***
Чимин вяло перебирает ногами, подходя к университету, и широко зевает, прикрывая рот своей небольшой ладонью. Снова белый халат, препараты, хуева туча названий на латыни, которые он каждый раз усердно учит, но думает, что вряд ли они ему пригодятся. Всё так однообразно и скучно, что хочется задушиться. Вот даже этими шнурками на кроссовках, которые он прожигает взглядом всю дорогу до универа, пока рядом не пристраивается его однокурсник. — Чимин, как с лицом у меня? — привлекает к себе внимание Тэхен, трогая подушечками пальцев нос, на котором всё ещё видны следы от сильного удара. Парень рядом оглядывает лицо однокурсника, и слегка морщится, продолжая идти. — Ты выглядишь, как залупа. Он смотрит на Тэхена, и ему почему-то хочется спросить, как тот себя чувствует, болит ли нос, злится ли он всё ещё на ДжейКея за его выходку, хочет ли что-то сделать взамен? Внутри откуда-то есть это желание, и оно ему непонятно. Поэтому он решает, что это просто помутнение рассудка и что ему нет никакого дела до всех людей в этом мире. Ким Тэхен — не исключение. Чимин сильный и независимый. Старается ничего не чувствовать к другим и жить для себя. — Ценю твою честность, — наигранно обижается Ким. — Я, кстати, на йогу записался. — Зачем? — Растягиваться, Чимин, — бросает парень, в ответ получая лишь смешок. — Как дома дела? Чимин замедляет шаг и слегка напрягается, переводя настороженный взгляд на парня рядом. С чего вдруг тот заинтересовался его семьёй? Неужели узнал, что всё-таки творится у него дома? Что хорошие взаимоотношения — сплошная показуха, даже для Тэхена. — Зачем тебе? — прищуривается Пак. — Да так, просто. Решил поинтересоваться. Мы же друзья. И у Чимина хочет вырваться: «да кто тебе такое, блять, сказал? Мы не были и не будем друзьями, Ким Тэхен», но он сдерживает порыв злости, потому что парень рядом уж слишком мило глядит на него своими голубыми глазами, в которых отображается море. Море тепла и заботы, чего у Чимина, кажется, не было уже достаточно долго. — Не хочешь — не говори, если что-то случилось. Я ведь не… — Всё нормально! — резко обрывает парень, но позже немного смягчает тон, видя растерянность в голубых глазах. — У меня всё нормально, Тэхен. У меня всегда…всё…нормально, — раздельно проговаривает он. Ким качает головой, соглашаясь с другим, но внутри огромный ком непонимания и растерянности. — Учитель Чхве будет ругать, если мы опоздаем, — тихо оповещает Тэхен, прибавляя шаг. — Давай поторопимся.***
Чимин выходит из универа с безразличием во взгляде. Учёба достала до подрагивания конечностей и мурашек по коже. Хочется закрыться, свернуться, уйти туда, где станет свободно и легко. Но это явно не про него. Ким Тэхен снова шагает рядом с ним в сторону заднего двора учебного заведения, и Чимин уже не чувствует себя таким разбитым и одиноким. Но он опять и опять не хочет признавать, что Ким — единственный, кто хочет заботиться и быть рядом с ним. Он всячески отвергает это. — Держи, — голубоглазый парень протягивает ему белую сигарету и тот незамедлительно берёт её, располагая между своих пухлых губ; поджигает, затягивается и выдыхает, наблюдая, как дым белым облаком выходит у него изо рта. «Красиво», — думает он. Тэхен курит быстрее, потому через минуту уже бросает окурок на асфальт, в то время, как Пак докурил лишь до середины. Голубоглазый прощается с парнем, направляясь в сторону дома, а другой так и остаётся стоять на заднем дворе возле двух больших мусорок и одной неприметной маленькой, наполненной бумажными листами. Это то место, куда реже всего приходили люди. Тут Чимина не могли застать за таким делом, как курение. Ему это ни к чему. Он отличник и образец для подражания. Многие преподаватели ставят его в пример, говоря, что не только оценки хорошие, но и поведение достойное (разве?). — Ух-ты! — кто-то с удивлением в голосе произносит слова, и Чимин от страха бросает окурок почему-то в самую маленькую мусорку с бумажками. — Ты? — с таким же удивлением произносит Пак, когда всматривается в лицо парня напротив. «Юнги. Мин Юнги», — проносится в голове у Пака точно так же, как он и представился в тот вечер — непринужденно, свободно, легко и со слабой улыбкой на лице. — Ты разве учишься здесь? — Нет. Я вообще не учусь, чтоб ты знал, — подходит ближе. — Я пришёл к другу. — Другу? — Ты его знаешь, — задумчиво улыбается Юнги, — ДжейКей зовут, помнишь? Чимин качает головой в ответ. Он никогда не обращал особого внимания на тех, кто обучается здесь. Он в принципе ни на кого внимания не обращал. А ещё ему вдруг снова становится не по себе из-за этого южного типа, которого в его жизни стало слишком много в последнее время. Если бы рядом был Тэхен, он бы не чувствовал себя так неловко. Но его рядом нет. Оба в молчании глядят друг на друга, не решаясь снова начать говорить. Чимин зачем-то начинает рассматривать лицо и тело парня, забывая о реальности. Он отмечает, что у мятноволосого довольно худое телосложение, в отличие от него самого, и даже костяшки на руках выпирают, чего у Чимина, кажется, никогда и в жизни не было; а эти губы, что будто идеально сотворены Господом Богом, заставляют даже завидовать ему. — Разве хорошие парни занимаются чем-то подобным? — наконец разрывает тишину Шуга, поглядывая на небольшую мусорку, что стоит слева от парня, в которую он не так давно закинул почти новую сигарету. И всё из-за него. «Хороший парень…таким он меня видит». — Я вовсе не… — Чимин хочет возразить, сказать, что на самом деле совсем далёк от образа хорошего человека, но вспоминает, кто перед ним стоит. — «…вовсе не…» что? — переспрашивает Шуга, удивлённо глядя на парня, что слегка растерялся, закусив нижнюю губу. Этот взгляд заставляет младшего отвести свой в сторону. — Ничего. Пак смотрит на небольшую мусорку и вдруг замечает, что из неё выходит дым. Мятноволосый подходит ближе и также глядит на неё как-то обеспокоенно. — Чёрт, нужно ведь…нужно что-то сделать… — паникует Чимин, трогая пряди своих волос руками. Вода только в здании, а бежать туда нет смысла. Эта мусорка сгорит быстрее, чем он успеет что-то сделать. — Прекрати, — успокаивает его другой. — Выход из ситуации есть всегда. Просто иногда мы не хотим этого замечать. — Чего, блять? — Ты в туалет хочешь? И сейчас Пак готов снова задать тот же вопрос. Лицо становится до пределов растерянное и удивлённое. А другой, в своём обычном спокойствии, пытается засунуть руки в карманы джинс. — Вот я хочу. Мы могли бы объединить наши усилия и помочь этой бедной мусорке, — предлагает Шуга. — Ты как хочешь, а мне её жалко. Он подходит чуть ближе к маленькому мусорному ведру, начиная растёгивать ремень на чёрных потёртых джинсах. Чимин даже как-то смущается, когда видит такое, но взгляд не отрывает. Мятноволосый парень, совершенно не стесняясь, достаёт своё достоинство, начиная спасать бедную мусорку. — Поможешь мне или так и будешь, как извращенец, стоять и смотреть на мой член? И Чимин отрывает взгляд, чувствуя, что несвойственно для себя напрягся при таких действиях Шуги. Он старается вести себя естественно, из-за чего получает лишь смешок со стороны парня с нежно-мятными волосами. Чимин освобождается от ремня, что немного сдавливал его живот, и растёгивает ширинку. — Ну это пиздец, как странно, — бормочет он, пытаясь не смотреть вниз. Зато встречается со взглядом напротив, что смотрит на него совершенно…обычно? Да, обычно, как и все остальные люди, которые не одеваются во всё чёрное и не живут в опасном Южном районе. Да он даже разговаривает с ним без матов. Почти. — Зато мы спасли мусорку, — улыбаясь, Шуга застёгивает ширинку и Пак поспешно делает то же самое. — Давно куришь? — будто невзначай спрашивает он. — Год, — зачем-то признаётся другой, всё ещё пытаясь застегнуть ремень. Он чувствует, что щёки будто горят, потому и не поднимает головы. Ранее ничего подобного не делал, потому и засмущался, вероятно. Но Шуга замечает это, и скидывает всё на жаркую погоду. — Мне…мне на работу пора, — не поднимая взгляда, он проносится рядом с парнем, но его резко одёргивают за рукав лёгкой рубашки. Пак переводит взгляд на чужую руку, замечая, что на костяшках измазана акварельная краска, а на пальцах, как и в прошлые разы, кольца. — Чимин, ты боишься меня? — С чего ты взял? — ещё больше напрягся Пак, услышав, как его назвали по имени. «Он запомнил моё имя. Это хорошо или плохо?». — Ты не впервые буквально дрожишь рядом со мной. Почему? — Шуга сводит брови к середине лба, глядя другому в бегающие глаза. — Ты ведь… — щёки краснеют, что вовсе непривычно для Чимина. Для него в принципе не свойственно что-то чувствовать, но сейчас он трясётся как промокший щенок после дождя, — …ты…из этого района… — И…? — Мне сказали, что там…там… — Ах, тебе сказали, — убирает свою руку с чужого запястья. — Ты не кажешься тем, кто будет прислушиваться к мнению большинства. Но, видимо, показалось. Мятноволосый глядит на Чимина с каким-то презрением, и второму даже становится тошно от самого себя. Шуга разворачивается и уходит прочь, оставляя растерянного парня совсем одного с каким-то замешательством внутри на территории заднего двора.***
Холодные длинные пальцы скользят по всему чиминовому телу, а чужие губы касаются его шеи. Вылетает приглушённый стон из его пухлых губ. Пак целует в ответ, располагая ладони на шее парня и притягивая того ближе к своему наполовину обнажённому телу. Его тёмные волосы взъерошены, как никогда раньше. — Достань презерватив, Хосок, — шепчет он в приоткрытые губы парня, который прямо сейчас растёгивает ширинку на своих дорогих джинсах. — Прошу, быстрее. И Чон беспрекословно выполняет то, о чём просит младший, довольно быстро входя в него. Чимин зажмуривается, откидывая голову назад, и с рыком выдыхает. Он снова сидит верхом на сыне директора винно-водочного практически без ничего, получая удовольствие от близости с ним. Руки хватаются за журналы на столике, скидывая их вниз, а затем он впивается ногтями в спину Хосока, и тот в ответ кусает его за плечо. Чимин взвывает от резкой боли, и другой сразу же зализывает место укуса. Его затуманенный взгляд мечется по всему магазину. Вот он видит входную дверь, над которой висит бесячий колокольчик, теперь вино «Пино Гриджио», затем попадает на стойку с теми самыми жвачками. «Яблочная». После сразу же вспоминает сегодняшний диалог с Юнги, который не закончился хэппи эндом. — Всё в порядке? — интересуется Хосок, когда темноволосый встаёт с него, ища свою одежду. — Ага. — По-моему, ты даже не кончил… — разочарованно сообщает он. — Уверен, что в норме? — Хосок…ты же помнишь наш уговор, — надевает джинсы, всё пытаясь отдышаться. — Да, да…свободные отношения и прочая херня. Просто… — подходит ближе, проводя большим пальцем по гладкой чиминовой щеке, и тот перестаёт застёгивать ремень, устремляя свой взгляд на парня. — Ты мне нравишься. Очень, — робко признаётся Чон, — и я…я хотел бы, чтобы ты был таким только со мной. Пак хлопает своими длинными ресницами, глядя в глаза парню, к которому ничего кроме влечения, кажется, и не чувствует, но почему-то боится в этом признаться. — Хён, я ведь… «Что? Что ты? Бесчувственная мразь, которая хочет лишь трахаться и не более? Как о таком вообще говорить?..», — пытается собраться с мыслями Пак, перебирая разные варианты исходов ситуации. Хосок всегда был вспыльчивым, но рядом с Паком пытался сдерживать этот порыв, хоть иногда и выходило плохо. В основном, он вымещал свой характер в сексе: кусая, грубо стягивая кожу руками, оставляя синие пятна и резко входя в совсем не растянутого парня. Но Чимина, вроде как, всё устраивало. Или же у него просто не было возможности попробовать что-то другое. Было удобно прямо не отходя от кассы получать удовольствие. Но иногда они всё же встречались у старшего дома, где проводили время вместе. Чимину не нужны были совместные походы в кино, комплименты, забота, и даже поцелуи иногда были ни к чему. Но были моменты, когда это приходилось всё же делать. Младшему хватало того, что он получал зарплату выше, чем те, которые работали здесь по целым дням. Ещё один плюс иметь отношения с сыном директора. — У тебя кто-то есть? — разочарованно опускает голову Хосок. — Хён… — Чимин, да или нет? — тяжело дышит, повышая тон голоса. — Я…просто… — Замолчи, — обрывает Чон. — Я хочу с ним познакомиться, чтобы посмотреть, чем он лучше меня, что с ним ты вдруг захотел чего-то серьёзного. — Не думаешь, что это уже лишнее? — увереннее произносит другой. — Нет, Чимин. Я не хочу, чтобы ты встречался с кем попало. Пак громко выдыхает, снова переводя взгляд на стойку с жвачками и чувствуя, как недовольство растёт с каждой секундой. — Это, блять, не твоё дело, Хосок, — срывается он. — Почему всем есть дело до моей жизни? Почему все хотят её изменить или подстроить под себя?! Я не обязан тебе рассказывать абсолютно ни-че-го, как и всем остальным. Запомни. Чимин пропускает тёмные пряди волос сквозь свои короткие пальцы, протяжно выдыхая. Хочется убежать ото всех. Закрыться и наконец почувствовать себя свободным. Не думать о том, что скажут о тебе люди или делать то, чего не хочешь. Ещё больше не хочется быть таким грубым и бесчувственным, но внешние факторы просто заставляют вести себя именно так — обороняться и не доверять. — Давай ты успокоишься и мы потом поговорим, окей? — предлагает старший, застёгивая ширинку на чёрных джинсах. Пак качает головой в ответ, и Хосок покидает заведение. В конце смены он берёт одну бутылку вина с названием «Карло Росси», не имея в голове плана, как будет распивать её, и выходит на улицу в смешанных чувствах, ещё не зная, что его ждёт дома.