Вот так отдохнули...

7 часов утра. Через небольшую щелку между плотными шторами пробрался луч восходящего солнца и по-хозяйски стал разгуливать по комнате. Вот он наткнулся на мольберт и пробежался по недавно высохшим краскам, придавая им совершенно иной оттенок, от чего рисунок мог бы показаться светящимся, сказочным… Далее прошелся по фото рамкам, висящим на стене, отражаясь от стекол, а после спустился вниз и очутился на лице спящего мужчины. Тот сквозь сон потянулся за одеялом и натянул его на голову, снова оказываясь в тихом убежище, где никто не беспокоит, где только ОН и мир снов. Мужчина тепло улыбнулся и засопел дальше. Но беда не приходит одна. Спустя минуту где-то под ухом послышалась какая-то до жути раздражающая музыка. Как он мог раньше ее любить? Недовольно сморщив нос, он высунул из-под одеяла руку, которая стала шарить сначала по краю кровати, потом по прикроватной тумбе, но, не найдя источника противной мелодии, перешла на пол. Пока пальцы скользили по мягкому ковру, какофония затихла. О, это блаженство, ощущать приятную тишину, отзывающуюся легким звоном… Снова медленно улыбнувшись, мужчина заснул. Перед глазами поплыли эклеры, но не успел он их поймать, как снова появились эти звуки, заставляя его покинуть сладостный рай и подпрыгнуть на месте. Рука опять заскользила по полу, завернула под кровать, нащупала вибрирующий телефон и улизнула обратно под одеяло. - Хэй, Микеле, спишь что ли? – послышался голос Солаля на том конце провода. - Угу… - промычал полусонный итальянец, чувствуя, что снова проваливается в царство Морфея. - Просыпайся, соня. Через полчаса встречаемся у театра. Не опаздывай, - после этих слов «папочка» отключился, а Мик, тихо простонав, перевернулся на живот и вытащил одну ногу «на волю», свесив ее с кровати. Вдруг нога соприкоснулась с чем-то холодным, что после со звоном упало с ковра на паркет, вызывая у итальянца неприятное ощущение в голове. Тот снова заныл и. собравшись с силами, резко сел. Сколько он вчера выпил? Одну бутылку? Две? Одна укатилась к стене, вторая стоит рядом с мольбертом, третья с другой стороны спального ложа. Неудивительно, что по вискам кто-то долбит маленькими молоточками, надоедливо и монотонно. Поморщившись и почесав затылок, Локонте поднялся с кровати и, пошатываясь, побрел в ванную, мысленно ругая всех, кто придумал вставать в такую рань. *** В другой квартире столичного города царила совсем иная атмосфера: бодрая, энергичная. Светлое помещение было залито утренним солнцем, и солнечные кролики плясали в каждом уголке, прогоняя остатки ночи. Все было убрано, и лишь в гостиной на спинке кресла удобно расположилась снятая на ходу рубашка. Из кухни доносились запахи чего-то съедобного и даже вкусного, от чего кролики припрыгивали на месте, собираясь в пляс. У входной двери стояла собранная спортивная сумка со всеми необходимыми вещами: джинсы, шорты, рубашка, майка, зубная щетка, пара полотенец, ноутбук, что-то маленькое и блестящее…стоп…это, кажется, случайно сюда попало… Напевая песню трактирщика, Мерван стоял у плиты и, покачиваясь из стороны в сторону, помешивал нечто шипящее и бурлящее в сковороде. Вдруг до его уха донесся знакомый звонок телефона. - Ё-ло-ло-ло-ио, - произнес Мер и запрыгал на одной ноге назад, протягивая одну руку к телефону, лежащему на столе, а второй продолжая мешать свой завтрак. «Еще немного, ну же…почти достал…» - Ааа! – возглас алжирца слился со звоном и стуком падающей посуды. Сам же Рим сидел на полу и потирал ушибленное об угол стола плечо. «Останется синяк», - подумал он, в то время как сотовый продолжал «голосить» и «надрываться». - Да иду я, иду… - Мерван буркнул и, поднявшись, таки ответил на звонок, - алло. - Тоже спишь что ли? Ну вы даете, молодые. Чем всю ночь-то занимались? – последний вопрос был скорее риторический. Поэтому алжирец его пропустил мимо ушей…впрочем, как и все остальное. - А ты чего названиваешь? Я тут чуть не угробился, - возмутился «раненый боец» и, спохватившись, подскочил к плите. - Через 20 минут жду у театра. Или ты сам решил поискать дорогу? – поинтересовался Со. - Нет, благодарю. Скоро буду, - поняв, что времени у него немного, поспешил отключиться и выключить газ. Немного подгорело, но есть можно. Поковыряв вилкой и немного съев прямо со сковороды, метнулся в комнату, надевая рубашку, потом вернулся на кухню, за полминуты доел свой «шедевр» и, отправив посуду в раковину, вылетел в коридор, хватая ключи, сумку и выбегая из квартиры. *** 7:30. Похоже, солнце истратило все свое тепло вчерашним днем. Сегодня было уже прохладнее, не холодно, но сразу почувствовалось, что лето уже уходит. Приятный ветер дул прямо в лицо пробуждая тех, кто еще не до конца проснулся, и придавая больше сил бодрствующим. Локонте, еле передвигая ноги, плелся по почти безлюдной улице. - Нормальные люди еще спят в выходной-то… - недовольно бурчал он, зевая и прикрывая рот рукой. Холодный душ не привел его в чувства, а стоять под водой до получения эффекта времени уже не было. - Эй, чего кислый такой? – весело «пропел» подскочивший Мерван и обнял итальянца за шею, когда тот уже перешел дорогу и до собравшейся труппы осталась пара метров. - А ты чего такой веселый? Ах…ты же всегда такой, - вспомнил Микеле, продолжая шагать и даже не думая убирать с себя руку коллеги. - Не выспался что ли? – алжирец потрепал блондина по плечу. - Не проспался, - поправил его Локонте и улыбнулся ребятам, как только смог. - Значит так, - начал Со, оставшись за «главного», - я поеду с Фло, а тебе, Мер, придется ехать сзади да еще и прихватить кого-нибудь, - после этих слов «папочка» осмотрел всех присутствующих. Девушки, чуть ли не одновременно, подняли руки и почти хором сказали, что поедут на машине. Мот развел руками, глядя на Мике, и вздохнул. - Прости, друг, мест больше нет… - Ладно. Заодно проветрюсь, - Рим ездил осторожно и не лихачил, поэтому ехать с ним было не страшно. - Тогда вперед, - Солаль «дал старт», и все начали занимать места. Он на переднем сидении рядом с Мотом, а девушки сзади. Теперь-то они вдоволь наболтаются и насплетничаются. Забросив свою сумку в багажник автомобиля, Мерван отошел к мотоциклу и, выдав итальянцу шлем, от которого тот наотрез отказался, сел на свое место. Флоран включил ключ зажигания и завел машину, оповещая всех, что можно двигаться вперед. Сладко потянувшись, Локонте пристроился позади алжирца и обхватил его за пояс, или лучше сказать обнял. Транспортные средства сдвинулись с места. Прошло минут 10, как труппа выехала за пределы города, и теперь вокруг мелькали только зеленые кроны деревьев, играя с солнечным светом и как бы переливаясь. Микеле сидел, прижавшись всем телом к спине Рима, и продолжал держать его в объятиях. Монотонная, однообразная, хоть и живописная картина через какое-то время начала надоедать и наскучивать не выспавшемуся итальянцу, и он, положив подбородок на плечо друга, прикрыл глаза. Железный конь стал отставать, и Мер прибавил газу. Быстро посмотрев на своего пассажира, он улыбнулся. - Пора, красавица, проснись! – сказал он чуть громче, чем положено. Блондин в ответ лишь улыбнулся и уткнулся носом в шею мужчины, обжигая ее горячим дыханием, которое было отчетливо заметно на фоне прохладного ветра. Алжирец тихо хмыкнул и пожалел, что не приобрел рюкзак для переноски Микеле ребенка. Однако Локонте и без него смирно сидел на месте, не смотря на то, что и правда начал дремать. Его хватка была настолько крепкой, что не только он сам не мог отцепиться, но и Мерван при желании не смог бы освободиться от «рыбы-прилипалы». Прошло еще немного времени, и мотоциклист увидел мигающие задние фары автомобиля Фло, «говорящие» о том, что скоро прибудут на место. Вскоре они свернули с главной дороги на примыкающую, очевидно, уже ведущую прямо к поместью Дова. Итальянец спал. И, похоже, ему снилось что-то ооочень приятное и, возможно, даже вкусное и сладкое, потому что он облизнулся прямо сквозь сон, проведя языком по своим губам и, соответственно, по шее Рима, от чего тот крепче сжал руль и подумал о том, чтобы они быстрее приехали. И вот, по щучьему велению, по Мерваному хотению, они въехали в открытые ворота, и их взору открылась большая поляна с фонтаном в центре, а по правую руку находилось двухэтажное здание с несколькими маленькими балкончиками. Дом казался каким-то древним, но не старым, красивым и притягательным, но каким-то странным, необычно манящим и завораживающим. Мот остановил машину у высокого забора, куда показал Аттья, вышедший на крыльцо дома.