Неуловимый, Безликий, Тень

На самом пределе Живём день за днём И — веря-не веря — К победе идём. Хороним убитых (Так сердце болит!) И нет той молитвы, Что их оживит. На фото случайном Лишь памяти свет: Улыбкой встречает Нас тот, кого нет...

Проводить в последний путь Стэна Шанпайка собрались почти все жители Хогвартса. В этот день не звучали громкие и красивые фразы, не гремели лозунги, призывающие к отмщению за смерть товарища. Люди стояли суровые и понурые, ведь для того, чтобы по-настоящему скорбеть, не нужны слова, достаточно сохранить в сердце память о человеке и сделать всё, чтобы гибель его не была напрасной. Расходились, отдав последнюю дань другу, солдату и защитнику, так же тихо и медленно, как будто чего-то ожидая. В комнате Финнигана ярко горел камин. Немного задумчивый Джордж разливал по глиняным кружкам огневиски, Симус, обняв Алисию, что-то шептал ей, а та украдкой вытирала слёзы и кивала головой в такт его словам. Рольф показывал Эрику колдографии Стэна. У Шанпайка давно уже никого из близких не было в живых, кроме друзей, и парни единодушно решили, что все его имущество должно перейти к Барти, который и будет им распоряжаться, когда поправится. Остальные же взяли только по колдографии на память, большинство из которых были сделаны уже во время войны. Эрик с грустной улыбкой разглядывал заразительно ржущих Стэна и Барти возле хижины Хагрида. Рольф рассказал Эрику, что этот снимок был сделан сразу после возвращения с операции. Группа тогда попала в засаду, но все каким-то чудом выжили. И Стэн признался, что до чёртиков испугался, а Барти подколол его: — Так это ты с усрачки пятерых положил, а я-то подумал, что боевые навыки оттачивал. Вот такими и запечатлел их Эдриан Пьюси, который ещё до войны увлёкся колдографией, а сейчас часто брал колдоаппарат с собой на задания. Он был уверен, что потомкам будет интересно, а главное — важно видеть то, что им пришлось пережить. Найт тоже стал обладателем подобного снимка, на нём запечатлены были все члены отряда Финнигана, даже Макнейр, которого Эрик не знал. Тихо стукнув в дверь, в комнату вошли сначала Блейз, чуть хромающая Гермиона и Маркус с Оливером, за ними подтянулись Антонин, Корбин, Драко и ещё несколько человек. Последним явился чуть запыхавшийся Гарри. Пили всё так же молча, только Рольф еле слышно выдавил: — За Стэна, да прибудет с ним магия. А когда уже собрались расходиться, подвыпивший Эрик неуверенно проговорил: — Я хочу выпить за Барти, дай Бог ему здоровья. — За Барти! — гулко пролетел над комнатой единодушный хор голосов. Простившись с остальными, Найт чуть заплетающейся походкой отправился к себе. Он не умел пить, да и не любил, поэтому от нескольких кружек довольно крепкого напитка чувствовал себя изрядно пьяным. Надо отдать должное Джорджу: в отличие от других, Эрику он наливал совсем по чуть-чуть, обронив, что к огневиски нужно привыкать постепенно. Но, несмотря ни на что, Найту и этого хватило за глаза. Он медленно брёл по коридору, бережно прижимая к груди колдографию, а в памяти периодически всплывала сцена, когда он в последний раз видел ещё живого Шанпайка, кричавшего в трубку приветствия Барти, и самого Барти, взволнованного, слегка удивлённого и восхищённого непривычным устройством. Эрик тихо всхлипнул и, быстро вытерев навернувшиеся слезы, воровато оглянулся. Он очень давно не плакал; даже когда умерла мама, стоял тогда, как замороженный, не в силах ничего чувствовать, кроме пустоты. А сейчас глаза постоянно щипало, он жмурил их, с силой сжимал кулаки и старался держать себя в руках. Немного не дойдя до собственной комнаты, он вдруг замер и понял, что просто не может находиться один, не может мариноваться в собственном горе. Ему нестерпимо нужен был Сев, его тепло, забота, внимание, чтобы прогнать ледяную тоску и скорбь. Резко развернувшись, так, что его слегка мотнуло и он стукнулся о стену плечом, Эрик еле слышно выматерился и направился в апартаменты Северуса, где пока ни разу не был. Снейп обычно сам приходил к нему после ужина, а утром незаметно исчезал, ещё до того, как Эрик просыпался. Сейчас же, когда их отношения больше не были тайной для остальных, он решил, что лучше Северуса никто ему не поможет. Стукнув в дверь, он привалился к косяку и на мгновение прикрыл глаза. С тихим скрипом та отворилась, и на пороге показался Сев. — Можно к тебе? — хрипло спросил Эрик, устало выдыхая. Снейп молча, не задавая вопросов, пропустил его в комнату. Вот за это Эрик и ценил его больше всего. Конечно, секс со Снейпом был бесподобным, и сам Сев умел довести его до помешательства, но не это главное. Отличным любовником мог оказаться кто угодно, а вот обладать умением не лезть под кожу, чувствовать чужую боль, понимать близкого человека мог не каждый, а Снейп мог. И Эрику не нужно было изливать всю боль, надрывно объясняя, как тяжело терять друга, с которым так много уже связано. Не нужно было доказывать, что душа рвётся в клочья от тоски и отчаяния, а самое главное — от безысходности, потому что ничего нельзя отмотать назад, изменить или исправить. — Давай я помогу тебе раздеться, — предложил Северус, стаскивая с него толстовку. Эрик согласно кивнул поникшей головой и послушно отдал себя в его руки. Снейп быстро и аккуратно справился с одеждой и, укрыв его одеялом, прилёг рядом, а он уткнувшись носом ему в плечо, снова еле слышно всхлипнул и почти сразу чуть заикаясь выдавил: — П-прости. — Ничего, — погладив его по голове, ответил Сев, — мужчины тоже иногда плачут, когда боль невозможно терпеть. Он ласково перебирал волосы Эрика, временами целуя его в висок и тот постепенно начал понимать, что страшные тиски отчаяния медленно разжимаются и дышать становится чуть легче. Нет, горечь потери не прошла, она всё ещё жгла внутри, не отступила, но Эрик знал, что она постепенно перейдёт в тихую печаль, которая будет в его сердце до конца жизни. * * * — Мадам Помфри, сегодня уже третий день, но никаких изменений, — устало произнёс Оливер, качая головой. — Мистер Вуд, — грустно улыбнулась та, — собственная магия лечит его, и мы с мистером Снейпом делаем всё возможное, хотя, к сожалению, не являемся магловскими специалистами и ранение у мистера Крауча не магическое, — она тяжело вздохнула, развела руками. — Нам остаётся только ждать, но так как он до сих пор жив, я всё же надеюсь на лучшее. — А как себя чувствует малыш? — спросил стоящий за спиной Вуда Флинт. — О, ребёнок в полном порядке, — заверила его Поппи, — эти варвары брали у него кровь и пичкали сильно действующими препаратами; подозреваю, пытались понять — маг этот малыш или нет. Насчёт всего, что касается магии, они — дремучий народ, и слава Мерлину, что Барти вовремя забрал от них дитя. Даже не представляю, что те могли с ним сделать. Она направилась в другую палату, жестом приглашая их за собой. — Он, конечно, не добирает в весе, но его только-только начавшее формироваться магическое ядро довольно чистое и сильное для такого малютки. Поверьте моему опыту, он чистокровный маг. У полукровок и маглорожденных магическое ядро начинает формироваться только годам к пяти, у чистокровных — почти с рождения, ведь их поддерживает магия двух родов, и чем древнее род, тем сильнее новорожденный. Они, улыбаясь, посмотрели на малыша, который не спал, а сучил ножками, странно сосредоточенно пытаясь ухватить ручонками игрушку, которая на красивой верёвочке висела над ним прямо в воздухе. Он улыбался беззубым ртом, когда ему удавалось толкнуть её маленькими пальчиками и та издавала мелодичный звук. — Поппи, — задумчиво пробормотал Оливер, — Гарри Поттер, один из самых сильнейших магов современности, — полукровка. — Что ж, мистер Вуд, — мадам Помфри пожала плечами, — всегда есть исключения из правил, и мистер Поттер тому подтверждение. Но что касается этого ребёнка, то тут нет никаких сомнений, он чистокровный. — Но как, мантикора меня пожри? — воскликнул Маркус и, тут же смутившись, сбавил тон, когда Поппи с укоризной на него посмотрела. — Как такое может быть? Кто его родители? И почему они не пришли, как все, в Хогвартс? — Хороший вопрос, — вздохнул Оливер, — но вряд ли мы узнаем на него ответ. — Я с вами согласна, мистер Вуд, — сообщила мадам Помфри, — но на вашем месте я всё же навела бы кое-какие справки, вдруг что-то узнаете. — Конечно, мы попробуем, — не стал спорить Оливер, — но я по-прежнему сильно сомневаюсь насчёт положительного результата. — Мадам, — в разговор снова влез Маркус, который играл с малышом, магией покачивая игрушку, — а можно нам его забрать? По-моему, карапуз отлично себя чувствует, да и имя ему в конце концов надо дать, как-то неправильно без имени. — Господа, вы хорошо обдумали свой шаг? — Поппи внимательно оглядела обоих парней. — Заниматься младенцем — дело весьма ответственное и трудоёмкое, а вы постоянно на заданиях. — Мы решили, — утвердительно кивнул Оливер. — На миссии будем ходить по очереди, к тому же министр Малфой уже выделил нам одного домовика по уходу за ребёнком. И я обещал Барти присмотреть за мальцом. Получив от мадам Помфри кучу ценных указаний и бутылочку с молоком, Маркус и Оливер покинули больничное крыло. — Ол, если честно, я понятия не имею, что нам с ним делать, — озабоченно вздохнул Маркус. — Когда Джо была в таком возрасте, за ней приглядывала Кэтрин, я же почти не бывал дома. — Как будто я знаю, — усмехнулся Вуд. — У меня, кроме Джо, других детей не было. Да не парься ты, научимся. Молли попросим, пусть всё разъяснит нам, у неё огромный опыт, она вон их сколько вырастила. Вечером того дня, когда Оливер вернулся с задания и отоспался, он поведал Маркусу и Джорджии о том, что Крауч отдал младенца именно ему, а Ол дал слово сберечь ребёнка. Джо, не долго думая, рассудительно заявила, что раз так, то слово надо держать (он сам всегда дочку учил), а она будет только рада, что у неё появится братик. Высказавшись, она переглянулась с Вудом, и оба вопросительно уставились на Маркуса. Тот, задумавшись, сначала не обратил на них внимания, и Джо пришлось легонько ткнуть его кулаком под рёбра. Флинт дёрнулся и пожал плечами. — Чего вы на меня смотрите, я совсем не против, надо, значит надо. Вырастим как-нибудь. На том и порешили. Только вот принять решение и растить малыша — вещи разные, поэтому, идя по коридору, каждый из них обдумывал последствия, которые их ожидают. Но парни зря переживали: как выяснилось, по крайней мере на ближайшее время помощников у них хоть отбавляй. Зайдя в гостиную, они замерли и молча вытаращились на развернувшуюся картину: Нарцисса без суеты и шума командовала Симусом и Рольфом, которые вытаскивали всякое старьё из небольшой комнатушки, расположенной между спальней парней и комнатой Джо. Если честно, оба считали, что это кладовка, настолько она была завалена рухлядью, неизвестно с каких времён хранившейся в ней. Когда они заняли эти апартаменты, то только мельком туда заглянули и, запечатав дверь, забыли про неё. Сейчас же помещение пришлось как нельзя кстати. Гарри и Драко принесли бывшую колыбельку Лили, которую заботливо подремонтировали сами. Джордж и Гермиона увлечённо переделывали освободившееся пространство под детскую, обновляли пол, потолок и обои, Долохов и Яксли, используя магию, припёрли старый шифоньер из комнаты Антонина, который сказал, что эта гробина ему без надобности, а Крэбб и Бэддок где-то откопали довольно изящный пеленальный столик и как раз сейчас заносили его в дверь. Полумна и Алисия аккуратно складывали детское бельё, а Молли, одновременно приглядывая за близнецами Скамандеров, умудрялась руководить всеми сразу. Закончив работу, вся компания долго обсуждала, как назвать ребёнка, но взгляды разделились и никто не хотел уступать. Ситуацию спас пришедший Эрик, предложив назвать малыша в честь его спасителя. Это идея понравилась всем, и мальчика назвали Барти. * * * Гарри тихо выругался, раздеваясь. Драко отчётливо видел, как тот напряжён и зол в последние дни, но с расспросами не лез, прекрасно понимая причину его нервозности. Три дня прошло, как они выкрали Джонса, но допросить его так и не получилось. Притащив полковника в школу, Гарри понял, что тот абсолютно невменяем от страха, к тому же сказывалось ранение, и Джонс нёс полную околесицу, практически выпав из реальности. Пришлось прибегнуть к помощи мадам Помфри и Снейпа, которые, осмотрев его, в два голоса заявили, что если Поттер и остальные хотят добиться вразумительных ответов, придётся подождать. Джонсу требовалось срочное лечение, иначе ему грозил инсульт. Что это такое — ни один из парней не знал, но слово им очень не понравилось, пришлось поручить пленника заботам медиведьмы, которая ввела Джонса в искусственную кому, где тот и пребывал по сей день. Вчера, насколько знал Малфой, звонил Лортон, сообщил, что почти все офицеры в отставке, которых он навестил, приняли его предложение и сейчас активно подбирают сторонников из своих бывших сослуживцев. Также генерал поведал, что Феерфакс ранен в руку и напуган до смерти, хотя и пытается этого не показать. Но по его истеричным выволочкам, которые он устраивал подчинённым, всё и так было ясно. Он кидался на всех, кто появлялся в поле его зрения, бедного адъютанта и вовсе замордовал до такой степени, что тот подал в отставку. Феерфакс метался в штабе, как раненый зверь, рыча от бессилия и гнева, грозя отдать приказ о крупномасштабном наступлении. И сдерживало его только одно: в какую сторону наступать и с кем воевать, не знал ни он, ни кто-то другой. К тому же Лортона завтра вызывали в ставку Верховного Главнокомандующего, так что он обещал обязательно позвонить после встречи с ним. Драко молча откинул край одеяла, предлагая Гарри лечь, и тот, тоскливо вздохнув, быстро скользнул к нему под бок. — Заебало всё, — прошептал он, утыкаясь носом в шею Драко. — Когда уже закончится эта свистопляска? — Ты имеешь в виду Джонса или войну вообще? — спокойно поинтересовался тот. — И то, и другое сразу, — проворчал Поттер, поглаживая его пах. Драко тихонько фыркнул: после длительной разлуки Поттер был ненасытен, но Малфою это очень нравилось. — Расслабься, герой, скоро мы всех наших врагов к стенке прижмём, — прошептал он, покачивая бёдрами в так движениям поттеровской руки. — Хорошо бы, — пробормотал Гарри и вобрал в рот член Драко. Да, проблем по-прежнему хватало, но сейчас у них были более важные дела, и намного более приятные. * * * Густая темнота вокруг пугала. Он брёл в ней, как в тумане, запинаясь и всё время оглядываясь. Пытался звать Стэна или Рольфа, но собственный голос не слушался и кроме надсадного хрипа изо рта не вырывалось ни звука. Кричать, молить о помощи не было смысла, да и не привык он просить; даже попав в смертельную опасность, предпочитал всё решать сам. Когда голодал и мёрз в Азкабане, он неожиданно понял, что за всю свою жизнь ничего стоящего не совершил. Смешно сказать: даже такая малость, как женитьба, его никогда не интересовала. И вся ирония судьбы заключалась в том, что он долгие годы презирал собственного отца, но у того, в отличие от него, были супруга и сын, хоть и совсем непутёвый, да и уважением окружающих Крауч-старший всегда пользовался, а у него и этого не было. Один, как перст, никому не нужный, всеми забытый. Вот тогда, как озарение, и пришло в голову, что вся его жизнь до этого дня была самой что ни на есть никчемной и пустой, а то, что он так долго поклонялся Волдеморту, только усугубляло её никчемность. Барти жалел о бездарно потраченных годах, но началась война и у него появился шанс исправить свои ошибки. Сделать что-то, пусть и не выдающееся, но правильное, нужное и важное. Он не жалел себя, не старался улизнуть или спрятаться за чужие спины, он был честен с собой и другими. Впервые за долгое время у него появилась настоящая семья, в которой его уважали, ценили, в которой о нём заботились. И сейчас Барти Крауч-младший, превозмогая эту тошнотворную темноту, рванул вперёд, к тем, кому сильно привязался за годы войны, кто переживал за него. Потому что точно знал: его ждут. * * * — Всё по-прежнему? — спросил Эрик, присаживаясь на стул рядом. Рольф кивнул головой, не отрывая взгляда от бледного, осунувшегося лица Барти. — Ничего не меняется, — выдохнул он тихо. Они по очереди постоянно дежурили возле раненого, буквально полчаса назад Скамандер сменил Джорджа, Найт же забегал по три-четыре раза в день, чтобы узнать новости, и разочарованно возвращался обратно. Он вообще всё время с раннего утра и до поздней ночи проводил за монитором, внедряя свою новую программу слежения и пряча все следы её присутствия. Вот и сейчас, посидев около часа, вздохнул и, сославшись на дела, тихо вышел. Рольф очень странно себя ощущал. С одной стороны, всё внутри него ликовало от счастья, любимая супруга подарила ему замечательных мальчишек. Глядя на них, Рольф надеялся, что они никогда не узнают, что такое война, не почувствуют её на себе. С другой стороны, его сердце болело до такой степени, что иногда трудно было дышать, а душа скорбела по погибшему Стэну и переживала за раненого Барти. Сегодня ночью их группа снова идёт на миссию. Ничего серьёзного, просто ликвидация локаторов, которых за последнее время маглы понатыкали, где только можно. Финниган взял в отряд трёх молодых бойцов из нового пополнения. Необстрелянные пацаны, не нюхавшие пороха, совсем как они когда-то. Вернее, они были даже хуже. Как слепые котята, учились воевать с противником на своих промахах и ошибках, которые, к сожалению невозможно было исправить. Нынешних парней натаскивал сам Крауч и очень лестно о них отзывался, а это дорогого стоило. И то, что в бою те ни разу не были, легко изменится уже к утру. После гибели Мака они категорически отказались брать кого-либо в отряд, но сейчас в группе осталось только пять человек, поэтому волей-неволей пришлось пополнять численный состав. Все понимали, что Макнейра, Шанпайка и Крауча никто заменить не сможет, но выходить на задания с таким малым количеством бойцов было равно самоубийству. Рольф так задумался, что не сразу понял, что Барти очнулся. Только когда тот хрипло втянул воздух и запёкшимися губами с трудом выдавил: — Что, блядь, происходит? Почему я нихера не вижу? — Скамандер подскочил от неожиданности. — Мадам! Он очнулся! — гаркнул Скамандер, тут же хватая Крауча за руку. — Я здесь, ты слышишь меня, всё будет хорошо, слепота пройдёт! Рольф понимал, что слишком торопится — один Мерлин знает, что там у Барти со зрением, — но сейчас ему было глубоко наплевать: друг очнулся, и это главное. — Рольф, — прошелестел Крауч, — где Стэн? Тот замер и тяжело вздохнул. Как сказать это Барти, если даже самому себе, даже мысленно Рольф не мог произнести и признать гибель Шанпайка. — Стэнни больше нет, — запинаясь и сглатывая, проскрежетал он. Барти снова со свистом втянул воздух. — Нет. Блядь, ну нет же, не мог он!.. — забормотал растерянно и как-то беспомощно. — Он прикрывал тебя, — прошептал Рольф, — мы так и нашли вас, Стэнни до последней секунды своей жизни оберегал тебя и погиб с автоматом в руках, даже после... — он в который раз запнулся, дёргая кадыком и смаргивая слёзы, — он его не выпустил и крепко сжимал пальцами. Сухая, тёплая ладонь Барти начала выскальзывать из руки Рольфа, но он её не отпустил, наоборот, усилил хватку. Ведь кто, как не он, понимал состояние Крауча — потому что чувствовал то же самое когда-то из-за потери Мака, друга и напарника. Так же, как и Стэн с Барти, они с Макнейром всегда работали в паре, прикрывали и приглядывали друг за другом. Такой порядок был в их отряде. Симус когда-то предложил внутри группы разбиться на пары: в пылу боя всякое может, конечно, произойти, но этот способ не один год помогал им выживать в самых критических ситуациях. После гибели Мака Шанпайк и Крауч взяли его к себе третьим, и с тех пор их звали "Бесшабашное трио". — Мы за них рассчитаемся, — наклонившись к самому лицу Барти, пообещал Рольф. — И за Стэнни, и за Мака, за всех. Сам лично буду пытать Феерфакса Круциатусом, пока эта мразь все свои внутренности не выплюнет, пока у него ни одной целой кости не останется, пока... — он опять замер, тяжело дыша, понимая, что чуть не сорвался. Зажмурил глаза и добавил: — Он обо всём пожалеет. В это время в палату зашли Снейп с мадам Помфри. Скамандер, пряча глаза, попрощался и покинул больничное крыло. * * * — Кто и как узнал о нашем существовании? — голос Поттера гремел под сводами подвала. — Как вы сумели построить эти чёртовы улавливатели и подавители? — Я... я ничего не знаю, — испуганно бормотал Джонс, — я ни-че-го не знаю. — Ложь! — гаркнул Поттер. — Я ещё раз спрашиваю, как вы узнали о магах? Но полковник только трясся, как в лихорадке, и отчаянно мотал головой. — Круцио, — прозвучало тихо, и Джонс завизжал, забился в болезненных конвульсиях, суча ногами. Поморщившись, Гарри отменил заклинание. Полковник, тяжело дыша, снова запричитал: — Не надо... я скажу.... не надо, — всхлипывая, он свернулся на полу калачиком, притянул колени к груди, размазывая рукавом пижамы слёзы, сопли и слюни. Гарри поначалу не собирался использовать Непростительное заклятие, но после целой недели бесплодных попыток узнать у Джонса что-либо не выдержал. Эта гнида заслужила не только Круциатус! Все темномагические древние пытки казались Гарри слишком лёгким наказанием для этого чудовища. — Вставай, тварь, — он вздёрнул полковника за ворот пижамной куртки, усаживая на стул. — А теперь пой, птичка, пой всё по порядку... Часа через три, выйдя из помещения, которое служило Джонсу темницей, Гарри задумчиво прошёл мимо Пушка. Тот всего лишь мельком вскинул на него взгляд трёх пар глаз и, тихо рыкнув для приличия, затих на своём коврике. * * * Впервые за долгое время у Люциуса выдался более-менее спокойный вечер, и он, проведя его с супругой, решил немного выпить перед сном. Плеснув в бокал немного огневиски, уселся в кресло у камина и задумался. Но в этот момент в дверь тихо постучали. — Отец, можно к тебе? — спросил Драко, заглядывая в гостиную. — Только я не один. Люциус потуже завязал пояс халата и кивнул головой. Молча в гостиную вместе с сыном прошли Гарри, Маркус, Оливер, Блейз с Гермионой, Северус и Эрик. Он внимательно оглядел появившуюся компанию. Поттер был хмур и серьёзен, на лицах остальных застыло ожидание и лёгкая растерянность. — Я так понимаю, что-то произошло? — скорее утверждая, чем задавая вопрос, сказал Малфой-старший. — Иначе вы на ночь глядя не явились бы ко мне. — Джонс заговорил, — прояснил ситуацию Драко, — и Гарри решил, что это нельзя откладывать на завтра. — И нас держит в неведении, — обиженно пожала плечами Гермиона. — Он, видите ли, не собирается двадцать раз повторять информацию. — Герм, прости, — покаялся Поттер, приобнимая подругу за плечи, — я даже не представляю, как один раз это произнесу, а уж несколько — тем более. — Гарри, ты нас пугаешь, — хмыкнул Оливер. — Нет, Ол. Возможно, как раз для вас это — просто информация, как любая другая, но не для меня и Герми. Гермиона уже открыла рот, собираясь что-то воскликнуть, но Люциус не позволил ей. — Так, идёмте в кабинет. И Поттер, начинай уже вещать, а то только всех запутал и растревожил. — Джонс поведал мне, что всё началось, в принципе, с нелепого случая, — тихо сообщил Гарри, присаживаясь на диван. — Пять лет назад в центре Лондона, посреди белого дня, двое полицейских пытались обезоружить молодого парня. — Эка невидаль, — вставил Маркус, — у магловской полиции всегда куча работы. — Это да, — кивнул головой Поттер, — но вместо оружия у парня была в руках палочка, он размахивал ей, то подвешивая полицейских в воздухе, то обливая водой, то ещё что-нибудь. Свидетелями этого стало несколько десятков человек. Когда полисменам надоело с ним воландаться, один из них стукнул парня по голове дубинкой, зайдя со спины, пока второй отвлекал его внимание. Они спокойно доставили героя в участок и, конечно приукрашивая и преувеличивая, рассказали всем желающим, что этот придурок творил. Большинство не поверили и только поржали, однако, через два часа в участок заявился... — Поттер замолчал, обводя всех взглядом. — Как вы думаете — кто? — Джонс? — предположил Блейз, и Гарри отрицательно помотал головой. — Феерфакс, — медленно, чуть не по слогам прошептал Маркус. — Именно, — согласился Гарри. — Феерфакс собственной персоной. В сопровождении двух офицеров он забрал нарушителя спокойствия и даже слово начальнику полиции вставить не дал. — В Аврорате должны были знать, что кто-то использовал магию в присутствии маглов, тем самым нарушив Статут Секретности, — произнес Люциус. — Знали, — как-то горько признался Гарри, — более того, я тогда уже был Главой и сам занимался этим делом. — Почему сам? — удивился Драко. — У тебя такой штат подчинённых был, а ты всё сам. — Потому что тогда это было скорее личное, чем государственное дело, — поморщился Поттер. Гермиона, явно начиная понимать, застонала и расстроенно потёрла лицо. — Что, Герми? — испуганно посмотрел на неё муж. — Что с тобой? — Это был Рон, — тихо сказал Гарри, — тем парнем был Рон Уизли. — Час от часу не легче, — всплеснул руками Люциус. — Как мы это скажем Молли и Артуру? Они и так смерть дочери еле пережили, а если сейчас выяснится, что виновник всего этого кошмара — их младший сын, я даже представить не берусь, что с ними будет. — Мы им не скажем, — категорично заявил Вуд, — только Джорджу, он должен знать. Все согласно кивнули, но долго молчавший Маркус вдруг спросил: — Что произошло потом? — Мы искали его, я и Герми, — вздохнул Гарри, — долго искали, почти год, но он как сквозь землю провалился. Два агента, посланные мной, перерыли всё, что можно и что нельзя, но никаких следов, Рон исчез. Мы решили, что он испугался содеянного и, выкинув палочку, перебрался куда-то подальше от Британии. — А зачем он вообще полез в магловский район? — спросил Эрик. — Он считал нас с Гарри предателями, — чуть не плача, сообщила Гермиона, — думал, что про него незаслуженно забыли. Решил доказать, что тоже чего-то стоит, но нам не нужно было этого, мы и так его любили, мы знали, что он на многое способен, только переубедить его у нас не получилось. Эрик удивлённо пожал плечами. — Почему именно вы? — Мы втроём были лучшими друзьями ещё в школе, с того момента, как впервые сели в Хогвартс-экспресс, — пояснил Найту Поттер. — Но когда учились на старших курсах, вернулся Волдеморт. — Он красноречиво посмотрел на Найта, как бы спрашивая, знает ли тот, кто это такой, и Эрик согласно кивнул — он отлично знал историю Хогвартса за последние сто лет. Ничего удивительного: сначала ему рассказывала Гермиона, а потом уже Снейп занялся его обучением. — И тогда мы пришли к вам с просьбой о помощи, — вставил Драко. — Слизеринцам и детям Пожирателей некуда было больше податься, но и следовать за родителями мы не желали. — Да, — согласилась Гермиона, — но Рон практически единственный, кто так вас и не принял. Он считал, что вы пытаетесь втереться к нам в доверие, а сами по-прежнему служите Волдеморту. — Эх, жаль! — взвился возмущённый Блейз. — Его не было с нами на той вечеринке в поместье Ноттов, когда Лорд и его прихвостни, — он покосился на Люциуса, но тот только хмыкнул, — пытали и убивали ни в чём неповинных арендаторов. — Согласен с тобой, — подтвердил хмурый Драко, — этот кровавый пир много лет снился мне ночами. — Ладно, позже, если будет желание, расскажете мистеру Найту обо всех зверствах, которые творили Лорд и "прихвостни", — не преминул съязвить до сих пор молчавший Снейп. — А сейчас, надеюсь, мы продолжим? — Конечно, — согласилась Гермиона. — Рон стал меньше с нами общаться, вернее почти не разговаривал, но когда появилась необходимость перевезти Гарри из дома дяди и тёти в Нору, сразу согласился помочь и даже практически спас Нимфадору Тонкс. Затем мы прятали слизеринцев, искали крестражи, сражались с Волдемортом в Хогвартсе, и Рон всегда был рядом, воевал не хуже других. Но после битвы я вышла замуж за Блейза, а Гарри поступил в школу авроров, и у Рона появилось ещё больше поводов злиться на нас. — Он был влюблён в тебя в школе, — припомнил Блейз, — мы даже однажды подрались с ним. Но потом он быстро отступился. — Он обвинил меня в том, что я изменщица, раз выбрала не его, благородного гриффиндорца, а скользкого гада, — подтвердила Гермиона. — А меня в том, что я был принят в школу авроров, — Гарри закатил глаза. — Ещё бы, герой магического мира, спасший всех от страшного зла, меня не могли не принять, но он тоже герой, только про это все забыли и в аврорскую школу его не взяли. — Конечно, но о том, что Гарри днями и ночами готовился к поступлению, а сам он даже учебник ни разу не открыл, Рон не вспомнил, — вздохнула Гермиона.— Чем больше проходило времени, чем успешнее мы с Гарри становились, тем сильнее злился и завидовал Рон. Джордж, потерявший в последней битве своего близнеца Фреда, позвал его в свой магазин работать, но и там он вечно в чём-то упрекал старшего брата, считая, что тот даже на порог не должен пускать бывших слизеринцев, не то что продавать им товары, и уж точно не болтать с ними по всяким пустякам. Несколько раз Джордж заметил, что Рон груб с покупателями, причём нередко с теми, кто к прошедшей войне не имел никакого отношения. Наконец не выдержав, он дал младшему брату отставку. С тех пор Рон безвылазно сидел в Норе и изводил мать вечными жалобами на предателей-друзей, скверных братьев и несправедливую судьбу. Молли, надо отдать ей должное, терпела долго, а потом так отчитала отпрыска, что он больше не смел заикаться на эту тему. Но через неделю Молли нашла в его спальне записку: "Вы считаете меня никчемным и пустым. Я вам всем докажу. Я стану знаменитым!". Больше мы его не видели. — Молли нашла эту записку в тот день, когда был нарушен Статут Секретности, — вздохнул Гарри. — Рон отправился к маглам, решив обрести популярность там, не понимая, что для того, чтобы быть лучшим другом, совсем не важно, насколько ты состоятелен. — Ладно, про мистера Уизли-младшего мы поняли, — подал голос Люциус. — Что ещё рассказал Джонс? Поттер потёр лицо ладонями и продолжил: — Никто так и не узнал, куда Феерфакс увёз пленника. Сам Джонс услышал об этом инциденте чисто случайно. Один из полисменов, арестовавших Рона, являлся его осведомителем и, едва успев сообщить полковнику эту новость, через несколько часов вместе с напарником был переведён в Северный Уэльс, где оба чуть позднее погибли при невыясненных обстоятельствах. Более того, обоих офицеров, забиравших вместе с Феерфаксом Рона из полицейского участка, тоже нет в живых. Один якобы покончил жизнь самоубийством, узнав, что жена ему изменяет, а второго тупо сбил автомобиль. — Генерал заметал следы, — высказался Вуд, подтверждая мысли всех присутствующих. Поттер кивнул головой. — Перед самой войной Феерфакс немного приподнял завесу тайны и поведал Джонсу о существовании чародеев, не рассказывая ничего конкретного, а только сообщив, что в засекреченной лаборатории учёные проводят очень интересные исследования и опыты над одним из "нелюдей". Джонс предположил, что это именно тот парень, которого забрали из полицейского участка. Ещё Феерфакс добавил, что если так пойдёт и дальше, они смогут сами владеть магией и править всем миром, конкретно не уточняя, кто именно — "они". При этом пригрозил, что если Джонс попробует проболтаться кому-либо, он его собственными руками удушит даже не задумываясь. — Дебилы, — констатировал Снейп, — причём конченые. — Не скажи, — не согласился с ним Гарри, и все озадаченно на него уставились. — Я тоже так думал, пока они меня в тюрьме держали, и Флинт с Забини наверняка тоже, но после допроса Джонса я уже не так уверен в своей правоте. — Не томи, — пихнул Поттера под рёбра Драко, — говори уже. Тот, поморщившись, потёр место ушиба. — Магловские учёные выяснили, что магия, как и всё на земле, подчиняется законам природы. Джонс пытался меня убедить, что волшебство — ничто иное как действие нескольких законов физики в реальном мире. Сочетание этих законов и создаёт магию. — Ебануться, завернул, — хмыкнул Флинт. — Н-да, неожиданная формулировка, — озадаченно протянул Снейп. Остальные растерянно глазели на Гарри, не в силах поверить в услышанное, и только Найт вдруг возбуждённо вскочил и быстро заходил по кабинету, что-то прикидывая в уме. — Гарри, а Джонс случайно не сказал, о каких разделах физики шла речь? — потирая переносицу, поинтересовался он. — Я далеко не спец в физике, — ответил тот, — но по-моему, Джонс что-то говорил о квантовой механике, высоко— и низкочистотных излучениях. Правда, и он в этом полный ноль, поэтому только повторил то, что упоминал генерал. — Ну конечно! — хлопнул себя по лбу Эрик. — Вот же я тупица. Он приземлился на стул и, обхватив голову руками, закачался из стороны в сторону, словно маятник, при этом постоянно приговаривая: — Дегенерат, олигофрен в чистом виде, гнать меня поганой метлой, бестолочь клиническую... Не выдержав этого, Северус тряхнул его за плечо и рявкнул: — Прекрати! Тот поднял на него искрящиеся радостью глаза и вдруг, обхватив его за талию, приподнял и крутанулся с ним вокруг своей оси, весело смеясь. Все присутствующие замерли в немом удивлении, пялясь на них, как на идиотов. — Сев, дорогой ты мой! — наконец выпустив Снейпа из своих рук, заголосил Найт. — Ты даже не представляешь, что это всё значит! Да мы после этого такое устроим маглам! Да это... да это можно сказать — конец войне! — он быстро чмокнул Снейпа в губы и только потом обратил внимание на остальных. Смутился и слегка порозовел. — Да как вы сме... — начал с трудом пришедший в себя Северус, но Драко со спины наклонился к нему и прошептал так, чтобы слышали все: — Крёстный, не надо, все давно в курсе ваших отношений. Снейп на это только возмущённо фыркнул и отвернулся. — Итак, мистер Найт, что же всё-таки привело вас в такой восторг? — поинтересовался Люциус. — Господин министр, друзья, если подтвердится моя догадка, то мы и вправду победим, но сначала нужно провести ряд опытов и кое-что высчитать, — объявил Эрик. — Для этого мне нужен подопытный. — Что-о-о? — начал приподниматься Флинт. — Ты собираешься проводить над нами эксперименты? — Это необходимо, — пожал тот плечами, — но пытать и истязать я никого не буду. Сев, согласишься мне помочь? Мне нужно только, чтобы ты поколдовал. — Что, прямо сейчас? — отозвался Снейп. — Нет, надо в первую очередь всё подготовить, а потом уже ты будешь произносить заклятия и махать палочкой, — заверил его Эрик, хватая Северуса за локоть и быстро покидая с ним малфоевские апартаменты. — Это что сейчас было? — пробормотал очумелый Вуд. — Ничего необычного, просто Эрику, по всему видно, в голову пришла гениальная идея, — улыбнулась Гермиона. — Да, миссис Забини, я с вами полностью согласен, — хмыкнул Люциус. — Гарри, допрос Джонса продолжайте, может, ещё чего важного вспомнит, а сейчас пора расходиться, ночь на дворе. — Если никто не возражает, я сам завтра поговорю с Джорджем по поводу Рона, — предложил Поттер уже в дверях. Все согласно кивнули, и гости покинули кабинет.