Зеленый лед

      Сила Хель растет по экспоненте и чем больше она узнает от Локи о магии, тем сильнее становится. Они все чаще стали пропадать в Асгарде или на тропах между мирами — какие-то вещи можно было постичь только там. Локи мог увести Хель как на пару дней, так и на целые месяцы. Тони лишь терпеливо ждал, он знал, что его волшебные обязательно вернутся. Чем старше Хель становилась, тем сложнее от нее было отвести взгляд, даже чудовищем наполовину она была очень красивой. И, как и любая девушка, она постепенно училась своей красотой пользоваться. Тем более здесь у нее был отличный помощник в лице Натали. А еще Локи старался дать ей истинно царское образование. К десяти годам Хель была не только умна и красива, но и талантлива — она умела как петь, так и танцевать традиционные для Асгарда танцы. Тони не сомневался, что все учителя, которых приводил Локи — шли под страхом страшной расправы, по-другому заставить асов подойти к Хель было невозможно. А вот Магни и Моди наоборот прониклись к ней симпатией. Дети Тора бегали за Хель по пятам предлагая ей различные игры. Рагнар никогда не оставлял сестру одну с другими детьми, он защищал как ее от них, так и их от нее. Хель больше не прятала в Асгарде свой настоящий внешний вид. Она все еще стеснялась его, но, когда Локи насильно разбивал ее иллюзии, ей было очень стыдно, еще хуже, чем от осознания себя монстром. Рагнар же наоборот носил звание «чудовища, что породил Локи» с гордостью. Хель не могла похвастаться тем же, но всячески старалась быть такой же морально сильной как брат. Когда они были в Асгарде, Хель не снимала черный венец, что ей отдал Локи. Эта, по меркам богатства Асгарда, безделушка придавала ей храбрости, напоминала об отце и отлично подходила к асгардским платьям, которые все у Хель были почему-то черного цвета.              Хель было десять лет, когда они с Локи в очередной раз вернулись в Асгард. В тот день Локи дал ей выходной, что было большой редкостью. Хель хотела провести его в компании братьев, но дети Тора снова увязались за ними. Те были очень активны и всегда хотели играть в какие-то подвижные игры, но Рагнар запрещал Хель участвовать в таком — она могла кого-нибудь случайно ранить. Они были в одной из пустых зал дворца, Хель наблюдала как мальчишки играют в какую-то игру. Вскоре к ней присоединился Слейпнир, он быстро уставал в обличии аса и ему было сложно сравняться в выносливости с детьми и это при том, что в истинном обличии ему не было равных. Они вдвоем активно болели за Рагнара и тот, естественно, выиграл — как самый взрослый среди детей, что и не было удивительным. Когда все наконец-то вымотались и расселись в зале прямо на полу, Хель запела. Эту песню она придумала сама, она была про великих воинов, славные битвы, валькирий и Одина. И именно на словах про Одина — в зал зашел Тор. Он громогласно и строго говорит, что песней этой Хель порочит славное имя Одина. Хель сидит на полу, в окружении мальчишек и смеется, очень похожая на Локи в этот момент.       — Один блуждает в одиночестве в туманных болотах Хельхейма, — смеется она.       — Откуда тебе знать! Один — великий воин! — грохочет Тор. Он хватает Хель за руку и резким движением поднимает ее на ноги. Силу он не рассчитал, Хель была очень легкая, она врезается в него, но легко отпрыгивает назад.       — Но ведь это ты сделал меня такой, — отвечает на выпад Тора Хель. Она не боялась его, для нее он в первую очередь названный брат Локи, а уже потом царь Асгарда. — Это из-за тебя я слышу каждую мертвую душу в Хельхейме. Я помню тот день, дядя. Помню, как утром отец гладил Локи по животу, разговаривая со мной. Я помню, как Локи читал мне вслух сказки асов, когда ты пришел. Я помню, с каким звуком потрескивали молнии у тебя между пальцами. Я должна была родиться смертным человеком, простым смертным и умереть лет в восемьдесят в окружении своей смертной семьи из рода Старков, но это ты — сделал меня такой. И что сделал ты, чтобы искупить свою вину? Ни-че-го. Я слышала, как Локи без устали читал заклинания во льдах Йотунхейма, чтобы спасти меня. Я слышала, как отец, простой смертный, молился у корней мирового древа, не боясь сойти с ума от его магии. Я слышала, как Рагнар принес кровавую жертву Нидхёггу. Я слышала, как плакала по ночам Натали. А ты? Что сделал ты? Стоял в стороне? Не тебе, дядя, указывать мне, что делать. Этого монстра породил не Локи. Этого монстра создал ты.       Закончив свой монолог, Хель с вызовом посмотрела на Тора и растворилась в черной вспышке портала. Локи очень гордился ей, гордился, что его принцесса была такой сильной и могла постоять за себя и без помощи старших братьев. Локи не стал заходить в залу, остался у входа в тени. Он как раз искал своих детей, когда услышал ругань Тора. Из всего сказанного Хель, его заинтересовала одна фраза, и Локи растворился в зеленом мерцании телепортации.              Совещание Мстителей в конференц зале в особняке Старка уже подходило к концу, когда зеленая вспышка рассекла комнату. Никто даже не успел сообразить, что произошло, а когда сияние погасло — Локи, в полном боевом облачении, уже прижимал вырывающегося Старка к стене. Локи держал его за горло, в метре от пола, а Тони безуспешно пытался ногами найти опору.       — П.Я.Т.Н.И.Ц.а! Панели! Отодвинь эти чертовы панели! — успевает крикнуть Тони.       — Ты. Мне. Соврал! — сквозь зубы прошипел Локи, не ослабляя хватки.       — Да, я соврал, — прохрипел Старк признавая свою вину, он прекрасно знал, что Локи имеет в виду. Старк соврал ему только один раз за всю свою жизнь. — Я вру время от времени — это называется быть взрослым!       — Пошли все вон! — кричит Локи, а сам уже дотрагивается до лба Тони второй рукой. Ему не нужно разрешение, чтобы посмотреть чье-то прошлое. Но друзья Старка не выходят из комнаты, Роджерс наоборот сразу же хватается за щит. В комнате понижается температура и от Локи расползается ледяная изморозь.       — Mon chéri, это против правил, — успевает отшутиться Тони до того, как его поглотило в пучину собственных воспоминаний.       — Ты очень хитрый кусок металла, да, Старк? На все найдется остроумный ответ? — ловит Тони едкий комментарий на грани своего сознания.       Локи видит обрывки образов и фраз глазами Старка. Видит, как Тони бежит по лестнице из мастерской, как Локи и Рагнар исчезают в портале. У Локи сердце сжимается, когда Старк рукой размазывает кровь на полу, а потом наоборот — ликует, когда слышит сказанную им фразу: «Молись, Тор, чтобы они выжили. Иначе Асгарду понадобится новый царь». Локи видит, как Старк день за днем пытается найти их, но все безуспешно — Тони никогда не был в Йотунхейме и не знает, как найти его среди Девяти миров. Он видит, как Тони пьет, напиваясь от отчаяния, от острого чувства одиночества и неизвестности, как тот бросает пустую бутылку в стену, когда в очередной раз не может найти ответ и кричит. А потом у его смертного что-то щелкает в голове и вот Старк уже летит в Норвегию, в свою хижину в лесу, в свой личный храм поклонения богу Локи. Синяя вспышка портала и Тони на коленях перед Иггдрасилем в отживающей свой век броне. Его смертный плачет, шепча какие-то мольбы: он просит вернуть их ему, всех троих, целыми и невредимыми. Локи, закрыв глаза, качает головой. Его смертный такой же безумец, как и он сам — Тони ничего не боится: ни сойти с ума из-за мирового древа, ни заблудится в пространстве между Девятью мирами.       — Почему ты не сказал? — уже спокойнее говорит Локи, отпуская свою иллюзию, возвращая их обоих в здесь и сейчас.       — Потому что я никогда не признаю, что боюсь потерять тебя, — отвечает Старк глаза в глаза, не юля и не отворачиваясь.       Локи толкает Старка в стенные панели, которые П.Я.Т.Н.И.Ц.а наконец- то соизволила отсоединить друг от друга, оставляя конференц зал у них за спиной. Лед блокирует проход, в котором они исчезли, запечатывая всю стену разом, чтобы никто не смог пойти за ними. Они идут по темному коридору, как и вышли из комнаты — Тони пятится спиной вперед, а Локи не отрываясь смотрит на него. Локи ведет от того знания, что теперь ему подвластно. Старк хватает его за руку и тянет в первую же попавшуюся комнату. Она не жилая и здесь ничего нет, только голые стены, но им сейчас ничего и не нужно. Локи прижимается к Тони, тянет его на пол.       — Как ты узнал? — шепчет Старк куда-то в его волосы.       — Хель, — смеется Локи, — Хель слышала твои молитвы. Уже тогда — слышала.       Тони лишь качает головой, он так надеялся, что его маленькая ложь никогда не раскроется.       — Не ври мне больше, — шепчет Локи ему прямо в губы, — никогда не ври.       А Старк и не собирается ведь его бог хитрости и коварства рано или поздно все равно почует любую ложь. Старк пытается стянуть с Локи его доспехи, часть за частью, пластина за пластиной, а Локи все это время смеется, помогать даже не собирается, а только мешает — прижимаясь, утягивая в поцелуй, путаясь руками в волосах, шепча всякие глупости о том, какой Старк — безумец, отчаянный безумец. Локи не волнует, что они сейчас в доме не одни, их все равно не смогут найти. Он отдается Старку полностью, без остатка, так, словно это их последний раз, или наоборот — первый.              Тор считал себя защитником Девяти миров, но надо признать — Мидгарду он уделял больше внимания, чем всем остальным мирам. Возможно, на это повлияла давняя встреча с Джейн Фостер, возможно — его друзья Мстители, но Тор мог пропасть в Мидгарде надолго. Он мог исчезнуть на месяц, на два — никому ничего не сказав, просто приказав Хеймдаллю открыть радужный мост. Он оставлял Сиф одну возиться с детьми, те могли не видеть отца по полгода. Даже Магни приходилось заниматься Сиф. Это оскорбляло ее, но она стойко и молча все переносила. А еще Сиф была уверена, что Тор в Мидгарде ей изменяет. Доказательств этому не было, но Сиф было не переубедить. Ее брак не был счастливым, муж ее не любил, а его старший сын даже не знал своей настоящей матери. Слово, данное Локи, Тор сдержал, Магни знал, что он бастард и что трон в дальнейшем достанется Моди. Тем более у Моди было еще одно преимущество перед ним — он был богом. Дети на удивление оказались дружны. Возможно, из-за просьбы Локи, возможно — из-за отсутствия отцовской любви, они чувствовали себя одиноко и тянулись друг к другу. Единственное, что никак не могли понять ни один из Торсонов — почему их двоюродный брат и сестра, Рагнар и Хель, растут быстрее чем они. Пока Магни и Моди игрались в личных палатах Сиф — Рагнар уже во всю тренировался со стражниками. Рагнар и Хель быстрее становились похожими на взрослых, чем они. Моди был старше Хель, но еще не мог контролировать свои божественные силы, когда Хель уже пользовалась магией в обычной жизни. Локи от своих детей практически не отходил, и Магни с Моди завидовали. Когда Моди как-то высказал это вслух, Хель только рассмеялась над ним. Ему было невдомек, что в жизни Хель все намного сложнее, и что в отличии от нее — оба его родителя жили в Асгарде. Тор игнорировал не только своих детей, но и свои обязанности. Нападение ванов на Мидгард так и осталось без ответа. Тор провел расследование, но когда делегация из Асгарда прибыла в Ванахейм, единственное, что они услышали — это дело рук отступников и предателей. Локи говорил Тору, что это ложь, он чувствует ее, весь воздух был пропитан ей, но Тор лишь отмахнулся от него. Он уже давно не верил Локи, чтобы прислушиваться к нему. Какой колдун открыл портал, Тор тоже не нашел. Потоптавшись на месте с полгода, Тор решил для себя, что сделал все, что мог. Локи предупреждал его, что нельзя это так оставлять, но Тор не слушал его. Они тогда даже поругались, кричали друг на друга при всем военном совете. Ключевым доводом Тора стало то, что не Локи говорить о предательствах. Тор до сих пор не мог простить Локи, что тот выбрал другого и хоть политика и личная жизнь — разные вещи, Тор не умел их разделять. Локи не стал тогда переубеждать Тора, лично он уже пережил один Рагнарек — переживет и второй. А что до Асгарда? Пусть горит в огнях Муспельхейма, Локи было все равно. И именно из-за безразличия Тора, он чуть не лишился всего.              Тор опять был в Мидгарде, уже несколько месяцев к ряду. На призывы Сиф он не отзывался и возвращаться в Асгард пока не спешил. Как ваны открыли портал в Асгард — Хеймдалль не увидел, они смогли укрыться от него. Битва разразилась быстро — ваны вышли из портала в центре дворцового комплекса. Асы к нападению были не готовы и стража дворца быстро начала нести потери. Даже Леди Сиф схватилась за оружие и бросилась в атаку. Каждый свой удар, каждого поверженного врага, Сиф звала Тора, но тот не слышал ее. На дворцовой площади шел кровавый бой и буквально за двадцать минут асы понесли значительные потери. Скажем честно — они проигрывали. И тогда волна страха пронеслась над всем Асгардом, парализуя как друзей, так и врагов. Из дворца вышел Локи со своими детьми. Пока Локи читал какое-то заклинание, что могло закрыть портал, Хель шла между рядами врагов, легко дотрагиваясь до каждого из них. После ее прикосновений, их доспехи и оружие покрывалось трещинами и ржавчиной, обращаясь в прах. После усталости металла — пришла старость и ваны, до которых дотронулась Хель, богиня Смерти, падали замертво. Когда портал закрылся, Локи вскинул руки в воздух, начертил руны ледяных великанов и на развороте ударил заклинанием об пол. С неба градом посыпались ледяные копья, пробивая ванов насквозь. Асы пришли в себя, сбрасывая путы страха, и добили оставшихся врагов. То, что они не могли сделать — сделал Локи и его чудовища.              Тор возвращается на третий день после атаки ванов. Он проходит через радужный мост со своими друзьями Мстителями. Тони хватается за эту возможность как за шанс увидеть своих детей. Хеймдалль что-то хочет сказать Тору, но тот лишь отмахивается — он немного навеселе. Тор спрашивает где его жена и ведет Мстителей во дворец. Тор заходит в тронный зал. Локи сидит на троне, вольготно, удобно, черная накидка шлейфом тянется по ступеням пьедестала. Леди Сиф стоит рядом, по правую руку от Локи.       — Тор, — ехидном тянет Локи, — сам царь Асгарда! Наконец услышал наши молитвы и пришел!       — Локи, что здесь происходит? — отвечает Тор, ему не нравится, что Локи сидит на троне.       — Ооо, ты столько всего интересного пропустил, Тор, — смеется Локи, и это «Тор» так и веет ядом. — Расскажем ему, Сиф?       Леди Сиф фыркает и отворачивается от мужа, гордо вздернув голову.       — Локи, — тянет Тор, опасливо щурясь, — встань с трона.       — Зачем? — смех Локи отражается от сводов залы. — Это, по ходу, теперь мой трон.       — Сиф, объяснись, — зовет жену Тор. Не зовет — приказывает.       — Великий Тор! Царь асгардский! Который слышит все наши молитвы! — Локи говорит зло и едко, ядовито, с каждым сказанным словом повышая интонацию, — но который глух к ним! — уже кричит он. Локи в несколько шагов преодолевает расстояние между пьедесталом царей и Тором. — Ты хочешь объяснений, да, Тор? — уже шипит он. — Я покажу тебе их.       Локи дотрагивается до лба Тора и рисует какую-то руну. Тор не успевает среагировать и его утягивает в водоворот воспоминаний. Из-за руны, что начертил Локи, Мстители тоже видят прошлое: ваны атакуют Асгард, тесня асов и одерживают верх, Рагнар парализует врагов, а Хель лишает их сил, Локи закрывает портал и только после этого асы одерживают победу.       — А твои слуги молодцы, Тор, — ехидно тянет Локи, — отлично смыли кровь с мостовой, и не скажешь, что там была бойня. Ооо, Тор, ты себе и не представляешь это чувство, — Локи медленно обходит вокруг Тора, — асы, которые так презирают меня, которые называют моих детей чудовищами — теперь благодарны мне за свои жалкие жизни.       Локи смеется, со спины кладет руки Тору на плечи и говорит ему прямо на ухо:       — Что, Тор, ты и в этот раз скажешь, что ваны тебе не врут? Уж я-то всем в Девяти мирах расскажу, как непобедимый воин проиграл своему злому братцу-неудачнику.       Локи отворачивает от Тора, берет Тони за руку и тянет его за собой. Когда Локи проходит мимо стражи, чтобы выйти из тронного зала, стражники глубоко ему кланяются, не поднимая голов. Асы никогда ему не кланялись, даже когда он был наследным принцем Асгарда при живых Одине и Фригге. Безумный смех Локи еще долго слышен под сводами дворца.              Мстители остаются в Асгарде, чтобы помочь разобраться с ситуацией с ванами. Если ваны и правда нарушили заключенный Одином договор, то все Девять миров могла поглотить ужасная война между богами. Взрослые были поглощены военными советами и руганью друг с другом, а дети были предоставлены сами себе. Рагнар не отходил от Хель, его мало волновали эти совещания, он просто, как и сестра, ждал вечера, когда сможет провести время со своими родителями. В тот день они со Слейпниром решили отвести Хель в лес, что простирался за дворцом. Она редко выходила из замка, а такая прогулка Хель бы точно понравилась. Дети Тора увязались за ними, Рагнар уже привык, что Магни и Моди вечно таскаются за Хель. Кажется, она и была той девушкой из пророчества Локи, с холодной душой, в которую влюбятся эти двое. В Хель невозможно было не влюбиться — она была прекрасна, как беззвездная ночь. Рагнар не сомневался, что его сестра разобьет немало сердец и уже был готов защищать ее от ухажеров. Они не ушли далеко, гуляли вблизи замка, до него было от силы минут пятнадцать. Слейпнир первый заметил, что что-то не так. Он услышал какой-то странный шорох. Он не был звуком леса и сказав об этом Рагнару, подняв тучу пыли и ветер, Слейпнир перекинулся в коня — в обличии аса от него было мало толку. И уже тогда, в своей настоящей форме, Слейпнир почувствовал запах. Звуки усиливались, хоть и были все еще неуловимы для его спутников. К ним приближалось несколько живых существ, шесть, если быть точным. Такие шорохи могли издавать люди или асы, когда крались по лесу. Они думают, что они незаметны, но не для Слейпнира, для животного они передвигались просто оглушительно. Рагнар преобразил свой кафтан в доспехи и призвал свой посох. Слейпнир пятится, зажимая детей между собой и Рагнаром. Они могли бы телепортироваться в Асгард, но не успели. Из-за деревьев выпрыгнули ваны, как и слышал Слейпнир — шесть человек. Рагнар выпускает вокруг себя страх, который не действует на Хель, и атакует первым. Хель же опускается на колени, дотрагивается руками до земли. Почва покрывается трещинами, листья и трава желтеют и ссыхаются. Тлен расходится от Хель так быстро, что поглощает все вокруг. Ваны не успевают среагировать, тем более, что их все еще сковывает страх. Они падают замертво один за другим в тот же миг, как тлен добирается до их ног. Шесть ванов, которые крались по лесу вблизи царского дворца Асгарда — это явно разведка, у Рагнара нет сомнений на этот счет. Рагнар даже не ругает Хель за использование своих сил, Локи запрещал ей такое. Сегодня она всех их спасла. Рагнар бы справился с шестью соперниками, но с ними маленькие дети и это бы заняло больше времени. Они на пару с Хель создают портал и переносят всех в тронный зал Асгарда, где как раз шло военное собрание. Они переносят не только себя и детей, но и трупы тоже — взрослые должны об этом знать. Когда зелено-черные вспышки от телепортации осели, взрослые были, мягко говоря, поражены такой компании. Слейпнир топчется на месте, перебирая всеми своими ногами, стуча по плитам пола — ему некомфортно в присутствии асов, он редко выходил за пределы палат Локи или пустых коридоров. Первой в себя приходит Леди Сиф, она подбегает к детям и берет дочь на руки. Труд очень испугалась, ее первый раз телепортировали куда-то, а нападали — так тем более. Девочка плачет и Сиф приходится увести ее из тронной залы. Тор отсылает сыновей за ней, им нечего здесь делать. Хель он тоже пытается отправить, но тут она говорит:       — Встаньте, — Хель произносит это очень величественно, жестко, это звучит, как приказ.       И они встают. Трупы ванов, выворачивая ноги в суставах, поднимаются с пола. Они больше не двигаются с места, не поднимают голов, стоят сутулые, как зомби из сериалов. Роджерс на такое свистит — никто не знал, что Хель умеет и вот так. Хель было десять лет, и максимум чего от нее ждешь — это иллюзии и телепортация. А Хель тем временем продолжала:       — Кто среди вас был главным? — говорит она.       Мертвые ваны издают протяжный крик, который больше похож на душераздирающий вой. Тони кажется, что в комнате даже похолодало, хотя, беря во внимание размеры тронного зала, сложно было судить наверняка. Ваны воют каждый по-разному, но это сливается в один единый противный звук. Мертвецы медленно поднимают по руке и указывают на одного из ванов. Хель щелкает пальцами и пять мертвецов опять падают на пол, не подавая больше признаков… жизни. Хель подходит к оставшемуся вану, предводителю этого разведывательного отряда. Она смотрит на него снизу вверх, но кажется, что все наоборот — это он смотрит на нее снизу.       — Говори, — приказывает она.       Локи подходит к Хель, встает за ее спиной, он готов в любой момент прервать заклинание своей дочери. Ван поворачивает голову на бок под неестественным углом и скрипуче произносит:       — Почему я должен что-то тебе говорить?       — На колени, — спокойно отвечает ему Хель. Мертвец падает как подкошенный, Тони даже кажется, что он слышит звук ломающихся костей. — Ты будешь говорить потому что я так хочу, — продолжает Хель, — ты мертв, а значит ты — мой.       И ван говорит. Он отвечает на все вопросы, которые ему задает Тор. Мертвец не может соврать, не может слукавить, не может промолчать. Огун не верит услышанному, но Локи подтверждает — мертвец не врет. После того, как разведчик ванов договорил и все вопросы нашли свои ответы, Хель топает ногой и все шесть трупов рассыпаются в прах. Асы стоят в полной тишине, ждут решения своего царя. Тор сидит на троне, мрачный как никогда. Он молчит долго, несколько очень долгих минут, а потом тихо произносит:       — Готовьте войска. Это война. Мы выдвигаемся через час.              Слейпнир снова преображается в аса, подняв вокруг себя ветер и пыль. Тони берет Хель на руки и выходит с ней из тронного зала. Локи молча следует за ним.       — И давно ты так умеешь? — спрашивает Старк у дочери. Если честно, способность так себе, жуткая.       Хель пожимает плечами:       — Всегда умела, никто не спрашивал.       До палат Локи они доходят в тишине. Его комнаты занимают практически пол этажа: там есть несколько спален, гостиных и ванных комнат, даже своя библиотека. Когда они оказываются в одной из общих зал, Тони ставит Хель на пол.       — Отец, — зовет Слейпнир Локи, — я пойду с тобой.       Локи кивает головой и молча уходит в свою спальню. Возвращается он через пятнадцать минут, в полном боевом обличии, в черной шкуре убитого Рагнаром зверя и с рогатым шлемом в руках.       — Старк, — говорит Локи, — заберешь детей в Мидгард. Рагнар, следи за Хель.       — Но Локи! — начинает Хель, но он прерывает ее подняв руку.       — Никаких «но», дети, как и смертные, отправляются в Мидгард. Хеймдалль откроет вам радужный мост после нашего ухода.       Рагнар понимает почему Локи не хочет, чтобы его дети шли с ним. И если с Хель это и так понятно, она еще слишком мала, то Рагнар имел полное право идти с ним. Но Локи не хотел, чтобы Хель оставалась одна — на тот случай, если он не вернется.       Позже, они стоят на площади перед дворцом и смотрят как собирается армия асов. Тони прижимает Хель к себе, она пытается вырваться, но он выпускает Экстремис, чтобы усилить хватку. Они смотрят, как Слейпнир снова преображается в коня, а слуги приносят седло и узду. Локи морщится, ему никогда не нравились эти путы на Слейпнире, но в сражении без них не обойтись. Тор выходит последним, раздавая приказы капитану своей гвардии, который остается защищать Асгард. Мстителей Тор просит вернуться домой, эта война не их, пока не их. Хель начинает плакать в руках у Тони, когда Локи надевает шлем и запрыгивает на Слейпнира. Они провожают армию асов и видят, как те, резко бросившись в галоп, исчезают в сиянии открывшегося радужного моста. Локи едет с Тором бок о бок, во главе колонны. Когда радужный мост закрылся, Тони понял, что Локи ушел не попрощавшись.              Хеймдалль переносит смертных к особняку Тони Старка. Хель вся в слезах, вырывается из рук Тони и бежит в дом. Она запирается в своей комнате и плачет днями напролет. Ей обидно, что Локи не взял их с собой. Его дети сильные, он знает это, они бы помогли ему, но Локи предпочел уйти один. Хель не выходит из комнаты и ни с кем не разговаривает. Тони пытается растормошить ее несколько дней подряд, но она только прячется под одеялом, зарываясь поглубже в подушки. Рагнар не подходит к сестре вообще и только на вторую неделю признается Тони, что Хель снятся кошмары. Он каждую ночь забирает их, растворяя в спокойных, мирных снах, но Хель очень страшно. Тони приходит к ней вечером, ложится рядом на кровать, обнимая поверх одеял. Хель тихо плачет, не издавая и звука. Они лежат так несколько часов, но Тони знает — его принцесса не спит. А потом он тихо говорит:       — Локи проклятый, он предатель и колдун, — Хель затихает от его слов, прекращая плакать, — если с ним что-то случится — ты первая об этом узнаешь.       Локи ни за что не попасть в Вальхаллу, его не ждет и Фолькванг. Таким как он одна дорога — в Хельхейм. И если с ним что-то случится, то он навечно будет связан с повелительницей Хельхейма, богиней Смерти, Хель. В ту ночь Хель засыпает в объятиях отца, наконец-то выбравшись из-под одеяла. Она спит и видит спокойные сны, впервые за две недели, без помощи колдовства.              У Мстителей тоже нет новостей из Асгарда — связаться с ними невозможно. Хеймдалль заблокировал радужный мост, чтобы никто не мог пробраться в Асгард. Он стоял на своем посту и пристально следил за войной в Ванахейме. Через месяц, Хель наконец-то начала выбираться из своей комнаты. Рагнар учил ее рунам и заклинаниям, они целыми днями проводили время вместе. В один из вечеров, когда вся их семья сидела за ужином, Хель тихо произнесла:       — Так много смертей. Я слышу, как они кричат. Так громко.       На самом деле, большинство душ попадало в Хельхейм потому что прожить долгую, почти бессмертную жизнь в пять тысяч лет без ненависти и предательств было очень сложно. Ваны и асы были буйны нравом и скоры на расправы — мало кто был достоин Вальхаллы.       Тони не был уверен в понятии «долго» у асов. Что для тебя «долго» когда ты живешь пять тысяч лет? И сколько может длиться война? Рагнар его размышлениям не помогает, он припоминает, что война с Йотунхеймом шла несколько веков. Тони пытается себя чем-то занять, он тоже переживает как за Локи, так и за своих детей. Он зачем-то покупает дом в Норвегии, сам не знает зачем, и дарит его Натали. Свою хижину в лесу, свой личный храм бога Локи, он наконец-то перестраивает, тот прогнил насквозь. Рагнар несколько раз уходит в Асгард, к Хеймдаллю, но тот всегда отвечает однозначное: «война все еще идет». Их нет около восьми месяцев. Тони с детьми в гостиной, они сидят на полу и играют в настольную игру, как вдруг Хель вскакивает и бежит к входной двери. Рагнар бросается за ней, он тоже это почувствовал — воздух искажается, создавая портал. Когда Хель открывает дверь, во дворе все переливается зеленым светом от вспышки телепортации. Локи и Слейпнир — живые и даже не раненые. Он не стал тратить время и вместо Асгарда сразу же переместился к своим детям. Короткая, но кровопролитная война с ванами заканчивается подписанием мирного договора. Асы больше не могут находиться на территории Ванахейма, а ваны — на территории Асгарда и Мидгарда. Огун возвращается со своей семьей в Асгард, он слишком давно ушел от ванов, чтобы считать Ванахейм своим домом. В Девяти мирах снова воцарил покой.