На Восток, к центру Галактики

Щебетание утренних птичек и грохот падения сорокакилограммовой собаки настолько резко пробудили Джоша этим утром, что он подскочил на кровати, когда хотел подняться, из-за чего и сам чуть не свалился. — Джим, какого черта? — сонно проговорил он, потирая глаза, затем машинально повернулся к окну, убеждаясь, что уже утро, а может, даже день. Небо было затянуто серыми тучами с белыми акварельными подтеками, напоминало больше небо в Нью-Йорке в этом сезоне. Джош повернулся обратно, замечая, как пес снова убегает от него в прихожую. Желания сейчас идти и ругать собаку за то, что та не умеет прыгать, у него не было, как и желания спать. Джош прорычал, снова падая головой на подушку, пытаясь понять, что вообще Джим забыл на одноместной кровати, которая уже занята. Дотянувшись рукой до часов, что лежали на прикроватной тумбочке, он подсознательно молился, чтобы сейчас было не пять утра и не полдень, ибо в обоих случаях день бы пошел кувырком. Часы показывали без пяти восемь утра, от чего Джош снова прорычал, ибо не понимал, что ему теперь делать, проснувшись в такую рань. Он закрыл глаза, переворачиваясь на живот, и, утыкаясь носом в подушку, тяжко простонал. Нет, он ни за что бы не пожелал зла своему лучшему другу даже за подъем в восемь утра, но иногда тот действительно сильно косячит. Пролежав в таком положении несколько минут, чувствуя потребность в большем количестве кислорода и полную потерю сна, он снова перевернулся на спину. Странно, что под окнами дома не так шумно, как обычно — ни машин, ни кричащих детей. Джош мысленно пожал плечами, делая догадку, что это из-за приближающейся грозы. Среди всей этой тишины он начал разбирать ре, затем соль, затем какие-то аккорды. Он буквально затаил дыхание, медленно поднимаясь, будто боясь спугнуть маленького дикого зверька, и приложил ухо к стене. Мелодия раздавалась красивая, но немного перебивчивая — у его соседа была какая-то необъяснимая проблема с ритмом. Но это не мешало каждую субботу слушать это тихое пение под одни и те же аккорды. «У Тайлера красивый голос», — всегда отмечал Джош, когда тот говорил. Нет, слух его был не настолько силен, чтобы разобрать слова, или даже голос за стеной, но он был просто уверен, что Тайлер поет прямо сейчас. Ведь, вероятно, если он тихо говорит, то и поет подобным образом. Музыка очень скоро прекратилась — сосед не любил играть долго. Намного больше в его стиле было подходить к пианино несколько раз в день и играть по одной песне. Джош разочарованно выдохнул и поднялся с кровати, подходя к незанавешенному окну и всматриваясь в пустоту улицы, на какое-то время забывая, что вообще хотел сделать. Он дернул головой, будто кто-то выстрелил в него озарением из снайперской винтовки, его рука потянулась к ручке, после настежь открывая окно. С улицы повеяло прохладной духотой, окутывающей будто чем-то физическим голый торс Джоша. Приняв все утренние водные процедуры, Джош неторопливо рассматривал себя в чуть запотевшем зеркале. По большей части его взгляд то и дело возвращался на пастельно-розовые волосы, которые в мокром виде больше напоминали стесняющегося пожеванного кальмара. Джош усмехнулся от такого сравнения, открывая шкафчик, на дверце которого и было зеркало, доставая оттуда оба флакона, которые господствовали на одной из трех полок — пену для бритья и краску для волос. По правде говоря, Джош ненавидел начисто бриться, его больше притягивал вид двухдневной щетины, которую, к сожалению, обычной бритвой сделать нельзя — либо гладко, либо зарастать и дальше. Он прикрыл дверцу и вздохнул, мысленно прощаясь со своим неопрятным пятимиллиметровым подобием бороды, нанося пену на щеки и подбородок. Что-то заставило его сбрить все, кроме растительности над верхней губой, которая после умывания пробила на истерический смех. Джош решил оставить усы. Вернее, усики, напоминающие пушок у пятнадцатилетних мальчиков. Он смеялся каждый раз, когда его взгляд с волос случайно спускался на лицо, когда красил волосы. Покраска не была такой необходимостью, но ему хотелось обновить цвет перед поездкой, ведь в мотелях краситься не очень удобно. Наконец, закончив размазывать краситель пальцами, Джош победно выдохнул и принялся отмывать руки, что, разумеется, сделать с первого раза не получится, поэтому он быстро потерял желание тратить на это время и вышел из ванной. Снова оказываясь на любимом подоконнике со стаканом вишневой газировки, Джош сделал уже штук десять селфи, стараясь выглядеть то максимально странно, то максимально непринужденно. Страниц в соцсетях у него не было, поэтому он быстро раскидал фотографии всем знакомым в мессенджерах, задавая лишь идиотский вопрос «мне идет?». Разумеется, не идет. Но таким образом можно очень просто проверить знакомых на тех, кому ты нравишься любым и друзей, которые посмеются вместе с тобой. «Ты похож на фрика-педофила», — первым на сообщение ответил брат Джоша — Джордан. Джош хотел было отстоять свое право на ношение усов, но раздался звонок в дверь, заставляющий отложить смартфон и слезть с подоконника. Глазков на дверях в этом доме не существовало, поэтому всякий раз приходилось открывать дверь и выглядывать за окрестности своей квартиры в поисках потенциальных гостей. На этот раз Джош увидел на пороге девушку, неловко улыбающуюся блондинку, которая как-то выжидающе смотрела на него. — Привет, — сразу же сказал он, еще не успев до конца открыть дверь, — Вам чего? Девушка чуть шелохнулась, вероятно, от вида парня, на секунду теряя улыбку. Перед ней стоял полуголый молодой человек с краской цвета фуксии на голове и огромной татуировкой во всю правую руку, да еще и с усиками школьника. — Ээ, — непроизвольно издала звук блондинка, рассматривая тоннели и пирсинг, а затем все-таки вспомнила, что невежливо пялиться при разговоре, — Я только что въехала, буду жить этажом ниже. Вот, знакомлюсь с соседями, — она лучезарно улыбнулась. Ей приходилось держать голову поднятой из-за разницы их роста — она была ниже не меньше, чем на дюймов восемь. — Я Джош, — он тоже улыбнулся, — Джош Дан, — он услышал шуршание убежавшего ранее Джима, который бежал из его спальни, услышав диалог, — О, а это Джим, — он представил прибежавшего пса. — Гретель Дэвис, — они пожали друг другу руки, — Приятно познакомиться, — она нагнулась, улыбаясь Джиму, — И с тобой тоже, малыш. — Зайдешь на чай? — вдруг спросил Джош. Хоть он и любил гостей, но это предложение почему-то стало неожиданностью для него самого, — Я, — он усмехнулся, — Я могу одеться, если что. — Да, давай, почему бы и нет, — Гретель пожала плечами, входя в квартиру. Джош закрыл за ней дверь, после убегая в спальню, из которой вернулся в красной фланелевой рубашке в клеточку. Поставив чайник, Джош на какое-то время завис у открытого настенного шкафчика, выбирая чай, буквально путаясь в том, что сам хотел бы выпить. — Есть черный с ягодами, с травами, с бергамотом, с, — он достал коробку и покрутил ее в руках, пытаясь понять надписи, — вроде с облепихой, но я не уверен. Еще есть индийский и зеленый китайский. Гретель обернулась, смотря на парня, и тихо усмехнулась. — А нормального чая нет? В смысле, обычного. Джош пожал плечами, выглядывая из-за дверцы. — Я похож на того, кто держит дома «обычные» чаи? Девушка вновь усмехнулась. — Давай тогда зеленый. Когда чай был уже в кружках, а на столе стояла пачка орео, Джош сел сбоку от девушки, ненавязчиво рассматривая ее. — Ты местная? — Нет, я из Аризоны, приехала учиться. Отучилась, вот, нашла работу, — Гретель сделала глоток чая, — Или ты про… Мое имя? Джош скомкано, то ли пожал плечами, то ли кивнул, вызывая смех у обоих. — Моя мать из Германии, отец американец, а я страдаю, — она усмехнулась, — Ну, у всех же ассоциации с Германией… Нехорошие. — Не нужно стыдиться своих корней, — Джош чуть сдвинул брови, — Это же прошлое, от него никуда не денешься и никак не поправишь. — Я не стыжусь. В смысле, в детстве стыдилась, да. Особенно когда речь заходила о Второй Мировой, хотелось под землю провалиться. — Предвзятость из-за имени хуже расизма иногда, почему за такое нельзя подать в суд. — Вообще-то, если копнуть глубже, то это и есть расизм, вернее, национализм какой-то. Тут же неприязнь не к имени, а к корням имени. — Мое имя одно из вариаций имени Иисус, не могу жаловаться, — Джош усмехнулся, переворачивая весь этот диалог в шутку. Спустя минуту мирного питья чая Гретель снова заговорила. — Парень из 3С всегда такой странный? Я хотела поздороваться, а он просто открыл дверь, посмотрел и закрыл. — О-о-о, — Джош усмехнулся, — Это Тайлер Джозеф, — он сделал глоток чая, — И да, он такой всегда. Между нами, девочками, я ни разу не видел, чтобы он хоть раз приглашал гостей или говорил по телефону не по работе. Не думаю, что он может быть общительным. И разговорить его не получится, я пробовал, — Джош сделал таинственное выражение лица, — Ходит легенда, что если Тайлер скажет больше двух предложений, — он понизил голос до озвучки демонов в ужастиках, — У него отвалится жопа… Девушка звонко рассмеялась, кивая головой. — Теперь понятно, жопу беречь надо. — А то, — Джош усмехнулся. Беседы ни о чем продолжались около двух часов, из них Джош выяснил, что Гретель старше него на год, работает в сфере торговли и очень любит чай. Было бы ему жалко, он бы возмутился четвертой кружке подряд, но так он лишь сообщил ей, на всякий случай, где туалет. Их беседу прервал возмущенно гавкающий Джим, который за все время впервые дал о себе знать звуком, но это напомнило Джошу, что пора на прогулку. Джошу пришлось спешно смывать с волос краску и одеваться в уличное, вовсе забывая про свои усы, которые хотел сбрить сразу же после фотографий. — Еще увидимся, — распрощались они с Гретель на втором этаже. Джим очень быстро утащил Джоша на улицу, натягивая поводок. — Приятель, ты невежа, можно было и потерпеть минутку, чтобы нормально, культурно выйти, — Джош усмехнулся, — невоспитанный хороший мальчик. Гуляя, Джош анализировал все, услышанное сегодня. Если девушка не преувеличивала, то, выходит, единственный человек, которого Тайлер никогда не выгонял и не посылал, это и есть Джош. С другой стороны, может он боится девушек? Или не любит их, поэтому избегает. Джош не имеет ничего против геев, серьезно. Он сам позиционировал себя всю жизнь как бисексуала. Может ему стоит поговорить об этом с Тайлером? Ну да, чтоб получить осуждающий взгляд в ответ и удаляющийся силуэт с подрагивающими от злости плечами. Джош резко вспомнил, что хотел вчера спросить у Тайлера, что у него стряслось, поэтому он дал себе установку сразу же после прогулки покормить Джима, а затем к соседу. Так он и сделал, вернувшись домой — накормил пса и нехотя вышел за дверь, переминаясь перед соседской с ноги на ногу — Джош очень не любил когда его посылают куда подальше, а Тайлер делал это очень часто. Он позвонил в звонок. Еще раз. Снова. Ни ответа, ни шагов. Вероятно, соседа нет дома. Но ведь по субботам он всегда дома и никуда не выходит — это Джош знал на сто процентов. Неужели нашел вторую работу, чтобы вообще с реальным миром не контактировать. Началом своего поиска Джош посчитал осмотр общего балкона, где, разумеется, никого не обнаружил, поэтому двинул вниз по лестнице. Будучи еще на последних ступеньках, он услышал истерические, но негромкие слова — это был Тайлер. Он говорил о том, что совсем не знает, что делать, что это, кажется, его край. Когда Джош вышел, Тайлер очень тихо сказал, что покончит с собой и сбросил вызов, убирая телефон в карман. Он закурил, а дверь за Джошем предательски громко хлопнула, отчего тот вздрогнул, оборачиваясь. Его лицо, пускай и смуглое, но выглядело все равно каким-то бесцветным, глаза потускневшие, синяки под ними, а губы неплотно сжимали сигарету. Очень уставший. — Ты в порядке? — начал Джош с единственного вопроса, на который ответ был только отрицательный. Тайлер затянулся, отворачиваясь, его плечи дрожали. На улице накрапывал дождик, мелкие капельки холодили кожу. — Так странно, — Джош поравнялся с ним, — Мы стоим на улице в ноябре в футболках и не мерзнем. Там, где я вырос уже настала пора теплых курток. — Там где я — тоже, — Тайлер грустно усмехнулся, смотря в абстрактную, несуществующую точку. — Тайлер, я прекрасно знаю, что у тебя нет друзей, а тебе сейчас очень плохо, — твердо сказал Джош, ловя на себе осуждающий взгляд после первой фразы, — Пожалуйста, расскажи мне, что происходит. Тайлер выдохнул, как обычно выдыхал перед длинным предложением. Джош напряг слуховое восприятие. — Я не люблю жаловаться, — тихо проговорил Тайлер, выбросив окурок, — Но сейчас действительно происходит нечто стремное, — он грустно усмехнулся, — Настолько стремное, что я не знаю, как мне жить дальше. Джош выжидающе смотрел. — Меня уволили без зарплаты за чужой прокол, — он выдохнул, — За неуплату выселяют. Вся моя семья живет в Колумбусе. У меня нет ни друзей, ни знакомых поблизости. В кармане всего полсотни, не хватит, чтобы добраться даже до Колорадо. — Ну, — Джош ухмыльнулся, — У тебя есть очень добрый сосед с микровэном, которому нужно в штат Мэн, — он пожал плечами. Глаза Тайлера округлились, в них проблеснула искра надежды. — Ты правда возьмешь меня? — Мне все равно по пути. Только за еду себе будешь платить. — Джош, я… Тайлер сорвался с места, крепко обнимая его, не зная, от отчаяния ли или в знак благодарности. Он мог бы подумать, что сосед издевается, но знал, что Джош никогда не шутит с серьезными темами. Джош несильно обнял его в ответ. Морось переросла в ливень, поэтому парням было необходимо сейчас расцепиться и бежать в дом.