Аддикция

Каждый раз, когда Гуннар проходил мимо, Криденс замирал. Он все еще помнил свое бессилие и эту торжествующую улыбку. От охотника хотелось держаться подальше, но они ведь сейчас на одной стороне? И у него было к Гуннару дело. Не то чтобы неотложное, но зачем тянуть цзоу-юй за хвост? — Кхм, — кашлянул он, привлекая внимание. Гуннар смерил его в ответ холодным взглядом, но остановился. Это был редкий случай, когда он не мог как следует нависнуть, и это смутно раздражало. — Что тебе нужно? — спросил Гуннар, не дождавшись продолжения. Обскуриал вызывал желание быстро и надежно послать его подальше. Гуннар осознавал, что дело не в самом Криденсе или как там его, Аурелиусе, а в ударе по его, Гуннара Гриммсона, репутации. И по-хорошему винить следует тут Геллерта. И надо уже учиться как-то общаться, что ли. — Я хотел поговорить с ним, — Криденс кивнул куда-то в сторону входа в подвал. И тут же нахмурился, ожидая требований пойти и спросить у старших. Или насмешек. Он уже был готовил ответы, но… Но Гуннар пожал плечами. — Поговори. Только он не очень разговорчив. И не пытайся вытащить его из клетки. Это тебе не твоя змея. Пошли. Криденс мрачно глянул в ответ и сунул руки за пояс. Это был мерзкий удар, и обскур в нем уже начал разворачивать свои кольца, но был жестоко подавлен. Криденс Бэрбоун, раб обскура, должен уйти. Останется Аурелиус Дамблдор, которого не задевают чужие слова. Который не будет вздрагивать от того, что кто-то прошел рядом. Он придет к Нагини и снова заберет ее с собой. Просто немного позднее. Как оказалось, Гуннар шел на кухню, где тут же навел страху на пару и без того зашуганных домовых эльфов, прогнав их прочь. У них важный разговор и важное дело, и не следует ушастым его подслушивать. — Заодно отнесешь ему еду. Тебе же будет проще. А о чем ты с ним хотел поговорить? — Гуннар спрашивал даже без агрессии. Криденса он не считал ни соперником, ни вообще имеющим какое-то влияние. Но любопытно же. Заодно и резать овощи и мясо будет веселее. Вопросы кормления Тесея он предпочитал не доверять слугам — мало ли, что они там подсунут. От просто протухшей еды и до отравы. Нет, такие вещи нужно делать самому. — Сам пока не знаю, — с очень честным видом пожал плечами Криденс. — Мне любопытно. Мои… истории взаимодействия с магами очень своеобразны. Я хочу посмотреть на аврора, когда меня не пытаются убить. — А. Значит, посмотришь, — Гуннар огляделся. — Где-то тут было… Куини ведь готовила, я помню… Он принялся заглядывать в лари и шкафы, бессвязно ворча себе под нос, чтобы скрыть смущение. Нет, ну имеет он право добавить еще и каких-то сладостей? Пленник потерял много сил, ему нужна энергия, а мед и другие сладости всегда кстати, особенно если холодно! Судя по всему, все приготовленное кто-то уже съел. И кто бы это мог быть, если не Нагель, а? Гуннар с тяжелым вздохом вышел. Видимо, придется делиться крыльями бабочек в шоколаде. Криденс проводил его несколько ошарашенным взглядом, но остался на месте. Только сел поудобнее и взял несколько кусочков из короба. Ему и без того было, о чем подумать. Например, о том, почему он все никак не может привыкнуть к своему настоящему имени? Он исправно откликался на Аурелиуса, но каждый раз приходилось вспоминать, что зовут так именно его. Привычка? Наверное, привычка. А ведь он так хотел узнать правду! Вернувшийся Гуннар выглядел довольным. Положив заботливо завернутый пакетик на место, он вручил короб Криденсу. То есть Аурелиусу. Обскуриалу! — Дверь клетки не открывай. Так просунь, — напутствовал он обскуриала, смерив его тяжелым взглядом. Криденс нахмурился, побарабанив пальцами по плетеной крышке. Очень хотелось побыстрее убраться подальше, но был еще один важный вопрос. — Как его зовут? — Тесей Скамандер, — хмыкнул Гуннар. — Он брат Ньютона Скамандера. А его ты знаешь. — Да. Его я знаю, — Криденс коротко кивнул и вышел. — Его знаю.

***

— Тесей? Окликнувший его голос казался смутно знакомым. Тесей со вздохом перевернулся, подцепив спадающий пиджак. Как относиться к вот этому, он еще не определился. С одной стороны, спасибо, конечно, за заботу. С другой — вот это как? Это вообще что? Почему пиджак-то? Что происходит? Приближающиеся шаги тоже были незнакомы. Вряд ли это пришли его спасать, он бы услышал шум заранее. Сердце защемило. Надеяться на спасение — это так глупо. За ним не придут. Не потому что он плох, а потому что это бессмысленно. Слишком велики будут потери. Если будет принято решение штурмовать Нурменгард, то явно не ради него. — Тесей, вы… ты меня слышишь? — голос раздавался уже совсем рядом. — Я принес еду. И хотел бы с ва… с тобой поговорить. Ты можешь разговаривать? В клетку что-то просунули, неловко задев его по носу чем-то твердым. Тесей вздохнул и сел, поворачиваясь на звук. Сфокусировать взгляд он даже не пытался, темнота везде была одинакова. — Могу, — он облизнул губы. Говорить было непривычно. Сорванное рычанием горло отозвалось колкой болью. — Но не уверен, что хочу. — Меня зовут Аурелиус. Я хотел просто поговорить. Не допрашивать. Тесей пожал плечами. Ну говори, если так хочешь. Аурелиус. Богатое имя. И совершенно незнакомое. Криденс все острее ощущал, что все это с ним уже было. Подвал. Клетки с заключенными в них тварями, некоторые из которых были людьми. За ними нужно было ухаживать, а потом их покажут публике. Тесей выглядел откровенно плохо — истощенный, грязный, вымотанный. Скендер бы сейчас приказал его обмыть из ведра, раз тварь агрессивна. — Я обскуриал, — продолжил Криденс. — Маги убивали меня, охотились за мной. Почему? Тесей напрягся. Обскуриал, значит. Но почему Аурелиус? Или у Гриндельвальда уже два обскуриала? Коллекционирует он их, что ли? Шутки-самосмейки казались неуместными и глупыми, но Тесей слишком устал злиться. Он на ощупь открыл короб и пошарил рукой. Прохладное, мягкое… это скорее всего мясо. Твердое — овощи. А это что? Какой-то шуршащий пакет. Странно. Но можно оставить на потом. Тесей надкусил длинную полоску мяса. — Потому что вы опасны для остальных. Я знаю, что не виноваты. Но что ты предлагаешь? Большинство обскуриалов сходит с ума еще в детстве. Вытащить паразита невозможно. Паразит разрушает все, с чем соприкоснется, — Тесей все еще был напряжен. Сейчас будет гнев. Так всегда, когда речь идет об уничтожении опасных существ. И он не ошибся. Аурелиус, наверное, смог бы найти какие-то умные слова. Наверное. Но Криденс в запале вцепился одной рукой в прутья клетки, глядя горящими глазами прямо в лицо Тесея. Пусть тот не увидит, но он услышит! — Так нельзя! — зло и умоляюще зашептал он. — Нельзя убивать только потому, что больше ничего сделать не можешь. Всегда можно сделать что-то еще. Но убить проще, да? Маглы запугивают детей, и те подавляют в себе магию. А вы… вы ничего не делаете с этим! Вы же как-то следите за всеми, у кого есть дар! Как так получается? Может, вам просто не хочется возиться с теми, кто приносит проблемы? Скажи мне! Ты должен знать! Тесей сощурился, медленно протянув руку на голос. Его пальцы были слегка согнуты наподобие когтей. — Ты шарахнулся от меня? — поинтересовался он, не опуская руки. Его голос был отстраненным и почти безжизненным. — Я тот, кто борется с магами. С теми, кто переступил черту. И я точно знаю, что нужно убивать, если больше ничего не можешь сделать. Нельзя другое. Нельзя позволять мучиться тому, кто уже умирает. Я видел такие раны, которые нельзя залечить. Я видел, как умирают, задыхаясь от ядовитого газа. Я видел, как людей разрывает на куски. Он убрал руку и потер невидящие глаза. — И я не мог помочь ничем, кроме как добить. Никаких зелий не хватит, чтобы вылечить армию. Я маг. И я могу многое. Но я не бог. И никто не бог. Нас слишком мало, чтобы спасти мир. Я знаю, что я могу: я могу хотя бы не вредить. И не допустить, что навредит другой. А ты? Криденс рассмеялся и провел пальцами по прутьям. — Сколько пафоса. А на самом деле это просто признание в бессилии и нежелании ничего решать. Ты хоть пытался? Или какая разница, у тебя же приказ? — Пытался, — ровно ответил Тесей, усилием воли заставив себя не шарахнуться. — Я не убийца. Или ты припишешь мне все свои обиды? Ты ведь тоже не решаешь. Гораздо проще назначить виновным того, кто не сможет отбиваться. — И что? — Криденс аж заинтересовался. Не отвечать же на обвинения. Они друг друга все равно не поймут. — Получилось? Тесей вздохнул, закрывая глаза. — Получилось. Мой брат все еще ходит на свободе и спасает обскуриалов, которые потом уходят к любому, кто поманит пальцем. А я остаюсь виноватым во всем. Может, ты уйдешь? — Не уйду, — Криденс упрямо сел рядом и привалился спиной к прутьям. Гнев пропал. Действительно, чего он хочет добиться? Вряд ли аврор признает, что сделал что-то не так. Он аврор, что с них можно взять, кроме… кхм. Что именно с них можно взять, Криденс уже узнал. Куини нужно было выговориться после того, первого допроса, и она не нашла ничего лучше, чем выговориться ему. И как Криденс понял, это был не единственный… случай. — Есть еще что сказать? — Тесей на ощупь развернул сверток и понюхал. Шоколад. Какие все-таки заботливые, просто радушные хозяева, а не будущие властелины мира или кем они себя мнят. Кормят, поят, развлекают светскими беседами и веселыми пытками. Тесей с мрачным видом захрустел подношением. И вдруг замер. Криденс, уже обернувшийся для ответа, прикусил язык. Тесей выглядел так, будто его убили. Копьем. И обломок древка должен торчать из груди. — Кхххх… — Тесей медленно опустил руку. — Сс… как… как ты… Крылышки бабочек в шоколаде он дарил Лите на помолвку. Изысканная сладость для лучшей женщины. Она скормила ему несколько. Не то чтобы он любил сладости, но… Они гуляли тогда по улицам Лондона, смеялись, он носил ее на руках через лужи. Вечные лондонские лужи. Тесей сжал кулаки. Его трясло от бешенства. — Как ты смеешь делать так?! Ты!!! — он ударил кулаком по прутьям, и клетка отозвалась степенным гулом. Криденс шарахнулся в сторону, борясь с желанием взлететь под потолок черным маревом. Он догадывался, что гнев направлен не на него. Но испытать на себе, на что способен действительно разъяренный маг… нет, не сегодня. Тесей метался по клетке, и его ярость ощущалась почти физически — как порывы несуществующего ветра. Как еще больше сгущающаяся тьма. Криденс отступил еще на пару шагов, наблюдая за бьющимся Тесеем, как за стихией. Как за чем-то, что невозможно остановить, не убив. Впервые он видел себя со стороны. И это было страшно и завораживающе. Они ведь видели обскур — так? Тесей вдруг замер. Оскаленный, припавший к полу. Глаза его горели, пальцы медленно сжимались и разжимались. — Приведи. Его. Сюда. Аурелиус, — раздельно проговорил он, с трудом выталкивая каждое слово. — Он должен умереть. — Нет, — Криденс стиснул зубы. Это просто — сбежать и оставить их разбираться между собой. Ему-то что, правда? — Что с тобой такое? Это же просто еда, а не то, что он с тобой творил! — Хаххх, — Тесей широко и неестественно улыбнулся. — Да плевать. Игры в главного, будто мы животные, а не люди. Нет-нет-нет… Тесей тихо рассмеялся. В смехе не было ни веселья, ни радости. Криденс выдохнул. Ладно, если что, он всегда успеет убежать. И не от таких убегал. — Тогда тем более. Он опять тебя… — Криденс осекся. Говорить напрямую не поворачивался язык. Слишком уж отвратительно выглядели все эти «игры в главного». — В общем, не поможет. Он же не специально! Я видел! — Не специально, значит, — теперь Тесей говорил медленно, тягуче. Он сел, бездумно царапая ногтями лицо, шею, горло. На светлой коже оставались красные следы, кое-где выступила кровь. — Зачем оправдываешь? Ты пришел чтобы обвинять. Самое время. Я отвечу. Спрашивай о себе, Аурелиус. Спрашивай, зачем ты жив. Я отвечу. Затем, что ты достаточно силен. Это ведь ты разрушил Нью Йорк? Ты убивал людей… Криденс мотнул головой и решительно распахнул дверь клетки. Он понимал, что это опасно и глупо. Что потом ему наверняка несдобровать. Но происходящее было слишком похоже на то, что когда-то испытывал он сам. Он перехватил руки Тесея, с силой разводя их в стороны. — Нет. Не так, — Криденс заговорил тихо, как говорил бы с перепуганной Нагини. — Я хотел поговорить. Не надо калечить себя. Ну хочешь, я принесу тебе что-то вместо этих чертовых крыльев? Или, ну… не знаю… Он запнулся. Что он мог сделать? Ничего, наверное. Это был не его пленник. Они считали, что терзать его — это нормально. Да он сам, похоже, считал, что это нормально! Маги сумасшедшие. Это точно. Тесей снова рассмеялся. Тихо, истерично, низко опустив голову. — Они меня ломают. Я знаю, как это делается. И сломают, наверное. Такова жизнь. По ту сторону баррикад меня тоже никто не ждет. Может быть, после смерти. А, нет. Тоже нет, — он обмяк, все еще истерично посмеиваясь. — Все будет хорошо, да. Если вообще будет. Это плохо, знать свою судьбу. — Плохо, плохо, — забормотал Криденс, осторожно отпуская чужие запястья. Потом собрал разбросанные крылья и сунул их в карман. Пододвинул поближе короб. — Ты… ешь. Лучше будет. Мне всегда помогало. Он почти выпал из клетки и едва смог запереть дверцу дрожащими пальцами. Разговор оставил тягостное ощущение безнадежности. Но, пожалуй, Криденс получил ответы на свои вопросы. Просто их еще нужно было осмыслить.