* * *
Фред сидел в старой кладовке дома Прюэттов, молча работая над сложным зельем, которое являлось одним из компонентов канареечных помадок. Недалеко от него Джордж работал над прототипом детонатора-приманки, который он пытался заминировать так, чтобы после отвлечения внимания тот затем запускал какую-нибудь атаку на тех, кто был привлечён шумом. Джордж планировал множество различных звуков приманки, от звука бегущих ног до громких споров и любых других. Изначальная идея заключалась в маленьком взрыве, но Фреду больше нравились новые идеи: они были более универсальными и реалистичными. Не то чтобы они не собирались создавать версии, что взрывались, но разнообразие — это тоже хорошо. Фред варил отчасти потому, что канареечные помадки оказались довольно смехотворно популярны, но отчасти потому, что он размышлял о внезапном отдалении от семьи кретина, что являлся его старшим братом. Перси уже год как работал в Министерстве помощником главы Департамента международного сотрудничества и довольно активно участвовал в фиаско Тремудрого турнира. Фред серьёзно сомневался, что турнир хоть каким-то образом улучшил отношения с иностранными школами, учитывая, что французского чемпиона убили сразу после победы. Однако Перси каким-то образом удалось выбраться из бардака незапятнанным, а недавно он был поставлен Фаджем на место нового младшего помощника. Это каким-то образом привело к тому, что Перси поссорился с папой из-за своей новой работы, что по какой-то причине включало Дамблдора и привело к тому, что Перси ушёл из дома и не вернулся. Он также прекратил всякое общение с родителями, но Перси остановился поговорить с Фредом и Джорджем в доме Прюэттов на неделе между браком Дореи и обнаружением ею беременности. Джордж провёл большую часть разговора; Фред просто пытался не выйти из себя и не ударить напыщенного придурка в лицо. Перси был так чертовски наивен, что было грустно: папа, вероятно, был прав, говоря, что Перси получил должность, потому что Фадж хотел иметь связи с лагерем Дамблдора. Не то чтобы Перси не был компетентным и способным маленьким бюрократом, но он работал на Министерство лишь год и ещё не сделал себе имя. Папа, с другой стороны, взял на себя ответственность и признал, что, если Тёмный Олух вернулся, то он последует за директором. Фред и Джордж не следовали за директором, потому что ни один из них не верил, что у Дамблдора хватит смелости на самом деле решить проблему, не говоря уже о том, чтобы убедиться, что подобное не произойдёт снова. Они согласились с папой, что засранец Волди вернулся, потому что так сказала Дорея, а не потому, что они поддерживали директора. Лорд Блэк уже сделал больше, чтобы разрушить политический капитал Тёмного Придурка, чем когда-либо удавалось Дамблдору, а дорогая, коварная Дорея объявила войну лишь шесть недель назад! Однако дружба со слизеринцами научила обоих близнецов, что имелось время и место для конфронтации, и было это только тогда, когда у вас были все карты, которых у них пока ещё не было, так как они не могли доказать, что Его Заплесневелость был в полном здравии. Так что Джордж убедил Перси, что они доверяли Дамблдору не дальше, чем Джинни могла того бросить без палочки, и согласились быть на связи, затем, после того, как их старший братец-идиот ушёл, они связались с душечкой Дореей по камину, чтобы дать ей знать, что произошло. Дорея согласилась, что оставаться на связи было лучше всего, так как таким образом они смогут контролировать то, что Перси знал, и спасут его, если он попадёт в затруднения. В конце концов, так поступала Семья.* * *
Римус пролистал пачку писем, петиций и предложений, адресованных «Леди Поттер», убеждаясь, что отсеял все неуместные, неискренние и несоответствующие, прежде чем упаковать их, чтобы забрать с собой в поместье Блэков. С конца семестра к нему в офис на Вертикальную аллею было не меньше шести посещений Альбуса Дамблдора, все из которых были неуместны и, в целом, убедили Римуса, что директор сдавал. Пророчество было мусором — он, Сириус и Дорея спустились в Отдел Тайн два года назад и убедили невыразимцев, что оно было неверно помечено, так как Тёмный Лорд весьма очевидно был сражён Лили — но Дамблдор отказался рассматривать мысль, что он мог ошибаться. Он попытался надавить на Римуса, чтобы договорился о его встрече с Дореей, затем попытался заставить Римуса согласиться, что Дорея должна была вернуться в Хогвартс с началом осени. Провалившись в обоих попытках, он пришёл совсем разочарованный и попытался эмоционально шантажировать оборотня, чтобы тот взял его в поместье Блэков. Римус сопротивлялся всем этим с каждым разом всё более тяжёлым встречам, прежде чем, наконец, не решил проинформировать секретаршу, которая заведовала офисами, что директор являлся персоной нон грата и что, если она позволит ему записаться на ещё одну встречу или даже просто пройти через его офисную дверь с улицы, то он убедится, что её не только уволят, но она больше никогда не найдёт другой работы. Секретарь, хаффлпаффка с широко распахнутыми глазами, выглядела возмущённой, но смягчилась, когда Римус тихо признался, что Дамблдор пытался досаждать молодой новобрачной Леди Поттер, чтобы та вернулась в школу, что прекрасно утвердило решимость юной ведьмы. Римус больше ничего не сказал, но юная хаффлпаффка несомненно сама дорисовала все детали. С тех пор Римуса не беспокоили в его офисе, а когда в последний раз Дамблдор попытался войти, неожиданно свирепая секретарша — барсуков следовало бояться, как только у них появлялась причина проявить верность, — вызвала авроров и подала официальную жалобу на преследование от лица Римуса. Так как Римус являлся приказчиком Поттеров, то аврорам пришлось серьёзно отнестись к жалобе, и Дамблдор прекратил посещения. Однако он вместо этого начал писать, впрочем, Фоуксу это нравилось всё меньше и меньше, так как каждый раз Римус передавал птице запечатанный отказ, даже не открывая письма, что отправил Дамблдор. Некоторые из тех писем имели на себе очень сомнительные чары, и Римус отказывался прикасаться к ним, вместо этого разрушая их запечатанными. На прошлой неделе репортёр — к счастью, не Рита Скитер — записалась на приём и воспользовалась своим временем, чтобы задать вопросы о преследовании Дамблдора, на которые Римус ответил с весёлым и злопамятным озорством, убеждаясь, что направил ответы так, что казалось, будто Дамблдор пытался отправить Леди Поттер обратно в Хогвартс, чтобы сделать вид, что школа безопасна, при этом сам директор не сделал, на самом деле, ничего продуктивного, например, не нанял разрушителя проклятий из Гринготтса, чтобы убедиться, что древняя Защита находилась в полностью рабочем состоянии. Вместо того, чтобы активно реагировать на возникшие проблемы, Дамблдор преследовал честных граждан в попытке заручиться поддержкой. То, что Леди Поттер сама была похищена со школьной территории и отказалась возвращаться, было связано как с проблемами безопасности, так и из-за её статуса молодой жены; женатые ученики, возвращавшиеся в школу, были исключением, не правилом. Получившаяся статья была очаровательно изобличительной, так как репортёрша воспользовалась всеми его маленькими подсказками и раскопала кучу прекрасной грязи о том, как Дамблдор окончательно испоганил Хогвартс, чтобы продвинуть свои собственные цели. Ответом Министерства было издание Указа об Образовании, в котором утверждалось, что, если директор не сможет найти учителя вовремя к началу школьного года, то его предоставит Министерство. Римус сделал отметку, предупредил Дорею и её друзей, что в Хогвартсе вероятнее всего будет шпион с началом семестра, а затем оставил их строить планы. Если он не будет знать, то ему и не придётся делать им выговор.* * *
Как всегда было с письмами из Хогвартса, они пришли за завтраком, и это Гермиона, недавно вернувшаяся из Испании, кто заметил их первыми. К счастью, однако, на этот раз она не завизжала, как при прибытии результатов СОВ; тогда прошло едва два дня после дня рождения Реи, все были измотаны и взволнованы, и обычно добродушная Трей рефлекторно бросила сахарницу в голову магглорождённой девушки. Возникшие в результате беспорядок и расстройство заняли какое-то время и сделали само чтение их результатов гораздо менее волнительным. Они все получили П в чарах, даже Луна, Гермиона также получила П в маггловедении — естественно — и Рея получила П во всём, кроме трансфигурации, в которой она получила В. Затем Гермиона заметила, что Рея не сдавала свой СОВ по зельеварению, что привело к застенчивому признанию Наследника Блэк, что профессор Снейп пропихнул её на сдачу СОВ по зельеварению в конце её третьего курса, заставил её сдать ЖАБА раньше в этом году и практически приказал ей отправить свои записи для одного из её личных проектов по зельеварению Комитету Мастеров перед Рождеством. А не то... Это заставило возмутиться Гермиону на вопиющий фаворитизм, но даже ей пришлось признать, что Рея была невероятно хороша в зельях. Рея объясняла это тем, что начала этим заниматься до Хогвартса и имела доступ к лучшим книгам, но признала, что это легко ей давалось, как и языки. Учитывая, что Рея могла говорить и писать на английском, французском, итальянском, немецком, русском, китайском, классическом латинском, древне-греческом и хинди, а также свободно владела рунами футарка и атлантов, то Дафна ощутила, что слова Реи, что языки ей «легко давались» были чем-то вроде преуменьшения. Рея любила слова, будь это плетение спора словами, написание Защиты или чтение истории. Слова пленяли её, очаровывали её и были тем, как она воспринимала реальность. Потому было неудивительно, что Рея тупо хорошо справлялась с письменными тестами; тогда она находилась в своей стихии. Заклинания она находила такими же простыми — снова, они были словами, произнесёнными или нет, — а зельеварение заключалось целиком в следовании инструкциям и осторожным перекрёстным ссылкам, но травология не имела почти ничего общего со словами, и выступление Реи в этом предмете было таким же посредственным, несмотря на то, что она предметом на самом деле наслаждалась. У неё не имелось того ощущения, что требовалось, и это было видно. Она, вероятно, была бы настолько же ужасна в заботе о магических существах, возьми она этот предмет, потому что Рея хорошо ладила лишь с теми животными, которые ей нравились, и это обычно были большие, хищные и опасные. Что-то вроде складеня, крупа или порлока интересовало её не более нескольких секунд. Всё это сводилось к тому, что Рея сдавала тесты хорошо, что давало ей естественное преимущество в учебной среде. В реальном мире, где книги были второстепенными в сравнении с ситуационными знаниями, инстинктами и знанием правильных людей, её подруга будет менее очевидно опережать остальных; являясь Леди Поттер и учитывая её печально знаменитые тусовки на дни рождения, однако, она получала тут фору, так как уже была хорошо знакома с большинством любимцев общества. Были ли они «правильными» людьми, или нет, ещё не было утверждено, но Рея знала так много людей, что она вряд ли когда-нибудь впадёт в немилость. Дафна всегда знала, что Рея была безнадёжно переобучена, и это было ещё одним доказательством, независимо от того, что её СОВ по трансфигурации оценил её лишь на В несмотря на то, что она сдала его на год раньше. Это не делало её подругу гением, просто доказывало, что взрослые в её жизни прилагали больше усилий, чтобы вложить в неё знания с раннего возраста. Дафна считала, что в том, Снейп проталкивал Рею через её ЖАБА, было что-то большее, чем простой фаворитизм, хотя это также было фактором. Профессор Снейп был Пожирателем Смерти, отмеченным Пожирателем Смерти. Так как Тёмный Лорд готовился к своему возрождению, то в этом году получил бы немало сил и могущества, что значило, что Тёмная Метка стала бы более видима на руках его последователей. Потому Снейп, вероятно, знал, что ожидалось, знал, что, если он собирался что-то сделать для Реи, то ему следовало сделать это быстро, затем действовал соответственно. Теперь Снейп и Рея официально находились на противоположных сторонах Войны Блэков, что лишь доказало, что их декан действовал в удивительно дальновидной манере. Однако прямо сейчас Дафна была больше заинтересована тем, почему их списки книг прибыли так невероятно поздно, и кто на их курсе стал старостой. Когда конверты были открыты, а пергамент развёрнут, она осторожно оглядела сидевших за столом, чтобы увидеть, кто что получил. Рея не притронулась к своему письму; она не должна была получать его изначально из-за того, что официально являлась взрослой и полностью освободилась от школы утром после своей свадьбы. Морос сел на стол, схватил письмо и вылетел с ним из окна, без сомнений, направляясь в Шотландию, чтобы возвестить о своём неудовольствии заместителю директора. Дафна надеялась, что он закатит впечатляющую сцену, чтобы призраки и картины смогли рассказать об этом инциденте позже. Её собственный конверт содержал значок старосты; хорошо. Она сможет присматривать за перваками вместо Реи и убедится, что все они знают статус-кво. Зи не получил другой значок, но Тео получил, что было странно, но, вероятно, из-за того, что Дамблдор не хотел отдавать оба значка людям в сфере влияния Реи. Какая жалость, что он опоздал; Тео дал обет Подчинённого Подданства вскоре после того, как с мужем Реи случилось несчастье, что отправило его куда-то между Союзниками и Подчинёнными. Гермиона тоже получила значок, что было неожиданно, так как Дафна верила, что тот получит Падма. Падма была более контактной и общительной. Старостами Хаффлпаффа мог быть кто угодно, но старостами Гриффиндора, вероятно, будут Невилл или Роджер и Фей Данбар. Салли-Энн не будет старостой, так как это был её последний год, Лаванда была слишком взбалмошной, а Парвати была не особенно заинтересована в том, чтобы быть примером для подражания. Затем до Дафны начало доходить, что она отправится в Хогвартс без Реи, что было неприятной мыслью. Ей придётся проявлять больше инициативы, убеждаться, что другие будут знать, каким образом её подруга хотела выполнение вещей, и поддерживать порядок на факультете Слизерин от имени Реи. Задача не из лёгких, но возможная, поскольку Рея имела большое влияние даже в своё отсутствие. По крайней мере, теперь зеркала связи были завершены, так что она сможет звонить Рее ежедневно для получения инструкций, если до этого дойдёт.