* * *
Гермиона решила, что ей не нравилось сражаться. О, тренировочные бои приносили большое удовольствие, были фантастическим вызовом и испытанием её способностей, позволяя ей протестировать различные теории и стратегии с её друзьями, но настоящие жестокие столкновения с людьми, которые хотели её искалечить, если не убить? Не её. Не потому что она не была хороша в этом, поправилась она мысленно, шагая в сторону от болезненно жёлтого проклятия и насылая сглаз молчания на своего противника — Долохова — но потому что это заставляло её кровь гореть жаждой беспорядочной резни и разбивания мозгов её противников на камнях пола под её ногами, что было неприемлемой потерей контроля. Она могла вести себя лучше. Она не была убийцей или психопатом; она не позволит этим чувствам править собой. Так что в будущем, вероятно, будет разумно избегать ожесточённых столкновений подобного рода, чтобы предотвратить случайности. Случайности смертельного сорта для других и, потенциально, для неё самой; магические бои не имели времени или места для впадения в ярость берсерка и разбивания лиц других, независимо от того, как много удовлетворения это может принести. Однако, пока что, столкнувшись с преступниками, убийцами и отбросами худшего вида, было лучше всего привыкнуть к этим ощущениям, чтобы она могла направлять их, как ей хочется, и научилась не быть подавленной ими. Держать голову холодной было одним из краеугольных камней победы в бою, независимо от того, насколько серьёзно вы были настроены на убийство своего противника. Позади неё Падма всё ещё накладывала множество ловушек, по комнате и вверх по широким каменным уровням Луна и Лео вдвоём противостояли Лорду Малфою, а внизу у каменной арки с её рваной занавеской Джагсон лежал лицом вниз и без движения, завёрнутый в кокон из каменных нитей, пронизанных Пламенем Дождя. Гермиона не знала, был ли он жив, — Пламя Дождя могло очень хорошо транквилизировать человека до смерти, если не находилось под тщательным контролем, — и её это не особенно заботило. Они с Падмой сократили своих преследователей с трёх до одного, и это было значительным достижением. На самом деле, в конце концов, возможно, стоило потратить время, чтобы сдать свои ЖАБА годом ранее. Долохов уклонился от заклинаний, которые она в него одно за другим запустила, затем ударил своей палочкой вниз, отправляя длинное фиолетовое проклятье в её сторону. Гермиона откатилась в сторону, захватывая с собой Падму, затем быстро поднялась на ноги и продолжила колдовать, а заклинание безвредно прошло по тому месту, где она находилась, и зашипело на камне позади неё, словно кислота. Она не видела ничего подобного ранее; возможно, Семейное Проклятье? Затем раздался звук прилива, который все друзья Зи научились узнавать в бою, — быстро движущаяся вода направлялась в их сторону — и Гермиона побежала подальше вверх по каменным ступеням по краю комнаты, Падма защищала их спины, как раз вовремя, чтобы они не оказались затоплены приливной волной зелёного, что пахла химикатами. Явно невыразимцы хранили что-то в резервуарах, и Зи воспользовался этим. Это не обязательно было водой, но это было жидкостью и содержало водяной компонент, и этого было достаточно, чтобы Зи воспользовался этим. Долохов огляделся, вместо того чтобы сразу погнаться за двумя девушками-подростками, что оказалось очень плохой идеей, поскольку ему не удалось забраться достаточно высоко, чтобы не быть сметённым. Однако Малфой всё ещё находился над уровнем воды, пока что, по крайней мере. Как ни странно, вода, казалось, утекала, несмотря на то, что в комнате не было места, куда бы та могла пойти. Гермиона внимательно наблюдала за поверхностью, оставив задачу укрепления их позиции Падме, и с интересом заметила, что в центре комнаты образовался водоворот, прямо там, где была арка. Арка, которая вела в никуда, тем не менее, казалось, на самом деле вела куда-то, если поток воды хоть что-то значил. Вспышка в углу зрения заставила её поднять Щит тройной силы не задумываясь; что она делала — предавалась грёзам, когда ещё оставались враги? Заклинание обрушилось на её Щит, вместо того чтобы рассеяться, но потребовался просто взмах её палочки, чтобы обратить искривление её Щита и отправить неизвестное заклинание обратно в его заклинателя. Пожиратель Смерти пригнулся, седые волосы до плеч прилипли к его голове и шее, его мантия полностью промокла. Выпрямившись снова, Гермиона смогла хорошо рассмотреть измождённую, но солидную фигуру своего оппонента и самоуничижительную улыбку на его лице; Август Руквуд выглядел прямо как на своей фотографии в газетах. — Мисс Блэк-Грейнджер; самая смышлёная ведьма своего поколения, или так я слышал. — Улыбка стала больше. — Давай посмотрим, так ли ты хороша, как думаешь. Гермиона почувствовала, как её губы сжались в пародии на улыбку. — Я, очевидно, лучше, чем думал Долохов. — Вызов был брошен; теперь она не могла отказаться, верно?* * *
Как только слова вылетели у него изо рта, Сириус осознал, что ему не следовало никогда пытаться говорить своей дочери, что она не могла идти помогать своим друзьям, но к тому моменту было уже слишком поздно, и она предоставила ему правильный нагоняй в стиле Лили, а затем отправилась через камин, прежде чем он и остальная часть группы были готовы. Он был бы более обеспокоен её внезапным отправлением, не знай, что Ренс отправится сразу за ней, вместе с двумя Забини, которые вторгались в поместье в любое время, чтобы поворковать над новым наследником их крошечной, но очень влиятельной магической нации. Дошло до того, что Дорея организовала чередование домашних эльфов, чтобы впускать их и выпускать раз в пару часов, потому что пропустить их через Защиту было в противном случае невозможно. Сириусу удалось запомнить первые тридцать или около того имён, но после этого лица и имена начали сливаться воедино, и больше он и понятия не имел, кем были кто-либо из посетителей его дочери или степень их родства к её всё ещё отсутствовавшему мужу. Родственники по мужу были удручающе бесконечны в количестве и до введения в заблуждения похожи по внешности. Он прибыл в атриум Министерства со звуком сигнала тревоги и более тихого звука лифта, спускавшегося к нижним уровням; поскольку он ушёл едва ли минуту после Дореи, то это, вероятно, она спускалась вниз. Вызвав ещё один лифт, Сириус нетерпеливо переминался с ноги на ногу, рядом с ним замерла Дон с лёгкой улыбкой на лице, а Патриция стучала палочкой по рукаву. Последняя стремилась спуститься вниз, туда, где находился её младший брат Лео, чтобы она могла проклясть в забвение любого Пожирателя Смерти, кто хоть волос повредил на его голове. Сириуса не беспокоило, что его поддержка состояла полностью из девушек: обе его племянницы были невероятно компетентными взрослыми ведьмами и честью Дома Блэк. Лифт прибыл, Сириус бросился внутрь и нажал кнопку на девятый этаж, а затем он замер в ожидании снова, пока гремящий лифт медленно спускался в глубины Министерства. Он надеялся, что все друзья Дореи всё ещё были живы; его дочь, может, и изложила свои намерения как «поддержать её друзей», но Сириус хорошо знал, что немало очень способных ведьм и волшебников было убито Пожирателями Смерти во время последней войны. Независимо от того, насколько были уверенными и умелыми, друзья Дореи всё ещё были учениками Хогвартса и не имели никакого опыта боя за исключением тренировочных боёв и обучения оружию. У них даже не было преимущества в численности! Когда лифт, наконец, достиг нужного этажа и двери открылись, Сириус поспешил наружу и вниз по освещённому факелами, высеченному из камня коридору к двери, ведшей в вестибюль Отдела Тайн. Пройдя внутрь, он сделал паузу, когда двери закружились вокруг них. Пол вестибюля был усеян расщеплённым деревом, камнем и разбитым стеклом, а с одной стороны лежал без сознания Пожиратель Смерти, лицом вниз и промокший насквозь. Три двери, вращавшиеся вокруг него, на самом деле, были открытыми дверными проёмами с разбитыми остовами, открывавшими краткие, головокружительные проблески комнат за ними. Однако было ясно, в которой комнате происходило сражение: через ту открытую дверь проявлялись вспышки заклинаний и раздавалось немало криков. Игнорируя бесчувственного блондина, лежавшего лицом вниз на обломках, Сириус бросился навстречу шуму, как только стены перестали двигаться, его племянницы сразу за ним.* * *
Как только Дорея вошла в то, что невыразимцы называли Комнатой Смерти, то сразу же оказалась втянута в битву, шедшую между Невиллом и Беллатрикс Лестрейндж. У Невилла был Роджер в качестве поддержки, а у неё самой — Ренс, но даже так битва шла на равных. Гермиона и Падма сражались с Августом Руквудом вместе с Джинни и Тео — бывший невыразимец неуклонно терял позиции — Сьюзен и Ханна присоединились к Лео и Луне в битве с Люциусом Малфоем, а Трей объединилась с Милли, чтобы сразиться с Антонином Долоховым вместе с Зи и Ди. Идея боевых пар, которая пришла в голову Ди месяцы назад, действительно окупила себя: все работали эффективно, используя командную работу, чтобы компенсировать отсутствие опыта и какие бы то ни было различия в навыках, что существовали между её друзьями и Пожирателями Смерти. Двое Забини, с которыми прибыли они с Ренсом, не принимали участия в этой конкретной схватке, вместо этого решив найти пропавших Пожирателей Смерти и убедиться, что те не доставят неприятностей. Дорея подозревала, что двое мужчин также намеревались не отказать себе в бесстыдной краже, но её это не особенно беспокоило. Если бы Отдел имел лучшую безопасность, то этого бы никогда не случилось. Однако битва продолжалась, и Дорее приходилось удерживать почти всё своё внимание на Беллатрикс, такой яростной и разрушительной была наполовину сумасшедшая бывшая Блэк в сражении, впрочем, она достаточно осознавала, чтобы заметить, что другие три Пожирателя Смерти едва справлялись со своими противниками, несмотря на то, что никто на самом деле не использовал Пламя для атаки. Гермиона изредка использовала силовое заклинание, но это в основном в щитах, когда не узнавала заклинание, направленное в её сторону, и не могла от него уклониться. Леди Поттер сдвинулась, чтобы избежать ещё два проклятия, бросила Щит, затем запустила несколько проклятий в ответ, а Ренс шагнул вперёд, чтобы парировать и отразить следующие несколько заклинаний Леди Лестрейндж, направленные в их сторону, своим каплевидным щитом. Слева от них Роджер управлял небольшим вихрем из обломков и трансфигурированного мусора, чтобы перехватывать проклятия, направленные в сторону Невилла, пока яростный лев бомбардировал Беллатрикс всевозможными Порчами, Проклятиями и Сглазами. Ни одно из них не попало, но тощая женщина с безумными глазами, безусловно, была начеку, а её лицо исказилось в гримасе ненависти. Её отец рассказывал ей, что Беллатрикс нравилось насмехаться над теми, с кем она сражалась, но сейчас доказательств тому не было. Хотя это могло быть как-то связано с тем, что она промокла насквозь из-за того, что её спустили с каменных ярусов в лужу по бёдра внизу рядом с Завесой, — которая теперь едва достигала коленей и всё ещё уменьшалась — и заметно более тёмному пятну с правой стороны её грудной клетки. Существовала возможность преобразовывать боль в энергию заклинаний, особенно при помощи Тёмной Магии, так что, вероятно, именно этим занималась Беллатрикс, учитывая, что в противном случае она бы, вероятно, растянулась на камне и задыхалась. Однако это не было чем-то хорошим: Пожирательница Смерти с такой скоростью, вероятно, скоро проколет себе лёгкое, но Дорею это, на самом деле, не заботило. Но это было бы разочаровывающим концом для грозной ведьмы. Дорея была полностью погружена, когда её отец присоединился к сражению против Беллатрикс, что немного сбило их всех, ведь теперь им приходилось быть более осторожными в том, куда отражать заклинания, потому что то, что её отец не имел активного Огня Души, значило, что они не могли достаточно хорошо его чувствовать, чтобы избегать его; как и ожидалось, сбежавшая заключённая это заметила и немедленно воспользовалась этим, оттесняя их всех вниз по ступеням, пока они вновь не нарастили темп, к тому моменту они все находились по икры в полупрозрачной зелёной воде в самом низу комнаты, рядом с Завесой. Роджер быстро воспользовался водой, чтобы Зачаровать часть той в летающие водяные шары без самого шара, что было глупо, но эффективно, поскольку они взорвались большими вспышками яркого света и вызвали паузу в бою. Дорея быстро переместилась мимо своего отца с Ренсом, чтобы он не находился между ними и Невиллом с Роджером — это было плохим местом из-за рикошетов и отражённых заклинаний — затем быстро начала колдовать снова, на этот раз тяжело фокусируясь на трансфигурации и алхимии Поттеров. Алхимия не была просто слиянием зельеварения и трансфигурации, но также и настоящим боевым искусством, хоть и невероятно сложным для изучения, но постельный режим дал ей время и желание учиться, особенно незначительным изменениям. Трансфигурация просто изменяла форму чего-то; алхимия же изменяла природу этого. Блок камня, трансфигурированный в воду, мог быть изменён обратно взмахом палочки, но камень, алхимически превращённый в воду, действительно был водой и мог быть превращён обратно в камень лишь совершенно другой алхимической процедурой. Незначительные алхимические изменения в природе вещей не были сложны: воду в алкоголь, к примеру, было обратить очень просто и довольно быстро. Стоило отметить, что это была вода в чистый алкоголь, не вино: вино представляло собой смесь множества очень различных сложных веществ и, соответственно, создать его было гораздо сложнее. Чистый алкоголь, с другой стороны, был очень базовым, так что Дорея превращала немного воды рядом с собой в него и запускала в Беллатрикс в попытке либо поджечь её, либо серьёзно ограничить её способность сражаться; любое подойдёт, Дорея не была привередлива. Затем она направила на сумасшедшую широкую дугу вызванного огня, которой на самом деле удалось поджечь волосы Беллатрикс на несколько секунд, прежде чем безумная ведьма облила их, вызвав у её отца смешок. К сожалению, насмешка от человека, который исключил её из её кровной семьи, просто сделала Леди Лестрейндж злее, и та закричала словно баньши, прежде чем запустить в него головокружительный поток заклинаний всех цветов радуги. Лорд Блэк блокировал, отражал и пригибался, всё ещё хихикая, но был вынужден двигаться, чтобы не быть подавленным. Дорея быстро ускорила своё колдовство, надеясь отвлечь часть внимания Беллатрикс на себя, но бывшая Блэк была так сфокусирована на её отце, что практически игнорировала четырёх подростков. Невилл быстро увидел возможность и бросился вперёд, Роджер сразу за ним, но, когда он вошёл на ближнюю дистанцию, Дорея увидела, как её отцу не удалось заблокироваться достаточно быстро; тёмно-синее заклинание полностью ударило его в грудь, отбрасывая его назад… …чтобы споткнуться о распростёртое, связанное тело, лежавшее прямо перед Завесой… …и упасть сквозь арку, полностью исчезая.