Аддикция

Пожалуй, происходящее ему нравилось. Геллерт с удобством сидел в клетке, уперевшись сапогом в прутья, и с мечтательным видом жевал шоколадное крыло. Второй рукой он лениво почесывал Тесея за ухом. Тот все еще выглядел отвратительно, но по крайней мере не должен был отдать концы в ближайшие минуты. А значит, можно выслушать версии. — Я его не трогал, — Криденс нервно покосился на Гуннара. За Геллертом он помчался в виде обскура, а это существо неразговорчиво, поэтому приходилось объяснять все с самого начала. — Мы поговорили. Потом он взял крыло и ну… Криденс взмахнул руками, изображая что-то хаотическое. — Ничего не сказал? — уточнил Геллерт, с интересом рассматривая сладости. На вид обыкновенные. Значит, дело не в них. — Сказал. Что убьет Гуннара. Ну и просто говорил. Что знает, что его ломают, что это судьба. И по клетке носился. Я его перехватил, но поздно… — Я понял, — Геллерт коротко и сдержанно улыбнулся. — Что ж, он не ошибся. Гуннар, тебе есть что добавить? — Есть, — Гуннар мрачно оглядел обскуриала, потом глянул на Тесея. На бледную руку в его волосах. Это раздражало. Хотелось самому пометаться и кого-нибудь убить. Сперва щенка. Потом Геллерта. Потом Тесея. Вот тогда хорошо будет. Спокойно. — Его надо отсюда забрать. Иначе он не встанет. Я могу это сделать? — Конечно, — Геллерт кивнул. Он ждал этой просьбы. Именно просьбы, — может быть, Гуннар и владел пленником, но Геллерт владел территорией. Так что именно он решал, где, как и кто будет размещен. — Заберешь его к себе? Гуннар задумался. С одной стороны, это нерационально. Это стеречь вещи, следить за перемещениями. А он, бывает, отлучается из Нурменгарда. С другой, так гораздо удобнее и можно следить за состоянием. Но следить можно и не находясь постоянно рядом… Геллерт иронично улыбался, и Гуннар вздохнул. Кого он обманывает. — Я помогу зачаровать выходы, — Геллерт с грацией змеи выскользнул из клетки и повернулся к Криденсу. — Аурелиус, у тебя, я вижу, много вопросов… зайди потом ко мне.

***

Тесей просыпался долго. Тело вновь ломило, голова кружилась, а жить было тошно и тоскливо. Даже темнота перед глазами была какой-то еще более непроглядной. Зато было тепло. Даже жарко. И мокро. Недовольно заворчав, Тесей помотал головой, протестуя против чего-то. Он сам не знал, против чего, но если он все еще в Нурменгарде, то причина найдется обязательно. Сверху раздалось знакомое хмыканье. Точно, он все еще в Нурменгарде. И Гуннар со всем тщанием моет ему голову. Что-что он делает?! Тесей дернулся, попытавшись резко сесть, но тут же рухнул обратно, борясь с тошнотой. Он попытался вспомнить, как здесь оказался. Аурелиус. Крылья. И всепоглощающая ярость. А потом боль и тишина… — Ты можешь хоть сейчас не брыкаться? — раздраженно отозвался Гуннар, плеснув ему в лицо водой. — Успеешь еще! Тесей в ответ ощерился и попытался понять, где он находится. Судя по ощущениям — в бадье. Или чем-то похожем. Было тесно, вода пахла базиликом и корицей, бортик под пальцами был деревянным на ощупь. И довольно тонким, так что, наверное, он мог бы разворотить эту бадью и… И, собственно, что? Залить все водой, чтобы потом кому-то это пришлось убирать? Прекрасная диверсия. Достойная анналов истории, не иначе. Тесей вздохнул, откидывая голову назад. Думать о том, что имеет в виду Гуннар под своими телодвижениями уже не хотелось. Ну хорошо, сперва взнуздал. Потом выебал в паре. Потом еще пару раз. Потом кормил связанным. Потом укрыл пиджаком. Потом вообще… О том, что «вообще», думать хотелось еще меньше. Мир все больше походил то ли на картины Босха, то ли средневековые миниатюры — тоже ничего не понятно, но смотреть интересно. Тем временем Гуннар деловито сунул руки в воду и подхватил Тесея под колени и плечи. Затем, не обращая внимания на традиционное шипение, обтер и потащил куда-то в холод и мерзость. Тесей лежал на его руках и ощущал себя очень странно. Как будто это был сон и все следовало принимать как должное. Хорошо, тебя носят на руках и, судя по ощущениям, укладывают на постель. Все нормально. Это все еще Нурменгард, обитель зла, тюрьма Гриндельвальда, а носит тебя поехавший наемник. Все отлично ведь. Не на что жаловаться. Ну абсолютно не на что. — Здесь ты можешь спать. Но не выйти отсюда, — Гуннар деловито поправил одеяло. — Еда рядом, нащупаешь. И все-таки… постарайся не сдохнуть. Тесей снова молча ощерился. Не дождетесь.

***

— Заходи-заходи, — Геллерт взмахом руки распахнул дверь перед Криденсом. То есть, конечно же, Аурелиусом. Имя, данное маглом, его не интересовало. — Садись. Маленькая комната была обставлена скудно: пара кресел, круглый столик, единственный стеллаж, на самом видном месте которого красовался череп. Аурелиус скромно сел в предложенное кресло и подавил желание благопристойно сложить руки на коленях. Он не маленький мальчик, который пришел смиренно просить милостыню! Поэтому руки он скрестил на груди. И вид принял даже в чем-то требовательный. Да, у него были вопросы. Правда, он еще не очень точно себе представлял, как их задать, но это вопрос времени. Геллерт тем временем с удобством уселся напротив и закинул ногу на ногу. Длинные белые пальцы неспешно легли на темные подлокотники, а разноцветные глаза со сдержанным интересом осматривали Аурелиуса. Тот мрачно посмотрел в ответ и слегка поджал губы. Вся эта расслабленная снисходительность его смутно раздражала. — Сначала я хотел спросить, зачем все это делают с Тесеем, — начал он, перебрав пальцами по плечам. — Но не буду. Он ответил сам. Но неужели это все — действительно нормально для магов? И пытки, и насилие, и прочее? Геллерт легко улыбнулся и смежил веки. — Это нормально для него. Он аврор, а они или умирают… или умирают под пытками. Что касается насилия… тебя ведь смущает что-то определенное, верно? — разноцветные глаза снова пронзительно смотрели на Аурелиуса. Тот резко кивнул. — Да. Вот… вот зачем его, кхм… — он запнулся. Воспитание боролось с честностью. Не привык он вести такие неприличные разговоры! — Зачем его трахают? — подсказал Геллерт и подпер голову поставленной на подлокотник рукой, глядя куда-то мимо собеседника. — Я думаю, потому что Гуннару это нравится. Что тебя удивляет? — Все. Меня удивляет все! Это ведь унизительно, это… это мерзко. Но вы говорите, что здесь вопрос удовольствия. Я знаю, что Гуннар любит издеваться, но… — Подожди, — Геллерт выпрямился и поднял ладонь. — Что ты имеешь в виду? Почему мерзко и унизительно? Аурелиус посмотрел на него с удивлением. Сделал неопределенный жест руками и тут же снова скрестил их. Ну как тут объяснишь очевидное? Геллерт покачал головой и встал. Тяжелые каблуки сапог гулко отзывались при каждом шаге, пока он огибал стол. — Аурелиус, мальчик мой… — Геллерт склонился над ним, легонько коснувшись ладонями его лица. — Мы маги. Все, что ты говоришь, всего лишь часть жизни. И не самая большая проблема. Он опустил ладони, так же легко пробежавшись пальцами по скрещенным предплечьям. — То, что говорят об этом маглы… относится только к ним. Они любят возводить преграды. Но мы — совсем иное дело, — Геллерт уже почти касался губами уха Аурелиуса. — Потому что никто не посмеет сказать «нельзя».