ГЛАВА 3: ПЕРВЫЙ ДЕНЬ
Али повезло, что легко отделался, а не был жестоко избит теми активистами, которые в будущем будут мучить его каждый день. Он уже подготовился морально к худшему, но принял свою судьбу, так как сейчас он тут в роли новичка. А новичком где-либо Али никогда не любил быть, ибо чувствовал себя неуверенно. Адаптироваться — одно дело. Другое дело, когда здешние будут пытаться сломать его, пользуясь тем, что он тут первоходок. Мент провел его с вещами на первый этаж. В коридоре было расположено около двадцати закрытых пронумерованных камер, каждая из которых рассчитана на четыре человека. Менты знали, что если пихать в одну большую камеру около двадцати заключенных, лишних разногласий и смертей не избежать. Заниматься лишней грязной работой им не хотелось. Хотя это не спасало никого: новичок, попавший в камеру, где обитают, максимум, четверо отморозков, рискует подохнуть там. По крайней мере, не все тут агрессивные, потому Али рассчитывал на то, что попадет к более спокойным личностям, а не к отморозкам. Драться-то он умел, но не на уровне спортсмена, мастера боевых искусств и даже зэка: Али дрался, грубо говоря, как колхозник, хотя это не помешало ему победить в бою того Магомеда, которого случайно убил. Али остановился, осматривая длинный мрачный коридор. Судя по тишине, многие то ли в столовой, то ли в спортзале, то ли во дворе, то ли на работах прочих. Пока что было дневное время. Основная толпа собиралась в столовой, в спортзале и во дворе зоны. Али плохо удавалось со знакомствами в деградирующем обществе и предпочитал оставаться одиночкой, но прекрасно знал, что одиночкой быть в тюрьме нельзя: тут он не сможет защитить себя, потому что лишен свободы и окружен людьми, для которых избиения, издевательства, нанесение телесных увечий и убийство — это норма. Али поставил цель: найти неких Билала и Масхада, чтобы держаться за ними, иначе в одиночку точно не выживет в тюрьме. — Чего встал, блядь? Шевели булками! Мент грубо толкнул его по спине, чтобы тот двинулся вперед. Али вынужден был двинуться с вещами. Запомнив тот номер камеры, которую ему выделили, а это №16, Али дошел туда и остановился, прислонившись лицом к стене. Тюремщик отпер дверь камеры. — Вот твое место обитания, псина. Заходи и грызи свои ногти, блядь. За такие слова Али хотелось ему вмазать, но надо терпеть. Он помнил к чему привел его срыв, когда предпочел драться с тем Магомедом. Если повторит свою ошибку здесь, то его дни сочтены. Потому ему пришлось зайти во внутрь камеры. Тюремщик закрыл за ним дверь и запер на ключ. Что Али увидел в этой камере? Две двухъярусные кровати, расположенные по стенам. Один ярус кровати была свободна, что говорило о том, что тут одно свободное место, а все остальные три заняты — значит Али четвертый. В центре камеры небольшой стол с алюминиевыми кружками и чайником, а также остатками еды на такой же тарелке. Есть лишь один кран с водой — идеальное место для совершения омовения при молитве, а также чтобы выпить воду и умыть части тела. В конце камеры небольшое окно с решеткой. На потолке лишь одна лампочка. Телевизора тут нет — его получали лишь «избранные». На одной кровати Али увидел некоторые книжки, а на другой молитвенную брошюрку — значит мусульманин сидит в этой камере, что отчасти порадовало его. — Мое место, видать, наверху, — с этими словами Али положил вещи на верхний ярус правой кровати, то есть над местом мусульманина, которого сейчас здесь нет. Али дал себе слово, что никто не будет препятствовать ему в молитве, потому воспользовался отсутствием сокамерников и решил сделать омовение, чтобы потом помолиться. Благо коврик для молитвы тут есть. Оставалось ждать либо сокамерников, либо ужина. Рано ли поздно ему придется повидаться с зэками этой зоны, в частности с тем же неким Быком. Ему надо сегодня, грубо говоря, мазь держать.***
Четыре часа спустя…
Уже наступил вечер. Эти четыре часа были самыми спокойными, но в то же время самыми волнительными, потому что Али ожидал худшего. Это красная зона, а тут никогда не бывает спокойно. Чтобы почувствовать спокойствие, нужно зарекомендовать здесь себя, стать закаленным и крепким, уметь постоять за себя. Но чтобы обеспечить себе покой в этой зоне, нужно стать лидером, коим является этот Бык. А это уже сродни фантастики. Вскоре дверь его камеры открылась. Али спрыгнул с верхнего яруса кровати и увидел пару тюремщиков. Судя по всему, его выводят отсюда. — Ну че, блядина? Адаптировался к своей новой хате? — грубым тоном задал вопрос один из них. — Это тебе не Монте-Карло. — На выход. В спортзал. Там будешь знакомиться со своими новыми «друзьями». Если бы было все так просто, Али отсидел бы весь срок в одиночку в одной камере — это лучше, чем показываться на глаза другим заключенным и иметь проблемы. Но тюрьма — своего рода Ад, где царит лишь насилие и невежество. Где хороших людей ломают, равно как и плохих, кто не может постоять за себя. Тот, кто мазь умеет держать, заслуживает более высокого положения. Обычно сюда попадали дохлые слабые новички, а не накачанные мускулистые парни. Но даже если и такие попадались, то не каждый мог обосноваться в этой красной зоне: видя в них конкурентов, таких ломали, но были те, которые сдружились с тем самым Быком и вошли в его группу «избранных». Али ничего не оставалось делать, кроме как повиноваться и покинуть свою камеру. В сопровождении тех тюремщиков он отправился в спортзал, который находился уже в отдельном корпусе. Немного прогулявшись по двору и осмотрев все вокруг, Али в сопровождении ментов добрался до спортзала спустя пять минут. Здешние тюремщики открыли решетку и пропустили его во внутрь, куда собрались практически все, кто заключен в этой колонии. Заключенных было много, потому тут атмосфера оставляла желать лучшего. Сам спортзал довольно-таки обширный и просторный, тут было несколько тренажерных инструментов, но в центре зала выделялся ринг, на котором сидел один накачанный бритоголовый мужик, отдаленно напоминающий Натана Джонса, а также четверо его товарищей-качков, которые стояли за ним. Перед ним стоял один худощавый парень — новичок, которого привезли в тюрьму вместе с Али. За тем парнем стояли еще несколько новичков. Вскоре один из заключенных грубо положил руку на плечо Али, затем другой на другое. Тот посмотрел и увидел двоих, которые заметили его присутствие. — О, первоходок. Прятался в камере как крыса? — Ты знал, что так будет. Идем к Быку. На смотр и прописку. Али не стал трусить и согласился пройти с ними. Он слышал, что этот самый Бык проверяет новичков и лупит ради удовольствия. Здесь этот качек считался самым сильным бойцом в колонии, отсюда и особый авторитет. Через некоторое время сквозь толпу Али привели к этому Быку, где стояли другие новички. — Говоришь, что тебя подставили? По оригинальней придумать не мог? — Бык разговаривал с ним блатным тоном. — Я… мне там… подложили… я… — Смори, Бык, он ща насрет в свои же штаны. — Бля, он дрожит! — Может, он заразный? — предупредил один. — Мне похуй, — Бык махнул рукой, затем обратился к тому лоху. — Че, бля? На телку похож, а тут телок нет. Будешь телко-заменителем! Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Некоторые расхохотались, а тот дрожащий заплакал. Али молчал и стоял спокойно, не обращая внимания на излишне дрожащего новичка. Вдруг один заметил Али и стукнул рукой по левому локтю Быку, указав на него пальцем со словами «Тот самый». Бык посмотрел на Али и указательным пальцем дал понять, чтобы он подошел сюда вместо того новичка, который встал рядом с остальными новичками. — Че за кого сидишь? Хотя… мне как-то похуй на очередного чурбана, но на тебя хуевый прогон пришел. Еще в начале дня активисты дали ему понять, что Али уже имеет «репутацию» и на него явно точат зуб. Очевидно, здешние точно знают убитого Магомеда и хотят ему отомстить за это. Однако бояться и дрожать от страха не стал, ибо проявлять слабость перед зэками сродни самоубийству. — Ты хороших людей расстроил своим поступком на воле, потому весело тебе тут точно не будет, — Бык похлопал по своим бедрам. — Хороших людей? Я первым никогда не лезу драться. Я лишь защищал себя… — И прикончил того паренька, потому что слабак. Не мог разобраться с ним один на один. Думал, что тут ты легко отделаешься? Это, бля, красная зона — забудь то, что ты смотрел в фильмах. Здесь тебя никто щадить не собирается. — Да по нему видно, что тряпка! — сказал один, указывая на него пальцем. — Зеленую тюбетейку надел на голову, прям святоша! — Я не с толпой разговариваю, а с главарем, так что помалкивай, — Али проявил какую-никакую дерзость по отношению к тому товарищу Быка. — Ты че, бля, сказал… — тот хотел что-то возразить, но главарь поднял руку, чтобы не вмешивался, ибо это его разговор с новичком. — Святоша убивает людей — это, блядь, нонсенс, уважаемый, — Бык покачал головой. — И какое ты нравоучение нам прочтешь? Убивай тех, кто точно окажется в Аду — и ты попадешь в Рай? — Так судят только вахи, — ответил Али. — А ты и есть ваха. Че тогда в лес не ушел к бородатым? — А я и не ваха. Тот случай — это случайность. У меня не было намерения убивать его. Он сам… — Я слышал подобные сказки и не раз. Если бы не ты, тогда ты бы не стоял сейчас предо мной. Слушай, святоша, — Бык чуть согнулся. — Если хочешь легкой жизни, тогда ты должен делать все, что я захочу. Побудешь нашим рабом. Пади на колени и поклонись мне — тогда я пощажу тебя, быть может. Али не дурак, чтобы поклоняться перед человеком в страхе. Он прекрасно знал, что нельзя падать духом и верой из-за какого-то невежества, потому просто скрестил руки на груди. — Ты не Всевышний, чтобы я тебе поклонялся и падал на колени. — А ты забудь о Нем. Ты, бля, в моем мире. Ты будешь подчиняться по моим законам, — Бык указал на пол себе под ноги. Словесная перепалка — это не выход. Али понял, что надо делать, чтобы заслужить хоть какое-то уважение. Пусть и понимал, что нет преимущества и хорошей спины, но одиночество научило его не ломаться перед врагом, а держаться стойко, даже если придется пожертвовать своей жизнью. Лучше сдохнуть, чем стать рабом ничтожества. — Знаю, я слышал, что здесь любят доказывать честь на арене. Чем языком трепаться, давай поговорим на более «честном» языке. Если ты мужчина. Вот это удивило почти всех присутствующих. Да, Али далеко не первый, кто бросал вызов Быку, но обычно лидеру активистов бросали вызов лишь более мускулистые и статные новички, а Али лишь стройный и на фоне таких качков выглядел хилым. Бык лишь хмыкнул от такого предложения. — Ты еще не дорос, но раз уж вызвался… Лидер среди зэков встал со стула и щелкнул пальцами. Его товарищи унесли стул и покинули ринг, равно как и стоявшие за Али новички, оставив его наедине с Быком. Вот теперь все обратили внимание на это, причем некоторые надеялись на то, что Али что-то сможет изменить. Но он решил драться за свою честь, а не за то, чтобы что-то здесь изменить в тюрьме. — Покажи, что умеешь, если можешь. Только без комариных укусов. С этими словами Бык принял боевую стойку боксера. Али принял свою боевую стойку, хотя не верил в свой успех: у него нет ни малейшего преимущества перед ним, уступая по всем показателям. Имя Быка скандировали многие, а те, кто мысленно болел за Али, молчали, тем более еще не знали его имени. Ментов, к слову, здесь нет, чтобы проследить за ситуацией, потому этот бой точно никто не остановит. Среди этой толпы выделялся один взрослый заключенный. Седовласый, которому на вид около пятидесяти лет, сидел и перебирал четками, читая что-то из своей молитвы. С ним рядом стоял молодой парень негроидной расы достаточно высокого роста — ровесник Али. По лицу их нельзя назвать безнравственными преступниками. К тому взрослому мужику подбежал один парень в черной квадратной тюбетейке и что-то прошептал ему. Услышав от своего товарища все, он привстал, чтобы получше разглядеть Али. Жестом сказав тому негроидному товарищу, он направился в сторону ринга, чтобы получше разглядеть бой, который только что начался. Али атаковал Быка первым, но тот умело выставил блок, причем играючи. Бык с издевкой смотрел на него, отбиваясь от каждого его удара. Когда Али прыгнул, чтобы ударил по голове правым кулаком, лидер активистов вмазал своим массивным правым кулаком прямо по ребру и уложил его на пол ринга, затем пнул его вбок левой ногой, но не стал его добивать, а решил немного поиграться с ним. Али почувствовал его сильные удары, потому простонал, терпя боль. — И че это было? Вставай! Живо, бля! Али встряхнул головой и все-таки встал, немного разминаясь на месте. Бык жестом предоставил ему право атаковать первым еще раз, что тот и сделал: парень побежал на качка и прыгнул, намереваясь нанести удар правой ногой, но тот ушел вбок, поднял руки и ударил двумя руками вниз по нему так, чтобы Али грубо приземлился на пол. Бык поднял правую ногу, чтобы наступить на грудь, но тому удалось вовремя увернуться и отойти в сторону. За этим боем наблюдал один статный заключенный, который был уважаем здесь. Он стоял в стороне и лишь хмыкнул со словами «еще один», потому отвернулся, не ожидая ничего сверхъестественного и не веря, что Али сумеет хотя бы ударить Быка. Новичок побежал и прыгнул, затем ударил двумя ногами по груди, но от этого Бык лишь пошатнулся. Погладив место, куда был нанесен удар, Бык лишь усмехнулся. — Уже прогресс, святоша. Давай, еще! Али встал, прыгнул и схватил его за голову, затем смог поднять обе ноги и вмазать по челюсти с такой силой, что Бык сам того не ожидал и грохнулся на пол ринга. Али тоже упал спиной вниз, но быстро увернулся и встал подальше от него. Аудитория ахнула от неожиданности, ибо Бык давно не получал подобных ударов. Это заинтересовало многих, кто наблюдал за этим поединком. Сам главарь потер свою челюсть, которая не сломалась, встряхнул головой и встал на ноги, а потом одарил Али злым взглядом. Это ему не понравилось. — Неплохо, но кто тронул мое лицо, тому не жить. Теперь Бык побежал на Али, намереваясь сбить его плечом. Тот пригнулся вовремя, заменив в какой-то степени «лежачий мент» и устроил ему своего рода подножку. Бык споткнулся и упал на пол. Али быстро встал и приготовился к ответной реакции. Когда здоровяк встал вновь, то тут же получил парочку кулачных ударов по лицу, затем левой ногой по груди, но это не повалило его. Али прыгнул, чтобы ударить того локтем по голове, но Быку удалось с размаху вмазать поверх груди и жестко послать его на пару метров. Падение на ринг было болезненным. Бык понял, что Али далеко не тот, с кем стоит играться, так как он уже показал неплохие навыки боя по меркам новичков. Понимая, что его репутация стоит под угрозой, Бык решил разобраться с Али быстро и в полную силу, потому подошел к нему и от души пнул ногой по груди, затем схватил его за шкирку и поднял его на ноги, чтобы потом от души вмазать по виску правым кулаком с размаху. Али после такого удара грохнулся на пол тут же, а удар по виску весьма опасен. Взяв его и подняв над головой, Бык с боевым кличем и рыком жестко бросил его себе под ноги, затем наступил на его голову. — Я раздавлю твою голову, как тыкву! Можешь тренироваться здесь хоть всю жизнь, но тебе никогда меня не победить! Уже поверил в свою победу? Да я с тобой игрался! Али удалось схватить его за ногу и повалить его на пол, затем тут же сесть на его спину и взять на удушающий. Правда, у него не такая сильная хватка, чтобы надолго удержать Быка и задушить его, так что тот быстро вырвался из хватки, вмазав еще затылком прямо в нос и разбив его, затем повернулся к нему, схватил за затылок и нанес несколько ударов правой рукой по лицу, а после послал его лбом в голову в нокдаун. В качестве добивания Бык пнул его несколько раз по ребрам ногой так, чтобы Али выдохся и больше не встал. Тот лишь стонал от боли, но не стал орать, а издавал еле слышные звуки с закрытыми глазами, хватаясь за ребра. Удары у Быка весьма сильные, но Али оказался достаточно крепким, раз смог продержаться дольше и нанести несколько ударов, что впечатлило некоторых, включая и самого Быка. Главарь плюнул на него и лишь помахал указательным пальцем, немного подустав. Все поняли, что Бык победит, но когда Али нанес хорошую серию ударов, появилась вера, что на ринге что-нибудь изменится. Увы, мало что: Бык победил, как и всегда. — Что ж, ты не такой лох, каким казалось. Боевитых уважаю. Ты выиграл себе пару дней, но помни: потом тебе будет пиздец, — Бык пригрозил ему. — Советую вести себя тихо. Бросишь мне вызов еще раз — подохнешь. Вдруг на ринг взобрался тот самый темнокожий парень. Бык одарил его презрительным взглядом, ибо знал, кто это, хотя и не трогал, потому что этот парень находился под защитой более уважаемого человека. — Чего приперся? Совесть мучает и решил его перебинтовать? — Бык, я забираю его к себе в камеру. Он нормально подрался с тобой. Мазь держал. — Тогда забирай его к себе, но больше на глаза не попадайся, Билал. Али приоткрыл глаза и услышал знакомое имя. Тот самый Билал, которого ему надо было поискать и которого надо держаться. Билал кивнул головой Быку, присел и помог Али встать, держа его за плечи, после чего увел его с ринга. Али ноги не сломал, потому ходить кое-как мог, но зато ребра пострадали, по которым-то Бык и бил в основном, чтобы дыхание ему сбить. Человек со сломанными ребрами не способен драться, потому Али решил больше не вставать, чтобы продолжать поединок. Али легко отделался, получив лишь одну травму. — Следующего ко мне! Новичков вновь прогнали обратно на ринг, куда поднялись активисты Быка. Тот сел обратно на стул и начал проверять остальных, но Али уже было по барабану. Билал же привел его к тому взрослому человеку. Али понял, что это и есть тот самый Масхад, о котором ему говорил тот парикмахер. — Ты хорошо дрался, — Масхад оценил его поединок. — С нами тебе будет безопасней. Пошли отсюда. С этими словами они втроем покинули спортзал. Масхад считался уважаемым в колонии человеком, потому он имел больше свободы и решал много дел. Тюремщики проявляли к нему какое-никакое уважение и делали что-то, что он хочет. Один тюремщик к этому моменту вернулся и увидел Масхада с Билалом и Али. — Пропусти нас. Тюремщик лишь кивнул головой и выпустил их из спортзала, затем закрыл решетку за ними и пошел их сопровождать до их камеры.***
Несколько минут спустя…
Али попал в камеру №95, где сидели Масхад и Билал, а также еще один товарищ. Тот самый мусульманин, чьи вещи Али нашел в камере №16, передал в его новое место заключения через руки ментов, которые послушались Масхада. Сейчас Али восстанавливался и пил горячий чай, сидя напротив Масхада и Билала. Эта камера уж просторней и чище, чем камера №16. Тут даже есть телевизор. Али попал в «избранную» группу, тем более им предоставлялись более улучшенные условия, чем обычным заключенным. Али не ожидал, что первый же день пройдет для него относительно удачно. Пусть он проиграл бой Быку, но результат его смелости и стойкости есть: он попал в благоприятное место как раз к тем, к кому надо попасть. — Как чувствуешь себя? — спросил Билал, на что Али просто кивнул головой. — По лицу видно, что ты не преступник и не плохой человек. Если тебя посадили, то за случайность. Ты всего лишь жертва случайности. Сразу видно. Кстати, — далее он указал рукой на того взрослого мужчину, — это Масхад. Он тут человек уважаемый. Свой авторитет имеет. Можешь держаться нас. Таких, как ты, мы принимаем и помогаем адаптироваться. Али недолго помолчал. Допив чай, он решил задать вопрос. — Почему вы вытащили меня к себе? — Ты бросил вызов Быку и дрался честно и неплохо, что даже он был впечатлен. Не каждый сможет вот так противостоять Быку. Ты один из редких, кто не побоялся его и не загнулся, — ответил Билал. — Да, это было неплохо, — другой сокамерник показал ему жест с большим поднятым пальцем вверх. — Не знаю, что ты там такого совершил, но Быку отпор ты дал. Хоть и встрял. — Сокамерник, чьи вещи ты видел в другой камере, куда тебя ранее сажали, заметил, что ты молишься и не забросил религию, как это сделали многие. Ты силен верой, — Билал улыбнулся. — Он нам передал. Мы решили выручить тебя. Если бы сидел в другой камере, активисты не оставили бы тебя в покое. С нами ты будешь в безопасности. Так что… Ассаляму аляйкум, — Билал протянул руку для рукопожатия. — Вааляйкум ассалям, — Али ответил на его приветствие, пожав ему руку. — Как тебя зовут? — спросил он. — Али, — представился новенький. — А ты Билал? — Да, — подтвердил темнокожий. — Парикмахер рассказал тебе о нас? Правильно сделал. — А я Джам, — представился третий сокамерник. — Так за что же тебя посадили? — поинтересовался Масхад, который молчал до этого. Али вкратце рассказал им неприятную историю, связанная с дракой против того Магомеда, который пал жертвой случайности. Али честно все рассказал, потому они его выслушали. Масхад лишь вздохнул. — Ты не виноват в том, что твой противник погиб, но ты попался и поддался на провокацию. Ты не первый, кто стал жертвой обстоятельств. Таких умышленно ломают, зная, что они добрые и более мягкие. Но ты оказался тверд — это высоко ценится, — это оставалось сказать Масхаду. — Очень рад, что ты верующий и не бросаешь свои обязанности. — Масхад тут в почете, так что он поможет тебе во всем. Держись рядом с нами, — Билал положил руку на плечо. — Я слышал, что на него прогон пришел. Активистам заплатили, так что на него точат зуб, — вымолвил Джам. — Ты будешь стоять в приоритете у активистов, потому в одиночку не попадайся им на глаза, иначе пришьют и поминай как звали, — предупредил Масхад. — И в драки старайся не лезть. — Первое время тебе надо будет привыкнуть. Но ты не волнуйся, Али: ты не один. Брат за брата. Хоть это утешало Али: в тюрьме он нашел своих товарищей. Лучше держаться около братьев по вере, чья вера не искажена местными понятиями и анархией, а сохранена в чистом виде. По крайней мере, образ одиночки вести тут не придется. — Раз я принят в ваш круг, могу ли я узнать, почему вы здесь оказались? — поинтересовался Али. — Я родом из Сирии, но бежал сюда и научился разговаривать по-русски. Мой акцент ты слышишь, — да, это подтверждалось, что он говорит со своим арабским акцентом. — У нас там война. Думаю, ты сам в курсе. Вынужден был бежать, ибо моя семья погибла. Я осиротел и вынужден был выживать, воруя лишь продукты питания. Потом меня поймали — и я оказался здесь. Обычно принято помогать сирийским беженцам, но Али-то знал, что сейчас время такое, что каждый думает о себе, но не о бедных и нищих людях, кому нужна помощь. Билал не получил помощи и вынужден был выживать за счет воровства, а воровал лишь хлеб (вода-то доступна везде) и что-нибудь съестное, но воровал лишь малую часть, которая хватает ему на весь день. Судя по худому телу, это было видно. — Мне стоило было лучше умереть с голоду, чем воровать еду. Вот и Всевышний меня наказал, отправив меня сюда. Но Он же мне помог здесь избежать плохой участи: Масхад принял меня и заступился. Я не дрался с Быком, но я не стал делать то, что он хочет, потому был избит пару раз. Лучше бы я умер с голоду, чем жить кошмаром. Билал поник головой и загрустил. Все это он рассказывал искренне, так что он не похож на лжеца и лицемера. Жизнь научила Али отличать лицемеров от нормальных людей, ибо знал признаки и качества лицемера, которые он проявляет. Билала в этом обвинять не стал, а выслушал, лишь мысленно сочувствуя ему. — Меня посадили за то, что угнал машину. И влепили большой срок, — Джам ударил себя по ладони. — Блин, я просто хотел вернуться домой поскорее, так как там намечался мавлид. Я шел по шоссе, но никто не остановил, когда я протягивал руку, чтобы меня отвезли. Денег у меня не было. А потом нашел одну машину, которая принадлежала одному парню, который с одной девчонкой целовался в кустах. Я угнал, хотя намеревался вернуть потом. Но менты поймали — и вот. Клянусь, так и было! Я не вру! — Мы знаем, — сказал Масхад. — А за что я сижу, тебе знать необязательно. Я давно тут сижу за дело и считаю, что заслужил это. Не буду ворошить прошлое. И тебе не советую, так что живи настоящим, Али. Это красная зона — тут никому нельзя верить и доверять. Держись с нами — и ничего с тобой не случится. Али решил молча кивнуть головой, да и особо разговаривать у него не так много сил: ребра давали о себе знать. Все тяготы тюремной жизни ему еще предстоит увидеть и вынести, но его жизнь будет облегчена благодаря этому кругу товарищей. Пока он в тюрьме, надо держаться с ними и верить в лучшее. Самое главное — не дать другим сломать его морально, психологически и физически. — Ладно, пора вечернюю молитву совершать, — Билал похлопал Али по плечу. — Встать можешь? — Да, — кивнул тот. — Соверши омовение. Мы подождем и вместе начнем. На этом разговор закончился. Али возобновил свое омовение, которое было нарушено, а потом приступил с ними к вечерней молитве. Он хотя бы не один, но это был лишь первый день. Али уже зарекомендовал себя благодаря бою с Быком, потому некоторые заключенные проявят некоторое уважение к нему и не станут приставать. Али не показал слабину — этого оказалось достаточно, чтобы отстоять честь и заслужить уважение, благодаря которому ему станет немного проще.