***
— Как видишь, я расчищаю путь, — комментировала Кнутлинг каждый взмах меча, разрубающий плотные листья и стебли. Гидра часто оборачивалась, проверяя тянущуюся за ней колонную и довольную собой Кейн.«Правильно, Кейн, давай, становись собой прежней. Я не собираюсь провести остаток жизни в теле полоумной соплячки»
Так они и пробирались через густые заросли, пока после нескольких взмахов перед ними не предстали знакомые командирам строения. Начинало темнеть. Галатея велела всем обустраиваться и готовиться к отдыху, а потом позвала к себе настоящую Офелию, точнее, её командирское воспоминание. Кейн так запуталась в этой мешанине, что только с досады плюнула. — Знаешь, что я сейчас подумала? — Что в двадцать два я была той ещё штучкой? — хихикнула Кнутлинг. — Хм, как думаешь, весело переспать с собственным двойником? — Мы неспроста оказываемся в подобных местах, — проигнорировала шутку Пророк. — Первое видение касалось того, что я сбилась с пути и не могла выбраться из страхов, а ты же обратилась в монстра и должна была избавиться от него. Сегодня ты сказала, что Док пропала. Могло так случиться, что она и являлась тем монстром и её больше нет? Сдаётся мне, она не придёт, иначе ты снова явилась бы в ином образе. Призови её. — Доктор Кнутлинг! — позвала Офелия в рупор из своих ладоней, сначала в левую сторону, потом в правую. Наконец, повернувшись к Пророку, ещё раз попыталась вызвать Доктора. Ничего не произошло. — Ау, Док, вылазь! — она опустила руки и пожала плечами. — Не хочет, вредная задница. — Потому что её и нет, — заключила Кейн, — и в твоих интересах скорее с этим свыкнуться, а теперь слушай. Это место тоже было для нас ключевым. Что ты здесь сделала? — Хм, дай подумать, — кажется, время для шуток закончилось. Кнутлинг провалилась в задумчивость и короткими шагами отмерили несколько раз расстояние от одной стены до другой. — Нас разделили на два отряда… Ох, чёрт! — Офелия быстро прильнула к столу Галатеи, впив обезумевший взгляд. — Я подбросила к ним ядовитую змею! Или подброшу прямо сейчас? В любом случае, сегодня одна из них умрёт, если я это сделаю! — То, что произошло в действительности, уже не изменить, но у тебя есть шанс исправить это здесь. Возможно, это путь к нашему освобождению! Идём! Глубокая ночь встретила Кнутлинг и Кейн на улице. Под покровом темноты всё окружение источало жуткую сырость, колющую холодом. Воительницы сейчас должны уже спать, но сквозь щели в старых досках хижин пробивался слабый, практически невидимый свет. Каков же был шок и испуг, когда к девушкам внезапно ворвались мастер-наставницы с криком, чтобы все забрались на свои кровати и не спускались на пол. Перепуганные, курсантки попрыгали на матрасы, Мирия прижалась к Хильде. Тогда Норман и Дженкинс были друг другу самыми близкими друзьями. — Где же эта гадина?! — шипела Гидра, заглядывая под койки с фонарём. Она не помнила точно, в какую щель засунула змею. Знала лишь, что запустила её внутрь хибары и смоталась к своим. Через полчаса всех подняли на ноги, сплошные крики и сбивчивые команды — змея кого-то укусила. Кнутлинг тогда не волновало кого именно, хотя она и желала, чтобы гадина цапнула вызывающую у Кейн симпатию девушку. Главное, что пакость сработала! Чуткий слух уловил, как что-то скребётся в северной части комнаты. Офелия отковыривала отверстие. Значит, она ещё не успела запустить змею. — Снаружи! — просигналила Кнутлинг Галатее. Пророк ринулась на улицу как раз вовремя и увидела, как другая Офелия отжимает одну из досок, запуская гадину внутрь. Кейн бросилась к ней. Пальцы только прошли сквозь силуэт, а внутри меж тем громко выругалась юная копия Кнутлинг, когда равно с таким же успехом попыталась уничтожить змею… — Твою мать! — оскалилась Офелия. Змея с лёгкостью проползала сквозь опускающуюся подошву. Со стороны это выглядело сумасшествием: взрослая девушка топтала ногой темноту и на кого-то злилась. Никто не видел ползущую гадину, ведь курсантки ещё не стали валькириями! Гадюка юркнула в сброшенное впопыхах постельное бельё.«Чёрт! Если я не прихлопну её, жертва умрёт! Думай, Кнутлинг! Напряги остатки своего ментального разума!»
— Госпожа-мастер наставница, что происходит? — посыпались вопросы, когда кажущиеся клоунадой действия начали вызывать первые подозрения. Некогда отвечать — скоро змея вот-вот атакует назначенную памятью цель. Но как поймать то, что не имеет плоти? Каким образом схватить призрака?! Гидра взглянула под ноги.«Пол, на котором я стою. Он материален. Я прикасалась к столу в комнате. Он тоже был осязаем, но почему я не могу схватить эту маленькую подлюку? Может, пол и стол с другими предметами не способны к каким-либо изменениям в этом подсознании? Они постоянны, а все эти образы — переменны? Постоянные и переменные значения. Я не могу воздействовать на последние, но…»
Взгляд метнулся к кровати жертвы. Ядовитая смерть шипела совсем рядом.«Если переменные значения не зависят от меня, то постоянные — вполне. Вопрос только в том, повлияет ли изменение постоянных значений на переменные?!»
Шанс один на миллион. Офелия метнула своё тело к койке жертвы и с чудовищной силой швырнула рухлядь вбок. Несчастная девушка улетела на соседнюю, чуть не свалив Ионеско, а кровать распласталась на своей левой стороне. Шипение прозвучало громче, преисполненное злобой. — Все наружу! Живо! — для убедительности Офелия выхватила меч и, занеся над головой, погнала побелевших от ужаса девушек прочь из комнаты. С улицы влетела Галатея и, заметив змею, тоже попыталась её схватить, но всё так же безрезультатно. Рептилия вдруг бросилась на её руку, прокусив форму ближе к запястью. — Замри! Пророк только успела поднять взгляд — Кнутлинг замахнулась старым стулом. Громкий треск ломающихся деревяшек, Кейн вместе с мелькнувшим змеиным силуэтом откинуло к стене. Казалось, что вся хибара накренилась, старые опоры задрожали. И всё вдруг затрещало, стало разваливаться, а потом превратилось в сплошную тьму, через которую на громадной скорости неслась Кейн, всё отчётливее слыша, как её зовут по имени, пока наконец не раздался такой силы крик, что валькирия очнулась и резко дёрнулась вперёд, очутившись в своей привычной камере-палате. За дверью и правда слышался голос. Через пару мгновений Галатея узнала в говорившей Норман. Сколько прошло с того времени, когда Мирия слышала разумные слова любимой из-за этой разделяющей преграды? После тяжёлой битвы прошло уже несколько дней. Сокол приходила навещать её всего два раза. И получала взамен тишину. Галатея никак не реагировала на её появление, даже не слышно шарканий пяток по полу. Никакой жизни. Всё катилось к самым распоследним чертям, большая часть РОНА погибла, несколько ранены, боевой дух почти выветрился из армии, холода становились всё ближе, уже сжимая свои ледяные когти на душах защитников Пиэты. Мирия ещё находила силы держаться, не давать панике и отчаянию брать над собой власть. Потому что знала, Пророк сейчас в тепле, каком-никаком уюте и жива. Но как быть с охватившим девушку маразмом? Даже если и выберутся, как Мирия станет жить с ней? Это не будет полноценная жизнь, какой она стала после первого их поцелуя на пляже. Каково это вообще, жить с сумасшедшей? Это-то и рвало душу на куски. — Если ты меня слышишь, дай хоть какой-нибудь знак… Пожалуйста, — взмолилась Мирия, не отставая от двери. Хотя бы услышать её дыхание, тихое и пугливое, — понять, что с ней хоть что-то в порядке. — Мирия! — валькирия прильнула к двери, прислонив к ней ладонь. — Ты вернулась! Извини, что заставила ждать ответа, я заснула, и сейчас… Мне лучше. На удивление, после очередного погружения в бред она действительно ощутила себя даже какой-то отдохнувшей и собранной. — Боже, я думала… Чёрт возьми, если бы ты свихнулась, я бы этого не перенесла, — послышался вздох облегчения, вздох надежды. Не всё потеряно. — Ты точно хорошо себя чувствуешь? Думаю, я могла бы попросить, чтобы тебя освободили. — Подожди… — немного обеспокоенно проговорила Кейн, — мне лучше, но проблемы ещё остались. Посттравматический стресс не проходит за пару дней, мне по-прежнему страшно оказаться в бою и мои… Сны, они почти постоянно как-то связаны с Кнутлинг, я пытаюсь в этом разобраться. — Врушка Лати, это не сны, — Офелия облокотилась на стену, скрестив руки на груди. — В бой тебя никто в таком состоянии не отправит. Я этого не позволю. Я просто хочу, чтобы ты была рядом, находилась поблизости, в более нормальном месте, чем этот бункер, — может, Кейн не чувствовала тлетворного запаха, но Мирия познала всю его гадкую сущность. Трупы гнили прямо в коридоре, их некому убирать, начиналась антисанитария, грязь, гниль. Когда-нибудь мертвецы доберутся и сюда. — Как это не прискорбно, но я с ней соглашусь, — кивнула Офелия, — нам пора на свободу. Галатея чуть не сболтнула, что они ещё не готовы, но сдержалась и обратилась к Мирии, стараясь не замечать бывшую подругу: — Ты можешь поговорить с врачом? Пусть он проведёт обследование, и я с радостью выйду отсюда, если всё будет хорошо. — Да, конечно. Я могу сделать это прямо сейчас. — Хорошо, я буду ждать, — в голосе Кейн впервые проявились волнительные нотки и, дождавшись, когда Норман отправится разыскивать доктора, обратилась к Офелии: — Нам с тобой надо очень серьёзно поговорить. — А чем тебя наш обычный тон не устраивал? — изобразила натянутое удивление Кнутлинг. — Ладно, серьёзный разговор, так серьёзный разговор. — Во-первых, поздравляю нас обеих с тем, что мы вырвались из той череды бреда. Какой урок ты вынесла из произошедшего? — То, что мы с тобой обе поехали крышей, если гоняемся в подсознании за змеями-призраками. — Нет, это значит, что мы не в силах изменить прошлое, как бы ни старались. Но ты пыталась. Всеми силами, а следовательно, даже до твоей головёшки начинает доходить, какой паразиткой вы, мисс Кнутлинг, были, — хохотнула Галатея. — Теперь же у нас есть более понятная задача. Думаю, мало кто обрадуется, когда узнает, что нас двое. Как минимум, отсюда не выпустят, решат, что я окончательно тронулась. Так что будь паинькой и не показывайся. — Ты так говоришь, будто когда-то была нормальной, — подметила Офелия. — Ладно, постараюсь. Но обещать ничего не могу, Лати. — Всё, тс-с-с! Они идут! — быстро ответила Кейн, различив, как к двери кто-то приближается. А спустя несколько секунд в замках раздался скрежет ключей, и в палату первым делом зашли охранники, державшие оружие на изготовку. Обер-лейтенант послушно отошла к противоположной стене. Только затем к ней шагнули медик и её любимая Мирия. Галатея не смогла отвести взгляда от Норман, понимая, как же соскучилась по девушке, как долго её не видела. И, конечно, она сразу подметила, что Сокол очень устала. Это проглядывалось во всём. Но созерцание прервали. — Как вы себя чувствуете, обер-лейтенант? Мужчина напоминал вставшего из могилы против своей воли мертвеца: бледный, уставший, осунувшийся чуть ли не до костей. В выражении лица читалось желание вернуться в свой гроб и погрузиться в вековой сон, вместо того чтобы латать вместе с другими медиками нескончаемые раны. — Спасибо, намного лучше, — легко ответила Кейн, чуть улыбнувшись, — по правде сказать, было бы прекрасно, если бы я покинула эти стены. Да и у вас на одного пациента поменьше. — Правильно говорите, обер-лейтенант, — хоть кто-нибудь целым и живым отсюда выйдет. Это не может не радовать, — убитым голосом с намёками на сарказм произнёс мужчина. — Итак, вы можете быть уверены в том, что ваши навязчивые видения прошли? В последний раз вы исцарапали саму себя во время приступа, хотя после мы не наблюдали за вами подобных действий. Конечно, это не знак того, что всё в порядке. — Это на неё лев ещё не накинулся, — прозвучал где-то голос Офелии. Никто его не услышал. Более того, никто не видел, как из-за спины одного из охранников возникла Кнутлинг, медленной неспешной походкой приближаясь к мужчине и заглядывая в раскрытую папку с умным выражением лица. Навязчивое видение — это про неё. — Я осознаю, определённый риск есть и, возможно, мне требуется больше времени для восстановления, но подобные условия не сильно пойдут на пользу. Если хотите, я готова ещё раз пройти тесты и буду следовать рекомендациям по приёму нейролептиков, — ответила Кейн, украдкой посмотрев на невидимую Кнутлинг. — Что ж, так мы и поступим. Однако я не могу не отметить, что есть некоторые положительные улучшения. Вы вновь научились выдавать членораздельную и вполне осмысленную речь, нежели в первые дни. Я готов провести все обследования, но не могу не спросить: обер-лейтенант Норман, где именно вы хотите устроить обер-лейтенанта Кейн, если она справится с тестами? — При штабе командования. Учитывая сложившуюся обстановку, нам не помешает иметь там своего человека для получения и доклада оперативной сводки, а кроме того, это и для неё самой будет самым безопасным местом, — ответила Мирия. — Ну, — мертвец в замызганной медицинской форме поправил очки на длинном носу, — тогда будьте добры, отведите обер-лейтенанта на нижний этаж. Я распоряжусь, чтобы там всё подготовили. И да, постарайтесь не зацикливать внимание на том, что творится в коридорах. А лучше идите с закрытыми глазами. — Судя по всему, трэш там тот ещё, — Офелия глянула на неё. Интересно, когда Галатея отправится из одной точки в другую, Офелия полетит призраком за ней или же просто материализуется на новом месте?***
Неподготовленного человека картина и правда шокировала бы. Лазарет оказался переполнен, стойкая вонь буквально валила с ног. Все живые поспешили прижать ладони к лицам. Кнутлинг, которую неизвестной непреодолимой силой потащило следом за Пророком, не удержалась и высказалась, зажимая носик: — Срань господня! Галатея поймала себя на том, что едва не ответила: «Прекрати так выражаться!» — Не говори мне, что я ещё и твоим носом чувствую! — простонала Кнутлинг. Чем дальше, тем сильнее запах гниющей плоти. Всё накрыто белыми простынями, но ткань пропиталась кровью, облегая смотрящие вверх головы и фигуры мертвецов. — Потерпи ещё немного… — Мирия шла рядом, держа рядом с собой Галатею и прижимая всякий раз, когда кто-то стонал или проходил мимо. — Что произошло? — сквозь кашель спросила Кейн. — Почему так много убитых и раненных? Цверги опять устроили наступление? — Нет, дело в другом. После назначения на пост главнокомандующего инициативу Фаулера, попытаться вырваться из блокады, поддержали в Совете. Но мы потерпели поражение. От РОНА практически ничего не осталось, — доложила Мирия. Кейн резко остановилась, да так, что Офелию пронесло вперёд сквозь её тело. — Сколько нас? — выдавила из себя Пророк. — Тринадцать. Дюваль и Кнайт находятся здесь, ждут меня, в нашем штабе остались Бейкер, ван Лейден, Гуд, Гайер, Ивамото, Накада, Ионеско, Лавкрафт и Майер. — Со мной четырнадцать, — усмехнулась Гидра. — Чёрт, ну и компашка у вас подобралась! Половина соплячки, а другая половина с радостью открутила бы мне голову! Бр-р! Ты права, Лати, нам надо держать язык за зубами. — Сочувствую, — слабо произнесла Галатея, осознавая, как нелегко пришлось её девушке, пока она прохлаждалась. — Прости меня, Мирия. — Не нужно, Галатея. Мне было гораздо спокойнее, потому что ты находилась здесь, в безопасности. Если бы тогда ты погибла на мосту… — Пришли, — группа остановилась возле раскрытой двери. К их приходу уже успели всё подготовить. Военные встали по бокам двери, валькирии и главный медик прошли внутрь. — Располагайтесь. В этой комнате хотя бы не так смердело, что уже позволило хоть немного настроиться на хороший лад. В остальном, такая же каморка, только вместо кровати имелось специальное кресло, а напротив, на небольшом отдалении, стол и единственный стул, на который с кряхтеньем уселся врач. Кейн опустилась в оборудованное кресло. — Эй, Лати, знаешь, что мне напоминает эта штука? Ну? Электрический стул! Будем выгонять жильцов без прописки с твоего чердака при помощи тока! Норман закрыла дверь и встала у стены, ближе к Кейн, сложив руки на груди. Под мрачностью можно различить тихую искру радости при виде прежней Кейн, такой, какой она её знала. Мирия кивнула ей, что будет рядом. Тесты начались с простых вопросов, тем временем пока охранники подключали датчики полиграфа, а когда эта процедура, довольно стандартная, кстати, для валькирий, была закончена, последовали уже настоящие тесты. Офелия чувствовала устройства полиграфа на своей ментальной оболочке, хотя и сновала поблизости. Впрочем, как она поняла, это не её ощущения — это ощущения Кейн. Запахи, прикосновения, зуд царапин на спине и плечах и, скорее всего, всё то, что слышит Галатея. Кнутлинг начинала осознавать, что она не витающий поблизости образ, а нечто, находящееся внутри. Но что именно? Если взять за основу, что так называемая душа, размышляла Офелия, есть не что иное, как обособленный пучок энергии, в котором закодированы память и разум, их слепки, то выходит, что этот пучок энергии сейчас колыхается в целом энергетическом потоке. Говоря простым языком, она как впившийся в душу клещ. Но как так вышло, что Офелия оказалась именно внутри Кейн? Галатея что-то говорила о взаимодействии с её телом. Может, из-за этого образовались какие-то невидимые нити, по которым пучок перебрался внутрь? Выходит, Офелия Кнутлинг и вправду мертва, а она лишь слепок с её сознания, небольшой кусочек общего пазла. — Это ещё дерьмовее, — громко зевнула Кнутлинг. — Извините, можете повторить вопрос? — Кейн сделала вид, что не расслышала, и быстро взглянула в сторону расхаживающей рядом Гидры. — Он спросил, видите ли вы какие-то посторонние образы, которых на самом деле не существуют, но, тем не менее, вы видите их рядом с собой, — повторила Офелия. — Кхм, видите ли вы какие-то посторонние образы, которых на самом деле не существуют, но, тем не менее, вы видите их рядом с собой? — чуть зажмурился мужчина, внимательно наблюдая за Кейн. Ответить нужно сразу, причём быстро. Соврать бы не вышло, впрочем, Пророк всё равно бы попыталась, но Офелия вдруг испарилась, словно её никогда и не было. — Нет, — с заметным облегчением проговорила Кейн, действительно ни сколько не солгав, ведь в данный момент она видела лишь охрану, Норман и медика. Будь вопрос задан немного иначе, ничего бы не вышло. — Фух, проскочили, — Офелия материализовалась вновь, как будто вышла из Галатеи. Вопросы сухим и скучным голосом растягивали время. Даже терпеливая Мирия начала прикрываться, чтобы зевнуть, что уж говорить о дрыхнувшей Офелии, развалившейся на столе доктора. Хорошо, что он её не видел. — Что ж, — закончил медик, — у меня для вас хорошие новости. — А? Что такое? — дёрнулась Фели, протирая глаза. — Со мной всё в порядке? — подалась вперёд Пророк, уже изводясь от настойчивого желания сбросить с себя все эти датчики и наконец-то оказаться на свежем воздухе. — Да, почти. Но, во избежание осложнений, вам и близко запрещается отправляться в бой, даже оружие в руки нельзя брать. Посттравматический синдром в наших условиях тяжело излечить. Однако здесь зависит уже от вас самих. — Мы можем быть свободны? — Мирия отстранилась от стены. — Да. Вот, возьмите… — из ящика стола врач извлёк несколько оставшихся упаковок нейролептиков и протянул их подошедшей Кейн. — Сейчас напишу инструкции. — Миленько, обожрёмся пилюль и будем овощами, — заметила Офелия.***
— Эй, Лили, у тебя всё хорошо? — Не спрашивай меня, Клэр… — пробурчала Кнайт у зеркала. Подушечки пальцев не отлипали от плотных шрамов, делящих лик на три части. Ещё несколько виднелись на челюсти. Дюваль надела свой бронежилет. Будь сейчас у неё возможность, она бы помогла соратнице хоть как-то облегчить её муки, но единственное, что она могла делать, — говорить о хорошем, при этом стараясь отвлечься от собственных мыслей и тревог. Норман сказала, Гуд жива и здорова. Это радовало, давало Клэр стимул быстрее выздоравливать. Но как она посмотрит на неё теперь, когда прошло несколько дней? Вдруг Джин передумала? Но она так искренне призналась в чувствах… А что с её чувствами? Готова ли она к чему-то подобному? — Клэр, я ведь не изменилась? Скажи, пожалуйста. — Лили, ты всё та же самая Лили Кнайт. А шрамы… Шрамы можно убрать. Я могу помочь тебе с этим, если мы выберемся. Хорошо? Кнайт промолчала, растянув левую щёку. И после с аурой отвращения отпрянула от зеркала. В палату распахнулась дверь, пропустив из коридора порцию тяжёлого спёртого воздуха. На пороге показались командиры отряда. — Мирия! Кхм, Кхм! Госпожа обер-лейтенант Норман, госпожа обер-лейтенант Кейн! — воскликнула после запинки Клэр. Если бы не Кнайт — сгребла бы обеих в объятья и ни за что бы не выпустила. То есть, не выпустила бы, пока они не сказали бы. — Рада видеть вас! Скука по обеим валькириям изъела девушку. Клэр не знала, кого больше рада видеть: Мирию или Галатею, в своей привычной форме валькирии. Но… Стоп. Что-то не так. Или показалось? По мозгу Клэр, между полушариями, пробежал короткий сигнал, как крошечная тёплая капля. Самое странное — он произошёл со стороны Галатеи. И ещё страннее — сигнал кое-что напомнил… — О, кого я вижу, мою неудавшуюся жертву! «Молчи, Фели», — мысленно возвала Пророк, уловив немного странное выражение лица Дюваль. Не стоило большого труда догадаться, что младшая девушка благодаря своей способности могла что-то почувствовать. И это плохо. — Благодарю, гренадер. Мы тоже рады вас видеть, — заговорила первой Кейн. — Как ваше самочувствие? Валькирия ступила вперёд, рассеянно соображая, что делать, потому что знала — рано или поздно Клэр задаст неудобный вопрос и отвечать на него придётся честно. Час от часу не легче. — Эм, лучше всех… — неуверенно сказала Дюваль. «Как это вообще может быть? Я не способна чувствовать сигналы валькирий, только если они не пытаются задействовать вирус. Но ведь Галатея не делает этого, а слабый импульс всё равно идёт», — Клэр сглотнула липкий ком в горле не в силах найти объяснение новому феномену. Иногда дар подкидывает ей причудливые сюрпризы — можно ли судить по этому о каком-то внутреннем сбое? Или же со временем возможности возрастают, и вскоре можно будет чувствовать куда больше? Дюваль заметила: чем больше она улавливает сигналов, тем более чувствительным становится дар. Особенно это хорошо ощутимо вблизи — Клэр научилась чувствовать каждое движение вплоть до дёрганий кончиков пальцев, не прибегая к подобию медитативного сна. Если бы только она могла поговорить об этом с Терезой. — В таком случае, — прервала ход мыслей Сокол, — вам пора возвращаться в строй. Дела у нас хуже некуда, каждая валькирия на счету. — А что произошло? — удивилась Лили, пребывавшая в неведении. — Командование предприняло попытку деблокады, но нас разбили, — быстро сообщила Галатея, не вдаваясь в подробности. — И теперь мы перешли в глухую оборону. Не знаю, сколько мы так продержимся, — добавила Мирия. Кнутлинг встала за Клэр. На лицо вернулась улыбка, рука скользнула к ягодицам Дюваль. Разочарование нарушило довольную ухмылку, потому что бесплотная рука не то что не нащупала мягкие девичьи формы — она погрузилась по самую кисть в левую часть. Однако Гидра придумала новую игру: подняла кисть вверх, до уровня рёбер, чуть протянула вперёд, чтобы кулак вышел наружу, разжала пальцы и будто бы принялась ощупывать грудь. — Интересно, что у неё там внутри? — голова Гидры погрузилась в спину девушки. — У-у-у, ни хрена не видно. — Мы оставили районы Промзоны и Парка и отошли к старому городу, — добавила Кейн, стараясь не реагировать на выходки воображаемой спутницы. Ухмыляющееся лицо показалось между грудей. Из-за спины Клэр выглянули руки, пристроившие ладони по бокам груди, немного сдавливая, будто приплющивая между ними голову своей хозяйки. Затем Кнутлинг немного распрямилась, покрыла своим ликом лицо Клэр так, чтобы полностью скрыть любую черту, но чтобы золотистые локоны волос находились на лбу. — Лати, как думаешь, мне пойдёт такая причёска? — Я поняла, — сказала Клэр, но ни движения её губ, ни эмоции не видно из-за Офелии. — У нас вообще есть какие-нибудь шансы? — Общий фронт стал меньше, и мы могли бы усилить опорные зоны, если бы не такие катастрофические потери. И к тому же, Хельхейм подтянет свои орудия ещё ближе и превратит весь город в руины. Правда, с уменьшением гарнизона и временно решилась проблема провианта, а наши ВВС, по заверениям генералов, будут доставлять грузы каждую ночь… В общем, пока мы поглубже зарываемся в землю. Майер говорит, что её уже тошнит от вида лопаты, — мрачную речь Норман вдруг закончила неожиданной шуткой, желая хоть так приободрить младших валькирий. — Она ведь, наверное, соскучилась по нам, — «И Джин тоже соскучилась», — Дюваль подалась вперёд, припугнув Офелию. — Идёмте, пока она совсем не скисла. Галатея, незаметно для остальных, выдохнула с облегчением. Кажется, Клэр больше не была заинтересована странным сигналом. И теперь надлежало как можно скорее оказаться подальше от остальных соратниц. Идя на изоляцию от своих же, Кейн знала, что поступает правильно. И убедилась в этом ещё сильнее, когда впервые за долгое время наконец-то оказалась на поверхности. Холодный воздух и яркий свет, пусть небо и затянуто тучами, с непривычки ударили по глазам. Воительница долго щурилась и смахивала подступающие слёзы. А когда над головой раскинулось небо и она смогла осмотреться, то увидела, что кругом всё перекопано, а дорогу к госпиталю представляет из себя широкая траншея, укреплённая по бокам всем, что удалось притащить. С самого начала картина Пиэты менялась с геометрической прогрессией: улицы разрушались, высокие дома, уставившиеся в небо, давно склонились к земле, оставив после себя жалкие основы, более походящие на надгробия, а дороги больше напоминали развороченные вены, по которым текли остатки крови, изредка поднимаясь по буграм. С последнего раза всё только ухудшилось — Пиэту, превратившуюся в ещё одно полотнище войны, невозможно узнать. — Как думаешь, это кто-нибудь будет отстраивать? — Офелия топала чуть позади, её шаги не издавали звуков. Конечно, она могла бы и не шевелиться, но тогда так называемый центр притяжение потянул бы девушку за Кейн, почва под ногами бы скользила. Так непривычно — потому Кнутлинг предпочитала имитировать ходьбу, путь стопы часто погружались по самую голень. — Сомневаюсь, что цвергам с гриммами будет до этих развалин дело. Их, скорее, будут волновать могилы со свежими трупами. — Командование сообщает о планах относительно дальнейшей судьбы нашего подразделения? — спросила Кейн. — Кому это всё нужно? Она немного перефразировала размышления Офелии, осматривая одно из зданий — в середине сплошное месиво, остатки фасада сиротливо смотрели в разные стороны пустыми окнами. — Пока что только один приказ: продержаться до начала весны. А на деле… Мы здесь и месяц едва сможем пережить. Запасы практически кончились, войска потрёпаны, нас зажали ещё в большее кольцо из-за попытки деблокады, — холодно констатировала Норман, убирая с пути обгоревший остов кровати. Она говорила всё это холодно и строго, однако даже в таком тоне слышались оттенки отчаяния. Она как никто другой понимала, в каком сейчас Пиэта положении. — У-у-у, вот как всё. Может быть, Лати, мне и не надо будет терпеть тебя всю твою жизнь, — изрекла Гидра. Разрушенный город — так красиво. Если бы у Офелии существовало подобие сердца из ментальной материи, оно бы билось от завораживающих видов. Так они дошли до узла, откуда расходились ещё несколько вырытых траншей, расползающихся среди остова города. Мирия указала на одну из них, сказав, что она ведёт к штабу, а значит, с Кейн пора прощаться. — Берегите себя, — Пророк чуть вздохнула, оглядев соратниц. Она бы и ещё хотела добавить что-то более ободряющее, но ничего хорошего в голову не лезло. Настроение ухудшилось. На том девушки и распрощались. Мирия позвала Лили с Клэр за собой, поборов желание одаривать Кейн поцелуем. Только не сейчас. Последняя оставила Галатее прощальный взгляд с немым вопросом: «Ты же тоже это чувствуешь?» А затем группа затерялась в сплошных тёмных траншеях. — Arrivederci, — помахала рукой Офелия. — Ну, Лати, идём наводить свои порядки, хи-хи?***
Achtung! Achtung! Ende! Ende! Ich bring' dir gute Mär Ich bin dein Ausweg Komm, reich mir die Hände! Oomph! — Achtung! Achtung! ©
Прибыв к зданию штаба, ныне со всех сторон окружённого рядами заградительных линий, Галатея стала невольной свидетельницей знакового момента в обороне Пиэты. Миновав один из укреплённых пунктов, куда войска Атлантиса смогли подтянуть оставшуюся в боях технику, она увидела, как Томас Фаулер, главный организатор провального наступления, прощается с остающимися в городе Ван Райком и Ваннергеймом. Оберст-генерал был бледен как смерть, да и всем своим видом едва ли не напоминал покойника. У него тряслись руки, взгляд был быстрым и суетливым. Волосы, частично скрытые фуражкой, в один момент побелели. От Мирии, уже успевшей посвятить Пророка в курс дела, Галатея знала, что Фаулер вместе с Вормстом находились в момент наступления в центре войск, куда Хельхейм потом и нанёс главный контрудар, желая разбить растянувшиеся позиции ВС Атлантиса на две части. Это дорого стоило воинству Наймана, и план был реализован лишь частично. Во многом так получилось благодаря невероятному мужеству валькирий, бывших в авангарде центральной группировки. Не сумев прорваться через их оборону, хельхеймовцы не получили оперативного простора с одного берега реки, что позволило защитникам города отвести разбитые танковые группировки обратно. Когда окончательно стало ясно, что сражение проиграно, Фаулер отправил Вормста держать коридор для отходящих частей. Тот выполнил задачу, но и сам погиб в битве, а оберст-генерал, откатываясь в Пиэту, попал под одновременный массированный обстрел и едва смог выбраться из ловушки. Конечно, после такого Совет не мог доверить ему управление армией и Фаулера в срочном порядке вызывали обратно. Генерала проводили с вялым натянутым почётом, в его белёсое лицо никто не вглядывался, никто не старался его запомнить. Он исчез из мозгов всех защитников в одночасье, как только покинул Пиэту, отправившись к аэродрому. Будто пустое видение, канувшее в водную гладь. Последний промежуток пути до штаба прошёл в тишине и без едких шуточек Кнутлинг. Более того — она затихла, словно сковавшая Пиэту безнадёга, которую Галатея чувствовала сильнее, чем кто-нибудь ещё, загнала Офелию куда-то вглубь души. Но только Кейн это заметила, как Офелия вновь выбралась наружу. — Глупо было надеяться, что вся эта затея увенчается успехом, — фыркнула Кнутлинг, — и вообще, ничего толкового из обороны города не выходит. Я бы никогда не стала придерживаться тактики, что использует твоя дорогая подружка. — Можно подумать, ты, Фели, знаешь, как лучше руководить армией, — с не меньшим ехидством поинтересовалась Кейн. — Может быть, и знаю… За армию не могу сказать, но касательно нашего подразделения могу посоветовать. — Сделай милость. — Вы стали забывать во всей этой заварухе о своих основных боевых навыках. Пусть другие говорят что угодно, но я лично считаю, что с цвергами вполне способны бороться и сами людишки, особенно если придать им пару-тройку совсем уж не выдающихся валькирий. А ваша задача — уничтожать гриммов и делать это без потерь, а для этого можно и нужно использовать грязные приёмы и бить исподтишка. — Узнаю старую добрую Офелию из Карателей… — А вот я тебя совсем не узнаю, — ответила Офелия. — Слушай, я всё хотела спросить тебя: что ты такого нашла в этой Норман? Она хорошо трахается? Ты из-за неё стала такой неженкой, а, Лати? Будь я живой, отправила бы её в расход. — Для начала, она добрая, заботливая и действительно меня любит. Кроме того, смелая и честная. И красивая. И уж во всяком случае, не повёрнутая на всю голову. И это возвращает нас к тому, что будь ты хоть немного такой, то кто знает, как всё могло бы сложиться. И не нужно твоих историй про обстоятельства. Лечиться нужно было, гляди и не была бы мёртвой и не засела у меня в голове. — Как это логично, обвинять меня в том, что я не могла от этого излечиться. Впрочем, у тебя мозгов не хватит для понимания — в конце концов, это не на твоих глазах выпотрошили твоего брата, а потом и тебя саму чуть не убили. Я бы посмотрела, как бы ты кричала, когда из твоей Мирии вытаскивали бы органы… Всё это до самого последнего потроха. А потом ломали бы все кости! — она выдохнула. — Ох, что-то я разошлась… — Учитывая наше положение, — голос Пророка зазвучал холодно и отстранённо, — если мы ничего не придумаем, такое будет ждать нас всех. Потому, дорогуша, переставай хныкать о своей нелёгкой судьбе и помогай. Потому что если не станет меня, то от тебя вообще ничего не останется, а если не можешь сказать ничего умного — заткнись и не мешай! — Браво, Кейн, у тебя заново начали расти яйца! — зааплодировала резко превратившаяся из обиженной в довольную Офелия. Такая Кейн ей нравилась больше. — Я могу сказать только одно: отсюда нужно сваливать. И чем быстрее, тем лучше. Эту помойку уже не спасти. — У меня есть приказ, и я не могу его наруши… — Галатея вдруг замолчала, осознавая одну простую истину. Не имеет никакого смысла находиться здесь, в этом треклятом городе. Что они могут против армады Хельхейма? Сколько времени они выдержат? Если враг не задавит защитников цвергами, то есть ещё и гриммы, среди которых Ригальдо, Агата и многие из первых поколений, которых ведёт сам Найман. Если уж в лучшие времена никто не смог до них добраться, то могут ли это сделать они? Нет. Они могут только умереть, защищая никому не нужные больше развалины, чтобы Совет успел подготовить ещё одно пушечное мясо. Офелия права, из этой помойки надо уходить. — Похоже, до тебя начинает допирать. А теперь давай-ка подумаем: как бы мы могли отсюда свалить? Одной это сделать легче, но ты же не оставишь Мирию? Клэр с остальными? Тогда это осложняет нам задачу. Да и Норман… Она слишком упёртая, чтобы вот так просто сбежать. — Ты понимаешь, что предлагаешь всему отряду дезертировать? Кем мы будем? Куда пойдём… Стоп. Допустим, что все и правда согласятся покинуть город… Тогда мы могли бы попробовать незаметно отойти из Пиэты через залив, если он не замёрзнет, иначе хельхеймовцы окружат нас со всех сторон. — Плевать, кем мы будем. Главное, что мы сохраним свои жизни, сбросим наконец эти оковы рабства, в которые были закованы Советом, — Фели жадно вцепилась в плечо Кейн обеими бесплотными кистями. — Что будет, когда мы отойдём к заливу? Что дальше? — Нужны будут таблетки, те самые, от переохлаждения. На всякий случай, пока не доберёмся до земли. Нам подойдёт ближайший небольшой островок, сделать передышку. И так будем перемещаться всё дальше. И это лучше всего совершить при плохой погоде, когда в небе без повода не будут шнырять самолёты. — Наверное, тебя это удивит, но я считаю это логичным, — улыбнулась Гидра, сама осознавая весь тот шок, который испытала. В кой-то веки они нащупали нити связок общего языка. — Осталось только дождаться подходящего момента и уладить некоторые формальности. Ах, и надеяться, что мы не заплутаем на четыре десятка лет. Галатея хотела бы ответить на эту колкость колкостью же, касающуюся змей-искусителей, но резкий командный голос позади, обращавшийся к ней, заставил валькирию моментально вытянуться в струнку и обернуться, приветствуя генерала Ваннергейма. — Вольно, обер-лейтенант, — разрешил высокий и тощий как жердь пожилой мужчина, — оставим формальности и перейдём сразу к делу. Генерал Ван Райк весьма лестно отзывается о вашей коллеге Норман, и это заслуженно. Если бы не ваша рота, цверги уже обглодали бы нам кости. — Благодарю, оберст-генерал, — кивнула Пророк, — я бы сразу хотела предложить несколько идей, касающихся защиты города… — Тогда не будем задерживаться и отправляемся на совещание. Хмурость охватила лицо Офелии, когда земля быстро заскользила под ботинками, — обер-лейтенант Кейн и генерал отправились спешной походкой в штаб, потянув бедолагу за собой. Тяжело привыкать к бытию привязавшегося к человеку призрачного образа, к тому, что всё тело не более чем для вида, а конечности не играют никакой роли — всё равно невидимая цепь не позволит далеко отходить от своей «хозяйки». Уши Кейн иногда улавливали бормотание. — И стал змей жезлом в руках пророка, назначенного Богом… И откуда у меня в голове эта чушь?..***
— Господин оберст-генерал, я понимаю как никто важность защиты наших позиций и тоже считаю рытьё окопов делом правильным, однако вынуждена заметить, что РОНА могла бы принести куда больше пользы, если бы её служащие занимались тем, что умеют. У нас полно специалистов. Подрывники, снайперы, техники, артиллеристы, медики… От каждой из них будет больше толку, чем от целого взвода… Ваннергейм переглянулся с Ван Райком, как бы вопрошая: «откуда такие только берутся?» Генерал-инспектор понимающе ухмыльнулся. Да, с Норман было немного проще, а вот Кейн, отстаивая свою точку зрения, готова была приводить аргументы хоть до посинения. — Кажется, им по барабану, Лати. Хотя с последним ты явно перегнула. Сомневаюсь, что от каждой из имеющихся валькирий будет польза, как от взвода солдат. Ну да ладно, продолжай попытки их убедить, я побуду тут, поподдерживаю тебя, хи-хи. — Допустим, — устало вздохнул старший по званию, — есть конкретные предложения? — Так точно! — Кейн склонилась над голографической картой. — Вместо того чтобы оборонять такое количество мостов, предлагаю их уничтожить… — Но тогда мы сами себя запрём тут и не будем иметь хоть малейшей возможности вырваться, кроме как по заливу или воздуху. — Один раз уже пробовали… — скептицизм так и сквозил в речи Галатеи, что второй генерал не выдержал и усмехнулся, — уничтожим все переправы кроме одной, тем более на неё ушло бы слишком много боеприпасов. Вот эта магистраль… Обер-лейтенант указала на длинную линию, что пересекала все три острова с востока на запад. — Является ключевой и самой широкой. Конечно, цверги попытаются пройти по ней. И оборонять такую тяжело, только если не сконцентрировать все силы, оттянув их с разрушенных переправ. — Хм… — Ваннергейм скрестил руки и задумался. Раньше они уже обсуждали подобную мысль с Иоахимом, но столкнулись с некоторой проблемой. — Это всё здорово, если сейчас было бы лето, — заметил Ван Райк, — но лёд уже кое-где встал и скоро они смогут переправиться в любом месте. — Не смогут, если мы не дадим воде вновь замёрзнуть, — улыбнулась Галатея. — Поясни, — генерал от лёгкого волнения перешёл на неформальное обращение. — С берега город прикрывают дамбы, чтобы в случае наводнения не дать случиться затоплению, но если их взорвать, вода из залива устремится обратно. Она солёная и плохо замерзает. Если что, сможем потом при сильных морозах использовать глубинные бомбы для подрыва образующегося льда. — Мы к чертям затопим половину Пиэты, — осторожно подметил Ваннергейм, хотя идея ему понравилась. — Да и в бездну её, — махнул рукой Ван Райк, — план-то отличный! — Я в тебе и не сомневалась, мотылёк, — Офелия оказалась совсем рядом, гордо положив руку на плечи девушки и уставившись в карту. Ауры остальных находящихся в зале более мелких званий воодушевились, их силуэты поблёскивали тёплым желтоватым на синюшно-холодном. — Начало положено, давай-ка закрепим успех. — У нас в отряде есть пара специалистов по подрывному делу. Предлагаю привлечь их к работам над дамбами. — Принимается, — разрешил Ваннергейм. — Ещё вопросы? — В отряде имеются три неплохих снайпера, они могли бы с помощью дальнобойных и высокомощных винтовок тревожить позиции Хельхейма на том берегу. У одной такая уже есть, так что остаётся отыскать ещё парочку. Также в роте сложился неплохой артиллерийский расчёт, было бы хорошо выделить нам орудие… — У нас и так каждая пушка на счету, — проворчал присутствовавший на совещании генерал артиллерии, — спасибо Фаулеру с его наступлением. Осталось только то, что не вывели из города, а самоходок так вообще ни одной целой. — Пушки не будет, — развёл руками оберст-генерал. — Но, может, найдётся танк, — вдруг оживился генерал-майор Ягер, — после минувших сражений в подразделениях чудовищный недокомплект экипажей, на машину от силы по два человека. Есть у вас кто может управлять Беовульфом? — Она может управлять всем, что ездит, — загадочно улыбнулась Кейн. — Хо-хо, целый танк, и валькирия-водитель. Такого я ещё не видела. А знаешь, теперь мне не кажется столь бессмысленным отрезок после «Курорта», когда нас учили азам управления бронетехникой на списанном с вооружения корыте. Хотя из всего набора лучше всех выходило управляться с этой дрындой только у Норман. Ты ведь её имела в виду, мотылёк? — Я так понимаю, что и остальной экипаж соберётся? Вы говорили про артиллериста, но ещё вам потребуется заряжающий, да и неплохо бы найти стрелка-радиста. — Я пришлю их к вам. Выпишите спецпропуски для Мирии Норман, Ундины Ионеско, Табиты Бейкер и Юмы Ивамото, — мигом отреагировала Галатея. — Договорились, пусть приходят к вечеру. — Ну, Лати, — Фели расположилась сбоку на столе с голографической картой, сложила нога на ногу и упёрлась на руки, чуть отведённые за спину, девушка сияла улыбкой, — вытесанные скрижали у нас в кармане. А теперь айда строить ковчег!