Здравствуй, отец

Стоя спиной ко входной двери, Майкл не сразу смог сообразить, что дневная смена уже давно зашла в здание, и небыстро продвигается к нему. Невидяще смотря на зеленый кафель стен, мужчина ровным счётом не понимал несколько долгих секунд, что же происходит – все посторонние звуки превратились в ушах в неясный шум. Не понимал он и то, что же будет теперь. Его зрачки только на короткий миг взглянули в офис, и Афтон невольно воспроизводил в голове последние слова отца. Впрочем, вспоминать он их не сильно хотел – не верил он как-то в правдивость утверждения о том, что он всего на одну ночь взял её. Майкл невольно начинал злиться на Спрингтрапа. Медленно, на подсознании, постепенно перерастая в еле уловимую горечь за свою ошибку. Он не отдаст ему фотокарточку обратно. Ведь это было ясно с самого начала, а он, как миленький, захотел ему помочь, будто это что-то изменит! Отец, каким был, таким и остался. Разве что, стал только более невыносим и страшен, что в плане внутреннего мира, что внешнего. В плане своих мыслей он, точно, остался таким же. Мужчина сам не заметил, как зашипел сквозь зубы. За спиной отчётливо послышались прыгающие шаги Ника. - О, здравствуйте, мистер Афтон! Как я рад, что смог застать вас сегодня здесь. Задорный голосок отразился в его голове неощутимо, и потому Майк не сразу смог отреагировать. Впрочем, он и не хотел сейчас как-то контактировать вообще с обладателем столь мальчишеского тембра и замашками. Он отлично знал, что тот вполне может вновь завести нежелательный с охранником разговор, что заставит столь «уважаемого» мистера побыстрее покинуть место пребывания. Впрочем, если бы Майк мог, он бы точно не стал спорить на этот счёт – уж очень хотелось сейчас исчезнуть из аттракциона и больше не показываться здесь до следующей ночи, последней на этой рабочей неделе - пятая ночь, всё-таки, побороться за это звание не способна, слишком мало. Он, точно, не смог бы сейчас спокойно отреагировать на появление отца, если тот ещё не отключился на правах дневной смены с приходом людей. Притом, хоть это было глупо, но Майкл чувствовал на себе внимательный взгляд, и ничего не мог с этим поделать – совсем как во вторую ночь, он ощущал себя сейчас слишком неуютно, из-за чего уж очень хотелось убежать, только бы скрыться от этого прожигающего чувства. Казалось, Спрингтрап до сих пор следил за ним из глубин аттракциона, умно не показываясь на глаза. Майк сам не заметил, как крутанулся на каблуках, пытаясь невольно уловить знакомые белые точки зрачков откуда-то из-за поворота. Только вот, и здесь, его движения не принесли никакой пользы. Перед его глазами возникло только знакомое веснушчатое лицо парнишки с жесткими волосами. Как и всегда, вихры выбивались из-под смятой кепки, а куртка была нараспашку, выставляя напоказ клетчатую яркую рубашку. Хвалёный директор сего заведения, Ник Хангерсон, вновь привычными движениями крутил на пальце колечко с ключами, ловко и быстро управляя. Правда, как только Майк повернулся в его сторону, тот сразу прекратил своё занятие, отчего Афтон невольно усмехнулся – на последнюю ночь ещё и на нервы действовать не захотел. Прогресс не стоит на месте, вот точно. Впрочем, хвалить его было рано, даже очень. Майкл понял это почти сразу, как только Хангерсон попытался проговорить эти словечки, дабы хоть немного попридержать желающего сбежать охранника. Слишком просто. - Мистер Афтон, прошу вас пока не уходить. У меня для вас небольшая просьба. Ник улыбнулся, по привычке выставив зубы, отчего мужчина невольно захотел дёрнуться в сторону, только бы не попытаться сейчас как-то ответить. Вести себя доброжелательно сейчас не было никаких сил, не то, что просто взглянуть из вежливости в глаза – этот позитив Ника начинал его вновь мимолётно раздражать, он ничего поделать не мог. Особенно, конечно, попытаться навострить слух и услышать что-нибудь важное в свой адрес – в ушах упрямо шумело от охватывающей мозг сонливости, и Майку пришлось сделать титаническое усилие, чтобы не прикрыть веки. Сон охватывал его просто неумолимо. - Ну, что у вас там такое, Хангерсон? Ник ловко подкинул ключи в воздух, отчего те с громким лязгом чуть было не встретились с каменной плиткой. Оставалось только догадываться, как Ник успел их поймать прямо над полом, да ещё и ответить так же невозмутимо на вопрос работника. - Всего-то пара пустяков, мистер Афтон, поверьте! Парнишка, прищурив глаза, поправил на голове кепку, мельком взглянув на людей, проходящих мимо. Казалось, он сам не очень-то их заметил с самого начала, и только сейчас заставил себя вообще убедиться в их существовании. Ну, и заодно, конечно, что-то прикрикнуть им вдогонку. Только вот, что именно, Майкл не понял в первую минуту, чувствуя, как неприятно взвизгнуло у него в ушах, заглушая реплику Ника. А потом, Афтон невольно повернулся, дабы понять, что же происходит. Сзади мужчины, с громким стуком о каменную плитку, ставили высокую стремянку. Мощные, большие дядьки с дневной смены в форме медленно устанавливали какое-то оборудование, что-то чинили, но Майк этого не видел. Он вновь взглянул в сторону директора, еле заметно кивнув, пытаясь дать ему понять, что он, всё-таки, слушает, а не только наблюдает. Похоже, Хангерсон это и понял. - Да, мистер Афтон, всего пара пустяков. – парнишка на короткий миг перевёл взгляд за спину охранника. – Нам, всего-то, нужна сегодня ваша помощь. - Какая помощь? – переспросил Майк, чувствуя что-то похожее на еле уловимый подвох. Слишком уж было очевидно. Ник, казалось, не сильно удивился этому вопросу. - Поймите, Майкл Афтон, открытие хоррор-аттракциона уже послезавтра. Сами знаете, у нас полно работы по обустройству, и потому эти два дня нам понадобится любая помощь. Системы чтобы не ломались, вентиляцию надо чинить. У вас же они ломались, как вы отмечали? И, да. Хангерсон многозначительно обвёл глазами помещение, на какой-то миг остановившись взглядом на массивном костюме Фредди у входа в офис. Казалось, он что-то высматривал, стараясь не сильно контактировать взглядом с дядькой перед собой, подражая устоявшейся привычке охранника. Странно, но Майклу показалось, что в мальчишеских глазах промелькнула в тот миг искорка страха, пока они внимательно вглядывались в зелёный кафель стен. Движимый непониманием, мужчина невольно сам взглянул сюда, медленно скользя взглядом наверх, к самому потолку. Впрочем, ничего более он делать и не собирался, особенно после того, как увидел одну небольшую деталь. Что и скрывать, а после этого он невольно глубоко вздохнул, чувствуя, что наткнулся ещё на одну загвоздку аттракциона, за которую «уважаемого» директора вполне можно было отругать, совсем как провинившегося шалопая. Проводка. Голые сплетения разноцветных проводов, незащищенные ничем снаружи, никаким кабелем и изоляцией, длинной паутиной разбредались по всему потолку, по стенам, в каких-то местах даже закручиваясь в диковинные узоры. Впрочем, таковыми их можно было назвать только от скуки – ладно, вентиляция, ладно поломка камер, но это! На фоне предоставленного Майкл понял, что всё это было просто цветочками. Противно было думать в тот миг, что он в любой момент вообще мог взлететь на воздух из-за этой оплошности чёртовых электриков. - Да, мистер Афтон, я не шучу насчёт пожара, он действительно может быть. Электропроводка здесь не ахти, сами посудите. Здание старое, бывший склад. Поэтому, вызовем завтра электриков, чтобы ничего такого не произошло. Ник вновь ловко подкинул ключи в воздух, будто бы меняя, и так, уже напряжённую тему. Хотя, что уж тут судить, Майклу это совсем в ту секунду не понравилось. Уж очень хотелось сделать замечание, чтобы вбить в голову недалёкому юноше хоть какие-то правила безопасности, хоть он и понимал, что тот и так соображает. Но проводка! Хангерсон вновь подкинул ключи. - Да, и ещё собираемся завтра техника для аниматроника вызвать, как и обещали. Наконец-то возможность есть. Не хотелось бы, чтобы наш Спрингтрап сломался, пугая посетителей. Старик же, сами знаете. Майк, не сильно вслушиваясь в эту ребячью болтовню, невольно выдохнул этот вопрос, до сих пор отказываясь верить сработанным внутри догадкам. Не хотелось ему как-то в это верить. По крайней мере, ему очень не хотелось. - А я-то чем помочь могу? Я ночной охранник, мистер Хангерсон, а не уборщик за аниматрониками, сами знаете. Зачем я тут нужен? - Да всего один денёк, мистер Афтон, нам нужна сейчас любая помощь. И, да. На шестую ночь вы с таким раскладом не остаётесь, устроим вам выходной за хорошую работу. Майкла невольно передёрнуло от такого заявления. Конечно, Ник не знает о том, на что способен его хвалёный заяц-робот, но ночную смену, хотя бы, из уважения можно было бы оценить по заслугам, а не только после неё просить поработать ещё и днём. Да притом ещё заранее говорить о том, какой она будет пустяковой и простой, за которую можно уже похвалить. М-да, хорошо же, всё-таки, он устроился, ничего не скажешь – мужчина в очередной раз попытался подавить зевок, а заодно и заглушить в себе какие-либо ругательства. Всё-таки, есть хоть какая-то польза от его засыпающего мозга. - Заодно сами сможете убедиться в том, мистер Афтон, что мы с честью выполняем свою работу. Похоже, именно это вы и хотели увидеть, так ведь? А, что думаете? В голосе Ника, казалось, зазвучали еле ощутимые железные нотки, совсем как на первой ночи. Что и говорить, а титул директора вновь взял верх, дав Хангерсону возможность вновь стать выше по положению в сим месте. Впрочем, на что-то другое Майкл и не рассчитывал. Как-то ещё качать права тоже не было сил – голова начинала немного побаливать, но он не сильно это заметил, стараясь протереть заспанные глаза. Благо, хотя бы, Ник в это время ничего не задавал. И, кстати, соблазн насчёт наблюдения за всей этой работой дневной смены, что и говорить, всё равно просочился в сознание Афтона. Может, именно поэтому, он в тот миг еле заметно и кивнул: - Ладно уж, останусь, мистер Хангерсон. Как говорите, будет выходной на шестой ночи, в конце недели? Парнишка, не обратив особого внимания на вопрос, поднял голову. Лицо Ника просветлело, отчего тот вновь улыбнулся во все тридцать два. - Прекрасно, Майкл Афтон! Очень рад, что вы согласны, мистер! Ключи вновь оказались в воздухе. Майкл невольно проводил их полёт взглядом. - Да, конечно же, выходной будет, что за вопрос? Отдохнуть вам всяк надо, как и всем работникам. А открытие не ждёт! Майкл, стараясь не скривиться от этого победного крика, дернулся, слыша за собой отчётливый грохот. Задаваться вопросом насчёт того, что именно послужило для создания столь громкого звука – или стремянка, или человек, упавший со стремянки – не сильно хотелось, но Афтон и без размышлений понял, что эта дневная смена обещает быть довольно весёлой. Может, именно эта мысль заставила из его рта вырваться хилому смешку. Этим словам, которые, казалось, сами собой, выскочили тогда на прощание директору перед тем, как удалиться. Всё-таки, сказать что-то язвительное до сих пор хотелось. Притом, он прекрасно понимал, что смена может стать весёлой именно потому, что ему вновь придётся кое с кем встретиться. Пусть и по-другому, не как на смене: - А я же, напоследок вам скажу вот что. Не обращая внимания на непонимающее лицо Ника, Майк зашёлся в вымученной улыбке, чувствуя, как сильно затрепетало сердце. Ладони сами собой сжались в кулаки, и Майк не мог это контролировать. Особенно, конечно, потому, что вспомнил о нём вновь: - Помню, вы напоминали мне кое о чём. И, я бы даже подметил, кое о ком. И я отвечу, пока помню. Афтон прищурился, напоследок крутанувшись перед Хангерсоном. - Всё-таки, я не похож на своего отца. И прежде чем директор попытался что-то спросить, или же ответить на это утверждение, охранник быстро удалился за поворот, оставив парнишку в гордом одиночестве. Именно поэтому, Майк и не видел, как на короткий миг мальчишеские брови взлетели к верху от удивления, а сам директор невольно покачал головой. Вот уж, точно, охранник-ветеран из пиццерии – горе в аттракционе. Если честно, то Майк после этого не помнил, что произошло дальше. Обогнув высоких дядечек со стремянкой, он оказался в незнакомом ему коридоре, отдалённо напоминающий ему длинные закоулки пиццерии. Это произошло чисто случайно, но Афтон не мог этого не заметить – слишком уж просто, а, заодно, и понятно. Ведь заведение на основе развлекательного центра основано, и ничего в этом удивительного нет. Только вот, сколько Майк себе в ту минуту не напоминал этой простой истины, он не переставал вглядываться в эту шахматную плитку, тёмные серые стены с красной полосой, а ещё копны звёзд под потолком. Всё это навевало отвратительное чувство дежавю, от которого Афтону очень хотелось попросту зажмуриться. Здесь, в длинном коридоре аттракциона, в конце стояла ещё одна стойка, где, на этот раз, расположился фиолетовый костюм Бонни. Совсем так же, как и Фредди, он безвольно висел на железной перекладине, будто тот же трофей. В вытянутой мордашке, склонённой на бок, мигала яркая лампочка, попеременно освещая небольшой уголок коридора. Может, именно из-за этой головы Майк и смог догадаться, что это кролик Бонни из пиццерийной банды. Что и говорить, а время покорёжило его основательно. Кроличьих ушей и гитары здесь, точно, было не сыскать. Стараясь более не задерживаться, Майкл пустился дальше по запутанным коридорам аттракциона, стараясь, в очередной раз, не столкнуться с какой-нибудь преградой на своём пути. Что и говорить, а звёздочки над головой касались его волос, и потому хотелось их несколько раз сорвать, только бы они не лезли туда, куда не следует. Благо хоть, они были не по всему аттракциону, и оставляли небольшой кусочек дорожки для такого человека, как Майк. Коридоры были похожи один на другой, как капли воды. Понять, было ли это ошибкой учредителей, или очередной маркетинговый ход для завлечения, было довольно трудно. По крайней мере потому, что Афтону не сильно-то и хотелось сейчас об этом размышлять. Особенно на фоне догадок насчёт того, что именно ему сейчас придётся делать. Здесь тоже был, своего рода, один сплошной подвох. Или, это он привык во всём видеть такое? Майк не знал. Он ускорил шаг, только бы пройти и этот кусочек аттракциона со столь знакомыми плакатами золотых зайчиков и медведей, а заодно и детских рисунков. Последнее он хотел сейчас видеть меньше всего из-за того, насколько они были все ему знакомы. Он же отлично знал, что одно из таких маленьких творений нарисовал никто иной, а маленькая девочка. Его маленькая Лиззи…. Размышлять о том, есть ли здесь её рисуночек с высоким СпрингБонни и детишками вокруг, у него не было сил, не то, что желания. Хотелось поскорее сделать дела по работе, и сразу удалиться. Никак не хотел он здесь дальше оставаться. Майк пошёл дальше. А потом, он резко остановился, чуть было не встретившись головой с косяком прохода. По крайней мере, потому, что он никак сейчас не ожидал встретить хоть одну живую душу в этих сплетениях коридоров – ему до сих пор казалось, пока что, невозможным безошибочно ориентироваться во всех этих одинаковых коридорах. Конечно, он тут всего неделю, в отличие от некоторых, но это не сильно мешало ему сердиться сейчас за знания со стороны дневной смены. Особенно, конечно, за те дела, что они вытворяли, хоть и по работе. Или, это он, и тут, не мог, по нормальному, на что-либо отреагировать сейчас? Здесь, в соседнем коридорчике, под знакомой маской красного лиса на стене, со встроенной в пасть лампочкой, на корточках сидел мужчина, примерно ростом с Майка. Понять это Афтон смог тогда, когда он вытянулся, будто бы разминая за работой затёкшую спину. Правда, за какой именно, понять было сложно. По крайней, до одного момента, пока Майкл неспешно не подошёл к работнику дневной смены. Уж очень было заметно что-то ещё за его широким чёрным силуэтом на фоне яркой лампочки из пасти разобранного аниматроника. А когда Майк взглянул, был готов заныть сквозь зубы от абсурдности положения. Особенно, конечно, понимая, что тут он обратился по адресу, и его помощь тут понадобится. По крайней мере, дяденька в форме именно так и сказал, насколько понял сам Афтон, как только поравнялся с ним. Да и сам Майк это осознал. Хотя бы, потому, что один человек, голыми руками, своими силами, перенести аниматроника так просто не способен. По крайней мере, именно это сказал мужчина, аргументируя это тем, что «кролика надо отнести поближе к выходу, чтобы облегчить приход техника». Да, как бы это ни было странно, Спрингтрап, действительно, как миленький, был здесь. Папаня, словно бы совершенно неживой, безвольно лежал на полу, прислонившись спиной к стене, запрокинув вислоухую голову на бок, всем своим видом, будто бы, показывая, что, действительно, отключён и сломан, и ничего сделать не способен. Белые зрачки глаз не живо, остекленело смотрели куда-то в пол, будто бы и не человеческие вовсе - Афтон из-за этого еле-еле подавил соблазн помахать перед его игрушечной мордой рукой. Что и говорить, а раззадорить «мёртвого» аниматроника ему ой как захотелось. Да, не будь бы Майк отработавшим все пять ночей, то, точно бы, поверил этому дурацкому актёру погорелого театра. Слишком уж хорошо притворяется папа, ничего не скажешь – точно, не одержимый аниматроник без убийцы внутри, конечно. Майк сам не заметил, как усмехнулся в тот миг себе под нос на эту шутку, совершенно не сдерживая себя. Особенно, конечно, от мысли насчёт того, насколько же, наверно, сам папочка не хотел его сегодня увидеть ещё раз. Вот уж точно, закон подлости сработал для обоих. Эти мысли, как ни странно, подбодрили в тот миг Афтона. Может, именно это и дало ему возможность, всё-таки, взяться за, так называемую, работку в качестве помощи незнакомому дядьке со смены. Притом, с не таким уж и скрываемым рвением. Всё-таки, желание ещё немного поиграть на нервах Спрингтрапа, а заодно и отца, пробудилось в мужчине, хоть он и не хотел этого признавать. Конечно, если они вообще в этом прогнившем теле остались. Но, была не была. Афтон, взглянув в худое лицо незнакомца, еле заметно кивнул. Слова не хотели так просто звучать. Впрочем, они тут были и не нужны. - Взяли! – командный голос незнакомого мужичка прокатился по коридору, отражаясь во все концы. Подстрекаемый этим громким выкриком, Майк уже не мог не согласиться с предложенной работкой. Всё-таки, не пыльная она. Единственное, чего он, может, боялся на подсознании, так это то, что кролик в любой момент нападёт на них. Да и то, эта мысль была неощутима. - Давай! Они взяли аниматроника с обеих сторон – Афтон в районе плеч, а работник дневной смены за железные ноги. Хотя, если честно, Майк, что уж тут лукавить, всё равно не мог понять, как они вообще эту тушу потащат: слишком уж тяжёлая, тут даже размышлять не надо. Притом, мужчина всё равно опасался так просто браться за этот грязный, заплесневевший костюм. Страх на какой-то миг сковал его, но он не попытался это показать. Ещё не хватало, все детали какому-то незнакомцу раскрывать. Уж точно, ему не следует знать, отчего этот кролик, вообще, мягко говоря, не розами пахнет. Но, не смотря на это, они как-то умудрились его сдвинуть с места. Пальцы крепко взялись за железный грязно-золотой корпус, мышцы напряглись, и Майк потащил Спрингтрапа ближе к выходу вместе с этим высоким мужиком. Оставалось только гадать, как у них вообще это получилось. Может, конечно, хотя бы, потому, что они его не несли в воздухе, а именно волокли, всё ближе продвигаясь к заветному коридорчику рядом с офисом, не так далеко находящемуся от железной двери. Но, даже так, Афтон мог вполне назвать такую помощь титанической, не то, что просто. Он невольно задался вопросом, как эти работники папаню ещё и из пиццерии смогли вынести. Вот уж, точно, загадка. Майк смог свободно вздохнуть только тогда, когда аниматроник наконец вновь оказался на шахматном полу. Расправив плечи, выгнув спину, и внутренне молясь, чтобы он себе, в конечном итоге, ничего не надорвал такими темпами, Афтон попытался помассировать затёкшую шею. Работка хоть и не была пыльной, а простотой, точно, не отличалась. - Да вы издеваетесь, конечно. – Майк сам не заметил, как засмеялся, комментируя столь непростой поход в глубину аттракциона. Впрочем, его слова в тот миг сильно-то никто и не услышал. Все были погружены в работу, и какие-либо замечания не учитывались. Особенно, конечно, по поводу той же работы, что тут скрывать. Даже мужичок, что сопровождал Майкла с этой волокитой, и то, исчез. Оглянувшись, Афтон понял это сам. Действительно, всего какой-то короткий миг – и его уже нет около охранника. Поминай только, как звали, как говорится. Но Майк не сильно этим заинтересовался. Стараясь как можно более бесшумно обогнуть сидящего у стены Спрингтрапа перед собой, мужчина попытался уйти в соседний коридор. Туда, где ему, по внутренним расчётам, дадут ещё какое-нибудь задание. Не хотелось ему оставаться рядом с аниматроником одному, и всё. Совсем он не верил папе, даже сейчас, когда он кажется совсем безобидным. Что и говорить, а притворялся тот прекрасно. Даже когда они его тащили, и то, не напал! Думать о какой-то там жалости, или же совести со стороны отца, совсем не хотелось – нереальный трюк, Майк это понимал прекрасно. Поэтому, кто отменял, что нападение может случиться сейчас? Поэтому, Афтон быстро развернулся в соседний проём, чувствуя зудящей от напряжения спиной всё тот же внимательный взгляд, совсем как в начале. Взгляд знакомых белых глаз из-под маски аниматроника. - Тьфу на тебя! – Майк храбро вскинул руку в сторону Спрингтрапа, всё так же не стараясь повернуться. Он не хотел, чтобы отец, даже в таком состоянии, вновь заставил себя решить, что сынок его испугался. - Не возьмёшь! Он быстро вышел, чуть вновь не столкнувшись с каким-то мощным дядькой, а потом, пробегая быстрым шагом, попытался скрыться где-нибудь в глубине первого попавшегося коридора, до коле незнакомому ему. По крайней мере, так ему казалось вплоть до одного момента. Здесь, в отличие от изученных одинаковых комнаток, была отличительная небольшая черта, которую Майк не мог не заметить. А именно, не так далеко, прямо перед ним, в нескольких метрах, была большая высокая пирамида подарков, так искусно разукрашенная разноцветными лентами. Он вспомнил этот муляж подарков с камер, когда пытался выследить пробитого кроля за стеной. Притом, Майк и тут не ошибся, что здесь всё вполне качественно и красочно. Подойдя к этой диковинной горочке, Афтон сам смог в этом убедиться, и даже потрогать некоторые бумажные ленточки, так искусно завитые на запечатанных упаковках. А потом, пройдя ещё несколько метров, Майк смог увидеть ещё одну диковинную вещицу, что заставила его невольно вздрогнуть от удивления. Что-что, а вот это он, ну никак, не ожидал встретить ещё раз. Слева от него, на тёмной стене, под гирляндами бумажных человечков, висела, словно трофей, белая маска. Гладкая, с красными алыми щеками, совсем как у твоего клоуна, и синими дорожками, будто от слёз. Знакомая, старая маска, казалось, светилась в нависших сумерках, будто живая. Её тёмные, пустые глазницы чернели, а рот, совсем как и когда-то давно, всё так же был раскрыт в счастливой улыбке. Но из-за синих дорожек слёз, казалось, что она не смеётся, а, наоборот, плачет. Маска, это гладкое лицо без носа, плачет. По крайней мере, так всегда казалось Майку, хоть и не хотел это признавать. Ведь он знал отлично, кто это. Марионетка. Кукла из закусочной дяди Генри, любимица его маленькой дочери Шарлотты. Ведь именно её так любила эта тёмная девочка, когда та, наконец-то, появилась на свет, раздавая детишкам подарки. Как же он хорошо запомнил всё это, будто бы это произошло вчера. Сумасшедшим, действительно, везёт…. ….Майк всегда опасался этой худой чёрной куклы. Высокого аниматроника с длинными трёхпалыми руками и ногами, окрашенные в белую полоску, и этими яркими светлыми пуговицами на груди. Её плачущее, и, одновременно, улыбающееся лицо вызывало у него двойственные чувства, каждый раз, как только, он её видел. В отличие от Шарлотты, этой восьмилетней девочки, что всячески старалась подражать своей названной «подружке», он сторонился этого непонятного существа, этакого хранителя пиццерии. И если в первом случае он строил себе какие-то непонятные и страшные картинки, то насчёт последнего, он, точно, не шутил и не бредил. Марионетка была запрограммирована Генри именно на эту незамысловатую функцию, такую, как охрана детишек, дабы неугомонные ребятишки не потерялись и не выбежали без родителей на улицу во время представления. Насколько он помнил, для такого случая были созданы специальные браслеты, которые способна была улавливать эта кукла, и, тем самым, положение любого ребёнка. А ведь Шарлотта тоже носила браслет, только, немного другой своим цветом – зелёный. Зеленый – цвет безопасности. Генри, точно, хорошо позаботился тогда о своей ненаглядной дочурке. Хотя, действительно ли, хорошо?... Воспоминание стало настолько ярким, что Афтон сам не заметил, как «окунулся» в него полностью. Если честно, он не сильно противился этому, ибо эпизоды оставались красочными и приятными – эпизоды из далёкого детства, где все были живы, он любил вспоминать именно из-за этой отличительной черты. По-другому и быть не могло. Только вот, сегодня он, вновь, совсем не вовремя попытался контактировать с прошлым. Майк это понял почти сразу. Наверно, именно поэтому он попытался в тот миг отвлечься. Но это оказалось не так-то просто. Когда он попытался хоть немного прийти в себя, и пойти в соседний коридорчик за персоналом, он осознал, что не способен. Майк, сам не понимая, что происходит, попытался отвести взгляд от этой старой, белой, но такой до жути знакомой маски со стены, но тут же понял, что не может. То есть, его глаза скользнули в глубину коридора, но, казалось, невидимая, расплывчатая маска последовала за ним, будто сойдя с тёмной стены аттракциона. Тёмная, грязная маска с чёрной зияющей дырой вместо улыбки, со светящимися зрачками в отсутствующих глазницах оказалась прямо перед ним, внимательно всмотревшись прямо ему в глаза. Майк позабыл, как дышать, слыша страшный шёпот, схожий с еле ощутимым голоском маленькой девочки, до чёртиков знакомым и приятным. Мужчина хотел закричать от охватившего его ужаса, но не смог, чувствуя, как дыхание перехватило…. ….Генри не смог её защитить должным образом. Афтон-младший отлично помнит, как в один из таких дней, не предвещающих ничего такого страшного, или же, жуткого, она исчезла. То есть, нет. Нет, Шарлотта не исчезла, не было похищения, или, что-то в этом роде. Хотя, нельзя назвать то, что произошло, нормальным и нестрашным. Маленькая девочка, что какие-то часы назад, веселилась и смеялась, что когда-то играла в стенах их дома с Лиззи, просто была найдена убитой сзади пиццерии, недалеко от мусорных контейнеров. Проще говоря, прямо около чёрного хода их семейной закусочной, что ещё как-то пыталась держаться тогда после инцидента с его погибшим братиком, прозванного потом никак иначе, как «Укус-83». Как отмечали тогда в газетах, нападающий на беззащитную дочку был вооружён ножом, и Шарли скончалась от ранений, нанесённых именно им. Говорили также и то, что девочка умерла быстро, даже и, не понимая до конца, что же произошло на самом деле, и что в таком состоянии лучше всего, чем умереть мучительно. Как именно эти эксперты тогда всё подтвердили – загадка. По мутному взгляду трупа, вряд ли, что-то увидишь сразу, а они смогли. Да, такая страшная, так много раз перепечатанная в газетных полосах и по телевидению история, которая так глубоко врезалась в голову Майку. Которая так ярко сейчас отобразилась в голове у мужчины, словно бы сама собой. Впрочем, в этом он в тот миг не сомневался – слишком уж страшно и непонятно было тогда произошедшее. Особенно, конечно то, в каком именно положении была найдена бедная девочка. Все удивлялись этому, и горько шутили, что «подружка» платами почуяла надвигающую опасность. Вместе с Шарлоттой в ту ночь обнаружили и хранительницу пиццерии – черная кукла в белой маске. Марионетка обвила её своими длинными руками, трёхпалыми конечностями, будто бы пытаясь защитить умирающее тело, и не дать ей уйти из этой жизни. Не дать уйти, чтобы Шарлотта смогла спасти от своего убийцы и детишек, зверски убитых и заточенных в аниматрониках из пиццерии Фредди Фазбера…. Стоп, что?! Заточённых в аниматрониках, её убийца? Папа?! Майк всеми силами попытался прогнать страшное наваждение из своих глаз, только бы эта жуткая мысль вышла из его головы. Но он ничего не смог сделать, сколько мужчина не пытался – грязная, казалось, обгорелая маска Марионетки продолжала ему нашёптывать все эти тихие слова, всё так же неотрывно следя за ним своими белыми зрачками глаз. Всё так же прожигающе смотря на него, строго и проникновенно, совсем как когда-то давно. Давно, тот самый ненавистный тридцаток лет, когда он уже был один с отцом, но до сих пор не пытался уйти, потому что не пришло его время. …Ведь именно тогда смотрела на него эта чёрная кукла, пока закусочная ещё держалась. Именно так, когда Шарлотта умерла, будто бы пытаясь сказать, что она никуда не ушла, и она до сих пор здесь…. Майк рванул за вихры. Нет! Нет-нет-нет, только не это! Этого не может быть, бред. Бред, всё один сплошной бред. Она не могла так просто остаться, как его отец, после смерти. Глупо это всё, очень глупо! Майк готов был кричать все эти слова, орать во всё горло, только бы эти мысли вышли из его головы. Только бы он вновь остался один, и голова перестала бы болеть от этого приятного, но такого строгого и грустного голоска. Голоска, так похожего на голос Шарлотты Эмили, ушедшей так быстро…. «Спаси их…. Убийца наказан, костюм…. Папа ищет….» Майкл отчаянно завыл сквозь зубы, зажмурил глаза, рванул вновь за вихры волос, только бы эта плачущая маска исчезла и прекратила ему рассказывать это. Он готов был зареветь в голос, только бы она просто замолчала. Просто ушла, и заткнулась бы далеко и надолго. Он не мог, просто не мог вновь слушать это заново, и дать самому себе так просто вспомнить все детали, которые он пытался всё это время забыть. Он ничего не придумал лучше, как сказать ей это прямо в лицо. Он не смотрел по сторонам. Ему просто стало страшно. Очень страшно. Но пробудившийся гнев был сильнее. Нервы попросту сдавали, и какие-либо попытки успокоиться не увенчались никаким успехом. Майк закричал, насколько у него хватало сил в перехватившем дыхании: - Пошла отсюда, прекрати это делать! Перестань, слышишь?! Афтон сам не заметил, как его ладони сжались в кулаки, а сам он со всей силы ударил по тёмной стене коридора, на которой и расположилась допотопная маска. Не заметил он и то, как она свалилась на пол, отвратительно стуча пластиком. И как Марионетка медленно исчезла перед его лицом, горько смеясь прямо у него в ушах…. Он не мог соображать от охватившего его существо гнева, страха, и притупившейся давно боли. Да, может, он был намного старше Шарлотты, и не сильно ею интересовался, но когда он узнал о её смерти, то не мог тогда так же сдержаться. Потому что он не мог принять, чтобы череда убийств так запросто продолжалась, казалось, вновь же, по его вине. Казалось, проклиная всё и вся. И уж точно, он не мог стерпеть, чтобы ему так запросто мерещилась Шарлотта вновь. Да и не просто мерещилась, а откровенно являлась ему перед глазами. Только вот, она не была той маленькой темноволосой девчушкой с круглым личиком и карими глазками, в которых жидким золотом перетекала радость. В которых она носила само солнышко, и как Лиззи одаривала спасительным теплом всех вокруг. Она явилась ему сейчас в образе хранительницы их закусочной. В образе Марионетки – спасительницы детишек от его отца, убийцы. Выходит, он убил и её. Он убил, а не какой-то попрошайка, что хотел поглумиться над беззащитной девочкой. И она стала Марионеткой…. Майк гортанно взвыл от ужаса, чувствуя, как его голова начинает гореть от накатившего страха. Так вот, что на самом деле случилось с Шарлоттой. Отец убил её. Его отец, Уильям Афтон. Тот, что убил детей в пиццерии. Убил дочь своего лучшего друга, как последний гад. А Спрингтрап ещё придуряется над ним, как незнамо кто, будто бы ничего и не знает. Будто бы ему вообще ничего не известно и можно об этой маленькой девочке и не вспоминать. Но она же жива, как и он, заперта здесь…. Как же Афтон возненавидел убийцу вновь всем своим нутром! Майк готов был зареветь в голос от сложившегося положения. Как же страшно и неприятно было ему сейчас узнать ещё одну раскрывшуюся тайну, которую он так хотел понять. Действительно, нужно быть, хоть иногда, осторожным со своими бредовыми желаниями. Так, хотя бы, он не был бы сейчас движим желанием отомстить отцу в полной мере за содеянные грехи. Хотя, похоже, месть, и так, его уже настигла. Майк не знал, правилен ли его ход мыслей, но он не мог заставить себя думать о чём-то другом, кроме как о живучести отца, наперекор разодравшим его тело пружинам внутри СпрингБонни. Не это ли своеобразное наказание, которое он получил?... Майк невольно заскулил сквозь зубы от накатившего на него ужаса, и, в какой-то мере, странного облегчения. Он понимал прекрасно, что теперь картинка почти составлена полностью. Может, не до конца, и многое ему придётся, всё-таки, узнавать опять у Спрингтрапа, но ему не в первой. И, может, в последнюю очередь – никто не отменял, что этакий кролик-зомби может его убить, как и ручался. Притом, нужно было ещё как-то взять у него фотокарточку. Майк невольно зарычал, когда осознал, что работёнки у него, точно, прибавилось. И тут же опомнился, когда услышал за своей спиной чей-то густой, но довольно знакомый, напуганный голос. Вот уж точно, не следует разгадывать загадки, когда кто-то из работников рядом. Да и кричать тоже: - Мистер Афтон, с вами всё в порядке? За спиной у Майка послышались медленные шаги.