Букет неприятностей

Я повернулась на другой бок, и матрас подо мной противно заскрипел. Да будут прокляты эти пружины. Голова и так болит адски, а еще и этот гаденыш по мозгам ездит. Я промычала что-то нечленораздельное, очевидно, проклинающее родителей и детей этого матраса. Накрыть подушкой голову было бы неплохой идеей, если бы она была. Потому как, когда я завела руки под голову, то обнаружила там… руку. Не свою. Чего? Я откинула одеяло и протерла глаза. Очевидно было, что я не особо выспалась, и, возможно, это были мои глюки на почве переутомления. Или не глюки? Ибо прохладный воздух неприятно обнял мое абсолютно голое тело, заставив поежиться. Я в панике хлопнула в ладоши, и яркий свет залил всю комнату. Когда глаза более-менее привыкли к смене освещения и перестали болеть, я повернула голову вправо. Ох, лучше бы я этого не делала. Иллидан резко проснулся от моего животного крика. Он буквально выпрямился на девяносто градусов. Я унеслась с кровати, очень неуклюже прикрываясь одеялом. — Что ты тут… нет, что я там?.. И почему я?.. — Я рывками глотала воздух. Про головную и мышечную боль я уже давно позабыла. — Так это все НЕ СОН? — И тебе доброе утро, — недовольно проворчал он. — Да какое доброе-то? — Я нарезала круги по комнате, волоча за собой подол из одеяла. — Мы переспали, — сообщила я, будто для него вдруг это стало новостью. — И что тебя так беспокоит? — зевнул он. — К твоему сведению, все было неплохо. От тебя, как от девственницы, я ожидал куда меньшего запала. А я как-то и опустила эту деталь. Я ведь теперь… И ведь он мой… — Вот же бляяяять… — Я схватилась за волосы, и одеяло предательски упало к моим ногам. — Не ругайся, — отрезал он. Я старательно проигнорировала его реплику, все еще пытаясь прикрыть остатки гордости. — Ой, да чего я там не видел? И я просто бросила это дело. Села прямо на пол, на одеяло. Поджала колени и подавила в себе истеричку. Нужно остыть и все обдумать. И покричать. И чаю. И сдохнуть. Больше никогда не буду пить. — Относись к этому проще, — подал голос Иллидан. — Это же просто секс. Самый лучший в твоей жизни, если что. — Ага, и единственный, — огрызнулась я, сжимая одеяло в кулак. — И не последний, — весело отметил он. — Соизволишь еще разок лечь под меня? — Я старалась перенять его хорошее настроение. Получалось не очень. — Повторить можно будет, конечно, но больше никаких «наездниц». Терпеть не могу эту позу. — Он поморщился и помотал головой, словно отбрасывая не самые приятные воспоминания. — А что так? — полюбопытствовалась я. — Это наносит удар по твоей мужественности? — Напоминает о годах, проведенных в темнице, — пожал плечами он, поправляя скомканную простынь. — А каким это таким образом связано? — прищурилась я. У меня, конечно, были некоторые подозрения, но это все казалось мне слишком абсурдным. — Стражницы иногда навещали меня, скрашивая наш общий досуг. А в моем положении было сложно подминать их под себя. — Да что ты врешь-то? — Я свято верила в своих бывших коллег. Да и как бы это могло проскользнуть мимо меня? — Майев бы им головы поотрывала, если бы узнала. Мне казалось это весомым аргументом. Что уж что, но я считаю Мэв просто фанатичкой своего дела, которая анально покарала бы любого, подошедшего к Иллидану хоть на метр. Наверное, в этом мы с ней даже похожи. — Майев была самой первой, кто пришел ко мне с такой целью, — ухмыльнулся Иллидан, а внутри меня что-то оборвалось. — Ох… — Я была… удивлена. По сути, мне должно быть плевать на то, с кем и когда она спала, но на правах ее бывшей девушки можно же повозмущаться? Я дотянулась пальцами до ночной рубашки, что лежала под подушкой моего предыдущего спального места. О, Элуна, я спала с ним в одной кровати… да и вообще спала с ним. Главное — спокойствие. Вдох-выдох. Собирать одежду по всей комнате мне не хотелось, поэтому погуляю пока в ночнушке, стыдиться-то уже нечего. Вон, только что бегала, светила чем только можно. Мне надо это записать. Выплеснуть эмоции на бумагу, расслабиться, посмотреть на ситуацию со стороны. Я очень хотела встать на позицию Иллидана: секс — это просто секс, и не стоит придавать ему какое-то сакральное значение. Нам было хорошо? Вот и хорошо. Строчка за строчкой я не очень детально описывала все то, что произошло этой ночью, дополняя какими-то едкими в свой адрес комментариями. — Элли, — отвлек меня от писанины уж слишком веселый голос Иллидана, а я так и не попросила перестать называть меня так. — Смотри. Он согнул и разогнул ногу в колене. Неужели и правда помогло? Я бросила перо и подскочила к кровати, захватывая по пути банку с мазью. — Вот что секс животворящий делает. — Он поднял палец с видом знатока, а я хлопнула себя по лбу, зарядив себе по голове банкой. Наверное, будет синяк. Мне было легко с ним. Легко взаимодействовать, в смысле. После вчерашней «шоковой терапии» я не испытывала ни смущения, ни дискомфорта, когда касалась его. «Правильно», — вчера твердила себе я. Ну что же, не могу не согласиться. Мазь кончалась намного быстрее, чем я ожидала. Здорово, что хватило почти идеально, думаю, уже сегодня он сможет снова встать на ноги. Бесспорно грустненько, но находиться еще дольше с ним в одном помещении чревато для меня нервным срывом. Неприятный осадочек от инцидента с Майев быстро сместило нарастающее одиночество. Скоро все вернется на круги своя, и я снова останусь одна со своими тараканами в голове. Вернуться бы в прошлое, дать себе сочный подсрачник и начать уже жить нормально, как все. Закончив, я упала прямо на грудь Иллидана и вцепилась ему в плечи. С ним так тепло и комфортно, и все проблемы кажутся такими незначительными и несущественными. Ради таких моментов я готова ошибаться еще сотни раз. — Ну и что это такое? — насмешливо возмутился он, но все же приобнял меня немного. — Как же, блин, я устала, — пробормотала я, прижимаясь к нему сильнее. — Ты же великий маг и волшебник, верни меня в прошлое, исправь мои ошибки. Мне нравилось быть с ним такой, какой я не была уже очень давно. Капризной наглючкой. Лишь бы он не проводил параллели. — Ну-ка, намотай свои сопли на кулак и послушай меня. — Он оторвал меня от себя и тряхнул за плечи. — У меня есть к тебе предложение. — Я слушаю, — пробубнила я, возмущенная, что меня выдернули из комфортных объятий. — Я хоть и не могу вернуть тебя в прошлое, но могу помочь тебе начать сначала — последуй за мной… — Я уж было хотела ляпнуть, что я и так неплохо преследую его, но вовремя удержалась. — Это типа стать одним из Иллидари? — уточнила я. — В точку, — довольно кивнул он. — Не думаю, что мне такое интересно, — протянула я. Мне было неловко отказывать. — Знаешь, не очень прельщает судьба быть полудемоном. Мне по душе более спокойная жизнь. — Жаль, — вздохнул он. — К твоему сведению, я редко кого-либо лично приглашаю. — И чем же я заслужила такое «особое приглашение»? — ухмыльнулась я, сложив руки на груди. — Мне льстит твое отношение ко мне, поэтому я бы хотел себе такого ценного и верного союзника. Подумай над этим, пока я не ушел. — Он снова согнул и разогнул свои ноги. — Но если что, ты знаешь, где меня найти. Я подумаю об этом, но вряд ли я приду к чему-то новому. Естественно, я уже размышляла над этим ни одну сотню раз, но так и не решилась присоединиться к Иллидари. Не хотелось мне подвергать свою жизнь опасности лишний раз, будто у меня и без этого было мало приключений. Я хочу жить, я, блин, люблю жизнь, какой бы странной и жестокой она мне не казалась. Жизнь в любых ее проявлениях вызывала у меня неподдельный восторг и уважение, а свою жизнь я берегла как великое сокровище, благодаря судьбу, что дала мне бессмертие. И мне не хотелось помереть где-нибудь на другой планетке всеми забытой и покинутой. Но как бы я не любила свою жизнь… …я бы не раздумывая отдала ее ради него. Да, сопливо и мелодраматично, но это правда, какой бы ванильной она не была. — Пора бы это, умыться, наверное, — пробормотала я, слезая с кровати. Смерть всегда была для меня далекой и непонятной. Мне было страшно представлять себе, что можно просто перестать существовать, что ты просто закрываешь глаза и никогда не открываешь их больше. Как сон, только навсегда. Я машинально принесла все принадлежности Иллидану и тупо уставилась в стену. Перед глазами пролетали воспоминания об убитых мною невинных, которые даже больше меня прожили. В чем был их смысл жизни? Ведь у многих были планы, мечты, цели, которые оборвала своим вмешательством полоумная эльфийка. Было страшно думать о том, что, возможно, я когда-нибудь умру такой же глупой и нелепой смертью. — С тобой все нормально? Я повернула к Иллидану голову и коротко кивнула. — Задумалась, — отмахнулась я. Интересно, как долго я так стояла? — У тебя было такое лицо, будто ты продумывала план мирового господства, — хохотнул он. — От тебя заразилась, — попыталась отшутиться я. С ним было так просто общаться. Подкалывать друг друга, обсуждать всякую дичь. Раньше тоже так было. — Что, скоро покидаешь меня, да? Я не знала, грустить мне или радоваться. С одной стороны, у меня больше не будет соблазна полезть целоваться или выдавать ту информацию, которую знать ему было нельзя, а с другой… собственно, то же самое, только если рассматривать это в положительном ключе. — Да, а я так и не придумал, на что потратить свое желание, — наигранно выдохнул он. — А почему бы не потратить его на то, чтобы завербовать меня в Иллидари? — Я моментально прикусила язык. Болтать, не подумав, — мой конек. — Иллидари — не рабы, я никого никогда не вербую против их воли. Захочешь — я буду тебе рад. Нет — так нет, — пояснил он, и на его лице проскользнула хитрая улыбочка. — И я уже придумал, что тебе пожелать. — И чего же? — Иллидан поманил меня рукой, и я села на край кровати. — Позаботься обо мне, — низко прошептал он, да так, что я невольно свела колени вместе. Уже от голоса его возбуждаюсь, дожили. — И с чего же мне начать, — также тихо прошептала я, придвигаясь ближе. — Можешь начать с чистки зубов, — улыбнулся он и, глядя на мое офигевшее лицо, даже немного захихикал. — А ты на что-то другое рассчитывала? — Нет, я… — Взяла из его рук щетку. — Я просто… растерялась. — Конечно-конечно, — иронично протянул он. — Втянулась уже, я смотрю. — Ох, закрой рот и открой рот, — выпалила я. — То есть, замолчи и давай сюда свои зубы. Истерично отсмеявшись, Иллидан оскалился, и я засунула ему в рот щетку. Стараясь особо не вглядываться, что я там ему натираю, я наверняка выглядела смешно. Потому что он умудрялся смеяться. Даже со щеткой во рту. Трогать его, обнимать, да даже переспать — все меркло перед этим странным ритуалом. Зачем? Почему? Я никогда не узнаю ответа. Закончив с натиранием зубов, я материализовывала в руках воду и подносила ладони к его лицу. Очень необычное чувство, когда кто-то отпивает из твоих рук. Но зато я успела рассмотреть его зубки. Ровные, немного неестественно белые, с длинными и наверняка острыми клыками. Я дотронулась до тех мест на шее, куда он вчера кусал меня. Может, на мне остались его следы? Я на ватных ногах сползла с кровати, игнорируя комментарии Иллидана о том, что мы еще не закончили. К дверце шкафа было приделано зеркало «на всякий случай», которое большую часть времени было занавешено белой тряпкой. Сдернув ее, я убрала волосы назад, оголяя шею. Дышать стало тяжелее. Вся шея была хаотично усеяна темными пятнами и в некоторых местах даже следами зубов (в частности его клыков). Это было так развратно и… красиво? На мне никогда раньше не было засосов, и сейчас каждый из них словно хранил крупицу ночного безумства. Наверное, я зачарую их, чтобы они навсегда остались на моем теле. — Нравятся? — подал голос Иллидан и наклонил голову набок. Я коротко кивнула и закрыла дверцу шкафа, возвращаясь к нему в кровать. Мы ведь «еще не закончили». — А дальше-то что? — Красная, как помидор, пробормотала я, перебирая пальцами ворсинки пушистого пледа. Мне и хотелось, и не хотелось такого его внимания, и эти две крайности подогревали меня с каждой стороны как тост в тостере. — На твое усмотрение. — Он откинулся назад, на подушки, и хитрюще прищурился. — На мое усмотрение я бы пошла сама мыться, — вздохнула я. — Тогда закончи с лицом и можешь быть свободна. — Он немного наклонил голову вперед. Интересно, как он отреагирует на еще один спонтанный поцелуй? А у меня ведь даже зубы не чищены… Отложив планы по краже еще одного поцелуя на потом, я сосредоточилась на его лице. Обычно свое я ополаскивала, но окунать его голову в тазик было бы очень нелепо, поэтому я решила ограничиться протиранием влажным полотенцем. И если со всем лицом это работало неплохо, то на моменте с глазами я стушевалась. Иллидан не носил в моем доме повязку. Просто я не обратила внимания, когда она пропала. Может, даже сюда я его уже без нее принесла. Черт знает. Я не придавала этому значения и уж тем более не пугалась — ему шло. Не так, конечно, как его золотые глаза, но этому облику их отсутствие подходило куда лучше. По сути, я могу спокойно просунуть ему палец в глазницу, но… не будет ли это чем-то извращенным или неприличным? — А ну, это, веки сомкни, — скомандовала я, но, получив в ответ просто уничтожающий взгляд, поправилась. — Пожалуйста, прикрой веки. Он отвесил мне легкий подзатыльник, но просьбу выполнил. И ведь раньше он так делал. Тоже подзатыльники раздавал. Заткнись, блять, и займись уже делом. Меня раздражало, что у меня так нагло развязывался язык в его присутствии. Даже в мыслях собственных. Еще неделю назад я боялась думать о том, что теперь озвучиваю вслух. М-да уж, когда-нибудь его общество доведет меня до признания. Признаний. — Я закончила, — сказала я с каким-то раздражением. Не на него. На себя. — Можно я пойду? — уже спокойнее попросила я, хотя меня особо никто и не держал. Так, для галочки. Иллидан лишних вопросов не задавал, лишь кивнул и призвал свои бумажки, с головой в них зарываясь. Трудоголик. Я как тень выскользнула на улицу, вдыхая свежий влажный воздух. Солнце еще даже не думало всходить, но уже было достаточно светло, чтобы ориентироваться в пространстве. Над головой страшно ухали филины, и я молилась, чтобы это были не прислужники Тиранды, а то пиздец упадет на наши головы. Ну или просто ее голова упадет, пусть это и разобьет сердечко моему дорогому Иллидану. Я не хочу снова возвращаться в рабство, хотя после моих выходок меня, как минимум, отправят на гильотину. И тогда уже моя голова упадет. Вода была холодной. Но находится в ней было намного комфортнее, чем вчера. Я долго кружила вокруг озера, не решаясь зайти в воду. Я думала. Думала над предложением Иллидана. Было много существенных минусов, которые портили всю картину, но и плюсов было достаточно. Один из самых главных — возможность всегда быть рядом с ним, защищать его. Среди Иллидари было много моих знакомых (которые обо мне знали больше, чем нужно, но не суть), и я бы наконец справилась с выедающим меня одиночеством. Так страх перед смертью, или все же долг? Хоть монетку подкидывай. Мылась я лениво, больше просто поглаживая себя, чем действительно отмывала «грязь». Я словно чувствовала каждое его вчерашнее прикосновение и сгорала со стыда от этого. Наверное, скоро от меня здесь вода закипит. Стоп, это что, его семя? Я забыла о таком маленьком нюансе при сексе с мужчиной. Семя. Семя, которое, блин, осталось на моих ногах и между ними. А я ведь кружила перед ним полностью обнаженная, и ведь он видел это. Какой кошмар. Но если так подумать, то я бы хотела от него ребенка. Запряталась бы где-нибудь в чаще леса и растила бы маленького его наследника. Почему-то я уверена, что это был бы мальчик. Но эльфы с их сводом моральных устоев и запретов подпортили всю малину. Родители могут зачать ребенка, только находясь в законном браке и оба этого желающие. То есть, если один из партнеров не хочет дитя, то его и не будет. Вот такие пироги. А я вообще была бы готова к пополнению? Кого я, блин, могу воспитать, когда у меня у самой детство в некоторых местах играет? Может, это даже и к лучшему. Да и если бы я решила обзавестись ребенком, то мне в Иллидари делать нечего было бы. Но если ребенка нет, то мне стоит все же пойти? Методом исключения, так сказать. Я представляла себя в рядах таких же бойцов, как и я, с длинными такими рогами и повязкой на глазах. Блин, глаза. Но зато они болеть не будут. Так я и от обязанностей увиливать не буду. Может, сделаю себе гламурную розовую повязку? Да, неплохая идея. Почему у меня уже есть на это планы, но я еще не решила. Или решила? Да к черту, встречайте Иллидари… а какое мне имя использовать? Не это ведь… Потом разберемся, а пока пора рассказать Иллидану хорошие новости. Я вылезла из воды и, по дороге напяливая на себя ночнушку, побежала домой. Когда я вошла, то не заметила уже привычно лежащего на кровати Иллидана. Пусто. Зато он сидел за моим столом, низко склонившись. Наверное, с его габаритами моя мебель казалось ему кукольной. — Я смотрю, ты уже прекрасно себя чувствуешь, — весело пропела я, а Иллидан резко дернул головой. Не услышал, как я вошла, что ли? — Знаешь, я тут подумала над твоим предложением… — Я нервно засеменила ногами в попытке унять бурю внутри меня. — Кажется, я приняла решение. Казалось, что ему мои слова — как об стену горох. Я для верности позвала его еще раз — никакой реакции. Я обеспокоенно подошла к нему и положила руку на плечо. — Иллидан? — тихо позвала я. Он резко дернул плечом, сбрасывая мою руку. От неожиданности я даже отскочила от него. — Что случилось? — Интересные у тебя хобби, однако, — спустя некоторое время наконец заговорил он. — О чем это ты? — Мне стало жутко не по себе. Он что-то знает? — А ты, право, не понимаешь о чем я? — Он развернулся на стуле, держа в руках кипу белых листов. — А это тогда — что? Мои рисунки. Он нашел мои рисунки. Десятки разрисованных листов упали к моим ногам, разлетаясь по всей комнате. — Где ты это… достал? — Я ошарашенно разглядывала пол. — Ты копался в моих вещах?! Если говорить мягко, то я была возмущена. До глубины души возмущена. — Да, копался, — согласился он. — Но не без причины. Рассказывай, что это такое. — Это рисунки, Иллидан. — Я уже прямо захлебывалась от негодования. — И какая была такая причина, которая вынудила тебя лезть туда, куда не нужно? — Прочитал много интересного в твоем дневнике. Увлекательное чтиво, я тебе скажу. Многое о себе узнал, о тебе тоже. Не хочешь мне ничего объяснить? — Он сложил руки на груди и глубоко вдохнул. Было видно, что он держится из последних сил, чтобы не перейти на крик. Дает мне шанс оправдаться или…? Погодите-ка… — Ты еще и мой дневник читал? Ты совсем из ума выжил? — первая сдалась я, перейдя на откровенный крик. — Тебе понятие «личное пространство» совсем не знакомо? — Уж кто бы говорил про «личное пространство», сталкер ты, блять, недоделанный! — Он тоже перешел на крик, бросая на пол уже и мой дневник. — Когда ты лез читать мой дневник, ты еще не знал о моих «увлечениях», так что я имею полное право возмущаться! — Я от досады даже топнула ногой. Не светит мне теперь никаким Иллидари стать. Ну вот, как всегда. — Ты не поверишь, но даже на это у меня была особая причина, — саркастично сказал он, надрывно зачесывая волосы назад. — О, и какая же? — Я всплеснула руками. — И вообще, неужели тебя настолько вывели из себя безобидные рисунки и сталкерство? Ну да, неправильно и некрасиво, но я же ничего плохого не делала, да и… — Заткнись, — оборвал меня он, одарив таким взглядом, от которого хотелось съежиться (и съебаться). — Я бы не стал шариться в твоих вещах, — он говорил спокойно, но в то же время холодно, — если бы не увидел этого. Он взял со стола книгу. Ничем не примечательную черную книгу, которая стояла вместе со всеми на скромной полочке. Только вот была у этой книги одна очень неприятная история. «Основы тайной магии» — гласило ее название, выгравированное на изрядно потрепанной обложке. И как бы я не пыталась привести ее в нормальный вид, ее возраст хорошо сказывался на ее состоянии. Поэтому я просто решила не трогать ее как музейный экспонат, пусть пылится на полке. — Хорошая книга, скажу тебе я, — поймав мой полный отчаяния взгляд, иронично продолжил он. — А знаешь, откуда я это знаю? Я молчала в надежде, что это скоро закончится. — Такую же Кокона принесла когда-то очень давно, мы вместе по ней учились. Скажем так, меня захлестнула ностальгия, и я решил полистать, освежить память. — Он растягивал каждое слово, просверливая дыру во мне своим взглядом. Я стояла с каменным лицом, стараясь не подавать признаков жизни. — Открываю книгу, и уж больно знакомым почерком были сделаны пометки в разных местах. Моим почерком. — Последнюю фразу он сказал с такой интонацией, будто был готов вырвать из меня позвоночник и обмотать его вокруг своего пояса. — Вот меня и дернуло поискать еще что-то такое. Как видишь, не зря. — Это не мое… — Единственное, что смогла выдавить из себя я в отчаянной попытке оправдаться. Уж слишком много было против меня доказательств. Слишком. — О, я знал, что ты это скажешь. — Он тяжело поднялся со стула и подошел почти вплотную ко мне. Секунды тянулись неоправданно долго. Он стоял прямо передо мной, выше меня на три головы. Я смотрела прямо на него, он словно притягивал магнитом к себе мой взгляд. Я не знаю, чем это кончится, и как же, черт подери, я не хочу этого знать. Иллидан волновался, и это было слишком заметно. Меня пугало это. Пугал тот факт, что он волнуется. Он протянул мне что-то. В абсолютном молчании. Я опустила взгляд и сдавленно ахнула. Иллидан держал в руках фотографию в рамочке. На ней было четверо очень юных эльфов. Справа и слева, словно зеркальные отражения друг друга, стояли Иллидан и Малфурион. Если Мал мило улыбался на камеру, то Иллидан раздраженно отвел взгляд от объектива. Чуть пониже между ними стояла Тиранда, закрыв глаза и показывая руками жесты в виде буквы V. А в самом верху, обнимая за плечи и Иллидана, и Малфуриона стояла я. — Я требую объяснений… Гори в аду, дурацкая фотография. — Сейчас же, Кокона.