***
После провальной попытки связаться с Падме Энакин не пытался подняться с пола, где его обездвижил Оби-Ван. Тот дал ему несколько минут, а потом тихо спросил: — Ты готов? Энакин кивнул, чиркнув щекой по холодному полу. Оби-Ван даже не протянул руку, чтобы помочь ему подняться. У них это было не принято. За все эти годы, как учитель Энакина, Оби-Ван отказывался помогать своему ученику, если тот прекрасно мог справиться самостоятельно. Это стало бы для Энакина костылём, а Оби-Ван хотел научить его не полагаться на него. Но смотреть, как он пытается встать, с такими мучениями, будто он не был тренированным джедаем... о, как он хотел коснуться его. Предложить своё плечо и поддержать его физически и морально. Следующие несколько дней будут испытанием не только для Энакина. Его лицо было бледным, цвета пола, на котором он только что лежал. — Иди в освежитель, — сказал Оби-Ван. Хотя это и казалось невозможным, Энакин, казалось, ещё больше пал духом. — Что? Энакин оглянулся через плечо — робко, смущённо. — Я не хочу от тебя уходить. Волна противоречивых чувств нахлынула на Оби-Вана. Он медленно попытался их проанализировать. Первая неосознанная реакция — та, которой Оби-Ван следовал большую часть своей сознательной жизни — поощрить в Энакине независимость. Затем раздражение, что Энакин не мог разобраться с этим сам. И лежащее в основе, определённое и незыблемое как гранит желание, перекликающееся с желанием Энакина: остаться с ним. Оби-Ван взъерошил волосы. С каждой минутой это будет становиться всё сложнее. — Я никуда не ухожу. Я всё ещё буду здесь, когда ты закончишь, — он выдавил из себя, как он надеялся, ободряющую улыбку. — Не то чтобы тут было много куда пойти. — Ты не... — Энакин нахмурился, засомневавшись. — Ты не передумаешь? — Насчёт чего? — Насчёт... — он потупил взгляд, — того, что любишь меня. Это было бы смешно, не выгляди Энакин действительно искренне обеспокоенным. Его тёмно-синие глаза застыли, будто из стекла, готовые разбиться. Прежде Оби-Ван мог бы ободряюще положить руку ему на плечо. Прежде, когда он был учителем и наставником. Прежде, когда перед ним не стоял вопрос, насколько близки они могут быть без того, чтобы ещё больше осквернить отношения Энакина с его возлюбленной. Вместо этого Оби-Ван попытался выдать свою самую тёплую улыбку. — Энакин, это не сиюминутное решение. Нет, я не думаю, что мои чувства изменятся, пока ты принимаешь душ. Энакин склонил голову, его плечи обмякли. — Ловлю вас на слове, учитель.***
Вновь оказавшись в уединении своего кабинета, Падме активировала коммуникационный центр. — Скайуокер, — скомандовала она. Ничего нового. Только то же старое сообщение с последней передачи. Оно было раздражающе загадочным: «Всё в порядке. Никаких происшествий». И подмигнул. Как будто этого хватит, чтобы утихомирить её тоску и любопытство. Но несмотря на легкомысленные слова и подмигивание Энакин казался... напряжённым. Его безмятежное выражение лица было несколько застывшим, как и всегда, когда он пытался быть убедительным. Падме вздохнула. Когда-то она читала о любовниках, отправляющих друг другу по воде бутылки с письмами. Это звучало так соблазнительно. Должно быть, они могли излить в чернила сокровенные желания их сердец. Насколько же это приятнее, чем прятаться за масками их официальных ролей. Но, сказать по правде, в “стеклянной бутылке” было примерно столько же защищенности, что в их прослушиваемых линиях связи. Она постучала пальцами по столу из эндорианского дуба. Ей вообще-то задолжали парочку услуг. Она хотела только узнать всё ли в порядке с её мужем. Это не могло быть преступлением по меркам любого из миров. У неё были друзья среди джедаев. Они могли сообщить ей больше, чем мог в данный момент её муж.***
Оби-Ван просматривал накопившиеся сообщения от Совета джедаев. Там не было прямых вызовов или заданий, только основные оперативные сводки. Отвоёван Рилот. Требуется больше кораблей на Альдераане. Ещё десять тысяч солдат-клонов готовы к бою. Война шла своим чередом. Он пригладил бороду, чтобы напомнить себе о деле. Он не мог сосредоточиться ни на одном сообщении, всё время пропуская их и переходя к следующим. Прошло всего несколько дней с тех пор, как Энакин заболел и они выбыли из строя. Война все бушевала. Оби-Ван чувствовал это краем сознания — галактику, охваченную раздорами и страхом. Но он не вполне мог... проникнуться этой информацией. Всё казалось далёким. Как исторические обзоры событий, случившихся поколения назад, которые он читал, будучи младшим джедаем. Слишком давно, чтобы вызвать какой-либо эмоциональный отклик. Но, далёкие или нет, а он должен был выполнить свой долг. Судя по отображаемым статусам, никто из Совета не был доступен для отчёта. Поэтому он записал сообщение. — Кеноби на связи, — сказал он, держа руки за спиной. — Мы со Скайуокером на пути к Лит, чтобы пополнить запасы топлива. Я пришлю свежий отчёт от нашего медицинского дроида, но если суммировать, ему всё ещё требуется... Поддержка. Ясное понимание будущего. Способ справиться с эмоциями, которые грозят овладеть им при малейшем потрясении. Что Энакин будет делать, когда слишком обезумеет от горя, чтобы мыслить разумно, а вокруг не будет никого, чтобы ему помочь? Этот день придёт. Об этом свидетельствовал сегодняшний срыв. Его паника из-за запутанных привязанностей была одновременно понятна и внушала опасения. — Требуется моё семя, — закончил Оби-Ван вслух. — Запрашиваю разрешение вернуться прямо на Корусант для дальнейших исследований. По большей части это была правда. Энакину следовало посетить джедайских целителей и пройти полное медицинское обследование. Просто чтобы узнать, не вызвала ли лихорадка другие проблемы, или вдруг специалисты на Корусанте смогли найти другое лекарство. Но в первую очередь он должен был обеспечить Энакину личную встречу с Падме. Его дорогому другу надо было разобраться с этой проблемой, и чем быстрее, тем лучше. (И если совершенно честно, возможно, Оби-Вану и не нужно было знать, как Падме воспримет новости о любой их с Энакином близости — но очень-очень хотелось). Оби-Ван почувствовал энергию Энакина прежде, чем увидел или услышал его. Он развернулся. Энакин всё ещё был бледен, его губы были сжаты в тонкую линию. Он выглядел беззащитным в своей тёмной тонкой тунике. Будто бы его лишили всей джедайской подготовки, обнажив эмоциональное нутро. — Как ты? — спросил Оби-Ван. — Чувствую себя лучше, — ровно, даже безжизненно, сказал Энакин. Оби-Ван кивнул. — Тебе нужно немного поспать. У нас ещё половина стандартных суток, прежде чем мы достигнем Лит. Мы будем заняты... — Моё противоядие, — прервал его Энакин. Он сложил руки на груди и прислонился к стене. — Я ещё не выздоровел. Оби-Ван в удивлении поднял брови. — Я думал, ты захочешь сделать временный перерыв. — Последний раз, когда я сделал перерыв, я свалился с лихорадкой. Я не хочу снова заболеть, — Энакин уставился на Оби-Вана с неприкрытой жаждой во взгляде. В нём снова вскипели противоречивые чувства. Желание. Вина. Осторожность. — Энакин, я не трону тебя неподобающим образом, пока... — Конечно, нет, — зло отрезал Энакин. Это был первый намёк на эмоции, который он проявил с момента, как зашёл в комнату. — Я не хочу. Я жду Падме, — он резко втянул воздух. — Но пока доктор Болл не найдёт мне лекарство, мне это нужно. Нужен ты. Пожалуйста. Неважно, что говорил Энакин, его истинные намерения читались достаточно ясно: это была возможность получить близость и утешения, не чувствуя вины. Но дело в том, что он не ошибался. — Хорошо. — Спасибо, — просто сказал Энакин. Оби-Ван осмотрелся. Двигательный отсек был наполнен мигающими огоньками, панелями управления и кнопками. — Пойдём обратно в мои комнаты. Здесь было слишком неловко. Он давно выключил коммуникационную систему, но касаться друг друга в той же комнате, где он только что разговаривал с Советом джедаев, казалось неправильным. Даже если потребность Энакина в его сперме уже была зафиксирована в протоколах Ордена, она всё равно оставалась их личным делом. — Как пожелаешь. Энакин следовал за Оби-Ваном по узким коридорам корабля. Оби-Ван с неизменным спокойствием встречался лицом к лицу с самыми разными плотоядными тварями, и всё же сейчас его неожиданно прошиб пот. Подмышки и ладони были неприятно мокрыми. Как Энакин всегда умудрялся так выбивать его из зоны комфорта? Он никогда не думал об этом прежде, но сейчас его комнаты показались ему такими... маленькими. Интимными. Глядя на стену, он начал развязывать пояс туники. Сейчас это стало практически привычкой. Энакин поймал его за запястье. — Учитель. Сердце Оби-Вана встало у него в горле. — Ты хочешь отсосать мне через штаны, Энакин? — Нет, — его руки легли на бёдра Оби-Вана. Тот помимо воли подался вперёд, уже возбуждаясь. — В смысле. Я не могу. Не... не обязательно, чтобы это было механическим, — Энакин прикусил губу и опустил глаза. — Не волнуйся, я не собираюсь целовать тебя или ещё что. Ничего неподобающего. Просто... — его голос сорвался. — Просто это невыносимо, когда ты ведёшь себя, будто меня здесь даже нет. Если мы должны это сделать, я... Падме поймёт. Оби-Ван подумал было возразить. То, что они ограничивались минимальным взаимодействием только чтобы позволить Оби-Вану кончить, не значило, что он не заботился об Энакине. Физический акт не усугубит, не должен усугубить никаких страхов, обуревавших Энакина. Но возможно, это в нём говорил учитель? Когда Энакин был падаваном, было так просто заглушить эту неприкрытую мольбу о привязанности. Но теперь перед ним стоял взрослый мужчина, проверенный и опытный рыцарь-джедай. Тот, кому Оби-Ван открыто признался в любви и с кем... задумывался о том, чтобы быть вместе, что бы это для них не значило. Он больше не хотел быть его учителем. Если они с Энакином собираются быть вместе, то неизбежны некоторые изменения. Что именно изменится — Оби-Ван, помилуйте звёзды, понятия не имел. Но в любом случае ему придётся уважать и даже удовлетворять эмоциональные потребности Энакина. В пределах разумного, конечно. Оби-Ван накрыл руки Энакина своими, сжал их. Касаться его было... как, во имя Силы, он продержался так долго, не осознавая, насколько Энакин его заводит? — Тогда ты сделай это. В выражении лица Энакина проявилась благодарность. Он казался спокойнее. Не на грани срыва. — Хорошо. Пальцы Энакина были точными и быстрыми. Оби-Ван не мог не вспомнить все те случаи, когда эти руки с той же скоростью и уверенностью обезвреживали бомбы. Почувствовал прилив гордости. Иногда его Энакин вёл себя как оболтус, но он был восхитительным, многогранным и талантливым оболтусом. Точнее, не его Энакин. Не сейчас. Возможно, никогда. Оби-Ван отступил на пару шагов назад к кровати. Энакин не отставал ни на шаг, не отпуская его. Стянул штаны Оби-Вана с его задницы. С каждым ударом сердца Оби-Ван жаждал поцеловать его. Энакин был так близко, полуприкрыв глаза с длинными и густыми ресницами. Он бы ни в коем случае не нарушил своё обещание, но всё же почувствовал облегчение, когда Энакин опустился на колени, где до него нельзя было дотянуться. Он поднял взгляд, будто бы спрашивая разрешения, прежде чем продолжить. Член Оби-Вана дёрнулся. Как можно нежнее Оби-Ван запустил пальцы в волосы Энакина. Скользнул кончиками пальцев по вискам к затылку. Энакин подался вперёд, закрывая глаза. Оби-Ван позволил себе насладиться наконец-то исходящим от него ощущением спокойствия. Поддался искушению и нырнул в их связь в Силе. Никогда прежде он не чувствовал такого сложного переплетения эмоций. Он хотел вытрахать Энакину мозг. Прижать его к себе. Отчитать за то, что втянул их в эту ситуацию. Он направил рот Энакина к своему члену. Запрокинул голову и застонал, когда влажное тепло охватило его ноющий, твёрдый как камень член. У него не осталось надежды. Он хотел Энакина, и хотел его немедленно. Вздрогнул, когда Энакин сначала накрыл губами головку его члена, а потом щедро и любовно приласкал языком. — Крифф, — Оби-Ван не смог сдержаться. Помимо воли он сжал пальцы в волосах Энакина. Потянул его ближе, требуя ещё, быстрее. Энакин сосал всё яростней, забирая член Оби-Вана всё глубже, пока он не упёрся в горло. Пульсирующее в Силе желание Энакина, такое горячее и громкое, подстёгивало Оби-Вана. Подбрасывая бёдра, он вбивался в жадный, влажный рот Энакина. «Крифф, о, крифф, Энакин...» И, несмотря на всё это, Энакин охотно принимал его, подстёгивая своими стонами. Будто бы ему нравилось, когда Оби-Ван трахает его рот. Будто он не мог насытиться. И возможно, это действительно так и было. С криком Оби-Ван неконтролируемо кончил, вжимаясь пахом в лицо Энакина. В конце концов, ему больше нечего было скрывать. Со своей стороны Энакин, казалось, с наслаждением глотал сперму, продолжая ласкать член Оби-Вана, будто хотел высосать её всю до последней капли. Он не остановился, даже когда его внимание, строго говоря, уже не требовалось, и всё водил губами вверх и вниз по обмякающему чувствительному члену. Звук был хлюпающие влажным, непристойным и слишком возбуждающим. Оби-Ван вибрирующе застонал, наполовину от боли, наполовину от удовольствия. Это было почти жестоко, но он не решился возразить. Не тогда, когда это мог быть их последний... Оби-Ван закрыл глаза. Он не имел права расстраиваться. Был не в том положении, чтобы ожидать чего-то телесного. Не тогда, когда Падме ещё не сказала своё слово. Руки Энакина всё ещё крепко сжимали его бёдра. — Энакин? Тот не двинулся, будто обратился в карбонит прямо так, стоя на коленях. Возможно, это была ошибка. Оби-Ван провёл кончиками пальцев по его лицу, спустился к подбородку. Это прикосновение было куда более интимно, чем ему хотелось бы, но речь шла о помощи, а не об удовлетворении своих желаний. Беспокойство и страх Энакина были почти осязаемы, электрическими разрядами собираясь на его коже. Когда Энакин прижался к руке Оби-Вана, он дрожал. Иногда Оби-Вану не верилось, насколько... сильно мог реагировать Энакин. Но его это и не удивило. В конце концов, они знали друг друга десять лет. Энакин никогда не умел себя контролировать. Они ненадолго остались так, Оби-Ван ласкал лицо Энакина, его шею, его плечи. Энакина трясло всё меньше, а потом он замер, расслабился и обмяк, легко уронив голову на колени Оби-Вана. Когда Энакин успокоился достаточно, что разве что не заснул, Оби-Ван снова заговорил. — Спасибо, Энакин. Когда Энакин поднял глаза, у него был ясный взгляд. На губах проявилась улыбка. — А я неплох, а? — в его голосе странно смешались самодовольство и признательность. За что он благодарил? Что бы это ни было, Оби-Ван наслаждался, чувствуя исходящую от него позитивную энергию. Пока они смеялись, Энакин не мог слишком глубоко погрузиться в трясину своих комплексов. — Не очень-то зазнавайся. Энакин пружинисто вскочил на ноги. — А что, у тебя был кто-то получше? С пронизывающей уверенностью Оби-Ван знал, что если сейчас скажет да, это низвергнет Энакина обратно в пучины недовольства. Но всегда лучше говорить правду, и в этом случае она была на их стороне. — Едва ли это имеет значение, Энакин. — Ха, — воскликнул Энакин с сияющими глазами. — Не было. Я лучший, кто у тебя был. — Да, да, ты неподражаем, — махнул рукой Оби-Ван. Он понял, что зевает. Неудивительно. Возможно, прошло уже больше полутора суток с тех пор, как он последний раз спал. — А помимо твоей восхитительности... — Позволь мне остаться, — выпалил Энакин. И вот опять. Оби-Ван вздохнул. Он уже почти пустился в объяснения, почему это будет непедагогично, но Энакин прервал его. — Я не могу быть один сейчас. Я не выдержу. Я просто... просто хочу спать в одной постели с тобой, — он почесал шею. — В этом же нет ничего плохого, да? — как мог этот мальчишка быть таким тщеславным, таким заносчивым, и вместе с тем просить так смиренно. — Падме поймёт. — Смотрю, Падме много чего поймёт. Энакин вздрогнул. — Ну, да. Она хочет, чтобы я был счастлив. На до боли восхитительное мгновение Оби-Ван представил, как они лежат вместе. Его койка была узкой. Он мог бы прижимать к себе Энакина, обнимая его сзади, и засыпать под его негромкое сонное бормотание. Провалиться в сон в окружении пьянящего запаха Энакина. Без сомнения, он бы проснулся со стояком. И захотел бы... Он мог сопротивляться любому искушению. Но не в этом суть. — Как бы то ни было, для меня это будет слишком сложно, — ласково сказал Оби-Ван. Энакин нахмурился. — Я знаю, ты сейчас не вполне готов в это поверить, но мои чувства к тебе, Энакин... — захватили мою жизнь, — довольно сильны. Я не смогу лежать с тобой в одной постели, притворяясь, что это только платонически. Энакин закусил губу. — Ты слишком сильно меня хочешь? — В двух словах, да. На долгое напряжённое мгновение Энакин замер, обдумывая эту мысль. Оби-Ван верил, что он поймёт его правильно. — Надеюсь, ты не врёшь. — Я бы не стал, Энакин. Ты это знаешь. Казалось, Энакин был готов возразить, но вместо этого только кивнул. — Тогда спокойной ночи. — Спокойной ночи.***
Как сенатор, Падме могла легко найти сотни поводов, почему ей необходимо проконсультироваться с джедаями. Чтобы добиться аудиенции у магистра Винду, было достаточно посетить Храм и попросить о встрече. Она бы предпочла поговорить с Оби-Ваном, который был не просто союзником в войне, но и хорошим другом, но его не было на планете. Учитывая, насколько часто их посылали на задания вместе, возможно, сейчас он был с Энакином. Она определённо на это надеялась. Она знала, что Оби-Ван сделает всё, чтобы его уберечь. Магистр Винду и Падме прогуливались под высокими сводчатыми потолками величественных коридоров Храма. Льющийся сквозь окна свет полуденного солнца наполнял древний мрамор теплом и энергией. Вокруг них суетились десятки существ, спеша по делам: тренировки, приготовления к войне и все те каждодневные задачи, которые необходимы, чтобы поддерживать такую организацию, как Орден джедаев, в рабочем состоянии. — То есть, мы можем рассчитывать на поддержку джедаев при эвакуации беженцев с Утапау? — Если вы сможете добиться от Сената ясных полномочий, то да, несомненно, — ответил магистр Винду. — Скайуокер сейчас на Внешнем кольце, так? — походя спросила Падме, хотя её сердце бешено забилось в преддверии долгожданного ответа. Все её чувства шептали, что муж в беде. Ей просто нужно было утихомирить это пугающее ощущение. — Мне известно, что у него есть опыт транспортировки большого количества групп с поверхности, возможно, именно он идеально подойдёт для этого задания. Кстати, как он? От неё не укрылось мелькнувшее на лице магистра Винду раздражение. Внезапно она осознала, что он собирается уйти от вопроса. Падме бы не выжила десять лет в политике, не научившись распознавать грядущую ложь. — Он во Внешнем кольце, верно, — нейтрально сказало он. Прямое утверждение. Скорее всего правда. Как минимум Энакин жив. Она прижала руку к груди. Это не слишком её утешило, потому что она была уверена, что в то же мгновение узнает о его смерти. Сюда она пришла не за этим. — Но в обозримом будущем он отстранён от заданий. Падме остолбенела. Оглохла от отдающих в ушах ударов сердца. Да, она хотела узнать новости, но не... не такие. Она надеялась, что ошиблась. Ждала, что магистр Винду просто успокоит её туманными заявлениями. — Он ранен? — спросила она. Удивительно, что она ещё могла говорить, сердце колотилось как бешеное. Немногое могло свалить её Эни. Даже после того, как ему отрубили руку, он восстановился почти сразу после операции, готовый, едва перевел дыхание, и к войне, и к женитьбе. Что же могло заставить его взять перерыв? Магистр Винду долго смотрел в одну точку над её головой, обдумывая, что сказать. — Не ранен, нет. Болен, — он опустил взгляд к её лицу. — Я знаю, что вы со Скайуокером друзья, и только поэтому делюсь с вами этой информацией, сенатор. Я не стал бы принимать её близко к сердцу. У нас нет оснований полагать, что ему не станет лучше. У Падме было столько вопросов. Чем именно он болен? Откуда такая уверенность, что он поправится? Сколько это займёт? И когда он, наконец, вернётся домой, чтобы она могла лично удостовериться в его выздоровлении, обняв его покрепче? Но она понимала, когда от неё пытаются отделаться. Дальнейшие расспросы будут восприняты как неуважение и могут скомпрометировать её близкие отношения с Орденом. Она поклонилась. — Спасибо за то, что поделились со мной такой конфиденциальной информацией. Я счастлива слышать, что он выздоравливает. Если у вас будет возможность, передайте ему мои наилучшие пожелания. — Конечно, — сухо сказал он. К криффу наилучшие пожелания. Она должна найти способ помочь Энакину, и чем скорее, тем лучше.