* * *
Анжелика Забини прибыла в поместье Блэков за неделю до начала учёбы в Хогвартсе и немедленно заняла лучшие комнаты для гостей, отправив эльфов суетиться, чтобы все восемь её сундуков были распакованы, а их содержимое было должным образом убрано именно туда, куда ей хотелось. Когда она, в конце концов, появилась, одетая в элегантную французскую мантию из бирюзового шёлка с серёжками из павлиньего пера и аналогичными перьями, заколотыми в её волосах, она спустилась в гостиную, словно очень модная приливная волна, тепло обняла Дорею и приказала той звать себя зиа, что на итальянском значило «тётя». Дорея, признав в матери своего заклятого брата непримиримую Волю Урагана, не протестовала; это того не стоило. Она сохранит свои возражения для того, что на самом деле имело значение, так как зиа Анжелика была человеком, который не останавливался ни перед чем и ни перед кем, если не был веско убеждён, что другое направление было лучше. Не имело значения, что принцесса Забини не имела Активированного Пламени и, вероятно, никогда не будет иметь; это не мешало её Воле жарко гореть внутри неё, подталкивая её вперёд к целям. В настоящее время этой целью было подружиться с Дореей, с чем юная Леди Дорея была счастлива согласиться. В действительности, у неё не было матери во время её взросления — пратётя Кассиопея любила её, но она никогда не нянчилась с Дореей — и стать нечто вроде удочерённой кем-то, готовым это сделать и помочь Дорее приспособиться к тому, чтобы самой быть матерью, очень приветствовалось. Анжелика была очень экспансивной, радостно делилась смущающими деталями раннего детства Блейза, различными неудачами, что возникли среди взрослевшего полчища итальянских кузенов и кузин, и другими чудесными домашними деталями. Её различные мужья, кроме её первого, не упоминались вовсе, за что Дорея была благодарна. Она также подозревала, что Анжелика вовсе не считала мужчин, за которых выходила замуж после того, как впервые овдовела, мужьями; жертвы, вероятно, были лучшим термином. В конце концов, она проделала прекрасную работу, сделав банкротом каждую семью, в которую когда-либо входила за счёт брака, убеждаясь, что её мужья оставили ей всё, что не передавалось строго роду, затем вкладывала деньги в свои собственные сферы интереса и распродавала или упаковывала всё движимое имущество. Мадам Анжелика Забини была не из тех, кому стоило переходить дорогу.* * *
Дафна получила свой первый доклад о стиле преподавания мадам Амбридж за обедом: у слизеринцев второго курса была защита в самом начале утра, а у четверокурсников прямо перед обедом. Чарльз Гиббон, Эдит Трэверс и близнецы Кэрроу вместе ждали её прибытия за стол после довольно катастрофического первого урока зельеварения со львами. — Это всё теория, — категорически заявила Гестия Кэрроу, как только Дафна села напротив них. — Сильно предвзятая и неточная теория, — мрачно согласилась её сестра-близняшка Флора. — Все вороны возмущены, хотя они и не произнесли ни единого слова. Я думаю, больше людей захочет присоединиться к учебной группе, как только это станет известно. Чарльз Гиббон фыркнул. — Она сказала, что нет ничего, что могло бы навредить нам, — практически выплюнул он, на мгновение бросив яростный взгляд на стол, за которым сидели учителя. — Будто людей не убивают «дикие твари» в их собственных домах, а Леди Поттер не была похищена Пожирателем Смерти с территории школы. Дафна мудро оставила это без комментария; отец Чарльза был Пожирателем Смерти, и младший юноша был одним из тех, кто спрыгнул с корабля. Его мать на данный момент жила где-то во владениях Поттеров, вне досягаемости Тома Реддла и его сторонников. — Учебная группа будет продолжена, верно? — тихо спросила Эдит Трэверс, переводя взгляд с Дафны туда, где дальше за столом сидели другие её друзья. — Даже если Леди Поттер больше не учится здесь? Отец Эдит находился в Азкабане и был там с тех пор, как ей едва исполнилось шесть месяцев; насколько могла судить эрудированная и мягкая четырнадцатилетняя девушка, её отец опозорил имя Трэверсов, и она не хотела иметь с ним ничего общего. Возвращение Тёмного Лорда, однако, сделало пребывание её отца в тюрьме маловероятным — в прошлой Войне дементоры последовали за Реддлом — так что она убедила свою кроткую, угнетённую мать отдаться на милость Лорда Блэка. Сама Эдит летом посещала Францию, отправившись к своему другу по переписке, который посещал Шармбатон. Они с Чарльзом были единственными детьми Пожирателей Смерти на своём курсе, потому присматривали друг за другом, несмотря на то, что не были на самом деле друзьями. Они также присматривали за Ариеттой Эйвери, учившейся на курс младше них, которая, в свою очередь, была близка с близнецами Кэрроу. Гестия и Флора были дочерьми недавно покойного Амикуса Кэрроу, но не виделись с ним более пяти лет, с тех пор как их мать сбежала в свой семейный дом со своими дочерями-близняшками после выкидыша мертворождённого сына при подозрительных обстоятельствах. По мнению обеих девочек, смерть их отца была ни чем иным, как тем, что он заслуживал. — Лонгботтом — тот, кто руководит группой младших курсов, — сказала Дафна в ответ на вопрос Эдит, — так что продолжится. Впрочем, мы можем и начать дополнительную группу для новых первокурсников и второкурсников, которых не было в группе в прошлом году; если мы так сделаем, ты будешь не против вести её с Джинни Уизли и Терри Бутом? — Бут был пятикурсником из Равенкло и хорошим другом Гермионы, но влился в межфакультетскую учебную группу лишь на своём третьем курсе. Однако он был умён, добродушен и очень хорош в объяснениях, так что лучше всего подойдёт для наблюдения за тем, как Эдит и Джинни будут преподавать младшим ученикам. Он также не был старостой, что значило, что у него было больше свободного времени, чем у Энтони Голдштейна или Гермионы. Эдит сделала паузу, затем решительно кивнула. — Уизли научилась манерам за лето, — прокомментировала довольно неприметная слизеринка, — так что это не должно оказаться слишком сложно.* * *
Для Теренса Хиггса самым очевидным признаком того, как расстроена была Рея неожиданным задержанием своего мужа, было то, что она провела более трёх недель не играя на фортепиано. Насколько Ренс знал, это было впервые; обычно Рея общалась с фортепиано, по крайней мере, через день, иногда чаще, если сталкивалась с чем-то эмоциональным. То, что она три недели к нему даже не притрагивалась, говорило, что многое пошло очень, очень не так. Он пока что не комментировал это — это следовало делать не ему — но, если это продолжится гораздо дольше, то он может донести это до Лорда Блэка. Он был вассалом Реи, но её благополучие было одним из его первых приоритетов, а её полный отказ от музыки — даже от радио — был признаком того, что всё шло совсем не хорошо. Лишь к концу первой недели сентября, после некоторых насыщенных заговоров по зеркалам с другими своими друзьями о том, как они находили обходной путь по взаимодействию с новым и совершенно бесполезным учителем защиты, Рея, наконец, забрела в музыкальную комнату, села за фортепиано и начала играть. Ренсу пришлось признать, что Дафна была гораздо более жестокой и беспощадной, чем он когда-либо представлял; стройная блондинка, вероятно, была более непримиримой и манипулирующей в достижении цели, чем его сеньора-леди. Она также была довольно ужасающей, если выказанная степень хитрости была свидетельством её обычного психического состояния. Ренсу потребовалось мгновение, чтобы узнать мелодию, которую играла Рея, но, как только узнал, он начал подпевать: — Ложные идолы в пустой голове, люди спят на сломанной софе; это не весело, это не смешно, всё вокруг разрушено… У его сеньоры-леди не было особенно хорошего певческого голоса, но она была поистине великолепной пианисткой и очень эмоциональной в выборе музыки. То, что «Всё вокруг разрушено» Боба Дилана было мелодией, которая лучше всего сейчас выражала её чувства, было объяснимо. Огорчительно, но объяснимо. — …разумное слово не изречено; всё вокруг разрушено… Если быть честным, Ренс мог понять, почему Рея выбрала именно эту песню: Хогвартс был разрушен, Министерство было разрушено, её брак был разрушен; она имела полное право быть зла на всё это. То, что она сейчас сидела за пианино и давала выход своим эмоциям, было, в действительности, хорошим признаком, хотя вряд ли он когда-либо скажет ей это, с его стороны это было бы высокомерно. Они занимались этим раньше в Хогвартсе: она играла, а он, Тео или Блейз подпевали, чтобы озвучить чувства, которые она выплёскивала через музыку. Боб Дилан обычно был выбором на выходных — как-то Рея поделилась, что её отец часто слушал его дома, поэтому она ассоциировала его со своим папой. Хотя обычно она играла более оптимистичные или сюрреалистические мелодии. Завершив песню, Дорея сразу же перешла на новую. Ренс с лёгкостью начал также подпевать и этой: — Ты можешь любить азартные игры, а мог бы любить танцы. Ты можешь быть чемпионом мира в тяжёлом весе; можешь быть светской львицей с длинной ниткой жемчуга, но тебе придётся служить кому-нибудь. Да, придётся; тебе придётся служить кому-нибудь. Может быть, это будет дьявол, а, может быть, и Господь Бог, но тебе придётся служить кому-нибудь… Видимо, Рея размышляла над тем, как действия профессора защиты разделяли школу. До вмешательства Амбридж, было множество учеников, которые, хоть и не противодействовали планам его леди, но и не были её союзниками. Теперь все эти люди будут вынуждены сделать свой выбор, что могло пойти как угодно. — …ты можешь быть чьей-нибудь хозяйкой, можешь быть чьим-нибудь наследником, но тебе придётся служить кому-нибудь… Ренс безучастно задумался, сколько потребуется закладке Министерства, чтобы попытаться запретить маггловскую музыку; множество песен Боба Дилана были невероятно подрывными, и они были не единственными. Рея переключилась на очередную песню, эта была медленнее и более скорбная. Ренс колебался, но начал подпевать, несмотря на то, что эта выражала столько боли и печали. — Наша беседа оказалась короткой и приятной; ты потрясла меня до глубины души; и я снова стою под дождём, а ты стоишь на суше; ты как-то сумела выкарабкаться… теперь ты уже взрослая девочка… Ренсу не нужно было видеть лицо своей сеньоры-леди, чтобы знать, что она плакала, несмотря на то, что её руки на клавишах были быстрыми и устойчивыми. Он горько, бессмысленно желал, чтобы было что-нибудь, что угодно, что он мог бы сделать, чтобы встать между ней и агонией неуверенности и одиночества, что она испытывала. — …с тех пор, как мы расстались, я схожу с ума от боли, которая то затихает, то возникает вновь, будто в моё сердце закручивают штопор… Старший юноша тогда решил, что, в то время как он не мог ничего сделать с трагедией её брака, он приложит все усилия, чтобы защитить её от любого вреда, физического или её репутации. Тут поможет мадам Забини; наверняка существовал какой-то способ создать видимость того, что муж Реи был занят делами в Италии? Таким образом, не будет и шанса, что пойдут слухи о том факте, что никто ещё на самом деле не видел мужа Реи. Может быть, у Блейза было несколько кузенов, которые были готовы выступить в качестве двойников на тех обязательных общественных мероприятиях? Судя по тому, что сказала Рея, её новый муж не был особенно разговорчив, так что это могло сработать… Затем руки Реи вновь начали танцевать над клавишами, её гнев стал ещё явственней, и Ренс отложил свои размышления в сторону, чтобы запеть вновь. — Мы живём в политическом мире, для любви нет места; мы живём во времена, когда люди совершают преступления и у преступления нет лица. Мы живём в политическом мире…