Неуловимый, Безликий, Тень

Нам медалей не надо. Не хвалите нас очень! Лучше всякой награды Жизнь сыночков и дочек, Счастье наших любимых И родителей счастье. Мы всегда сохраним их От невзгод и напастей. А война не навечно! Завтра мирное — будет! Пусть сгораем, как свечи, Но на то мы и люди...

Перед ужином Молли забрала детей к себе, и Гарри с Драко решили перекусить в общем зале. Разработку плана похищения Джонса было решено начать завтра, поэтому у них сегодня выдался свободный вечер. Драко был уверен, что Поттер завалит его вопросами после того, как узнал, чем конкретно он занимался эти два года, но тот молчал. А Драко и сам не знал, почему не рассказал Гарри всё сразу. Наверное потому, что давно разучился хвастать, или, может быть, потому, что не считал себя героем, да и главной цели они с Олом и Герми не достигли. И это ещё хорошо, что парни сами сбежали, а если бы нет? По всему выходило, что не совершал он, Драко Малфой, никаких выдающихся поступков и подвигов. А то, что воевал — так война шла, все, кто могли, сражались и не желали к себе особого отношения. Вот группа вампиров-разведчиков, во главе с Дирком, — они герои, каждую ночь под смертью ходят. Или ребята Симуса, Антонина, Невилла, да и другие штурмовые отряды. Сколько они уже отличных солдат потеряли в боях, но, опять же, не требуют на грудь Орденов Мерлина. А отец? Он не только контролирует все боевые операции, но некоторые разрабатывает сам. Из него получился отличный стратег и тактик. К тому же на нём координация и связь с магами других государств, что не так-то легко, да он спит по два-три часа, а ему ведь уже не двадцать лет. Или крёстный с мадам Помфри: один из лаборатории не вылезает сутками, другая из больничного крыла. Да что там говорить, все эти люди заслуживают называться героями. А он просто старался быть полезным по мере своих сил. И Гарри этого не объяснишь, наверняка решит, что он прибедняется и нарывается на похвалы. Поэтому Драко молчал, считая, что Поттер рано или поздно поймёт: все они воюют не за ордена и медали, они сражаются за свою жизнь, которую у них практически отняли. Ещё Поттер вчера очень внимательно рассматривал его шрамы, а их, надо сказать, накопилось немало — и было бы в разы больше, если бы не Оливер и Гермиона. Эти двое всё время его спасали, Драко иногда сетовал на себя за то, что вечно подставляется под удар. Так что Гарри было на что посмотреть. Драко даже засмущался, насколько пристально тот разглядывал его увечья. Вот ведь, хотел как-нибудь поговорить с мадам Помфри, чтобы свести все отметины, не такое это сложное дело, но времени на восстановление всегда в обрез. Бывало, только очнёшься после ранения, а уже опять на задание надо. Если бы как раньше — полежал спокойно в госпитале, специальными мазями и эликсирами помазал, дождался, когда всё исчезнет. Но идёт война и разлёживаться на больничной койке некогда: руки-ноги целы, голова на месте — значит, снова можно в бой. И Драко поначалу опасался, что Гарри неприятно всё это видеть и тем более трогать, но Поттер так вылизывал языком каждую отметинку, подолгу ласкал каждый рубец, что Драко наконец успокоился и перестал об этом думать. Они не торопясь возвращались из общего зала, когда Гарри с округлившимися глазами уставился на стену под лестницей, в которой была небольшая ниша. Драко, ушедший немного вперёд, вернулся и с любопытством заглянул тому через плечо. А увидев развернувшуюся картину, быстро дёрнул Гарри за руку и чуть не бегом потащил наверх. Только когда они поднялись на свой этаж, запыхавшийся Поттер выдернул ладонь из захвата и, с трудом переводя дух, сипло спросил: — Что происходит? Это вообще кто и почему он зажимает нашего Снейпа? Малфой прыснул, закрывая себе рот ладонью. — Ой, не могу-у, — приглушённо провыл он, — партизаны, мать их! В этот момент их догнали Флинт и Вуд. Оливер откровенно ржал, а у Маркуса было точно такое же выражения лица, как и у Гарри. — Драко, я чего-то нихера не понимаю, — Флинт ошарашено махнул рукой в ту сторону, откуда они только, что пришли. — Какой-то мужик пытается то ли проглотить целиком, то ли изнасиловать нашего бывшего декана. Драко с Оливером переглянулись и снова загоготали. — А как шифровались-то, чисто артисты, — вытирая слёзы, протянул Вуд. — И терпеть-то они друг друга не могли, и не переваривали, и презирали. — Я Эрику это ещё припомню, — подхватил Драко, — ишь, хитрожопый "специалист" выискался. Не абы кого, самого крёстного заарканил. — Так, хватит ржать! — рыкнул Маркус. — Вы нам толком объясните наконец, кто этот качок? — внёс свою долю недоумения и возмущения Гарри. — Скорее уж качок-ботаник. Натренировался у нас на полосе препятствий за последние месяцы, — разъяснил Малфой, — а вообще-то он тот самый айтишник, которого мы выкрали. Я тебе про него вчера рассказывал. Поттер кивнул, вспоминая, а Оливер не преминул подтвердить: — Драко выкрал. — Ты хочешь сказать, что у Северуса отношения с маглом? — удивлённо протянул Флинт. — Н-да, никогда бы не подумал. — А почему бы и нет? — пожал плечами Вуд. — Я вон вообще с тобой живу, но этому никто почему-то не удивляется, — хохотнул он. — Эй, а я-то тут при чём? — возмутился Флинт, пытаясь легонько съездить Вуду по затылку. — А чем тебе магл-то не угодил? — отбрил Оливер, уворачиваясь. — Ты не один год среди них вращался и ничего. Они тоже разные бывают. — Я и не против, — буркнул Флинт, почесав лоб, — просто странно как-то. Снейп всегда один был, никого к себе не подпускал, а тут вдруг раз и ... Они все дружно хмыкнули, а Гарри, который уже несколько минут что-то обдумывал, предложил: — А что, если нам этого "спеца" к похищению подключить? — По-моему, отличная идея, — хлопнул его по плечу Оливер. — Возможно, он сможет к камерам видеонаблюдения госпиталя подключиться. — Ладно, только завтра, — снова прыснул Малфой, — у него после ужина Снейп на десерт, не стоит его отвлекать. Смеясь, они разошлись по своим апартаментам. * * * После беседы с министром Артур вызвался проводить Генриха, сказав, что сейчас ему выделена отдельная комната. Его, конечно, в ней закроют, но это скорее для его безопасности, чем из боязни, что он сбежит. Пока они шли, Генрих задал своему провожатому массу вопросов. Оказалось, он не ошибся, это действительно была школа, только чародейства и волшебства, с красивым, но довольно странным на слух названием "Хогвартс". Они, неволшебники, не могли видеть этого места, и различные антенны здесь не действовали. Как ни странно, Генрих порадовался, что у магов нашлось, куда спрятаться, а иначе армия, в которой он служил, истребила бы их всех. Волшебники были настоящим чудом этой земли, не хотелось, чтобы они исчезли бесследно. Уизли привёл его в довольно комфортную комнату этажом ниже, проинформировав, что он сейчас скорее не военнопленный, а гость. На столе Лортон нашёл накрытый салфеткой ужин и кувшин с соком. С аппетитом поев, он завалился на постель. Ему было о чём подумать. Во-первых, выяснилось, что существует магический совет, в который входили представители всех воюющих стран. Что даже и к лучшему, ведь повсеместное прекращение войны — это главная задача. Также Лортон объяснил, что, в противовес магическому миру, многие магловские государства на территории Европы тоже состояли в объединённой коалиции, а значит периодически проводили совместные учения. Он и сам принимал непосредственное участия в таких учениях и лично был знаком со многими иностранными офицерами из высших чинов. Генрих назвал с десяток фамилий военачальников и командиров, которые имели вес в своих штабах и могли помочь на местах. Он по памяти перечислил тех, кто, по его мнению, заслуживал доверия и, так же, как и он, были против такой бессмысленной бойни. К тому же, Генрих выяснил, что военная база "Строг", куда он направлялся, уничтожена, а на поиски его и ехавших с ним офицеров послан отряд, который без особых успехов мотался сейчас по окрестным лесам вокруг базы. А значит, нужно с особой тщательностью, а главное с достоверностью, сочинить для себя алиби на то время, пока он в Хогвартсе. Министр пообещал, что завтра его переправят ближе к Лондону, а разведчики, которые будут его сопровождать, помогут ему в точности воспроизвести время и факты произошедшего, чтобы в штабе ничего не заподозрили. И главное, по возвращении ему скорее всего дадут небольшой отпуск, три-четыре дня для поправки здоровья. Нужно будет воспользоваться этим и навестить бывших сослуживцев, которые сейчас в отставке по вине Феерфакса. Измотанный таким количеством странностей и новых знаний, Генрих уснул, как только его голова коснулась подушки, перед этим успев подумать, что план по восстановлению мира начинает действовать с завтрашнего дня. * * * После завтрака Джо убежала на занятия, которые у малышей по-прежнему проводил Тео Нотт, и собраться было решено именно у Оливера и Маркуса. Ещё с вечера парни договорились с Тео о том, что тот займёт сорванцов как минимум часа на три, а Гарри предложил ему сходить с ребятами к Хагриду. Тот кивнул, соглашаясь, и молча ушёл. Маркус почему-то всегда чувствовал себя рядом с ним неловко, вернее, ему было по-настоящему жалко Нотта. Сначала у него на глазах убили его жену, которая закрыла собой их единственного двухлетнего сына, потом от шальной пули погиб отец, мать, как тряпичную куклу, смял танк, а тот, кто управлял им, даже не заметил, что проехал по женщине. Маркус нашёл Тео и мальчика в разрушенном поместье. Давно плачущий ребёнок уже охрип, а Тео сидел на земле, ничего не замечая. Флинт тогда испугался, что он повредился умом от горя, но мадам Помфри за неделю привела его в чувство, сказав, что Тео пережил сильный шок из-за гибели близких, но с головой у него всё в порядке. Тот сразу вступил в ополчение и одним из первых принял участие в боевых акциях, но месяцев через восемь во время одной операции наступил на мину. Они тогда ещё многого не знали и не умели, так что разминировать её бойцы из его группы не смогли. Он выжил, правда провалялся в больничном крыле дней десять, к тому же лишился обеих ног. Артур Уизли соорудил ему протезы, а Снейп усовершенствовал их магией. Благодаря той же магии Тео сумел их освоить довольно быстро, а незнающий о его травме человек ни за что бы не догадался об отсутствии у него ног, ведь тот даже не хромал, только ходил немного медленнее, будто никогда никуда не спешил. Но всем было понятно, что на боевые задания ему больше нельзя. Вот тогда и предложили ему Молли и Нарцисса взять на себя обучение маленьких волшебников, которым не было одиннадцати лет. Тео долго колебался, но всё же согласился и, как он сам впоследствии говорил, нисколько об этом не пожалел. Он даже умудрился жениться на Панси Паркинсон и выглядел довольным жизнью, насколько это вообще возможно во время войны. Только Маркус всё равно чувствовал свою вину перед ним: тот был его подчинённым, а он недоглядел, не уберёг и не смог спасти от такого страшного ранения. * * * В довольно скромной по размерам гостиной набилось немало народа: команда Симуса, которая будет прикрывать Драко, Оливера и Гермиону, а также Дирк Крессвелл, лучше всех изучивший район, где находился госпиталь, он же будет проводником всей группы; а ещё Эрик Найт, пришедший последним. Драко сразу познакомил его с Маркусом, Гарри, Блейзом, и Флинт понял, что парень-то и вправду знает своё дело, потому что тот, оглядев помещение, категорично заявил: — Для разработки плана проникновения в здание госпиталя, а также чтобы выяснить всю степень его защиты, мне нужен компьютер, поэтому предлагаю переместиться ко мне в комнату, — его спокойный, твёрдый тон убеждал: он знает, что говорит. Интернет только начинал входить в жизнь магов, поэтому они не учли, что гостиная Найта — единственное место, где тот есть. Маркус понимал, что очень трудно перестроиться, когда всю жизнь полагался только на себя, свою палочку и друзей, которые рядом. Правда, за время войны они уже столько переняли у маглов, что возможность воспользоваться их же изобретениями в свою пользу не считалась чем-то необычным, тем более ужасным. Присутствующие с готовностью поддержали Эрика и, забрав все карты и схемы, отправились к нему. Они подробно обговорили все детали и любые мелочи. Дирк рассказал, что ночью они с ребятами обследовали всё вокруг госпиталя, который находился на окраине Берджесс Парка и со всех сторон был окружён высоким кованым забором, через который не пробраться. Ворота для официальных посещений и калитка рядом с ними очень хорошо охранялись, но разведчикам удалось найти лазейку: с задней стороны здания, если немного углубиться в лес, кусок забора с четверть ярда был обыкновенным, деревянным, около шести футов в высоту. Почему этот отрезок ограды был не металлический, как по всему периметру, а из прочных, средней ширины досок, приколоченных вплотную друг к другу, разведчики так и не поняли, зато, хоть и с трудом, используя некоторые магловские инструменты, но всё же сумели оторвать одну доску и для маскировки приделали её обратно. Дальше за забором шло полувысохшее болото и небольшая речушка — местность, конечно, так себе, но пройти можно, лучше всего вдоль русла реки. В полутора ярдах от ограды та сильно сужалась и её можно было перейти вброд, а там и до ближайшего входа в подземку не более получаса ходьбы. — Так, — сказал Поттер, вздохнув и потерев переносицу, — мы поняли, как подойти и вернуться, но каким образом попасть в само здание? — А это уже моя проблема, — ухмыльнулся Эрик и застучал пальцами по клавишам. Он делал это так быстро, что многие присутствующие только диву давались, как это у него так ловко получалось. — Вот госпиталь, — показал Эрик здание изнутри. Цельная картинка разбилась на несколько отдельных кадров — "окон", как назвал их Найт. В нескольких из них по коридорам ходили пациенты и медперсонал, в других виднелись отдельные палаты для больных, в крайнем в углу — небольшое фойе и стол-стойка, за которым восседала внушительного размера медсестра; ещё в каких-то окнах угадывались административные кабинеты, а в каких-то даже технически-обслуживающие помещения. — А теперь смотрите и слушайте внимательно, — таинственно произнёс Эрик, — Лортон позвонил полчаса назад, он выяснил, что Джонс по-прежнему жив и находится в палате номер восемьдесят семь. — Найт подвигал мышью и, установив курсор, показал: — Вот эта палата, она расположена на втором этаже недалеко от грузового лифта — кстати, в них нет камер наблюдения, так что это самый удобный способ передвижения с этажа на этаж. Вы зайдёте с заднего хода, он служит для различных хозяйственных нужд. Секьюрити там, конечно, нет, но камера над входом в помещение имеется. Как только подойдёте к госпиталю, дадите мне сигнал... — А как, интересно, мы тебе его дадим? — выгнул бровь Драко. — Вот, — поискав в выдвижном ящике стола, Найт достал один из тех телефонов, что недавно доставила в Хогвартс Гермиона, — там всего один номер, в быстром наборе. Стоит вам нажать кнопку с цифрой два, и я пойму, что вы на месте. — Лортон так же с тобой связался? — спросил Гарри. — Да, — подтвердил Эрик, продолжая щёлкать клавишами. — А сколько всего этих штук работает? — разглядывая незнакомое приспособление, поинтересовался Симус. — Подключено пока только три, — улыбнулся Найт, — но со временем у всех желающих будет свой личный мобильник. — Эх, — вздохнул Барти, — заманчивая штука, но... Эрик весело рассмеялся и всучил чёрный прямоугольник ему в руки: — Выйди за дверь, даже можешь на крыльцо школы спуститься. Потом нажми двойку и приложи телефон к уху, вот таким образом, — он показал, как нужно делать, — сначала пойдут гудки соединения, а потом ты услышишь мой голос. Крауч с сомнением посмотрел на телефон, потом на Найта и пожал плечами. — Ладно, как скажешь. Маркус усмехнулся. Он умел пользоваться сотовым, у него даже был свой, когда он жил среди маглов, но вернувшись в магмир, он убрал его в шкаф за ненадобностью, так что тот сейчас был погребён под руинами поместья. Посмеиваясь, он наблюдал, с каким рвением парни осваивают магловские технологии. В этот момент на другом аппарате заиграла довольно приятная мелодия, и Эрик, нажав на кнопку, ответил: — Слушаю вас, мистер Крауч, — и сразу поморщился, отодвинул трубку от уха, потому что Барти так заорал, что слышно стало всем присутствующим. — Пулемёт мне в задницу! — голосил тот. — Это же настоящее волшебство! — Барти, уймись, — осадил его Дирк, забирая прибор у Эрика и вовсю веселясь, — ты же весь Хогвартс на уши поднял. А магии в этом ни капли, только техническая наука. — Барти, друг, а меня ты слышишь? — выкрикнул в трубку Стен. — Рольф и Джордж тебе привет передают! Те активно закивали головами. — Стенни, ты как будто рядом стоишь! — Барти и не думал успокаиваться, он вопил во всю силу лёгких. — И с крыльца нашей школы я тоже передаю парням привет! — продолжал он надрываться. Все дружно заржали, а Эрик забрал телефон у Дирка и велел: — Возвращайся, хватит там горланить, как потерпевший, — и, фыркнув, отключился. Они очень эмоционально обсуждали эту тему, когда ворвавшийся Крауч с благоговейным восторгом уставился на Найта. — Это потрясно, — прошептал он, возвращая телефон, — я обязательно такой заведу. — Не сомневаюсь, — заверил его Поттер, — но давайте продолжим. — Да, конечно, — спохватился Найт и развернулся к монитору. — Сообщив мне, что вы на месте, дальше ждёте моего сигнала. Ваш телефон будет стоять только на вибрации. — Он что-то нажал на трубке, которую прежде давал Барти, и положил её на стол. А когда набрал номер на своей, телефон начал издавать странные негромкие звуки и двигаться на столешнице, словно вздрагивая. — Это будет означать, что все камеры зациклены по кругу и показывают одно и то же изображение, а электронные замки на нужных дверях открыты. — То есть, мы можем спокойно входить? — переспросил Оливер. — Да, — кивнул тот, — у вас в распоряжении будет не больше десяти-двенадцати минут, думаю, этого хватит. Как зайдёте, — он снова показал на картинку, — грузовой лифт найдёте слева за углом, а поднявшись на второй этаж, увидите, что нужная палата справа от лифта, третья по счёту. — Отлично, Эрик, — похлопал его по плечу Гарри, — молодец. — Это только по плану всё замечательно, — как всегда добавила свою ложку дёгтя скептичная Гермиона, — неизвестно, что ждёт нас в реале. — Конечно, — сразу согласился Найт, — никто и не обещал, что всё пройдёт гладко, но я постараюсь максимально вас обезопасить, буду следить за этажами и входом, если появится что-то непредвиденное, сразу сообщу. — Значит, так, — подвёл итог Поттер, — Дирк, ты доводишь группу до забора и возвращаешься, у тебя другое задание. Симус, двух своих отправишь с "Неуловимыми": один идёт с ними наверх и страхует, второй остаётся у входа в здание, на всякий случай. Остальные затаятся на окраине леса, ожидая их. — Ну что, Барти, согласен за нами приглядывать? — хохотнул Оливер. — Раз ты у нас теперь спец по телефонам, будешь Эрику сигналы подавать. Тот только шутливо фыркнул. — Да с удовольствием. Парни загоготали, а Гарри добавил: — Значит, я к министру, а вы готовите всё, что нужно, а потом отдыхать, выходите в полночь. * * * В принципе, Генрих не ошибся: версию, что они разработали с разведчиками, в генштабе "съели" не задумываясь. Сам Феерфакс поздравил его с возвращением и даже похвалил якобы за то, что остался жив и вернулся. Только вот он рассчитывал на три-четыре дня отпуска, а получил целую неделю. Вернувшись домой, он долго и обстоятельно разговаривал с супругой. Говорят, что если ты стал генералом, пятьдесят процентов в этом заслуга жены. Так вот Генрих считал, что в его случае даже, наверное, все шестьдесят. Салли — его личный полководец, любимая женщина, друг и жилетка для нытья. Откуда в ней столько терпения, уверенности в нём и мудрости, Генрих не знал. Возможно, большинство любящих женщин именно такие, вот хотя бы Молли Уизли или Гермиона Забини. И он был рад, что его Салли из той же породы. Без утайки он рассказал ей все свои приключения, со смехом поведал, как столкнулся с Пушком и великаном по имени Хагрид, кстати оказавшимся безобидным добряком, ухаживающим за магическими животными. И жена предложила простой, но дельный план: она оповещает всех знакомых кумушек (вернее, как бы случайно скажет одной, и вскоре об этом узнают все), что пока у мужа отпуск, они собираются навестить нескольких её давних подруг, с которыми она не виделась несколько лет. Среда, в которой вращалась Салли Лортон — в большинстве своём жёны или дочери офицеров, поэтому через пару часов в генштабе будут знать, что бедный Генрих, вместо того, чтобы отдыхать, мотается с супругой по стране, пока та наносит визиты вежливости. Большинство как высших, так и низших офицеров в армии терпеть не могли такие встречи своих благоверных и избегали всеми доступными способами. Он был уверен, что одна половина штаба будет ему сочувствовать, другая насмехаться. Тот и другой вариант его вполне устраивал. По крайней мере, никто не заподозрит истинную причину их путешествия. * * * — Спенсер! — недовольно рыкнул генерал Феерфакс. — Какого чёрта на моём столе до сих пор нет сводки за прошедший день? Адъютант генерала майор Спенсер с подобострастным видом вбежал в кабинет и услужливо положил перед ним требуемое. — Свободен, — буркнул Феерфакс и, читая сообщения, больше уже не обращал внимания на помощника. Тот шмыгнул за дверь, с облегчением выдохнул и вытер носовым платком блестящую от пота лысину. Работая при генерале несколько лет, Майкл Спенсер до сих пор испытывал почти животный страх, когда тот обращался к нему или что-то требовал. Генерал был одним из тех, кого боялись, с кем считались и кому безоговорочно подчинялись. Майкл всегда завидовал таким людям, и когда Феерфакс взял его своим адъютантом, был несказанно рад. К тридцати шести годам он дослужился до майора, благодаря, конечно, деду, который, хотя и давно вышел в отставку, имел отличные связи. Так что Майкл шустро карабкался по служебной лестнице, но вот уважение коллег так и не заслужил. Куда бы ни забрасывала его жизнь военного, везде к нему относились одинаково: не воспринимали всерьёз, частенько откровенно высмеивали за лизоблюдство, некоторые даже руки для приветствия не протягивали, где уж тут говорить об уважении. Так что став помощником такого влиятельного офицера, Спенсер надеялся исправить положение вещей, но даже сам генерал его ни в грош не ставил. Майкл был мальчиком на побегушках или боксёрской грушей для битья. Все промахи подчинённых генерала почти всегда болезненно отражались на нём. Сегодня Феерфакс посетил три армейских подразделения, расположенных в Лондоне. Им пришлось мотаться через весь город, и Спенсер очень устал, но генерал, вместо того, чтобы отправиться домой, собрал экстренное совещание, потом наведался в министерство и вот теперь, несмотря на то, что время второй час ночи, всё ещё сидел в кабинете. У Спенсера слипались глаза, и думать, кроме как о своей мягкой и удобной кровати, он больше ни о чём не мог, но уйти без приказа начальника было нельзя, и несчастный Майкл продолжал упорно ждать разрешения. — Спенсер, — вышел, наконец, Феерфакс, — отправляйся домой, от тебя всё равно никакого толку, а мне ещё надо наведаться в госпиталь к Джонсу, — и широким шагом удалился из приёмной. Как только за тем закрылась дверь, Майкл облегчённо выдохнул и, быстро одеваясь, посочувствовал водителю Феерфакса. Он даже не представлял, когда тот спит, бедолага, ведь завтра Феерфакс как штык будет в генштабе в восемь ноль-ноль. Вообще-то Спенсер хронически ненавидел генерала, его мечта о том, что тот поможет ему возвыситься, не сбылась, а Феерфакс оказался необузданным самодуром, хамом и амбициозным скотом. Он не умел ценить людей, никого, кроме себя, не уважал и ни с кем не считался. Вот и сейчас, несмотря на то, что на дворе глубокая ночь и все, находящиеся в госпитале, наверняка спокойно спят, он, видите ли, решил навестить своего любимчика Джонса. Мог бы и завтра заехать, ничего бы с этим ублюдком за ночь не случилось! Вернее, с ним вообще ничего не могло произойти, такие, как Джонс, выпутывались из любой передряги, этого скользкого гада невозможно было ухватить. Но Феерфаксу приспичило, и, наплевав на всё, он отправился в госпиталь. Думая об этом, Спенсер устало сел в машину и, потихонечку трогаясь, уже в который раз решил сам для себя: надоело всё, пора увольняться из армии. * * * — Хорошо подморозило, — облегчённо выдохнул Дирк, — проще будет пройти от реки до забора. — Да, — вздохнула Гермиона, — скоро зима. — Уверен, что Гарри, Маркус и Блейз вместе с Эриком сидят у монитора, — улыбнулся Дирк, — они ещё не привыкли к вашим вылазкам. — Ждать и быть в неведении всегда сложнее, — пожал плечами Драко. — Не уверен, что смогу уснуть, когда Флинт будет на задании, — пробормотал Оливер, по привычке проверяя свой личный арсенал. Они подошли к реке, ту слегка прихватило льдом, но ещё совсем тонким. Ступая за Дирком след в след, они перебрались на другой берег, переобулись и убрали резиновые сапоги с высокими голенищами в вещмешки. А дойдя до забора и попрощавшись с Крессвеллом, двинулись дальше. Уже не первый раз с начала войны они использовали трюк с переобуванием. При погоне они, конечно, теряли несколько минут, но зато потом легко уходили от преследователей в тёплой и сухой обуви, тогда как солдаты сильно сбавляли скорость. Немного набегаешь по лесу в сырых и заледеневших армейских ботинках. Этот способ — нести с собой в рюкзаке сменную обувь — когда-то придумал Драко в первые военные месяцы, и многие смеялись и даже издевались над ним, но тот не обращал на них внимания. Постепенно практически всем бойцам пришлось воспользоваться придумкой Малфоя-младшего, её преимущество было оценено по заслугам. Ночь и вправду выдалась морозной, а от высыпавших на небе звёзд, полной луны и порядком уже навалившего снега всё было видно, как днём. Барти хмуро оглядел открытое пространство перед госпиталем. Если кто-то ненароком выглянет в окно, когда они будут пересекать эти несколько футов, то их сразу засекут. Поэтому Симус внимательно оглядел все окна: в паре из них горел свет, но шторы были плотно задёрнуты. Убедившись, что всё спокойно, он прошептал: — Рольф, пошёл. Когда Скамандер почти добежал до спасительной стены, его манёвр повторил Вуд, за ним Драко и Гермиона. Барти поднялся — следующий он — и сразу услышал в спину тихий голос Стена: — Ни пуха. — К чёрту, — прошелестел он, не оборачиваясь, и рванул изо всех сил. Прижавшись к холодным кирпичам стены, выдернул из кармана телефон и нажал кнопку. Пока ждали ответного сигнала, Малфой и Вуд быстро проверили здание со всех сторон. И когда, вернувшись, оба кивнули, сообщая, что всё в полном порядке, Барти слегка выдохнул. В это время мобильный в его руке ожил и, быстро нажав на "сброс", он уверенно потянул за ручку тяжёлую металлическую дверь. Та с лёгкостью поддалась, и они оказались в тёмном, пахнущем затхлостью помещении. В этот момент телефон снова завибрировал. — Говори, — пробормотал он в трубку. — На этаже пост, в другом конце коридора, — уверенно ответил Эрик, — но медсестра спит, так что осторожно, парни. Голос Найта вдруг показался таким родным, от этого даже дышать легче стало. Они нашли лифт и за несколько секунд поднялись на нужный этаж. Барти смотрел на Драко, Оливера, Гермиону и вдруг понял, что перед ним совсем другие люди. Не те, с кем он жил в Хогвартсе, с кем шутил и прикалывался в большом зале за ужином, не те, кто обожал своих детей и проводил с ними всё свободное время. Перед ним стояли трое вооружённых до зубов, смертельно опасных бойцов, готовых на всё, в том числе и убивать. Это про них испуганно шептались неприятельские солдаты, это ими восхищались маги. Собранные, хмуро-сосредоточенные, готовые в любую секунду отразить и нанести удар. Они были абсолютно спокойны и даже казались расслабленными, но Барти знал, насколько последнее ощущение обманчиво. Не издав ни единого звука, лифт открылся, все на миг замерли, а Крауч зафиксировал двери своим ножом, чтобы они не закрылись. Коридор тоже был погружён в темноту, и только от настольной лампы на посту исходил тусклый свет. Молодая медсестричка крепко спала, опустив голову на сложенные на столе руки. Найдя нужную палату, Малфой, Вуд и Забини быстро нырнули внутрь, а Барти задержался, чтобы удостовериться, что их приход остался без внимания. И тут он почувствовал магию, чуть заметную, будто тёплый майский ветерок подул. Магия была незнакомая, пугливая, но уж кто-кто, а Крауч точно не мог ошибиться. Он осторожно приоткрыл дверь напротив палаты Джонса и заглянул. Разумеется, Бартемиус Крауч-младший давно уже не обольщался на свой счёт. В жизни он делал ужасные, даже страшные вещи, которыми впоследствии не гордился, но даже у него кровь в жилах застыла при развернувшейся картине. Маленькое помещение освещал настенный светильник, и комната была погружена в полумрак. На металлической кровати, огороженной невысокими бортами, спал ребёнок. Совсем грудной, не больше месяца или двух. Лицо малыша было в постоянном движении, то хмурились бровки, то в попытке заплакать кривился маленький рот, то младенец как будто собирался проснуться, и тогда быстро трепетали тёмные ресницы. Но спал он явно крепко, скорее всего под действием каких-то препаратов, а в еле заметную венку на сгибе крохотного локотка была безжалостно воткнута игла капельницы. В этот момент Барти снова почувствовал уже знакомый ветерок. Недолго думая, он вытащил из ручки иглу, заклеив ранку пластырем, который был прикреплён к стойке капельницы, неумело завернул ребёнка в детское одеяло и осторожно положил свёрток за пазуху, прикрыв широкой камуфляжной курткой. Малыш немного поёрзал, как котёнок, и затих. Барти подумал, что он как-то маловат, ведь его было почти не заметно, но размышлять на эту тему времени не было, и он бесшумно вернулся в коридор. Когда Крауч появился в палате Джонса, "Неуловимые" уже собирались выходить. Пленник выглядел настолько комично, что Барти тихонько прыснул. Какие-то старые и стоптанные ботинки, надетые на босу ногу (где ребята только их откопали!), и полосатые больничные штаны, выглядывающие из-под длинной офицерской шинели, делали Джонса похожим на настоящего клоуна. А тот, с забинтованной головой и кляпом во рту, вращал очумелыми глазищами, полными неподдельного ужаса, и что-то мычал. — Заткнись, Иуда, — зловеще прошипел Малфой, — ни звука, а то ещё раз по башке схлопочешь. Джонс покорно замолк, но перебегал взглядом от одного к другому, как будто прося о милосердии. Драко взвалил его на спину, Барти выглянул, чтобы оценить обстановку, и они друг за другом покинули палату. У кромки леса их встретил Джордж с широкой доской от забора. — Подумал, вдруг его придётся нести, — кивнул он на пленника, — мы её слегка отпилили, можно вместо носилок использовать. Драко благодарно кивнул и не очень любезно свалил Джонса на снег. — Он только сегодня очнулся, вряд ли сможет идти, — подтвердила опасения Джорджа Гермиона, — так, по крайней мере, написано в листе, висевшем в его палате. Пьюси и Спиннет споро примотали Джонса к доске, так, что он ни рукой, ни ногой пошевелить не мог, а все, кто был в госпитале, во второй раз переобулись, готовясь перейти брод. — Слушайте, — задумчиво глядя на спеленутого Джонса, спросил Рольф, — а он у нас не обморозится, пока мы его тащим? — Ничего, — проворчала Гермиона, — пусть закаляется, ему полезно. В это время в кармане завибрировал телефон, Барти нажал кнопку, но не успел ответить, как голос Эрика заорал в трубке: — Уходите немедленно, в госпиталь приехал Феерфакс, сейчас он обнаружит, что Джонса нет!!! Барти не стал отвечать, просто отключился; повторять присутствующим нужды тоже не было, все и так услышали. Скамандер и Вуд, быстро подхватив груз с разных сторон доски, не мешкая двинулись вглубь леса. Вся группа, не задерживаясь, направилась следом. И тотчас на территории госпиталя завыла сирена. Во многих окнах зажёгся свет, где-то далеко раздался лай бродячих собак. Группа ещё больше ускорилась, но тяжеленный Джонс усложнял их задачу. Перейдя реку, они поняли, что генерал уже успел организовать погоню: в морозной ночи были слышны его приказы. Этот гад явно шёл вместе с преследователями. Оливера и Рольфа сменили Симус и Драко, споро перехватывая у них импровизированные носилки, а когда все в который уже раз переобулись, Крауч окликнул Вуда. Тот непонимающе оглянулся, и Барти, вытянув полы рубашки из-под ремня на брюках, передал ему небольшой свёрток. — Что это? — спросил Ол, отгибая один край одеяла. И сразу ошарашено выдохнул, увидев спящего младенца. — Он маг, — зачастил Барти, торопясь, — над ним то ли эксперименты проводили, то ли ещё что, некогда было разбираться. Я его в палате напротив нашёл. Сбереги его. — Ты куда? — дёрнул его за руку Вуд. — Кто-то должен остаться и прикрыть вас, этот бугай сильно тормозит всю группу, — пожал плечами Барти. — Я тоже останусь, — тут же вызвался Оливер. Но Крауч только покачал головой. — Иди, Ол, догоняй остальных и мелкого береги, а я уж как-нибудь сам управлюсь. Вуд посмотрел на него долгим хмурым взглядом, потом кивнул, всучил ему в руки несколько гранат и, уходя, обронил: — Не смей умирать, Барти. Тот, устраивая себе место для засады, проворчал: — Я и не собираюсь, тоже мне придумал — умирать. Это, конечно, была чистой воды бравада, Крауч понимал, что вряд ли на этот раз выпутается из передряги, но ни о чём не жалел. Он уже пожил на этом свете. Само собой, это не старческий возраст для мага, но Ол, Драко, Симус, да и остальные — практически ещё мальчишки. Это им после войны поднимать магический мир, им растить детей и строить общество заново. Пусть живут, пусть радуются каждому новому дню и с уверенностью смотрят в будущее. А он прикроет их, насколько хватит сил. В этот момент мохнатая лапа ели чуть заметно колыхнулась, и рядом с ним приземлился Шанпайк. — Ты же не думал, что я оставлю тебя одного? — весело оскалился он. — Даже в мыслях не было, — усмехнулся Крауч и принялся выкладывать перед собой гранаты. Преследователи появились минут через десять. Человек семь-восемь в чёрной форме охранников госпиталя и около двух десятков солдат. — Ну что, повеселимся, друг? — подмигнул ему Стен и метнул первую гранату как раз тогда, когда те начали входить в воду.