***
После того как с Адским охотником было покончено, в отряде немного успокоились и жизнь вернулась в своё привычное русло. Кто-то находился в дозоре, ещё часть — в лазарете, а получившие отдых убивали время чисткой оружия, зашиванием формы, стиркой, уборкой и готовкой, а когда все процедуры оказывались выполненными, садились играть в карты. Сегодня в небольшом кружке сидели Хелен, Юма, Табита и Синтия. Майер, прибравшая себе козырей, теперь заваливала несчастную Ивамото. — Вот тебе валет, а вот и дама. Ну и куда без короля? Ах, вот он… И туза туда же! А это, — девушка с довольной улыбкой открыла две последние карты — шестёрки, — вам на погоны, «генерал Юма»! Всё, партия! — Майер, смиррно! — вдруг прозвучал строгий оклик за спиной. Камикадзе бы и спросонья узнала обладательницу этого голоса. А уж сколько раз она вот так попадалась с картами. Ноги словно отозвались фантомной болью при воспоминаниях о многочисленных пробежках. Глаз нервно задёргался. Остальные валькирии тоже повскакивали со своих мест, во все гляделки уставившись на Мирию. Хелен же даже боялась обернуться. — Где все? — требовательно спросила Мирия. По левое плечо стояла Ионеско, излучая довольную ауру. Ещё бы ей не быть довольной — Норман вернулась в строй, а с ней хоть в огонь, хоть в воду. — Гренадер Дюваль и офицер Кнайт в лазарете, обер-фельдфебель Гуд вместе с ван Лейден на охоте за цвергами, Эмилия… Убита, — чуть замялась Синтия. — Остальные с штабс-фельдфебелем Гайер на дозорных постах. — Фельдфебель Ионеско, надеюсь, в моё отсутствие не происходило никаких инцидентов? Ундина быстрым взглядом воззрилась на подчинённых, особенно пришлось понервничать тем, кто побывал в злосчастном магазине. — Никак нет! — гаркнула валькирия, притом украдкой показав остальным сжатый кулак, словно говоря: «только попробуйте что-то вякнуть». — Единственная приятная новость за всё время, — холодно подметила Мирия. — С этого момента каждая из отряда должна находиться в полной готовности. Никаких карт, никакой выпивки. Это приказ свыше. Вам всё понятно? — Так точно, — уныло протянули девушки, что очень не устроило Ундину. — А что это мы без энтузиазма? Обленились в край, бездельницы! Ну-ка марш на улицу! Сначала разминку, а потом пробежку! — А долго? — не смогла удержаться Хелен, о чём тут же пожалела. — Отсюда и до обеда! Шевелись, вояки недоделанные! Ты только посмотри, вон какие задницы отъели! Прицела не надо, чтобы попасть! Марш, марш, марш! — Бедняги… — с сочувствием произнесла Сокол удаляющимся девушкам. — О, это я ещё не разогрелась! Наша мастер-наставница и не так нас с тобой гоняла. Помнишь, как первое время после пробежек я вас таскала на себе, потому что вы еле шевелились? Во были времена! Воспоминания о кадетских буднях вызвали лёгкую улыбку даже у столь строгой Мирии. Но лишь на время. Норман вновь нахмурилась. Тогда Ионеско спросила: — Всё хреново, да? — Фельдмаршал умер, его преемником, скорее всего, назначат Фаулера, а значит, мы пойдём на прорыв блокады… — Мирия, ты извини за грубые словечки, но это просто атомный пиздец, — Ионеско почесала в затылке. — Наши салаги, большая часть, уже сдулись, а пускать их на прорыв всё одно, что размазывать говно по стене — ни хера полезного. И ведь жаль наших девчонок, понимаешь? Ладно, мы с тобой, нам уже под тридцать, нас не особо жалко, а вот они толком-то и не пожили… — Проскочило предчувствие, будто Ундина сейчас тоже впадёт в отчаяние, но воительница преобразилась в мгновение, на лицо сел оскал улыбки, она положила твёрдую ладонь на плечо Сокола и произнесла с воинственным задором: — Впрочем, если нам и суждено помереть, то сделаем мы это с ядрёной песней, со словами «Хер вам драный!» Пусть каждый знает, мы ещё всем дадим просраться перед смертью! — Вот именно, — чуть прищурилась Норман, — оповести Флору и Джин, что сегодня вечером будет совещание. Славно помереть успеем всегда, так что давай думать, как лучше уцелеть в грядущем хаосе и спасти побольше жизней. — Старая добрая рыжуха вновь с нами, да? Ладно-ладно, делаю всё в лучшем виде, — напоследок фельдфебель хлопнула её по плечу и поспешила исполнять приказ, сама преисполнившись надеждой.***
Как и опасалась часть командного состава, включая и Мирию, новое назначение получил именно Томас Фаулер, причём удалось это ему благодаря предложенному плану деблокады. В Совете возникли некоторые споры, против были Рубель и Римуто. Первый вообще считал, что всю операцию можно считать выполненной и выступал за эвакуацию, однако остальные этот план не поддерживали, считая, что, если наладить снабжение, контингент способен продержаться до весны, когда планировалось новое наступление свежими силами. Даэ и вовсе так захватила идея прорыва, что никакой здравый смысл не мог его переубедить. Замечания остальных генералов из Пиэты и Рорика, касающиеся того, что армии истощены, а боеприпасов и горючего катастрофически мало, были отметены. Авантюрный план Фаулера предполагал, что войска, начав продвижение, будут захватывать базы Хельхейма и тем компенсируют нехватку. Штабисты за пару дней начертили план наступления и гордо окрестили его «Операция Полярный лис». Когда об этом узнал Ван Райк, то не преминул тихо заметить, что «Писец» им гарантирован. Чтобы создать ложное впечатление, что никакого наступления не будет, заодно решили и обойтись без артподготовки и бомбардировок, дабы ещё и сэкономить ресурсы. Но, как бы там ни было, поначалу план удался. Рано утром два бронетанковых клина внезапно ударили из района Парка, смяв позиции Хельхейма и вырвавшись на открытое пространство, разделились по разным направлениям. Цверги, тем временем занимавшиеся переформированием и подтягиванием резервов, в возникшей панике действительно бросили часть вооружения, что мгновенно использовали против них же. Но к середине дня ситуация стала выравниваться. Штаб Исли поспешно готовил контрудар. Но и Атлантис, хоть темп и замедлился, уверенно продвигался дальше на юг. Отряд РОНА конечно же был на самом острие удара, перемещаясь на броне танков. К четырем часам клинья вдруг развернулись и пошли на соединение друг с другом, встретившись возле потерянного ранее форта. Именно здесь и должен состояться ещё один бой. Войска стали окапываться и готовиться к обороне, так как продвигаться дальше отдельной группой опасно. Нужно дождаться, пока прочие части догонят их. — Копайте глубже, — порыкивала на подчинённых Ундина, сама долбя мерзлую землю, — в полный рост окоп, у кого хоть что-то будет торчать, получит так, что цверги покажутся вам сущими детьми! Ионеско по праву сравнили с самым настоящим бульдозером. Её лопата едва ли не с жалобным скрипом вгрызалась в почву, не встречая никакого сопротивления, с лёгкостью кроша попадающиеся камни. За плечами валькирии вырос приличный холм из чёрной льдистой каши. И при всём этом она ни разу не остановилась, чтобы хотя бы вздохнуть. А если ещё и успеет заметить краем глаза, когда закидывает очередной ком за спину, как кто-то из валькирий не старается, так громкий и ясный приказ в мгновение сотрясёт воздух. В самом деле, цверги, даже самые здоровенные туши, не выглядят так устрашающе. Некоторым подобный настрой командира только придавал сил. — Хотела бы я взглянуть в глаза тому уроду, кто всё это придумал, — пробурчала Хелен, рывшая не просто окоп, а укрытие для орудия, которое они захватили ещё утром и теперь таскали с собой. В бою вещь должна была очень пригодиться, но вот заниматься её укрытием… Хорошо хотя бы, что рядом Денёв. В кой-то веки их не разделили, составив расчёт, куда вошли Табита и Юма. — Хелен, что говорила Мирия насчёт недовольства? — остудила девушку ван Лейден, возившаяся рядом. — А кто расскажет-то? — хмыкнула Камикадзе, замерев и облокотившись на лопату, грустным взором оглядывая их старания. — Это мы так до завтрашнего боя ковыряться будем… Вдруг ей на глаза попался ящик со снарядами. План в голове сложился за пару секунд. — У меня есть идея, — просияла ликом Майер, в то время как остальные мелко дрогнули. — Мне это уже не нравится… — пробормотала Денёв. — Возьмём один снаряд, с ним ещё парочку гранат, и рванём тут. Землю раскидает, а то, что останется, легче копать будет. Сделаю в лучшем виде! — предложила Хелен. — Нет, и думать об этом забудь, — отрезала Денёв. — А почему? — Юма отвлеклась от раскопки, вся мокрая и покрасневшая. — Это и вправду облегчило бы наши труды… Правильно ведь?.. — Может быть. Но не забывайте, что-то может пойти не так, и обязательно пойдёт, я в этом более чем уверена. Но на этот раз мы уже точно не отвертимся так легко, как после супермаркета. — Да нормально всё будет! Вон, остальные уже почти закончили… А когда спросят, скажем, что… Мину нашли, и я её обезвредила! — Я бы сначала у обер-лейтенанта спросила, — заметила Табита, которой совсем не улыбалось познать на себе всю тяжесть наказания. — Да ладно, делов-то на две минуты, — только отмахнулась Хелен. — Хелен, не смей, — отрезала ван Лейден. — Если сделаешь, я обижусь. Сильно. Камикадзе затихла и принялась рыть дальше, кипя от возмущения и бросая косые взгляды на ящик. Пока здесь Денёв и Табита, ничего бы и не вышло. — Пс, Хелен… — позвала осторожным шёпотом Ивамото, иногда поглядывая на спины о чём-то заговоривших соратниц. Лопаты со скрежетом грызли землю. Кажется, на них внимания не обращали — хотя не исключено, что самая старшая из всех четверых могла в любой момент обернуться. — План ещё в силе?.. — Конечно! Для их же блага стараюсь, — тихо шепнула Майер. — Тогда… Тогда говори, что нужно делать… — она попыталась придать голосу решительности. Не вышло, прозвучало всё так же робко и волнительно. — Отвлеки минут на десять. Скажи, что надо подогнать орудие и проверить, все ли углы будут хорошо просматриваться. — Е-есть!.. Она воткнула лопату в чернозём, но как только отошла, инструмент сразу же свалился набок. — Эм, Денёв, Табита, нужно подогнать пушку. П-проверить, всё ли будет… Эм, хорошо просматриваться. Поможете мне? Я сама с такой громадиной не справлюсь… — девушка смущённо отодвинула болтающийся локон, но золотистая нить всё равно сползла назад. Обе после раздумий согласились. Бейкер и вовсе обругала себя за то, что не задумалась над этим вопросом раньше и похвалила младшую валькирию. Только Денёв тревожно покосилась на свою девушку. Та продолжала ворчать и старательно орудовать лопатой. Камикадзе, едва дождавшись, пока соратницы отойдут, молнией метнулась к ящикам. Распахнув один, она чуть поколебавшись, вытащила сразу два снаряда.«Чтобы наверняка!»
Ван Лейден не успела взяться за колесо орудия, как над местностью раздался громкий окрик Майер: — Ложитесь! Мина! Короткая очередь — грохнул двойной взрыв. Просчёт по времени — не все успели вовремя среагировать. Флора только смогла броситься на землю, когда здоровенные комья устремились в небо. Она видела вспышку, уже чувствуя, как вскоре ударная волна пройдёт по внутренностям и мускулам. Далеко не самое приятное ощущение — притом, что от прошлой ловушки она ещё не полностью отошла, улавливая ушами тихое гудение. Но вдруг что-то накрыло её, вмяв в холодную почву. Это напоминало огромный щит, сверхпрочная броня с одной стороны, но невероятно мягкая с фронтальной части. О накрывший зажмурившуюся Гайер доспех забарабанили земляные комочки и камешки. Всё стихало, Флора ощутила дыхание над своим лбом. Это валькирия. Девушка в нерешительности открыла глаза, когда живой щит пришёл в движение. Над Флорой возвысилась фельдфебель Ионеско, вся в грязи, золотистые локоны местами почернели и превратились в желтоватую мешанину, рядом с плечами впились в взъерошенную землю мощные погрузившиеся по самые локти руки. Лицо светилось волнением, с которым беспокоятся далеко не о простой соратнице. Как о друге, может, как о… Одно из крепких коленей фельдфебля упёрлось слишком близко к промежности. Гайер, если бы могла, сказала, что неприлично близко, настолько, что по телу забегали мурашки. — Ты как?.. Цела?.. — Д-да… — чуть робким, дрожащим голосом откликнулась Флора. — Спасибо… Она взялась за протянутую руку и в момент приняла вертикальное положение, беспокойно оглядывая местность. Остальные тоже зашевелились в своих укрытиях, осторожно поднимаясь. — Я убью её, — Денёв уже летела по направлению к месту взрыва, собираясь устроить Хелен форменный разнос, но её опередили. И лучше бы первой до Майер добралась ван Лейден… — Хелен, ёб вашу мать, Майер! Какого хера это сейчас было?! — все валькирии разом вздрогнули, стоило мощному голосу фельдфебеля разнестись над окопами. — Мина, госпожа фельдфебель! — воительница вытянулась в полный рост, что со съехавшей набок каской и слегка придурковатым выражением лица смотрелось довольно комично. — Мина, говоришь? — Ундина медленно и демонстративно сложила руки на груди и, пугающе ухмыльнувшись, огляделась по сторонам. Кажется, никто не пострадал. Все замерли, вытянувшись в струнку. — Ну и что же это была за мина, Майер? Я, лично, впервые вижу, чтобы мины так взрывались. — Я и сама в шоке, госпожа фельдфебель! Осмелюсь предположить, что столкнулась с секретной разработкой Хельхейма! — Камикадзе ещё и старательно вытаращила глаза, памятуя о том, как порой следует вести себя, если старшие поймали на проступке. Негласный кодекс любого солдата издревле гласил, что лучше прикинуться дураком, ибо какой спрос с «недалёкой»? — Секретная разработка… Видать, настолько секретная, что сделана в одном единственном экземпляре и оставлена именно здесь, чтобы уничтожить нашу всенародную любимицу и подорвать общий боевой настрой. Весьма хитрожопый план, скажу я вам. Ионеско улыбнулась ещё шире и положила обе ладони на крошечные плечи Камикадзе — Ундина и сама в бытность кадетом прикидывалась бестолочью, порой едва ли не заставляя бедную мастер-наставницу, валькирию, не раз побывавшую в самой гуще битвы, откровенно охреневать. В каком-то роде это добавляло старшей гордости — не она одна была балбесиной. До ушей донеслось, как кто-то испуганно сглотнул ком в горле. — Тогда почему бы лично не отыскать остатки этой мины для дальнейшего изучения? Я уверена, от неё что-нибудь да осталось. А заодно и вырыть укрытие для орудия, — Ундина поправила каску подопечной, с улыбкой посмотрев в глаза девушке. — Но если это окажется не мина, а что-то другое, пиздюлей наша умница Майер отхватит знатных. Может, ещё и от обер-лейтенанта Норман влетит, если бедолага не сляжет от негодования. Всё понятно? — Слушаюсь! Разрешите приступить к поиску и созданию укрытия?! Бейкер, Ивамото и ван Лейден уже вроде бы двинулись помогать ей дальше, но Ундина остановила и ещё раз напомнила, что теперь это личное задание Хелен. Камикадзе уныло взглянула на свою девушку. Денёв только пожала плечами, говоря, мол, я предупреждала. Но, тем не менее, всё ждала, когда Ионеско остынет. Рядом Ивамото, тоже желающая помочь с рытьём. — Дамочки, чего стоим, кого ждём?! Руки в ноги и за работу! И пошевеливаемся! Замершие на несколько минут валькирии заметались вокруг, поднимая свои лопаты и возвращаясь к рытью. Удостоверившись, что все заняты, фельдфебель отправилась к штабсу. Флора пристроилась на торчащем из грязного снега камне, приводя себя в порядок. В голове немного гудело, виски давило изнутри, переползая тёплой клейкой массой на задние части глазных яблок. Вернуть себе хоть сколько-нибудь пристойный вид выходило с трудом: лицо девушки покрылось коркой грязи, волосы после земляного творога выглядели не лучше. — Позволишь?.. Гайер отвлеклась. Ундина села рядом на одно колено и осмотрела её с прищуром, после чего вытянула из-за пазухи бронежилета белоснежный, лишённый хоть какого-то даже самого простого рисунка смятый платок и флягу с водой. Смочив сложенный из двух концов комок, она с не свойственной для столь крепких рук нежностью прикоснулась к подбородку Флоры и принялась стирать грязевой налёт. Начала с бледных скудных щёк, скул, тщательно протёрла губы, чтобы на них ничего не осталось, прошлась по лбу и под конец обвела весь овал лица. — Благодарю, — Гайер с неким облегчением вздохнула, едва улыбнувшись. — Знаешь, а ты полна приятных сюрпризов, хотя и ругаешься, как фельдфебель… Ой. — У тебя точно сотрясения нет? А то я такая громадная, могла что-нибудь ненароком отбить тебе, — рассмеялась Ионеско, сжав наполовину грязный платок в кулаке, которым подпёрла свой подбородок. — Всегда удивлялась, какие красотки иногда служат в валькириях. Хоть сейчас пиши с них портреты — сразу шедеврами признают. — Наверное, просто ещё не отошла от прошлого раза, — Флора чуть покосилась на усердно трудящуюся Майер. — Не переживай, я в полном порядке. Ещё и такой изящный комплимент. Я теперь дважды благодарна… Гайер вдруг ощутила робкий позыв души, шедший прямо из сердца. Она даже немного удивилась, вспомнив, что такое случалось с ней в последний раз, когда ещё жила Вагнер. «Неужели?» — промелькнула небольшая догадка. Флора попыталась пресечь себя. Нет, ей, возможно, только показалось. Она сама себе обещала, что не будет пытаться, пока не закончится война. И вновь вспомнились слова доктора, что своего счастья лучше не ждать, а действовать… — Да ладно, пустяки, — она улыбнулась. Именно улыбка, а не оскал приютилась на губах. Может, другие и не заметили в двух этих улыбках разницы, но Гайер, чувствуя мир и чужие эмоции более тонко, различила. Поначалу, в первые мгновения, она казалась такой не подходящей столь грубой воительнице, но затем… Словно дополнила её, раскрывая какие-то тайные глубины личности. Ундина предстала прирождённой актрисой, прячущейся в этом образе. Может, так и есть на самом деле — Флора только размышляла об этом, смотря на соратницу. — Зови, если понадоблюсь, — бросила напоследок Ундина. Стоило только доползти до ушей отзвукам тяжёлой поступи, как лопаты заработали с удвоенной силой, терзая землю. Ионеско проверила всех ещё раз, прежде чем взяться за свой окоп. В мыслях созрела идея… О заточённой в высокой башне принцессе, об огромном драконе, который охранял её… Забитая идея, даже слишком, но кто сказал, что в этой истории будет принц?.. Нет, принц нанимает самых сильных воинов во всём королевстве, чтобы спасти прекрасную девушку из лап чудовища, среди них оказывается женщина-варвар, топору которой нет равных. Когда они добираются до башни, преодолев самые кошмарные опасности, сразившись с самыми смертоносными соперниками, принц приказывает наёмникам войти во владения и убить дракона. Но монстр, чешую которого не берёт никакая сталь и не способна прогрызть ни одна стрела, убивает всех, кроме женщины-варвара. Женщина-варвар пробирается в покои принцессы…«Варвар застыла вместе со своим охваченным стальными тисками сердцем при виде столь юной, столь прекрасной особы. Она подобна тихому бризу в мирную лунную ночь на спящем пляже, подобна распустившемуся цветку, лепесткам которого суждено сорваться и упасть с небес в этот чудовищный мир… Настоящая принцесса. Варвар не понимала, что с ней, никакими силами не способная заставить себя шевельнуть хотя бы самым крошечным мускулом. Это не похоже на чувство, которым она горела в бою, когда её верный двуручный топор крушил подступающих врагов, когда кровь била из ран монстров, окрашивая загорелое тело воительницы в красный, когда уши терзал вой битвы — когда сердце готово разорваться от ярости. Но сейчас нет чудовищ, не видно рыцарей, а сердце бьётся, словно вокруг закипает магма битвы. Варвар не понимала, что влюбилась в прекрасную принцессу…»
Ундина улыбнулась, замахнувшись лопатой. Какой-то камень вновь лопнул от удара.***
К вечеру, когда с рытьём окопов было покончено, из оперативного штаба вернулась Мирия, и вновь с неважными вестями. Движение из Рорика остановлено, хотя Хельхейму и не удалось с ходу отбросить группу назад. Теперь ставка сделана на следующий день. По задумке командования танковые батальоны должны прорваться к своим, чтобы создать коридор, а его расширением занялись бы прочие пехотные бригады. Но чтобы сделать подобное, требовалось удержать уже занятые позиции и не дать врагам возможности прорваться, иначе это бы уже грозило войскам Атлантиса окружением. — Допустим, — Флора взглянула на командира, закончив изучать карту, и распрямилась, проведя пальцем по линии их позиций, — мы сможем сдержать удар, но где гарантия, что и остальные справятся? — На критические направления будут брошены лучшие силы, — процитировала Вормста Мирия, хотя её от таких обещаний только бросало в гнев, поскольку практически всё делалось в этом наступлении на одном честном слове и мужестве солдат. — Извините, я ничего другого обещать не могу… Что там с окопами? Всё успели? Проблем не возникло? — С братскими могилами для хельхеймовцев полный порядок, — ответила Ионеско. — Не знаю, как ты гоняла на подготовке Майер, но сегодня она в одиночку вырыла целый котлован под захваченную пушку после того как там якобы рванула мина. Никто не пострадал, осколков или ещё чего-нибудь оставшегося от мины не нашли, хотя шум был знатный. Норман даже бровью не повела, словно всё случившееся представлялось весьма предсказуемым. Но Ундина заметила, что обер-лейтенант чуть дёрнула головой, как делала это, когда раздражалась. — Ионеско, а ты завтра возьми с собой в пару Майер, — обманчиво серьёзно сказала Мирия, да так, что Флора и Джин даже не заметили ехидства. — Не-не-не, мне таких распиздяек не надо, — поспешила отказаться Ундина, — да и к тому же, она сегодня та-а-ак умаялась, что дрыхнет без задних ног. Вот и пусть отдыхает, меньше беспокойства будет. — Боишься не справиться? — подколола Норман. — Не хочу лишних проблем на свою задницу. — Ладно, — Мирия уже пристально всмотрелась на карту, — Майер возьму с собой. Джин, займёшь правый фланг, в качестве усиления возьми пулемёт. Ундина, ты на левый, я переведу к тебе ван Лейден, снайпер тоже не помешает. Флора, возьми ещё двух наших, на своё усмотрение, будете резервом. На этом всё, идите отдыхать, завтра трудный день.***
Галатея не знала о том, что происходит снаружи, какой сейчас день и сколько времени. Она окончательно заплутала в своих туманных видениях, пробираясь сквозь них, словно через густую лесную чащу. Собственно, именно её и видела девушка, бредя через колючие ветки и царапаясь о них, но не замедляясь, потому что нельзя упустить тонкую красную нить. Тогда бы пришлось снова её отыскивать, а это было непросто и долго. Кейн уже теряла её и знала, какого потом. Но вот нить стала исчезать быстрее. Пришлось перейти на бег, не обращая внимания на то, что одежда рвётся, а тело покрывается кровоточащими порезами. Ещё одно усилие, и вдруг земля под ногами закончилась. Валькирия кубарем покатилась по склону, ударяясь о камни и только чудом не разбивая голову. На краткий миг она вроде бы отключилась, но затем подняла голову, разглядев перед собой заброшенное здание церкви. Кругом тишина и серое небо над головой, готовое вот-вот рухнуть. И холод, жуткий, пронизывающий холод, хотя озеро, что расположилось за строением, не замерзало. Но вода его, чёрная и недвижимая, никакого доверия не внушала. Обхватив себя за плечи, дрожа всем телом, Галатея побрела в здание, надеясь, что там будет немного теплее. Позади расползлось шуршание сухих веток, на промёрзшую мёртвым мраком траву ступила лапа. Нечто вышло из зарослей, окропляя себя мрачным светом. Серые небеса уронили свой взгляд на шерсть с яркими пёстрыми узорами, возникли кисточки ушей. Животное приподняло одну из передних конечностей в полушаге, различив Галатею. Вновь шорохи. Теперь растительность болезненно согнулась под весом показавшегося льва с поднятой чернявой гривой, покрытой спадающей с деревьев густой тьмой. Лев со свирепым голодом зарычал при виде Кейн, наступая вперёд. Где-то за его спиной замаячило что-то. Робко сверкнул серый старый мех, за которым потянулся тонкий хвост. Волк юлил рядом, будто бы стараясь не попадаться в поле зрения льва, и только принюхивался к мёртвой земле, изредка посматривая на будущую добычу старшего брата. Лев зарычал громче, стоило только девушке неуверенно отступить к двери. Словно приказал ей замереть в ожидании своей скорейшей смерти. Кейн дрожащей рукой пыталась нащупать ручку и сделать это как можно спокойнее. При этом валькирия ни на секунду не отводила взгляда, зная, что это будет верной гибелью. Пальцы коснулись металла, столь холодного, что рука едва ли не примерзла к железке. Она попыталась потянуть её на себя. Не вышло, заперто. Чуть большее усилие. Не выходит! Страх стал распространяться по всему телу, лишая воли и разума. Словно почувствовав это, звери двинулись вперёд. И только лев прыгнул, с лёгкостью подняв в воздух своё массивное тело, как дверь за спиной открылась. Галатея рухнула внутрь, отползая дальше на сработавших рефлексах. Двери захлопнулись в самый последний миг, прямо перед самым лицом. Прозвучал громкий удар, поползли звуки деревянного скрежета от когтей и разъярённый рык. Как бы то ни было, но с возникшей преградой они справиться не могли. Вид соответствовал внутренностям: помещение церкви пустынно, заставлено неровными рядами длинных лавок, направленных к алтарю в самом конце, над которым, немного позади, высился чёрный силуэт креста. Едва отдышавшись и посмотрев на сдерживающую хищников хлипкую преграду, девушка поднялась на ноги и направилась к распятию, прислушиваясь к тревожной тишине. Как она и думала, здесь намного теплее, хотя и неизвестно, за счёт чего. Ещё влажно, даже очень. Уже через несколько минут Кейн ощутила, как покрывается испариной. Это лишь усиливалось, стоило ей приблизиться к кресту. Она остановилась перед ним в нерешительности, не зная, что произойдёт дальше. Кажется, ей почудился лёгкий шелест. Но стоило обернуться — всё смолкло. Галатея прикрыла глаза и сложила руки в молитвенном жесте, опускаясь на колени. В конце концов, это единственное, что приходило на ум в данной ситуации, и потом, молитва всегда помогала ей почувствовать себя немного лучше и защищённой. И вновь тоже шелестение, но в нём Галатея различила едва слышное слово «Грешница». Каменный крест громко хрустнул, как зажатое в кулаке печенье. Показавшиеся издалека распятым на кресте человеком бугры ожили, бегая по всему искривившемуся распятию, превратившись в сплошное чешуйчатое тело без конца и начала. Возникло белёсое лицо с большими чёрными полусферами глаз, под прозрачной плёнкой которых сверкали золотые зрачки с багровыми вкраплениями. Широкая безгубая пасть растянулась в оскале зловещей улыбки. — Как тебя жизнь помотала, сестрёнка… Жалко смотреть… — Ты?.. — валькирия судорожно вдохнула, наблюдая, как чёрные кольца змеиного тела обвивают остатки распятия, а над ним возвышается вполне человеческое тело, заканчивающееся у талии и переходящее в длинный хвост. — Офелия! — О, узнала… А мне казалось, после перерождения меня никто не узнает… Я сама себя не узнаю… — Кнутлинг, её когтистые склизкие руки, взяла девушку за шею, несильно сжимая. Длинные когти царапали уши. — Что такое?.. Ты не рада меня видеть?.. Где же шуточки?.. Где, в конце концов, фирменная улыбка?.. — А чего ты от неё хочешь?! — фыркнула вторая — Доктор Кнутлинг. — Это мы с тобой давно тронулись, а она впервые… Эй, Кейн, поздравляю, теперь ты тоже ку-ку, ха! — Все когда-то сходят с ума… Это как первый сексуальный опыт — сносит крышу. Ха-ха! Галатея крепко зажмурилась, надеясь, что всё это ей только кажется, но когда открыла глаза, то Офелия никуда не делась, всё ещё оставаясь здесь и уже обвивая её саму. — Ну нет, Кейн, теперь ты от нас не отделаешься. Но согласись, странное у тебя помешательство. Вот ты верующая, а где в итоге оказалась? — Где?.. — В чистилище… — До местечка в раю не дослужилась, но и в Аду на хрен никому не нужна! Скользкие липкие кольца закручивались в чешуйчатые спирали, охватили талию, руки, промежность и ноги Пророка, лишив хоть какой-то возможности задействовать конечности. Левая кисть отстала от шеи и пустилась вниз. Коготь нащупал впадинку пупка на оголённом исцарапанном животе. — Но кому какое дело?.. — коготь медленно вошёл внутрь по самый корень. — Всегда мечтала это сделать… — Извращенка! — Аргх! — Пророк, если бы могла, рухнула на пол, но ей не давали пошевелиться. — Это всё неправда! Это нереально! — О, дорогуша, ты сильно заблуждаешься. Факт в том, что ты свихнулась… — Крышка протекла! — Не перебивай. И вся твоя фантазия это ещё одна реальность. Из неё не сбежишь. — Фантазия — извращённое отражение того, как мы воспринимаем этот безумный мир! Отражение нас самих! Выходит, из себя не сбежишь! — она захохотала. — Расфилософствовалась… У тебя всегда так, когда до ебли доходит?.. — Когда кровь отливает к низу, в мозгу становится больше места! Думать свободнее, хи-хи! Пророк из последних сил попыталась воспользоваться паракинезом, но что от этого толку? — Здесь эти фокусы не работают, — пропела Кнутлинг, — мы ведь твоё воображение, так разве можно заставить нас делать, то чего ты не хочешь? В этот момент полного отчаяния пришло осознание — если она не вырвется из этого кошмара, то навсегда здесь и останется. Но что делать?«Заставить делать то, что не хочу… Заставить…»
Вот оно! Если это только воображение, то здесь она хозяйка, и стоит лишь пожелать как следует… Галатея представила себе, что она не в драной одежде, а боевой форме, и постаралась сосредоточиться на этом, невзирая на боль. — Зажмурилась?.. — Кайфует! Позволю себе предположить, что ты нащупала где-то в её кишках точку G! Кнутлинг довольно загоготала, потянувшись к лицу пленницы. Меж острых зубов вытянулся длинный гибкий язык, раздвоенный кончик прополз по губам. Офелия схватила её за челюсть и с силой разжала. Горький язык без какой-либо преграды скользнул в рот, обшастал каждый его уголок, прежде чем двинуться в горло, проникая всё глубже и глубже. Золотистые глазницы закрылись пеленой от смешавшегося с чувством абсолютной власти над чужии телом экстаза, кольца напряглись, где-то затрясся кончик хвоста.«Что мы такое есть, Док?»
«А мне откуда знать, дорогуша? Я помню, как мы летали с тобой по какому-то эфирному пространству… Нам было так одиноко, у нас не было тел, не было ничего… Как будто две соединившиеся клетки… Скорее всего, мы не что-то — мы ничего…»
«Почему же если мы ничто, то мы осознаём своё существование, Док?»
«Хм, интересно. Если мы и вправду были бы её воображением, то не могли бы мыслить, если только наши мысли — не проекция её мыслей. В таком случае мы представляем из себя пустые образы, её подсознательные игрушки. Она была бы здесь главной. Однако, к удивлению, мы имеем немного власти и понимаем это, хоть и прикидываемся чем-то другим, на что она наткнулась в своих скитаниях по подсознательному бреду…»
«А что, если мы каким-то образом залетели в её тупую башку?»
«Что ты имеешь в виду, дорогуша?»
«Ну, мы летали в какой-то заднице и вдруг прицепились к мозгу этой сучки? Я очень сомневаюсь, что она могла знать о тебе. Потому что этого не знал никто»
«Как протон к электрону?»
«Не знаю. Это всё так сложно… Ты ведь поумнее меня, так подумай над этой теорией!»
«Хм, дорогуша, протоны и электроны… Придумала! Мы семена, заброшенные в эту голову, въевшиеся в нейронную почву этого мозга! Да! Звучит пафосно и по-научному!»
«Хреново это звучит, Док. Даже если и принять это дерьмо на веру, то выходит, что мы здесь заперты, заперты в теле той, кого больше всех на свете ненавидим. Чё вот теперь делать?»
«Ну, идти нам некуда, дорогуша. Возможно, есть только один выход — смириться»
«Смириться? Ты стебёшь, Док?»
«Хм, это звучит логично…»
«Смириться…»
Офелия почувствовала, как ко лбу что-то прислонилось. Что-то холодное, из железа. Она открыла глаза. Это был ствол пистолета. — Твою мать… — зрачки её расширились от удивления, язык скользнул обратно в пасть. — Вали на хрен из моей головы! — Пророк нажала на крючок. Грохнул выстрел — мираж рассеялся. Валькирия обнаружила себя на полу всё той же комнатки, где её заперли. Вся в испарине, с расцарапанными ладонями и телом. Взгляд на свои пальцы убедил, что это она сама себя травмировала. Но вместе с тем пришло чувство невероятного облегчения. Она справилась! Ей удалось вырваться! Но странный шёпот из ниоткуда всё равно пробрался в уши. — Этот раунд за тобой, зараза! Ещё встретимся, хи-хи-хи!«Как говорила обер-лейтенант Офелия Кнутлинг: «Я мыслю, значит, существую в чьей-то чужой голове»… Док, может, я лишь и безвольный клочок давно умершей личности, но мне подобный образ жизни начинает нравиться… Хи-хи!»
***
Утро нового дня началось совершенно странно. Может, причина в том, что они встречали его не в городе, а на практически открытой местности, среди наспех созданных укреплений, где над головой только яркое, безоблачное голубое небо, а окрестности завалены снегом, что переливается на солнце всеми цветами радуги. И хотя впереди их ждал бой, из которого, возможно, далеко не все вернутся живыми и здоровыми, настроение у Гайер на редкость хорошее и даже возвышенное. Словно она, покинув Пиэту, освободилась от оков той мрачной обречённости. Потому что здесь, на поле будущего сражения, нет места уловкам, только открытое противостояние. На какой-то миг отчаянно захотелось поверить, что дерзкая операция по прорыву блокады может иметь шанс на успех. Потому что прошлый день показал — Хельхейм растерян. Они, равно как и защитники города, истощены, им не хватает опыта для ведения такого рода боёв. Флора ещё раз взглянула на небо и на золотистый диск солнца, прищурив глаза, до того как визор затемнил ослепительный свет. В памяти сами собой возникли строчки очень красивой песни, и тогда, повинуясь порыву, Гайер запела. Впервые за долгие месяцы. Вначале голос дрогнул, но по мере того как она продолжала, он креп всё сильнее. Она словно шла за развитием самой песни, начавшейся спокойно, а потом набравшей смелости.Ленивое солнце не слепит глаза, В лесах — щебетанье птах, Но скоро над ними пройдёт гроза Ведь завтра — в моих руках!
Поначалу на неё в неком изумлении уставились те, кто был рядом, поразившись тонкому, красивому голосу.Вот листья златые — их Рейн несёт В спокойных своих волнах… А слава нас где-то, я верю, ждёт! Ведь завтра — в моих руках!
Девушка не видела, но остальные валькирии начали приподниматься из своих окопов-ячеек, устремляя взор на её отдаленную позицию, располагающуюся чуть на расстоянии от линии обороны.И лепет младенца, и пенье пчелы, И солнце на небесах Мне шепчут: «Вставай же! Твой час пришёл! Ведь завтра — в твоих руках!»
Эфир — такой позывной она получила от своих соратниц за скорость и лёгкий характер — теперь сама отыскала взглядом позицию Ундины и, придав силы голосу, будто бы обратилась к ней.О Родина, Родина, близится час Для нас, для детей твоих! Когда же прогнётся весь мир под нас Ведь завтра — в руках моих! Saga — Tomorrow Belongs To Me ©
«Прекрасная принцесса впервые за долгое время видела живых существ размером практически с неё саму и напоминающих человека, а не огнедышащих ящериц-скал. Она ещё могла вызвать из памяти облики её преданных поданных, но они никак не походили на вид стоявшей перед ней высокой женщины-война. Принцесса помнила няню — то была крошечная милая старушка с добрыми слезящимися глазами и охапкой когда-то пышных поседевших волос, а незнакомка с гигантским и наверняка очень тяжёлым топором была высока, обожжена нещадным солнцем пустынь и закалена зловещими холодами ледяных земель, крепко сложена, пусть и не утратила своей природной соседствующей с мощными мышцами женственности, покрыта шрамами, помнящими многие и многие битвы сызмальства, когда в руках едва появилась сила. На бёдрах болталась пятнистая потёртая повязка из шкуры саблезубых хищников, не стесняясь открывать отлитые из стали мускулы, плечи со спиной закрывал меховой плащ, а голову венчали два безобразных спиральных рога, берущих начало из полусферы железного шлема. С далёких времён ходили слухи, что Король, чья империя готова была раствориться в нескончаемых войнах, запер свою дочь в высокой башне, чтобы в случае неминуемого поражения враги не причинили ей вреда, и приказал верному чести и кодексу дракону охранять её, будучи из рода тех, кто подчинил себе огнедышащих чудовищ. Возможно, Король надеялся, что когда-то придут те, кто сможет одолеть дракона, а значит, способные защитить Принцессу, а если и не придут или не смогут победить монстра, то его прекрасная дочь хотя бы проживёт спокойную, лишённую опасности жизни, питаясь обильно растущими в саду фруктами, располагающимся на нижних этажах. А чтобы скука не мучила душу девушки, Король распорядился собрать со всего королевства книги, которые собрал в одну огромную библиотеку. Вместе с образами Принцесса вспомнила и о своих манерах, которым её учила мать. Принцесса неспешно, с грациозной робостью, приблизилась к гостье и, зацепив бока голубого узорного платья со стежками из золотых нитей, слегка приподнимая, поклонилась. Варвар подалась назад и крепче сжала секиру, не понимая жеста, возможно, даже немного пугаясь неизвестного движения. Но Принцесса не сдалась в своих попытках познакомиться. Юная красавица присела к возвышающейся подле каменной стены золотой арфе. Тоненькие бледные пальчики с ухоженными розовыми ноготками ласково коснулись чувствительных струн, извлекая сокрытые в каждой из них ноты, плавно переходя на другие, собирая рождающиеся чудесные звуки в прекрасную мелодию. Варвар вновь ощутила своё сердце в мощной груди. Так сильно, так возбуждённо, так горячо оно ещё никогда не билось, затрудняя дыхание и вспенивая кипящую кровь. Всю жизнь, с материнской утробы и до нынешних дней, Варвара сопровождала только одна мелодия — мелодия боя, льющейся ключом крови и Смерти. Это музыка с жестокими нотами каменистой пустыни земель варваров, со звучанием песочных ветров и палящего солнца, в котором они закаляются подобно клинкам, со словами бесконечных схваток и битв с захватчиками, посягающими на территории, желающими подчинить свободный варварский народ, — с духом непобедимых дикарей. Варвар и думать не могла, что в мире вокруг существуют ещё мелодии кроме её родной. К несчастью, очарование закончилось, когда снаружи взревел дракон. Чудовище взывало к схватке…»
Ундина вслушивалась в каждое слово, только ещё больше влюбляясь в красивый голос, влюбляясь в его обладательницу. Рука потянулась к браслету, в котором осталась половина заряда. Этого хватило ещё бы на неделю, но потом устройство просто бы отключилось. Было бы чудом найти во всей этой катавасии хотя бы зарядник для столь древней, но ещё рабочей модели. Потому Ионеско отключила браслет, чтобы сохранить зарядку. Кто его знает, когда всё закончится и она сможет передать Флоре свой роман? Нарушать своё обещание Ундина не собиралась. Только прекрасный голос стих, как Ионеско, поднявшись, захлопала в ладоши как в театре. Даже пустила слезу, любезно скрытую визором. Следом одобрительно зааплодировали остальные. Но стоило только хоть на минуту перестать думать о войне, как она напомнила отдалённым гулом приближающейся техники. Воинство Хельхейма заворочалось, готовясь ликвидировать группировку противника. Небеса чёрными стрелами прочертили несколько штурмовиков, спешивших к месту главного направления удара Атлантиса. На отряд Мирии же была возложена задача любой ценой удержать район моста, по которому осуществлялась переправа через реку. Один фланг упирался в крутой берег, второй оказался практически в густом лесу, испещрённом оврагами и болотами. Так что Хельхейм мог атаковать лишь на небольшом участке опушки. — Занять оборону! По позициям! — раздался оклик Норман, когда гул двигателей стал ближе. — Спектакль окончен! Деньги назад не возвращаем! — прорычала над окопами Ионеско, соскакивая в своё укрытие. Разорвались первые упавшие поблизости снаряды, с двух сторон полился огонь. Битва началась. Позади работала дальнобойная артиллерия Атлантиса, с другой стороны им отвечали хехльхеймовцы, но валькирии пока лишь слушали грохот канонады. Кто-то прислушивался к звуку пролетающих снарядов, на слух определяя калибр, кто-то в последний момент пытался углубить ячейку. Ундина спокойно смолила свою сигару, Денёв рассматривала местность из прицела, пока не заметила, как на горизонте показались двигающиеся неторопливой цепью танки. На башнях и бортах машин торчали колья с болтающимися полуобглоданными скелетами или же и вовсе бесформенной мясной трухой, которая когда-то была отважными защитниками Атлантиса. — Командир, вижу Гренделей и пару Беовульфов, — доложила ван Лейден. — Ждать когда подойдут ближе, готовьте ПТРС, расчёту орудия ставлю цель головную машину, — распорядилась Норман, обратившись к Хелен, что хищным взглядом наблюдала за приближающимися армадами: — Пропусти пару-тройку, а потом взрывай. — Есть! — отозвалась Майер, принявшись копошиться с дистанционными фугасами. Тем временем Табита, не отрываясь от наведения, распоряжалась относительно типов боеприпасов, велев готовить подкалиберные с вольфрамовым сердечником. Их имелось мало, они чрезвычайно дорого стоили, но прошивали практически всю броню с пятиста метров и ближе. — Есть подготовить подкалиберные, Табита-тян! Ивамото раскрыла один из контейнеров, подтащив к орудию. На этот раз она управлялась с командами получше, чем при битве за мост, и научилась отличать один снаряд от другого. Танки двигались вперёд, не открывая огня. Может, не использовали приборы для обнаружения, что было бы всё равно бесполезно против валькирий — только единицы гриммов и некоторые подразделения киборгов оснащались годными приборами, — или просто слишком уверены в себе. Первый залп орудия за валькириями. Снаряд попал в башню передовой махины. Но не пробил, хотя экипаж явно оглушило. Зато остальные открыли огонь, а из кормы транспортных отсеков один за другим выскакивали цверги. Заработали прицельными очередями пулемёты. Ионеско косила наступающих тварей, успевая затягиваться сигарой, с другого фланга отстреливалась Гуд. И это не считая других стволов, бьющих из окопов по целям. Но сколь бы плотно не хлестал огонь, большая часть монстров смогла рассредоточиться по укрытиям. Стальные колоссы на гусеницах утюжили землю разрывными снарядами и продолжали ползти вперёд. За ними прикрывались цверги. Но вот по уже получившему попадание Беовульфу выстрелила пушка, и в этот раз удар пришёлся аккурат в щель между башней и корпусом. Внутри сдетонировал боекомплект. Остальные танки начали маневрировать, оказавшись под прицельным огнем ещё и из противотанковых комплексов. — Давай, Хелен! — разрешила Мирия. — Слушаюсь! — Камикадзе даже кончик языка показала, усердно нажимая тумблеры. Фугасы разрывались один за другим, зацепив ещё пару машин, а цвергов и вовсе разбросав в стороны. Над полем поднялись высокие столбы чернеющего пламени. В возвышающихся облаках мелькали редкие куски туш, падающие на снег. Но в ещё светящихся огненных прожилках возвышались двигающиеся танковые силуэты. На чувствах от зрелища Ивамото саданула кулачком по пушке, прошипев: «Получайте!» — Юма!!! — Прости, Табита-тян! — взвизгнула девушка. — Бронебойный! Их ещё много! — строго предупредила Бейкер, когда невдалеке от позиции рвануло. Цверги, едва придя в себя после фаер-шоу, бодро кинулись в наступление, желая ввязаться в ближний бой, но их отсекали пулемётами с фланга. На какой-то миг атака прекратилась — всего лишь передышка, которую использовали артиллеристы Хельхейма, перенёсшие огонь из глубины на передовую. Окопы буквально засыпало землёй и камнями после первого плотного залпа. Всюду только чёрный цвет с примесью глины и грязного снега. Барабанные перепонки Ивамото разрывал стальной визг, настолько громкий, что она не могла слышать собственных мыслей. Ей казалось, будто она кричит, не разомкнув губ и зубов. Всё нутро рвалось от неуправляемого крика. — Бронебойный! — валькирия бросилась к ящику. Золотые цилиндры с синими носами. Бронебойные. Схватить — зарядить. Визг не стихал. Юма отправила снаряд в пушку и показала большой палец вверх. В слившемся грохоте канонады проскочил звук их собственного орудия, а потом кто-то из валькирий, лёжа на дне своего нехитрого укрытия и смотря вверх, увидел возникшие в небе громады штурмовиков, уже готовых сбросить бомбы. — Воздух! — крикнула Мирия. В арсенале лишь два ЗРК, но это бы не решило задач. Впрочем, Синтии удалось угрохать один при помощи «Фомора», когда на помощь подоспела авиация Атлантиса, брошенная из-за линии фронта на поддержку прорыва. Один из сбитых вражеских Слейпниров понёсся вниз, прямо на окопы, потянув за собой спиральный шлейф. Несколько ракет впились в металлическую тушу и разворотили её на несколько горящих кусков. Крыло и часть кормы вместе с более мелкими обломками рухнули неподалёку от укрытий. Но остальное, огненный дождь с вертящимися частями корпуса в самых эпицентрах огненных сфер, свалилось прямо на головы воительниц. Меньше всего повезло Ионеско с ван Лейден. На их укрытие свалились остатки кабины. Она накрыла окоп словно крышкой и продолжала гореть. Хелен, взглядом спросив разрешения у Норман и тут же получив его, кинулась на помощь, перебегая под свистящими пулями. Девушка оказалась рядом с обломками вместе с прибежавшей Гайер. — Взяли! — воительницы навалились на разгорячённый металл, кажется, даже не обращая внимания на жар. У них едва хватило сил сдвинуть кабину хотя бы на несколько сантиметров. Но к удивлению и радости обеих, заключённые в ловушке сами приложили усилия. Железо скрипело. Вчетвером удалось приподнять махину, чтобы образовался небольшой проём. Ионеско умудрилась просунуть в него ногу и плечи, стопа упёрлась в скользкую грязь, погрузившись по самую голень. Но валькирии хватило и такой опоры, чтобы на собственной спине при всех силах, даже больше, поднять кабину. — Лезь! — прорычала она Денёв, захлёбываясь потом, чувствуя боль в мускулах и лопатках под огромным весом. — Я её долго не удержу! Ван Лейден протиснулась в узкий лаз и тут же кинулась помогать соратницам. Втроём они справились, хотя на это потребовалось много сил, и едва фельдфебель была на свободе, как обломок вновь рухнул, а валькирии спрятались за ним, тяжело переводя дыхание и ощущая слабость в мышцах. — Так и до грыжи недалеко… — послышалось от Ионеско. — И не говори… — выдохнула Майер. Где-то за обломком взорвался земляной фонтан. Вибрацией от разрыва словно ударило в колени — валькирии повалились в грязь, закрывая головы. — Вставайте! Нам некогда валяться! — торопливо скомандовала Гайер. — Так точно, штабс-фельдфебель! — с азартной улыбкой откликнулась Ундина, молнией спеша к свободному укрытию. Цверги, заметив ослабление огня на фланге, попытались зайти отсюда. Какого же было их удивление, когда внезапно ряды начало косить с утроенной силой. Кто-то, что побоязливее, в панике бросился обратно, вопя о воскресших валькириях. Ионеско сжала губы. Её сигара, большая часть, осталась под обломком, во рту только жалкий мокрый кусочек с остатками табака. Рука потянулась к одному из подсумков, за последней сигарой, которую Ундина хотела оставить до лучших времён, потому что в Пиэте больше их нигде не достанешь. Только сигареты, но их валькирия терпеть не могла, да и они ей попросту не подходили к образу. Сплюнув, Ундина протолкнула меж зубов новую. Затем, перекатившись к валяющемуся поблизости обломку Слейпнира, подожгла от горящего пламени и таким же образом вернулась к пулемёту. — В очередь, сукины дети, чтобы вас легче было отстреливать! На противоположном фланге хельхеймовцы пытались пробраться вдоль крутого берега, идя по замёрзшей реке, но всё закончилось тем, что их забросали гранатами. Уцелевшие поспешили убраться, заметив, как трещит лёд под тяжестью тел. На какое-то время атака стихла. В оперативном штабе Хельхейма для многих состоялся весьма неприятный разговор. Исли устроил разнос подчинённым, которые не смогли продвинуться хоть на несколько метров и ещё потеряли часть техники. Решая что делать, лидер переводил взгляд с одного из своих командиров на другого. На секунду он задержался на Присцилле. Словно раздумывал, не поручить ли дочери попробовать проявить себя. Девушка быстро вытянулась, едва ли не подскочив, словно пытаясь ещё больше привлечь к себе внимания. Руки украшали браслеты с выкидывающимся клинком, которые в войсках называли когтями. Такими пользовались разведчики из числа валькирий. Такими пользовалась и Варга… В глазах читался умоляющий взгляд: «Только скажи, Отец, и я принесу тебе их головы!» Рядом Хадсис с зевающей от скуки Корайс. Лейла стояла позади Прис, уставив пустые зрачки в командира. Она всегда держалась в чьей-то тени, и чем больше мрак, тем ей легче скрыться, чтобы ударить исподтишка. — Драйберг! — Серебряный король поспешно переключился на Агату, решив, что пока не готов так рисковать жизнью дочери. — Бери с собой Ульриха и выбей их оттуда. Как угодно. — Принято, — прошипели в ответ. Джинтеле нахмурилась и чуть приоткрыла бледные губ, уставившись на отца непонимающим взглядом. На плечо легла рука Макнейл, стоило только податься вперёд. — Видимо, сегодня мы ему не понадобимся… — Как не понадобимся? Они не могут прорваться и несут большие потери, а мы стоим здесь и просто смотрим на это?! — нетерпеливо процедила Прис, развернувшись к своей новой подруге — или она считала её своей подругой где-то в глубине души. — А эта Драйберг точно ничего не сможет сделать! — Отставить, Джинтеле, — спокойно приказал Кронос, не спуская лёгкой улыбки. — Но поче… На её губы лёг указательный палец. — Когда я, Исли и Ригальдо служили в асах, нам твёрдо вбили в голову, что приказы командования не обсуждаются. Так приказали, значит, на то есть причина. Ты теперь солдат, как и мы, Джинтеле. Понимаешь, к чему я веду? — улыбка стала шире, когда девушка кивнула и отпрянула от пальцев. — Умница. — К вечеру я жду от всех положительных результатов. Ригальдо, на тебе сдерживание прорыва группировки из Пиэты, я сам займусь нейтрализацией угрозы из Рорика. Кронос… — Найман немного подумал, куда бы определить отряд, чтобы это не стало слишком опасным, но и в то же время несло хоть какую-то пользу. — Отправитесь в тыл. Несколько дней назад до меня стали доходить сообщения, что на наши базы совершаются нападения. Всех вырезают подчистую, патрули находят лишь тела. Возможно, это оставшиеся в резерве Атлантиса валькирии, близняшки. Как их там звали? — Алисия и Бет де Росси, командир! — выкликнули из толпы. — Разберёмся, кэп, — кивнул Хадсис, после подмигнув Присцилле. — Ну вот, теперь я точно не высплюсь… — За работу! — подхлестнул голос Исли подопечных, когда он первым направился на выход из здания.***
Несмотря на то что Хельхейм отчаянно пытался прорваться сквозь позиции валькирий, все старания канули втуне. Драйберг и Ульрих гнали вперёд цвергов, киборгов, задействовали и союзников из людей, бросали в бой бронетехнику и утюжили позиции артиллерийскими залпами и минометами, но ничего не помогало. Напоследок перед заходом солнца пытались даже организовать психологическую атаку. Безрезультатно. Отряд Норман вцепился за клочок земли как терьер и ни в какую не сдавался. Впрочем, к наступающей темноте, переведя дух после очередного боя, Мирия осознала, что от отряда не осталось едва ли не большей его части. Оборона и им дорого обошлась. — Командирам доложить о потерях и боеготовности, — хрипло и устало выдохнула обер-лейтенант в рацию. — Да не дёргайся ты, пока кишки не вывалились! — послышались из рации грубый женский голос и чьи-то стоны боли. — Норман, ты?.. Держи повязку, твою мать! Блядь… Норман, ты действительно хочешь знать, что тут творится? — Говори, — потребовала Сокол. — Пиздец — вот что здесь творится, — выдохнула Ундина, держа пропитавшуюся ткань на животе соратницы. — Альварес, Маккейн, Чемберлен, Хэммод, Гарсиа и Дьюкс — все шестеро мертвы. Кроуфорд разворотило живот с правой ногой, она потеряла много крови… Из живых и относительно целых только Гуд, Гайер, Майер, Накада, Лавкрафт и ван Лейден. Ивамото с Бейкер у пушки, Юма словила несколько осколков. Ну и мы с тобой. — Боеприпасы на исходе, от силы хватит ещё на один штурм, — добавила Джин, проводившая до того опрос оставшихся в строю. — У нас три снаряда и ещё пара зарядов на ПТУР, — рассказала Бейкер. Старшая валькирия в очередной раз попыталась быстро связаться с командованием для получения дальнейших указаний, но эфир молчал последние пару часов. Мирия даже не хотела думать, что это может означать, но и так уже догадывалась. Скорее всего, войска Атлантиса разбиты, а их ещё не смели лишь потому, что противник занят добиванием на прочих участках. — Штаб, говорит командир отряда валькирий, Мирия Норман. Мы всё ещё удерживаем занятую высоту 347, потери составляют одну вторую, у нас на исходе боеприпасы. Жду указаний. Приём? — в попытке установить связь, Сокол использовала простое донесение без всякой шифровки, зная, что теперь её услышат и враги. Но какая уже в сущности разница? Мирия решила, что если не получит ответа, то прикажет отступить обратно в Пиэту — и пусть её потом хоть под трибунал отправляют! — Норман? — голос Ван Райка, прорвавшийся сквозь треск эфира, был полон неподдельного удивления. — Какого чёрта вы там ещё делаете?! — Удерживаем захваченную высоту, господин генерал, — валькирия прижала наушник, отчего устройство жалобно заскрипело. После сплошной мешанины из взрывов, выстрелов, криков и грохота, выворачивающих уши с мозгами наизнанку, голос генерала был болеутоляющим, глушащим нервирующий визг. — Что произошло? Почему никто не выходит на связь? — Мы разбиты и отступаем в город, приказ был передан ещё два часа назад. Возможно… Чёрт! Держите оборону ещё пять минут, мы выведем… — грохот разрыва неприятно саданул по уху. — Норман, немедленно оставляйте позиции и в город! На том берегу кроме вас никого! — Она?.. — Флора опустилась рядом с телом Натали. — Ей уже не помочь, — со скорбной уверенностью произнесла Ионеско. Кроуфорд ещё жила, но на внешние раздражители не реагировала. Только слабое сбивчивое дыхание с растворяющимися стонами. Ей больно дышать, больно лежать в этой грязи. Только и оставалось ждать, когда полный нечеловеческих страданий сон перейдёт в вечность. Ионеско заранее прикрыла бледные веки соратницы и переглянулась с Флорой. — Ты не ранена? — Всего лишь царапины, и не такие получала… — Приём! Немедленно отходим! — прокричала Мирия в рацию. В тот самый момент, когда впереди, в окопах цвергов, замаячили силуэты монстров, когда вновь послышались выстрелы. Это было лишь непозволительно короткой передышкой. К чудовищам прибыло подкрепление, они затеяли новую атаку с новыми силами, чтобы наконец задавить остатки валькирий. Об организованном отступлении и речи не шло. Это самое обыкновенное бегство, когда приходилось полагаться лишь на ноги, благо, что до этого они просидели в укрытиях и теперь неслись обратно к мосту, словно позади сама Смерть. Что совсем недалеко от истины. Но цверги не преследовали, лишь грозно вопили позади, празднуя свою победу. Конечно, шанс организовать преследование у них есть, но подорвавшись на нескольких сюрпризах в окопах, они сбавили свой радостный пыл, а Драйберг, памятуя о прошлом своём сражении, решила не искушать судьбу, ведь формально поставленную задачу она выполнила. Отряд РОНА, прежде чем переправиться, увидели, что произошло с батареей, бывшей позади позиций. От неё не осталось ничего. В месиве из грязи и снега изредка виднелись перекрученные остовы орудий. А впереди ещё долгий путь обратно. Иногда они натыкались на места отчаянных сражений, где во тьме ещё пылало пламя. Иногда они слышали перестрелку и взрывы. Где-то ещё шли бои. Но сейчас главной задачей стало добраться до своих. Ещё бы знать, где они… — А мы не можем запросить координаты у штаба? — наивно поинтересовалась Юма. — Без шифровки любая тварь поймёт, где нас искать, — зло откликнулась Хелен. — Это бесполезно, Ивамото, цверги уже добрались до штаба, — ответила, не оборачиваясь идущая впереди Мирия. — Они отступили назад, к Пиэте. Наша цель сейчас: добраться до города как можно быстрее. Так что пошевеливаемся. — А смысл?.. — шепнула Юлиана, плетущаяся вместе с Бейкер в конце шеренги. — Если раньше ещё были шансы, то теперь нам точно конец. — Не нагнетай, и без этого паршиво, — шикнула Табита, резко повернувшись к воительнице. — Я не нагнетаю, а констатирую. Неужели тебе кажется, что из этого есть выход? Нас зажмут в кольцо и заморят голодом. — Всегда есть выход, Юлиана, из любой ситуации. И я в это верю. Может, и ты найдёшь в себе силы поверить. — Ну конечно… В несущиеся сквозь темноту фигуры ударил ветер опустившейся ночи. Ивамото едва не свалилась в снег, если бы вовремя не подставленное плечо Джин. В потоке воздуха слышались чьи-то замершие крики и не стихавшие выстрелы с взрывами, а самый чуткий нос мог уловить запах крови. Ударивший ветер не сулил ничего хорошего. — Идём, попытаемся помочь! — решила Норман, сквозь вой ветра, различив и человеческие вопли. — Как бы нам самим помощь не потребовалась… — проворчала Камикадзе, но послушно отправилась вслед за командиром. Через несколько минут воительницы прибыли к месту кипевшей схватки. Огненные всполохи разрывали тьму, в вспышках то тут, то там становились различимы фигуры. Большая часть принадлежала окружившим небольшой отряд людей возле двух БТР-ов цвергам. Дела у последних шли не очень. Двое или трое отстреливали последние боеприпасы по подбирающимся вплотную мутантам, один за пулемётом на крыше бронетранспортёра и несколько раненных в пространстве между машинами. Чей-то меткий выстрел сшиб каску пулемётчика, солдат свалился внутрь с одной лишь нижней челюстью, на которой болтался язык. Валькирии ударили с нескольких направлений по спинам атакующих, нападая исподтишка. Ван Лейден щёлкала оборачивающихся засранцев издалека, пока остальные сдавливали разрозненные силы. К такому твари оказались не готовы, налегая на кучку выживших в надежде набить животы. Взорвались гранаты, одному из киборгов перебили суставы на обеих ногах, а затем два мощных чёрных силуэта вырвали металлическую голову с корнем. Помогли огнём и жалкие остатки войск. Проскользнув между ног цверга, попытавшего уцепиться когтями за остаточную тень, Сокол в одном мощному ударе, вобравшем в себя всю её злобу и силу, распорола его спину от самого низа до шеи. Паника мгновенно распространилась по рядам цвергов, в один миг превратившихся из охотников в жертв. Те, кто ещё хоть что-то соображал, бросились врассыпную, пытаясь скрыться во тьме, остальные лишь бестолково метались, попадая под шквал атак. Большинство валькирий бились мечами, уже израсходовав все патроны. Ундина, с разгону влетев в толпу цвергов, собравшихся в кучку, кромсала монстров широкими круговыми ударами, вспарывая животы и с лёгкостью снося уродливые морды. — Как думаешь, ей помочь? — Камикадзе обманным приёмов ушла из-под когтей налетевшего гада. — Мне кажется, она справится, — откликнулась Денёв, обойдя отвлекшегося на Майер противника и всадив меч ему в брюхо. — Давай на броню! Поторопи экипаж! Хелен взлетела на корпус БТР-а, оказавшись рядом с очумевшим солдатом, уже и не ждавшем спасения. — Чего замер?! Заводи хреновину! Они отступят ненадолго! — Ундина, живо за руль первого! Я возьму второй! — приказала Норман. Ионеско пинком в грудь насадила хельхеймовца на кусок выступающего железа как мясо на вертел. Монстр раскрыл окровавленную пасть в беззвучной агонии, выпучив глаза. Кольца внутренностей повалились наружу, болтаясь между коленей. — Никуда не уходи, — пригрозила фельдфебель трупу. И быстро рванула к машинам, подхватив на бегу Ивамото как пластиковую куклу. — У-ундина-сан! — Не боись, не уроню! Водители, когда их попросили подвинуться, были совсем не прочь подчиниться своим спасительницам, потому как понятия не имели, куда и как ехать и от страха выбивали зубами любопытные мелодии. — Не отставай! — крикнула по рации Сокол. — Уж от твоей рыжей задницы я никуда не денусь! — залихватски отозвалась Ионеско, подметив, что от этой фразы Флора закатила глаза и покачала головой. — Прошу прощения, штабс-фельдфебель! Ундина и сама удивилась тому, что ей вдруг стало стыдно, однако раздумывать сейчас некогда. Двигатель ревел, сверху работал пулемёт, а две махины неслись по бездорожью, прокладывая дорогу к городу.