Край погасших лиц

- Меня в последнее время очень беспокоит душевное состояние нашего писаря-дознавателя, - Гуро держал в руках стакан, в котором плескалась прозрачная жидкость. - И я знаю, что Вы, мой дорогой Александр Христофорович, прекрасно знаете, в чём дело. - Да, я знаю, - Бинх залпом осушил свой стакан и щелчком пальцев подозвал слугу, дабы он наполнил его ёмкость снова, - однако Вам, даже будучи опьянённым, не скажу. - Но почему? - Яков не был похож на себя самого, раз его так интересовала чужая жизнь не для того, чтобы использовать эту информацию против него, а чтобы помочь. - Почему Вы так тщательно скрываете это? - Потому что я не хочу однажды прийти к Николаю домой и застать его висящим в петле или лежащим на полу с простреленной головой. Простите меня, Яков Петрович, хоть Вы и мой друг, однако есть такие вещи, которые даже Вам знать не полагается. - А если я смогу разговорить Вашего друга и расположить его к себе, дабы он начал мне доверять? - Увы, Вас ждёт полный провал. Вы сами были свидетелем того, как он относится к окружающим его людям. Он никому не доверяет. - Он доверяет Вам. - Мы с ним знакомы даже слишком много лет, чтобы не доверять друг другу. - И сколько вы знакомы? - Поди уже лет пятнадцать минуло. - Пожалуй, да, это слишком много. Следующие несколько минут мужчины пили в тишине, только треск дров в камине нарушал её. - Знаете, Александр Христофорович, я тут провёл недавно маленький эксперимент с Николаем Васильевичем, - начало предложения заставило Бинха напрячься и только за одно мгновение придумать, как минимум, десять способов убийства этого нахального следователя, - и результаты меня более, чем ошеломили. Я понял одну важную вещь, которая и препятствует Вашему другу доверять людям. - И какую же? - Александр уже мысленно расчленил Гуро на мелкие кусочки. - Он боится людей. - Для меня это не новость. - Я провёл около него буквально несколько секунд, но смог прочувствовать весь его страх и напряжение. В какой-то момент я даже подумал, что эти составляющие сооружают вокруг Вашего друга некий щит, до которого я даже мог бы дотронуться. Похоже, Николая Васильевича нужно спасать. - И чем же его спасать? - Любовью, мой дорогой. Чистой, светлой, искренней любовью. Возможно, эти чувства смогут исцелить его и без того израненную другими людьми душу. - Я не знаю, какой человек сможет разбудить в нём эти чувства. - Я мог бы попробовать. - Нет, Вас к нему я теперь и на пушечный выстрел не подпущу. Яков Петрович, я знаю Вас уже много лет. У Вас было великое множество партнёров, причём, как женщин, так и мужчин. А Вы помните, что с ними случалось потом? - Как такое забыть, - перед глазами Гуро вдруг появился один из юношей, покончивший жизнь самоубийством путём выпрыгивания из окна. - И я даже знаю, что Вам тех несчастных людей совершенно не жаль. - Не жаль, Вы правы. Потому что я никого из них не любил. - Я знаю. Вы играли их жизнями. Потому в светских кругах Вас и прозвали "Хищник". Вы всегда играли чужими жизнями, но только не собственной. - Похоже, сейчас я готов сделать ставку на свою жизнь. - Вы уверены, что она имеет ценность? - А, может, ей нужно придать ценность? - Очень может быть. Похоже, не только Николаю следует разбудить чувства, но и Вам тоже. - Похоже на то.       Внезапный стук прервал нелёгкий разговор. - Пойди узнай, кто там, - Бинх глянул на слугу, и тот моментально испарился.       На пороге стоял Гоголь, изрядно озябший в своей лёгкой крылатке на сентябрьском промозглом ветру. - Господин Гоголь, - мужчины резко обернулись на голос слуги из-за двери, - у господина Бинха сейчас гость. Вас проводить к ним? - Пожалуй, я подожду в другой комнате, если это возможно, - в ответ раздалось странное хрипение, а затем кашель. - Если можно, принеси мне чаю, Остап. - Конечно, я провожу Вас и всё сделаю, - по коридору раздались гулкие шаги слуги, а затем - еле слышные, немного шелестящие шаги писаря.       Гуро удивлённо воззрился на Бинха. - Ничего удивительного, Яков Петрович, - лицо Александра выглядело даже слишком безмятежным и бесстрастным. - Николай Васильевич частый гость в моём доме. Как и я в его. Когда ему нужен всплеск эмоций или встряска тела, он приходит ко мне. - И каким же способом Вы ему помогаете достичь этой встряски? - Когда как, знаете ли. Зависит от его состояния. Обычно хватает простого разговора у камина под хорошее вино. Довольно частыми бывают скачки на лошадях на ипподромах или вечера в тирах. А недавно он пришёл и потребовал, чтобы я с ним подрался. В профилактических целях, естественно. - Так вот откуда те странные синяки на лице и шее, с которыми он ходил около месяца, - Якова внезапно осенило. - Да, иногда я не могу сдержать свой вспыльчивый нрав, но меня он тогда тоже хорошо обработал. Рёбра болели недели две, я грешным делом думал, что он мне их сломал. И в пах сапогом он мне тоже хорошо прописал, - Александр хмыкнул, - но я не обижаюсь и не злюсь. Понимаю, что это необходимо для его успокоения. Видимо, ему не хватает острых ощущений. И одних припадков недостаточно. - Как много, оказывается, я не знал о ваших взаимоотношениях, - губы Гуро растянулись в надменной улыбке. - Когда я наблюдал за тем, как вы трепетно относитесь друг к другу, а ещё те дни, когда Вы не появлялись в отделении из-за болезни Николая, я грешным делом думал, что вы, pardon, любовники. - Я не испытываю влечения к Николаю, - сухо ответил Бинх, - он для меня как младший брат, которого у меня никогда не было. Я знаю, что нужен ему, что моё присутствие рядом успокаивает его и заставляет открыться. И я рад, что он доверяет мне, как себе самому. - А Вы ему доверяете? - Доверяю. Я готов доверить ему свою жизнь. * * *       Николай обустроился в соседней от Александра и его гостя комнате. Остап разжёг камин, затем ушёл и вернулся через минут пятнадцать с подносом, на котором стояли чайник, чашка и сахарница. От еды Гоголь вежливо отказался, ему кусок в горло не лез. Как только слуга оставил его в одиночестве, юноша выпил чаю для расслабления, а затем сел перед камином на пол и разложил вокруг себя бумагу, перо и чернильницу.       Окружённый письменными принадлежностями, будто некими предметами для проведения ритуала, Николай прикрыл глаза, добровольно погружаясь в свои видения. - Пан Гоголь, - юноша обернулся и увидел Василину - ту девочку-ведьму, которая приходила к нему несколько дней назад. - Здравствуй, Василина, - произнёс Николай, замечая, что его новая подруга выглядит печальной. - У тебя что-то случилось? - Случилось, - девочка, чуть не плача, показала из-за спины свои руки, в которых находились какие-то куски соломы, - тятя сломал мою Марушку, потому что она говорит со мной. Он не хочет меня любить, потому что я ведьма. - Не надо так говорить, - Гоголь подошёл к ведьме и сел перед ней на колени, - твой отец всегда будет тебя любить, ведьма ты или нет. Я совсем недавно узнал от своего слуги о том, что я Тёмный, наполовину мертвец, который может спокойно путешествовать между мирами мёртвых и живых, однако мой отец не переставал меня любить до самой смерти. Я узнал страшную правду о своём рождении. О том, что я был мёртв, когда родился, но меня воскресил демон, одарив способностями Тёмного. Мой отец добровольно согласился на этот шаг, лишь бы я выжил.       Писарь взял останки куклы и начал их внимательно разглядывать. - Я верну тебе Марушку, - произнёс он, - только ты больше не смей думать о том, что отец тебя не любит.       Василина кивнула и начала шмыгать носом. Николай поднял куклу на уровень глаз и медленно отпустил её, опуская руки. Кукла зависла в воздухе, удерживаемая одним взглядом Тёмного. В своих видениях он давно уже понял, что может делать абсолютно всё. И может контролировать видения, но только те, которые он вызывает в своей голове добровольно. Одной мысли оказалось достаточно, чтобы голова куклы присоединилась к соломенному телу. После этого кукла подлетела к своей хозяйке и опустилась в её руки. - Пан Гоголь, спасибо Вам, - Василина расплакалась, подошла к Николаю и ткнулась лицом в его плечо.       Юноша нежно обнял девочку, поглаживая её по светлым волосам. - Василина, почему именно ты вдруг пришла ко мне? - как только девочка начала успокаиваться, Гоголь решился снова с ней заговорить. - Я не знаю, - ведьма вытерла мокрое лицо рукавом рубахи, - может, мы с Вами связаны? - Может... я тоже родом из Полтавской губернии. - Наши места - настоящая обитель ведьм и прочей нечисти, - прошептала Василина и боязливо прижалась к Гоголю, - в Диканьке много ведьм живёт. Они все злые. Я боюсь, что я тоже буду злой. - Не будешь, - Николай, решившись, поцеловал девочку в лоб, - не думай об этом. Ты добрая маленькая колдунья. Ты не ведьма. И ты не такая, как остальные ведьмы.       Писарь вдруг почувствовал себя не очень хорошо. Видимо, долгое нахождение в видениях плохо сказывалось на состоянии тела и души. - Василина, мне нужно уходить, - Николай не мог заставить себя отпустить девочку, - мне... как-то нехорошо... - Пан Гоголь, - колдунья высвободилась из объятий и протянула ему Марушку, - возьмите её. Пусть она будет с Вами. Пожалуйста. Я так хочу. - Спасибо, - Гоголь смотрел в нарисованные на серой мешковине чернильные глазки и вдруг незаметно для себя улыбнулся, - Василина, ты замечательная.       Ему никто не ответил. Николай удивлённо поднял голову и никого не увидел рядом с собой. Тут же возникло неприятное ощущение, будто его ударили по голове чем-то похожим на обух топора, стало трудно дышать, и юноша провалился в темноту.       Перед глазами плясал огонь. Николай знал, что он уже вернулся из своих видений, он знал, что лежит на ковре перед камином в доме Александра Христофоровича, однако он не мог пошевелиться. Всё тело будто сковало изнутри льдом. Даже челюсти свело, он не мог позвать на помощь.       Через несколько минут, показавшихся Гоголю вечностью, оцепенение отступило, и он смог пошевелить вначале руками, затем ногами. Осторожно поднявшись, брюнет прислонился спиной к одному из стоявших у камина кресел. Раз до сих пор никто не прибежал к нему на помощь, значит, никто не услышал звука падения его тела. Юноша опустил одну руку на пол и наткнулся на что-то острое. Это оказалась солома. Кукла Василины. Марушка. "Значит, это было не видение, - пронеслось у него в голове, когда он поднял куклу и всмотрелся в неё, - Василина была здесь".       С трудом поднявшись, Николай покинул комнату и направился в соседнюю. Александр ещё разговаривал со своим гостем, коим оказался Яков Петрович. - Саша, - Гоголь наплевал на субординацию, - здесь не было маленькой светловолосой девочки? - Нет, - Бинх от удивления даже поднялся на ноги, - у тебя было видение? - Я не уверен, - юноша вертел в руках Марушку, - не уверен, что это было видение. Ладно, извини, если помешал. Я разберусь.       Гоголь скрылся в коридоре, тихо притворив дверь. Очутившись в своей обители, он рухнул на пол перед камином на колени, прижимая к себе куклу. Внезапно нагрянуло желание выпить. Николай поднялся, достал из своего чемоданчика вторую бутылку, открыл её и начал хлестать вино прямо из горла. Несколько капель попало на Марушку. Проклиная себя за несдержанность и неряшливость, Николай осмотрел места, куда попало вино. Вдруг капли зашипели и начали впитываться в солому и ткань. Юноша ошарашенно смотрел на куклу, как вдруг вспомнил, что Василина постоянно что-то у неё спрашивала, а затем прикладывала её к уху, слушая, что та ей говорит. Он решил повторить это действие, приложив Марушку к своему уху. - Никуда не ходи... Не выходи отсюда-а-а... Там беда-а-а... Беда-а-а... Тебе грозит беда-а-а... Не ходи-и-и... - шипение было настолько устрашающим, что Николай выронил куклу и отошёл на несколько шагов, упираясь всем телом в стену.       Страшные слова всё ещё звучали в его голове. Гоголь схватился за голову и осел на пол. - Николай! - вошедший в комнату Бинх кинулся к другу, за ним устремился и Гуро. Вдвоём они подняли Гоголя, который оцепеневшим взглядом уставился на Марушку. - Николай, очнись! - Александр начал трясти юношу, и тот медленно повернул к нему голову. - Что с тобой? Ответь! - Василина... она была здесь... - Что за Василина? - спросил Яков Петрович. - Она отдала мне... Марушку... а та... говорила со мной... - И что она сказала? - Там беда... не ходи... никуда не ходи... тебе грозит беда...       Николай высвободился из рук Бинха и Гуро, подошёл к брошенной кукле, поднял её и всмотрелся в её глазки. Они выглядели обычно и смотрели на писаря по-доброму. - Марушка, - неуверенно проговорил брюнет, - что ты имела в виду? Что мне грозит?       Он приложил куклу к уху под изумлённые взгляды Гуро и Бинха. - Демоны будут манить тебя... не соглашайся... не иди... они погубят тебя... Тёмный...       После каждой фразы лицо Гоголя менялось и бледнело всё больше. - Она что-то сказала? - Александр подошёл ближе. - Да. Но я всё равно ничего не понимаю. Какие-то демоны будут меня куда-то заманивать, а я не должен соглашаться. Не должен идти с ними. - Да-с, в любом другом случае я бы подумал, что с такими заявлениями можно сразу везти очередного буйнопомешанного в жёлтый дом, - как всегда язвительно произнёс Гуро. - Саша, - Николай посмотрел в серые глаза своего друга, - я должен кое-что тебе рассказать. Это очень важно. - Я слушаю. - Я знаю причину своих припадков и видений. Уже давно знаю. Я не знал, как сказать тебе. - Говори, я всё пойму. Лучше поздно, чем никогда. - Я... я Тём... - внезапная боль сковала тело писаря и отразилась на его лице испугом. - Ты погубишь себя... Молчи, Тёмный... Молчи... Иначе я остановлю твоё сердце... А мне совсем не хочется этого делать... - Гоголь слышал новый голос в своей голове, но не понимал, кому он принадлежит, ведь раньше он никогда этот голос не слышал.       Бинх сразу понял, что что-то не так. - Кто ты? - Николай осмелился задать вопрос. - Почему ты меня мучаешь? - Я такая же, как и ты, Тёмный... я тоже мертва... но через тебя я могу видеть, что происходит в мире живых... - Я всё равно расскажу, кто я! И ты не сможешь мне помешать! Зачем тебе лишать себя возможности следить за миром живых? А убив меня, ты лишишься этой возможности. - Ты прав... Хорошо, я оставлю тебе жизнь... Но ты должен найти меня... - Где мне найти тебя? - Ищи меня в Диканьке... я буду направлять тебя... Марушка - моё имя... ты должен меня освободить из тела этой проклятой куклы... А пока я тебя отпускаю... Мне надоело говорить с тобой... Увидимся, Тёмный...       Дышать снова стало легче, а голову перестало сдавливать. Ноги подкосились, и Николай рухнул бы, если бы Александр вовремя не подставил руки. - Тише, всё будет хорошо, - Бинх усадил Гоголя в кресло, - что ты видел? - Я... не видел... я слышал... голос... - Отдышись, а затем рассказывай.       Гуро, пользуясь случаем, обошёл кресло Гоголя и сел в другое. Его заинтересовала эта ситуация, и он (удивительно!) собирался помочь Николаю.       Гоголь, восстановив дыхание и успокоившись, поведал Александру и Якову то, что услышал от мертвячки, захватившей его, а также поведал свою самую страшную тайну - тайну своего рождения и причину своих видений. Тайну происхождения своей души. - Я не понимаю только одного, - сказал Николай, после того как поведал свою длинную и ужасающую историю, - Марушка, - он указал на куклу, - сказала мне не уходить никуда и не поддаваться на уговоры демонов. А Марушка в моей голове, наоборот, хочет, чтобы я её нашёл и высвободил из тела этой куклы. И я... не знаю, можно ли им верить. Но у меня нет выбора. Марушка убьёт меня, если я откажусь. - Ты сказал, что эту куклу тебе отдала девочка Василина, - сказал Бинх, - может, тебе спросить у неё? - Может. Но уже не сегодня. Мне не хватит сил на очередное видение. - Уже поздно, поэтому останешься у меня, - Александр поднялся, - Яков Петрович, оставайтесь и Вы. Места у меня хватит всем.       Гуро не посмел отказать. Тем более, вполне вероятно, что предоставиться возможность пообщаться с Николаем наедине. Если он позволит, конечно. - Остап, - в дверях появился слуга, - приготовь две спальни для господ. Слуга поклонился и исчез. * * *       Николай не мог уснуть. Его мучили мысли о Василине, кукле Марушке, которая лежала рядом с юношей на подушке, и о мертвячке Марушке, заточённой в этой кукле. Как связать это всё, он не понимал. Также он не понимал, зачем Марушке освобождаться. Вероятнее всего, она хочет продолжать совершать злодеяния. Раз она хотела убить Николая.       Откинув одеяло, Гоголь поднялся. Сон никак не шёл, и он решил снова пообщаться с Василиной. Для этого он оделся, захватил с собой Марушку и спустился в комнату, где провёл весь вечер. Остап уже убрал всё, что валялось перед камином, на стол, писарь нашёл там листы со своими записями о Василине. Бегло просмотрев записи, Николай подошёл к камину, сел перед ним, взял в обе руки куклу и закрыл глаза. - Василина! - кричал Гоголь, оглядываясь по сторонам. - Василина, ты нужна мне! Василина, пожалуйста, приди ко мне! - Я здесь, - из тумана появилась девочка, - что случилось? - Василина, мне нужен твой совет. Я говорил с Марушкой. Она предупредила меня о некой опасности. Она сказала, чтобы я никуда не уходил и не верил демонам, которые хотят меня заманить. Но потом я услышал другой голос. Этот голос назвал себя Марушкой. Голос сказал, что я должен высвободить его обладательницу из тела куклы. Если я этого не сделаю, она убьёт меня. Я не понимаю, что происходит. Может, ты знаешь? Василина молчала и смотрела на Гоголя. - Василина, откуда у тебя эта кукла? - Тятя сделал. - Она сразу начала с тобой говорить? - Да. - Она сама сказала, что её зовут Марушка? - Да. - О чём она говорила с тобой? - Она часто просила у тяти выковать ей серёжки, как звёздочки на небе. - Что ещё она говорила? - Рассказывала, как у неё дела. Говорила, что ей со мной очень хорошо. Что я хорошая. - Тогда почему Марушка хочет убить меня? - Я не знаю. - Спроси у неё, - Гоголь протянул девочке куклу, - спроси у неё сама.       Девочка взяла куклу и посмотрела в её глазки. - Марушка, почему ты хочешь убить пана Гоголя? - спросив это, ведьмочка приложила куклу к своему уху. - Она сказала, что не хочет Вас убивать. Это сказала не она. - Но я же слышал... - Это была не Марушка... - Я ничего не понимаю, - Николай ощутил, что ему стало нечем дышать. - Уходите, пан Гоголь, иначе силы совсем покинут Вас, - Василина отдала юноше куклу и убежала в туман. - Василина, стой! Я не всё ещё спросил!..       Гоголь снова очнулся лежащим на полу возле камина. И снова это странное оцепенение. На этот раз юноша не был напуган, он просто ждал, пока скованность пройдёт и он сможет нормально двигаться. - Вам тоже не спится, Николай Васильевич? - где-то слева и сверху раздался тихий голос, и над брюнетом склонился держащий свечу и практически полностью одетый Гуро. - Вы как?       Николай не мог ответить, ему снова свело челюсти. Он просто лежал, смотрел на пламя свечи и молчал. - Вы можете встать? - спросил Яков, но ответа снова не получил.       Мужчина случайно наклонил свечу, и капля воска, сорвавшись с неё, упала на щеку Николая, однако он даже не почувствовал ни боли, ни тактильного контакта с воском. Это очень удивило следователя. И ещё больше его удивила странная поза Гоголя и зажатая в руках кукла Марушка. - Давайте, раз уж Вы не в состоянии, я Вам помогу, - задув свечу и поставив подсвечник на каминную полку, Гуро подхватил даже слишком лёгкого юношу на руки и понёс его в спальню.       Гоголь не чувствовал прикосновений, однако паника всё равно охватила его разум, а нёсший его Яков Петрович ощущал, что всё тело молодого человека будто задеревенело, будто бы он нёс окоченевший труп. Добравшись до спальни писаря, Яков уложил его в постель, а сам сел рядом. - Может, мне Вас раздеть? - обычный вопрос заставил панику писаря пуститься в пляску смерти, что отразилось в его расширившихся от ужаса глазах. Гуро это, как ни странно, заметил и понял. - Хорошо, не буду, не пугайтесь, Николай Васильевич.       Николай снова начал ощущать, как движения восстанавливаются и оцепенение уходит, как и в первый раз, сначала с рук, затем с ног и остального тела. Часто задышав, Николай медленно сел на постели и искоса глянул на пристально наблюдавшего за ним Гуро. - Не удержались и решили пообщаться с Василиной? - и как только у него получается попадать в самое яблочко? - Да. - И что она Вам сказала? - Она не знает, почему Марушка хочет убить меня. Сама Марушка сказала ей, что это неправда. Я... не знаю, чему верить. - Ещё вопросик: Вы научились управлять своими видениями, я правильно понял? - Не совсем. Я управляю только теми видениями, которые вызываю сам. Вот как сейчас. От таких видений я не падаю в припадках, хоть и теряю сознание, и, как выяснилось, после них я некоторое время нахожусь в полном оцепенении. Даже говорить не могу, сводит челюсти. А свои внезапные приступы я не могу контролировать и предугадывать. Хотя, если так подумать, обычно они появляются, когда я смотрю на чей-то труп или же дотрагиваюсь до какого-либо предмета, принадлежавшего жертве. Тогда я и вижу эти картинки убийства и узнаю, кто совершил это убийство. Это так работает, Яков Петрович. - Стало быть, Вы просто проводник в мир умерших? - Получается, что так. Я мост, соединяющий два мира. Потому так часто я могу видеть мёртвых и разговаривать с ними. Однажды был один случай в этом самом доме. Когда Александр Христофорович его купил, мы вместе вошли сюда, и я сразу же рухнул в очередном припадке. Я увидел мужчину, который говорил мне, что его убили в этом доме. Он умолял меня найти его убийцу. Я рассказал об этом Александру Христофоровичу, мы подняли архивы и выяснили, что убийство это было аж пятьдесят лет назад. И убийцу, как ни странно, мы нашли. Он был ещё жив, но оказался слишком стар. Однако Александру Христофоровичу это не помешало отправить его на смертную казнь. После этого тот мужчина больше не появлялся. - И как давно Вы знаете о своей тёмной стороне? - Может, полгода. Яким случайно проболтался, я прижал его, и он рассказал мне эту странную историю с моим воскрешением. А вам я рассказал всё то, что он поведал мне. - А Тёмный - это как понять? Это отдельный вид демона или Вы, как Люцифер, падший ангел? - Я не знаю. Я, вообще, мало что знаю о своей силе. Я даже не имею понятия, способен ли я на нечто большее, чем припадки и видения. - А это возможно узнать? - Не представляю. Может, если всё же послушать Марушку и поехать в Диканьку, чтобы её найти и высвободить из куклы, тогда что-то прояснится. Но я не уверен. Ведь другая Марушка говорила, что я не должен верить демонам. - Я бы всё же попробовал рискнуть, чтобы пролить хоть немного света на Ваше происхождение. - В Вас сейчас говорит азарт следователя? - Нет, желание помочь Вам разобраться в себе. - А откуда мне знать, что это не одно и то же в Вашем понимании и что Вы мне не лжёте? - Придётся Вам поверить мне на слово. По-другому никак. - Пожалуй, я должен ещё подумать над этим. Надеюсь, Вы не будете меня торопить. - Не буду. Думайте, сколько угодно. * * * - Может, пойти разбудить его? - обеспокоенно спросил Бинх, глядя на часы. - Уже полдень. - Он не спал всю ночь, пощадите юношеский организм, - Гуро усмехнулся и отрезал от яблока дольку, отправляя её в рот. - Я удивлён, как ещё эти видения не свели его с ума. - Он не один, это и помогает ему справляться с видениями, - внезапно что-то щёлкнуло в голове Александра, и он повернулся к следователю: - А откуда Вам известно, что он не спал всю ночь? - Мне тоже не спалось, я услышал шум внизу и спустился, дабы узнать, что там. Причиной шума оказался Николай Васильевич. Как я позже узнал, он всё же решил потратить оставшиеся силы на разговор с Василиной. После видения я просто помог ему подняться обратно в спальню. И мы просто поговорили. Я был, признаться, очень удивлён, что он мне сказал больше одного предложения за раз. Обычно даже одно слово в мою сторону я уже считал подарком, а тут целая речь. - И о чём же был ваш разговор? - Бинх вдруг почувствовал странный укол в области сердца. - О его необычных способностях. Николай очень хочет узнать тайну своего происхождения, однако эти две разные Марушки, одна из которых хочет его убить, а вторая, наоборот, защищает от демонов, совершенно сбивают его с толку, и он не знает, что ему делать.       В столовую зашёл полностью одетый Гоголь. Сонно осмотрев присутствующих, он скомкано пожелал доброго дня охрипшим после непродолжительного сна голосом, а затем удалился в ванную комнату, дабы хоть немного привести себя в порядок и освежиться. - Похоже, так и не смог уснуть, - Гуро цокнул языком, оценив окружность тёмных теней под глазами юноши.       Николай освежился ледяной водой из умывальника и поднял голову, глядя на себя в большое резное зеркало. Выглядел он, конечно, не очень: запавшие глаза, тёмные круги, осунувшееся лицо.       Внезапно зеркало застлала странная белёсая плёнка, которая так же резко расступилась, но вместо отражения Гоголя появилась дева. Она была даже слишком красива, выразительные глаза цвета чернил притягивали, словно магнит, слегка вздёрнутый нос и тонкие бледно-розовые губы подчёркивали необычность девы. Пепельные волосы были распущены и торчали в разные стороны наподобие львиной гривы. - Хотел увидеть меня?- даже слишком весёлым голосом спросило отражение. - Вот она я! Любуйся! - К-кто ты? - Гоголь не был напуган, он уже столько повидал в жизни, что чужим отражением его уже было не просто не напугать, но даже не удивить. - Я Марушка,- дева засмеялась, - та самая ведьма, заключённая в соломенную куклу. - И что ты хочешь от меня? - Того же, что и вчера, - ведьма вдруг посерьёзнела, - найди меня и освободи. - Зачем? Чтобы ты убила, кроме меня, ещё множество невинных людей? - Я не собираюсь убивать тебя, глупый! - дева снова рассмеялась. - Я, конечно, могу, но я не стану этого делать. Если не разозлишь. - Тогда объясни, зачем я должен искать тебя и освобождать? - Я должна утихомирить нечисть, которая расплодилась по земле. В мире живых её стало слишком много. И ты можешь мне помочь. У тебя есть сила, которая может помочь тебе подчинить некоторых тварей себе. - Ты знаешь, кто я? - Конечно. В мире мёртвых ты известен даже больше, чем сам дьявол. Знаешь, как тебя здесь кличут? - И как же? - Повелитель теней. У тебя необычные способности, однако ты не умеешь ими пользоваться. Но я могу тебя научить, если ты мне поможешь. Если воскресишь меня и поможешь загнать хотя бы половину нечисти в ад. Ну, так как? Согласен? - Я... не знаю... мне нужно подумать...       Марушка рассердилась. - Может, это заставит тебя думать быстрее, - прошипела она, вытягивая руку в сторону Николая и сжимая кулак.       Гоголь рухнул на пол, чувствуя, будто внутри него что-то разрывает органы. От боли потемнело в глазах, он даже не мог попросить ведьму остановить это, не хватало дыхания. Он мог только постанывать от новых волн нестерпимой боли. - Николай! - дверь в уборную распахнулась, и в помещение ворвался Бинх. - Господи, снова? - Н-нет... - прохрипел Гоголь, принимая помощь друга и позволяя себя поднять. Глянув краем глаза в зеркало, юноша увидел, что отражение девы пропало. - Всё в п-порядке, Саша. - Я слышал стоны, и они явно были не от удовольствия, - пошлая шутка не выглядела смешно в данной ситуации, да и сам Бинх не шутил, а выдал, скорее, на автомате. - Давай в-выйдем отсюда, и я в-всё расскажу.       Гоголя ещё шатало после такой страшной пытки, потому он держался за руку друга, который вывел его из уборной, буквально затащил в столовую и усадил на стул. - Рассказывай. - Я увидел, как выглядит эта Марушка. Я в-видел её в зеркале вместо своего отражения. Она сказала, что я должен ей помочь приструнить гуляющую по земле нечисть, а взамен она научит меня управлять моей силой Тёмного. Но когда я сказал, что должен подумать, она скрутила мои внутренности. Такой боли я никогда ещё не испытывал. Боюсь, она не шутила, когда говорила, что может убить меня. Похоже, мне придётся ехать в Диканьку, искать Марушку, воскрешать, а затем помогать усмирять нечистую силу. У меня нет выбора. Моя жизнь зависит от покорности этой ведьме. - Если это неизбежно, то я поеду с тобой, - решительно заявил Александр, - одного я тебя туда точно не отпущу. - Если никто не возражает, я бы тоже осмелился сопровождать Вас, Николай Васильевич, - вдруг неожиданно сказал Гуро, - насколько мне известно, Диканька и её окрестности кишат нечистой силой. Кто знает, какая помощь понадобится Вам.       Гоголь только кивнул, не смея возразить мужчинам. Мысленно он был благодарен им обоим за инициативу, ибо он сам никогда бы не решился просить их о помощи. И побоялся признаться Бинху, что, на самом деле, до ужаса боится и эту ведьму, и того, что она может с ним сделать за непослушание. - Тогда я сейчас же отправлюсь в Третье отделение и отдам приказ о нашем отъезде, - Александр встал, - и мне нужно найти на своё место подходящую замену. - Ковлейский вполне подойдёт, - произнёс Гуро, как-то странно глядя на Николая. - Ковлейский? - Бинх был крайне удивлён. - Он не наделает глупостей, - продолжил Яков Петрович и усмехнулся, - уж я об этом позабочусь, поверьте мне.