* * *
Когда весной 1975 Катрин возвращается из отдалённого поместья, то обнаруживает Луче беременной при явном отсутствии мужа и осознаёт, что его Донна специально отослала его. Она также не говорит ему, кто отец ребёнка — просто настаивает, что мужчина не знает об этом и что это необходимо. Катрин очень хорошо знает, что Донны Джиглио Неро могут немного заглядывать в будущее. Но любое будущее, что требует, чтобы старшая дочь Донны Кьяры была очернена за то, что забеременела вне католического брака, не было тем, что он был готов принять. Поэтому он просматривает записи по недавно умершим, убеждает одного из более дальних кузенов Донны Луче сфальсифицировать записи о браке по договорённости между Донной и недавно погибшим сыном этого мужчины, затем представляет результаты однажды вечером после ужина. Луче ругает его, но её глаза светятся восторгом, и этого достаточно. Затем, в последние месяцы беременности Луче, в поместье Джиглио Неро вторгается шестеро могущественных незнакомцев, постоянно спорящих друг с другом и совершенно игнорирующих любые попытки персонала обуздать их эксцессы. Все они молоды и высокомерны, в них больше силы, чем здравомыслия, и они уверены в своём собственном бессмертии. Лишь изо всех сил сдерживаясь Катрину удалось воздержаться от доказательства Солнцу, что быть «величайшим убийцей в мире» совершенно ничего не значит для убийцы Качества Варии. Катрин знает, что всё ещё является Качеством, и с заинтересованного расстояния следит за подвигами Варии. Покладистый Ураган и добрый, но вспыльчивый Дождь — самые терпимые из Хранителей его Донны, а Туман всё же, по крайней мере, демонстрирует соответствующие уровни осмотрительности и паранойи в отношении безопасности Луче, но трое других не могут себя ничем зарекомендовать, и Катрин не может понять, как или почему его Донна привязалась к ним. Облако — трус, постоянно вздрагивающий ото всех остальных — включая Луче — несмотря на его громкое хвастовство, Молния беспокоится лишь о своих научных открытиях и сильно напоминает Катрин некоторых из наиболее чудовищных убийц, рядом с которыми он служил на Войне, а Солнце настолько убеждён в своём собственном превосходстве, что вызывает отвращение. Что хуже всего, так это что Луче даже не пытается обуздать их походящую жестокость, ограничиваясь ролью миротворца после того, как каждый бой утихает. Катрин не может представить, чтобы эти люди поселились вместе и посвятили себя благополучию Джиглио Неро по собственному желанию и, хуже всего, не может представить, чтобы Луче изо всех сил попыталась убедить их так поступить. Это может закончиться очень плохо. Его ожидание катастрофы растёт с течением времени, нарушаемое лишь рождением Донной Луче её первенца и наследника, дочери, что она называет Ария. Катрин — первый, кого призывают в спальню, как только его Донна разрождается, и, когда он тянется, Луче немедленно передаёт свою дочь ему. — Я знала, что никогда не стану твоим Небом, — говорит его Донна, когда он озадаченно моргает на спящего ребёнка у себя в руках. — Но Ария будет твоим. Катрин уставляется на морщинистую новорождённую, что достаточно юна, чтобы быть его внучкой, и чувствует себя ужасно неполноценным. Как он вообще может быть хорошим Хранителем Урагана, когда ему уже сорок девять, и, вероятно, он будет мёртв ещё до того, как его Небо достигнет средних лет? — У тебя всё прекрасно получится, — предсказывает Донна Луче с усталой улыбкой. — Теперь отнеси мою дочь в детскую, чтобы мои Хранители не разбудили её, когда начнут волноваться по всяким пустякам.* * *
Неделю спустя Катрин понимает, почему Донна Луче не беспокоилась о том, какое влияние его смерть окажет на её дочурку. Проклятье Аркобалено значительно повышало вероятность того, что это Катрин, не Ария, кто останется один в течение следующих тридцати лет. — Пятнадцать лет, — глухо повторяет он, прижимая к груди своё Небо, а Луче грустно смотрит на него, уменьшенная в размерах и в форме младенца с прозрачной соской, висящей у неё на шее на ленте. — В лучшем случае — то, что я уменьшилась, как и другие, даёт мне больше времени, но я всё равно вряд ли смогу прожить больше этого, — признаётся Донна Луче, виновато заламывая руки. — Ты знала, что это произойдёт, — тихо обвиняет Катрин, отказываясь смотреть на свою миниатюрную Донну. Она знала, что будет Проклята, и не попыталась выпутаться из этого. Намеренно завела ребёнка, прежде чем была Проклята, ребёнка, который точно унаследует Проклятье, когда она умрёт. Ария будет Проклята в раннем подростковом возрасте и вряд ли каким-то образом доживёт до тридцати. — Мне жаль. — Катрин всё ещё не может смотреть на неё. Он никогда не ненавидел свою Донну. Всё, что он может сказать ей сейчас, будет звучать, как обвинение. — Когда я была маленькой, то боялась тебя, — в конце концов сказала Луче, уставившись на свои крохотные ноги, свисавшие с края стула. — Я смотрела на тебя и видела ненависть. Мне потребовались годы, чтобы осознать, что ненависть, что я видела, находилась в будущем, не в настоящем. Я провела половину своей жизни, зная, что сделаю что-то, что заставит тебя меня ненавидеть, и я ненавидела себя за это, потому что также могла видеть, что ты так сильно, так сильно любил меня и мою мать. Но это было единственным путём, что я могла увидеть. Катрин придерживается мнения, что, если она не могла увидеть пути вперёд, то ей стоило создать новый, но он знает, что спорить с Доннами Джиглио Неро бессмысленно. Однако он обещает себе, что его Небу не будет позволено впадать в пораженческий фатализм и её научат, что если вы не видите пути вперёд, это не означает, что пути нет. В конце концов, быть Качеством Варии — значит достигать невозможного.* * *
Из других Аркобалено, Ураган и Облако никогда не посещают — вероятно, потому что чувствуют себя преданными. Катрин совсем не винит их за это. Дождь изредка посещает, может быть, раз или два в год, сопровождаемая другим Проклятым Дождём, который, по-видимому, попытался спасти её, но лишь ненамного опоздал. Два Дождя постоянно ссорятся, старшая регулярно пинает младшего по голове. В течение первых нескольких лет Молния частенько навещает, в основном во имя сбора данных для изучения Проклятия, но к тому моменту, как Арии исполняется пять, он перестаёт посещать их. Катрин предпочитает держать аморального учёного подальше от своего маленького Неба, поэтому не имеет претензий. Туман была единственной, кто задержался сразу после наложения Проклятия — она остаётся с Джиглио Неро в течение целых трёх лет, прежде чем снова решиться на самостоятельную жизнь. После отъезда она приезжает каждый год летом, ради дня рождения Луче. Когда Арии исполняется десять, Катрин, наконец, додумывается предложить, что Вайпер может преуспеть в Варии. Крохотный Туман никак не отвечает на его предложение, но после смерти Луче она прекращает посещения и, спустя несколько лет после этого, очень маленький убийца становится Офицером Тумана. Солнце посещает регулярно. Вначале поспорить, потом просто ради того, чтобы увидеть своё Небо. Он прибывает примерно три раза в год, но без установленного расписания: Катрин очень скоро отказывается от попыток предсказать этого человека. Он зол на то, что Проклят, злее, чем кто-либо из других, хотя Молния может быть близок, и особенно остро чувствует потерю своего взрослого я. Катрин подозревает, что больше всего пострадало его эго и что рана гноилась. Ренато Синклер совсем не заинтересован в дочери своего Неба, за что Катрин благодарен, потому что, если бы киллер обращал внимание, то заметил бы, что Ария имела довольно жуткое сходство с ним в годы своего младенчества. Ураган уверен, что наткнулся на личность отца своего маленького Неба, но ничего не говорит Луче или Синклеру — учитывая всё, он предпочитает, чтобы высокомерный киллер никак не вмешивался в жизнь Арии. Когда Арии исполняется четырнадцать, Луче умирает. Синклер никогда не прибывает снова, даже на похороны. Четыре года спустя Катрин слышит слух о крохотном киллере, зовущем себя «Реборн», что обучает наследника Каваллоне — он не утруждает себя дальнейшим расследованием. То, что он был прав в том, что Хранители Луче даже немного не интересовались её Семьёй, не доставляет Катрину ни капли удовлетворения.* * *
Когда Арии исполняется пятнадцать, она приобретает Хранителя Молнии. Гамме ещё нет четырнадцати, он внук Стеллы — что делает его двоюродным племянником Донны Арии — и сирота. Он очень умён, соответствующе верен и полон решимости быть лучшим Хранителем, каким только может. Катрин одобряет и его преданность, и его смирение, и весьма доволен, что у его Неба, наконец, появится Хранитель её возраста. Когда ей исполняется семнадцать, она приобретает ещё и Облако: Эню — Спящий с довольно маленьким резервом, но Катрин лучше знает, что неправильно считать, что Пламя — это всё. Эню быстро учится и скоро на максимум использует свои навыки, одновременно расширяя свой репертуар. Катрин предпочёл бы, чтобы его Донна подобрала несколько Хранителей женского пола, но это не совсем то, что она может контролировать, поэтому он молчит. Это не поможет. Вместо этого он убеждается, что все подчинённые Арии знакомы с протоколами безопасности и прошли соответствующую подготовку, необходимую для их ролей. Он почти ничего не знает о политике и финансах, но может гарантировать, что дом его Донны должным образом охраняется. Как только Ария становится немного старше двадцати, то начинает посещать вечеринки в особняке Вонголы, и многие младшие сыновья союзных Донов начинают пытаться ухаживать за ней. Катрин лишь изредка посещает подобные мероприятия: ему почти семьдесят, и он чувствует себя не на своём месте. Его суставы жёсткие, его лицо покрыто морщинами, немногие его оставшиеся волосы седые, и он больше не столь силён и сообразителен, как был в молодости. Его Донна понимает его сдержанность и с доброй, но понимающей улыбкой избавляет его от посещения большинства формальных общественных мероприятий. Арии двадцать пять, когда Катрин ловит мужчину, выбирающегося из окна её спальни ранним холодным февральским утром. В семьдесят три он, может быть, уже давно не в лучшей форме, но всё ещё Качество Варии во всём, что имеет значение: он молча крадётся за злоумышленником с территории, выводит его из строя тонким шипом Пламени Урагана в ствол мозга, затем пользуется собственной машиной мужчины, чтобы отвезти их обоих в безлюдный тупик, где доказывает, что его навыки ни в коей мере не уменьшились с годами. Оставив позади дымящийся скелет и машину, полностью очищенную от биологических следов, Катрин идёт в темноте пять миль обратно к особняку Джиглио Неро. Тот мужчина был достаточно взрослым, чтобы быть отцом его Неба, и должен был лучше знать, чтобы так низко обращаться с дамой: ворваться в её спальню ночью для тайного свидания, а затем сбежать тем же путём? Позорное поведение. Таким образом, по крайней мере, будет отомщена честь его Неба.