Край погасших лиц

      Он не дышит... Казалось бы, три обычных слова, а как они могут перевернуть всё внутри, там, где, по определению, должна быть душа. Яков это прочувствовал всем телом, всем своим существом. И не мог поверить, что Тёмный погиб. Этого не могло быть. Сейчас он откроет глаза и встанет. Возможно, даже улыбнётся и скажет что-нибудь. Или начнёт, как обычно, извиняться за свой очередной припадок или ещё за что-нибудь, в чём он совершенно не виноват. Его можно будет обнять, прижать к себе, а затем увести, спрятать, уберечь от всего этого кошмара, что случился. Но нет. Он всё ещё лежит и не двигается. Не дышит. Безжизненные глаза не видят, а в их стекле отражаются деревья. Не живёт. Мёртв.       Колени подогнулись, и Гуро рухнул рядом с телом возлюбленного, не в силах осознать, что того больше нет. Как он ещё умудрился не уронить девочку, всё ещё сидевшую на его руках, осталось загадкой. Яков смотрел на Александра, и в их взглядах читались шок, скорбь и тоска. Ведь они оба потеряли того, кого клялись оберегать. - Я не верю... - бормотал Яков, глядя на бледное умиротворённое с ноткой невинного удивления лицо, остекленевший взгляд и разметавшиеся чёрные волосы. - Это не он... Не может быть... - Может, Яков Петрович, - Бинх всегда смотрел на вещи трезво, как и сейчас, хотя на данный момент он мысленно проклинал это качество, - я всегда боялся, что это когда-нибудь случится. Не при таких, конечно, обстоятельствах, но всё же. Его уже не вернуть.       Василина слезла с рук следователя, подошла, села рядом с телом и положила руку на его грудь как раз над сердцем. - Он не помер, - вдруг сказала она, и мужчины удивлённо воззрились на неё, - он живой. - Ты уверена? - Бинх недоверчиво посмотрел на ведьму. - Он же не дышит. И сердце не бьётся. - Он живой, - повторила девочка, держа руку на груди Николая, а второй рукой вытирая покрасневший носик. - Верьте мне. Я ещё ни разу не ошиблась. Он живой.       Василина слишком сильно устала, чтобы идти, потому Александру пришлось её нести на руках, а бездыханный Тёмный достался Якову. Он бережно, будто фарфор, поднял безвольное тело, устроил на своих руках и направился вслед за Александром подальше от этого ужасного места. Рядом с Гуро по обе стороны от него шли Галина и Алёна. Алёна не скрывала своих слёз, рыдая навзрыд и касаясь ледяных рук писаря, взывая его к жизни. Галина молчала, однако и свои слёзы сдержать не смогла. - Как же так?! - рыдала младшая мавка, в очередной раз касаясь руки Николая. - Ты же Тёмный! Встань и иди сам! Ты не мог умереть! Не мог! Был бы ты мёртв, то уже ходил среди нас! Но тебя нет! Потому встань! Я приказываю!       Гуро, словно почувствовав, что они здесь не одни, резко повернулся и посмотрел ровно на то место, где стояла Алёна. Мавка застыла, удивлённо глядя в практически почерневшие от тоски глаза. Мужчина понимал, что здесь никого нет, но ощущал чьё-то присутствие. - Что-то не так, Яков Петрович? - позади послышался голос Бинха. - Нет, Александр Христофорович, просто показалось, - Яков продолжал всматриваться в пустоту, и от его взгляда мавкам было не по себе.       Он как будто пронизывал их насквозь, пригвождал к месту, однако всё же не видел. "Похоже, это проклятое место и со мной сотворило что-то странное, - подумал мужчина, догоняя Бинха, - неужели не показалось? Я ведь явно слышал женский плач. Мне не могло померещиться. Если только я не схожу с ума".       Погружённая в ночь Диканька встретила людей тишиной. Начальник полиции позаботился о том, чтобы крестьяне забрали тела своих родных и близких. Кое-где в окнах ещё горел свет, и от этого перестало казаться, что деревня словно вымерла после роковой ночи. - Надеюсь, людям сказали, что их родственники не мертвы, - Александр рассуждал вслух, чтобы хоть как-то разрядить напряжение, принесённое ими из леса, - иначе завтра начнётся повальное отпевание. - Завтра и узнаем, Александр Христофорович, - устало ответил Гуро, - давайте вернём Вакуле его дочь и решим, что нам делать с Николаем Васильевичем.       Бинх понимающе кивнул и направился в сторону дома кузнеца. Вакула встретил мужчин даже слишком радостно, однако померк, едва увидел тело Гоголя на руках старшего следователя. - Давайте помянем человека, который спас всю Диканьку от нечисти лютой ценой своей жизни, - мужчина достал три стакана и налил горилки в каждый. - Тятя, он не помер, - тихо проговорила Василина, усаженная Бинхом на кровать и уже снимавшая с озябших ног свои сапожки.       Но мужчины уже не слушали девочку. Каждый взял свой стакан, для этого Якову пришлось перебросить тело на плечи, и они залпом осушили их. - Я так хочу верить Василине, - горестно вздохнул Александр, когда они с Гуро были уже на полпути к постоялому двору, - хочу верить, что он действительно крепко спит. - В селении должен быть врач, - ответил Яков, - его нужно найти и позвать завтра. Пусть сделает всё, что считает нужным, чтобы подтвердить или опровергнуть смерть Николая Васильевича. Я, как и Вы, очень хочу верить, что он всё же жив и это его очередной припадок, после которого он, как ни в чём не бывало, очнётся и расскажет всё, что видел.       Дознаватели вошли в дом, где их встретил волновавшийся Яким. Увидев своего барина бездыханным, слуга осел на пол, пытаясь осознать происходящее. Яков молча занёс тело в комнату Николая и уложил его на постель. Около кровати рухнул на колени Яким, глядя на застывшее безмятежной маской лицо, и зарыдал. - Простите меня, барин, - причитал он, ударяясь лбом об пол, - не уберёг я Вас. Что же скажет Ваша матушка? Как же ей это сказать? - Никому ничего не надо говорить, Яким, - Александр ещё ни разу не разговаривал с ним так мягко, - мы ещё не знаем, действительно ли господин Гоголь мёртв. - Как это? - слуга так удивился, что даже перестал рыдать. - Кое-кто утверждает, что он не мёртв. Завтра мы это выясним. Пусть никто не заходит сюда. Завтра мы найдём доктора, который сможет рассеять наши сомнения на этот счёт. - Как прикажете, барин, - слуга поднялся на ноги и собрался уйти. - Яким, принеси воды, - попросил Бинх, - и для нас, и для Николая Васильевича.       Яким вернулся через некоторое время с двумя вёдрами и куском мыла, а затем зажёг свечу и оставил господ, до этого просидевших в тёмной комнате в гробовом молчании. Александр поставил одно из вёдер на стул, а второе - возле кровати. Подойдя к телу, он снял с него пиждак, жилет и рубашку, смочил в нагретой Якимом воде тряпку и начал обмывать оголённый торс, затем руки, шею и лицо. - Яков Петрович, подсобите, - Гуро подошёл с другой стороны, сел на край и потянул тело на себя, переворачивая на бок.       Александр обмывал спину, пока тело покоилось на коленях старшего следователя, а после он передал тому тряпку и перевернул тело лицом к себе, чтобы Яков обмыл свою сторону. После Бинх омыл и нижнюю часть тела и, как только тело высохло, мужчины одели его. Гуро обратил внимание на то, что кожа на лице уже была целой и невредимой. Бескровные дыры затянулись, на их месте не было даже намёков на следы разложения. - Вы можете идти отдыхать, Яков Петрович, - проговорил Александр, - я с ним посижу. - Лучше отдохнуть Вам, Александр Христофорович, - возразил Гуро, рассматривая усталые и, казалось, запавшие серые глаза, - на Вас лица нет. Идите поспите. А я посижу с ним. Если вдруг Николай подаст признаки жизни, я тут же Вас разбужу. Не беспокойтесь. Вы можете мне доверять.       Александр сдавленно кивнул, поднялся с кровати, умыл лицо, шею и руки из второго ведра с чистой водой и ушёл к себе. Мужчина действительно чувствовал себя разбитым. К тому же, он не мог показать свою слабость перед старшим следователем, поэтому, как только он убедился, что в комнате один, разделся и улёгся в постель, как только его голова коснулась подушки, из глаз хлынул настоящий поток слёз. Бинх закусил угол подушки, чтобы не закричать от той боли, что раздирала его душу изнутри всё время, пока они шли из леса. Он метался в постели, как раненый зверь по клетке, прижимая подушку к лицу и крича в неё, не в силах сдерживаться. Столько долгих лет - и всё оборвалось в эту роковую ночь. Сколько раз обещал защитить - и не защитил. От каких только бед собирался уберечь - но не уберёг. Когда помощь действительно была нужна - не помог. Рвать душу перестало, но теперь её сжигала дотла коварная скорбь. Как долго она будет это делать, даже сам Бинх не знал. Возможно, и до конца его дней.       Внезапно вспомнились рассказы Николая о предупреждавшей его об опасности кукле. Ещё в Петербурге. Та Марушка знала, что Гоголь погибнет, и пыталась спасти его. Однако он не послушал. И Александр не послушал. Страх за жизнь друга, которому угрожала злая ведьма, подтолкнул их обоих прямо в жерло адовой пропасти. Теперь они оба горят в адовом пламени. Гоголь - по назначению, а Бинх - по своей вине.       Усталость всё же взяла своё, и мужчина забылся тяжёлым и беспокойным сном, даже, скорее, дремотой. В это же время в комнате покойного Гуро сотрясался в немых рыданиях, обнимая ледяное, но ещё не окоченевшее тело. Он, как и Бинх, не мог показать своей слабости, потому и отправил Александра отдыхать. Чтобы побыть рядом с Николаем одному. Он гладил лишённые румянца щёки, слегка колющиеся усики, побелевшие губы, прижимался лбом к холодному виску, целовал мягкие волосы и ледяные пальцы, ладони, запястья. На безмятежное лицо падали горячие слёзы мужчины, взывающего Тёмного к жизни. В отчаянном бреду он шептал совершенно несусветную чушь, которой никогда бы раньше не позволил себе не то, что сказать, но даже подумать об этом не смел.       Следователь никак не мог забыть слов Василины. Она уверяла, что Тёмный жив. Но откуда она может это знать? Неужели её сила это чувствует и он правда жив? Но как тогда позвать его обратно? Гуро понял, что готов отдать всё, чтобы вернуть писаря. - Может, найдём его? - Алёна с надеждой посмотрела на сестру. - Видишь, как он страдает? - Это совершенно не наше дело, - отрезала Галина, хотя вид сокрушающегося следователя навевал на неё тоску. - Галя, ну, пожалуйста. - Я сказала нет! - Просто скажи, что ты не хочешь помогать. - Я не хочу помогать. - И почему я не удивлена? - Наверное, потому что ты меня знаешь довольно давно. - Ты же знаешь, что Тёмный не мёртв! - Но и не жив. Поэтому мы и не сможем его найти, ты это можешь понять, сестра? - Мы можем хотя бы попытаться! - разозлённая Алёна ударила кулаком по столу, и подсвечник с горящей в нём свечой подпрыгнул с громким звуком.       Яков резко поднял голову, глядя сквозь мавок на стол и на дрожащее пламя свечи. Он услышал этот странный звук, однако в комнате никого не было. По крайней мере, так думал Яков. - Ему уже не помочь, - Галина взяла сестру за руку, - идём.       Алёна, кинув наполненный горем взгляд на Тёмного и следователя, покорно исчезла вслед за сестрой. * * * - Знаете, господа, меня очень удивляет, что покойный уже довольно долгое время не коченеет. Это очень странно даже для нечистой силы. Я уже действительно сам сомневаюсь в том, что господин Гоголь мёртв.       Доктор снова сел у тела и приложил ухо к стетоскопу, второй конец которого упирался в центр груди Николая, и снова очень долго пытался выслушать хоть какие-то намёки на сердцебиение и дыхание. Он просидел неподвижно около минуты, когда выражение его лица вдруг изменилось. - То ли у меня уже со слухом совсем плохо, то ли я услышал единичное сердцебиение, - мужчина взял левую руку покойника и сжал у запястья в попытке найти пульс. Яков и Александр не торопили доктора, однако сообщение о единичном сердцебиении взволновало их обоих. - Всякое может случаться с телами, - наконец, подытожил доктор, поднимаясь на ноги, - коллеги рассказывали, что некоторые тела могли через сутки после смерти поднимать конечности и даже открывать глаза. Это какие-то остаточные явления. Думаю, если мне не послышалось, это сердцебиение относится к таким остаточным явлениям. Хотя я действительно удивлён: ни окоченения, ни трупных пятен, а это ведь первейшие признаки смерти. - Каков Ваш диагноз, доктор? - в голосе Бинха проскочило раздражение. - Я затрудняюсь ставить диагноз, собственно, как и констатировать смерть господина Гоголя, - доктор снял очки, протёр их рукавом рубашки и водрузил их на кончик носа, - прежде я ещё не сталкивался с таким феноменом. Я должен проштудировать кое-какую литературу, и только тогда я могу дать вам, господа, точный ответ на ваш вопрос.       Извинившись, мужчина оделся, собрал свои принадлежности, попрощался и задумчиво ушёл. - Что же, - Яков сел на стул и закинул ногу на ногу, - понятнее так и не стало. - А если попросить Василину его найти? - предположил Бинх. - Она же сказала, что он не мёртв. - Я думаю, если наш дорогой Николай Васильевич сейчас гуляет по аду, найти его будет не так просто, как кажется. - Как он может быть в аду, если он жив? - Увы, Александр Христофорович, я не эксперт в этих вопросах. - Неужели всё же есть на свете то, чего Вы не знаете? - Как видите. Даже доктор оказался бессилен в этом вопросе. Хотя вопрос сугубо медицинский, как я понимаю. Я даже уверен, что здесь мистика не замешана. - Может, доктор что-нибудь разыщет. Его сведения будут нам полезны. - Ну, дай-то Бог, дай-то Бог...       Мужчины смотрели друг на друга и отмечали явные признаки бессонной ночи. У обоих под глазами залегли тёмные тени, а сами глаза опухшие и покрасневшие от слёз. На лицах застыла непонятная маска, выражающая одновременно усталость, боль, уныние и грусть. Сейчас им уже не было смысла скрывать друг от друга свою скорбь. А слёзы и подавно. - Раз уж у нас такой разговор личный, - Бинх засунул руку во внутренний карман своего камзола и достал обгоревшую книгу, - хочу Вам кое-что отдать. Если мой друг был Вам так же дорог, как мне, Вы примете это.       Гуро взял книгу и прочитал название на обложке. - Это его поэма, - Александр кивнул на тело, - осталось совсем мало экземпляров. Он половину сжёг. - Зачем же? - Яков осторожно раскрыл подкопченные страницы. - Кто же поймёт этих писателей и поэтов, - Бинх дёрнул плечом и сделал попытку улыбнуться, - сначала издаются, потом попадают под влияние критиков и в депрессии жгут свои творения. Если бы я вовремя не явился тогда, он бы сжёг всё дотла. Мне пришлось забрать у него то, что осталось. - Я уже читал эту поэму, - Гуро узнал несколько строк, - мне она показалась очень интересной. Однако я никогда бы не подумал, что её автор - Николай Васильевич, - он поднял глаза на Бинха. - И зачем Вы носите именно эту книгу с собой? - Наверное, как талисман, - Александр пожал плечами, - он же забрал мою ленту на удачу. Хотя я никогда не мог подумать, что могу быть суеверным. И суеверия Николая всерьёз не воспринимал никогда. До недавних пор. - Кстати, о ленте, - Яков встал и подошёл к кровати, - вчера мы как-то не обратили внимание на его руки, хотя я отчётливо помню, как он повязал Вашу ленту себе на запястье. - Однако сейчас её нет, - Бинх тоже осмотрел руки покойника, - видимо, всё же потерял. У Александра не было сил злиться на Николая. Да даже если и были, он бы не злился. - А если обыскать карманы? Обыск результатов не дал, карманы были пусты. - И оберега Василины нет. - Возможно, он есть, просто скрыт чарами Тёмного. - Но раз силы Тёмного всё ещё находятся в его теле, значит...       Дверь, скрипнув, приоткрылась, и дознаватели отвлеклись на вошедшего. Им оказалась Василина. - Здрасьте, - девочка дождалась ответного кивка от мужчин и подошла ближе. - Господин Гоголь ещё не проснулся? - Как видишь, - Бинх старался говорить как можно спокойнее и дружелюбнее, хотя надломанный и сорванный ночью голос плохо слушался своего хозяина. - Он проснётся, - маленькие пальчики сжали ткань чёрного пиджака, - обязательно проснётся. - Ты специально нас обнадёживаешь? - осведомился Гуро, пристально глядя на колдунью. - Нет. Я просто знаю, что он не мёртв. - Откуда ты это знаешь? - Его переполняют силы Тёмного. Так просто они не расстанутся с его телом и душой. Марушка была сильной ведьмой, но даже ей не удалось забрать душу его. Надо просто подождать.       Василина провела рукой над левой рукой Гоголя, и на ней появился её оберег. Она закатала рукав своей рубахи и поднесла свой оберег к его близнецу. - Видите? - мужчины склонились. - Волосы мои не потемнели. Значит, господину Гоголю опасность не угрожает. Если бы он помёр, мои пряди почернели бы.       Обереги соприкоснулись, а колдунья вложила свою руку в ледяные пальцы мертвеца, сжимая их. Она словно пыталась проникнуть в его разум, найти его, вернуть обратно. Однако её сил не было достаточно, чтобы вернуть Тёмного. Маленькие пальчики до боли сжали чужую ладонь, из зажмуренных глаз потекли дорожки слёз. - С крыльев наших птиц... уже сходят перья... - зашептала девочка, - им не долететь... к садам вечной жизни...       Мужчины ошарашенно смотрели на Василину, когда она начала говорить эти странные слова. - В край погасших лиц... распахнуты двери... - рука Тёмного затряслась, - их открыла смерть... для нас...       Василина резко распахнула глаза и отпустила руку, отстраняясь от тела и испуганно глядя на него. Бинх обошёл кровать, взял девочку на руки, сел на постель и прижал малышку к себе. - Он там... там... - шептала колдунья прямо в шею начальника Третьего отделения и с ужасом глядя на Тёмного. - Где там? - Край погасших лиц... - И что это за место? - Не ад и не рай. Место, которого нет. - Как это понять? - Н-не знаю... Это нельзя объяснить... - Край погасших лиц, - Гуро задумчиво смаковал эту фразу, однако на ум ничего не приходило. - Никогда ничего подобного не слышал в христианском вероисповедании. - Может, это какой-то переходный мир между живыми и мёртвыми? - предположил Александр. - И о нём никто не знает, потому что не все могут туда попасть, например? - Думаете, что это место для таких избранных, как Николай? - Очень возможно.       Василина слезла с рук Александра, неотрывно глядя на тело. - Не хороните живого, - тихо произнесла она, - не надо. Он вернётся.       Сказав это, колдунья кинулась вон из комнаты, чем очень удивила дознавателей. - И теперь я вовсе перестал что-либо понимать, - сказал Александр, поворачиваясь с Гуро. - Знаете, а я бы прислушался к словам девчушки, - Яков изучающе рассматривал Николая, - она утверждает, что он живой. Она ведьма, потому может его чувствовать. К тому же, мы узнали, что их обереги не изменились. И слова доктора подтвержают то, что Николай скорее жив, чем мёртв. Я сам вижу, что он не похож на обычный труп. - И что Вы хотите этим сказать? - Хочу сказать, что нам действительно стоит подождать какое-то время. Вдруг случится чудо, и Николай проснётся? - В таком случае я поверю во всё, даже в Бога, - ответил Бинх. - Идёмте, Александр Христофорович, - Яков поднялся, - пропустим по стаканчику. Думаю, Вы не меньше меня этого хотите.       Бинх подтвердил слова следователя кивком головы и надеванием на неё треуголки. Он не знал, как сказать Якову о том, что его руки уже сами тянутся к бутылкам. Проницательный следователь в который раз угадал его мысли и сам предложил то, что начальник Третьего отделения не решился бы предложить, особенно в такой ситуации.       Мужчины вышли из комнаты, закрыли её на ключ и велели Якиму никого не подпускать к дверям, а сами спустились на постоялый двор и сели за стол. Им тут же поставили бутылку вина и обед. * * * - Николаша... - Гоголь сморщил нос и повернулся на другой бок, чтобы поспать хоть ещё минуточку, - Николаша, просыпайся. Просыпайся, сыночек.       Николай повернулся на спину и разлепил потяжелевшие веки. Вокруг него была практически непроглядная тьма. Юноша лежал на кровати, очень похожей на ту самую кровать, на которой он спал всё своё детство. Даже запах накрахмаленных простыней был тот же. Родной и никоим образом не забытый. Потирая глаза рукавом пиджака, он огляделся. На краю постели сидел лысеющий русоволосый мужчина в чёрном фраке. Тёмно-фиолетовый в белый горошек платок был развязан и свободно висел на шее. Мужчина смотрел на Николая так жадно, словно старался запомнить каждую чёрточку, каждую линию на его бледном лице. - Отец, - Гоголя переполняли смешанные чувства, он был очень рад видеть Гоголя-старшего, однако это могло означать только одно: - Я умер? - Не совсем, сынок. - Но почему я здесь? - Ты просто очень крепко спишь, - мужчина опустил голову. - Меня отпустили ненадолго повидаться. В этом месте мёртвым и живым можно встречаться. Но только один раз. Я пришёл, чтобы извиниться перед тобой, Николаша. - За что? - За то, что согласился на условия того ужасного демона, который оживил тебя своими тёмными силами. Яким ведь тебе уже рассказал? - Рассказал. - Я так и думал, что он проболтается. Но никто так и не узнал, на что я пошёл, чтобы сохранить тебе жизнь. - И на что же? - Я целую вечность буду искупать свой проступок в аду. Это непросто, но я это заслужил. - И всё из-за меня? - Николай ужаснулся. - Не из-за тебя, а ради тебя, - возразил Гоголь-старший. - Поверь мне, я тщательно взвесил всё тогда. И был готов на эту жертву. - Но зачем такие жертвы только ради меня? - Ты мой единственный выживший сын. Пятеро твоих старших братьев погибли, и трое из них - мучительной смертью. Я больше бы не смог хоронить детей. Тем более, своих. Прости меня, Николаша. Ты мучаешься в мире живых от проявлений своей силы. Это моя вина. Надо было тебе раньше рассказать, когда я ещё был жив. Может, в то время я бы нашёл того, кто бы смог обуздать твою силу и обучить тебя ей управлять. Ведь я помню, я знаю, что таится в тебе. - Я начал учиться сам, - Николай сел рядом с отцом и взял его за дрожащую (совсем, как в детстве) руку, - обуздать пока не получается, но я стараюсь. Возможно, произошедшее в Диканьке поможет мне контролировать силы Тёмного. - Ты молодец, Николаша, - грубая рука отца легла на гладкую щеку сына, - я горжусь тобой. - И я тебя люблю, папа, - слёзы навернулись на глазах, юноша всхлипнул, подался вперёд и прижался к мужчине, обнимая его. - Я знаю, что ты очень много страдал, - Василий запустил пальцы в волосы Николая, успокаивающе поглаживая, как юноша всегда любил в детстве, - я знаю о том, куда тебя завело твоё видение. Это поистине ужасно, те звери заслуживают смерти. Но ты не должен держаться за это. Освободи душу. - Я уже освободил. Это Саша никак не может себе простить. - Он простит со временем. Главное, не бросайте друг друга. Вы хорошие друзья. - За Сашу я горой встану. - Кстати, это случайно не твоё? - Гоголь-старший протянул сыну тёмно-синюю ленту. - Мне отдала это какая-то белокурая дева с глазами цвета этой ленты. - Марушка?! - Николай ошарашенно принял ленту, сжимая её в пальцах. - Она тоже здесь? - Да, где-то здесь она была. Сказала, что тоже хочет с тобой поговорить. Вы знакомы? - К сожалению, да. В добровольно-принудительном порядке я помогал ей избавиться от нечисти в Диканьке. Впоследствии она хотела подчинить меня себе, чтобы я никогда от неё не ушёл, но её планы не сбылись. Мы с ведьмой, которая помогала мне всё это время, оказались хитрее, а Марушку пришлось уничтожить, чтобы она больше никому не навредила. Я высосал её кровь, силы и душу. Она была очень опасной ведьмой, потому вполне заслуженно отправилась в Преисподнюю. - Никогда бы не подумал.       Откуда-то сверху раздался очень знакомый звук. Николай поднял голову. - Это же... - начал он. - Угадал, - Василий впервые улыбнулся, - это кукушка наших настенных часов. - Я как будто дома, - высохшие было слёзы ручьями потекли из небесно-голубых глаз, - совсем как тогда...       Василий снова обнял сына и прижал его голову к своему плечу. Гоголь-младший ощущал, как домашнее тепло окутывает его с головы до ног, и не хотел, чтобы это прекрасное ощущение пропадало хотя бы ещё немного. - Как там мама? - практически шёпотом спросил Гоголь-старший. - Скучает по тебе, - ответил Николай, - очень сильно скучает. Я подарил ей котёнка несколько лет назад, она назвала его Васей. А он, кстати, немного похож на тебя. - Навещай её почаще. - Я попрошу Сашу свернуть к ней по дороге в Петербург. Думаю, от того, что мы потеряем пару дней, ничего не случится в Третьем отделении. - Тебе пора, - Василий встал, и сын поднялся вслед за ним, - совсем скоро ты вернёшься назад. А с тобой ещё хочет поговорить Марушка. - Я не уверен, что хочу с ней говорить. После того, что она сделала... - Она поплатилась за это жизнью. Можешь простить её.       Василий положил руку на плечо юноши и ободряюще сжал, а после рука переместилась на его щеку. - Я не смогу жить спокойно, зная, что ты здесь горишь за меня. - Пока я горю, ты будешь жить. - Что?! - Прощай, Николаша. Прости меня за всё.       Тьма поглотила Гоголя-старшего и унесла в бездну ада. Уже навсегда. Тепло, до этого согревавшее тело Николая, улетучилось вместе с ним. Он смотрел в непроглядную тьму, звал отца. Но тот не вернулся. Время их встречи истекло.       Позади юноши появился силуэт, и на его плечо легла рука, однако он не испугался. Его уже было не напугать.       Тёмный повернулся, оглядывая ведьму невидящим взглядом чёрных провалов глазниц. - Николай, - Марушка улыбнулась, и эта улыбка была совсем не такая, как у той Марушки, которую Николай воскресил. - Марушка, - его голос охрип и потерял какие-либо краски. - Я пришла попросить у тебя прощения. Я знаю, ты злишься на мою сестру. - Сестру? - Та Марушка, которую ты воскресил, на самом деле, моя сестра. Мы были близнецы. Но она выжила при рождении, а я нет, но моей ослабшей душе было не место в мире мёртвых, потому я переселилась в тело моей сестры. Мы много лет делили одно тело на двоих. А потом её убил тот парубок. Вернее, нас убил. - А та Марушка знала о тебе? - О том, что нас в родах было две, да. Наша мать часто ей рассказывала об этом, но при этом ей совершенно не было меня жаль. Наши с сестрой души оказались настолько близки друг к другу, что моё вселение она даже не почувствовала. А я не претендовала на её тело. Я просто жила вместе с ней, помогала, защищала. На самом деле моя сестра вовсе не ведьма. А я ведьма. Это моими силами она пользовалась во зло. Я этого не хотела, но остановить её не могла. Слишком слабой была моя душа. А после нашей смерти мы обе вынуждены были находиться здесь, и я оказалась навечно приставленной к своей сестре. Поэтому во время бойни неприкаянных душ мы вдвоём и попали в тело той куклы, которую Вакула смастерил для своей дочери. Марушка не могла общаться с Василиной, а я могла. И общалась. Именно поэтому я предостерегала тебя не ехать в Диканьку. - Так это ты меня предупредила? - Я. Я не могла и знать, что Марушка, не имея возможности поговорить с тобой через солому, пошла более сложным путём и стала являться тебе в отражениях. Она угрожала тебе? - Угрожала. - Она бы не смогла тебя убить. - Тогда я этого не знал. Скажи мне: что она сделала, чтобы являться в зеркалах? - Она просто расколола свою душу на две части, и одна часть, когда ты взял в руки куклу, перешла в тебя. - А как она расколола душу? - Когда Вакула в ярости сломал куклу, она провела нехитрый ритуал, и часть её души осталась в теле, а другая переместилась в голову. А ты починил куклу, но кусочки её души не соединил. Вот она и воспользовалась моментом. Марушка не могла переселить кусок души в тебя, пока кукла была сломана, это противоречило её ритуалам. А Василина не виновата. Она ничего не знала. И я не знала, потому не могла предупредить. Когда она спросила у меня, почему я хочу тебя убить, вот тогда я и поняла, что что-то не так. Но никто из вас больше не говорил с куклой. Я никак не могла рассказать о своей сестре-близнеце. - Значит, если бы я чаще прикладывал к своим ушам куклу, этого всего могло и не быть? - Может быть, Марушка выманила бы тебя как-то по-другому. Она очень хитра. - Не настолько, чтобы поработить меня. Василина оказалась хитрее. - Василина чистая душа. Уже давно среди ведьм не появлялось такого. Это большая редкость. Последняя светлая колдунья умерла ещё четыреста лет назад. Ведьмы думали, что больше таких уникальных не будет. Но появилась Василина. Её бабка, Солоха, потомственная чёрная ведьма, однако она любила своего сына, Вакулу, и даже покрестила его. Возможно, это тоже помогло светлому колдовству коснуться её внучки. Её уникальность даёт возможность победить любую чёрную ведьму и любую тёмную магию. Она проживёт долгую жизнь, возможно, даже не одну сотню лет. И умрёт своей смертью. Такие ведьмы только так и умирают. - А она может стать той, кто может научить меня контролировать свою силу? - Вполне. Вы же связаны. Ваши силы были соединены между собой. - Ещё вопрос: что стало с твоей сестрой после того, как я её убил? - Она горит в адовом пламени, - Марушка равнодушно дёрнула плечами, - заслуженно. Николай кивнул, чувствуя, что Тёмный начал отступать. Провалы исчезли, уступая место живым глазам. - Ты научился управлять Тёмным, - ведьма не спрашивала, а утверждала, - это похвально. Ты освоишь свой дар. Ты сильный. А теперь уходи отсюда. Больше тебе здесь делать нечего. - Что это вообще за место? - <i>С крыльев наших птиц... уже сходят перья... - тихонько запела ведьма, - им не долететь... к садам вечной жизни... В край погасших лиц... распахнуты двери... их открыла смерть... для нас... - Что это значит? - Это место одновременно и есть, и нет, - Марушка подошла ближе, шепча практически в губы Николая, - это место для свиданий живых и мёртвых. Место для таких, как мы с тобой. Для тех, кто умеет управлять другими. Здесь можно жить. Если после смерти это можно назвать жизнью. Но тебе сюда приходить ещё не время. Не рви сердце себе и другим. Уходи.       Марушка положила ладонь на лоб Гоголя и прикрыла глаза. Юноша почувствовал, как что-то невидимое толкнуло его, и он словно полетел в бездну. Голову будто разрывало изнутри болью, он закричал, хватаясь одной рукой за неё. Бездна утаскивала его всё дальше и дальше, и окутывающая тьма начала проникать в тело Николая. "Вот и всё," - невольно пронеслась единственная мысль, прежде чем Тёмный полностью погрузился в холодную и склизкую, как болото, тьму. </i>