* * *
Первое, что узнавал любой член Вонголы о Разведке, это что её не существовало. Не было никакого Дома, специализировавшегося в Разведке, никакого бюджета для информационных торговцев внутри Семьи, и вся информация, относившаяся к другим Семьям, поступала в Вонголу через CEDEF. Конечно, существовали различные сплетни, люди, которые знали людей, и каждый, как само собой разумеющееся, был в курсе событий, потому что быть застигнутыми врасплох было плохо для вашего здоровья, но в Вонголе не было Отдела Разведки. Тем не менее, каким-то образом, Главы различных Домов Вонголы всегда имели всю необходимую информацию для принятия эффективных и своевременных решений, и Ноно знал гораздо больше о том, что на самом деле происходило, чем кому-либо было комфортно, даже если он не собирался этим пользоваться. Так что, хотя никто не получал вознаграждение за проведение разведки, это всё равно происходило. Каким-то образом. Скуало находился в исчезающе крохотном меньшинстве, потому что у него имелись настоящие доказательства, что Разведка существовала, хотя он и не являлся её частью. Он всё ещё не был полностью уверен, как он заработал эту привилегию, и был совершенно уверен, что если он когда-либо расскажет об этом кому-нибудь, то вскоре окажется мёртвым, но то, что информация всё ещё находилась в его голове, предполагало, что кто-то наверху имел план, и он являлся частью этого плана. Это не было приятным чувством. Он обнаружил Разведку как факт, а не просто действующую рабочую гипотезу, когда рекрутировал Перевёртыш, потому что, к тому моменту, Эрика Ланца работала на Разведку. То, что она на самом деле сказала ему, вместо того чтобы позволить ему поверить, что она была лишь ассистентом преподавателя, работавшим неполный рабочий день, потому что была достаточно небрежна, чтобы забеременеть в пятнадцать, спутавшись с членом полу-союзной Семьи, предполагало, что её Босс — кем бы он ни был — в некотором роде поддерживал планы Скуало. Потому Разведка без сомнений знала, что Перевёртыш на данный момент более или менее единолично удерживала CEDEF на плаву, и хотела, чтобы это продолжалось. Взамен, когда Петронилла рано окончила обучение, летом после того, как Скуало окончательно покинул школу, чтобы присоединиться к Варии, Скуало послал Эрике сообщение о своей подруге, потому что Туманы были естественными информаторами, а Нилле нравилось хранить секреты в секрете больше, чем нравилось раскрывать их драматично в разрушительные моменты. Таким образом, несмотря на то, что ему не рассказали, что произошло после этого, Скуало был довольно уверен, что Нилла состояла в Разведке, и то, что она, казалось, хорошо разбиралась во всём, что происходило на средних и высоких уровнях общества Вонголы, подтверждало это предположение. Так что, когда Скуало требовалась информация или другое мнение на что-то, относившееся к информации, Петронилла была его первым портом захода. Маммон был вторым, потому что Маммон требовал деньги, но Нилла находила развлечение от распутывания его проблем достаточной оплатой само по себе. Ей также нравилось дразнить его, что очевидно было странной женской штучкой. Леди Варии проделывали то же самое в своём собственном уникальном стиле, включая Надзора. Но лучшее в Петронилле было то, что её на самом деле не особенно волновала Вонгола, кроме того, что она наслаждалась всей драмой, что предоставляла причастность к самой безумной в мире Мафиозной Семье, и в действительности была больше привязана к нему лично, чем кто-либо ещё из живых. Он был её «игрушкой», как Туманы обычно звали людей, которых находили достаточно интересными, чтобы держать поблизости, чтобы он мог рассказать ей вещи, за которые любой другой на него бы донёс. Ну, он мог, по крайней мере, намекнуть на вещи. Реальный рассказ Петронилле о деталях его дилеммы «Босс или Омерта» неизбежно приведёт к тому, что она убедит его переметнуться, что будет нехорошо в долгосрочной перспективе, поскольку Босс разозлится. Однако Нилла могла, по крайней мере, дать ему доступ к документам, что подтвердят причины, по которым Занзас вызвал фальшивый переворот, что поможет.* * *
Раздался глухой гул, когда дверь открылась, и Скуало вошёл в жилой дом и поднялся по лестнице на третий этаж. В многоквартирных домах, принадлежавших Вонголе, Туманы, Облака и Солнца обычно проживали на верхних этажах, потому что они были теми, кто мог пережить выпрыгивание из окна с такой высоты, хотя изредка Молнию могли поместить между двумя Облаками, если появлялась необходимость. Однако в соседних квартирах никогда не проживало двух Туманов, потому что это грозило враждой, которая должна была приключиться, поэтому жильё распределялось по сложному набору правил, что существовали уже почти две сотни лет и поддерживались Домоводством, потому что именно Домоводство владело теми зданиями и им не нравилось разбираться с последствиями внутренних ссор, поскольку это неизбежно включало дыры в стенах и разрушенную сантехнику. Разрушенная сантехника означала повреждения от воды и значительную недоброжелательность, направленную на вас со стороны Домоводства; за последний месяц Скуало был вынужден несколько раз умиротворять Домоводство из-за водопровода в Штабе Варии, и он ненавидел это гораздо больше в каждом последующем случае. Скуало не питал ничего, кроме уважения, к Домоводству, потому что без них Вонгола взорвалась бы несколько веков назад. Когда он поднялся на третий этаж, дверь в квартиру Петрониллы уже была приоткрыта, так что Скуало сразу же вошёл, закрыв её за собой, снял с себя куртку и комфортно разместился на одном из четырёх причудливо обитых кресел, которые уже не были кем-то заняты. Напротив него Петронилла подняла элегантный серебряный заварной чайник и налила ему чашку Эрл Грея, дав ему время выбрать печенье из предложенного ассортимента, и подвинула его чашку и блюдце к его стороне стола, прежде чем начать беседу. Это были лишь она и он, что было довольно удачно, поскольку он не хотел аудиторию при этом разговоре. — Я начала думать, что ты не сможешь выбраться в этом месяце, — прокомментировала кудрявая брюнетка, поднося свою чашку к губам. Она говорила по-испански, что было одним из пяти языков, на которых она говорила свободно. Их беседы во время чаепития обычно переходили с одного языка на другой, в зависимости от темы, контекста и подтекста, потому что язык — это не больше чем просто слова. Язык заключался в передаче идей, так что языки различались в зависимости от того, что культура считала достаточно важным, чтобы иметь конкретную терминологию. С Ниллой, любая беседа, длившаяся дольше нескольких минут, неизбежно будет включать больше одного языка, и Скуало привык говорить на испанском, итальянском, французском, английском и японском в любом конкретном случае, с небольшим добавлением сицилийского для дополнительных нюансов и немного немецкого, если Нилла чувствовала необходимость выругаться чуть более красочно, чем обычно. Нилла не могла составить связное предложение на немецком, если бы даже попыталась, но она могла ругаться на этом языке с впечатляющей беглостью и воображением. — Каждый раз, как я пытался добраться до главного входа, кто-то устраивал истерику или начинал драку, — проворчал Скуало, переходя с испанского на английский на середине предложения. — Чёртова малышня, все они. Нилла захихикала. — Маленькая бедная акула, — проворковала она на итальянском. — Папочка оставил тебя воспитывать детей в одиночестве, и они тебя больше не уважают. — Заткнись. — Нилла всегда посмеивалась над его дружбой с Боссом, намекая, что это было чем-то большим, хотя она чертовски хорошо знала, что это было не так. — Ладно, ладно, дорогой; как пожелаешь. Скажи мне, чем ты в последнее время был занят? Скуало подчинился, выпив ещё две чашки чая и съев ещё шесть печений, пока он коротко проходился по своей встрече с Констанцо Забини и более подробно рассказывал о последующем безумии, охватившем Штаб Варии. Он также передал ей копию досье, которое Надзор набросал для него по золотой монете, которую ему дал Забини, и те ограниченные полу-спекулятивные доступные данные о расширенной семье Секондо, не принадлежавшей Вонголе, как в Архивах Вонголы, так и в исторических архивах Палермо. Там, честно говоря, мало что было, а искали там весьма тщательно. Весь Отряд Тумана вызвался, Бога ради! — Я бы предпочёл узнать, что смогу найти в библиотеке Ноно, — закончил этим мечник, поставив свою чашку обратно на блюдце и сдвинув его к середине стола. Нилла задумчиво пропела, очки для чтения балансировали на кончике её носа, пока она изучала документы. — Если придёшь на чай в особняк, а не сюда, в пятницу, то мы, вероятно, сможем протащить тебя в библиотеку на несколько часов, но это будет означать ужин после чая, — сказала она ему. — Ты будешь моим сопровождающим на вечер, поскольку Ноно пытается заставить Федерико остепениться, представив ему каждую последнюю незамужнюю женщину старше шестнадцати лет. — И работает? Нилла фыркнула. — Джулия переспала с ним на прошлой неделе, просто чтобы удержать его подальше от наследницы Петрофорте, потому что та сука действительно хочет залететь от наследника Вонголы, чтобы у неё были рычаги. Кстати говоря, она будет там, Джулия, я имею в виду, как и Кьяра, Тереза и Микела. Валентина во Франции, занята шоппингом. — Которые и составляли шесть гарпий. Петронилла была единственной из них с достаточно сильным Сродством, чтобы проделывать больше, чем маленькие трюки, но Туманам не требовалось быть сильными, чтобы быть полезными. Джулия в свои девятнадцать была самой старшей Гарпией и была помолвлена с каким-то прихлебателем среднего уровня, прежде чем его пристрелили в прошлом году. Федерико был достаточно взрослым, чтобы быть отцом Гарпий, но это, казалось, его не останавливало. Опять же, более взрослые мужчины, женившиеся на более молодых женщинах, были фактом жизни, не ограниченным мафией, так что, вероятно, ему не стоило беспокоиться об этом. — Я приду, — решил Скуало, смирившись с днём, потраченным на сплетничающих девчонок-подростков и вечером болтовни. — Я могу прийти в униформе. Нилла критически его осмотрела. — Это и вправду униформа Варии, и это не совсем формальная вечеринка, так что да, — решила она, — хотя ты и выглядишь в ней как преступник. Можешь, по крайней мере, надеть нормальную рубашку? Забудь; у тебя вообще есть нормальная рубашка? — Есть у меня рубашки, — немного протестующе возразил Скуало; Луссурия был модником и, несмотря на то, что был достаточно любезен, чтобы не навязывать свои довольно уникальные вкусы остальным Офицерам, он всё же добавлял различные штуки, которые, по его мнению, подходили бы их предпочтениям в одежде, на полу-регулярной основе. Скуало не мог ненавидеть его за это, потому что у Лусса был хороший глазомер и обычно он был прав в том, что подходило их вкусам и личному стилю; единственным человеком, для которого он не покупал, был Бел, потому что Бел был снобом, когда дело касалось одежды, но Офицер Солнца был единственной причиной, по которой Леви в действительности имел одежду, кроме своей униформы. К слову, Лусс также проектировал униформы Варии, что значило, что это было его виной, что в этом году они выглядели, как банда байкеров или как банда тяжёлых металлистов. — Хмм. — Нилла не выглядела убеждённой. — Принеси сюда все свои рубашки в пятницу в три часа, и я удостоверюсь, что ты будешь выглядеть презентабельно, — решила она. — Принеси также полную смену; в зависимости от того, как пройдёт вечер, ты можешь не вернуться в Штаб Варии до утра субботы. — Можешь со своими гарпиями придумать полу-безопасный способ узнать, насколько скрупулёзны Хранители Федерико относительно его безопасности теперь, когда он главный наследник? — спросил Скуало. Ладно, хоть мужчина был ловеласничающей задницей, но он являлся единственным вариантом для Дечимо, который у них остался, — Массимо мог быть жив, но никто с мозгом не хотел, чтобы этот парень вёл Вонголу, — так что он им требовался живым, пока не женится и не предоставит Семье законного наследника с Пламенем Солнца. Хотелось надеяться, что будущее потомство Федерико будет стоить усилий удерживать мужчину живым достаточно надолго, чтобы он успел завести детей. — О-ох, что за интересная идея! — прощебетала Нилла, её глаза засияли. — Я уверена, что мы сможем придумать что-нибудь; не волнуйся ни о чём! Ты действительно чудесная игрушка, продолжаешь так меня развлекать. — Во-ой! Не зови меня так, — запротестовал Скуало совершенно символически. Она никогда не прекратит, и он на самом деле не возражал, но это всё равно требовалось сказать, потому что в противном случае она начнёт делать это чаще и на публике. — Но ты и вправду такая милая игрушка, Скуало, дорогой, — проворковала Туман, взмахивая ресницами на него над ободком своей чашки. — Прекрати. — Моя казаться, акула не протестовать слишком сильно, — огрызнулась она ему. Мечник фыркнул и налил себе ещё одну чашку чая. — Можешь оставить документы; тогда до пятницы? — спросил он, опустошив свою чашку в последний раз. — До пятницы, — любезно согласилась Нилла.* * *
Конечно, это Лусс был тем, кто заметил, что Скуало выходил из Штаба Варии с небольшим чемоданом, своим мечом и всеми своими рубашками, которые у него были. Однако Офицер Солнца на самом деле обладал тем редким умением, называвшимся благоразумием, и вместо того, чтобы окликнуть Скуало, забрался на переднее сиденье машины, будто это было запланировано с самого начала. Признав, что перемещение более взрослого мужчины будет не стоить всех хлопот и заставит его опоздать, Скуало смирился с тем, что представит коллегу своей подруге, и повернул ключ в зажигании. — Так, куда мы направляемся? — спросил Луссурия, подперев подбородок кулаком. — Ты отгонишь машину обратно в Штаб, — ровно сказал Скуало. — Я посещаю приём в особняке Вонголы. — Ты же ненавидишь подобные вечеринки, — сказал Лусс, его привычная улыбка отсутствовала. Скуало жаждал, чтобы он мог разбить свою голову о руль; Боже, помоги ему! Офицер Солнца волновался. Лусс был весь в лучах солнца и ромашках, пока он не начинал действительно волноваться о вас, к этому моменту он разрывал ситуацию на части, как профессионал, которым и являлся, и стирал с лица земли всё, что считал угрозой. Было неловко, когда с тобой так нянчились! Ему было пятнадцать, не пять! Скуало застонал. — Во-о-ой! У меня есть подруга по школе, которая отправляется на вечеринку, — коротко объяснил он, — и я должен ей, так что я её сопровождающий. Это чёртов приём, чтобы попытаться убедить Федерико остепениться, и Ноно бросает в него каждую последнюю женщину в Семье, так что она хотела, чтобы было с кем поговорить, поскольку и на мгновение не верит, что он посмотрит на неё дважды. Губы Лусса дёрнулись. — Она не считает себя красивой? Скуало оскалился. — Неа, она знает, что просто сногсшибательна, — возразил он, — но она также шестнадцатилетний Туман, полностью поддерживающая связь со своей внутренней сучкой, так что он не захочет подходить слишком близко. Она плохо повлияет на его деликатное эго. Офицер Солнца засмеялся. — Так, ты должен ей? Как это произошло? Мечник пожал плечами. — Мы чередуемся. Она друг, вой, так что я помогаю ей, а она мне. — Я не знал, что у тебя были друзья вне Варии, — ярко сказал Луссурия. — Мне действительно необходимо встретиться с этой юной леди. — Я представлю тебя, когда мы туда доберёмся, — заявил Скуало, надеясь, что Луссурия и Петронилла не слишком поладят. Они, вероятно, сдружатся, некоторое время прозондировав почву, но если решат, что они родственные души, то для мечника это может слишком плохо закончиться. Не нужно, чтобы они начинали сговариваться за его спиной и сплетничать о нём там, где он их не сможет увидеть.