* * *
Фонг не был уверен, почему он так волновался о реакции Леди Лулу. Первое, что ему сказала элегантная седая женщина в чайной, где они встретились, было: — Мой дорогой wănbèi(3), я так по тебе скучала! Расскажи мне, что произошло, что оказало на тебя столь очевидное давление. То, как произнесла Лулу слово «давление», указывало на то, что она имела в виду «физическое давление», а не стресс или мучение. Учитывая, как она оглядывала его тело малыша и потирала тыльную сторону запястья, она хотела с этим что-то сделать. Фонг знал, что это рассеянное движение означало, что ей не терпелось вытащить свою палочку, но она была слишком вежлива, чтобы так поступить. Он также нашёл её выбор слов очень интригующим: сама идея того, что проклятие Аркобалено сжало его, а не откатило в возрасте, была новой и довольно увлекательной. Ему придётся как-нибудь упомянуть о ней Вайперу — иллюзионист всегда был зациклен на снятии этого проклятия. — Я тоже скучал по тебе, qiánbèi(4), — признался Фон, возвращая поклон. — Давай посидим и поговорим о том, что произошло со времени нашей последней встречи. Это превратилось в очень долгую дискуссию, с распитием большого количества чая и обсуждения множества тем. Фонг кратко коснулся обстоятельств, которые привели к обретению им проклятия — опустив рассказ о своих товарищах-аркобалено, чтобы соблюсти Омерту, — затем более подробно рассказал о своих путешествиях, учениках, родственниках и его нынешней ученице. В ответ Лулу рассказала о своей семье, о книгах, что она написала, чтобы передать понимание древних культур, которое приобрела, о политическом беспорядке, который лишь недавно был разрешён в Великобритании, и о том, как это повлияло на её просьбу. Фонг постарался запомнить правильное произношение её имени и имён её мужа, наследников и племянницы — с его стороны было бы неправильно пользоваться китайскими версиями, когда он находится в Европе. — Независимо от того, решит ли моя племянница попросить твоей помощи в обучении её детей, я буду рада принимать тебя и твою ученицу в своём доме в течение года, — тепло сказала Лукреция. — На данный момент я пишу трактат об исторической китайской Защите и о том, как она менялась у разных народов в разные времена: твоя перспектива будет лишь приветствоваться. Я пишу его на северокитайском, для публикации в Скрытом Городе. — Скрытый Город в Shàngdū(5) был Магическим аналогом Запретного Города в Пекине и центром китайской Магической культуры и истории. Строго говоря, Магический Китай был скорее свободной конфедерацией, а не реальной нацией, но Скрытый Город был открыт для всех, а любое насилие было там запрещено, чтобы сохранить нейтралитет. Даже муху нельзя было прихлопнуть, настолько тяжёлыми были Защиты. Помощь с этой книгой принесёт пользу и Фонгу, поскольку это обеспечит его Клану влияние и уважение в Скрытом Городе и предоставит возможность магам, рождённым в Клане, привлечь внимание мастеров, у которых они хотели бы учиться. Конечно, его помощь принесёт пользу и Лукреции тоже: её книга из-за этого станет лучше, увеличив шансы на охват более широкой аудитории. Хотя он настороженно относился к тем, кто предлагал помощь бесплатно без каких-либо явных причин, взаимовыгодное — хоть и щедрое — соглашение с одной из давних подруг его матери было чем-то, что он был готов рассмотреть. — Я буду рад предоставить себя в ваше распоряжение, какими бы скудными ни оказались мои знания, — сказал аркобалено Урагана с лёгкой улыбкой. — Моя мама также выразила желание выпить с вами чаю, если, конечно, это вас не затруднит. — Я была бы рада, — сказала Лукреция, тоже улыбаясь. — Не покажусь ли навязчивой, если присоединюсь к ней за ужином? — Вовсе нет, мы все будем польщены. — Клан Лоун сильно выиграл от связи с двумя разрушителями проклятий, которые спасли жизнь их нынешнего матриарха. Если она разделит с ними трапезу, это также послужит напоминанием юным и глупым, что рассказы о различных подвигах Леди Лулу — а также о бесчисленных достижениях её мужа — не были баснями, как считали многие из более материально мыслящих. Поистине, Коммунистическая партия нанесла такой большой урон воображению, изобретательности и видению тех, кто вырос в её тени…* * *
Неделю спустя, в начале марта, Фонг разместился за столиком в прекрасно обставленном номере в доме пригласивших его Лорда и Леди Прюэттов и налил себе чаю, размышляя о событиях дня. Лорд Нейджоу — Игнатий — растерял всю рыжину в волосах и страдал от залысины, но в остальном всё ещё выглядел очень хорошо и был на удивление активным для своих преклонных лет. И он, и Леди Лукреция по-прежнему безупречно говорили на северокитайском и старались вовлекать его маленькую воспитанницу в разговор, вытянув трёхлетнюю девочку из застенчивости в рекордные сроки. Хотя отчасти это могло произойти из-за того, что в маленьком номере всё находилось на идеальной высоте для использования малышами, включая стулья, столы, ванну, раковину и туалет — большинство предоставлявших место для проживания не были столь внимательны. Единственное, что не находилось на высоте малыша, это небольшая плита с чугунным чайником и прилегающая столешница, чтобы И-Пин случайно не обожглась. Она всё ещё могла сделать это специально — в конце концов, он учил её ловкости — но это было другое. В ожидании, пока закипит чайник, Фонг думал о племяннице Лукреции, Дорее. Он вовсе не ожидал юное Небо, особенно настолько невероятно отличавшуюся от Луче, единственное другое Небо-женщину, с которой когда-либо сталкивался Ураган. Фонг намеренно не встречался с Арией, нынешним Небом-аркобалено, потому что, после Луче, он всё же предпочитал держаться на расстоянии. Линия Джиглио Неро была довольно хорошо известна в Преступном мире за своё наследование по женской линии и свою способность заглядывать в недалёкое будущее. Луче должна была знать, что мужчина в железной шляпе намеревался проклясть их, но не сказала ничего. Видение будущего не делало его неизбежным, как и не означало, что оно должно было произойти. Судьба была хитрой штукой, и гибкой, и сильной, и, сохранив молчание, Луче предала их всех. Фонг начинал Гармонизировать с ней, когда их поместили в тела Малышей, и намеренно дистанцировался от неё потом. Небо, которое отнимет у своих элементов право выбора, не было тем, с кем он хотел бы ассоциироваться, немного Гармонизирован он был, или нет. Впоследствии ему потребовалось достаточно много времени, чтобы примириться с этой лёгкой, но настойчивой Гармонизацией. Смерть Луче десять лет назад была болезненной, отчасти из-за чего Фонг был намерен не встречаться с её дочерью. Он вовсе не хотел обнаружить себя Гармонизировавшим снова. Леди Дорея Поттер-Блэк была антитезисом Донны Луче Джиглио Неро. Она была юной — ей даже не было двадцати, имела полный набор Хранителей — а Луче была несколько старше тридцати, и совершенно не имела Хранителей. Оглядываясь назад, Фонгу, вероятно, следовало относиться с подозрением к Мафиозному Небу, которой удалось добраться до тридцати лет, не сформировав ни единой связи с Хранителем — в конце концов, что это говорило о Небе? Леди Дорея демонстрировала уровень полуприкрытой манипуляции в своей деятельности, где Луче всегда показывала лишь любезный альтруизм и принятие. Юная женщина, которая рассматривала преимущества того, что он будет обучать её детей дошкольного возраста, весьма очевидно имела план, но это было планом, против которого Фонг не возражал ни в малейшей степени. Каждый хороший родитель желал лучшего своим детям. То, что Луче позволила себе быть проклятой, зная, что она точно передаст это проклятие своей недельной дочери, было серьёзным сигналом в отношении её личности. То, что она всё же сумела спрятать свои махинации так глубоко, что её Хранители не заметили, было ещё одним. Луче была очень пассивным человеком: она предпочитала брать на себя роль миротворца аркобалено, а не лидером — эту роль она оставила Реборну. Она также всегда следовала позиции живи сам и давай жить другим, никогда обижаясь и всегда прощая оскорбления и обиды. Леди Дорея, с другой стороны, была довольно сильно эмоциональной и инстинктивной, не говоря уже о том, что была врождённо требовательна. Она ни разу не приняла ничего, что Фонг сказал или сделал, на веру, задавала острые и уместные вопросы и дала очень ясно понять, что она отвечала за образование детей, а не кто-то ещё. Что бы ни считали лучшим те «другие». Было довольно необычно оказаться втянутым в спор о боевых искусствах, и Фонг на самом деле насладился этим. Подавляющее большинство его предыдущих учеников и спонсоров тех учеников просто приняли бы его решения, поэтому было приятно иметь кого-то, кто хотел знать, почему он выбрал одно искусство вместо другого для преподавания ученику. Это показывало вовлечённость и интерес. Всё это обнадёживало: это свидетельствовало о том, что Леди Дорея не была из тех родителей, которые желали впихнуть своих детей в социально приемлемые нормы, чтобы она могла выставить их на обозрение. Дети были совершенно очаровательны: близнецы дракон-и-феникс(6) с абсолютно разными характерами и вкусами. Мальчик был упрям и уравновешен, в то время как его сестра была импульсивной и непостоянной, но каждый из близнецов постоянно приглядывал за другим, и они очень хорошо уравновешивали друг друга, даже в своём нежном возрасте четырёх лет. Оба были умными, красноречивыми и целеустремлёнными. Скорее всего, они очень хорошо себя проявят, если их мать согласится позволить ему обучать их. Однако отца близнецов не было видно. Первоначально Фонг считал, что мужчина, прибывший с Дореей, был её мужем, поскольку он имел значительное физическое сходство с её детьми, но близнецы обращались к Блейзу Забини как к «дяде», а более пристальный взгляд на его с Леди Дореей взаимодействия позволял предположить, что они были скреплены скорее родственной связью: возможно, родственники по мужу? Вероятно, их отношения были теми, что приобрели глубину и силу из-за отсутствия мужа Леди Дореи, поскольку более пристальное изучение показало, что юная женщина была окружена тонкой, но глубокой аурой печали. Возможно, недавняя смерть? Поскольку близнецы имели младшего брата трёх месяцев отроду, она, вероятно, была очень недавней. Хотя близнецы не были так подавлены, как их мать, поэтому, возможно, отсутствовавший мужчина был довольно разгильдяйским родителем. Опять же, для четырёхлетнего ребёнка год был невероятно долгим сроком, и смерть легко могла произойти так давно. Учитывая все обстоятельства, Фонг очень надеялся, что Леди Дорея решит, чтобы он обучал её детей. У него было ощущение, что их обучение будет стоить того.