Налей мне ром, налей мне виски! Я хороню сегодня счастье. Оно не дало мне ни шанса И без него я угасаю.
Вообще, ничего беды не предвещало. Парни честно выполняли уговор, не проявляя друг к другу никакого кроме сугубо братского внимания. Это оказалось не так уж сложно, если учесть, что именно на этом чувстве было построено почти полтора десятилетия их жизни. Исследования по их подсчетам возобновить получилось бы только в августе, т.к у Лены на носу поступление, а у остальной части команды переводные контрольные, на которых Хьюстон никому отвлекаться не позволит. Младшие близнецы держали вполне нормальную дистанцию. Обнимались, дотрагивались, переглядывались, шутили и проводили рядом время, не вкладывая в это никакого особого смысла. Луи держался. Правда держался. Ему в первое время даже нормально было, потому что они снова стали налаживать близкую связь, хоть и не любовную. Он соглашался с братом: так было правильно. Просто быть рядом, каждый день видеть друг друга, поддерживать и проводить вместе время — чем не радость? Этого вполне достаточно, правда. А потом на первой за эти две недели тусовке встретил Тию и на него волной обрушились все воспоминания и ощущения так, как будто та ночь была вчера. Девушка болтает с подружками, смеется и попивает что-то из пластикового стаканчика, но потом замечает знакомую зеленую кофту. — О, привет! — здоровается она, добродушно ему улыбаясь. У него даже не сразу получается ответно растянуть губы. Ему страшно хочется обернуться: вдруг Дьюи все еще сидит на том диване и общается с одноклассниками? Вдруг судьба сжалилась, отправила его в прошлое и он может все исправить? Вдруг еще не поздно? Тиа говорит ему что-то еще, но он не слушает, резко разворачиваясь и ища взглядом проход на кухню. Он пробирается через толпу к столику с алкоголем и в его голове всплывают образы мило сидящих и о чем-то болтающих Дьюи и Вебби. Он берет трясущимися руками бутылку и вспоминает скандал, устроенный им же. Брат тогда делал такое разочарованное лицо. Ему было так неприятно и отвратно. Он наливает что-то в стакан и не может унять чувство пустоты, вызванного тем, что Дьюи неделю ночевал в другой комнате и старательно ограничивал контакт с ним, потому что решил так избавиться от их проблемы. Потому что из них двоих в кои-то веки бороться за что-то хочет исключительно Луи. Потому что Дьюфорд думает, что для них обоих так будет лучше. Ллуэллину не лучше и он ебал когда вообще в его безрассудном брате появилось это отвратное зерно здравомыслия. Понабрался от Хьюи занудства. Парню от своих же мыслей противно. Уж кому, но точно не ему обвинять в занудстве Дьюмена, который просто не хочет начинать заранее обреченные на провал отношения. Он залпом выпивает содержимое стакана, не чувствуя вкуса. Сегодня он попросил среднего близнеца прикрыть его и позволить свалить к Монике и сейчас очень жалеет об этом. Он отодвигает пластиковую тару и, взяв с собой две бутылки, убегает наверх, закрываясь в первой попавшейся спальне. Выпивая глоток за глотком он давится комом в горле и пытается унять сердце. Ощущения были как при панической атаке. Нужно дышать глубже. Нужно перечислять простые числа. Он не помнит на каком конкретно моменте начинает писать и звонить Дьютерономию.***
— Ты, черт возьми, ошалел совсем?! Открывшееся перед глазами зрелище превзошло по масштабам ужасности все самые смелые предположения Дьюи. Луи был взлохмачен, шатался (или пританцовывал: парень так и не понял), напевал себе под нос, был облит чем-то липким алкогольным и в довершении ко всему без джинсовки. Потерял или забыл на тусовке — не важно. Он стоял у машины, практически вися на дверце и неустойчиво балансируя. У среднего близнеца от возмущения даже слов не находилось. Вспыльчивый характер дяди подначивал разораться и только шок помогал сохранить часть мозга адекватной и отговорить от повышения громкости и последующего пробуждения всего чертового особняка. Когда на экране его телефона высветилось имя младшего брата, сообщая о входящем вызове, он без задней мысли подумал, что тот просто нашел эту пати слишком скучной и хочет поболтать пока едет домой, но когда в на том конце раздались отголоски пьяного бреда и хихиканье, у Дьюи чуть волосы дыбом не встали. Перед глазами тут же встали все возможные варианты развития событий. Каждый последующий хуже предыдущего. Кое-как приказав брату звонить Ланчпаду и срочно валить домой он сам принялся ждать у входной двери, молясь, чтобы Дакворту не взбрело в его призрачную голову попарить где-нибудь рядом с ненужным любопытством, и с ужасом представлять, что их обоих ожидает, если вдруг кто-то из взрослых увидит Луи в таком состоянии. МакКряк был исключением: он еще не забыл свои подростковые годы и не станет их выдавать. Боже, если Дональд увидит то, как Дьюмен приводит пьяного брата в порядок, то просто нахер умрет на месте, а потом воскреснет, поубивает их и еще раз умрет. К тому моменту, когда с улицы раздалось урчание мотора подъехавшей машины, средний близнец даже успел подуспокоиться и придумать куда отвести ближайшего родственника, но, черт возьми, то, что сейчас находилось перед глазами было просто финишем, выбившим из головы разом все хоть немного успокаивающие мысли. Он в одну секунду преодолел порог и лестницу, едва не кидаясь на близнеца словно дикая разъяренная кошка. Луи сфокусировал взгляд на брате и, сделав неуверенный шаг вперед, упал прямо в его руки. На улице было прохладно и синий близнец даже успел похвалить себя за то, что додумался накинуть кофту. — Извини, я забыл его куртку, — покаялся заспанный МакКряк, выглядывая из машины, — если хочешь, могу съездить за ней. — Не нужно, — прошипел Дьютерономий, — его проблемы. Пусть сам ищет. Луи завел ладони ему за спину и вцепился в ткань ветровки, мурлыча что-то себе под нос. Старший мальчик брезгливо подтянул его выше, закинул чужие руки себе на плечи чтобы не волочить брата по земле. Злой близнец сразу же прильнул ближе, утыкаясь лицом в изгиб шеи и согревая ее дыханием. — Тебе помочь? — участливо поинтересовался пилот. — Нет, я справлюсь, — никогда Дьюфорд так сильно не сомневался в своих словах. — Спасибо, что привез его и извини за это. Мужчина махнул рукой. — Все нормально. У него, наверное, что-то случилось, — он сочувственно посмотрел на слегка покачивающегося в объятьях родственника Луи. — Не ругайся на него сильно, ладно? Второй наследник клана скосил глаза на чужую светлую шевелюру и вздохнул. Ясен пень, что Луи не просто так напился, но если уж он это планировал, то мог хотя бы взять брата с собой чтобы не приходилось рвать на себе волосы, молясь о том, что с этой юной алкотой ничего не произойдет пока Ланчпад ее забирает. — Ладно, — сквозь зубы выдохнул парень, немного унимая в душе праведный гнев. — Спокойной ночи. — Спокойной, — ответил пилот. Машина тронулась с места и мальчик внимательно проследил за тем, как друг покидает территорию поместья. Не то чтобы это было очень уж интересно, просто жутко хотелось отсрочить неприятное время привода брата в чувство. Но вот разомлевший в теплых руках Луи, не в силах дальше стоять, начал из этих самых рук выскальзывать словно рыба-капля, так что синий близнец вздохнул и развернулся к парадному входу.***
Дьюи братьев очень любил. Наверное, больше чем себя, приключения и все сладости на планете. Именно поэтому он сейчас крепко, но аккуратно прижимал к себе уже практически падающего брата и пытался дотащить его хоть до какой-то мягкой поверхности. Выходило не очень хорошо, потому что пьяный в дрова Луи вообще ему не содействовал, все время пытаясь то уйти танцевать, то прижаться ближе, то повиснуть на шее мертвым грузом. При всем этом он так сильно сжимал ворот чужой футболки, что у старшего мальчика временами дыхание в прямом смысле перехватывало самым неромантичным образом. Подъем по лестнице в доме оказался ужаснейшим испытанием. Если на улице младший близнец еще более-менее соображал из-за свежего воздуха и прохлады, то в теплом помещении его окончательно подкосило. Идти ровно или хотя бы устойчиво у него не получалось, со спины он запросто мог свалиться. Оставалось лишь нести его словно спасенную раненую даму из боевика. И это тоже было отстойно, потому что Ллуэллин статный парень, а не хрупкая леди. Средний близнец был без сомнения самым спортивным из трех, но все же нести Луи, весившего даже немного побольше его да к тому же лезущего со своим пьяным бредом, было просто танцем на углях. Младшие близнецы вообще имели не очень-то много схожих черт поведения, но именно сейчас в зеленом отпрыске клана его брат узнал одну свою особенность — отсутствие понимания того, куда деть верхние конечности. Руки Луи летали как лопасти вентилятора во все стороны, сбивая центр тяжести и мешая обзору. Чего этими телодвижениями он пытался добиться было непонятно, но Дьюи подозревал, что брат тупо не может найти им удобное место на своем теле. Знакомое чувство, но менее раздражающей ситуацию этот опыт не делал. — Лу, успокойся, — скрипнул зубами парень, осторожно ступая по ступеням; если он сейчас упадет, то хоронить их будут уже завтра в одном закрытом гробу. — Мне так плохо, — ноет злой близнец. — Можно я обниму тебя? — Можно, — без задней мысли соглашается он и в ту же секунду жалеет об этом. Луи замолкает и не дергается, но утыкается горячим лбом в изгиб шеи, а затем, сместившись, пьяно мажет губами под чужой челюстью. Специально или случайно — не важно. — Перестань, — тихо говорит Дьюи, дергая головой. Ему в общем-то приятен такой вид ласки, но сейчас такое просто неуместно. Младший мальчик молчит, а затем принимает удобную для них двоих позу. — Извини, — тихо говорит он. Синему близнецу не по себе от всей этой ситуации. И от извинений не радужно тем более. Им обоим сейчас очень трудно. Процесс отторжения чувств идет туго и сопровождается тупой болью в груди. Он сам уже пару раз порывается подойти ближе дозволенного, обнять крепче, сделать что-то, от чего они оба так рьяно отказываются. Останавливает его лишь то, что потом должно стать легче. Нужно просто перетерпеть. У него справляться с мыслями об этом выходит на пробежках. Он много бегает как на улице, так и в личном тренажерном зале МакДака. У Луи, видимо, свой способ. Дьютерономий думает именно так, соглашаясь прикрыть брата. Но, черт. — Я точно расскажу об этом Хьюи, — скрипнул зубами Дьюфорд, когда брат в очередной раз попытался исполнить какой-то невиданный доселе человечеством пируэт. — Ты ему обещал себя в руках держать. Он тебя просто прибьет и никогда не позволит даже смотреть на что-то крепче яблочного сока. Они уже преодолели лестницу, так что второй сын Деллы спустил нетрезвую тушу на пол и, придерживая, повел в сторону спального крыла. Никакие силы не заставили бы его нести брата в их общую спальню: сурок бы им обоим головы открутил за такое, так что пусть юная пьянь отсыпается в другом месте. Луэллин пьяно икнул, сказал что-то и захихикал, видимо сочтя самого себя жутко остроумным. Дьюи закатил глаза под прикрытыми веками и изо всех сил стиснул зубы чтобы не психануть. Черт, если бы в этот момент по коридору прошелся хоть кто-то, то синий близнец бы, не раздумывая ни секунды, сбросил с себя брата и без зазрения совести свалил бы к себе в комнату, потому что он старше всего на десять минут, у Луи есть своя голова на плечах и в первую очередь о себе должен думать именно он, а уже потом Дьюи, Хьюи и все прочие. Средний ребенок клана МакДак гневно прокручивал все эти мысли в голове, пока одной рукой пытался открыть дверь гостевой спальни, а второй — удержать от падения новоявленную пьянь. Последнее провернуть одной конечностью было трудно, поэтому младший Дак вскоре свалился на пол с грацией мешка картошки под тихие проклятья старшего брата. Впрочем, это его ничуть не расстроило, так как он даже не предпринял попытки встать, а наоборот стал что-то увлеченно бормотать, обводя пальцем узоры на ковре. Дьюи понаблюдал за ним чуть больше минуты, а потом вздохнул так, как вздыхает очень задолбавшийся человек. — Это, блять, просто стыдоба, Лу. Когда с дверью было покончено и близнец оказался сидящим на диване, Дьюи уже седьмым потом покрылся. Господь, никогда в жизни он не будет так напиваться. Ни-ког-да. Ему казалось, что на преодоление расстояния от холла до комнаты прошло не меньше часа, но на проверку оказалось, что путь отнял всего двадцать минут. Оставалась самая главная завершающая задача: уложить Луи спать. Дьюи посмотрел на притихшего брата и пришел к выводу, что это будет не сложно, так как тот уже вовсю клевал носом. Парень подошел ближе и присел на одно колено. — Эй, — он осторожно коснулся чужой руки, — давай я тебя раздену. Сказанные самим собой слова дошли немного запоздало. Луи резко поднял на него вспыхнувшие искрами глаза. Он наклонился вперед; Дьюмен инстинктивно подался навстречу, испугавшись, что пьяный брат потерял равновесие и может упасть, но тут же ощутил, как на его плечи легли ладони зеленого близнеца. Он приблизился почти вплотную. — Только если мне можно будет сделать с тобой то же самое. Средний отпрыск клана вспыхнул, растерялся и хотел было отстраниться, но брат сильнее наклонился вперед и выпитый алкоголь тут же сыграл с ним злую шутку: не рассчитав расстояние, он с силой ударил близнеца лбом в лоб. — Блять! Дьюи даже не понял кто из них двоих это сказал, хотя то, что им обоим было чертовски больно не отметало того, что ругательство могло быть произнесено в унисон. Он сидел на полу, схватившись за верхнюю часть лица. Перед глазами плясали цветные искры, гудело в башке немилосердно. — Луи, какого, ты, блин, хрена делаешь? — простонал он, посидев в таком положении пару минут. Подняв взгляд на брата, он с удивлением осознал, что тот все еще держит его за горловину футболки одной рукой, а в сгибе локтя второй прячет лицо. — Эй, ты в норме? — заволновался второй отпрыск клана, пододвигаясь ближе. — Ага, — еле слышно промямлил тот, — просто дай мне время. Парень переместил на одежду брата и вторую руку. На его лбу было большое красное пятно: шишка будет 100%. Дьюи послушно замер на месте. Нет ведь ничего странного в том, что он просто оказывает поддержку своему близнецу, да? Дьютерономий уверен, что так и есть. Они проводят в тишине несколько минут. Луи спокойно лежит на диване: его дыхание ровное, глаза прикрыты. Его брат сидит рядом, облокотившись локтем на край предмета мебели и рассматривая такие знакомые черты лица. В какой-то момент зеленый парень переворачивается на спину и тянет своего смотрителя за собой. Дьюи от неожиданности тупо следует за этим движением, но потом до него доходит, что в общем-то, пора бы и честь знать. — Все, Луи, отпускай меня. Он попытался убрать руки брата от горловины своей футболки, но они вдруг сжались с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Дьюи удивленно поднял взгляд на лицо близнеца и застыл: голова того безвольно лежала на подушке лицом к спинке дивана, но желтые глаза из-под полуопущенных век мутно смотрели прямо на него. Щеки и шея от алкоголя горели алым, сухие губы приоткрылись. Луи глубоко и немного сипло дышал, его грудная клетка вздымалась и опускалась, вена на шее от напряжения была явственно видна, на лбу выступила испарина. Если бы не по-нормальному теплые руки, то можно было бы подумать, что младшему парню невыносимо жарко. Дьюи пришел в себя и, желая освободиться, принял попытку подняться, поглядывая в сторону двери. — Нет. Синий близнец снова глянул на наконец-то подавшего голос брата, про себя надеясь, что тому не станет плохо от такого количества выпитого. Нужно валить отсюда. Быстрее. — Ты что-то хочешь? — нервно уточнил он, мельком глянув на чужие губы. — Может, воды? Луи отрицательно мотнул головой и что-то прохрипел. — Что? — Дьюи ближе склонился к нему, повернув голову чтобы лучше расслышать слова и вдруг хватка на горловине снова окрепла и рванула ткань с такой силой, что нитки затрещали. От резкого движения мальчик на секунду потерял пространственный ориентир. Когда он осознал, что происходит, то чуть воздухом не подавился: его руки упирались в спинку дивана и подлокотник, лицо почти касалось подушки под головой брата, а горячее дыхание последнего с каждым сказанным словом обжигало ухо: — Отнеси меня на кровать, — губы почти коснулись хряща, — и останься сам. И это случилось. В первые секунды Дьюи даже не понимал что происходит. Вернее, понимал, но очень заторможено. Луи закрыл глаза. Луи переместил ладонь с чужого капюшона на шею брата, погладил щеку, коснулся мочки уха. Луи поцеловал его. Совсем не так поцеловал, как, что уж греха таить, представлял его брат. Томно и мягко, скорее проявляя нежность и пытаясь не спугнуть, по-детски клюнул его в уголок рта. В горле пересохло, а в голове опустело. Дьюи в шоковом состоянии инстинктивно попытался облизать пересохшие губы и, даже не задумываясь о своей позе, случайно мазнул языком по чужим. А потом уже не смог остановиться, потому что Луи беспрекословно подался навстречу, приоткрывая рот, и ощущения накрыли с головой, будто парень весь превратился в чувственную зону. От младшего близнеца пахло ромом и дезодорантом, поцелуй отдавал алкоголем, но вкусовые рецепторы не раздражал в плохом смысле этого слова. Язык был мягким, а хватка на вороте кофты — твердой. Хотелось закрыть глаза и одновременно с этим открыть их и запомнить каждое мгновение творящегося абсурда. Сердце билось так быстро, что в ушах звенело и в животе приятно кололо. Чужая рука мягко прошлась меж лопаток и погладила позвоночник. Дьюи дотронулся до скулы брата, а потом спустился касанием ниже, инстинктивно стремясь приласкать. Он просунул ладони под шею Ллуэллина и мягко потянул вверх, заставляя приподняться. Футболку на спине сжали, затем отпустили и, крепко схватив, еще сильнее прижали к себе. Младший парень углубил поцелуй настолько, что в голове весь мир пошел цветной рябью. Пришел в себя средний сын семьи Дак только когда Луэллин ненавязчиво отстранился и, перехватив чужой подбородок, аккуратно, но настойчиво развернул его голову в сторону. Мягкие губы прижались к щеке, затем к линии челюсти, спустились ниже… Мокрый поцелуй на шее произошел с причмокивающим звуком. Сердце подскочило к горлу, стукнулось о кадык, перекрыло дыхание и Дьюи покраснел так, что кажется даже температура поднялась. Осознание происходящего медленно возвращалось. Прислушавшись к себе он внутренне рассерженно и огорченно застонал: нежелательное возбуждение сводило пах и отзывалось иголочками в пальцах. — Дью… — хрипло позвал близнец, и Дьютерономий, стараясь не смотреть в его лицо, попытался отвернуться в сторону и тут же заметил, что тот тоже завелся.Мне нужен ты.