Black Sky

      Утром среды в середине мая рутина Арктура Блэка была прервана внезапным прибытием сморщенного, неопрятного домашнего эльфа с крючковатым носом, не носившего ничего, кроме грязной рваной наволочки вокруг талии.       — Говори, — отрывисто сказал Арктур, признавая, что это должен был быть эльф Блэков, иначе действительно параноидальная защита вокруг поместья Блэков сделала бы эльфу лоботомию.       — Госпожа Вальпурга мертва, Лорд Блэк, — жалко промямлил эльф. — Кричер сказал мастеру Поллуксу, а мастер Поллукс сказал проинформировать Лорда Блэка. Мастер Поллукс присмотрит за похоронами, но просит, чтобы Лорд Блэк разобрался с домом, как захочет, поскольку теперь это дом мастера Сириуса. Госпожа бы…       — Достаточно, Кричер, — резко сказал Арктур, прежде чем эльф успел добавить что-то ещё. — Ты помоешься, поспишь, поешь то, что Тэнси даст тебе, и будешь под рукой, чтобы помогать Семье с послезавтрашнего дня. А до тех пор ты слушаешься Люрчера.        — Кричер слушается, — пробормотал худощавый эльф, прежде чем исчезнуть с треском.       Арктур отложил перо и потёр виски. Он организовал брак сына, как только стало ясно, что тихий интеллектуал Орион не станет искать для себя невесту, но до сих пор не мог понять, в связи с чем он решил, что старшая дочь его кузена, Вальпурга, будет хорошей парой для его наследника. То, что она всё ещё не была замужем в возрасте тридцати четырёх лет, должно было служить веским свидетельством её личности. В результате же, его бедный сын оказался полностью раздавлен властным характером своей жены. К несчастью, после Войны против Гриндевальда была нехватка подходящих ведьм, и Арктур искренне верил, что внучка его дяди Сигнуса станет покладистой и послушной супругой.       Орион умер молодым. Скончался во время конфликта с так называемым Лордом Волдемортом спустя несколько недель после смерти своего младшего сына Регулуса. Арктуру придётся спросить Кричера, что тот знал об этом, — после отречения Сириуса Вальпургой, Кричер в основном служил Регулусу. Поскольку Кричер являлся эльфом Вальпурги и частью её приданого, это было допустимо, хоть и необычно. Домашний эльф Ориона, Пиппи, был найден мёртвым через два года после заключения брака, о чём у Арктура имелись свои собственные подозрения.       Вздохнув, что его невестке, гибель которой он точно не будет оплакивать, удавалось докучать его ежедневному расписанию даже после своей смерти, Арктур написал письмо своей дочери Лукреции и зятю Игнатию, в котором просил, чтобы они прибыли к нему в послеобеденное время сегодня или завтра. В ярком контрасте с Вальпургой, Арктур очень тепло относился к Игнатию, поскольку весёлый Прюэтт последовал по стопам тестя и стал разрушителем проклятий. Не то чтобы Арктур на самом деле был разрушителем проклятий: окончивший своё обучение в Хогвартсе Арктур был расхитителем гробниц. Ещё когда Гринготтс не имел своих собственных исследовательских команд, но был счастлив приобрести артефакты у любого, кто их нашёл, глубокое понимание Тёмных Искусств сделало Арктура поистине превосходным разрушителем защит. И к тому моменту, когда магглы открыли гробницу Тутанхамона, последствия чего вынудили египетскую магическую общину ограничить изучение гробниц мёртвых, он настолько приумножил свои личные богатства, что те сравнялись с состоянием семьи Блэков. Через два года после открытия Гринготтс остался единственной корпорацией, достаточно бюрократической и богатой, чтобы спонсировать экспедиции, поэтому Арктур отстранился, чтобы жениться на своей невесте, и остепенился, чтобы содержать семью и записать свой опыт в надлежащем формате. В данное время им было опубликовано шесть книг о гробницах, магических артефактах и проклятиях различных египетских династий. Впрочем, четыре из написанных им книг существовали лишь в различных библиотеках Семьи Блэк из-за цензуры, что делало их непригодными для продажи в Британском Магическом Сообществе. Две опубликованные книги были стандартным материалом для чтения для всех стремившихся стать разрушителями проклятий и стали причиной того, что Игнатий Прюэтт сыскал его благосклонность.       Дочь Арктура, Лукреция, пошла в него своей страстью к изучению эзотерики и, в значительной степени, запрещённой магии, управляющей сердцем, разумом и душой. Как и отец, она интересовалась попытками других магических культур в изучении этих самых загадочных магий, а в Хогвартсе встретила единомышленника в лице Игнатия Прюэтта, хаффлпаффца с ярко выраженными чертами равенкловца. Арктурус встретился с Игнатием и одобрил того, за его энтузиазм к учебе и знаниям перед лицом реакционного запрета правительства, и за преданность Лукреции. С одобрением их помолвки, Лукреция и Игнатий сдали свои СОВ и ЖАБА соответственно, затем поженились и присоединились к экспедиции Гринготтса в Китай, проведя за границей большую часть из пятидесяти лет. У пары не было детей, но их работа заполняла ту пустоту с лёгкостью. Они вернулись обратно в Англию шесть месяцев спустя после окончания недавнего конфликта с Волдемортом. Оба были по-прежнему активны, но хотели быть поближе к своим более юным родственникам, переписать свои дневники в форму учебника и не беспокоиться о том, станет ли их следующий набег на загадки прошлых цивилизаций последним.       Учитывая то, что покойная карга-невестка была одержима опасными магическими артефактами, дорогая Лукреция и её муж — лучшая кандидатура специалистов, которым можно поручить очистить дом от проклятий. Сириус дал понять, что не хотел бы иметь ничего общего с домом своего детства или с какими-либо вещами своей матери. Впрочем, Арктур был уверен, что мальчик примет библиотеку и несколько вещей своего отца, если ему не придётся заходить за ними в дом на площади Гриммо.

* * *

      Неделю спустя Арктур стоял в гостиной дома на площади Гриммо. Кричер молча корчился рядом с ним в чистом полотенце, выглядя менее измождённым. Напротив них, по другую сторону низкого чайного столика, стояли Игнатий и Лукреция. Первый выглядел объятым тихим гневом, а дочь была бледной от ярости. На чайном столике располагалось несколько дюжин объектов, на которые Вальпурга совершенно не имела никакого права. Например, Орден Мерлина Поллукса, который исчез два года назад. В кипе весьма инкриминирующих доказательств клептомании, подпитанной безумием, лежал простой, но элегантный золотой медальон, инкрустированный изумрудами в форме буквы «С». Арктуру потребовалось мгновение, чтобы узнать тот, хоть и прошло довольно много времени с тех пор, как он читал опус двадцатого века Баярда Розье «Учёт Жизней Основателей Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс».       — Это медальон Салазара Слизерина, — ровно сказал он.       — На нем сильное проклятие, и он был превращён в крестраж, — холодно сказала Лукреция. Глаза Арктура расширились: ни один правильно воспитанный волшебник никогда даже не подумал бы о подобной отвратительной мерзости! Он обернулся к съёжившемуся домовому эльфу.       — Кричер!       Эльф расплакался. Арктур выслушал и сумел разобрать хлюпающее признание дрожащего существа о том, что медальон был принесён в дом самим Кричером по приказу Регулуса. Регулус узнал о том, что это крестраж, и приказал Кричеру разрушить его, чего эльф сделать не смог. Регулус погиб, украв медальон и приказав Кричеру уничтожить его, а тело Регулуса, скорее всего, всё ещё там, где он распрощался с жизнью. Крестраж принадлежал Тёмному Лорду, служить которому Регулус отказался, как только обнаружил, что Волдеморт увлёкся саморазрушительными и осквернительными ритуалами.       По мере выслушивания признания, скорее похожего на горестную литанию, лицо Игнатия мрачнело, Лукреция бледнела ещё сильней, а Арктур чувствовал, как его губы сжимались в тонкую, напряжённую линию. Обычной публике были известны лишь два варианта уничтожения крестража: он мог быть разрушен лишь адским огнём или ядом василиска. Оба метода были настолько недружелюбны к магии, что поглощали и разрушали все магические артефакты, не оставляя ничего, за что заклинание могло бы зацепиться. Но существовали и другие пути, известные лишь разрушителям проклятий: более сложные и менее разрушительные способы, что оставляли предметы, использованные в качестве якорей души, нетронутыми, чтобы те могли быть проданы. Лорд Блэк встретился взглядом со своей дочерью и зятем и увидел безмолвное согласие.       В данный момент в гостиной покойной Вальпурги Блэк находились Мастер Тёмных Искусств, Мастер-Разрушитель Проклятий и Мастерица Рун. Как только мастера выбрали подходящий ритуал и приняли надлежащие меры предосторожности, крестраж был уничтожен за пять минут их совместных усилий.

* * *

      Пока Люрчер, Мимси и Филли собирали ныне полностью свободное от проклятий имущество, а Грабби разбирался с содержимым теплиц, Арктур, Лукреция и ее муж сидели в гостиной и попивали горячий шоколад, принесённый Кричером, который казался гораздо более уравновешенным. Расслабившись, Арктур размышлял о поразительных и неприятных фактах, которые только что узнал о Тёмном Лорде, который, как все думали, погиб.       — Он точно не мог быть воспитан волшебником, — твёрдо сказала Лукреция, крепко сжимая свою кружку обеими руками, — если только он не сошёл с ума. Он утверждал, что выпускник Хогвартса, и завербовал много моих сверстников на Слизерине. Значит, он учился там в то же время, что и я, а я бы заметила настолько неуравновешенного индивидуума. Многие там были амбициозны, но никто не был столь откровенно безумным.       — Из чего следует, что он либо был воспитан магглом-полукровкой, или являлся магглорождённым, который никогда не стремился изучить фундаментальные принципы магической культуры, или он полностью отказался от них из-за невежества, — продолжил Игнатий. Его глаза были скрыты под поседевшими рыжими бровями, пока он смотрел в пустоту над ободком своей кружки. — Учитывая его утверждение, что он — последний истинный наследник Салазара Слизерина и чистокровный, я бы предположил, что он, вероятно, имел родство с семьёй Гонт, которые считались последними из рода Слизерина, но его заявления о чистокровности полная ложь.       — Значит, он обманул Семью, привёл к гибели нескольких её членов и стал причиной смерти моего младшего внука, — тихо заключил Арктур. — Этого нельзя так оставлять.       — Как нельзя оставлять и его преступления против магии, — прошипела Лукреция, сжав кружку так сильно, что костяшки её пальцев побелели. — Та часть души, которую мы выпустили, когда разрушили крестраж, была насколько истерзанной, что, кажется, этот крестраж был не единственным. К тому же, Кричер рассказал, что Регулус слышал, как Тёмный Лорд говорил, что прошёл «дальше всех по пути бессмертия, чем кто-либо до него». Самое большое число крестражей, которое когда-либо было сделано одним человеком, было создано Терентием Безумным в третьем веке, который создал два крестража. На нём, кстати, часть ответственности за крах Римской империи, — прорычала она, сделав короткую паузу, чтобы сделать очередной глоток горячего шоколада. — Значит, эта мерзость была одной из, по крайней мере, четырёх, потому что после трёх следующее магически стабильное число — пять.       — Если только он не создал ещё шесть, — мрачно заметил Игнатий, — поскольку семь — самое магически мощное число.       Лукреция издала низкий гортанный рык, поразительно напоминая своего деда, отца Арктура — Сириуса Финеаса Блэка, как раз перед тем, как тот потерял самообладание и проклял кого-то.       — Вне зависимости от числа созданных, — спокойно произнёс Арктур, — думаю, хорошей идеей будет изучить Кровную Защиту на юной Дорее, потому что, если верить Клавдию Кассию Дио, душа после создания более одного крестажа становится раздробленной.       — К Дорее не прикреплено никакого фрагмента души, — категорически сказала Лукреция, — но та Защита — настоящее произведение искусства. Вы знали, что эта защита преобразует фоновую магическую энергию и сфокусированную эмоциональную энергию в Огонь Души?       — Огонь Души? — оживился Игнатий. — «Пламя Воли», описанное в текстах Александрийской библиотеки, которые, говорят, доставлены из Атлантиды?       — Тот самый, — самодовольно подтвердила Лукреция, — и является противоположностью Адскому огню, поскольку исходит целиком из души, а не из магии. Скорее всего, эта защита заработала только после смерти Лили Поттер, и её добровольное самопожертвование и магическая сила дали толчок процессу. Но маленькая Дорри прекрасно защищена против психических и духовных атак до тех пор, пока остаётся в магической среде и вокруг неё есть люди, которые любят её.       — На одну проблему меньше, — вздохнул Арктур, — потому что я не представляю, как бы нам пришлось разрушать крестраж в живом человеке. Но теперь давайте решим, что делать с проблемой Волдеморта.       — Поскольку он создал неизвестное количество крестражей, то будет привязан к физическому облику, но ни к одному из крестражей, — уверенно сказала Лукреция, — так что он не сможет регенерироваться или переродиться, как Герпий Злостный, до разрушения его крестража. Поэтому он, скорее всего, застрянет в качестве призрака, пока кто-то по своей воле не предложит ему помощь, как это случилось с Терентием.       — Согласно Кассиусу Дио, появление призрака Терентия в Риме и его окрестностях сыграло большую роль в распаде Империи, — размышлял вслух Игнатий, — поскольку места, в которых он появлялся, стали пропитаны проклятой некроматической магией, отравлявшей растения и животных и сводившей людей с ума.       Игнатий замолчал. Все понимали, что призрак человека, называвшего себя Волдемортом, будет оказывать аналогичное влияние и на местность, и на своё непосредственное окружение, где бы тот ни находился.       — Поскольку мы не можем разобраться с самозваным Лордом Волдемортом, пока все мерзости не будут разрушены, давайте сейчас сосредоточимся на них, — твёрдо сказал Арктур. — Игнатий, может, ты сможешь откопать, кто владел медальоном до Волдеморта, чтобы мы смогли сократить число потенциальных виновников? Лукреция, пройдись, пожалуйста, по своим хогвартским контактам. Поищи, кто полностью исчез из поля зрения общественности, прежде чем Тёмный Лорд ворвался на сцену. Атака проблемы с двух сторон поможет быстрее распутать эту загадку.       — Мы будем приходить на обеденный чай в поместье Блэков каждую пятницу, чтобы обсудить продвижение в деле, — кивнула Лукреция. — Нам также следует вести подробные записи — мы не молодеем.       Арктур улыбнулся, уткнувшись в свою кружку горячего шоколада. Ему нравилось, что его дочь выросла в такую упрямую женщину. Он был вынужден признать её правоту — поиск того, как отомстить человеку, устроившему войну в обществе магов своей ложью и безумием, скорее всего, займёт слишком много времени. Времени, работы, исследований и магии — ведь разрушать крестражи совсем непросто.