* * *
Полчаса, что последовали за поспешным звонком Блейза Лорду Блэку, были длиннейшими в жизни Тео; даже гудящие монотонные лекции Биннса по гоблинским восстаниям не могли сравниться с этим. С каждой проходившей минутой лицо Дафны становилось всё более недвижимым и холодным, взгляд Блейза ещё ледянее, а его улыбка более жестокой. Профессор Снейп прибыл меньше чем десять минут спустя, чтобы потребовать объяснение, которое Дафна предоставила в трёх безучастных, сжатых и обрывочных предложениях. Их декан затем поспешил наверх, чтобы присоединиться к взломщикам и входящим, оставив Трейси и Луну присоединяться к ним на диванах и нервничать. Нервозность Трейси проявлялась в том, как выражение её лица сменялось между яростью, ужасом, надеждой и нетерпением, и регулярным поднятием на ноги, чтобы беспокойно пройтись по тускло освещённой комнате; Луна сидела совершенно неподвижно, с нехарактерно серьёзным выражением лица и взглядом, безучастно устремлённым в пространство. После того, как Снейп ушёл, казалось, прошла целая вечность, но на самом деле прошли едва очередные пятнадцать минут, и Дебора с я-Лео-не-Энтони влетели в гостиную, первая крича и гогоча с такой очевидной злостью, что все волосы на руках Тео зашевелились. — Дебора? Что… — Наследница Блэк объявила войну самозваному Лорду Волдеморту! — выпалил Лео, кувыркнувшись через диван и приземлившись на ноги с дикой, кровожадной усмешкой. — Тем, кто служат ему, не будет оказано пощады, его сторонники будут раздавлены, а те, кто попытается выбрать нейтралитет, будут заклеймены, как трусы! Мы идём на войну! — Барсук-третьекурсник зарычал в жестоком, животном ликовании, его чёрные глаза блестели. Дебора всё ещё смеялась, как сумасшедшая, что было настолько тревожно нехарактерно для обычно тихой, мягкой и похожей на ворона семикурсницы, что Тео задался вопросом, возможно все Блэки были безумны, просто некоторые были намного искуснее в маскировке этого, чем другие. — Так Рея всё ещё жива, а её похититель был Пожирателем Смерти, — спокойно сказала Дафна, разглаживая мантию и складывая руки на коленях. Тео не доверял спокойному фасаду; Дафна обладала нравом таким же безбрежным, холодным и яростным, как арктическая метель. Она просто была очень разборчива в том, в отношении кого она использовала указанный нрав и в выборе подходящего момента для этого. Пять минут спустя сумасшедшее хихиканье стихло до случайной икоты и вломилась Стефани, таща за собой Роджера Дэвиса. Её глаза также сияли той самой маниакальной энергией, как и у остальных Блэков из младшей линии, но, по крайней мере, она не гоготала, или, по крайней мере, не гоготала сейчас. — Кубок турнира, наконец, появился, но с телом Галета, прислонённым к нему, — задыхаясь сообщила она. — Его горло было перерезано, и он выглядел немного опалённым, но на этом всё, так что это не было чем-то из лабиринта, что сделало это с ним. Авроры появились десять минут назад и изучают сцену; мадам Боунс не позволит Старому Шмелю отмахнуться от себя банальностями и дала уже ему нагоняй за то, что сам её не позвал. Дэвис продолжил историю оттуда. — Я достиг центра лабиринта вторым, так что, когда Арсен появился мёртвым, то Министр попытался отдать приз мне, утверждая, что Арсен, должно быть, умирал, когда нашёл Кубок, так что не считался. — Старший брат Трейси выглядел довольно взбешённым таким грубым игнорированием фактов. Это оскорбляло его равенкловские чувства. — Я сказал ему, что Арсен заработал те деньги и, что бы ни убило его, сделало это после того, как он выиграл трофей, что значило, что он погиб из-за плохой безопасности, и что я отказываюсь забирать у него победу. Мадам Максим всё ещё кричала на него, когда Стеф меня утащила. — Он выглядел слишком довольным этим. Скрытая дверь в общую комнату открылась снова, на этот раз, чтобы впустить Ренса, Гермиону, Падму и пожилого волшебника с волосами, в которых было больше седины, чем рыжины, и носившего аккуратную практичную мантию оливкового цвета. — Мы нашли Грюма, запертого в своём собственном сундуке! — выпалила Гермиона, войдя внутрь. — Профессор Снейп сказал, что самозванец, должно быть, использовал оборотное. Ренс не сказал ничего, что вызывало глубокую тревогу, потому что Ренс обычно был первым, кто шутил или делал сухой комментарий, чтобы понизить напряжение. Взглянув на лицо юноши, Тео действительно сильно занервничал, так как привычная слабая улыбка Ренса совершенно отсутствовала, заставляя шестикурсника выглядеть нехарактерно убийственным. Все на Слизерине знали, что Ренс следовал бы за Реей, как щенок, если бы мог, но, увидев его сейчас, Тео задумался, принимала ли девушка упёртую преданность из любви к нему, или потому что знала, насколько опасным он будет без приемлемого выхода для своих навязчивых тенденций. Вероятно, и то, и другое, учитывая, насколько беззастенчиво коварной обычно была Рея.* * *
Тео считал, что ничего не могло сравниться с напряжённостью получаса между исчезновением Дореи и возвращением мёртвого чемпиона турнира; он ошибался. Час, что последовал за этим, был хуже. Дамблдор, помешанный старый козёл, отправил их всех в постели, утверждая, что комендантский час всё ещё действовал. Это действительно было глупым шагом: это просто гарантировало, что все факультеты соберутся вместе, чтобы обсудить, что, во имя Мерлина, происходило. Ренс внезапно вернулся к жизни, когда в общей комнате Слизерина начали кидаться обвинениями, и ему удалось объяснить всю ситуацию от похищения Дореи — каким-то неизвестным Пожирателем Смерти, который, весьма вероятно, был новичком в этом деле, — до объявления ею Войны Тёмному Лорду, его миньонам и соратникам. Затем присоединился Блейз, объявив, что, как её заклятый брат, он будет поддерживать её и её Дом. Затем встала Дафна, подтвердив, что она тоже будет следовать примеру Дома Блэков, что запустило каскад Обетов и просьб об убежище. Многие, без сомнений, хотели избежать возвращения домой из-за риска принуждения, принудительной вербовки или других, более прозаических трудностей. К тому времени, когда младшие ученики были отправлены в постель, Блейз вытащил зеркало снова, на этот раз связавшись с Римусом, как с управляющим имением Поттеров, узнать, можно ли предоставить жильё различным ученикам, которые, испытав на себе опасность выступления против Блэков, не хотели быть связанными с родственниками Пожирателей Смерти и сочувствующими. Некоторые из них также хотели вытащить своих матерей, но Блейз благоразумно не давал по этому поводу никаких обещаний. Что касается его самого, Тео не собирался отправляться этим летом домой. Совсем не собирался. Его отец не мог вломиться в поместье Блэков, чтобы добраться до него, и, если до этого дойдёт, Тео даст клятву верности Рее. Отправляться домой сейчас было бы глупо, и это было чем-то, чем Тео не был. Это было его шансом, его единственным шансом выбраться из-под каблука отца, и даже если Дорея была и в половину не так добра, как казалась, даже если она была в два раза большим манипулятором, чем он её видел, это всё ещё будет лучше его дома. Тео просто надеялся, что Дорея не будет возражать, если он задержится насовсем, потому что, даже если его отец умрёт, он никогда не вернётся во двор Ноттов снова. Даже если это будет единственным оставшимся домом во всей Европе.* * *
Блейз развалился на одном из диванов в гостиной, тихо обсуждая логистику, способы связи и тренировку с Ди, Ренсом и Дон, когда зеркало завибрировало. Итальянец чуть не уронил его в спешке активировать экран, и, увидев в стекле Рею, не смог удержать то, что вылетело из его рта: — Ты больше никуда не отправишься снова без вооружённого сопровождения, ты слышишь меня, Рея! Никогда снова! Её мягкий смех и застенчивое извинение пролились бальзамом на его душу. И Блейзу пришлось признать, что он попал: он будет следовать за Реей всю свою оставшуюся жизнь, пытаясь удержать её от проблем в промежутке между наслаждением хаосом, что возникал рядом с ней. Она была сестрёнкой, которой у него никогда не было и которую он всегда хотел, лидером, за которым он будет следовать до самой смерти. Не говоря уже о том, что он был Наследником Забини и будет Князем Забини, когда его нонно, в конце концов, сыграет в ящик; Рея была, практически, принцессой по стандартам Британского Министерства, и принцы всегда следовали за принцессами в любом случае, хотя бы потому, что принцессы непременно привлекали драконов. Хотя, поскольку это была Рея, Блейз подозревал, что она закончит тем, что выйдет замуж за дракона, когда тот появится. Вот такой непредсказуемой она была. Блейз позволил Ди забраться ему на колени, чтобы она смогла увидеть стекло, и сдвинулся так, что Дон и Ренс могли заглянуть ему через плечи, не желая прекращать упиваться чудесным видом своей сестры, выглядевшей немного усталой, но полностью целой. Он позволил Дон и Ренсу объяснить все вопросы по Обетам и как она будет принимать, по крайней мере, дюжину детей различных возрастов, плюс потенциальных матерей и младших родственников, и затем вмешалась Дон, предупреждая, что достаточно скоро ожидаются ещё больше клятв от людей из других факультетов. Гермиона, вероятно, уже приняла несколько, так как, являясь Воспитанницей Дореи, могла принимать Обеты от имени своего спонсора. Лео, являясь Блэком в своём собственном праве, также мог принимать Обеты Альянса от имени Семьи; Блейз лично подозревал, что к утру за ними будет весь Хаффлпафф. Дорея была популярна и очень любима, несмотря на репутацию её семьи.* * *
Для Ренса последняя неделя школьного года прошла в далёком тумане. Столкновение Дореи с недавно возрождённым Волдемортом и её объявление Войны против него занимали его мысли каждый момент бодрствования, вместе с его собственной нерешительностью относительно того, что делать следующим. Что он собирался делать? У него оставался ещё один школьный год, прежде чем он сдаст свои ЖАБА — впрочем, ему уже было семнадцать — но Дорея, вероятно, не вернётся в школу. Она уже один раз была украдена из Хогвартса — человеком, который обучал их защите весь год, так что её отец, вероятно, не выпустит её из дому. Не то чтобы Ренс мог винить его за это; знание, что Рея была в безопасности, являлось большой частью того, что позволяло ему спать ночью. Просто она так притягивала неприятности! До её появления в Хогвартсе никогда не случалось так много практически катастроф и трагических случайностей. Однако, если Рея будет в поместье Блэков, пока Ренс будет в школе, то он не будет знать, в безопасности она или нет. Он не сможет проверить, проскользнув вверх по коридору мимо женских спален и взглянуть через приоткрытую дверь, убеждаясь, что она действительно была в постели, как проделывал в Хогвартсе ещё с её первого курса. Рик попросил его приглядеть за девочкой для него, и Ренс воспринял это всерьёз; это ни в коей мере не было жутко или неуместно, независимо от того, что тогда сказала Ингрид! Он мог покинуть Хогвартс, так как был совершеннолетним, но, сделай он так, чем он будет заниматься? Он был заинтересован в возможности стать ювелиром или зачарователем ещё с тех пор, как Дорея упомянула это, но в библиотеке Хогвартса было не так уж много по каждому из предметов, и он уже прочитал всё из этого, даже сделал обширные записи. Что его действительно интересовало, так это алхимия. Трансмутация, казалось, предлагала очень много преимуществ, так как могла включать в себя многочисленные Колдовство, Защиты и подобное без необходимости прибегать ко всем тем хлопотным рунам, но, даже включая запрещённую секцию, библиотека имела целых три книги о практической алхимии, и одна из них была по созданию живых химер, а не о чём-то полезном. Единственным для него способом, которым он мог получить достаточно книг по алхимии, чтобы определить, содержал ли тот предмет то, что он искал, было Присягнуть на Верность одному из Древних Домов и надеяться, что их Семейная библиотека будет содержать тот материал, который он искал, но тогда ему придётся служить им, и он не сможет защищать Рею. Всё это было таким ужасно сложным! Ученичество было как раз тем самым, но в Британии не было алхимиков, не было ещё с восемнадцатого века! Всё это так раздражало! Теренс Хиггс не знал, что его страдания и разочарование заставляли его уже вьющиеся светлые волосы отбрасывать крохотные зелёные искры и ещё сильнее завиваться.* * *
Джорджу требовалось поговорить с Реей; поговорить серьёзно, срочно и подробно, как и Фреду. На самом деле, Фреду, вероятно, требовалось поговорить ещё больше, чем Джорджу. Они оба слышали Декларацию Войны Дореей, ещё когда она её произносила, ощутили опьянение и яростную необузданность Боевого Безумия, которое, как говорили, преследует Линию Блэков. Но они не были Блэками. Бабуля Цедрелла была, но папа был насквозь Уизли, так что они всегда считали, что унаследовали свои более провокационные наклонности со стороны семьи мамы. Однако оказалось, что нет, все частички Блэков, которые минули папу, пришли вместо этого к ним. Ну, им и Джинни: она тоже услышала Зов и горячо приняла его, смеясь, словно сумасшедший убийца, вплоть до самой гостиной. Сама мысль о том, что Джинни была больше Блэк, чем Уизли, наполнила Джорджа совершенно рациональным ужасом; женщины Блэки были где-то раз в десять страшнее, чем Блэки-мужчины. Однако новообретённая жуткость Джинни была не самой насущной проблемой — это место занимало то, что близнецы собирались поддержать Военные Силы Блэков. Теперь им обоим было по семнадцать, так что их родители не смогут заставить их вернуться в Хогвартс на следующий год, если они не захотят, да и торговля по почте, которую прадядя Игги организовал для продуктов-розыгрышей, которые они изобрели, шла невероятно хорошо. При таком темпе они с Фредом с лёгкостью смогут позволить себе арендовать витрину магазина на Косой, а также нанять кого-то, чтобы стоял на кассе, когда они будут заняты изобретением новинок. Они не собирались массово создавать никакие из более опасных или легко неправильно используемых идей, которые они придумывали для Реи, чтобы использовать против Лорда Плесневой Бородавки, но они всё ещё должны были создать их и провести немного больше тестирований, чем было возможно в Хогвартсе. Некоторые вещи нельзя было проверить друг на друге или храбром и всегда готовом Невилле, который действительно был слишком благороден для своего же блага. Но всё равно, долго и плодотворно посидеть поговорить с их дорогой, смертоносной и очаровательной кузиной Дореей они действительно должны были как можно скорее.* * *
Трейси вовсе не была смелой, и была довольно счастлива быть такой. Она была низкой и фигуристой, как её мать, не особенно хороша в импровизации и, несмотря на то, что обладала прекрасной памятью и была очень хороша с палочкой, она также была совсем не заинтересована в создании новых заклинаний. Но она определённо любила своих друзей, всех своих друзей, и она помнила кое-что, о чём Рея сказала ещё весной, с чем действительно требовалось разобраться. А именно, василиск, ожидавший под школой, чтобы Рея забрала его домой с собой. Заколдованный сундук со своим особым экстра-широким открывающимся механизмом стоял готовый на шестом этаже, но Реи не было здесь. Ди была по уши занята помощью Зи, Гермионе и Дон организовать всех во что-то, похожее на порядок, что значило, что Трейси придётся сделать это самой. Она могла попросить помощи Джинни, так как девушка поделилась с Трейси своей встречей с проклятым дневником, но ей действительно хотелось, чтобы её сопровождало убедительное, надёжное присутствие, чтобы она не чувствовала себя так неуверенно. Затем Трейси заметила, что Ренс хандрил у двери библиотеки, и осознала, что её маленькая само-назначенная миссия будет как раз тем, что выведет юношу из его уныния. Серьёзно, его обращённый к Рее взгляд на вселенную был совершенно очарователен, но изредка он мог быть немного недогадливым. Вооружённая связным зеркалом — чтобы Рея смогла открыть для них Комнату — Трейси подошла к единственному юноше, который, из всех, кого она знала, должен был быть рождён ещё в средневековье, чтобы его отношения с её подругой на самом деле считались достойными восхищения, а не просто жуткими, решив заставить это сработать. Рея хотела забрать свою гигантскую змею дома на каникулы, так что Трейси позаботится о том, что гигантская и смертоносная змея доберётся до её подруги. Вот и всё с этим. Несмотря на то, что Трейси действительно не хотела приближаться к гигантской рептилии, способной убивать людей взглядом, она сделает это для Реи. Даже если Ренсу придётся ловить её, когда она упадёт в обморок.* * *
Сириус уставился на свою дочь в крайнем ужасе. — Ты хочешь чего? Его дочь уставилась на него в ответ, выражение её лица тревожно похоже на то, что появлялось у пратёти Касси, когда та считала, что он поступал глупо, споря с ней из-за чего-то, что не мог контролировать. — Я собираюсь выйти замуж, — терпеливо сказала она. — Сразу после своего дня рождения, если возможно. Определённо перед началом нового школьного года. — Но, но, почему? — Сириус знал, что это было крайним хаосом и беспорядком, на которые, он всегда знал, его Дорри-Роуз всегда была способна, что вышли для него боком после того, как он погрузился в ложное чувство безопасности; но почему брак, изо всего возможного? Будто она специально выбрала то единственное, чего он хотел от неё меньше всего! Его дочь вздохнула, одаряя его запатентованным «ты сегодня очень медлителен» взглядом любящей терпимости Касси. — Потому что я сдала достаточно СОВ, чтобы проведение следующего года в Хогвартсе оказалось бессмысленным, если только я не перепрыгну, чего мне не хочется, — терпеливо сказала она, — и, как только я выйду замуж, я буду Леди Поттер и буду признана полностью взрослой, что значит, что ты не будешь носиться туда-сюда, пытаясь сам исполнить все Семейные обязанности, при этом ещё охотясь за Пожирателями Смерти. — Тебе едва исполнится пятнадцать! — запротестовал Сириус. — Ты ещё слишком юна, чтобы выходить замуж! — Салли-Энн выйдет замуж, как только сдаст свои СОВ, — твёрдо сказала Дорея, — как и несколько других девушек. Тётя Лукреция тоже вышла замуж, как только сдала свои СОВ. К тому же, ты действительно хочешь, чтобы я отправилась в Хогвартс в начале сентября, когда Министр так горячо отрицает возрождение Волдеморта? Они выдали смерть Галета, как от «психа, затаившего злобу», и утверждали, что «уважаемые граждане», найденные в полных нарядах Пожирателей Смерти, были убиты диким Существом! Сириусу пришлось признать, что он не хотел, чтобы Дорея возвращалась в Хогвартс с началом осени, особенно после того, как Дамблдор попытался убедить его, что его дочь была обязана спасти волшебное население от их собственной трусливой неэффективности. Старый пердун каким-то образом пришёл к заключению, что Дорея была Пророченной Избранной, — всё из этого было мусором и доказательством, что он впадал в маразм. То, что Пожиратель Смерти учил защите весь год, было достаточным доказательством того, что Дамблдору требовалось уйти в отставку года назад. — Тебе не нужно выходить замуж, чтобы я удержал тебя от школы! — возразил он. Дорея вздохнула снова. — Папа, мои инстинкты говорят, что мне нужно выйти замуж, чем раньше, тем лучше, — мягко сказала она. — Не просто для себя, но ради благополучия моего будущего мужа. Сириус сделал паузу. Инстинкты его дочери стали совершенно ужасающе точны в последние года, сильнее, чем инстинкты Джеймса когда-либо были. Это было идеей Джеймса, чтобы Лили погрузилась в гримуары Поттеров для защиты их дочери, и это сработало за пределами их самых смелых мечтаний. У Джеймса также имелось немало идей, что приходили к нему из ниоткуда, что оказались, оглядываясь назад, совершенно гениальны, и он иногда вытаскивал выводы из ниоткуда, которые спасали их жизни во время Войны. — Дорри, дорогая, ты уверена? Его дочь улыбнулась, не протестуя против детского прозвища. — Абсолютно, позитивно и неизбежно уверена. Я собираюсь заручиться помощью Луны, Гермионы и Ди в правильной настройке Ритуала и участии в нём, вместе с Дон, чтобы убедилась, что мы не допустили никаких ошибок. Сириус сгорбился. Его дорогая девочка выходила замуж. В пятнадцать. И он даже перед этим не сможет наложить на мужа вето! — Просто… пожалуйста, душенька-дочка, убедись, что он будет уважать тебя и всегда будет заботиться о тебе, даже если не будет любить тебя, как ты заслуживаешь, — сказал он, шагая вперёд, чтобы обнять её. Теперь она была едва на дюйм ниже его; маленькая девочка, в которую он влюбился, когда она была ещё младенцем, и влюбился снова в четыре года, уже выросла. Он мог чувствовать, как закололо от слёз в глазах, и попытался подавить их; он не заплачет! — Обещаю, — пробормотала Дорея ему в шею, крепко обнимая его в ответ. Затем Сириус осознал, что она так же нервничала из-за этой идеи, как и он сам, и решил поддержать её изо всех своих сил. Существовали документы, которые он мог написать, чтобы поддержать это, он знал о них, и подписание задним числом покрывало множество грехов. Если он сможет заставить это выглядеть менее поспешным и отчаянным, то это лишь принесёт его дочери пользу в долгосрочной перспективе. — Я люблю тебя, — пробормотал он ей в волосы. — Меня не заботит, за кого ты выйдешь замуж, до тех пор, пока ты не оставишь своего стареющего отца одного заниматься Семьёй без тебя. Он скорее почувствовал, чем услышал её смех. — Я обещаю не переезжать, пока не предоставлю обоим своим домам наследника подходящего пола, если вообще когда-нибудь перееду, — пробормотала она в ответ. — Это должно занять несколько лет и дать тебе время узнать моего будущего супруга. — Сделка, — твёрдо сказал Сириус, надеясь, что это сработает для всех участников. Волдеморт был где-то там, и им требовалось убить его домашнюю змею, прежде чем какие-нибудь прямые столкновения будут иметь смысл. Конечно, у Сириуса имелись всевозможные планы по сторонникам Риддла, о, определённо имелись. Нарцисса оказалась золотой жилой информации и стоила возни с размещением её и, в конце концов, Драко в одном из Семейных домов. Пришло время сдуть пыль с некоторых более мерзких идей розыгрышей Мародёров, которые Римусу удалось запретить, когда они учились в школе, и посмотреть, сможет ли он придать им отличительные особенности Блэков.