и этому джентльмену. — Хорошо, скоро всё будет, — он что-то черкнул в блокноте и ушёл в явной растерянности. Филипп снова отвёл глаза в сторону той девушки, а потом посмотрел на экран загоревшегося телефона. — Она тебя бросила? — тихо спросил я. Вопрос повис в воздухе, сделав атмосферу окончательно свинцовой. Этот вопрос уже несколько месяцев волновал меня всё сильнее, потому что Филип становился всё мрачнее и мрачнее. Он то приходил ко мне в общежитие без разрешения и просил с ним выпить или прогуляться, то пил в одиночестве чуть ли не забывая о работе. — Да, — с мученической улыбкой ответил он. Словно Иисус, которого распинали на кресте, но он упорно сохранял оптимистичный настрой ради народа, а в данном случае - меня. Глаза же выражали вселенскую грусть и разочарование . Я всегда негодовал с его этого вечного оптимистичного настроя. Идиот. Ты любил ее. Перестань скрывать эмоции за тупой улыбкой. У тебя не получается! Вместо этого я спросил: — Ты хоть знаешь, кто он? — Она... Она... —Голова упала на руки и они накрыли её. Почесав свою шевелюру, он со вздохом продолжил. — Как сложно жить в современном мире, зная, что твою девушку может увести какой-то гей. Помнишь я рассказывал про того Рассела Куинки? Они дружили пять лет со времени колледжа. Ты меня предупреждал, но я всегда упорно думал что я лучше любого гея или друга-гея, — тыча пальцем в стол, зеленые глаза воинственно смотрели в мои голубые. — И после 5 лет общения, они встретились и, знаешь, он "излечился"! — горько усмехнулся. — Гей! — его брови почти что поцеловались друг с другом. — Филип, она же говорила, что он биссексуал. —Да хоть космонавт! Чем я хуже сраного гея?! — Вспылил Фил. —Он не гей, ему и женщины нравятся тоже. В глазах Зилфа отразилось непонимание. Почему будучи скрытым гомофобом, когда он заводил тему о меньшинствах, я не поддерживал его. Он всегда пытался меня склонить на сторону оскорблений или чувства "превосходства", но я придерживался нейтралитета. — Знаешь, пожалуй, я пойду помою руки, — он встал, не давая мне закончить, и ушёл по направлению к уборной. Филип всегда был подтянутым, привлекательным, спортивным и имел хорошую фигуру, но, несмотря на его обаяние, у него никогда не складывалось с девушками. Самые долгие его отношение продлились именно с Викторией, пока общение с тем парнем не стало более крепким как было у них раньше. Была еще одна девушка. Катрин... вроде бы. Они даже хотели пожениться, но в один из дней он застукал ее в постели с парнем. Он был влюблён, переступая гордость готов был простить, но она почему-то призналась, что никогда не любила его и просто хотела получить деньги молодого полицейского. Слышала они много зарабатывают. Как же он потом напился. Облюбовал пол туалета своей квартиры, унитаз и даже на меня попало. Тоже стал сам не свой. И, вместо того, чтобы прожить это всё с психологом, деньги у копов явно водились, просто погрузился в работу и взял побольше смен. В этом плане мне и правда жаль Филипа. Хоть он и язва, но абсолютно такого не заслужил. Мы знакомы почти с детства, а он до сих пор не может найти того, кто не всадил бы ему нож чуть левее от шрама на спине. Да и мне похвастаться нечем. Это, пожалуй, у нас с ним общее. Одиночество. С самого юношества мы почти всегда вместе. Я видел его всяким: добрым, злым, грустным, пьяным, в отчаянии и в смятении, и он, пожалуй, так же. У меня от Фила нет секретов. Ну, почти нет. У меня есть только два секрета от Филипа. Первый и главный: это то, что я схожу с ума. Вижу нечто странное, необъяснимое. Это словно озарение, словно сон. Это началось в юношестве, но в последнее время это всё усиливается. Если бы я рассказал это Филипу, он бы точно отправит меня на лечение, но тетушка Маргарет говорила, что это нормально. Всегда говорила... Я думал она сходит с ума, как и я сейчас. Жаль я не спросил раньше что за бред она несла. Сейчас-то понимаю, это не выдумки. Задумываясь над этим я вспомнил тот ее предсмертный шепот. Морщинистое лицо с испариной. Срывающийся с губ шепот о моем отце или папе. Она говорила что-то несвязное и все больше погружалась в безумие смерти, что нависала над ней. Не смотря на то что в ее последние дни она часто вспоминала о моих выдуманных родителе, странность состоит в том, что отца как раз таки у меня и нет. Как и матери. Я сирота, взявшийся буквально из ниоткуда. Розыск моих биологических родителей ничего не дал, а тетушка, что забрала меня к себе, представилась родной, так долго искавшей меня, но никогда точно не рассказывала о них. Говорила, что родители меня очень любили, оберегали и до последнего защищали. Только от чего? Почему Маргарет никогда не давала ответа? От чего они защищали меня? И почему те, кто так сильно меня любили, в итоге бросили и исчезли? Разве так поступают с теми кого любят? Где они были все те годы когда я оставался один? Где были мои родители когда умерла тетушка и меня опять забрали в приют? Они бросили меня, да и дело с концом. От подобный мыслей глаза увлажнились и в груди засело чувство боли и колкости. Сжав ладони, да так, что побелели костяшки, тыльной стороной ладони я вытер влагу, коря себя за то что проявляю слабость прямо в общественном месте. Филип наверняка вернувшись назад посмеется надо мной или кинет какую-нибудь язвительную колкость. Разжав руку я увидел маленький отблеск на ладони, словно маленький солнечный зайчик седел на ней, отплясывая свой танец. С ужасом я резко обтер руку о сидение ресторанчика. Нерешительно подняв внутреннюю сторону конечности понял, что он пропал и я вздохнул. Вздохнул с облегчением. Свет, который лился из моих пальцев с каждым днем всё сильнее, настораживал и пугал. Я до последнего не верил что он был настоящим. В последнее время он стал сильнее и непредсказуемее. Не знаю, болен ли я психически или магия существует, но это точно то, о чём я боюсь говорить с кем бы то ни было. Пугал он меня не без причины. Я не был пироманом и всегда боялся огня, но по моей вине те люди.. Они чуть не.. Глаза опять придательски защипало и я чуть разозлился на себя. На моем лице это не отражалось, но раздражение и гнев становились моими самыми верными спутниками, когда я думал об этом. А так же Фил. Он несколько раз чуть ли не раскрыл меня, к счастью, почти все разы были связаны с алкоголем и всё списывалось на пьяный бред или галлюцинации. Но этот свет не обычный. Если его видел и Фил, значит смогут увидеть и другие, и тогда мне точно крышка. Упекут в какую-нибудь зону 51 и будут ставить опыты. А второй, менее важный... — Ваш заказ! — прервал мои мысли официант, оставляя на столе большой стакан холодного пива, по которому стекали холодные капли испарины, мой стакан с горячительным напитком и наша любимая еда. — Да, спасибо большое, — я пустил в ход свою вежливую улыбку, а он мне в ответ. Блондин ушёл, а я посмотрел на свои руки, обычные, без какого-либо странного света, который меня так пугал, пытаясь вспомнить, о чём только что думал. Я перевёл взгляд на мою и Филиппа спортивные сумки, где, в частности, в моей, были сложены вещи аля "параноик в здании". Если бы я мог найти перчатки, как у Эльзы, которые сдерживали бы этот горячий свет, то, безусловно, взял бы кредит и тут же купил их, но на данный момент были лишь пару кулонов с разными камнями, что, по словам всяких шаманов и колдунов, могут защитить от нечистых сил, крестиком, святой водой, солью, освящёнными талисманами их серебра, которые, обошлись мне достаточно дорого, заканчивая аптечкой и парочкой тёплых носков. Не думаю, что мне это всё поможет во время очередного приступа, когда сила, рвущаяся из ладоней пойдёт наружу, но с ними как-то спокойнее. К слову, я много работал на разных подработках, в попытке прокормить себя и учиться дальше в колледже. Денег с выигрыша перестало хватать даже на второй год обучения и жизни в общежитии и мне пришлось готовиться к этому моменту и пытаться подрабатывать, учиться и не умереть с голоду. Последнее у меня выходило куда хуже, если понимать что я весил достаточно мало при своем росте и больше походил на стройную девушку, чем на парня. Бросая взгляд на тарелку с жаренной курицей, за которую явно должен был заплатить Фил, за мои мучения, облизнулся. Что там, чёрт подери, делает этот идиот? Ожидание убивает меня! Поддев прибор из-под тканевой салфетки, в которой он лежал, из кармашка выпала маленькая записка. Оглядевшись и поймав взгляд того паренька, что обслуживал наш столик развернул её и узрел номер и надпись "Грег ♡". — Си, прости. Я сорвался. Ты не виноват в том, что от меня ушла девушка. — подойдя к столу, как-то устало сказал Грин, признавая свою неправоту. — Ммм? — вздрагивая от неожиданности произнёс я. Чтобы он и признал свою вину? — Давай напьёмся! Узнавая в этих простых словах своего старого доброго друга, я улыбнулся и поддержал: — Ну давай. — комкая записку в руке, положил её в свой карман, думая о том, что тот официант действительно симпатичный. Это и было... моим вторым секретом.