***
Когда Питер узнал, что Волан-де-Морт устроил побег Снегга, он совсем приуныл. Мало того, что друзья не оценили его действий, да ещё и результата теперь нет. И ещё Питер старался об этом не думать, но эта мысль все равно всплывала — Петтигрю был уверен, что он у Снегга теперь на особом счету. Дни бежали быстро, забот прибавилось. Лили быстро всех вылечила, и через несколько дней ребята и Бернас были полностью здоровы. У Бернас остался некрасивый шрам на руке, но Лили никак не смогла его убрать. — Следы от темной магии невозможно убрать полностью, — сказал ей целитель, к которому она обращалась насчёт шрама. Это был тихий вечер. На дежурства ребят собирались привлечь с завтрашнего дня, поэтому сегодня они просто отдыхали, почти как в школьные времена. Справиться с горем Марлин очень помогало присутствие школьных друзей. Бернас вообще не подавала виду, что горюет, никто не видел, как она плачет, хотя периодически глаза у неё были опухшими от слез. Сириус с Джеймсом отправились за мороженым в магазин неподалеку. — Надо купить корм для Веги, — напомнил Сириус. — Опять! — проворчал Джеймс. — Мерлин, сколько же хлопот! Как мама со всем этим управлялась, не пойму? Только помыл — уже грязное, приготовил еду — уже съели, купил этот дурацкий корм, а он опять кончился! — Ничего, скоро твои хлопоты опять кончатся, малыш, и ты забудешь, откуда в шкафу чистые мантии, — не без едкости сказал Сириус, потрепав Джеймса за щеку, как маленького. Джеймс дал ему подзатыльник, но Сириус увернулся. В магазинчике они уже здоровались с продавщицами, точнее, Сириус здоровался, сверкая своей улыбкой, вгоняя в краску 45-летнюю пухленькую кассиршу. — О, Сириус, Джеймс, здравствуйте! — Мадам, — Сириус галантно отвесил поклон и направился к холодильнику с мороженым. — Только сегодня привезли, вот это вкусное, пальчики оближешь! — кассирша лопотала, а Сириус старательно строил ей глазки. Джеймс фыркнул и поплелся за кошачьим кормом. Зайдя за витрину, он вдруг почувствовал, как в нагрудном кармане нагрелся медальон. Уронив пакет с кормом, он поспешил вытащить его и открыть. «Привет, Сохатый. Как вы там?» — было написано под фотографией Римуса. — У нас-то хорошо. Есть новости. Как ты? — прошептал Джеймс и его слова тут же появились в медальоне. «Паршиво тут, но я держусь. Какие новости?» — Родителей и брата Марлин убили ПСы. Она живет с бабушкой у нас. «Кошмар! Как она?» — Не очень, но тоже держится. Случилось прямо в день собрания. «Передавай мои соболезнования» — С кем ты общаешься? «С соседями. Вникаю в обстановку. Я очень скучаю». — Мы тоже, Лунатик! Каждый вечер вспоминаем тебя! Тут Джеймс наткнулся на удивленный взгляд продавщицы. Она уже закончила помогать Сириусу и пошла помочь второму клиенту. Увидев, что он разговаривает с амулетом, она очень удивилась. Магазин был маггловский, поэтому надо было как-то объясниться, чтобы их тут не считали ненормальными. — Эээ, мэм… Я, понимаете… Мы с моей девушкой давно не виделись, и вот сегодня она приедет из Австралии. Я смотрю на её фото и репетирую, что же сказать ей, так волнуюсь… — Джеймс тараторил ерунду, не очень соображая, что лучше сказать. Опустив глаза на медальон, Джеймс увидел, что тот исправно передал эту чепуху Римусу. — А, понятно… — протянула продавщица, все ещё подозрительно поглядывая на парня. Джеймс заплатил за корм и быстренько вышел из магазина, на крыльце его уже ждал Сириус. Сквозь смех Джеймс рассказал, что произошло и они попытались ещё раз вызвать Римуса, но тот уже не отвечал — видно, ушел из скрытного места, подумав, что Джеймс тоже не может больше говорить. Лили и Марлин накрыли на стол, пришел с работы Питер и все принялись поглощать ужин. Сириус решил оживить обстановку, и заколдовал хрустальные стаканы для сока так, что они мелодично пели, пока длился ужин. Бернас, обожавшая музыку, была в восторге и предложила всем устроить музыкальный вечер. Она неплохо пела ирландские народные песни. Мать Лили была ирландкой, поэтому Лили знала многие ирландские песни и немного умела танцевать. Когда Бернас запела ирландскую песню о лугах и просторах, Лили бросила умоляющий взгляд на Джеймса. Он не был большим специалистом в танцах, но и ударять в грязь лицом тоже не собирался. И вот парочка уже отплясывает на ковре зажигательные ирландские па. Джеймс кружит Лили, и она хохочет, потряхивая локонами. Он обводит её вокруг себя, и она бежит в такт музыке, высоко закидывая ножки. Гитара мистера Поттера в умелых руках Бернас звучала так бодро и ритмично, что ноги сами шли в пляс. Марлин в первый раз после гибели родителей улыбалась, глядя на танцующих друзей. Они выглядели гармонично, потому что светились радостью и любовью друг к другу. Она украдкой взглянула на Сириуса. Он тоже смотрел на ребят с улыбкой и что-то говорил тихонько Питеру. Тот согласно кивнул, и через минуту Марлин поняла, о чем они шептались. Одежда Джеймса и Лили вдруг начала трепыхаться слишком уж сильно, так, что они с удивлением остановились, глядя друг на друга. И тут… Джеймс стоит в клетчатых зеленых штанах, бархатном камзоле (бархат местами был вытерт, а камзол был великоват) и белой рубашке, а на Лили совершенно потрясающий зеленый сарафан, надетый на белоснежную блузку с пышными рукавами. Ещё один взмах палочкой — и с потолка посыпались трилистники, которые, кружась в воздухе, падали им на плечи. — Можно считать, что сегодня у вас свадьба в ирландском стиле, друзья мои! Объявляю вас мужем и женой, можете поцеловаться! — торжественно сказал Сириус. Лили покраснела от удовольствия. На ней в этот вечер были украшения, подаренные Джеймсом, и они очень шли к этому сарафану. А сарафан так шел к её зеленым глазам и рыжим волосам, что Джеймс просто не мог отвести от неё глаз и, повинуясь распоряжению Сириуса, как завороженный подошел к своей невесте и нежно поцеловал её. Марлин, Питер, Сириус и Бернас зааплодировали и заулюлюкали. Оторвавшись от поцелуя, который грозил вот-вот перейти в поцелуй не для зрителей, Лили немного отстранилась от жениха и прошептала: — Я так тебя люблю… Джеймс расцвел в улыбке и, подхватив Лили на руки, закружил её по комнате. Бернас, почувствовав момент, заиграла и запела другой зажигательный танец про любовь и юность, про горячие чувства и нежную преданность. Питер и Сириус довольно улыбались, они были рады, что смогли порадовать друзей. Тут Сириус обратил внимание на Марлин, которая притоптывала ножкой в такт музыке. Голова её была засыпана трилистниками, а на губах играла нежная улыбка. «А почему нет? Это же просто танец». Сириус встал и протянул Марлин руку в приглашающем жесте. Девушка так удивилась, что подала свою руку, только когда Сириус вопросительно поднял брови. Он никогда раньше не приглашал её, хотя в школе была масса возможностей, уйма вечеринок и балов. И чаще всего она была одна. Но он всегда выбирал кого-то другого. Все стройные, разумные мысли разом вылетели у неё из головы, когда он взял её за руку и оказался к ней так близко. В голову лезли только глупости типа: «Он заметит, что у меня дрожит рука и дергается левый глаз?», «Надо было хоть немного накраситься»/i>, <i>«У меня заплетаются ноги, какая же я неуклюжая». Но на самом деле она выглядела прекрасно, и, конечно, Сириус не мог не видеть, каким влюбленным и нежным взглядом она на него смотрит. Обычно это его смущало и нервировало, но сегодня почему-то это было приятно. Они начали кружить в танце, подпрыгивая на определенных моментах. Тут Сириус подумал: «Наверное, это флюиды влюбленных Поттеров так действуют». Бернас была счастлива видеть, как внучка танцует с парнем, который ей нравится. Они были подружками, и бабушка знала все о неудачной влюбленности девушки. И вот теперь, в такое тяжелое для них всех время, судьба подарила ей кусочек счастья. И пусть это будет всего лишь танец, Бернас знала, что Марлин умела быть благодарной и за малое и ценила все, что жизнь давала ей. После танцев они принялись за мороженое, после которого отправились погулять по улицам деревни. Бернас не пошла, сославшись на усталость. На самом деле, она не хотела смущать молодежь своим присутствием. Сев в комнате, которую они с Марлин временно занимали, она с грустью глядела в окно. Чем она могла быть ещё полезна этому миру? Несчастная мать, потерявшая сына, она чувствовала себя потерянной. Грустные мысли давили, давили… Когда Бернас поняла, что тяжесть стала какой-то уж слишком ощутимой, было уже поздно. Боль в груди усиливалась, и воздуха совершенно не хватало. Пожилая женщина упала на пол, и последняя её мысль была: «бедная ты моя внученька…».***
Дамблдор сидел в кабинете и слушал доклад от шпиона. Своего последнего шпиона во вражеском строю. — Альбус, они собираются сделать это в ближайшее время. Может быть, Тёмный Лорд сам будет участвовать в операции. Мне это неизвестно. В отделе тайн завелся предатель, это точно, потому что Тот-кого-нельзя-называть знает уже слишком много о кристалле. Пока непонятно, кто это, но есть соображения. Буду выяснять. Кристалл на следующей неделе будут доставлять в Азкабан, я думаю, именно в это время они сделают попытку. Мы должны им помешать, иначе он обретет слишком сильных союзников… — Спасибо, Гестия. Твои сведения бесценны. Прошу тебя, сохраняй осторожность, будь бдительна. Волшебница кивнула и спустя несколько секунд исчезла в пламени камина. Пожилой маг соединил кончики пальцев и, нахмурившись, глубоко задумался. Он был уверен в сведениях Гестии Джонс и в её преданности. Но что-то не сходилось… В одном из последних сообщений Фарелла МакКиннона было то, что Волан-де-Морт хочет выкрасть кристалл из секретного места, известного только двоим сотрудникам отдела Тайн, до того, как его будут переправлять в Азкабан, так как в это время красть его слишком трудно. Вол-де-Морт знал о правиле уничтожения кристалла, если будет хоть малейший намек на попытку кражи. Поэтому вряд ли он будет так рисковать. Гестия была не так вхожа в ряды Пожирателей. Поэтому, возможно, Волан-де-Морт дал приказ распространить ложную информацию. И тогда… Это может произойти когда угодно до того, как кристалл отправится на остров. Дамблдор знал, кто примерно охраняет кристалл в данный момент. И решил, что устроить небольшую слежку за этими двумя людьми не будет лишним.***
Прогулка была веселой, хотя ребята старались сильно не шуметь, чтобы не привлекать внимания, все-таки в Годриковой впадине жили не только волшебники, но и магглы. Джеймс поразил друзей великолепным исполнением трансфигурации и превратил полугнилую доску, валяющуюся на причале, в замечательную крепкую лодочку с двумя веслами. Сириус сел за весла, и они катались по озеру около часа. Марлин наколдовала светлячков, которые нежным облачком летали вокруг них. Она не ожидала от Сириуса ничего после того, как он пригласил её на танец, но он на удивление часто улыбался ей и проявлял больше внимания, чем обычно. Марлин была на седьмом небе от счастья. Джеймс поглядывал на друга, и тихонько радовался, что Бродяга начал оттаивать. Он искоса взглянул на Лили и заговорщицки показал глазами на Сириуса, потом на Марлин, которые брызгали друг друга водой, как маленькие. Лили тихонько кивнула, и он резким движением вытолкнул Сириуса из лодки, а Лили столкнула в воду Марлин. МакКиннон завизжала: — Нет!!! Я плохо плаваю!!! — и забарахталась, округлив глаза от ужаса, пытаясь схватиться за лодку. Но Джеймс знал, что Сириус-то плавал отлично. На это и был рассчитан трюк! Конечно, Сириус тут же оказался рядом с девушкой и поддерживая её на воде, принялся унимать её испуг: — Спокойно, я держу тебя, держу, вот видишь, мы просто плаваем, ну не дергайся… Ох, Сохатый, ну и получишь ты у меня, когда выберусь! Джеймс был готов получить пару оплеух, потому что их фокус явно удался — Марлин успокоилась, когда почувствовала, что Сириус рядом, и он нежно убирал волосы, прилипшие к её лицу. Его взгляд, обычно твердый и высокомерный, смягчился и потеплел. Даже глядя на Джеймса, смеющегося в лодке, он совсем не выглядел суровым. Лили мысленно похвалила своего парня: кто знает, может, эта маленькая шутка сыграет большую роль… До выхода на берег Сириус сохранял невозмутимое лицо, и говорил на отвлеченные темы, и Джеймс уж подумал, что легко отделался… Но как только они ступили на землю, Сириус издал воинственный вопль и, повалив Джеймса на землю, уселся сверху, прижав его всем немаленьким весом. — Признаешь ли ты свою вину, Джеймс Карлус Поттер? — Признаю… — прохрипел Джеймс, показывая, что задыхается. Но Сириус только сильнее навалился на него и сказал: — Что будешь делать, чтобы искупить свой грех? — Буду застилать твою постель целую неделю… — Мало! — Куплю тебе новый журнал про мотоциклы! — Неплохо, но мало! — Не буду будить тебя рано, и буду гладить твои футболки неделю! Пусти уже! — Ладно, Поттер! Будешь моей горничной. Джеймс отдышался и подумал, что Марлин должна ему. Сириус усмехнулся и великодушно помог ему подняться. Питер чувствовал себя лишним. Он видел, что между Марлин и Сириусом зарождаются чувства и он опять оказывался не у дел. Просто радоваться за друзей у него не получалось. Это положение уже порядком надоело Питеру, и он хотел покинуть общество друзей как можно раньше. Зависть подкатывала к горлу, и обжигала изнутри. Как только они вышли из лодки, он, под предлогом раннего завтрашнего подъема, трансгрессировал домой. Возвращались уже в полной темноте, уставшие и довольные. Сириус, зевая, сразу поднялся в комнату, а Джеймс и Лили трансгрессировали к ней домой, потому что её родители просили её ночевать сегодня дома. Сириус пошел в ванну на втором этаже, перед зеркалом вытаскивая из волос кусочки тины, которые не получилось вытащить раньше. В этот момент он услышал полный отчаяния и горя крик с первого этажа и бросился вниз, схватив с тумбочки волшебную палочку. Марлин сотрясалась от рыданий, держа голову Бернас на своих коленях. — Она мертва!!! Сириус! Мертва… Сириус замер, не зная, что делать, что сказать… Никаких следов Пожирателей не было, защитные чары были в порядке, когда они вошли. Очевидно, что Бернас умерла сама… Он прижал руку к шее женщины, чтобы убедиться в отсутствии пульса. И не нашел ничего лучше, как поднять Марлин с пола и вывести её из комнаты, крепко держа за плечи. Марлин истерически всхлипывала, трясясь всем телом, то сжимая кулачки, то прижимая руки к щекам. В гостиной она посмотрела на Сириуса, и сквозь всхлипы спросила: — За что?.. За что мне? Почему так, Сириус?.. Я не выдержу… — Я не знаю, за что тебе это… Но ты выдержишь. Выдержишь, Марлин… Она, не спрашивая, бросилась к нему и прижалась к груди. Он обнял её. В голове было пусто. Жизнь менялась слишком быстро. Только что она играла всеми красками, обещала много радости и удовольствия, а теперь снова заковала их в отчаяние, бросая в бездну безнадежности и бессилия