Неуловимый, Безликий, Тень

Своих не бросаем, пусть смерть на пути! Своих не бросаем, и надо идти Сквозь пули и беды, предательства боль. Своих не бросаем! — вот главный пароль. Пусть жизнью рискуем мы день изо дня, Но верим: «Придётся, спасут и меня». Ведь так повелось уж времён испокон: Своих не бросаем! — и это закон. В него свято верим — ни шагу назад! — Ни рай нам не станет преградой, ни ад. Бесстрашно друг к другу на помощь спешим, Поэтому дух наш и несокрушим!

Сидеть на ветке высокой разлапистой ели было сильно неудобно, но Оливер старался не обращать на это внимания. За последние годы им троим и не такое приходилось терпеть, так что он только горестно вздохнул и, прижавшись ближе к стволу, замер. Два чёрных военных джипа проехали мимо минут десять назад, и дорога с тех пор пустовала. Она вообще оказалась малолюдной, в отличие от центральных трасс. Ол уже достал телефон, чтобы сообщить Драко, что всё спокойно, как из-за поворота выехал неприметный “Порше” грязно-серого цвета. И возможно, Оливер бы пропустил его, ведь автомобиль ничем не отличался от тысячи других машин, ежесекундно курсирующих по дорогам Британии, но тот, немного не доезжая до места, где обосновался Вуд, остановился. Вышедшего из него мужчину не пришлось даже разглядывать в бинокль, чтобы понять, что он военный, хотя одет тот был в обычную магловскую куртку и синие джинсы, а чёрная вязаная шапка на голове должна была, наверное, дополнять его облик обыкновенного парня, едущего по своим делам. Но военную выправку офицера-штабовика нельзя было скрыть за недорогими шмотками, да и артист из него был явно хреновый. Человек хмуро размял шею и задумчиво посмотрел вдаль, приставив ладонь ко лбу козырьком, прикрывая глаза от слепящего солнца. Да, день сегодня выдался солнечный и морозный, при выходе на улицу приходилось щуриться от нестерпимых бликов солнца на снегу. Оливер замер и даже дышал через рукавицу, чтобы не было видно пара. А мужик долго и задумчиво стоял — скорее всего, никак не мог решить, в какую сторону ему двигаться. В паре футов находилась развилка: дорога вправо вела к месту переговоров, хотя отсюда это довольно далеко, а та, что уходила налево, делала огромный крюк, огибала несколько окрестных ферм и, минуя первую, всё равно возвращалась к этой развилке. Наконец что-то для себя решив, мужчина вернулся в авто, но опять завис, не трогаясь с места. Вероятно, подробно рассматривал карту местности. Когда практически заледеневший Оливер уже начал тихо материться себе под нос, тот всё же завёл машину и неуверенно свернул направо. — И зачем тебя туда понесло? — тихо пробормотал Вуд себе под нос. — А может, ты у нас шпион? Он расстроенно вздохнул и аппарировал. После стольких лет без магии аппарация ощущалась как изощрённая пытка. Отвыкшее тело сопротивлялось принудительному перемещению, и Оливер чувствовал, как ноет каждая косточка, каждое сухожилие и связка, к тому же его довольно крепко замутило, и он, зачерпнув горсть чистого снега, проглотил его не задумываясь. Раздражённо сплюнул и только потом тихо свистнул. Тут же из-за кустов появился Малфой. — Что там? — спросил он быстро, доставая телефон. — Один незваный гость, — сообщил Оливер, — минут через двадцать появится. — Блядь, а я так надеялся, что проблем не будет, — раздосадованно махнул рукой Драко. — Ну почему у нас всё время так? — Да ладно тебе, — Оливер похлопал его по спине, — фигня всё это, мы и не с такими вопросами разбирались. А там всего лишь один-единственный мужичонка, наверняка адъютант. Драко хмыкнул, продолжая пялиться на пустую пока дорогу. — И с чего такой вывод про адъютанта? У того что, на лбу написано? — Выправка у чувака офицерская, но не тянет он по виду на того, кто умеет командовать, — тут же нашёлся Оливер, — такие, как он, всё больше руководству жопы лижут и как собачонки по окрику к ним бегут. — Интересное наблюдение, — заржал Малфой, набирая номер Гермионы. Та появилась минут через десять, и Оливер, впрочем, как и Драко, натурально обалдел. В отличие от парней, которые были одеты в привычную зимнюю камуфляжную форму, та облачилась в кокетливую шубку и сапоги на высоких каблуках, что явно её не радовало. Распустила свои длинные волосы, и они красивыми завитками ложились на светлый мех шубы. — Герми! — негромко воскликнул Драко. — Ты божественно выглядишь, правда непривычно. — Чёртовы каблуки, — проворчала та, — чувствую себя коровой на катке. — Конспирация, — хохотнул Оливер, — прежде всего. — Едет! — окликнул их Драко и вместе с Оливером нырнул в лес. Гермиона состроила жалостливое личико и замахала рукой, голосуя. “Порше” плавно тормознул возле неё, и та капризным, совсем несвойственным ей голоском зачастила: — О боже, сэр, я так счастлива, что вы здесь появились, я уже думала, что замёрзну в этой глухомани, ни одной машины... — она ни на секунду не замолкала и при этом очень эмоционально жестикулировала. — Представьте себе, сначала мы с моим парнем Грегом заблудились, потом поругались и он бросил меня тут одну, а сам поехал искать дорогу. Может, вы меня немного подвезёте, уверена, он уже едет навстречу, но я не могу больше ждать, мне ужасно холодно… Водитель за рулём так оторопел от её болтовни, что, видимо, и сам не понял, когда шустрая дамочка оказалась в его машине, а он только смотрел на неё округлившимися глазами и нервно сглатывал. Драко откровенно ржал в кустах, зажимая себе рот рукавицей, а Оливер ждал сигнал от Гермионы. В это время машина тронулась, но тут же резко затормозила. — Пошли, — он дёрнул всё ещё усмехающегося Малфоя, и они быстро выбрались на дорогу. Открыв дверь с водительской стороны, Оливер тоже чуть не заржал в голос: злющая Герми держала пистолет у виска водителя, а тот, замерев, таращился, глядя прямо перед собой, и по его лицу текли слёзы. — Герми, ты чего с ним сделала? — снова прыснул Драко. — Он чего у тебя ревёт-то? — Я его даже пальцем не трогала, — возмутилась та, — он, наверное, ненормальный какой-то: несёт полную ахинею про содранную кожу и про то, что он абсолютно несъедобный и его нельзя употреблять в пищу. Олли, ты уверен, что этот псих и есть шпион? — Уверен, — Оливер хмыкнул и дёрнул того за рукав куртки. — Выходи давай. Тот кое-как выбрался на негнущихся ногах и снова замер. — Да не трясись ты, — хлопнул его по плечу Драко, — не будем мы тебя сейчас есть, сытые уже, до завтрашнего дня оставим. В то же мгновение мужик как-то отчаянно пискнул и свалился им под ноги в глубоком обмороке. — Заебись, — окинув Малфоя укоризненным взглядом, Оливер покачал головой. — Вот на хуя ты его до полусмерти напугал, сам теперь и затаскивай этого борова обратно в машину. Икая от смеха, Драко довольно быстро закинул того на заднее сиденье и плюхнулся рядом. Гермиона пересела на водительское кресло, а Оливер уместился с ней рядом. — Вроде взрослый образованный человек, — снова заворчала Герми, трогаясь с места, — а во всякие предрассудки верит. Я же говорю — псих, не иначе. * * * Пока они добирались, на ферме уже вовсю шли переговоры. Ещё в пути Оливер набрал Маркуса, который с группой Долохова охранял подступы к месту переговоров, так что Вуд только махнул ему рукой из машины, сообщая, что всё под контролем. Пойманный шпион пришёл в себя почти у фермы. — Я...я ничего не знаю, — забормотал он, едва открыв глаза, его взгляд заметался по всем находящимся в машине, — зачем я вам, что вы хотите со мной сделать? — Заткнись, пожалуйста, — устало выдохнул Оливер, — никто не собирается тебя убивать, особенно есть. — Вам вообще кто такую хрень в голову вбил? — обернулась к мужчине Гермиона. — Надо же, придумали, кожу сдираем и заживо едим маглов, хуже бреда я не слышала. Они остановились у деревянного дома, и к ним навстречу сразу вышел Невилл. — Это что за птица? — спросил он, внимательно разглядывая незваного гостя. — Да мы и сами ещё не знаем, — пожал плечами Драко, — он то в обморок брякнулся, то лепетал всякую поебень, так и не успели спросить. — Ладно, — пожал плечами Невилл, — отведём его к руководству, возможно, там кто и знает его, — он не слишком вежливо подтолкнул мужчину в спину, двигаясь в сторону крыльца. Драко, Оливер и Гермиона отправились следом. — Значит, с сегодняшнего дня прекращаются все боевые... — услышали они голос Поттера, когда Невилл, постучав, открыл дверь. — Господин министр, разрешите доложить, — козырнул Лонгботтом и, когда Люциус кивнул, добавил: — Неуловимый, Безликий, Тень обезвредили шпиона, — и протолкнул мужчину вперёд себя. — Майор Спенсер? — удивлённо уставился на того Верховный Главнокомандующий Мартин Гибсон. Драко, Оливеру и Гермионе было очень интересно узнать, кто же это такой, и они без зазрения совести воспользовались возможностью подглядывать через щель в дверях, которую не притворил Невилл. — С какой вы здесь целью? Кто вас послал? — грозно надвигаясь на Спенсера, снова спросил Гибсон. — Я так понимаю, генерал, вы знаете этого человека? — хмуро поинтересовался Поттер, и генерал согласно кивнул. — Это личный адъютант генерала Феерфакса. — Ни хуя себе! — присвистнул за дверью Оливер, чуть громче, чем собирался, и все обратили на них внимание. — Подглядывать неприлично, — возмутился Люциус, — но если господа офицеры не будут против, я бы хотел, чтобы наши разведчики объяснили, что происходит. Драко, а за ним и Оливер с Гермионой сразу шагнули в помещение. — Этот человек следовал за кортежем генерала Гибсона, — отрапортовал Малфой-младший, вытянувшись по стойке "смирно", — в его машине обнаружено табельное оружие и подробная карта местности. — Значит, Феерфакс всё же пронюхал про встречу, — задумчиво проговорил Гибсон и совсем другим тоном обратился к сжавшемуся майору: — Я жду, что вы скажете, Спенсер. — С-сэр, — запинаясь, пролепетал тот, — г-генерал Феерфакс о-отдал мне приказ узнать причину, п-по которой вы покинули Лондон. Он подозревает, что вы готовитесь подписать мирный договор с магами. — Дальше! — рыкнул взбешённый генерал. — Я ни-чего не-не знаю, — Спенсера трясло так, что зубы начали дробь отбивать, — он только заикнулся, что подписание договора не входит в его планы, и всё, он заставил меня, пригрозив, что уничтожит мою семью-у, — почти провыл он. — Генерал, — вмешался министр Малфой, — по-моему, и так всё ясно, ничего нового он не скажет, зато времени отнимет много. Пусть пока у нас посидит, а потом решим, что с ним делать. Гибсон молча кивнул, снова усаживаясь за стол. И так находившийся на грани срыва Спенсер впал в почти невменяемое состояние. — Сэр! — заголосил он, обливаясь слезами и падая на колени. — Сэр, умоляю вас, не отдавайте меня им, они обещали меня съесть! Из-за спины Драко молча вышла Герми и решительно отвесила майору хлёсткую пощёчину. — Немедленно прекратите! — рявкнула она решительно. — Вы позорите себя как мужчина и как офицер! Как ни странно, но тот сразу замолк, только тихо шмыгал носом да всхлипывал временами. — Никто не собирается вас есть, — уже тише и спокойнее объяснила Герми, подталкивая его к двери, — мы волшебники, а не каннибалы, вы же взрослый человек, должны понимать, какую чушь несёте. Оливер и Драко, покинув комнату заседаний вслед за ними, переглянулись. — Герм, — озабоченно поинтересовался Драко, — и чего мы с ним делать будем? Я нянькой ко всяким истеричкам не нанимался. Оливер согласно кивал головой. — Доставим его в Хогвартс, — подумав, предложила Гермиона, — пусть побудет в подвале, успокоится и в себя придёт, а потом вернём, как военнопленного. Спенсер выглядел жалким и измученным. Его испуг вовсе не прошёл, вернее, того по-прежнему так телепало, что зубы стучали, а губы кривились и тряслись, но он, по крайней мере, помалкивал и, слава Мерлину, больше не ревел, а то Оливеру даже обидно стало за весь мужской род. К тому же, Вуд полностью был согласен с Герми — сильно, видимо, перетрухал мужичок. Ничего, Молли ему пирожков напечёт, глядишь, и отпустит бедолагу. У Оливера не было злости на Спенсера, он понимал, что тот ещё одна жертва Феерфакса, и уничтожать его не было необходимости. Но и оставлять этого типчика тут нельзя, тем более отправлять обратно: он сразу Феерфаксу донесёт о проходящих полным ходом переговорах, так что, как ни крути, а придётся тащить его в Хогвартс. В это время перед ними материализовался Флинт, который, согнувшись пополам, матерился себе под нос. — Ебаный свет, даже аппарировать разучился. — Ничего, — ухмыльнулся Драко, — дело времени, снова привыкнем. — Марк, — забеспокоился Оливер, — что-то случилось? — Да нет, — отмахнулся тот, — пришёл сказать, что всё чисто, хвостов больше нет. — Он обошёл пленника и высказался: — Отпускать его однозначно нельзя, значит, пусть пока Джонсу компанию составит. И тут Майкл Спенсер неожиданно взвился. — Да чтоб я с этим уродом в одной камере сидел, да ни за что! — он больше не выглядел напуганным, скорее расстроенным и определённо злым. — О как, — приподняв бровь в своей излюбленной манере, пробормотал Драко, — и чем это вам так не угодил почтенный полковник Джонс? — Гад он, — фыркнул возмущённый Спенсер, — гад и скотина. — Понятно, даже свои этого говнюка ненавидят, — потёр шею Оливер и, пожав плечами предложил, — ладно, посадим тебя в соседнюю, будешь оттуда высказывать всё, что ты об этом господине думаешь. — И буду, — упрямо вздёрнув подбородок, заявил Спенсер. Впервые с того момента, как его пленили, он более-менее походил на военного, а не на истеричного придурка. — Джонс столько лет меня гнобил и унижал, теперь моя очередь, даже если вы потом меня съедите. — Блядь! — выругался Драко. — Ну сколько можно! Ты что, совсем дебил, не едим мы людей, не сдираем с них кожу, никогда не делали и не собираемся. Спенсер, опять испугавшись, округлил глаза и не моргая уставился на Драко, затаив дыхание. — Что, совсем никогда? — промямлил он. — Ни единого раза! — подтвердил Драко. — Вы чего застряли? — перебил Малфоя Флинт. — Отправляйтесь в Хогвартс. Он на секунду задержал взгляд на Оливере, дурашливо подмигнул ему и двинулся в дом. Крепко ухватив пленника с трёх сторон, "Неуловимые" аппарировали в школу. * * * — Можно? — спросил Антонин, входя в кабинет к Артуру Уизли. — Люц просил меня как следует проверить бывшее имение Макмилланов. — Я в курсе, — подтвердил Артур, который в отсутствие Люциуса и Гарри исполнял их обязанности. — Нашли что-нибудь? Долохов как-то очень тяжело вздохнул. — Если бы тогда, вначале войны, те, кто пытался помочь этой семье, знали, что в доме есть ещё и двое гостей, их наверняка бы отыскали, но спасатели нашли погибших хозяев дома, их раненого сына и прекратили работу, предполагая, что спасать больше некого. Да и времени тогда на раздумья не было. — Значит, живых нет, — потёр глаза Артур, — мы с Люциусом вместе там были, но и представить не могли, что ... — Я обнаружил кое-что, — Долохов зачем-то вернулся к двери и проверил, прочно ли она закрыта, а потом прошептал, — дневник, который вёл Себастьян Макмиллан. И есть большая вероятность, что малыш Барти — их сын. Он вытащил из кармана потрёпанную, пыльную, довольно пухлую тетрадь и протянул её Уизли. — Прочти, — ему явно было не по себе, — каким-то образом они с женой успели спуститься в подвал, а хозяева дома — нет. Вход завалило остатками особняка, и они скорее всего не слышали, когда шли спасательные работы. Ничего не зная о других волшебниках и не предполагая, что в Хогвартсе можно укрыться, они продолжали жить в разрушенном имении. Себастьян пишет, что откопаться смог только через семнадцать дней. Питались припасами из погреба, ловили в реке неподалёку рыбу и ставили самодельные силки на птицу или мелких животных, благо лес вокруг. В принципе, не голодали, только колдовать не могли, потеряли палочки при бомбардировке, — Антонин иронично, но совсем не весело оскалился. — Не знали, наивные, что эта потеря спасла им жизнь, иначе их бы вычислили за пару часов. Антонин снова вздохнул, переводя дух. — Они, может быть, и сейчас были бы живы, но Клоди, жена Себастьяна, забеременела около года назад. Роды оказались тяжёлыми, а Макмиллан ни черта не понимал в женских делах, и та умерла от кровопотери после рождения сына. — Но как он один выходил ребёнка? — воскликнул Артур, вскакивая. — В деревне, которая находилась не так далеко от имения, заплатил дорогим семейным перстнем за молоко. Сердобольная хозяйка оставляла ему банку на опушке леса, — разъяснил Антонин, — но видимо кто-то из деревенских донёс, его выследили, убили, а ребёнка забрали и отправили в госпиталь. Артур задумчиво ходил по кабинету, думая, что род Макмилланов всё же не прервался, несмотря на то, что маглы очень сильно старались. После войны, когда гоблины восстановят Гринготтс, можно будет подтвердить родство, и хотя в род принимать малыша некому, на этот случай тоже была процедура, а значит от маленького Барти Макмиллана начнётся новая ветвь. — Ты уверен, что Себастьян мёртв? — спросил Артур. — Мы нашли его. Малец в госпитале провёл, судя по всему, не так много времени, я сопоставил все сроки и даты — выходит не больше недели, да и труп его отца хорошо сохранился, а это значит, что его расстреляли, когда наступили морозы, — буркнул тот, стискивая от злости кулаки. — Эти изверги даже не потрудились его похоронить, да что там, хотя бы прикопать не сочли нужным, просто оставили посреди руин. — Мерлин всемилостивый, — прошептал побледневший Артур, — да что же это с людьми делается, разве можно бросать человека, как собаку, даже если он уже мёртв? Антонин дёрнулся, как от удара, трясущейся рукой налил из графина воды в стакан, залпом выпил и хрипло пробормотал: — Мы похоронили его там, рядом с женой, в полусгоревшем парке на территории имения. Артур кивнул, соглашаясь, и снова спросил: — Маркусу и Оливеру ты скажешь или мне с ними поговорить? — он вернулся за стол и начал бессмысленно перебирать лежащие на нём пергаменты, не зная, чем занять трясущиеся — так же, как и у Антонина, — руки. — Ребята должны знать обо всём. — Вернутся с переговоров, расскажу, — пообещал Долохов и, вздохнув, покинул кабинет. * * * — Господи! Блядь! — заголосил Спенсер, увидев Пушка. — Это что такое? — Герми, может нам вырубить этого истеричного мудилу? — лениво протянул Драко. — Задолбал своими воплями. — Надо было сразу, ещё там его успокоить, — буркнула Гермиона, быстро колдуя музыкальные инструменты, — сейчас уже нет смысла. Пёс, который при виде них ощерился и грозно зарычал, услышав музыку, сразу расслабился и блаженно засопел на своём любимом коврике. Вообще-то Пушок их троих отлично знал, потому что однажды Оливер чисто случайно наткнулся на Джорджию, Кассандру и мальчишек Драко, которые втихаря пробирались в подземелье для того, чтобы покормить бедную собачку. Ол удачно перехватил их у самого входа. Джо тогда заявила, глядя в его глаза своими, полными слёз, что пёсик совсем одинокий и кормит его Хагрид только один раз в день, и тому наверное очень тоскливо там. Вуд не стал ругать их за доброту, проявленную к псу, только взял принесённые для Пушка подношения и, отправив ребятишек восвояси, пошёл "передавать гостинцы". Чуть позже все трое основательно поговорили с детьми и объяснили всю степень опасности, а ещё дали слово, что будут носить тому косточки и различные вкусняшки. Так что за два прошедших года Пушок к ним привык и даже признавал, но сегодня они заявились с чужаком, а свои обязанности гигантский пёс исполнял исправно, поэтому и не впустил незваных гостей. Оставив Вуда охранять пленного, Драко и Гермиона подготовили ему помещение, как и обещали, по соседству с Джонсом. Оливер небрежно толкнул Спенсера в предназначенные ему "хоромы" и собрался уйти, но вдруг обернулся, весело ухмыльнулся и махнул палочкой. Вместо одной из кирпичных стен появилась решётка с толстыми металлическими прутьями, такие Оливер видел на военной базе "Стронгхолд" несколько месяцев назад. По другую сторону решётки на кровати лежал полковник Джонс, но увидев изменения в интерьере, вскочил и уставился на Майкла Спенсера округлившимися глазами. Тот сначала тоже оторопел от колдовства и от появления полковника, но потом приосанился и привычно заголосил: — О, какая встреча, полковник! — он вплотную прижался к прутьям и злорадно продолжил: — Вижу, вам нашли самое подходящее место. Джонс уже начал что-то возмущённо ему отвечать, но Драко, Оливер и Гермиона вышли и надёжно запечатали за собой дверь. — Пусть теперь друг друга грызут, — засмеялся Драко. — Как пауки в банке, — поддержала Гермиона. * * * Маркус тихо ходил по гостиной, укачивая Барти, а Оливер сидел на диване, обхватив голову руками. Сегодняшний бесконечный день не мог закончиться хуже, чем уже почти закончился. Когда они втроём покинули подземелья, его окликнул Долохов. После беседы с ним Оливер с трудом доплёлся до своих комнат. Он ничего не сказал Джорджии про новость, которую рассказал ему Долохов, хотя та несколько раз настойчиво спрашивала, что с ним происходит. Долго смотрел на спящего малыша, а потом до самого прихода Маркуса читал дневник Себастьяна Макмиллана. Столько отчаянья, страха и боли несли эти неровные строчки, написанные почему-то не пером, а шариковой ручкой, что у прошедшего войну, повидавшего огромное количество смертей Вуда постоянно перехватывало горло и кололо глаза. Несмотря на то, что родителям маленького Барти было чуть-чуть за двадцать, на их долю выпало столько страданий и горестей, что некоторым одной жизни мало будет, чтобы испытать все их злоключения, однако они не побоялись и решились на ребёнка. Оливер не представлял, как в будущем сможет поведать их историю мальчику, который волею судьбы стал ему сыном, но то, что Барти должен будет узнать правду, Вуд пообещал себе клятвенно. А также из тетрадки он выяснил, что мама и папа дали сынишке имя — Нейтан. Когда вернулся Маркус, Оливер без лишних слов протянул ему тетрадь и, забрав сына, ушёл в детскую. Через пару часов Оливер нашёл Маркуса на Астрономической башне. Тот, сильно затягиваясь, курил, хмуро ёжась на морозе. Оливер накинул ему на плечи мантию и обнял. — Теперь надо, наверное, имя сменить, как-то неправильно будет, если... — он махнул рукой, зная, что Маркус его отлично понял. — Нет, — решительно отказался тот, — ничего не будем менять, при крещении запишем как второе. — Барти Нейтан Макмиллан, — тихо произнёс Оливер, — нормально, мне нравится. — Вот и хорошо, — повернулся к нему Флинт, — пойдём спать, меня уже, блядь, ноги не держат. * * * Маркус устал, вернее, он выдохся, как вино в открытой и забытой бутылке. Видимо, испытания и страдания последних лет сильнее отразились на нём, чем он думал, а прочитав дневник, как будто дошёл до последней точки. Всё, предел, больше просто не было сил терпеть. Он вздохнул и попытался собраться, им предстоял последний и самый главный бой в их жизни. Потом можно будет расслабиться или впасть в истерику, круша всё вокруг, сейчас — нет, не время ещё. Переговоры прошли даже лучше, чем они планировали. Мартин Гибсон оказался разумным, дальновидным политиком и военным. Первым делом он сообщил Люциусу, что зачинщик и сообщник Феерфакса в правительственных кругах сам случайно себя выдал и находится под стражей в тюрьме королевского дворца, так как Гибсон и Генрих Лортон, не без помощи которого поймали предателя, опасались, что в военной тюрьме того попросту ликвидируют. Возможно, в это время его как раз допрашивали. Также Гибсон по определённым причинам не стал разглашать фамилию этого человека, да им это и не требовалось, но просто необходимо было знать, каким образом война распространилась не только в Англии, но и захватила половину Европы. У того явно были доверенные люди в высших эшелонах власти других воюющих государств. Нельзя было допустить, чтобы кто-то из них избежал наказания, да и повторения произошедшего никому не хотелось. Ещё оставался Феерфакс, но позвонивший с утра Генрих сообщил скверные известия: его людям не удалось схватить генерала, тот бежал из Лондона с отрядом своих бойцов. Лортон не без основания подозревал, что Феерфакс укрылся в лаборатории, это была его территория, там все подчинялись только ему. Когда министр Малфой и генерал Гибсон обсуждали эту злосчастную лабораторию, Гибсон предложил не тратить время и разбомбить её с воздуха, но Люциус категорически отказался, сославшись на то, что там находится их человек и хоть не без его участия началась война, но мага, которому пришлось (пусть и по своей глупости) пережить столько страданий, они не оставят, а потому предстоял захват. Маркус и Дэвид Кент, а вернее — майор Кент, позывной Волк, уже не первый день обсуждали план нападения. Дэвид, распиздяй и дебошир по жизни, на службе становился абсолютно другим человеком. Он дотошно обговаривал каждую мелочь, запоминал и фиксировал даже самые мало-мальские подробности и изменения в плане, терпеть не мог непунктуальность и расхлябанность. Помимо капрала Грина, позывной Белка, он привлёк ещё двух своих парней, ранее служивших с Маркусом. Флинт встретился с бывшими сослуживцами в одном из магловских баров в центре Лондона. Рысь и Беркут, несмотря на то, что Волк вкратце поведал им историю бывшего командира, приняли Маркуса радостно и тепло. Долго пожимали руку и обнимали. А потом несколько часов сидели за столиком тихого немноголюдного кафе и планировали нападение. И сейчас план был готов, минут тридцать назад позвонил Волк, уточнил кое-что и предложил начать завтра в семь утра, в это время явно никто не будет ждать атаки. План был прост, но это на бумаге, а как оно пойдёт, никто не мог предположить. Решено было, что без десяти семь спецназовцы, которые патрулируют базу в основном по ночам, бесшумно уберут охрану на территории объекта и очистят путь магам. Подробной схемы расположений внутри объекта получить так и не удалось, только схематические наброски, сделанные по прикидкам парней, поэтому решено было действовать по ситуации. * * * Ранее утро выдалось морозным и безветренным. Несколько отрядов, осторожно ступая по хрустящему снегу, тихо подошли к месту. Драко поправил шапку-маску и замер, когда Гарри, возглавляющий их, подал знак остановиться. Из-за заснеженного куста вышел высокий мужик в спецназовском камуфляже. — Всё тихо, — еле слышно отчитался он, — путь свободен. — Спасибо, Рой, — так же шёпотом поблагодарил Маркус, — вам лучше остаться в стороне, не стоит нарушать устав и поднимать оружие против своих. Тот согласно кивнул и пропал между деревьев. — В здании три выхода, — напомнил Гарри, — нужно перекрыть все. — Долохов, — отдал приказ Маркус, — твой самый дальний. Тот кивнул и увёл группу за собой, следом отряд Яксли двинулся ко второму выходу, остальные направились к центральному. У Неуловимых была своя задача, им нужно было отыскать Рона Уизли, поэтому они аппарировали на крышу и, тихо ступая по стылой черепице, добрались до открытого слухового окна. На улице до сих пор было по-зимнему темно, но благодаря снегу видимость была отличная, забравшись же на чердак, они как в чёрную дыру провалились, тьма стояла такая, что на мгновение стало жутко. Оливер включил фонарик, и Драко сразу полез за своим. Они потратили несколько минут, чтобы выбраться в коридор. Двухэтажное здание лаборатории занимало довольно большую площадь и было построено буквой "П", поэтому выход пришлось долго искать. Но едва они выбрались в коридор, благословенную тишину взорвали автоматные и пулемётные выстрелы. Прислушиваясь, ребята недоуменно переглянулись: ничего подобного в принципе не должно было быть. Холодок скверного предчувствия пробежал у Драко по спине. — Ни хуя не понимаю, — пробормотал Вуд, — планировалось вроде по-тихому действовать. — Планировалось, — задумчиво согласился Драко, — но, кажется, что-то пошло не так. — А если им там помощь нужна? — оглядев Драко и Оливера огромными испуганными глазами, спросила Гермиона. — Если их... — не договорив, она шмыгнула носом. При звуках боя внутри у Драко всё содрогнулось, засаднило, словно больной зуб заныл. Там Гарри, возможно ему нужна помощь, а он тут — и от него никакого толка. Малфой уже почти рванул вниз по щербатым ступеням, но одёрнул себя, переломил и мотнул головой. — Они взрослые мальчики, справятся. Продолжаем выполнять задание. Отвернувшись, он двинулся по тускло освещённому коридору. Драко не видел, только слышал, как шумно выдохнул Оливер и чуть всхлипнула Герми. Он знал, они идут за ним, несмотря на то, что, как и ему, обоим больше всего хотелось сорваться и бежать туда, где бой, где возможно в это время гибнут их самые дорогие люди. Накануне вечером Драко вдрызг разругался с Блейзом. Тот, придурок, заявил, что собрался участвовать в захвате лаборатории. Все, включая Гермиону, возмутились, никто не понимал, зачем тот это делает. Толковых и грамотных юристов у них почти не осталось, да и как дипломат он много значил. А главное — не было никакой нужды в этой авантюре. Народа у них хватало, и они прекрасно бы обошлись без Забини. Но тот неожиданно грозно рявкнул, что у него, как и у других, тоже немало накопилось претензий к Феерфаксу, так что он участвует и ему похуй, кто и что по этому поводу думает. Драко еле слышно вздохнул и постарался сосредоточится на деле. Они все знали, на что шли и чем это может закончиться, поэтому нельзя паниковать и срывать операцию, от их решений зависят жизни многих людей. * * * — Пиздец, — выругался Гарри, подкатываясь Маркусу под бок. Прикрываемый Рольфом и Симусом, он с трудом пересёк небольшую площадку перед крыльцом и шмякнулся рядом с Флинтом. Тот укрылся за мусорными баками в стороне от главного входа и, изредка выглядывая, отстреливался короткими очередями. Прямо как тогда, когда они уходили от тюремной охраны. Сплошное дежавю, по-другому не скажешь. — Что за хуйня происходит? — пропыхтел Гарри, меняя обойму. — Это всё как-то не входило в наши планы. Хмурый Флинт, заскрежетав зубами, с трудом выдавил: — К Трелони не ходи — слили нас, — он снова заглянул за угол и добавил, — и у меня на этот счёт сильные подозрения. — Да теперь уже похрен, — махнул рукой Гарри, — делать-то что будем? Они там, по всему видно, основательно подготовились. Маркус сдавил пальцами переносицу. — Да уж, подготовились — три пулемётные точки и автоматчиков немерено. Гарри, вдруг вспомнив, выхватил из кармана телефон и ткнул в кнопку быстрого набора. — Блядь! — заорал в трубку Долохов на фоне криков, взрывов и автоматных очередей. — Нашёл время звонить, у нас тут полный пиздец! — и отключился. — Думаю, Корбина тоже не стоит тревожить, — вздохнул Гарри,— у него скорее всего такая же поебень. — Откуда у этого ублюдка столько народа! — взвился Флинт и тут же пригнулся, когда над головой просвистела шальная пуля. — Он что, реально личную армию создал? — Не знаю, — пожал плечами Поттер, — но нам нужно что-то с этим делать. — Еба-а-а-ть, — вдруг зло протянул Маркус и полез в карман, — вот мы дебилы! Он вытащил волшебную палочку и быстро навёл морок. Поттер даже дар речи потерял. За долгие почти четыре года все они так отвыкли от магии вне стен Хогвартса, что многим уже привычнее было пользоваться автоматом или ножом, чем палочкой, поэтому никто и не вспомнил о ней. Невидимые за мороком, они оба обошли бочки с разных сторон и, не сговариваясь, прицельно ударили по пулемётам "Редукто". * * * — Вашу мать! — орал Кент. Он и его люди бежали через лес, возвращаясь на территорию лаборатории. — Какого хуя происходит? Они что там, третью мировую решили начать? Ещё на стадии разработки плана Флинт предложил: — Парни, вы охранников-то не глушите, — он смущённо почесал затылок, — вырубите аккуратно, свяжите и в казарме, что ли, складируйте. Мы после их магловскому командованию сдадим. А вы сразу уходите, не хочу, чтобы вас под трибунал отдали за убийство сослуживцев, когда всё закончится. На том и порешили. Но парни не ушли далеко, не смогли оставить бывшего командира. Вернее, Дэвид отвёл своих подальше в лес и остался стоять, прислушиваясь. Только вот никто из них не ожидал, что там развернётся полномасштабная битва. И он почти сразу рванул на звуки боя, а парни за ним. Но вдруг оглянулся, как будто что-то почувствовал, и увидел, что Белка даже с места не сдвинулся. Дэвид запнулся, чуть не упал и выматерился сквозь зубы. В груди похолодело, вот прямо в буквальном смысле, даже мурашки по спине от нехорошего предчувствия побежали. — Ты чего? — проскрипел он хриплым, сбившимся голосом и, развернувшись полностью, прищурился. По плану всё должно было пройти без шума. Они специально подгадали время, пересменка в шесть утра, заступившие утром охранники, ещё не раскачавшиеся после сна, обычно пили кофе, трепались о всякой ерунде и не сильно обращали внимание на то, что происходит вокруг. Сменившиеся к семи уже успевали закинуть в пустой желудок пару тостов и спокойненько дрыхли после бессонной ночи. Так что нападавших не должно было ждать сильное сопротивление. Но по всему выходило, что как раз ждало, и явно подготовленное по всем правилам отражения атак. Майор Дэвид Кент, который отдал большую часть своей взрослой жизни армии, никогда ещё не испытывал того, что почувствовал сейчас. Он попадал в разные переделки, его тело носило много шрамов и отметин, он терял друзей и сослуживцев, ему приходилось делать по-настоящему грязные, отвратительные вещи, но в одном бог его миловал — предательство тех, кому доверял больше, чем себе, кто в бою прикрывал его спину, а после делил последнюю сигарету. И сейчас у него даже руки затряслись и дышать стало нечем от осознания произошедшего. — Зачем? — с трудом выдавил он, на негнущихся ногах возвращаясь обратно. — Зачем ты это сделал? Белка посмотрел на него почти больным взглядом, но потом вздёрнул подбородок и закричал, брызгая слюной: — Потому что это командир и его чёртовы дружки убили моего брата, это они застрелили его! — Да с чего ты взял! — в тон ему заорал Дэвид. — Твой старший брат даже не служил в армии! Белку трясло, наверное, больше, чем самого Дэвида, он глубоко вдохнул, стараясь успокоиться, и уже тише ответил: — Пит был охранником в тюрьме Уандсворт, — он потёр воспалённые глаза, — в той самой тюрьме, откуда сбежали заключённые маги. Он успел нажать на тревожную кнопку, но его застрелили. Дэвид попытался понять поступок капрала Грина, но не выходило. Он тяжело, исподлобья, смотрел на человека, которого знал столько лет, и не понимал, как мог в нём так сильно ошибаться. — Твой брат погиб, как честный человек, до конца выполняя свой долг, — тихо проговорил он, — ты же предал нас, предал командира, всё, во что мы всегда верили. — Никого я не предавал! — снова воскликнул Белка. — Я отомстил за старшего брата. — Кому ты мстил? — устало поинтересовался Кент. — Командиру, который из-под пуль тебя не раз вытаскивал, который чуть под трибунал не пошёл из-за того, что прикрыл твой косяк в Боснии. — Магам я мстил и ни о чём не жалею! — снова захорохорился Белка. — Ненавижу их, ненавижу! — Дурак ты, капрал Грин, дурак и предатель, — уже не надеясь что-либо доказать, Дэвид махнул рукой, — не их это вина, что брат твой погиб. Да, им пришлось стрелять в охранников, они спасали свои жизни. Поставь на секунду себя на их место, что бы ты стал делать? Послушно сидел в клетке, когда тебя столько лет били, истязали, морили голодом? Он дёрнул его за грудки и взбешённо подтянул к себе почти вплотную. — Ты бы тоже пытался сбежать, вот и они пытались. А виноват в этом тот самый генерал Феерфакс, которому ты нас так бездарно слил. Он и ему подобные развязали эту войну, и это они виновны в гибели не только твоего брата, на их совести тысячи загубленных душ, но ты, видно, не тем местом слушал, когда мы это обсуждали. Кент разочарованно выдохнул и оттолкнул Белку, которого до сих пор удерживал, с силой сжимая камуфляж, потом быстро, не раздумывая, дёрнул нашивку "Спецназ" с плеча его куртки, выдирая с мясом, и выкинул в снег. — Капрал Грин, вы больше не являетесь бойцом специального элитного подразделения вооружённых сил её Величества, — его голос звучал по-военному строго и спокойно, но самому Дэвиду хотелось завыть от беспомощности. — Рапорт о переводе жду завтра. Не оборачиваясь, он бросился на звуки боя. Рысь и Беркут, которые так и не проронили ни слова, рванули следом за ним. * * * Длинный полутёмный коридор, по обеим сторонам которого располагались двери. Белые, однотипные, абсолютно похожие одна на другую. Оливер уже со счёта сбился, сколько они их открыли, а результата никакого. Маленькие, средние, довольно приличных размеров помещения были пусты. Какие-то из них оказались кабинетами с горами документации, в каких-то явно проводили опыты, в таких местах они нашли пробирки, штативы, микроскопы и другой инвентарь, иные из помещений являлись вообще подсобными комнатушками. Всё было тщательно прибрано, казалось, что работающие в этом месте люди всего лишь закончили трудовой день и отправились по домам, чтобы завтра вернуться. И поэтому вся эта дикая, нелепая ситуация раздражала до чесотки. Там, внизу, шёл бой, а тут всё чистенько, приятненько, даже, блядь, глаз радовался такому идеальному положению вещей. Оливер раздражённо пнул очередную дверь и только когда вошёл, понял, что на этот раз попал туда, куда надо. — Что там? — тихо спросил стоящий за спиной Драко, пропуская вперёд Гермиону, и присвистнул. — Ну ни хуя себе. Небольшая комната служила своеобразным "предбанником". В ней вместо одной стены оказались стеклянные двери без фиксаторов, и сквозь них отчётливо проглядывалась большая лаборатория, в которой горела пара неоновых светильников на столах. Света от них было не слишком много, но хоть что-то. Оливер осторожно толкнулся в двери. Ему сначала показалось, что в помещении никого нет, и он раздражённо замер на месте, но тут раздался не то всхлип, не то вздох Гермионы, и он быстро оглянулся. За металлическими стеллажами оказалось ещё помещение, с таким же тусклым освещением. Упираясь руками в стеклянные двери, Герми изо всех сил пыталась открыть их, но те не поддавались — скорее всего на них был электронный замок. Герми уже еле слышно скулила на одной ноте, но не бросала попыток. Оливер молча отстранил её, а Драко сразу прижал к себе, уводя чуть в сторону. Ни тот, ни другой старались не смотреть вглубь комнаты, нужно было сначала её открыть, а потом разбираться с последствиями. Он приложил совсем крохотную магнитную бомбу к стеклу и отошёл вслед за Драко и Гермионой. Эти "чудо-бомбочки", как ласково называл их Френк Паркинсон, он привёз из Франции вместе с партией оружия. Оливер сразу оценил возможность таких штук. Они крепились абсолютно ко всем поверхностям, даже в воде. А потом — направленный взрыв, который на самом деле выглядел как не очень громкий хлопок, разрушал структуру того вещества, из которого была сделана поверхность. Ни шума, ни осколков, всё аккуратно и тихо. Через секунду стекло пошло трещинами и начало осыпаться, от дверей осталась металлическая окантовка. И только сейчас Оливер и ребята поняли, что это тюрьма. Мягкие белые стены, кушетка с куцым одеялом, в глубине санузел без дверей. И один-единственный человек, поднявшийся, когда разбилась дверь. В худом сгорбившемся седом старике трудно было узнать Рона Уизли, но Герми кинулась к нему и, обхватив руками, почти завыла. Рон не плакал, наверное просто уже не мог, он сотрясался всем телом в сухих спазмах и цеплялся за Гермиону слишком худыми и морщинистыми руками. — Герми, — глухо окликнул девушку Драко, — у нас нет времени, пора уходить. Они с Оливером быстро открыли рюкзаки, вытаскивая бывшие вещи Рона, которые всеми правдами и неправдами добыл им Джордж. Но Рон вдруг закатил глаза и начал заваливаться на спину. Гермиона опустила его на кушетку и, выхватив палочку, быстро просканировала тело. — Мерлин великий, — прошептала трясущимися губами, — они почти разрушили его магическое ядро. Она ухватила Рона за руку, стараясь влить в него хоть немного магии, прекрасно понимая, что это ненадолго, но хоть что-то. Тот открыл глаза, и Гермиона сразу подала ему бутылку с водой и мягкий пирожок, которые пекла Молли Уизли. Все трое споро помогли ему одеться и собрались выходить. Одежда, которая когда-то была Рону впору, сейчас болталась на нём, а брюки постоянно съезжали с худых бёдер. Махнув палочкой, Герми подогнала вещи под нынешний размер, и они готовы были выходить. — Вы аппарируйте Рона, — остановился в дверях Оливер, — а я почищу здесь всё. Всю документацию надо уничтожить, чтобы и следа не осталось. Те согласно кивнули и сразу исчезли, удерживая Уизли с двух сторон, а Оливер вернулся и магией принялся испепелять всё то, что можно было сжечь. Лёгкой Бомбардой взрывал различные хромированные приспособления, панели с множеством светящихся кнопок, компьютеры и другое оборудование. А потом случайно, в самом дальнем углу, за одним из столов обнаружил бомбу с часовым механизмом. Отложив автомат, Оливер стащил перчатки и, потерев лицо ладонями, присел возле неё. На таймере высвечивалось — пять минут тридцать секунд. Ол не был специалистом в разминировании бомб, хотя кое-что, конечно, знал. И сейчас он понимал, что не успеет ничего сделать. Слишком сложен механизм, и пока разберётся, время выйдет. — Чёрт с ней, — решил он, поднимаясь, — предупрежу парней внизу, и пусть себе взрывается на здоровье, нам меньше хлопот. Но тут произошло то, чего он совсем не ожидал: в лабораторию влетел генерал Феерфакс. Он сначала не увидел Оливера, его бешеный взгляд метался по открытой тюрьме. Видок у бывшего бравого генерала был так себе: офицерская камуфляжная куртка и штаны в некоторых местах прогорели до дыр, левый рукав оторвался и болтался на честном слове, закопчённое лицо выглядело диким, практически невменяемым. Оливер почти дотянулся до автомата, но в этот момент генерал его заметил. — Ненавижу вас, суки, ненавижу вас, — прохрипел он — и дальше Вуду пришлось нырять за стол, к бомбе, а потом на четвереньках ползти вдоль низкой интерьерной панели, укрываясь от автоматных выстрелов. У него не было времени достать палочку, Феерфакс палил, просто как с цепи сорвался, а автомат остался на полу с другой стороны от бомбы. Внезапно кто-то с улицы вынес взрывным заклинанием все лабораторные окна, осыпая свихнувшегося генерала мелким крошевом стекла. У Оливера не осталось времени: отсчитывающий время таймер замер. Вуд кинулся на дезориентированного после взрыва Феерфакса и по инерции пролетел с ним до окна. Тот начал было сопротивляться, но Оливер просто ударил его в нос локтем и выпал вместе с ним из открытого проёма. В тот же момент раздался оглушительный взрыв, что-то больно ударилось в спину, потом ещё, и проваливаясь в темноту, Оливер Вуд успел подумать, что совсем не хотел расстраивать Маркуса и детей, но так уж вышло. Война, мать её...