Самый сладкий яд

      Наступил предвкушаемый всеми нашими героями день. Ребята разделились на два лагеря (если можно так выразиться). ЧонГук и ЮнГи проснулись утром с ощущением бабочек в животе, как бывает перед экзаменом или соревнованиями, и до вечера пытались понять, какое выражение лица должно у них быть и как они должны себя вести, чтобы походить на более менее важных гостей банкета. А ЧиМин и ТэХён начали субботу как обычно, ничего особого не чувствуя и вовсе не волнуясь. Все их незначительные переживания сводились к тому, что они из-за нежелания идти на банкет могли на него опоздать.       ЧонГук достал костюм, разложил его на кровати и, уперев руки в бока, рассматривал его, прикусил внутреннюю сторону щеки. Подготовился он, конечно, знатно: помылся, использовав при этом раза в два больше шампуня, чем обычно, зачем-то надел свои самые любимые боксёры (как бы странно это не звучало), привёл в порядок ногти, чистил зубы около пятнадцати минут. Чон проверил время на телефоне. Семь тридцать три, пора одеваться. Скоро приедет ТэХён. ЧонГук надел брюки, рубашку и начал её застёгивать. Звонок в дверь. Парень поспешил открыть. — Добрый вечер! — Ким весело вошёл в квартиру с парой пакетов. — Привет. — улыбнулся Чон, увидев красивого парня в невероятно шедшем ему костюме.       Тэ улыбнулся, смотря на младшего в полурасстёгнутой рубашке, и подошёл к нему, осторожно беря за ворот. — Давай помогу. — он застегнул оставшиеся пуговицы, — Я принёс тебе туфли, галстук и часы. — Мне лучше не знать цену, да? — Ты опять?! — фыркнул ТэХён, вытаскивая обувную коробку из одного из пакетов, — Пиджак неси.       ЧонГук быстро сходил в комнату и забрал пиджак и телефон с кровати. Ким уже достал все вещи: на полу стояла пара чёрных лакированных туфель, на комоде лежал галстук, в руке у Тэ блеснул циферблат часов. Младший надел пиджак и обувь и подошёл к зеркалу. — Эй, повернись! — развернув к себе парня, ТэХён завязал на нём галстук и надел на руку часы, — Всё! Готово! Пойдём. — Хён, а сколько человек будет? — спросил ЧонГук, сидя в машине рядом с Тэ. — Не знаю. — пожал плечами Ким, — В позапрошлом году было человек триста.       Чон сглотнул и уставился в окно. Машина проносилась мимо высоких зданий из стекла и бетона, неумолимо неся парня в мир, который он не очень хотел знать и видеть. Он предпочёл бы застрять сейчас в пробке часа на четыре минимум, а лучше на всю ночь, чтобы пропустить этот вечер.       ТэХён положил руку на бедро младшего и медленно повёл её вверх. ЧонГук вздрогнул, чем вызвал у Кима немалое удивление, и повернулся корпусом к нему. — Не переживай ты так! — усмехнулся Тэ, — ЮнГи тоже весь на нервах, кстати. Вы там вдвоём будете ходить и дёргаться что ли? Всё хорошо, я ведь рядом. К тому же, не все богатые люди плохие. — Ага! — Чон несколько раз кивнул.       ТэХён поцеловал парня в шею и сжал руку на его бедре, второй рукой он расстегнул пуговицу на его рубашке и запустил её под белую ткань, нежно касаясь упругих мышц. Почувствовав напряжение, исходившее от ЧонГука, Ким внимательно посмотрел ему в глаза, убирая руки и застегивая рубашку. — Ты чего? — Не злись, но сейчас немного неподходящее время для… — выдохнул Чон, прикладывая ладонь ко лбу, — В общем, в данный момент меня твои касания не расслабляют, что ты, наверное, хотел сделать, а только сильнее напрягают. Извини. — Ладно. — пожал плечами Тэ, — Попробуй тогда успокоиться сам, а то ты так волнуешься, что, если бы у нервного срыва было имя, его звали бы Чон ЧонГук. — - Не смешно! Ты привык к этому всему! — младший кивнул на сидение машины, костюм и часы, — А я нет. — Кстати, хотел предупредить. Ты, если вдруг подумаешь, что что-то не так, ты не психуй, ладно? — В каком смысле? — Ну… — ТэХён поправил волосы, — Дело в том, что бизнес на том уровне, на котором ведёт его мой отец и те люди, которых ты увидишь, он не совсем легален. Соответственно и допущений в нём немного больше, и возможностей тоже больше. — Ты о чём?! — ЧонГук ничего не понимал и не мог уловить, к чему клонит старший. — Тихо, не кричи. — Объясни нормально! Какие возможности? Какие допущения? Ты о чём вообще?! — У тебя что, нервы сдали? — Ким придвинулся к Чону и взял за плечи, — Посмотри на меня. — на него уставились глаза, полные недоумения, — Успокойся. Я понимаю, что ты нервничаешь, но держи себя в руках.       ЧонГук кивнул и глубоко вдохнул, после чего последовал протяжный выдох. — Я к тому, что не все люди там будут по своей воле. — Рабство что ли? — отшутился Чон, но, не увидев никакой реакции со стороны ТэХёна, округлил глаза. — Так, спокойно! — Ким насторожился и уже тысячу раз пожалел, что начал этот разговор; но отступать уже было некуда, а главное — невозможно, — Притормози с выводами! Это не рабство в своём привычном виде. Это скорее принудительная служба. За деньги, естественно. — Принудительная служба? — еле дыша шепнул младший. — Ну, это скорее неподобающее обращение с подчинёнными. Никто людей не похищает с улиц в мешках и в подвалах не насилует. — ТэХён приблизился к Чону, чтобы поцеловать, но парень с силой оттолкнул его. — А я и ЮнГи? Мы там в качестве кого? — нахмурился ЧонГук, — Подчинённых? — Нет. — Ким серьёзно покачал головой. — Я не пойду туда. — Боюсь, мы уже приехали. — ТэХён, почему ты меня взял? — Просто мне было бы скучно без тебя. — спокойно сказал ТэХён. — А ЧиМин? — Он бы уснул.       Чон сидел, кусая губы, с опаской поглядывая в окно. Тэ притянул парня к себе и нежно поцеловал в щёку. Младший усмехнулся и посмотрел на Кима. — Не волнуйся, малыш. Всё будет хорошо! — ТэХён поцеловал ЧонГука в губы и нежно провёл рукой по спине.       Огромный пышный зал с невообразимо высокими потолками сиял, переливался и сверкал от стоявших на огромном столе, покрытом белоснежной скатертью, бокалов, фужеров, белых тарелок и широких блюд; стулья стояли полукругом около небольших столов у стен зала, на один стол из белого дерева приходилось по пять-шесть стульев из того же материала, обтянутые мягкой светлой тканью на сидениях и спинках. Напротив этих столов сияла просторная сцена, багряный занавес, шитый золотыми нитями, скрывал от гостей бегавших туда сюда, готовившихся к выступлению артистов. В отполированном полу отражалась колоссальных размеров люстра, собранная из сотен рассеивавших сверкающий свет по всему залу правильных геометрических стеклянных фигур. Гости, в основном мужчины, в дорогих костюмах с сигарами в зубах смеялись, здоровались, деловито переговаривались, выпивая кто шампанское, кто виски или коньяк, блестя часами, перстнями. Женщины и девушки же ходили рядом с ними, поправляя до неприличия короткие юбки и платья, перекладывая свои клатчи из одной руки в другую, покручивая аккуратные кольца на пальцах.       Все четверо ребят стояли на входе (ЧиМин и ЮнГи присоединились к Чону и Тэ, когда те вышли из машины). ЧонГук и ЮнГи, войдя, переглянулись. У обоих на уме было только одно: «Скорее бы всё это закончилось» ЧиМин и Тэ устало пошли к столу, на котором стояла табличка, гласившая: Ким ТэХён, Пак ЧиМин. Стульев было шесть. Парни сели. — А кому эти два стула? — спросил ЮнГи. — НамДжуну и Джину. — пояснил Тэ. — А ваш отец? — Они вон там. — ЧиМин указал на стол, стоявший ближе всех остальных к сцене, за ним ещё было пусто. — Нас, детей, подальше отсадили, — усмехнулся Ким, — Стол рядом с нами, — он мотнул головой влево, — для сына партнёра отца в южной части Сеула. Редкостный идиот.       ЧиМин усмехнулся. — Да. Действительно, тот ещё дурак. Знает только, как спать со всеми подряд и пить, мешая всё, что можно и нельзя. О! Вот и он. — ЧиМин фыркнул.       Молодой человек лет двадцати пяти вальяжно прошёл к столу в сопровождении двух высоких ночных бабочек на шпильках, в платьях, едва доходивших до трети бедра. Его волосы были уложены аккуратным гребнем, покрытым толстым слоем сильно блестевшего лака. Он сел и с важным видом закинул одну ногу на другую, девушки сели по разные стороны от него. Увидев братьев, он состроил фальшиво вежливую гримасу и кивнул в знак приветствия, Пак и Ким сделали то же самое, только без улыбки. — Это ваши на сегодня? — он насмешливо посмотрел на ЮнГи и ЧонГука, презрительно сдвинув брови, — Эй, сколько берёшь за час? — спросил он у Мина.       ЮнГи что-то резко ответил, парень цокнул и отпустил шутку. Что-то вроде: «Ты и этого не стоишь» — Следи за своими! — грубо сказал ЧиМин.       Тут свет погас. Занавес поднялся, и на сцену вышел конферансье во фраке. — Добро пожаловать на ежегодный банкет! Господа и дамы! Пусть те, кто сейчас здесь, продолжают свой удачный бизнес! Да не убудет у вас денег, уважаемые! — громогласно и певуче сказал он, потом исчез.       Тусклый свет заполнил комнату, заиграл оркестр, быстро вышедший на сцену. — Его речь из года в год всё та же. — иронично заметил НамДжун, садясь на один из свободных стульев.       Джин сел на второй, приветливо улыбнувшись. — И не говори. — протянул Пак, — Мог бы уже что-нибудь новое выдумать.       НамДжун взял бокал шампанского. — Мои поздравления! — усмехнулся Тэ. — Ты о чём? — спросил Джин.       ТэХён кивнул на кольца на руках у старших. — Ах, это… — Джин поспешно убрал руки со стола. — Спасибо! — улыбнулся НамДжун, ничуть не смутившись.       ЧонГук удивлённо смотрел на ребят. Тэ улыбнулся и протянул ему бокал с шампанским. — Добрый вечер, молодые люди. — глубокий бас пролетел над ребятами.       Тэ, ЧиМин, Джин, ЮнГи и НамДжун встали и уважительно поклонились среднего роста мужчине, на чьём серьёзном лице уже сказывался возраст, оставляя заметные морщины. Чон не так быстро среагировал и встал чуть позже, чем привлёк к себе внимание отца Тэ и ЧиМина. — Тебя я не знаю. — он оценивающе рассматривал парня, — Как зовут? — Чон ЧонГук. — выдохнул младший. — Ты сейчас запнулся, или это были имя и фамилия? — Пап! — укоризненно покачал головой Тэ. — Имя и фамилия. — ответил Чон. — Ну что ж, — Ким старший кивнул в сторону своего стола, — Пойдём поговорим. Интересно, с кем мой сын общается.       Он пошёл твёрдым размеренным шагом, ЧонГук с трудом сдвинулся с места, осматриваясь в поисках спасения, но увидел лишь удивлённые лица ребят, которые ему не могли помочь. ТэХён одобрительно кивнул и подмигнул младшему. Чон подошёл к столу, за которым сидели несколько мужчин, Ким в центре. Он взглядом указал на свободный стул рядом с собой. Парень сел, изо всех сил пытаясь скрыть волнение, полностью отбившее у него какие-либо другие чувства.