* * *
Увидеть Фреда, Джорджа и Джинни за столом за ужином с Дореей Блэк — Леди Поттер — и несколькими её родственниками и союзниками стало откровением для Билла, да таким, что это оказалось больше чем немного болезненно. Все трое его младших не имели тихого, кипящего напряжения, что было постоянным затаённым чувством, что он отметил во время своих посещений Норы с первого курса Джинни в Хогвартсе. Чувствовалось расстояние между Джинни, Джорджем и мамой, которое захватило и Фреда к следующему посещению разрушителя проклятий. Однако здесь они находились со своей бесстыдно кровожадной кузиной, чувствовали себя совершенно непринуждённо, несмотря на своё горе, и им было позволено просто быть собой без стеснений и упрёков. Билл мог понять, почему его родственники были так чрезвычайно готовы покинуть дом даже раньше, чем он сам; впрочем, это его огорчало. Мама была ужасающе контролирующей, всегда была, но он, по крайней мере, дождался до окончания Хогвартса, прежде чем сбежать. Фред и Джордж не только покидали дом, но брали имя прадяди Игги, так что они вовсе не будут Уизли. Джинни, которой ещё не было даже пятнадцати, также была полна решимости уйти, что без сомнений расстроит маму больше всего, поскольку она обожала свою дочь. Джинни также была несовершеннолетней, что значило, что имелось ограниченное количество способов, при помощи которых она могла выбраться из-под опеки своей матери, большинство из которых было мучительно окончательными. Если он не согласится принять Джинни, как он мог сделать теперь, являясь главой их маленькой ветви Семьи Уизли, то их сестрёнка, вероятно, даст свой обет новой Леди Поттер и полностью примет своё наследие Блэков; чего Билл не одобрял, так как пожизненное служение было гораздо более обременительным в его мыслях, чем ещё несколько лет терпения мамы. Почему Джинни была так решительно настроена на присоединение себя к Дорее, даже готова поставить себя на постоянную подчинённую роль? Это совершенно не имело никакого смысла! Билл чувствовал, что его сестре стоило, по крайней мере, подождать до сдачи СОВ, чтобы принимать подобное пожизненное решение, предпочтительно, также до сдачи её ЖАБА! Он не хотел подражать своей матери и запрещать ей клясться в союзе Дорее — Джинни, вероятно, сделает так в любом случае из чистого противоречия, если он вот так попытается контролировать её жизнь, и отправит ему в след несколько проклятий в довесок — но, как её старший брат и глава их маленькой семьи, Билл хотел, чтобы его сестра принимала полностью осознанные решения. Клятва верности несла очень много скрытых последствий, о существовании которых, по его мнению, Джинни даже не подозревала, не говоря уже о том, чтобы понимать. Это поколение Блэков, на самом деле, состояло из действительно очень хороших людей, несмотря на то, что они отказывались иметь хоть что-то общее с Дамблдором и с избирательным блоком «Света» в Визенгамоте, как и с Пожирателями Смерти и сторонниками чистокровности, которыми было предыдущее поколение, но они всё ещё были очень, очень Традиционными, и Билл не был уверен, что его младшая сестра знала, что это подразумевало. Он должным образом узнал о глубине и широте Волшебной Традиции лишь в свои последние годы в Хогвартсе и в свои первые годы в качестве подмастерья разрушителя проклятий и был довольно удивлён тому, как много смыслов и возможностей он упускал ранее. Явно ему придётся сесть где-нибудь с Джинни наедине, где они смогут подробно обсудить её варианты и будущие решения, хотя бы чтобы удостовериться, что это не какой-то плохо продуманный пример мятежа, о котором она потом пожалеет…* * *
Рождество и Новый год в поместье Блэков прошли тихо, торжества были сдержанными в виду недавней смерти Артура Уизли. Его Леди открыла на Рождество свой дом всей ветви семьи Уизли, которую возглавлял покойный Артур, а также пратёте Цедрелле с мужем, чтобы избавить их от необходимости устраивать ужин, когда они действительно не имели к этому склонности. Как ни странно, даже Молли согласилась, но Ренс подозревал, что это было связано с тем, что Билл проинформировал её, что Фред, Джордж, Джинни и даже Чарли уже приняли приглашение. Недавно овдовевшая миссис Уизли была притихшей и печальной весь рождественский ужин и удалилась после этого немного быстрее, чем предполагала вежливость, но Рея это замяла. В конце концов, Молли Уизли скорбела. Даже Перси появился, что сделало всё немного напряжённее, но правильная расстановка кресел и разумное управление разговоров подальше от спорных тем удерживали всё достаточно дружелюбным. Перси тоже исчез вскоре после ужина, но он, по крайней мере, остался достаточно надолго, чтобы его отбытие не считалось грубым. Рон остался подольше, вероятно, потому что надеялся на ещё один отличный перекус и не хотел застревать в доме наедине со своей матерью на Рождество, и воспитанно держался с её различными кузинами и кузенами, пока Билл, наконец, не решил, что пришло время уходить. Старший Уизли также забрал Джинни обратно в Нору, при условии, что она вернётся в поместье Блэков во вторник второго января для Церемонии Определения Пола. Ди, Трейси, Луна, Зи и все другие близкие друзья Реи, кроме Гермионы, также соберутся в поместье ради этого, и даже Гермиона будет наблюдать по зеркалу из Хогвартса. Это было очень важным событием, первым представлением её будущего ребёнка Обществу, и получить приглашение было честью, которую нельзя было вежливо отклонить из-за меньшей причины, чем тяжёлая болезнь. Джордж и Фред остались в поместье Блэков, так как их совершеннолетие значило, что ни их мать, ни их старший брат не имели никакого права приказывать им возвращаться в их семейный дом. То, что их мать даже не попыталась, предполагало, что она всё ещё была слишком погружена в горе, чтобы как обычно стараться всё контролировать. Близнецы посетили похороны своего отца двадцать седьмого декабря, но на этом всё. То, что Молли Уизли, по-видимому, попыталась убедить Билла не позволять Джинни посетить Определение Пола, было ещё одним доказательством её совершенной социальной некомпетентности; Ренс находился довольно низко в социальной иерархии с точки зрения рождения, но даже он знал, что получить приглашение на Определение Пола — любое Определение Пола — было большой честью и признаком благосклонности. Большинство семей позволяли посещать его лишь близким родственникам, так что Джинни была оказана двойная честь приглашением на Церемонию Определения Пола следующего Наследника Блэков. То, что её мать даже подумала о том, чтобы не позволять ей присутствовать, было настолько невероятно грубо, что было непростительно. Подобную непростительную грубость допускали обычно лишь невежественные магглорождённые, которые мало что знали. Неудивительно, что Уизли считались невыносимо невоспитанными, если подобное социальное воспитание было тем, что они получали. Конечно, Джинни, вероятно, присутствовала бы вне зависимости от получения разрешения. Она всё же отправила короткое послание о том, как её мать неодобрительно квохтала над милой праздничной мантией, которую Рея заказала для Джинни для Святочного бала и которую Джинни намеревалась надеть на Определение Пола, так как мантия была неподобающей, учитывая, что её отец только что погиб. Четырнадцатилетняя девушка написала Рее, что считала это ужасно лицемерным, так как её мать вообще не носила никакой траурной одежды после смерти её собственного брата Биллиуса Прюэтта где-то восемь лет назад, а по традиции волшебников в общем лишь указывалось, что определённую траурную одежду носила на похороны семья, а вдовы ещё в течение десяти месяцев; так как волшебный мир отделился от маггловского в самом конце семнадцатого века, то так и не стал связан с «траурным культом», возникшим вокруг королевы Виктории в девятнадцатом веке, как и с в основном движимыми коммерческими интересами правилами, что возникли в конце восемнадцатого века по отношению к трауру, полу-трауру и всей той гнилью. Древние и Благородные Семьи носили белый траур на похороны их Лордов и Леди и воздерживались от проведения мероприятий в течение символического периода после смерти, но для большинства всё на этом и заканчивалось. Вдовы носили чёрное, если не собирались больше вновь выходить замуж, но юным вдовам позволялось носить приглушённые цвета вместе с чёрным, а братьям, сёстрам и детям погибшего, на самом деле, не требовалось носить что-то другое после похорон. Волшебники не были слишком обеспокоены смертью: они знали о действительном существовании души, знали, что она куда-то отправлялась после смерти, но, кроме этого, не сильно об этом задумывались. Потому смерть была чем-то, что ни приветствовалось, ни чего боялись: она просто была. Потеря кого-либо из-за смерти причиняла боль, но рыдания и горе ничего не изменят, и никакое количество магии не вернёт погибшего. Джинни, Джордж и Фред пойдут на слабый компромисс, надев немного чёрного со своими праздничными мантиями на Определение Пола, но это из-за их собственного уважения к их отцу. В случае Джинни, это включало ношение чёрной вуали и лёгкой чёрной верхней мантии, в то время как её братья наденут чёрные плащи. Всё очень уместное и совсем не заходило слишком далеко.* * *
Церемонии Определения Пола, в то время как были ужасно важны в Магической Культуре и являлись проверенным временем способом показать расположение своим союзникам, на самом деле, не были формальными событиями. Полуформальными — да, в том смысле, что требовалось быть одетыми в свои лучшие мантии и быть готовым заводить вежливую светскую беседу, но само событие занимало лишь двадцать секунд, ему предшествовал фуршет и за ним следовало множество неформального общения и слухов. За этим конкретным Определением Пола последовало множество взволнованных разговоров, так как заклинание, наложенное Андромедой Тонкс, в девичестве Блэк, показало, что его драгоценная дочурка ждала сына… и дочь. Сириус не был уверен, радоваться или ужасаться: Дорее было пятнадцать, Мерлина ради, никак не близко к зрелости! Близнецы сильно напрягут её всё ещё развивающееся тело! С другой стороны, то, что у Дома Блэков в течение года появится Наследник, на самом деле, было очень хорошо, как для Семьи в общем, так и лично для его дочери: Семейная Магия Блэков была не особенно совместима с женским телом и могла оказаться вредной для её развития и будущей Магической Зрелости, будь она всё ещё Наследником Блэков в семнадцать лет. По крайней мере, так у него будет меньше волнений. Семейная Магия была сложным предметом и одним из источников всех тех укоренившихся предубеждений чистокровных против магглорождённых. Она была совершенно различной, но в то же время странно постоянной, что затрудняло объяснение любому, кто не вырос под сказки перед сном об их собственной семейной истории. Сириус взял себе за правило рассказывать истории Поттеров своей дочурке после выхода из тюрьмы, в то время как пратётя Касси рассказывала Дорее истории Блэков с колыбели. Семейная Магия не ограничивалась Главной Ветвью семьи, хотя обычно лишь люди из Главной Ветви получали больше, чем просто истории: доступ к Семейным Гримуарам являлся прерогативой Наследника и лишь Наследника, впрочем, братья и сёстры указанного Наследника могли получить базовую подготовку просто на всякий случай. Это было отчасти для того, чтобы сплотить силу Семьи, но по большей части потому, что основная часть Семейной Магии концентрировалась в Главе Семьи и его Наследнике. Другие родственники не могли столь же многому научиться или достигнуть того же, что Лорд и Наследник, и существовало меньше врождённых сетей безопасности на случай, если они попытаются. Это было особенно верно в тех семьях, чья магия имела более опасный уклон, как Семейная Магия Блэков. Верная своему имени, Магия Блэков была тёмной и опасной. На самом деле, такой опасной, что женщинам было крайне нежелательно практиковать её, если они пытались забеременеть, были беременны или кормили грудью, из-за высокой вероятности причинения вреда ребёнку. Мужчинам, являвшимся менее вовлечёнными в весь процесс деторождения, просто советовали не практиковать в течение двух месяцев перед попыткой зачать ребёнка и воздерживаться от Семейной Магии, пока беременность не будет подтверждена. Эти ограничения означали, что у женщин было гораздо меньше времени на изучение Семейной Магии, даже являйся они Наследником, а сама Магия Блэков носила строго мужской характер до такой степени, что назначение женщины Наследником, на самом деле, не рекомендовалось, если указанная ведьма когда-либо хотела иметь детей. Единственная причина, по которой Сириус был уверен, что его дочь сможет справиться со становлением Наследником Блэков до рождения ею сына, заключалась в том, что она была — в строго Магическом смысле — Леди Поттер с самого мгновения гибели её матери. Семейная Магия Поттеров была нейтральной по отношению к полам, гораздо более мягкой и, тем не менее, несколько более инертной, чем Семейная Магия Блэков, так что внутри развивавшегося ядра его дочери Магия Лорда или Леди Поттеров перекрывала Магию Наследника Блэков, ослабляя её и приглушая её проявление до скудного минимума. Это было тревожной двойственностью, но Сириус всегда был уверен, что его дочери не будет причинён вред до тех пор, пока она не будет вынуждена стать Лордом Блэком наряду с Леди Поттер, магически говоря. Семейные Магии были слишком несовместимы, чтобы позволять ей владеть обеими, так как ведьмы обычно не имели магической гибкости ядра, что имелось у волшебников, чтобы уравновесить тот факт, что, в физических терминах, тела ведьм позволяли гораздо больше изменений, прежде чем начнут нести ущерб. Волшебники могли быть Наследниками многих семей, но ведьмы должны были вынашивать и давать рождение детям, и два или больше различных Наследий, постоянно боровшихся за превосходство внутри Ядра ведьмы, помешают указанной ведьме выносить ребёнка. Магическая стабильность была необходимостью для успешной беременности, и ситуация Дореи, хоть и немного ненадёжна, стабильной была. Сын Дореи будет рождён Наследником Блэков, так как та Семейная Магия беспокойно лежала внутри неё и передастся при первой же возможности. Так как она ожидала близнецов, её дочь не могла быть Наследницей Поттер, потому что не более одной Семейной Магии за раз могло находиться в утробе. Его дочь могла сделать его будущую внучку Наследницей Поттер позже, если захочет, но маленькая девочка не будет рождена таковой. Это было чётким разграничением: Дорея была рождена главной Наследницей Поттер из-за ритуала удочерения Джеймса, но также Наследницей Блэк, что было не тем же самым, что являться Наследником Блэк. Наследница могла родить Наследника, но не несла в себе Семейную Магию: она просто предоставляла генеалогический путь, по которому та могла бы путешествовать. Дедуля Арктур сделал Дорею Наследником Блэков после заключения Сириуса в тюрьму, к моменту чего младенец уже был Леди Поттер в глазах Магии. Так как Наследник был вторичнее Лорда или Леди, то магия изменила её лишь слегка и совсем неуловимо; Дорея была в значительной степени Поттер, хоть и определяла себя как Блэк, несмотря на её склонность к Семейной Магии Блэков. Её открыто приветливая натура и сильная привязанность к её друзьям были отличительными чертами Поттеров и чем-то от Джеймса, что Сириус обожал в своей маленькой девочке. Дорея изменилась ещё сильней после смерти дедули Арктура, так как она больше не была просто Наследником: она была главным Наследником. Конечно, даже становление главным Наследником носило меньшую важность, Магически говоря, чем бытие Леди Поттер, так что изменения не были столь радикальными или разрушительными, как могли бы быть. Довольно опасный характер и всё более восприимчивая натура его дочери были всем, что всплыли, что было огромным облегчением, учитывая, какими нестабильными было большинство предыдущих Блэков, включая самого Сириуса. То, что после рождения её сына Дорея вновь будет лишь Наследницей Блэк, было облегчением: чем меньше напряжения на её магии, тем лучше.